Текст книги ""Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

Успели!

Как ни крути, путешествие от Порто-Франко до Берегового или обратно, если только не лететь самолётом, занимает около двух недель. По дороге на машине – чуть быстрее, но намного утомительнее. Морем – примерно то же время, и всё зависит от судна и его маршрута. Но тоже утомительно. Оттого, что делать нечего...

Провожать последний рейс до Порто-Франко вышло множество зевак, и нам с Наташей пришлось даже проталкиваться через толпу, чтобы пройти к трапу.

– Николай! Колесов!

Я обернулся на голос.

– Не узнаёшь, что ли?

Метрах в трёх от меня стоял крепкий солдат с ефрейторскими нашивками на погонах. И лишь по улыбающейся красавице с детской коляской, стоящей рядом с ним, я сообразил, кто это.

– Сашка? Онищенко! Блин, богатым будешь!

Бывший унсовец крепко стиснул меня своими лапами. Да, не походит он больше на того паренька, который грозился перерезать мне горло «ради торжества украинской национальной идеи»! Возмужал, окреп. Снова отрастил усы, но не вислые, как когда-то, а аккуратную пшеничную щёточку.

– Здравствуйте, Сауле! А это моя жена Наташа.

Избранница Онищенко округлилась и похорошела. Беременность, роды и чуть набранный из-за этого вес вовсе не пошли во вред её привлекательности.

– Так вы на корабль, что ли? Ну, ёлы-палы! Знал бы, что вы в городе, непременно разыскал бы вас!

– Так мы тут долго торчали...

– Зато мы только позавчера приехали. Тестю с тёщей нашего богатыря показать! Я тут за... гм... одно дельце отпуск получил вместе с лычками, вот и нагрянули к родственникам. Они ведь нашего казака ещё не видели! И не смотри на меня так! Не понты это! Мои предки, переселившиеся под Питер, именно из слобожанских казаков были! Правда, теперь толком и не поймёшь, казак у меня сын или казах! – хохотнул Александр и подмигнул своей красавице.

– Слушай, а Олежка как?

– Да нормально! В ППД в соседнем домике с Танюхой живут. Девочка у них недавно родилась. Ничего так, загорелая... Ты же вроде видел его Татьяну?

– Видел, конечно! Ещё в Порто-Франко, когда вы друг от друга скрывали, что себе подруг нашли. Пока ты в госпитале лежал и свою будущую жену охмурял.

– Ну, это ещё нужно разобраться, кто кого охмурял! – тоже засмеялась Сауле. – Как вспомню его лицо, когда он меня в первый раз увидел, так хохотать хочется.

– Я тоже помню!

И я, к удовольствию обеих дам попытался это изобразить. Сашка покраснел под их смех.

– Слушай, я действительно таким идиотом выглядел?

Теперь мы хохотали уже вчетвером.

Раздавшийся теплоходный гудок разбудил малыша, и мы начали прощаться, поскольку гудело судно и нам, чтобы поторопились с погрузкой.

Новоземельские суда не отличаются крупными размерами. Это было всего метров на десять длиннее моего баркаса, но считалось очень большим. Такие строили лишь в Форте Линкольн, собирая из крупных блоков, переправленных через Ворота. Двадцать пассажиров и пятьдесят тонн взрывчатки, принятой на борт на химзаводе – практически максимальная его загрузка. Тем не менее, посудина, выйдя из порта, легко набрала крейсерские десять узлов.

Шли мы не в одиночку. Груз представлял немалую ценность для пиратов, сидящих на расположенных неподалёку Диких островах, поэтому до траверса острова Нью-Хейвен нас сопровождали два катера Ордена, в которых легко узнавались американские артиллерийско-пулемётные РВ MK.III. Во время Вьетнамской войны их строили на базе обычных катеров, используемых для снабжения нефтяных платформ в Мексиканском заливе.

Наша двухместная каюта не отличалась простором: две полки друг над другом, крошечный столик и санузел, в который я протискивался бочком. Правда, и унитаз, и шланг с распылителем, изображавшие душ, и даже крошечная, двумя моими ладонями можно перекрыть, раковина были в наличии. Хорошо, что здесь нет холодов, иначе бы в такой каморке можно было бы свихнуться. Если, конечно, не найти себе какое-нибудь увлекательное занятие.

