Текст книги ""Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

Фрагмент 24

47

Драматичные события… Как Николай и ожидал, оба десанта, и черноморский, и азовский, продержались недолго. Скадовск, захваченный моряками Черноморского флота, пал через две недели. Из высаженной бригады морской пехоты и двух горнострелковых полков погибло и попало в плен до 90% личного состава. Возможно, продержались бы и ещё дольше, но помешали шторма, препятствующие доставке пополнений и боеприпасов, а также эвакуации раненых.

Ещё меньше держался десант в Кирилловке. Узкая девятикилометровая полоса земли, с трёх сторон окружённая морем и двумя лиманами, с одной стороны, была защищена от фланговых ударов, а с другой – полностью простреливалась немецкой артиллерией. К тому же, в отличие от Скадовска, расположенного в глубоком тылу 11-й армии немцев, в Мелитополе, находящемся всего в сорока километрах от Кирилловского плацдарма, базировался штаб этой армии. И гитлеровцы давили на десант исключительно сильно.

Ещё хуже обстояло дело и с поддержкой плацдарма. Мало того, что немцы незамедлительно выдвинули на морское побережье артиллерийские батареи, препятствующие сообщению с десантом, так ещё и «зверствовала» их авиация. Как на суше, так и на море.

Отбить Чонгарский полуостров на материке удалось. Но узкий полукилометровый перешеек между Сивашем и солёным озером Соколовское западнее озера и ещё более узкая коса, отделяющая озеро и залив восточнее него, стали непреодолимым препятствием для 12-й советской армии.

Несмотря на огромные потери, не удалось прорваться дальше Турецкого вала и на Перекопе. Немцы успели вырыть траншеи, построить дзоты и даже ДОТы так плотно и на такую глубину, что батальон, идущий в атаку, уничтожался за считанные минуты, не успев даже закрепиться в отбитых у врага траншеях. Но своё дело Крымский фронт сделал: 11-я армия Фалькенхорста не перебросила ни одной дивизии в помощь соседней 17-й армии Руоффа, пытающейся прорвать кольцо окружения вокруг Донского котла.

Как и «в прошлый раз», «Папаше Готу» прорвать блокаду армии Паулюса не удалось. А вот остатки одной из дивизий Клейста таки сумела прорваться сквозь боевые порядки армии Чуйкова. Но уже к следующему утру прорыв был ликвидирован, а развернувшиеся на 180 градусов немецкие танки, поддержанные начавшими выход из окружения пехотинцами, попав под удар двух дивизионов «Катюш» и налёт полка Ил-2, остались дымиться в донских степях. Бои за узкий двухкилометровый «перешеек», разделяющий войска Паулюса и пробивающиеся к ним дивизии Руоффа, длились три дня, после чего подошедшие советские резервы отбросили и тех, и других. Чем и ознаменовали начало агонии окружённой части 6-й полевой армии гитлеровцев.

Генерал-полковник Максимилиан фон Вейхс осмелился нарушить приказ фюрера и начал отвод войск из Воронежа, ссылаясь на недостаток боеприпасов и «натиск большевиков с восточной окраины города». На самом же деле – сосредоточил наиболее боеспособные подразделения для прорыва из окружения и ударил навстречу танкам Шмидта. За неделю боёв Старый Оскол, через который Вейхс направил удар на запад, пять раз переходил из рук в руки. В конце концов, ему удалось сломить сопротивление 63-й армии Василия Ивановича Кузнецова. Сам генерал-лейтенант, находящийся в войсках в районе Губкина, получил тяжелейшее ранение и был эвакуирован в Москву, только этим оправдавшись за то, что не сумел выполнить приказа Ставки и удержать два этих города.

