Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 294 (всего у книги 296 страниц)

Он понял, что находится под огромным куполом храма. На короткий миг его охватил гнев при виде того, насколько было осквернено это самое священное место, но он быстро взял над собой контроль.

– Сначала дело, оплакивать всё будем позже, – пробормотал он.

– Старый добрый Зигмар.

Голос выскользнул из темноты. Император застыл, а затем повернулся, ориентируясь на эхо смеха. Он увидел трон из черепов и содранной кожи, стоявший на груде костей, а у её основания он заметил знакомый блеск бронзы.

– Ха, – пробормотал он. Ни очищающее пламя, ни солнечное утро никогда не выглядели так прекрасно, как его молот, сверкающий во тьме. Он шагнул вперёд, протянув руку, но остановился, когда смех раздался вновь.

– Даааааа, это и в самом деле ты. Я знал это с самого начала. Я чувствовал твою вонь с того самого момента, как этот глупый эльф освободил тебя из Вихря, Унбероген. Две тысячи лет этот мир был свободен от тебя, но вот ты здесь, скрываешься в шкуре мертвеца.

Зигмар увидел, как существо с алебастровой кожей взобралось на спинку трона и расправило огромные чёрные крылья. Глаза, словно отполированные опалы, сверкнули, когда рогатая голова повернулась.

– Прошло много времени, мой старый друг, – промурлыкал демон-принц. – Века с того момента, как мы говорили в последний раз, да, Зигмар?

– Герреон, – произнёс Зигмар. Он почувствовал, как древняя ненависть снова захлёстывает его, словно рана, которая никогда не заживает. Лицо женщины промелькнуло у него перед глазами и всплыло в памяти. Это существо перед ним когда-то было его другом. Теперь, он был игрушкой Хаоса.

– Азазель, – мягко поправил его демон-принц. – Увы, но боюсь, что наверстать упущенное не получится. Нет времени поболтать о лучших днях, о потерянной любви и победах. Время ускоряет темп, и мир разваливается на части всё быстрее. Ну…я так думаю. Ещё одно, перед концом, – Азазель указал на упавший Гхал Мараз, который лежал среди мусора. – Тебе ведь нужна эта мерзкая вещица, кузен? Ну так подойди и возьми её, если посмеешь.

Зигмар бросился к молоту. Азазель разразился диким пронзительным смехом и бросился к своей жертве, обнажив покрытый губительными знаками меч. Меч просвистел в дюймах над головой Зигмара. Император перекатился в сторону. Азазель встал, вытянув крылья. Он встал между Зигмаром и его оружием и развёл руками, будто приглашая его.

– Хорошая попытка, но недостаточно хорошая. Не для этого, – сказал Азазель. Он шагнул к Зигмару. – Хотел бы я, чтобы у нас было больше времени, мой друг. Я ждал так долго, чтобы снова увидеть тебя.

– Боюсь не могу похвастаться тем же, – ответил Зигмар.

Азазель засмеялся.

– О, как же я скучал по тебе, – сказал он. Затем, взмахнув крыльями, он бросился вперёд. Его меч зашипел, направляясь в шею Зигмара. Зигмар увернулся и кинулся к молоту. Схватив рукоять, он услышал биение крыльев Азазезя. Он перекатился на спину и едва успел заблокировать меч демон-принца рукоятью Гхал Мараза. На мгновение, Азазель склонился над ним. Меч корчился словно живой в его когтистых лапах.

– Ты вообще думал о ней, брат моего сердца? – промурлыкал Азазель, наваливаясь на меч. – Когда тебе одиноко, вспоминаешь её запах, или как свет играл в её волосах? Помнишь тяжесть на сердце, когда вспоминаешь Равенну? Ты хоть когда-нибудь думал о нашем дорогом Пендраге? – смеялся Азазель. – Я вот нет.

– Я всегда думаю о них, Герреон. Как я думал и об этом моменте, – произнёс Зигмар сквозь сжатые зубы. Он чувствовал себя сильнее, чем раньше, как будто какая-то его часть до сих пор отсутствовала, а теперь вернулась. Дело было не только в присутствии Гхал Мараза, но в чём-то ещё – как будто груз, который давил на него, сняли. Он услышал звон стали и песнь далёких звёзд. Он оттолкнул Азазеля. Глаза демон-принца расширились.

