Текст книги ""Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Иван Шаман

Бойцов «Миланской розы», операторы А-поля в чёрных, облегающих контактных комбинезонах, с эмблемами «Гоблина», подчёркивающих соблазнительные женские фигуры, при любой возможности старались не убивать, а захватывать в плен. Каким-то образом легко обнаруживая, где те прятались и чем занимались. А также сразу определяя их ранг, что позволяло дозировать силу. С чем произошёл занимательный случай, привлёкший внимание Марко. Отложившего в памяти это событие для дальнейшего вдумчивого разбора.

Дело в том, что один из рыцарей Кавалли, случайно оказавшись в тылу отряда Гоблина, просто тот слишком быстро и прямолинейно двигался по бункеру, напал на девушку, слегка отставшую от основной группы. Кроме неё, он вполне успел бы убить и ещё нескольких вражеских оруженосцев, прежде чем передовая тройка рыцарей магистра Йохансона вернулась бы и прикончила его, однако произошло нечто странное и непредвиденное. Увидев определённо знакомую ей обстановку одной из комнат, вздрогнувшая девушка, растерялась и замешкалась, чем попытался воспользоваться рыцарь Кавалли. Но эффекта неожиданности не получилось.

Отставшая девушка, как и остальные носившая трикотажную маску с прорезью для глаз, будто только этого и ждала. Она резко прыгнула в сторону, перекатом уходя с линии огня. Пропустив над собой режущую силовую волну. Затем, не раздумывая, применила приём «силовой толчок», да только целясь не в предусмотрительно выставившего силовой щит рыцаря Кавалли, а в потолок в паре метров перед ним. Силовая волна, под углом отразившись от бетонной поверхности, прошла над верхней кромкой невидимого щита, имеющего круглую форму. Словно отскочивший вниз теннисный мячик, она самым краем задела голову рыцаря, чуть не сломав ему шею. Мужчина был вырублен с одного удара, потеряв сознание. Всего на секунду, не успев следующим силовым приёмом размазать лежащую на полу девушку.

Это чудо везения позволило оруженосцу, упустившему право первого хода, одним ударом вырубить противника, превосходящего её во всём. В ранге, опыте, возрасте, да даже в физической силе и росте. Поднявшись на ноги, девушка сноровисто сняла с рыцаря пояс силового снаряжения, обретая над ним полное превосходство. На чём не остановилась, пластиковыми хомутами стянув ему за спиной руки и связав ноги.

Марко пока ещё не понимал, что именно его в этой сцене насторожило, но чувствовал, что что-то в ней не так. Дав себе слово позже над этим поразмыслить. В спокойной обстановке. Уж слишком девушка уверенно вела себя. Если бы он знал, в каком шоке пребывает Виардо, для которой сбылось одно из предсказаний Эрика, сделанное прямо перед нападением Чёрных воронов на Атерстон, то удивился бы куда сильнее. Француженку, испытывающую запоздалый страх смерти, с которой она разминулась буквально в нескольких сантиметрах, начало потряхивать от запоздалого осознания случившегося. Ошеломлённая Виардо задавалась вопросом, откуда Эрик ещё тогда мог знать детали того, что произошло только сейчас? Его дурацкие туманные намёки и советы она расшифровала в тот же день, но не придала им большого значения. Однако, если бы подсознание не подсказало, что нужно делать, то… девушка нервно поправила сдавивший горло воротник контактного комбинезона.

Марко ожидал, что, когда враг доберётся до коридора, перекрытого дядей Бруно, то ситуация изменится в лучшую сторону, однако его ждал очередной неприятный сюрприз. Магистр Кавалли с какого-то перепугу решил изображать мраморную статую. Девушки в чёрных комбинезонах просто прошли мимо него! Не замедлив шага. Походя сняв с дяди Бруно пояс. Оставив присматривать за ним одного оруженосца, которая принялась сноровисто связывать внезапно ослепшего, оглохшего и, не иначе, уснувшего магистра. Никакого эпического сражения так и не произошло. Теперь победа захватчиков не подлежала сомнению.