Мы, разумеется, себе такое нашли. Причём, как только Береговой скрылся из виду. Поскольку до отхода от причала мы едва успели бросить в каюте сумки с вещами и оружием, делёжкой спальных мест занялись, когда спустились с палубы.

– Я наверху! – шустро застолбила полку Наташа.

– Наверху или сверху? – притянул я её к себе за упругие ягодицы.

Любимая прикрыла глаза, облизнулась и положила мне руки на плечи.

– Сначала сверху, а потом наверху.

– Но учти: наверху – это очень, очень потом!

Если считать по времени Старой Земли, то скоро будет два года, как мы вместе. И самое удивительное, нам не надоело наслаждаться друг другом. Да, страсть стала менее бешеной, но в ней добавилось нежности друг к другу. А реагировали мы на возникающее у кого-то из нас желание по-прежнему с огромной охотой. Ну, скажите: разве можно, выходя из душа, не отреагировать на шикарные окружности навалившейся на столик женщины, рассматривающей что-то в иллюминаторе? Особенно – если чуть ниже них поблёскивает влагой розовы лоскуток плоти, не успокоившейся после недавнего.

Так что в тесной каютке, не особо удобной для постельных утех, за две недели плаванья мы с большой фантазией опробовали на предмет пригодности для занятий любовью всю скудную мебель, имевшуюся в нашем распоряжении. Перемежая секс прогулками палубе и созерцанием убегающего за корму пенного следа корабля.

Вы спросите, где обещанные пираты? Да были, были пираты. Разумеется, не возле Берегового, поскольку ПРА перед нашим выходом в море выслала на патрулирование акватории пару недавно купленных у бразильцев штурмовиков «Тукано». Нашли ли они что-нибудь, трудно сказать. Но уже на второй день плавания маячившие в миле от нас с обеих сторон катера, известные также под названием «Си Спектр», сорвались и на полном ходу умчались вперёд и правее, а часа через два мы догнали их, качающихся на волнах в ожидании нашего подхода.

После захода в Зион для дозаправки мы уже почти дошли до южной оконечности острова Новая Англия, когда нам наперерез ринулась достаточно резвая посудинка, переделанная, похоже, из речного катера. Команда нас быстро прогнала в каюты, а когда по борту всыпала пулемётная очередь, несколько раз гулко протявкали четырёхпатронными сериями зенитки «Бофорс», установленные на палубе нашего судна. Иллюминатор нашей каюты выходил на противоположную сторону, и каков был результат этой стрельбы, мы увидели лишь после того, как нас снова выпустили «на волю»: где-то в паре миль за кормой дымился накренившийся катерок. На вопрос, кто это был, матрос, сметающий осколки разбитого пулей иллюминатора рубки, кратко пояснил:

– Дагомейцы.

Морское меню почти всё плавание состояло из одной рыбы. В прямом смысле этого слова: буквально на второй день после выхода из Берегового матросы прикрепили к тросу судового крана стальную четырёхлапую кошку, используемую при штурме стен, насадив на неё нехилый кусок какой-то тухлятины, и забросили всё это за корму. Не прошло и десяти минут, как стрела крана жалобно скрипнула, а спустя час измученная борьбой с судовым двигателем «рыбка» висела над палубой. Ей прострелили голову из винтовки, после чего моряки быстро принялись потрошить чудовище, рубить его на куски и носить их в морозилку. Как они утверждали, добыча попалась не очень крупная, всего чуть больше тонны.

После Новой Ирландии погода стала портиться, как это всегда бывает при приближении мокрого сезона. С океана натянуло облаков, из которых время от времени срывался мелкий дождик, усилился ветер. Шторма не было, просто появилась волна. Поскольку шли мы не параллельно её гребням, а под углом, и качка нам не досаждала. Да и высота гребней была не более полуметра. Но всё это предвещало скорое наступление сезона дождей с его проливными дождями, шквалистыми ветрами и ураганными штормами.

Это не могло не вызывать беспокойства, поскольку один мокрый сезон мы уже пережили, и что такое здешние шторма, тоже знали. Но наконец-то судно круто поменяло курс с северного на западный, а на горизонте появился долгожданный Порто-Франко. И вот уже скрипнули о причал автомобильные покрышки, используемые как кранцы, а по трапу загремели башмаки вахтенного матроса, помогающего пассажирам сойти на берег.