Шмидт по радио согласовал действия с Вейхсом и изменил направление удара своего танкового тарана. Теперь он бил не от Курска, а от Обояни. И севернее «той самой» Прохоровки тоже состоялось встречное танковое сражение. Правда, значительно менее масштабное, чем в известной Демьянову истории сражения за Курскую дугу. Командующему 47-м танковым корпусом Иохаму Лемельзену удалось сосредоточить на направлении прорыва почти 250 танков, которые встретились с четырьмя танковыми бригадами 4-го танкового корпуса, приданного Брянскому фронту, держащему внешнее кольцо окружения Воронежского котла. В сумме – около 230 боевых машин.

Несмотря на численное превосходство немцев, поле боя осталось за красноармейцами. Сказалось техническое превосходство Т-34 над разнобойной немецкой техникой: помимо Т-4 и Т-3, которыми германская промышленность не успевала пополнять потери на Восточном фронте, Танковую армию Шмидта накануне прорыва доукомплектовали множеством трофеев. Кроме высоко ценимых немцами «тридцатьчетвёрок» и КВ, в боевых порядках корпуса Лемельзена двигались и французские «Сомуа» с R-35, и чешские Пц-35 с Пц-38, и советские БТ с Т-26, усиленные дополнительной бронёй.

Потеряв до 80% бронетехники, Лемельзен был вынужден отойти на исходную позицию. Потери генерал-майора Кравченко оказались не меньшими. Но к нему с тыла успел подойти гаубичный полк подполковника Джугашвили, немедленно открывший вдогонку немцам ураганный огонь.

Да, да! Того самого Якова Иосифовича Джугашвили, хоть и получившего ранение на подступах к Смоленску, но так и не захваченного немцами в плен. А после выздоровления успевшего отличиться и в Битве за Москву, и в Воронежской битве. Кавалера двух орденов Красного Знамени и ордена Ленина.

К тому времени, когда у 2-й полевой армии и 2-й Танковой армии Шмидта пропал «боевой задор», между этими объединениями оставалось не более двадцати пяти километров. И Красная Армия не только стойко удерживала внешний и внутренний обводы кольца окружения, но и продолжала давить на окружённую группировку буквально со всех сторон.

Настроение людей из-за новостей о начале ликвидации огромных немецких группировок, попавших в «котлы», приподнятое. Пусть первомайский призыв Сталина превратить 1942 год в год окончательного разгрома гитлеровской Германии однозначно уже не будет претворён в жизнь, чувствуется, как тревога в душах людей меняется надеждой на Победу. Пусть ещё нескорую, но неминуемую.

Подъём, мощнейший душевный подъём, подкрепляемый мгновенно ставшим безумно популярным стихотвореньем Константина Симонова «Убей его!», родившимся в самые тяжёлые дни сражения на Дону. Стихотвореньем, звучащим как по радио, так и на митингах в качестве напутствия красноармейцам, отправляемым на фронт. Причём, по отзывам солдат и офицеров, производящим куда большее впечатление, чем все длинные «накачки» политработников. Помните?

Если ты не хочешь отдать

Немцу с черным его ружьём

Дом, где жил ты, жену и мать,

Всё, что родиной мы зовём,—

Знай: никто её не спасёт,

Если ты её не спасёшь.

Знай: никто его не убьёт,

Если ты его не убьёшь.

И пока его не убил,

Ты молчи о своей любви,

Край, где рос ты, и дом, где жил,

Своей родиной не зови.

Если немца убил твой брат,

Если немца убил сосед,—

Это брат и сосед твой мстят,

А тебе оправданья нет.

За чужой спиной не сидят,

Из чужой винтовки не мстят.

Если немца убил твой брат,—

Это он, а не ты солдат.

Так убей же немца, чтоб он,

А не ты на земле лежал,

Не в твоём дому чтобы стон,

А в его по мёртвым стоял.

Так хотел он, его вина.