Марко, чувствуя себя словно в страшном сне, пытался понять, как же так всё обернулось? Да ещё за такое короткое время. Разрушив его грандиозные, многоэтажные планы, подобно карточному домику. Догадаться о том, чему он только что был свидетелем, для него трудов не составило. Это привело стратега дома Кавалли к леденящей душу мысли, начинающейся с простой фразы, – «Я слишком много знаю». Попасть в руки чудовищно сильного менталиста, как показал пример дяди, ему нельзя ни при каких обстоятельствах. Выбитый из равновесия Марко, чувствуя долг перед семьёй, которая дала ему всё, порывисто выхватил из кобуры пистолет, приставив его к виску. Он решил уйти с честью, не допустив позора.

Однако рука внезапно онемела и, перестав слушаться, повисла плетью. Выпавший из разжавшихся пальцев пистолет отчётливо звякнул о бетонный пол. В накатившей на него злости и решимости так просто не сдаваться, Марко посмотрел на угол металлического пульта, прикидывая силу удара, чтобы уж наверняка.

– Да успокойся уже. Ты что, мазохист? – недовольно проворчал магистр Йохансон, входящий в комнату охраны.

Сидящие за пультами управления люди Бартонов, одновременно потеряв сознание, попадали лицами вниз. Напомнив итальянцу марионеток с обрезанными ниточками. Это выглядело пугающе.

– Если пообещаешь вести себя смирно и не доставлять нам хлопот, я не буду лезть в твою голову. Без сильной необходимости, – дружелюбно дополнил магистр Йохансон, намекая, что до этого лучше не доводить. – Мне ваши секреты не нужны. Не хватает ещё стать носителем чужих тайн, за которые и убить могут, – он рассмеялся, словно хорошей шутке. – Своих хватает.

Располагающе улыбнувшись, заметно усталый парень с облегчением уселся в свободное кресло.

Следом за ним в комнату вошёл немолодой мужчина, рыцарь. Внимательно осмотревшись по сторонам, он остался охранять своего господина. Встав у стены так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но и ничего не упускать из вида. Держа своё А-поле наготове. Этот человек производил впечатление серьёзного и опасного бойца, имеющего немалый опыт сражений. Марко такие вещи подмечал сразу. Такой без колебаний любому перережет глотку и даже не поморщится.

– Поздравляю, вы победили, сэр Йохансон, – сухо признал Марко, заставляя свои мышцы расслабиться.

Чтобы не провоцировать непрошенных гостей на агрессию. Пользы это уж точно ему не принесёт.

– Если вы дадите слово не подвергать меня ментальному сканированию, в свою очередь, я пообещаю придерживаться установленных кодексом чести правил поведения благородного пленника. Я ведь теперь ваш пленник? – уточнил итальянец, лихорадочно просчитывая дальнейшие варианты развития событий.

– Совершенно верно. Как и ваш многоуважаемый дядя, Бруно Кавалли. Не хмурьтесь, эту информацию я получил из его головы, а не вашей. Можете считать, что уже получили моё слово. Авансом. Однако, не думайте, что оно позволяет вам действовать во вред мне или моим людям, – с улыбкой предупредил магистр Йохансон, внимательно на него посмотрев. – Плести интриги или пытаться выведать закрытую информацию. Пытаться с кем-то связаться без моего ведома. В таком случае оставляю за собой право не только выпотрошить вас, как свежепойманную рыбу, но и заставить поверить в то, что вы превратились в слабую, маленькую девочку, боящуюся спать без своих плюшевых игрушек, с выключенным светом. Стесняющуюся разговаривать со взрослыми людьми. Поверьте, это выглядит гораздо ужаснее, чем звучит, – убедительным тоном заверил магистр Йохансон, чей взгляд на секунду стал по-настоящему пугающе холодным.