– Что ты..? – начала Азазель. Зигмар дёрнул рукоятью молота вверх, и Азазель завизжал, когда лезвие его собственного меча полоснуло по его груди и глотке. Он повалился назад, хлопая крыльями. Его кровь шипела, прожигая плиты храма. Зигмар махнул молотом, и нечеловеческие кости раскололись, когда сила удара вырвала меч из рук демона. Меч завопил, словно раненый кот, зазвенев по полу.

Зигмар пнул Азазеля по голове, пытаясь подняться. Демон-принц взвыл, когда Император наступил ему на крылья, лишая его шанса сбежать. Зигмар поднял Гхал Мараз над головой.

– Ты сам сказал, Герреон. Времени нет. И поэтому я отправляю тебя обратно в кузницу душ быстрее, чем ты этого заслуживаешь.

– Нет! – завопил Азазель. Его глаза расширились от страха, когда он тщетно попытался вырваться. Молот опустился с оглушающей завершённостью. Огромные крылья дёрнулись один раз, а затем обмякли. Зигмар Унбероген посмотрел на быстро растворяющиеся останки человека, которого когда-то называл другом, встряхнулся и пошёл прочь на звуки битвы.

Там была война, которую нужно было выиграть. И мир, который нужно было спасти.

Глава девятнадцатая

Ульриксмунд, Мидденхейм

Вендел Волкер хмыкнул, когда его меч застрял в черепе рычащего северянина, он отпустил его, и тело повалилось на землю. Он протянул руку и схватил топор павшего Белого льва и оценивающе повертел его. Каким-то образом топор, несмотря на то, что он был сделан не для человеческих рук, казался более естественным в его руках, чем любой меч, который у него был до этого.

«Топор – оружие воина»-мягко прорычал Ульрик. Волкер проигнорировал бога и развернулся, чтобы зарубить бросившуюся на него гончую Хаоса, и умирающий зверь рухнул рядом. Он развернулся на месте и отбил обитый латунью щит, а затем рассёк грудину его владельца. Он вырвал топор и повернулся в поиске врагов. Он потерял лошадь в первой атаке, но он никогда не ладил с животными. Как утверждал Волкер, езда верхом делает из тебя отличную цель. Ульрик похоже был с ним солидарен.

Куда бы ни посмотрел Волкер, везде царила анархия. Боевые кличи и звон стали раздавались по всему городу. Все вокруг него, люди и эльфы, подверглись натиску диких северян. Последние, казалось, не знали усталости, действовали за границами здравого смысла и дисциплины, погружённые в кровавую ярость, которая отпускала только со смертью. Они атаковали снова и снова, бросаясь на редеющие ряды людей и эльфов, умирая толпами, но забирая воинов с собой. Хуже того, северяне атаковали не одни. Шум битвы привлекал врагов со всего города, включая зверолюдей и скавенов.

Вспышка света ослепила его, и он увидел, что Тирион всё ещё сражается с кровожадом. Эльф держался, но лишь едва. Кровожад уже убил одного из Воплощений, и хотя он был объят пламенем и истекал кровью из десятков ран, это нисколько его не останавливало. А Тирион уже начал уставать.

Рыцарь, с бычьей эмблемой Остланда на наплечнике, врезался в него. Волкер схватил его за руку, и рыцарь попытался вырваться. Его броня была опалена и помята, и он потерял шлем.

– Отпусти меня, чтоб тебя, – прокричал он.

– Возвращайся в строй, – прорычал Волкер. Мужчина побледнел и попятился.

– Император мёртв, – закричал он. – Нам не победить!

Волкер напрягся, и Ульрик зарычал внутри него. Прежде чем он смог остановиться, он взмахнул топором и обезглавил рыцаря. «Трусость словно болезнь»-прорычал Ульрик. «И она распространяется также быстро, как чума». Волкер увидел других людей, рыцарей и алебардщиков, лесорубов и стрелков, которые смотрели на него в шоке и страхе. Его товарищи из Рейксгвардии, бок о бок с которыми он сражался, отошли от него. В животе у него всё скрутило, но он поднял окровавленный топор и оскалил зубы.