На взлёт!

В этот раз мы жлобиться на самолёт не стали. Зато комфортно долетим вдвоём с кучей груза, не мучаясь за рулём или в тесной каюте судна. Да и время поджимало: в Береговом всё было готово к спуску на воду баркаса, ближайший конвой в те края двинется лишь спустя дней десять, а на судёнышки билетов уже не купишь, поскольку Ворота заработали.

После окончания нашего морского вояжа Порто-Франко показался нам вымершим. В городе на мокрый сезон остались лишь постоянные жители да редкие переселенцы-бедолаги, опоздавшие выехать в анклавы из-за ухудшения погоды.

За время нашего отсутствия катаклизмов в нашей большой семье не произошло. Я бы даже сказал – наоборот, случились кое-какие радостные перемены. Андрюшка Алёшин, как ни любил посидеть за компьютером, нашёл-таки себе подругу, с которой они сняли себе студию в городе. Само собой, Валентина Евгеньевна опять метала икру, переживая, как её ребёнок проживёт с какой-то посторонней девицей без родительской заботы. Так что Наталье пришлось чуть ли не месяц работать у матери психотерапевтом.

Виктор Сергеевич отнёсся и к уходу сына, и к переживаниям супруги философски. Да и некогда ему было переживать: кроме перепрошивки автомобильных контроллеров он теперь отвечал за всю автоэлектронику в мастерской, руководимой нашим партнёром-бразильцем.

Линкольн, доставшийся тёще после убийства её личного врага, наконец-то продался, и она в первый же вечер после нашего с Наташей возвращения в Порто-Франко предложила выкупить мою долю в гостиничке «Сан-Ремо». Я был только за, поскольку заказанное мной за ленточкой оборудование для баркаса – мощный локатор, эхолот, танковый прибор ночного видения с фарой подсветки, КВ-УКВ радиостанция и прочие мелочи – чуть подрастрясло мой кошелёк. Плюс предстояло оплатить покупку палубного вооружения. А вскоре снова нужно было выложить очень ощутимую для меня сумму на расширение производства на фанерном заводе. Да и оплату пятнадцати процентов налогов Ордену никто не отменял.

Серёга Семёнов примерно наполовину поменял состав автомастерской, сформировав крепкую команду механиков, способных быстро и качественно отремонтировать фактически любую «самобеглую тележку». По сути, он уже давно стал правой рукой Жуселино Куадроса, и всё, что касалось ремонта, бразилец отдал ему на откуп. Сам же Куадрос по-прежнему, в основном, занимался делами «разборки».

Кстати, квадроцикл, которому тесть с подачи Жуселино перепрошил «мозги», занял почётное третье место в ежегодной 400-километровой гонке по саванне. Может, результат был бы и лучше, если бы гонщик попался более опытный, а не новичок, лишь второй раз в жизни вышедший на старт. Причём, первый раз он участвовал в подобных соревнованиях ещё на Старой Земле. Ну а поскольку реклама автомастерской красовалась на квадрике-призёре, поднялась и популярность нашего бизнеса.

Иван Андреевич, единственный из большого семейства Колесовых-Алёшиных незанятый бизнесом или работой по найму, превратился в настоящего домохозяина. Именно его усилиями наш дом, «Голубая мечта», как мы его называли, был подготовлен к мокрому сезону, а все домочадцы питались исключительно свежайшими продуктами от фермеров и рыбаков.

Подружка Наташи Софи, всё ещё работающая в баре при гостинице «Сан-Ремо», наконец-то тоже вышла замуж, и у неё шёл медовый месяц. Её избранник, наполовину француз, наполовину тунисец, прибывший на Новую Землю из Монпелье, практически не говорил ни по-английски, ни по-итальянски. Как они с Софи, почти не знавшей французского, находили общий язык, для меня являлось загадкой. Наташа едва не сходила с ума, пытаясь понять феерическую смесь южнофранцузского «языка ок», итальянского, испанского (близость Лангедока к Испании позволила Жерару «нахвататься» отдельных слов) и английского, на которой эта парочка общалась друг с другом. Но ведь успешно общалась! И оба были счастливы от того, что встретили друг друга.