Пробирающим до кишок. Марко догадался, что это была не столько пустая угроза, сколько обещание. Ровный тон и внешность магистра Йохансона, сказавшего это с деланным безразличием, вынуждали отнестись к услышанному со всей серьёзностью.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – уважительно кивнул магистр Йохансон, вновь меняя манеру поведения, не давая стратегу просчитать собеседника. – Не обессудьте, но также я приставлю к вам одну юную особу. Школьницу. Для присмотра. Думаю, она будет этому рада, поскольку вы вполне в её вкусе, – сделал комплимент и тут же обратил его в оскорбление, заставляя Марко теряться в догадках, чего же он хотел этим добиться? – Хотя в этом не ваша заслуга, а скорее, её неразборчивость, – такое впечатление, будто англичанин пожаловался, переходя на доверительный тон.

Учитывая обстановку, причины этого разговора, репутацию магистра Йохансона и его послужной список, а также серьёзного рыцаря за спиной, обладающего взглядом матёрого убийцы, Марко решил, что он специально так делает, чтобы ввести в заблуждение. Поэтому решил сохранять бдительность, не доверяя показному дружелюбию. Если бы магистр Йохансон являлся простодушным парнем, то он бы здесь не сидел.

– Хорошо. Я сдаюсь на вашу милость и даю слово чести вести себя подобающе благородному человеку, находящемуся в плену у другого аристократа. Признавая долг за своё освобождение. Размер которого подлежит дальнейшему обсуждению, – оставил лазейку на случай непомерных требований.

После чего тоже перешёл на непринуждённый стиль беседы, показывая, что принимает правила игры.

– Благодарю за столь уважительное отношение, учитывая, что мы сейчас являемся врагами. Это делает вам честь, – выразил осторожную похвалу, отслеживая реакцию собеседника. – Верю, что наш глава тоже выразит вам свою признательность, не став затягивать с заключением соглашения о выкупе. Если позволите, – будучи в позиции проигравшей и слабейшей стороны, Марко предпочёл быть вежливым, – могу я задать несколько вопросов?

– Смотря каких, – магистр Йохансон поощрительно кивнул, выглядя человеком, который никуда не спешит, что немного настораживало.

– Распространяется ли это соглашение и на других членов рода Кавалли? – Марко спросил то, что беспокоило его в первую очередь.

Потерять дядю Бруно станет очень большим ударом для их дома.

– Да. Если они подтвердят готовность его соблюдать. Дадут слово аристократа не пытаться сбежать или строить против меня козни. Подписав соответствующую бумагу. Благородство – вещь похвальная, но, как показывает практика, не всегда надёжная. Поскольку человек забывчив, эмоционален и, увы, подвержен соблазнам. Сегодня вы скажете, что слово давали, а через месяц, после побега, о нём и не вспомните. Потребуете доказательств, свидетелей, расследований. Или ваша родня их потребует, отказываясь выполнять условия нашего соглашения. Как верно подмечено, мы враги и даже не соотечественники, – улыбнулся магистр Йохансон.

Хотя усомниться в слове чести аристократа считалось довольно серьёзным оскорблением, но, когда к горлу приставлен клинок, благоразумнее об этом промолчать. Тем более, как ни прискорбно признавать, случаи нарушения устных договорённостей, достигнутых за закрытыми дверями, уже случались. Неважно во имя чего: семьи, рода, страны, собственной гордости или жадности. Да, они осуждались обществом, но всё равно шли на этот шаг, чтобы добиться своих целей.

– Думаю, возражений у них не возникнет. Меня больше интересует, как вы теперь собираетесь покидать Тамуорт? Если не ошибаюсь, это убежище уже должны были окружить войска нашего дома, барона Бартона и его союзников.

– Ошибаетесь, – самодовольно улыбнулся магистр Йохансон, наслаждаясь его удивлением. – Это ведь тайное убежище, о котором никто не знает? На поверхности мы не шумели. Связь отрубили сразу. Сигнализацию выключили. Ваших часовых надёжно усыпили и занесли внутрь до того, как они подняли тревогу. О том, что здесь произошло, никто ещё не знает. Барон Тамуорта, как и его ближайшие помощники, мертвы. Резиденция разрушена. Никому сейчас до нас нет дела. Там, – он указал наверх, – творится форменный бардак.

Магистр Йохансон заявил об этом без тени сомнения.

«Откуда он это знает?» – задался вопросом Марко.

– Вы уверены? – итальянец не мог этого не спросить.