Пусть горит его дом, а не твой,

И пускай не твоя жена,

А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не твоя,

А его родившая мать,

Не твоя, а его семья

Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

Перелом в сознании непременно приведёт и к окончательному военному перелому. Да, это тоже чувствуется. По тому, насколько уверенно стали действовать советские военачальники. Ведь столь масштабная операция силами сразу четырёх фронтов, как начатая в середине октября и длящаяся уже на три недели, была немыслима ни год назад, ни даже ещё полгода назад. Пусть окружённые немцы ещё ожесточённо сопротивляются, но, судя по сообщениям американского и британского радио, в донесениях из штабов Паулюса и Вейхса с каждым днём всё больше паники. Тем более, никаких «воздушных мостов» с окружёнными войсками немцы не смогли организовать: «битва за небо» выиграна «сталинскими соколами» и в районе Воронежа, и в излучине Дона. Уже выиграна!

Уже летают, уже сбивают немецких стервятников самолёты Лавочкина «седьмой» модификации, получившие не только двуствольную 23-мм авиапушку, но и улучшенные обводы, позволяющие повысить их максимальную скорость. Уже производится и бьёт врага Як-9П с пушками того же калибра в консолях крыльев, не просто сравнявшийся по боевым показателям с «мессершмитом», а даже превзошедший его новейшие модификации. И тот, и другой истребители производятся массово, с бо́льшим количеством использования алюминия, поскольку удалось не только сохранить некоторые заводы, производящие «крылатый металл», но и запустить ещё один, в Сибири. Из-за повышения ресурса устанавливаемых на эти самолёты авиационных двигателей нет дефицита в авиамоторах. А значит, есть возможность производить больше автомобильных и танковых моторов. Значит, можно выпускать больше шасси для производства зенитных самоходных установок, с которыми наземные войска лучше защищены от атак с воздуха. Значит, всё меньше у красноармейцев боязни вражеских авианалётов, и они сражаются всё увереннее. Значит, они будут двигаться на Запад всё быстрее. Одно тянет другое.

48

Конец ноября и первые числа декабря пришлось полностью посвятить стрелковому оружию. Подходили сроки конкурса, объявленного Главным артуправлением на создание автоматической винтовки и автомата под промежуточный патрон. Вот только на ознакомление с образцами, которые сейчас окончательно «вылизывают» конструкторы, приходилось выкраивать время едва ли не поминутно. Мало того, что загрузка руководителя Группы уполномоченных ГКО огромная, так ещё и Сергей Александрович Лебедев, которого удалось «выдрать» на проект построения компьютера только с использованием авторитета Сталина, насел с требованием прочитать его команде цикл лекций «по материалам иностранных закрытых источников». Именно такая легенда у послезнаний Демьянова в области вычислительной техники, её архитектуры и периферийных устройств.

Лекции – это прекрасно для получения знаний будущими создателями компьютеров. Вот только то, что известно Демьянову по курсу вычислительной техники ВУЗа и последующему самообучению, надо ещё адаптировать для нынешнего развития электроники. И хорошенько подумать над тем, как подготовить к написанию программ для будущей вычислительной машины слушателей, в числе которых и та самая молодёжь из Куйбышева. А значит – ещё и потратить уйму времени на написание этих самых лекций. Это называется – «на свою голову» убедил Сталина в том, что электронные счётные машины позарез нужны и ядерщикам, и ракетчикам. Да и артиллеристам с авиаконструкторами тоже.

Самое смешное, что свою лепту в убеждение Иосифа Виссарионовича в том, что будущее за компьютерами, внёс и враг, украинский «патриот» Ушаков, на допросах ярко живописавший, как, в отличие от «отсталой Рашки», далеко продвинулись в компьютеризации всего и вся «Сполученны Штаты Америки». Кстати, так и не сумевший ответить на вопрос, каким боком к этим американским достижениям Украина. И вот теперь председатель ГКО при каждом возможном случает требует отчёта, как продвигаются дела по созданию счётной машины.

Как продвигаются? Если говорить о теории, то семимильными шагами. Если же о практической реализации, то медленно. Очень медленно. Нет кадров, которые быстренько состряпали бы монстра на нескольких тысячах активных электронных компонентов. Будь то транзисторы или радиолампы. Кадров нет, готовятся, но ЭВМ нужны «ещё вчера».