– Сражайтесь или умрите, люди Империи, – прорычал он. Он почувствовал, как бог добавил свою силу в голос Волкера, чтобы его услышал каждый на поле боя. – Меня не волнует, что из этого вы выберите, но сделайте это храбро, и сделайте достойно. Сражайтесь во имя Зигмара, который выковал нашу Империю. Сражайтесь во имя Ульрика, который выковал наш народ! Сражайтесь и рвите врагов словно волки, которые породили вас!

Северянин прорвался через толпу и бросился к нему, крича что-то нечленораздельное. Волкер крутанул топор и взял его двумя руками, разрубив голову варвара от макушки до подбородка. Он вырвал топор и указал им на врага.

– Сражайтесь, Унберогены! Сражайтесь, Тевтогены, Ютоны и Бригунды, сражайтесь, как все сыны Ульрика! Сражайтесь, пока Фаушлаг не содрогнётся и Тёмные боги не спрячутся от страха, – проревел он. И они взревели вместе с ним. Он чувствовал, как паника и волнение уступают гневу и решимости, когда он кинулся на врагов, его люди следовали за ним, и он почувствовал довольное рычание Ульрика. Что бы ни случилось сегодня, люди Империи больше не побегут.

Новый звук пронзил шум битвы, когда Волкер повёл своих людей в бой. Он доносился с юга, поднимаясь в затянутое дымом небо, от чего волосы у него на загривке встали дыбом. Сквозь безумие битвы он увидел зелёные фигуры, высыпавшие на площадь.

– Орки, – пробормотал он, ударив плечом в живот кровопускателя и перебросив его за спину. – Как будто здесь и так не хватает безумия.

«Не только орки»-проревел Ульрик. «Ещё и эльфы. Воплощения на подходе. Союзники, Вендел Волкер. Или не союзники, а те, кто пришёл развязать войну с нашими врагами». Он вздрогнул, когда божественная искра завыла в нём, в этот раз от радости. «Войну, человек, войну, которая пошатнёт столпы небес! Смотри, Вендел Волкер, смотри, как они идут, почуяв кровь своей жертвы!»

Волкер тряхнул головой, пытаясь игнорировать вой Ульрика и сконцентрироваться на бое. Он слышал, как кто-то кричит его имя и отскочил назад, когда воин Хаоса, бежавший к нему, неожиданно превратился в золото. Он повернулся и увидел Бальтазара Гельта, скачущего к нему, Вечная королева сидела за его спиной верхом на пегасе.

– Волкер, где Император? – прокричал маг. Волкер отдал приказ Рейксгвардии защитить Гельта и Алариэль, и оставшиеся рыцари сделали это очень быстро.

– Это…существо сбило его. Я не знаю, где он, и не узнаю, пока все эти враги атакуют нас, – сказал Волкер, указывая на то место, где Ка’бандха и Тирион всё ещё сражались, пока Гельт помогал Алариэль слезть с пегаса. – Если у тебя есть какая-нибудь магия, способная найти его, самое время её использовать, – продолжил он.

Прежде чем Гельт смог ответить, оглушительный визг заглушил шум боя. Два Воплощения и Волкер повернулись и увидели, как кровожад отступает от Тириона, его топор превратился в искажённый обломок. Он выбросил дымящееся оружие и потянулся к Тириону. Он отбил в сторону его меч и сбил его с ног. Демон навис над эльфом, занеся молот для смертельного удара.

– Нет, – зашипела Алариэль. Она направилась к ним, но Волкер остановил её, когда Ульрик предостерегающей завыл в его голове.

– Подожди и смотри! – сказал он. Непонятно откуда взявшийся ветер пронёсся по Ульриксмунду. И вместе с ним пришла вонь склепа, повисшая в воздухе тяжёлой дымкой. Мгновение спустя, вихрящееся чёрное облако, охваченное и пульсирующее тёмной энергией, появилось между двух зданий. Улица содрогнулась от шагов чего-то чудовищного, когда облако поплыло вперёд. Там, где оно проходило, сражающиеся падали замертво, их кожа сохла и трескалась, их оружие и броня обращались в пыль. Облако смерти не делало различий между орками и эльфами, скавенами и северянами. Оно забирало всех.

Облако подлетело ближе к Ка’бандхе, который смотрел на него в недоумении от ярости. Когда оно было на расстоянии вытянутой руки, оно открылось, представляя миру огромную скелетообразную фигуру, окутанную исчезающим туманом. Нагаш наконец прибыл. И смерть пришла вместе с ним.