Новый Год снова отмечали у нас. Тёща была счастлива, что дочь с зятем хоть три месяца побудут дома, поскольку уже знала, что «по весне» мы опять отбываем в Береговой, откуда вернёмся морем лишь после окончательной достройки судна и завершения его испытаний. Только состав празднующих расширился: к прошлогодней компании добавились Софи с Жераром и подруга Андрея, статная черноволосая этническая гречанка Диана из Донбасса.

Что вам рассказать про мокрый сезон на Новой Земле? Кто его не пережил – всё равно не поймёт, а кто жил в этом мире с середины 10 месяца по середину 2, и без рассказов знает, что жизнь, по крайней мере, деловая и общественная, в это время едва теплится. И все с нетерпением ждут, когда из-за туч появится солнце. Напрягает это вынужденное затворничество! На Старой Земле, если замучили дожди или снегопады, можно было сесть на самолёт с серебристым крылом и улететь куда-нибудь за тридевять земель, чтобы погреться на тёплых пляжах. А здесь – куда только эти оторванные ураганным ветром серебристые крылья полетят, если самолёт не загнать в ангар!

Именно поэтому мы, старожилы Новой Земли (два пережитых мокрых сезона позволяют так себя называть), так радуемся, когда непроницаемые тучи начинают уползать в сторону моря, а ливни сменяются тёплыми мелкими дождичками. С этими переменами в погоде и начинает оживать Порто-Франко, предвкушая открытие Ворот и возобновление потока переселенцев.

А мы предвкушали радостное событие, ради которого нужно лететь несколько тысяч километров за четыре часовых пояса – спуск на воду моего баркаса.

Пожалуй, корабль, который ты строишь, это как ребёнок. А момент, когда он впервые раздвигает своим форштевнем волну – всё равно, что его рождение. И в Береговом нам предстояло принимать эти роды. Поэтому волновался и я, волновалась и Наташа, назначенная «крёстной матерью» судна. Бутылка шампанского, которую она должна будет разбить о борт, уже закуплена и уложена в наш багаж.

Багажа собралось немало. Это и наши вещи, которые понадобятся в Береговом, пока идёт достройка и испытания судёнышка, и во время путешествия в Порто-Франко. И оборудование, пришедшее из-за ленточки ещё перед мокрым сезоном. И подарки нашим знакомым в ПРА. Джо, пилот «Сессны-Караван», опять нанятый мной для перелёта, даже чуть расстроился:

– Вы что, собрались насовсем в Береговой уехать? А я так надеялся, что будете моими постоянными клиентами!

– Да нет, Джо. Ни в Береговой, ни в Протекторат Русской Армии мы переезжать не собираемся. Но и назад с тобой не полетим: мы опять морем возвращаться будем. Но уже на собственном судне. А эти коробки – как раз оборудование для него.

– Ну, тогда я надеюсь, что вы, Ник, моим пассажиром ещё не раз будете!

– И я надеюсь! – уверенно соврал я.

С Днём Победы!

Блин, если бы не компьютерный переводчик дат, хрен бы мы тут знали о праздниках, которые сейчас наши друзья на Старой Земле празднуют!

При спуске моего судна на воду всё прошло благополучно. И бутылка с шампанским, брошенная Наташей, словно бомба, рванула о заботливо прикрученную к борту металлическую пластину (а вы хотели, чтобы толстостенный сосуд разбился о фанерную обшивку?), и на воду баркас встал ровнёхонько. Почему это обезличенно «баркас»? У него теперь собственное имя есть!

– Нарекаю тебя «Удача»!

Именно с этими словами моя жена запустила шампанским в борт судна.

После того, как отгремели аплодисменты, а присутствовавшими на церемонии были выпиты последние капли вина, «Удачу» отбуксировали к достроечной стенке, возле которой ей и предстояло обзавестись мачтами и значительной частью оборудования, привезённого нами с собой.

Про последние выпитые капли я вру. Светка Галанова, округлившийся животик которой уже бесполезно было скрывать одеждой, лишь пригубила свой стаканчик.

Среди свидетелей рождения моего детища оказался и Семён Маркович Райзман. Я его заметил в небольшой толпе сразу, но поприветствовал лишь с бокалом в руках.

– Неужто вы уже на пенсию вышли? – удивился я тому, что снабженец ещё не в Порто-Франко или на пути к нему.