Но вернёмся к оружию, для конструирования которого кадры есть. Есть не просто конструкторы, а самые настоящие «зубры», вроде Токарева, Дегтярёва, Симонова, Коровина, Шпагина, Владимирова. Есть «молодая поросль» – Судаев, Калашников, Булкин, Коробов.

Больше всех удивил Василий Алексеевич Дегтярёв, «лёгким движением рук» превративший свой же пулемёт ДП в автомат. При сохранении сошек и… диска-«блина» поверх ствольной коробки. Не будь ручки под стволом, установленной для удобства стрелка, и меньшего диаметра «блина», его вполне можно было бы принять за уменьшенный «Дегтярёв пехотный». Алексей Алексеевич Булкин предложил автомат с «рожком», торчащим вверх, и смещённым влево относительно оси оружия прицельными приспособлениями. Сергей Александрович Коровин «замахнулся» на схему булл-пап, при которой магазин оружия располагается за рукояткой управления огнём. Смело для 1942 года, очень смело!

Все другие автоматы имели внешнее сходство друг с другом и до боли знакомым Демьянову «калашом». Разница – лишь в оформлении деталей: приклад, ствольные накладки, размеры и форма защиты мушки от повреждения, наличие или отсутствие дульных компенсаторов. Разве что, Георгий Семёнович Шпагин повторил хорошо знакомый по ППШ кожух ствола с вентиляционными прорезями.

Как и собирался, Николай очень плотно опекал «дуэт» Судаева и Калашникова, подсказав им несколько решений, которые наверняка выведут их образец в лидеры по удобству обращения с оружием. Первой такой подсказкой было совмещение шторки-предохранителя с переводчиком режима огня. Ради удешевления производства предложил изготовление крышки ствольной коробки и самой ствольной коробки методом штамповки. Не считая таких мелочей, как вентиляционные прорези между деревянным цевьём и накладкой газоотводной трубки, «срезанного» компенсатора, снижающего увод автомата при стрельбе очередями, и шомпола под стволом. Самое же главное, на чём он настаивал, формулировалось следующим образом:

– Нужно сделать так, чтобы в вашем оружии было как можно меньше трущихся частей, а зазоры между этими частями были максимально возможными. Это позволит избежать задержек даже при попадании внутрь ствольной коробки пыли, песка и даже грязи. А ещё – автомат должен разбираться для чистки и собираться без применения какого-либо инструмента.

Против сошек, на которых настаивал Алексей Иванович, Демьянов возражать не стал. Всё равно он от них откажется ради снижения веса оружия и ликвидации неудобства быстрой смены сектора огня при их использовании.

Среди самозарядных винтовок и карабинов бесспорным лидером выглядел карабин Симонова, конструкцию которого Сергей Гаврилович «вылизал» ещё при разработке СКС образца 1941 года. И теперь просто «перелицевал» под патрон с гильзой, длиной 39 мм, вместо пулемётного 7,62×54 мм. За счёт значительно меньшей навески пороха сильно снизилась отдача и уменьшилась нагрузка на конструкцию ударно-спускового механизма.

Конечно, впереди ещё полигонные испытания всех этих образцов нового оружия, которые выявят некоторых «блох». Но, по крайней мере, СКС ещё должен успеть на эту войну.

Встречаясь с конструкторами, Демьянов совершенно случайно узнал, что почти одновременно с конкурсом на автомат под промежуточный патрон проводится ещё одни конкурс. На пулемёт, который должен будет заменить древний, хоть и надёжный, «Максим». Неимоверно тяжёлый, а значит, очень неудобный для расчёта. И среди предоставленных на конкурс образцов он не обратил бы внимание на модель, обозначенную инициалами создателей «ГВГ». Лишь расшифровка позволила ему понять, с каким именно оружием он столкнулся: Горюнов, Воронов, Горюнов.