Волкер поёжился, когда Нагаш достал свой огромный, зазубренный меч и ударил им кровожада. Демон перехватил молот в последний миг, и два губительных оружия столкнулись, высекая искры. Нагаш издал предсмертный хрип разочарования и нанёс ещё один удар. Ка’бандха с рёвом отбил его. Два существа сходились и расходились, их дуэль разбрасывала других сражающихся, сотрясая улицу. Оставшиеся окна в храме разбились, когда меч и молот столкнулись вновь, и даже огонь варпа отпрянул от этой схватки.

Сквозь дым и пыль, поднятой этим столкновением, Волкер увидел лошадь, скачущую к ним, с телом Тириона на спине. Вместе с Алариэль он подхватил эльфа, когда тот выпал из седла.

– Он жив? – спросила она.

– Я жив, – закашлялся Тирион, протягивая руку, чтобы дотронуться до её лица. Она схватила и остановила его руку. Волкер отвернулся от смущения. «Битва не место для подобных вещей»-недовольно проворчал Ульрик.

– Заткнись, – пробормотал Волкер. Он слышал что-то. Словно стук копий и бой барабанов, или треск далёкого огня. Он повернулся спросить, слышит ли Гельт то же самое, и увидел, как три Воплощения смотрят на небо. Гельта трясло в седле, и эльфы выглядели озадаченными.

Молния ударила с неба, но не кроваво-красная молния проклятых Хаосом небес, а более яркая и чистая. Она ударила в купол храма и сотрясла Фаушлаг до самого основания. Ка’бандха и Нагаш отпрянули от света, они забыли про бой перед лицом такой непреодолимой стихийной ярости.

Тирион засмеялся.

– Добро пожаловать назад, друг мой, – сказал он.

Зигмар прошёл сквозь дым и пыль с Гхал Маразом в руках, искря молниями. Он сбросил остатки своего плаща и шлем. Впервые за долгое время он чувствовал себя целым. Завершённым.

Он переродился в теле Карла Франца, когда Глотткин разорил Альтдорф, призванный к человеку его крови ветрами магии и судьбой, и возможно необходимостью. Империи, даже умирающей, был нужен Император. «Я был первым, значит буду и последним»-печально подумал он. Затем он взглянул на толпу друзей и врагов и улыбнулся. «Или возможно я снова буду первым, что бы ни случилось».

Но он переродился незавершённым. Его сила была разделена, так же как и сила Ульрика, между ним и человеком по имени Вальтен. Но то, что было в Вальтене, теперь содержалось в молоте, который он держал в руках после смерти юнца, ожидая прикосновения истинного владельца. Теперь, воссоединившись с силой небес вновь, Зигмар Унбероген стал единым целым.

Он поднял молот, и тот начал светиться небесно-голубым светом. Когда он прошёл мимо сломанного тела Когтя смерти, грифон перевернулся и вскочил со слабым криком.

– Вставай, ленивая тварь, – пробормотал Зигмар, протягивая руку, чтобы похлопать по покрытой перьями шее животного. – Вставай. Нам ещё нужно выиграть войну, – произнёс он. Зверь пошёл за ним, но он остановил его. Он один направился к Ка’бандхе и Нагашу. Лич встретил его взгляд и, после мгновенного замешательства, склонил голову.

– УНБЕРОГЕН, – произнёс Нагаш.

– Чудовище, – непринуждённо ответил Зигмар. Он махнул Гхал Маразом, и Нагаш отошёл назад. – Отойди, Нагаш из Кемри. Этот – мой, – Зигмар посмотрел на Ка’бандху. Кровожад всё ещё с опаской смотрел на Нагаша, даже когда лич вышел из боя. – Повернись, изверг.

Ка’бандха повернулся, улыбка играла на его изуродованных чертах. Но демона поморщился.

– Ааахххх. Я чую запах сломленной души. Ты победил Принца Проклятия, – улыбка кровожада стала шире на его огненной маске. – Хорошо. Это уменьшает мои проблемы.

– я сделал это не для тебя, – сказал Зигмар, перешагивая через щебень. – Он был препятствием. Камнем преткновения, расположенным на пути судьбы твоими хозяевами. Они бояться меня, – он поднял Гхал Мараз. – Они бояться этого.