– Абсолютно. Однако, вынужден признать, отряд герцога Сассекского вы всё же сумели выбить из города, довольно сильно потрепав. Впрочем, магистр Каннингем вскоре вернётся, воспользовавшись наступившим здесь безвластием, о котором ему очень быстро станет известно. Все три силы, Миланцы, Тамуортцы и люди графа Стафордшира теперь разобщены и действуют сами по себе. Наёмники уже разбегаются. Ваша коалиция рассыпается на части. А уж когда я, восстановив связь, свяжусь с королевскими арбитрами, то война будет тут же объявлена завершённой. Видите, мне некуда спешить и незачем покидать это уютное, а главное, безопасное место.

– Вы собираетесь убить семью Бартонов? – с неприязнью осведомился Марко.

– Зачем? Как только арбитры подтвердят, что они полностью в моей власти и объявят о завершении войны, я тут же выдам их графу Стаффордшира, за солидное вознаграждение. После чего вернусь в Лондон через его земли. Боюсь, новые власти Норт-Урика после этого акта милосердия мне будут уже не рады. Но это их проблемы.

В голове Марко Кавалли «вспыхнула сверхновая», озаряя пониманием того, как ловко Гоблин всех провёл и, чего уж теперь стесняться, «поимел». Пока они все, как твердолобые бараны, разбивали свои лбы, доказывая, кто на этой поляне главный, магистр Йохансон точил ножницы для стрижки овец. Не вмешиваясь в их свары. В итоге все участники конфликта останутся с голыми жопами и пластиковыми бирками на ушах, распроданные на ближайшей ярмарке, а он с тюком шерсти вернётся домой. Став единственным победителем. И его за это не только похвалят, но ещё и поблагодарят. Самое обидное, те самые «бараны».

Оба баронства разорятся, повиснув гирями на шеях графов, на долгие годы занятых наведением здесь порядка и разборками между собой. Итальянцы и Бартоны, вернувшись домой, не только не смогут публично ругать магистра Йохансона, но и какое-то время предпринимать против него враждебные действия. Ведь со стороны будет казаться, что они неблагодарные собаки, которые кусают своего благодетеля. Тот их пожалел, спас, отпустил домой, а они на него рычат. Поэтому главе дома Кавалли действительно придётся отправлять магистру официальное письмо с благодарностью. Ведь Миланский знатный дом Кавалли вступил в прямой конфликт с Невиллами, а никак не с Йохансонами. Небось, его ещё и король Англии похвалит за то, что тот проучил иностранных наёмников, приехавших обижать чужих подданных. Доказав превосходство силы и доблести англичан над итальянцами. Мало ли как, на самом деле, тут обстояли дела? Важнее, как их правильно подать обывателю.

Если посмотреть с этой точки зрения, то ни Кавалли, ни Бартонам, действительно, ничего не грозит. Но легче от этого Марко не стало. Неприятно осознавать, что ты лил воду на чужую мельницу. Если бы Марко и Бруно не приехали за женой барона Бартона, попав в ловушку магистра Йохансона, то всё могло бы сложиться иначе. Тогда бы итальянцы, как наёмники, не отвечающие за ошибки своего нанимателя, забрали бы аванс и уехали домой. Оставшись целыми и в пусть небольшом, но плюсе. Никто бы не смог упрекнуть их в нарушении контракта.

От грустных размышлений Марко отвлёк звук открывшейся двери. В комнату вошла обеспокоенная женщина – рыцарь.

– Магистр Йохансон, у нас возникли проблемы. Необходимо ваше присутствие в другом месте. Это срочно, – бросив косой взгляд на итальянца, она не стала вдаваться в подробности.

– И почему я не удивлён? – тяжело вздохнул сразу же загрустивший парень. – Вас даже на пять минут нельзя оставить без присмотра. Проводи мистера стратега в главную комнату к семье Бартонов. Пусть он их успокаивает и объясняет текущее положение, – приказал магистр своему охраннику.

Предусмотрительно не позволяя Марко задерживаться в комнате охраны, куда поступала информация со всего бункера. И откуда всё ещё оставалась возможность контролировать его защитные системы.