О том, что станковый и «бронетранспортёрный» послевоенный пулемёт создал Пётр Максимович Горюнов, он помнил. Оказалось же, что делал «машинку» он не один, а в коллективе с Василием Ефимовичем Воронковым и своим племянником, Михаилом Михайловичем Горюновым. Отсюда и две буквы «Г» в наименовании оружия, которое в войсках встретят «на ура» из-за того, что он почти вдвое легче «Максима», а по почти всем прочим характеристикам ничуть не уступает детищу британского конструктора американского происхождения.

Конечно, для того, чтобы ГВГ превратился в СГМ, как пулемёт стал называться уже после войны, ещё потребуется много работы, но попаданцу хорошо известно, что уже к следующему лету данная модель будет принята на вооружение и начнёт поступать в войска. Так что тут его вмешательство не требуется.

В этой сверхнапряжённой работе как-то забылись тревоги о детях, благополучно, хоть и очень тяжело, переживших корь. Оба ребёнка уже были бодры и веселы, пусть и случались дни, когда Николай, вернувшись со службы, видел их уже спящими. «Завертелся», как он говорит о подобных ситуациях, когда недавняя забота отступает на второй план под натиском более срочных дел. Так что звонок Сталина стал неожиданностью.

– Товарищ Демьянов, вы уверены в точности своих расчётов о потерях рабочего времени из-за детских болезней?

– Вынужден признаться, товарищ Сталин, в том, что это были лишь приблизительные расчёты. Скорее всего, сильно заниженные, поскольку статистика наркомата здравоохранения далеко не полная, не учитывающая оккупированные врагом территории, а по предыдущим годам – вновь присоединённые к СССР.

– Мы обратили на это внимание. А в остальном?

– В остальном они тоже приблизительны, поскольку не учитывают ситуаций, когда болезни протекают с осложнениями, и матери вынуждены оставаться с больным ребёнком дольше, чем это необходимо при среднестатистическом процессе выздоровления. А заболевание перечисленными болезнями взрослых людей протекает ещё тяжелее и несколько дольше. То, что я посчитал, называется минимум минорум.

– Я понял вас, товарищ Демьянов, – послышалось в трубке после паузы в пару секунд. – Потери действительно более чем серьёзные. И хотя сейчас очень сложно найти деньги на перспективные исследования в данной области, мы, как коммунисты, не имеем права не думать о будущем. Спасибо за то, что обратили наше внимание на эту проблему, товарищ Демьянов.

Звонок вызвал смешанные чувства. С одной стороны – благодарность за то, что Николай обратил внимание на действительно важную проблему. А с другой – никакой конкретики. Впрочем, а с какой это стати глава правительства должен перед ним отчитываться? О том, что из этого выйдет, можно будет узнать лишь по соответствующему постановлению Совнаркома. Или отсутствию такого постановления, во что очень не хочется верить. Обнадёживает фраза: «мы не имеем права не думать о будущем».

Фрагмент 25

49

Самый большой подарок к Дню чекиста сделал, как ни удивительно, генерал-полковник германской армии Фридрих Паулюс. Его войска в донских степях с началом морозов оказались даже в худшем положении, чем те, кто год назад были остановлены под Москвой. Солдаты фон Бока в лесистом Подмосковье хотя бы не испытывали нужды в дровах. Но и начало этой зимы ознаменовалось появлением в советских газетах фотографий с взятыми в плен «чучелами огородными», в которые превратились хвалёные германские вояки. Только в прошлом году плохо сработали немецкие интенданты, не успевшие переодеть солдат в зимнюю форму, а в этом – хорошо потрудились советские воины, успевшие окружить 6-ю немецкую армию до начала смены немцами формы одежды.

Слова про «чучела огородные» – вовсе не гипербола или метафора. Как писали фронтовые корреспонденты, именно чучела в первую очередь «раздевали» гитлеровцы в обезлюдевших станицах. А раздеть до исподнего убитого или замёрзшего товарища перестало считаться мародёрством. До людоедства в «котле» не дошло, но промёрзших павших лошадей, одичавших собак и кошек немцы жрали за милую душу.