– Я не боюсь тебя, – прорычал Ка’бандха.

– Нет. Но с другой стороны ты же не важен. Просто ещё одно препятствие, – Зигмар водрузил молот на плечо. – Ты сыграл свою роль, зверь. И теперь история продолжится, но уже без тебя.

– Я заберу твой череп, – прорычал Ка’бандха, поднимая молот.

– Нет. А вот твой я заберу, – ответил Зигмар.

Ка’бандха взревел и опустил молот. Зигмар поднырнул под удар, когда тот просвистел в том месте, где только что была его голова, и запрыгнул на опрокинутую статую забытого героя. Когда Ка’бандха повернулся, ревя от ярости, Зигмар уже был в воздухе, сжимая молот обеими руками. Оружие, казалось, засияло, когда опустилось, а затем с оглушительным треском оно попало в цель. Рёв Ка’бандхы был прерван, когда покрытое рунами оружие раздробил порождённые Хаосом кости и разорвал плоть. Зигмар приземлился на корточки, а Ка’бандха рухнул за его спиной, его тело уже начало растворяться, когда тёмный дух Охотника Кхорна улетел обратно на бойню душ, из который он и прибыл.

Зигмар медленно поднялся на ноги. Как будто это послужило сигналом, оглушительный крик поднялся над ордой Хаоса, и, все как один, они наконец дрогнули. Некоторые выли и бежали, другие падали на землю и дрожали. Кто-то продолжал сражаться, но их вскоре перебила воинственная толпа орков. Когда Зигмар присоединился к другим Воплощениям, остатки армии Хаоса покидали город, преследуемые зеленокожими и ограми. Кроме здорового одноглазого орка и его телохранителя.

Зигмар смерил взглядом зверя, когда тот подошёл к ним, его широка фигура была наполнена тем, что было известно ему как Ветер Зверей. «Ну, это всё объясняет»-подумал Зигмар. Он скрыл улыбку, когда зверь указал, чтобы Малекит выступил вперёд. Вечный король выглядел таким же потрёпанным, как и остальные, и его глаза были жестокими под маской.

– Гримгор, Босс Востока, требует, чтобы ему позволили бросить вызов Вечноизбранному, – сказал он тоном, по которому было понятно, что он не потерпит юмора насчёт этого. – Если у вас есть проблемы с этим, он хотел бы узнать об этом и…эээ…постукать вас, – Гримгор кивнул и вызывающе на всех посмотрел.

– ЕСЛИ ТВАРЬ ХОЧЕТ ПОПЫТАТЬ УДАЧУ, ПУСТЬ ПОПРОБУЕТ, – сказал Нагаш. Шум боя стих, и теперь раздавался только звук потрескивающего барьера из варпового пламени. Зигмар посмотрел на него, поглаживая шею Когтя смерти.

– Он не сделает этого в одиночку, – сказал Тирион, вложив меч в ножны. – Чтобы выиграть эту битву, потребуется каждый из нас, – он нахмурился, сказав эти слова, и покосился на Нагаша. – Даже те, рядом с кем мы никогда бы не захотели сражаться.

– ТВОИ ПРЕДПОЧТЕНИЯ МЕНЯ МАЛО ВОЛНУЮТ, ПРИНЦ-ЭЛЬФ. Я ЗАЙМУСЬ ДЕЛОМ, – сказал Нагаш. Лич направился к барьеру, аметистовая магия заструилась вокруг его конечностей, когда он сфокусировал свою силу на стене демонического пламени.

– Мы должны помочь ему, – сказал Зигмар. – Все вы – обратите свою силу против барьера. Мы должны действовать вместе, если мы хотим добиться желаемого результата. Сказав это, он вытянул руку, и разряд молнии вылетел из его ладони и ударил в барьер. Один за другим другие Воплощения последовали его примеру, и вскоре барьер из варпового огня подвергся дихотомическому натиску света и тени, жизни и смерти, молнии и осколков золота. Пламя гасло и разгоралось вновь с удвоенной силой, когда Воплощения пытались побороть его.