– Да кто же мне даст спокойно отдохнуть? Я и сам надеялся, что с первым конвоем отправлюсь. Но задержали зачем-то. А потом ещё и направили сюда, чтобы я вам, Николай Валерьевич, передал персональное приглашение Демидова прибыть в его кабинет через три дня. И сопроводить вас. Вы не знаете, что бы это могло значить?

Некоторые мысли по этому поводу у меня возникали, но можно ли было ими делиться с Райзманом, я не знал. Поэтому недоумённо пожал плечами.

– А ещё Михаил Степанович приказал ознакомиться с вашим судёнышком и его будущей командой. Насколько я знаю, вы ведь её специально за ленточкой вербовали?

– Ну, тогда давайте завтра с утра этим и займёмся. Честно говоря, я тоже ещё не видел, чего понаделали судостроители за время моего отсутствия.

Предчувствие меня не обмануло.

Демидов был краток. Но тремя предложениями, которые он произнёс за всё время приёма, он сумел ввести Семёна Марковича в ступор.

– Райзман уже доложил всё, что мне нужно было знать, и он будет моим представителем на твоём корабле. А ты будешь беречь его не меньше, чем Данилу-мастера. Маркыча я проинструктирую, когда нужно будет.

Снабженец оправился лишь на парковке перед административным зданием, где я оставил позаимствованную у Светки для этой поездки «Витару».

– Николай, хоть вы мне объясните, в чём дело!

– Это не мои секреты, Семён Маркович, – умоляюще глянул я на своего давнего знакомца, и снабженцу не оставалось ничего, кроме как тяжко вздохнуть.

Будущая команда «Удачи» за мокрый сезон сделала всё, чтобы достройка на воде заняла минимум времени. Мачты, такелаж и рангоут, а также привезённые мной приборы смонтировали молниеносно. И буквально в течение недели баркас прошёл все испытания. После чего встал под загрузку, чтобы отправиться в свой первый рейс.

Рейс, как рейс: доставка бочек с моторными маслами до Шанхая. А также три пассажира: судовладелец каспийского баркаса «Удача», имевшего водоизмещение 110 тонн и грузоподъёмность 33 тонны, Колесов Николай, его жена Колесова Наталья, а также очень задумчивый сопровождающий груза, представляющий нефтеперегонный завод Берегового, Семён Райзман. О том же, что топливные баки судёнышка вмещают не 2,5 тонны, как представляет себе знакомый с проектом 330 подобных баркасов, а все 8 тонн, и ёмкости для пресной воды не полуторакубовые, а шестикубовые, каждому встречному-поперечному мы рассказывать не собираемся. Ну и плюсом ко всему – небольшая опреснительная установка на камбузе...

Ах, да! Прощание в Береговом...

Иришка, дочь Светланы, и ко мне подкатывалась ласковой кошечкой, чтобы мы взяли её «покататься на кораблике», и мою жену пыталась разжалобить горючими детскими слезами. Причём, главным её условием было «вы только маме не говорите!» Светка же, хихикая в кулак, делала вид, что не замечает дипломатических усилий своей хитрюли. А когда девочку, окончательно расстроенную обещаниями «в следующий раз – обязательно!», отправили спать, Галанова неожиданно грустно вздохнула:

– Жаль, что вы нашего сына не увидите!

– Как это не увидим? В следующий раз, когда в Береговой придём...

– Коль! – оборвала она меня. – Мне-то не надо врать! Я же тебя, как облупленного знаю. Поэтому буду молчать, как партизан на допросе, о том, что вы не вернётесь. Даже Лёшке во сне не проболтаюсь! Но мне действительно жаль, что вы его не увидите.

И она честно отработала свой номер, крича с пристани, когда под кормой «Удачи» забурлила вода, и полоска воды между бортом и пирсом медленно начала увеличиваться:

– Ждём вас на крестины!

Выйдя в открытое море, поставили паруса и пошли под ними на северо-восток.

Ходить под парусами и на моторе – занятия, совершенно разные по ощущениям. Я это знал ещё со времён своих первых шагов в миасском яхтклубе, когда впервые прошёл на яхте от Крутиков до острова Чайка по озеру Тургояк. И теперь всё заново переживал вместе с Наташей.

Конечно, тяжёлому и широкому баркасу далеко до стремительной яхты, но люгер грот-мачты и стаксель фок-мачты уверенно обеспечивали 5-6 узлов хода.