И именно в этой обстановке 19 декабря Паулюс не только отдал приказ о капитуляции находящихся в его подчинении войск, но и показал пример подчинённым. В отличие Вейхса, предпочёвшего застрелиться.

В отличие от товарища по несчастью, командующему 2-й армией рассчитывать было не на что. Мало того, что оперативно подчинённые ему венгерские части зверствовали на Воронежчине, а он сам не препятствовал им в этом, так ещё и издал несколько приказов о расправах над местными жителями. А значит, в советском плену ему придётся очень несладко. «Не светило» Вейхсу остаться на свободе, если случится чудо, и он сумеет выбраться из «котла» к своим. Поскольку уже дважды нарушил приказы Гитлера. Сначала – приказ не оставлять Воронеж, а потом – проломить советскую оборону и вывести армию из окружения. Так что генерал-полковник просто пустил себе пулю в висок.

2-я армия, потеряв командующего, на сутки лишилась управления, и ударами советских войск её расчленили сначала на две группировки, а потом принялись дробить дальше. Так что отдельные подразделения и группы солдат сдавались в плен нецентрализовано. Отдельные же очаги сопротивления всё ещё сохранялись, и их подавляли артиллерией и авианалётами. Но это уже агония, и до окончательного разгрома остатков армии остаются считанные дни.

Реакция советских людей на воистину великое событие, коим является первый столь масштабный разгром гитлеровцев, однозначная – ликование. Только на Дону было взято в плен немногим более ста тысяч пленных. Под Воронежем – уже свыше семидесяти тысяч. Сколько при этом уничтожено гитлеровцев? Пока неясно. Николай помнил, что общие потери немцев и их союзников в Сталинградской битве, включая её оборонительную часть, составили около полутора миллионов человек. Учитывая «Воронежский котёл», которого не было в другой истории, на этот раз будут ещё больше. Хоть на пару сотен тысяч, но больше: сказываются и «сэкономленные» жизни красноармейцев, избежавших плена на начальном этапе войны, и лучшая готовность РККА к отражению нападения, и лучшее техническое оснащение Красной Армии.

Да, сразу два «котла», на уничтожение которых приходится отвлекать силы, не позволяют в полной мере воспользоваться тем, что вермахт на Южном направлении обескровлен, что там в его обороне появились гигантские дыры. Либо очень слабо прикрытые линейными войсками, либо вообще открытые тылы с разбросанными по территории слабыми гарнизонами.

Да и вообще, судя по всему, на огромном пространстве от Воронежа до Ворошиловграда сплошной линии фронта просто не существует. Наши танкисты либо сходу уничтожают упомянутые немецкие гарнизоны, либо обходят укреплённые пункты, оставляя право «разбираться» с ними не поспевающей за ними пехоте. Темпы наступления сдерживаются только тыловыми службами, выбивающимися из сил, чтобы успеть подвезти передовым частям топливо и боеприпасы.

Заткнуть дыру немцам тоже нечем. Те дивизии 17-й полевой армии, что избежали разгрома при охвате армии Паулюса, Руофф разворачивает фронтом на север, чтобы избежать образования нового котла, Ростовского. Пехотные части 1-й и 4-й танковых армий Клейста и Гота, а также чудом уцелевшие разрозненные румынские и итальянские подразделения оттягиваются к линии железной дороги Ворошиловград – Изюм, где пытаются создать новую линию обороны.

На севере, в районе Курска, наступает фронт Рокоссовского. На 20 декабря в Курске идут уличные бои. И поэтому у Гитлера просто нет возможности перебросить какие-либо силы на юг. Воины Воронежского фронта, не задействованные в ликвидации котла, окружили и взяли штурмом Белгород. Наступлению на Харьков мешает лишь нехватка резервов и проблемы со снабжением войск боеприпасами и топливом.