Только Гримгор не освобождал силу, которая содержалась в нём. Вместо этого орк поднял топор и прокричал безмолвный вызов пульсирующему барьеру перед тем, как подбежал к нему и нанёс сокрушительный удар. Зигмар улыбнулся, когда барьер наконец рухнул, и орк, пошатываясь, прошёл вперёд. Гримгор размахнулся и обезглавил одного из магов, ответственных за огненный барьер, в то время как отдача от прерванного заклинания поглотила остальных и обратила их в пепел.

Сквозь пламя Зигмар видел огромный котлован раскопок и дым, поднимающийся из его глубин. Он чувствовал тягу этих глубин, и он покрепче сжал рукоять Гхал Мараза. Фаушлаг содрогнулся, и он остановился, почувствовал пустоту внутри себя. Он огляделся.

– Мы должны поторопиться. Артефакт пробуждается.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тирион.

– А почему ты этого не знаешь? – спросила Алариэль, проходя мимо. Она морщилась от боли. – Это словно незаживающая рана, мир кричит в агонии, – она споткнулась, и Малекит заботливо взял её за руку.

– МИР УМИРАЕТ, – произнёс Нагаш.

– И поэтому мы должны поторопиться, – сказал Зигмар. Он огляделся. – Судьба мира в наших руках, друзья мои, – мягко произнёс он. – И мы не можем позволить себе потерпеть неудачу.

Глава двадцатая

Недра Фаушлага

Теклис открыл глаза, когда пещера содрогнулась. Огромные клыки каменных сталактитов упали с потолка помещения и разбились об землю, наполнив воздух пылью. Что бы ни происходило наверху, это эхом отдавалось во всей горе, на которой стоял Мидденхейм. Или может быть это не битва наверху, а эта мерзость внизу сотрясала Фаушлаг.

Варп-артефакт зловеще сиял в центре грубо выдолбленной пещеры, его поверхность рябила ненавистными цветами. Он прищурился, когда ему в глаза ударил холодный свет, пытаясь разобрать фигуры, которые плавали в нём, но тут же сдался. Колдуны собрались вокруг него, читая режущие слух песнопения, пытаясь пробудить артефакт к жизни.

Он узнал лишь некоторые из читаемых заклинаний. Но даже те, которые он узнал, были архаичными, старше, чем сами эльфы, и скорей всего их не произносили со времён самих Древних. Пока он наблюдал, один из колдунов упал на землю, дым шёл из её рта и глаз. Её тело присоединилось к остальным, которые «перегорели» от силы, которой пытались манипулировать.

Теклис проверил цепи, которыми был прикован к полу пещеры. Несмотря на широкие трещины, которые теперь пробегали по всей длине и ширине стен и пола, его цепи оставались натянутыми. Он разодрал запястья при предыдущей попытке освободиться, и теперь кровь капала с его пальцев. Но он продолжал попытки, несмотря на боль. Ему больше нечем было заняться. Оставить попытки означало сдаться, и теперь, когда он был здесь, когда всё сошлось на этом месте, Теклис открыл истоки того, что некоторые могли назвать отвагой, но он подозревал, что это была всего лишь злость.

Злость ребёнка, который оказался в тени более сильного брата. Злость человека, которому никогда не доверяли те, кого он называл друзьями и союзниками, из-за его даров. Злость того, кто был вынужден пожертвовать всем ради шанса на победу, только чтобы снова не оправдать надежд, несмотря на то, что он старался изо всех сил. И это была злость игрока, у которого больше не осталось ходов, также как и всего остального, его обошли и обыграли. Поэтому Теклис натягивал свои цепи, подпитываемый раздражением, гневом и разочарованием. В его сердце была ненависть, и он не хотел, не мог отступить. Он не знал, что будет делать, когда осовободится, но он сделает что-нибудь. Что-нибудь.

То, что он чувствовал источник магии, наполнявшей пещеру, только усиливало его разочарование. Магия исходила из скалы и воздуха из-за тысяч кровавых жертв, принесённых по приказу Архаона. Тела тех несчастных устлали пол пещеры ковром изуродованной плоти, а от запаха их смерти воздух стал густым. Магия ревела, словно сильный ветер, пойманный притяжением артефакта, но Теклис не мог контролировать даже тончайшую нить из-за губительных рун, высеченных на его кандалах.