Положение судовладельца позволяло мне многое, и с разрешения Вадима Григорьевича Осинцева, нашего капитана, мы не только побывали в ходовой рубке, но жена даже подержалась за штурвал, направляя «Удачу» по указанному капитаном курсу. Разумеется, под присмотром Осинцева и матроса-штурвального.

Мощных аккумуляторов вполне хватало для работы навигационного оборудования в течение суток, но раз в пять-шесть часов дизель всё равно запускали в режиме генератора, чтобы подзарядить аккумуляторы.

Курсом норд-ост мы шли почти до устья Большой реки, и повернули на вест-зюйд-вест ночью вторых суток плавания, чтобы пройти к проливу между континентальной частью Американских Соединённых Штатов и островами Колумбия и Манхэттен. Разумеется, можно было направиться к проливу сразу от Берегового, а не еле-еле тащиться галсами, противясь юго-восточному ветру, но тогда бы мы слишком приблизились к Диким островам. А в этот раз нас не сопровождали ни штурмовики «Тукано», ни катера «Си Спектр».

Тем не менее, пострелять нам пришлось. Неподалёку от побережья Американской Конфедерации, на которое частенько высаживаются пираты, «шалящие» на Южной Дороге. Сначала радар засёк идущую на сближение посудину, оказавшуюся небольшим катером, легко делающим 12 узлов. По радио нам приказали лечь в дрейф и дождаться «досмотровой группы». Осинцев приказал убрать паруса и перейти на мотор. Имея почти двукратное превосходство в скорости, катер начал нас настигать, открыв примерно с семи кабельтовых огонь из крупнокалиберного пулемёта. Одна пуля даже пробила фальшборт. В ответ несколько раз рявкнула короткими очередями наша ЗУ-23-2, после чего радио разразилось отборной бранью и угрозами, но пробитой дымовой трубы и дырки в корпусе от зафиксированного наблюдателем попадания в корпус хватило, чтобы пираты отвернули в сторону и быстро ушли к северу.

Спустя два часа снова поставили паруса, и вплоть до захода на дозаправку в Зион мы лишь приветствовали другие суда, шедшие встречными курсами. Разумеется, извещая по радио о пиратах близ побережья.

От Зиона целую неделю шли почти строго на восток, и лишь потом повернули на северо-восток, обходя остров Новая Ирландия. Запаса воды, пищи и топлива у нас хватало, чтобы без захода в порт добираться до Порто-Франко, но мы с Наташей давно собирались заглянуть в Куинстон к Лене с Ричардом, и Осинцев был заранее предупреждён об этой точке маршрута.

Городок оказался не просто небольшим, а крошечным, и найти наших друзей не составила большого труда. Ричард по-прежнему работал в охране, а Лена воспитывала их озорного наследника, вечно норовящего куда-нибудь влезть.

– Ну, а вы когда маленьким обзаведётесь? – задела Лена больную тему моей супруги.

– Коля обещал, что к концу сухого сезона я уже забеременею, – испытующе глянула на меня благоверная, и я молча кивнул.

– И это правильно! Тёте Вале давно уже пора с внуками няньчиться! Как они там, в Порто-Франко? Обжились уже?

Трёхдневную стоянку в Порто-Франко мы залегендировали необходимостью проверки механизмов недавно построенного судна и обслуживанием двигателя. На самом же деле нужно было решить неотложные дела, собраться самим и забрать с собой Деда, которому теперь предстояло жить в одной каюте с Райзманом.

Как ни пытались проектировщики ещё в Москве сделать каюты моего баркаса чуть просторнее стандартных теплоходных, с которыми мы с Наташей столкнулись во время предыдущего плаванья, но добились лишь чуть более широких спальных полок да немногим более просторного прохода к ним от дверей. И мы надеялись, что два немолодых человека со сложными характерами всё-таки не перегрызутся друг с другом за долгое плавание.

Впрочем, это всё в будущем. А пока нам предстояли два прощальных вечера с близкими нам людьми. Правда, эти люди ещё не догадывались, что они – прощальные.

Наташа в эти дни не отходила от матери, которую она уговорила оставить на время гостиницу на попечение Софи и миссис Лигуритани. А я уболтал тестя скататься со мной на Базу «Россия», чтобы позвонить Виктору Галанову. Официально – передать приглашение от Светки перебраться на Новую Землю. Неофициально – доложить о том, что мы завтра выходим в море, начиная следующий этап операции «Синдбад».