Победа огромная: немцы уже лишились трёх четвертей территории, захваченной в ходе летней кампании 1942 года, есть заметное продвижение и на участках, которые не удавалось отбить весной и прошлой зимой. Хотя бы те же самые Курск и Орёл, на южных и восточных подступах которого идут бои. Но досталась эта победа очень дорогой ценой. Англичане и американцы, ссылаясь на сообщения немецкого радио, передают, что в ходе наступления советские войска потеряли несколько сотен тысяч бойцов, тысячи танков. И если фашисты привирают – а в этом Демьянов ничуть не сомневается – то вовсе не в десятки раз: Галина, постоянно мотающаяся по московским госпиталям, рассказывает, что они переполнены красноармейцами. Там, конечно, далеко не все раненые, прибывшие с Южного направления. Большинство как раз с Западного фронта, на котором генерал армии Жуков пробивает лбом сильно укреплённую оборону. Но без его усилий наступление на Юге тоже было бы не столь успешным: иначе бы немецкое командование перебросило резервы под Воронеж. Значит, дезинформация в рамках операции «Монастырь» сработала и на этот раз?

Обидно другое: если и в этой истории «либеральная общественность» получит такой же вес, как и том мире, из которого перенеслось сознание Демьянова, то ведь непременно будет лгать про то, что все эти потери были понесены «ради того, чтобы угодить Сталину, добиваясь успехов к его дню рождения». Какое угодничество? Наступление-то ещё не окончилось, а сам Иосиф Виссарионович, как гласят слухи в офицерской среде, всеми способами сдерживает темпы продвижения передовых частей.

Да, сдерживает. Потому что даже Демьянову понятно, что танки без снарядов и горючего превратятся в совершенно бесполезные груды металла. А уж Председателю-то ГКО и его военным советникам подобная истина известна ещё лучше. Пусть уж лучше эти самые передовые танковые бригады и полки остановятся раньше, чем могли бы, но сохранят боевые машины, а не бросят их, и в пешем порядке будут пробиваться к своей отставшей пехоте. Причём, вовсе не факт, что сумеют пробиться: то, что сейчас творится между Курском, Харьковом и Ворошиловградом, даже термином «слоёный пирог» назвать невозможно. Это турбулентность какая-то, в которой перемещаются на запад, постоянно отклоняясь то к югу, то к северу, сотни разрозненных советских и немецкий подразделений и отдельных групп солдат.

Но всё равно радостно. Радостно оттого, что вот он, происходящий буквально на глазах коренной перелом в войне. После такого сокрушительного разгрома Германии уже не оправиться. Да, соберётся с силами. Да, сможет ещё принести множество неприятных сюрпризов. Да, впереди наверняка будут досадные локальные поражения Красной Армии, отступления и серьёзные потери. Но ни о какой стратегической инициативе немцев речи уже не пойдёт: она до полного разгрома нацистской Германии бесповоротно перешла в руки советских войск.

50

Новогоднее празднование с постсоветским размахом, все эти «десять дней, от которых тошнит всю страну», для Николая осталось в далёком прошлом. Тем более, в военное время, когда даже главные государственные праздники из «красных дней календаря» превратились в обычные рабочие будни. Да, здесь, в глубоком тылу иногда ещё случаются выходные. Но уж такое «рядовое» событие, как смена года, точно не считается достойным всенародного празднования. В кругу семьи и друзей – пожалуйста, отмечайте. Но утром 1 января 1943 года будьте добры явиться на рабочее место или в служебный кабинет. И трудиться так, как в любой иной день.

Тем не менее, отпраздновать получилось. И именно в кругу друзей. Как старых, так и новых.

Началось с того, что супруги Шварц пригласили Демьянова с женой на новоселье, отложенное из-за того, что Аркадий с концертной бригадой был на фронте. Общежитие консерватории передали под госпиталь, а Аркаше, уже «заявившему о себе» не только пластинкой, но и выступлением ансамбля на радио, выделили просторное жильё, трёхкомнатную квартиру с отдельным кабинетом как для «деятеля искусства». И вот, вернувшись в столицу в разгар наступления на Юге и приведя себя в порядок, ребята решили совместить как это событие, так и встречу нового года.