«Где же ты, брать?»-подумал он. «Ты всё ещё жив? А остальные? Или всё было напрасно?»-он продел свои тонкие пальцы через звенья цепи и повернулся, попытавшись вновь, как и много раз до этого, вырвать цепь из камня. Когда он это сделал, он огляделся, посмотрев на безмолвный строй Мечей Хаоса и их хозяина на адском коне. Архаон уставился на маслянитсую поверхность артефакта словно заворожённый. Он не спускал с него глаз с тех самых пор, как они пришли сюда, за исключением тех моментов, когда он проверял, надёжно ли прикован Теклис.

«Тебе следовало меня убить»-подумал Теклис, упираясь ногами в стену. Боль пронзила плечи и руки, но он не обратил на неё внимания. «Но тебе нужны были зрители, не так ли? Словно испорченный ребёнок, готовый впасть в истерику, пока его родителей не было рядом. Я был нужен тебе, чтобы узреть, что ты сделал». Его мышца пульсировали от перенапряжения и боли, но он продолжал тянуть. Кровь собралась по краям его кандалов, и он не смог сдержать стон боли.

Ещё один толчок сотряс пещеру. Сталактиты сорвались вниз, разбившись об землю, и наполнив воздух обломками. Золото блеснуло в трещинах у него над головой, и не в первый раз он задумался об истинной природе Фаушлага. «Не это имеет значение»-подумал он. Но всё же та его часть, которая всё ещё была хранителем мудрости, питала любопытство. Ещё несколько сталактитов рухнули вниз, и несколько поющих колдунов превратились в кровавую кашу. Те, кто стоял с ними рядом, попытались сбежать, но вернулись на место по жесту Архаона. Они боялись Вечноизбранного больше смерти от падающих камней, и Теклис не мог винить их за это.

Слабый звук донёсся до его ушей. Слабый, но становившийся всё громче. Он мгновенное его узнал и неожиданно дико оскалился. «Брат. Я знал, что ты не бросишь меня. Я знал!»

Теклис облизнул свои потрескавшиеся и кровоточащие губы и прочистил горло.

– Ты слышишь это, Вечноизбранный? – произнёс он, бросив цепи.

Архаон не повернулся.

Теклис улыбнулся.

– Слышишь бой барабанов, Архаон? Звон стали, звук шагов? Это звуки битвы, Трёхглазый король. Ты спрашивал меня раньше, что я вижу, Архаон. Ну, я вижу будущее – твоё будущее – и оно не безоблачно, – он бросался словами в Архаона, дразня его. Слова были всем, что у него осталось, и он намеревался использовать весь свой запас.

– Тихо, – сказал Архаон. Он повернулся в седле, его глаза устрашающе сверкнули в шлеме.

– Помнишь, что я сказал тебе тогда на стене? – продолжил Теклис. – Зигмар идёт, Архаон. Нет…он уже здесь. Слышишь его? Чувствуешь?

– Зигмар всего лишь сказка. Миф для детей, безумцев и слепцов, – прогремел Архаон. – Кем же являешься ты, эльф?

– Не знаю. А кем являешься ты, человек? – выплюнул Теклис. «Ребёнок»-подумал он. «Я ребёнок. Или безумец, но я видел слишком много, чтобы быть слепцом».

Архаон развернул коня, и его рука легла на рукоять меча. На мгновение Теклису показалось, что Вечноизбранный ударит его. Пещера снова содрогнулась, и Архаон мягко засмеялся. Он глянул через плечо на блестящий варп-артефакт. Теклис в ужасе смотрел, как блестящая поверхность артефакта резко увеличилась в размерах примерно в два раза. Те колдуны, которые стояли ближе остальных, были затянуты внутрь, их крики раздались эхом по пещере. Широкие, искажённые болью лица появились внутри, прижавшись к маслянистой поверхности артефакта, и цветные разводы начали сходиться и расходиться в головокружительной манере. Ужасные огни сверкали в трещинах пола пещеры, и странный приторный запах ударил в нос Теклиса, когда воздух вдруг пошёл волнами, наполнившись формами, которые были не совсем синхронизированы с этим миром. Они двигались слишком быстро или слишком медленно вокруг него, и он уклонялся от хищных лиц и бесплотных когтей.