* * *

Пока шёл по коридору вслед за хмурой и обеспокоенной мисс Фаулер, связался по рации со Збражской, поставив ей новую задачу.

– Что случилось? – спросил после того, как освободился.

– Наши Ромео и Джульетта решили повторить судьбу своих книжных прототипов. Если что-то срочно не предпринять, то мы рискуем потерять не только их, но и получить проблемы с роднёй жениха. Вряд ли Бартоны проявят понимание и будут вести себя послушно до тех пор, пока мы не отдадим их всех Торнтонам. А после не захотят подавать графу дурных идей на наш счёт. В случае же, если пленные взбунтуются, Браунфельс и Филлипс придётся бить на поражение. Одно дело убить вооружённого противника в бою, воина, а другое, безоружного ребёнка, заложника. Мне бы сильно не хотелось, чтобы мои ученицы приобретали подобный опыт, – сухо выразила свои пожелания Ледяная ведьма.

– Так Синтия Невил и Джереми Бартон тоже находятся здесь? – удивился.

Я думал, они уже давно свалили куда подальше от обеих семеек. Здесь им житья теперь не будет, ни до, ни после свадьбы. Слишком уж много из-за них пролилось крови.

– Вот же… романтики хреновы, – не сдержавшись, выругался. – Верность семье. Верность клятвам. Верность традициям. Зла не хватает.

Самое ужасное, что из этого порочного круга, где один элемент может противоречить другому, аристократам вроде них не вырваться. Пришлось ускорять шаг. Надеюсь, моих умений хватит, про познания не говорю, спасти этих влюблённых голубков.

Чуть позже, в медицинский кабинет, куда перенесли Синтию и Джереми, чуть не прорвалась леди Инес, требуя её пропустить. Пришлось ещё и с ней разбираться. Успокоить перенервничавшую женщину было не так-то просто. Боясь затянуть эту «мыльную драму», поспешил связаться с графом Стаффордшира и королевскими арбитрами. А то мне ещё куда-то нужно пристроить итальянцев. Приготовиться к приходу «дорогого друга». Успокоить учениц, что уже начали мародёрку, добравшись до бара. Наделать фотографий, для семейного альбома. Отправить Даниэлю фотографии, найденной в одной из спален, сумки, забитой крайне вызывающим нижним бельём, с пометкой, – «Разбираю трофеи. Тебе что-нибудь захватить?» Правда, из-за спешки и невнимательности упустил, что отправил это в групповой чат, а не в личный канал. О чём мне сообщат чуть позже, многократно повторив с разных номеров и в разных выражениях.

* * *

Когда, через некоторое время, вернувшийся в город отряд магистра Каннингема, выяснил, где находится тайное убежище Бартонов и объявился на его пороге, то застал неожиданную картину. Бункер оказался брошен и полностью обесточен. С тройным кольцом охраны попавший внутрь магистр Каннингем, высветив фонариком послание, оставленное маркером на стене, на самом видном месте, испытал непередаваемые ощущения. У него даже бровь задёргалась и жалобно затрещал в руке сминаемый корпус ни в чём неповинного девайса.

– Йохансон!!! – по безлюдным, тёмным помещениям бункера разлетелся его яростный крик, отдаваясь эхом.

«Уважаемый сэр Питер. Простите, что не дождался и не поздравил вас с впечатляющей победой над бароном Тамуорта. У меня дома возникли срочные дела, поэтому пришлось досрочно завершать эту, так называемую, войну. В качестве извинения оставил вам в подарок коллекцию картин Бартонов. Простите, что не всю. Члены моего отряда не смогли удержаться от разгр… взятия трофеев. Да и леди Маргарет Бедфорд захотелось что-то презентовать. И принцессе Кэтрин Эдвардс. И принцессе Эйлис Стюарт. И школе Святой Анны. И… Надеюсь, оставшиеся две картины придутся вам по вкусу. В отличие от моих соратников. Бывшим владельцам эта коллекция всё равно уже не нужна. Я у них спрашивал. И вообще, Бартоны выглядели настолько испуганными и измученными, что мне из жалости пришлось отправить их к родственникам, в Стаффордшир.