Галя очень загорелась идеей, но у сына «вылезла» простуда, и она утром 31 декабря объявила, что останется дома.

– А ты иди. Нельзя людей обижать: и они готовились, и ты три вечера гитару терзал.

Уже на Спасоглинищевском, перехватив взгляд Воронцова в окно на проходившую по переулку молодую женщину, Николай предложил присоединиться к вечеринке и ему.

– Там очень неплохие девчонки из фронтовой концертной бригады будут. Скучать не придётся: и они чудесно поют, и я гитару беру. А домой я тебя, если понадобится, на машине заброшу.

Но Павел смутился и принялся отказываться.

– Если передумаешь, приезжай. Запомни адрес…

То, что Демьянов явился без «новой» жены, расстроило хозяйку, но причину её отсутствия Клава посчитала уважительной: у самой малыш постоянно норовит чем-нибудь приболеть. Но о том, что может подойти его сослуживец, Николай предупредил, и когда с большим запозданием в прихожей звякнул звонок, поплёлся следом за Шварцем встречать гостях.

Оказалось, не гостя, а гостей, поскольку Павел был не один. Да и Аркашка выглядел из-за наплыва незваных посетителей не расстроенным, а скорее, радостно-удивлённым.

– Подполковник Сталин, – закончив трясти руку хозяину квартиры, козырнул попаданцу молодой, очень молодой мужчина с «крылышками» в петлицах шинели, от которого уже попахивало спиртным.

Мдя… А эта девушка с тёмно-рыжими волосами? Явно ведь не очередная любовница разгульного и любвеобильного сынка Верховного Главнокомандующего. Неужели…

– Светлана, – смутившись протянула она руку.

Нет, из трескотни Аркашки уже было понятно, что Василий в уходящем году участвовал в радушном приёме фронтовой концертной бригады, выступавшей в Сталинграде. И то, что Воронцов должен быть знаком с ним, вовсе не удивительно: с приближением фронта к Дону 1-ю особую авиагруппу, сформированную в городе для охраны с воздуха полигона Капустин Яр, вооружали самой передовой техникой, и Павел ездил туда, чтобы передавать опыт обслуживания новейших двигателей. А заодно – контролировать испытания на аэродроме полигона твёрдотопливных ракетных ускорителей на самолёты разных марок.

В этой истории Иосиф Виссарионович, наслушавшийся от попаданцев, историй о том, как его младшенький любил выпить и погулять, очень жёстко пресёк попытки Василия устраивать регулярные попойки на «Дальней Даче». После первой же категорически запретил ему там появляться хоть с компанией друзей, хоть в одиночестве. А поскольку жена и сын Сталина-младшего находились в эвакуации в Куйбышеве, тот по приезду в столицу просто снизил масштабы загулов, но не прекратил их.

– Простите, что без приглашения, но на правах знакомого многих здесь собравшихся я рискнул привести с собой приятеля и сестру, друг которой на днях уехал на фронт корреспондентом, – звякнул он очень непустой авоськой, ставя её на пол возле стола.

Значит, «Люся» Каплер всё-таки успел подкатить к дочери Сталина? Или у них всё пока на уровне юношеской влюблённости шестнадцатилетней девушки? Не спрашивать же об этом!

В общем, момент, когда Демьянов взял гитару, чтобы попеть вместе с ребятами, пришлось немного отложить. Обстановка располагала к тому, чтобы звучали не только военные, но и песни мирного времени. То же самое «ставшее хитом» танго «Помоги мне» и песню про алые паруса, как всегда, пронзительно исполненную Розой. А после небольшой паузы Николай прикрыл ладонью струны на деке гитары и объявил:

– Эта песня немного опережает нынешние события. Но я очень верю в то, что всего через несколько месяцев всё станет именно так, как в ней поётся: мы действительно будем стоять у самых вражеских ворот.