Демонический шёпот наполнил его разум, цепляясь за стенки его души. Сфера увеличилась в размерах ещё раз, и шёпот стал громче. Он рванул цепи, когда демоны вцепились в его разум и здравомыслие. Он знал, что до конца оставались считанные минуты. Сфера увеличивалась в геометрической прогрессии, но она не могла увеличиваться до бесконечности, в конце концов она взорвётся. А когда она взорвётся, Фаушлаг, и всё, что находилось внутри него, будет выброшено в царство Хаоса, в то время как остальной мир будет медленно, но верно разорван на части.

– Это прекрасно, не находишь? – спросил Архаон, когда призрачные формы демонов закружились вокруг него, словно он был центром шторма. – Здесь находится гибель всего человечества, наконец-то, – он поднял руку, и демонические формы обвились вокруг его руки и пальцев словно змеи. – Это последние мгновения. Наслаждайся ими, Теклис Котика, ибо после этого тебя ждёт лишь ужас, – Архаон развёл руками.

– Великий и прекрасный ужас ждёт нас всех.

Вендел Волкер с трепетом наблюдал, как Император, Тирион и орк Гримгор прокладывали кровавый путь через орду визжащих скавенов. Хотя сражались не только они, на них легла основная тяжесть кровавой работы в этих тоннелях. Скавены погибали сотнями, а их тела покрывали холодный камень катакомб там, где крысы решили дать бой противнику, но их становилось всё больше.

Волкер с топором в руке помог подняться раненой эльфийской лучнице и оттолкнул её назад к своим, когда бронированные серые штурмовики вырвались из бокового туннеля и понеслись к маленькой группе людей и эльфов. Прежде чем он смог позвать своих товарищей из Рейксгвардии, Гельт вышел вперёд и сделал резкий жест рукой, осыпав крыс градом золотых осколков. Он с отвращением наблюдал, как только что павшие скавены поднимались мгновением позже, подчиняясь воле Нагаша. Он бросил взгляд на клубящееся чёрное облако, которое окружало Бессмертного короля, и почувствовал, как внутри него зарычал Ульрик.

Он знал, что чувствует бог. Объединиться с эльфами, или даже орками, это одно, но с личом – это было совершенно другое. Он был таким же неправильным, как и Хаос, но по-своему, и ему не было никакого дела до жизней его союзников. Нагаш шёл впереди всех, двигаясь быстро, пробивая себе путь через врагов магией, мечом и удушающим облаком. Ни одна машина или чудовище скавенов не могли устоять перед ним, а они столкнулись со множеством и тех и других после спуска в недра Фаушлага. Чем глубже они спускались, тем более яростным становилось сопротивление.

Воплощениям пришлось объединить усилия, сражаясь вместе впервые с момента падения Атель Лорена.

Теневые клоны Малекита набрасывались на врага, тесня их под острые осколки Гельта или шипы Алариэль. Тирион и Император защищали фланги Гримгора, в то время как орк и его биссмертные прорывались вперёд, принимая на себя всё худшее, что могли бросить на них скавены, больше с энтузиазмом, чем стратегией.

За спиной Волкер услышал хриплы вдох, который означал, что дракон Малекита готовиться выдохнуть свой вонючий дым в ещё одно скопление туннелей. Огромному зверю и Когтю смерти поначалу пришлось нелегко, ибо ни один из них не хотел покидать своих хозяев, и им пришлось продираться и пробивать себе путь через верхние туннели. Но как только рукотворные туннели уступили пещерам, созданным природой, дракон расправил крылья и добавил свою силу к наступлению.

«Здоровая зверюга»-с восхищением пробормотал Ульрик.

– Радуйся, что он на нашей стороне, – сказал Волкер. Он махнул топором и разрубил копьё, направленное ему в живот. Он бросился вперёд, убив скавена, державшего копьё, и всех, кто был за ним. У Ульрика всё ещё была сила, и бог добровольно отдавал её. Волкер не мог сравниться с Воплощениями, но был куда сильнее обычного человека.

Фаушлаг продолжало трясти, и не раз Волкер слышал крик людей или эльфов, когда те проваливались в какую-нибудь трещину, или на них сверху падали камни. Стоны раненых преследовали их через все туннели.

Тех, кто попал в ловушку, или не мог идти, оставляли позади. Человеческая его часть съёжилась от ужаса, но волчья, та часть, которая была ледяной, понимала, что это было необходимо. Время было на исходе, и его нельзя было тратить на тех, кто не мог идти.