Поверьте, я очень хотел вас дождаться, чтобы вместе отпраздновать эту победу, но вы всё не приходили и не приходили. Поэтому ведёрко со льдом и шампанским так и стоит на столе. Оно тоже оставлено специально для вас.

Если злые языки будут утверждать, что я здесь проводил разгульную вечеринку с девочками, музыкой, шампанским, весёлыми конкурсами, бросая в воздух пачки денег, не верьте им. Кокаин, весом девять целых, семь десятых грамма, лежавший в сейфе, мы не находили. Как и золотой пистолет барона. (Тем более, он позолоченный, и то не везде.) На этом позвольте откланяться. До новых встреч. Берегите себя.

Искренне ваш, сэр Йохансон.

P. S. Как воспитанный джентльмен, уходя, я выключил свет и немного прибрался.

(*´ー`)ﾉﾞ»

Глава 13

В Лондон мы приехали на туристическом автобусе, в начале девятого утра. Выходили из него сонными, вялыми, уставшими, с заспанными глазами и опухшими, хотелось бы верить, от счастья лицами. В спортивной одежде и со спортивными же сумками. Со стороны могло показаться, что наша школьная команда действительно вернулась из тренировочного лагеря, соскучившись по разгульной и беззаботной жизни. Слегка одичав от тяжёлых тренировок, проведённых вдали от цивилизации. Хотя на самом деле, это на нас подействовала, так сказалась, «немножечко» затянувшаяся, праздничная вечеринка.

О том, насколько она прошла успешно, можно сказать хотя бы потому, что проснулся я в трусах, в обнимку с… полуголой Ханной. Обмотанной гирляндами и с разрисованным лицом. А ведь шёл-то спать в кроватку к Виардо. Видимо, перепутал гостиничные номера. Голова к тому моменту соображала уже плохо. Слава Богу, ничего «страшного» не произошло. Даже в пьяном состоянии мы друг друга в качестве сексуальных партнёров не воспринимали. Поэтому, просто обнявшись, уснули, как в детстве, чувствуя себя очень уютно и спокойно. Пока не проснулись. Вот тогда и испытали шок, стыд и ужас!

Ханна, неправильно всё поняв, не успев разобраться в ситуации и «вспомнить всё», начала орать, вцепившись мне в волосы. Обвиняя в том, что я что-то там у неё забрал. Я же принялся отпихивать спятившую сестру, крича больше от испуга, чем от боли. Потом ещё в спальню вломилась ничего не соображающая Збражская и тоже принялась орать. Нужно думать, за компанию.

Через полчаса весело было всем, кроме нас и Виардо, выделяющейся свекольно-красным цветом лица. Француженку мы нашли в шкафу, закутанную в одеяло и связанную верёвкой. В очень соблазнительном, кружевном, полупрозрачном нижнем белье чёрного цвета. Она так и не смогла вспомнить, как там оказалась. Или, что вчера было. По словам Эльзы, Ивон поздно ночью неожиданно забралась к ней в постель и начала приставать. В зюзю пьяная. С пугающе безумным, маслянистым взглядом и хихиканьем. Почему-то называя Эльзу, – «мой английский зайчик». Судя по тому, что, рассказывая об этом, краснела и заикалась ДАЖЕ Браунфельс, которую очень трудно смутить, француженка проявляла на этом поприще потрясающую настойчивость. Поэтому, от греха подальше, немка её надёжно спеленала и убрала под замок. Для надёжности просунув швабру между дверными ручками шкафа.

По прибытии в Лондон, удивительно буднично попрощавшись, члены распущенного отряда разошлись в разные стороны. Я с Ханной дошёл до припаркованной у обочины машины премиум класса, с терпеливо нас дожидающимися мистером Юнем и Цзя Мэй. Пока водитель убирал в багажник наши сумки, уважительно поклонившись, в первую очередь мне, радостная служанка поздравила молодого господина и его сестру с возвращением.

– Спасибо, – поблагодарил её с ответной улыбкой. – Дома всё в порядке?