Дозвонился удачно, хоть и поднял Виктора среди ночи. Рассказал о новой жизни Светки, ввернув «к слову» то, что теперь являюсь судовладельцем, сообщил, что виделся с ней во время выхода в первый рейс, и завтра снова выхожу в море, чтобы доставить груз по назначению. Из его ответов и рассказов «ни о чём», узнал, что ничего не изменилось, все будут действовать именно так, как мы запланировали. В общем, поговорили.

Арама на его рабочем месте в баре «Рогач» не оказалось. Вместо него за стойкой стоял похожий на него армянин, но более молодой и немного более полный. Так что отвести душу в разговорах со старым другом не удалось. Вместо этого был разговор по душам с тестем на обратной дороге в Порто-Франко.

– Виктор Сергеевич, я хочу вас предупредить: мы с Наташей не вернёмся из этого плаванья.

– Да о чём вы говорите, Николай?! Что за дурные мысли?

– Это не дурные мысли, это приказ. Приказ исчезнуть. И лучший способ его выполнить – уйти в море, где нет никаких свидетелей, и не вернуться туда, где тебя знают.

– Глупости какие-то! Кто вам может приказывать? Вы же даже не военный!

– Ошибаетесь! Моё воинское звание – капитан... Простите, майор: мне только сегодня сообщили о присвоении, и я ещё не привык. И вашу дочь, кстати, тоже повысили. До старшего лейтенанта.

– Значит, мы с ней теперь в одинаковых званиях? Ох, чувствовал я, что вы не так-то просты! Эта странная история с переездом сюда, не менее странный «дедушка», который всё время пытается китель одёрнуть, прекрасно владение оружием... И что нам делать, когда вы не вернётесь?

– Жить, как и жили. Успокаивать Валентину Евгеньевну, когда она начнём расстраиваться. Уговаривать не верить в нашу гибель, когда она впадёт в отчаяние. Доказывать, что мы не можем погибнуть, и когда-нибудь, когда все уже поверят в нашу гибель, мы возьмём и вернёмся. Убеждать в этом всех, кто посмеет говорить обратное. Всех, Виктор Сергеевич, и знакомых вам, и незнакомых.

– А вы вернётесь?

– Не знаю, – честно признался я. – И даже не могу пообещать, что весточку пришлём. Что мы живы, не должен знать никто. Верить – пожалуйста, но знать – ни в коем случае. Вы уж держитесь, хоть вам и сложно будет. И, разумеется, никому ни слова о наших званиях.

Тесть долго молчал, наблюдая, как желтоватая пыльная дорога убегает под колёса «Дефендера».

– Николай, вы позволите, я буду с вами на «ты»?

– Конечно!

– Тогда учти: ты за мою дочь передо мной в ответе! И случится с ней что-то – найду тебя хоть в этом мире, хоть в каком ещё!

Я улыбнулся.

– Хорошо. Но не забывайте, что в первую очередь я за неё в ответе перед самим собой. И ещё один нюанс по делам. Машины наши – мою, Наташину, Ивана Андреевича – со временем продайте. Где-нибудь в середине следующего сухого сезона. Деньги не такие уж большие, но вам лишними не будут. Завещания на наше имущество мы с Наташей на вас с Валентиной Евгеньевной ещё в прошлом году составили, найдёте в сейфе в нашей комнате.

– Так твой «дедушка» тоже «исчезнет» вместе с вами? Кто же он тебе на самом деле?

– Сослуживец моего родного деда: они вместе в Порт-Артуре после войны служили. Ну, а когда дед умер, он действительно мне стал кем-то вроде него ... Не угостите сигаретой по старой нашей привычке?

Разумеется, полюбоваться на «Удачу» и проводить нас в короткое плавание до Шанхая и обратно, пришло всё семейство. Валентина Евгеньевна попыталась всплакнуть, но Наташа её пристыдила:

– Мама, не смеши людей! Мы же дней через десять-двенадцать вернёмся!

Ну да, чуть громче, чем требовалось в такой ситуации, зато матросики с соседнего судёнышка расслышали и похохотали...

А потом под кормой «Удачи» снова забурлила вода, и ставшие столь родными люди на пристани начали удаляться.