– Да, господин. Вас уже ждут, – сообщила, преданно глядя на меня, не моргнув и глазом.

Сразу я этому ответу значения не придал, поняв его по-своему. Уже сидя в машине, обернулся к уставившейся в окно Ханне, отчего-то пребывающей в подавленном настроении.

– Не забыла, что нужно говорить маме? Про тренировочный лагерь, – напомнил сестре.

Та на меня как-то странно посмотрела, задержав взгляд.

– Издеваешься? Эрик, возвращайся уже из своей страны розовых пони и молочных рек. Эта отмазка была хороша до, а не после нашей поездки. Не считай маму с сёстрами полными дурами. Особенно мелкую, что мониторит сеть. Они уже давно знают, где мы были и чем занимались. Новости о заварушке в Норт-Уорике читала вся страна. И наши имена там вовсе не скрывались. Да что там, я уже неделю переписываюсь с мамой и с каждым днём всё сильнее боюсь за свою жопу, – сказала прямым текстом, намекая на грядущие неприятности.

– Ик, – неожиданно икнул от внезапно напавшей икоты.

Что-то мне стало нехорошо.

– Цзя Мэй, это правда? Ик, – повернулся к служанке, сидевшей подобно пластиковой кукле, без движения, почти не моргая.

Замотивированная не спугнуть будущую жертву, по самое не хочу.

– Да, господин. Ваша мама знает о том, где вы провели этот месяц, – подтвердила служанка.

Не в силах соврать на прямой вопрос. Увидев, что я резко достал из кармана телефон и принялся в нём что-то лихорадочно искать, Ханна с подозрением поинтересовалась.

– Ты что делаешь?

– Узнаю, когда ближайший рейс до ЮАР. И можно ли по сети забронировать гостиницу.

– Совсем больной, что ли?! – испугавшаяся сестра, тут же отобрала телефон.

– Хорошо. Давай, тогда закажу два билета, – жалобно на неё посмотрел глазами котёнка, нагадившего в собачьей будке.

Не то чтобы я серьёзно рассматривал вариант с бегством, но что-то же нужно делать?

– Юнь, останови у цветочного магазина, – обратился к водителю. – Нужно купить несколько вот таких охапок цветов, – показал обхват большого дерева, – чтобы у мамы были заняты руки. И перед глазами всё пестрело.

– Трус, – презрительно скривилась Ханна.

Но тут же подтвердила водителю необходимость остановки у цветочного магазина. Посоветовав взять не букеты, а корзины с цветами.

Встреча с семьёй прошла бурно. Даже сказал бы – пламенно. Сначала нас затискали. Окружили заботой и радостью. Потом отругали. И только под конец перешли к воспитательному процессу. Пороть нас уже было поздно, а вот стыдить и упрекать, самое то. От жалящих слов матери на душе действительно становилось больно.

Я надеялся, что Ханна заберёт на себя хоть часть их внимания, но эта предательница, достав записную книжку, переметнулась в стан «врага». Зарабатывая себе прощение, она принялась выдавать такое, отчего я, вместе с остальными, слушал изумлённо открыв рот, чувствуя, как на голове шевелятся волосы. Обвинив Ханну во вранье, потребовал доказательств и… пощады!

– Никакой пощады! – тут же свирепо выдала Марта, требуя подробностей.

Чуть позже, немного успокоившись, собравшись за столом, мама устало спросила.

– И что. Это хоть того стоило?

Улыбнувшись, достал из кармана толстую пачку денег, передав их удивлённой Марте.

– Брось их в воздух и скажи, – Я сказочно богата!

– Я сказочно богата! – повторила сестрёнка, так и сделав, осыпав нас всех цветными фантиками.

Это же были деньги из монополии. Я вчера полные карманы такими набил, обыграв весь отряд.

– Не распробовала. Ещё хочу. Дай! – протянула ладонь эта мелкая хитрюга.

– Попридержи коней. Я же тебя так не прокормлю, – ужаснулся её ненасытному аппетиту.

– Нужно больше работать, – поучительно заметила Марта.

– Пусть твой будущий муж больше работает, – огрызнулся.

Пока мы с ней начали привычно собачиться, другие сестры и мама с умилением за этим наблюдали, решив не вмешиваться.

Чуть позже у меня состоялся телефонный разговор с директором Шелтоном, которому понравилось, что его ученицы своими победами прославили школу Святой Анны, но гораздо сильнее не понравилось, что они, вообще, участвовали в чём-то подобном. Так что я ещё и от него получил большой нагоняй. И если бы родители школьниц, которые были в курсе событий, не дали на то своё согласие, то этим бы всё не ограничилось.

Уже после официальной части нашей беседы, в личном порядке, директор похвалил меня за вклад в развитие команды фехтования. Чьи члены, не понеся потерь, смогли не только одолеть, но и пленить настоящих рыцарей, о чём он непременно похвастается перед друзьями и попечительским советом, когда будет просить у них увеличение финансирования. Однако, что естественно, версия для СМИ и других учеников будет совпадать с официальной позицией школы, осуждающей подобные поступки. К чему я должен отнестись с пониманием. А то ещё наивные дурёхи, взяв с меня пример, тоже захотят поучаствовать в какой-нибудь войнушке, что недопустимо. Поэтому, после небольшого отстранения от занятий, меня ждёт наказание. Так положено. Отличившихся – награждают, провинившихся – наказывают. Все формальности должны быть соблюдены. С грустью заверил директора, что я всё понимаю. Принёс извинения, за доставленные неприятности.

Не получив ни минуты покоя, после директора Шелтона сразу же получил звонок от леди Нэнси Мэнсфилд, которая, с сожалением передала мне недовольство своего отца по поводу вывоза в Стаффордшир семьи Бартонов. Сообщив о том, что в ближайшее время в их графстве мне лучше не появляться. Тем не менее, наш контракт будет оплачен полностью, но только деньгами. Всю обещанную недвижимость в их графстве Мэнсфилды оценят по рыночному курсу, без обмана. Перечислив получившуюся сумму на мой банковский счёт. А ещё, к ней приложат бонус за опережение людей герцога Сассекского. И за то, что позже, на пресс-конференции, которую меня заставили провести, я объявил о том, что я действовал от лица графа Уорикшира, а не нового барона Норт-Уорика, что придало особый подтекст передаче Бартонов графу Стаффордшира. Поэтому неприятностей от Мэнсфилдов мне ждать не стоит. Наши отношения остались на прежнем уровне. Но, опять же, формальности должны быть соблюдены и для всех, граф будет слегка на меня зол.

* * *

Изучая доклад учёной, с сомнительной репутацией и экстравагантными привычками, Патрисия Рэдклиф улыбалась. Всё шло по плану. Рост показателей Йохансона её мало интересовал. Будь они чуть больше, чуть меньше, не принципиально. Важно направление.

Бегло пробежав первый раздел, она остановилась взглядом на выписке из реестра Министерства рыцарей Британской империи, где в личной карточке крайне удачливого мальчишки были указаны обновлённые данные.

Статистический отдел министерства вёл скрупулёзный подсчёт всех достижений каждого оператора А-поля. Им присваивались рейтинги в зависимости от подтверждённых случаев применения тех или иных умений, а не наличия разрешительных документов, сдачи экзаменов или чьих-то утверждений. Этим занимался другой отдел.

Оператор А-поля: ранг А

Менталист: ранг А

Медик: ранг А+

Наставник: ранг В

Талант: ранг А+ (Быстрый рост силы + ускоренное обучение)

– Интересно. Это статус оператора, уровня – 4А. Весьма впечатляюще в таком возрасте, – одобрительно кивнула. – Другое дело, документы не отражают действительности, за что спасибо Его Величеству. Его шутка продолжает набирать скорость и массу, подобно снежному кому, брошенному с горы. Ведь по чистым показателям силы и контроля А-поля наш магистр, пока всё ещё паладин. Да и остальное, несколько спорно. Однако, он всё ещё умудряется поддерживать эти заблуждения, – постучала лакированным ноготком по указанным рангам. – Заставив в них поверить. Это может привести к весьма занимательным результатам.