Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 211 (всего у книги 296 страниц)

– Ты знаешь мнение Круга. Мы говорили тебе, что считаем, что тебе в любом случае пришло время взять новую жену. Ты должен произвести наследника. Если ты умрёшь, не сделав этого, то это вызовет беспорядки в племени, – и эти слова не были преувеличением. Если его род атаманов прервётся, то начнётся борьба за мантию, которая, потенциально, может вдвое сократить численность племени. – Ты, конечно же, не хочешь оставить такое наследие своему народу? – Говорящий-с-богами был спокоен, его речь была нетороплива и размеренна. Меррок заметил искру в глазах старика и ощутил, как вызов его главенству над Черными Волками, словно пузырь, поднимается к поверхности.

– У меня уже есть наследник, – голос Меррока был столь же свирепый и гордый, как и Валькии, когда та заявила ему о своём желании участвовать в битве. – Когда придёт время, она займёт своё место во главе нашего племени.

– Претенденты на твоё место убьют её раньше, чем закончится день, когда она накинет твою мантию.

– Скорее она прикончит их первой, – Меррок был удивлён тем, насколько сильно он верил своим словам. Его темноволосой дочери едва исполнилось десять, и всё же она уже продемонстрировала великие упорство и храбрость.

Но она всё ещё была ребёнком и – что важнее – женщиной. За прошедшие годы у племени были женщины вожди, но каждая из них была убита спустя несколько дней, а то и часов после обретения власти. Равенство – это одно, и Чёрные Волки с удовольствием сражались бок о бок со своими женщинами, но подчиниться им – означало поставить под сомнение века веры и традиций.

Шансы были не в пользу Валькии. Уже не в первый раз с тех пор, как она прорвала себе путь в этот мир, Меррок почувствовал укол печали при мысли о невзгодах, через которые ей придётся пройти.

Неловкое молчание опустилось на юрту, в конце концов, нарушенное атаманом. Никто из присутствующих не выразил протест, и он воспринял это как знак.

– Тогда с этим решено. Завтра Валькия займёт своё место на поле битвы.

Волна согласия прошла по собранию. Единственный человек, чьи глаза встретились с глазами атамана, был Радек, молодой следопыт. Мерок не был уверен, было ли одобрение в его взгляде или нет, но, впрочем, он не стал задумываться об этом. Он не нуждался в одобрении юнцов. Он был вождём племени.

Предсказание говорящего-с-войной было точным, за исключением небольшой детали. Враг ударил до рассвета, а не с первыми лучами солнца. Они начали свою атаку ещё когда странная и угрожающая злая луна низко висела на небе, приняв её присутствие и отсутствие её бледного брата, как хорошее предзнаменование. Расплавленное золото окрасило горизонт, заставив потускнеть болезненный зелёный свет и разрезав серую мглу, которая проходила через бархатистую ночь. Покалывающий морозный воздух грозил сильным снегопадом.

Впрочем, ранняя атака не принесла им никакого преимущества. Воины Чёрных Волков были готовы к тому, что одна молодая девушка предчувствовала уже несколько часов.

Валькия плохо спала прошлой ночью. Она дремала урывками, ожидая возвращения от Круга своего отца, и когда он наклонил голову, чтобы войти в их юрту, она уже сидела, выпрямившись, и сверлила его взволнованным взглядом.

Узнав о том, что она сможет принять участие в битве, Валькия испытала острые ощущения, что пронизали всё её существо. Никогда ранее она не испытывала ничего подобного: всплеск адреналина, от которого взволновался желудок. Она никогда бы не признала, что подобное ощущение было сродни страху, потому что люди Чёрных Волков не знали страха, приняв это всего лишь за слабость, которую было необходимо вырвать с корнем.

К её правой руке был привязан огромный, обитый бронзой щит, который, упёртый в землю, был практически с неё высотой. Левая рука оставалась свободной, давая ей возможность нести щит двумя руками, когда это было необходимо. Несмотря на то, что она была ещё ребёнком, тем не менее Валькия была не настолько мала, чтобы затеряться в защитной линии. По обе стороны от неё заняли места женщины, которых она знала в лицо, но не по имени. Они просто посмотрели на маленькую девочку и показали, как правильно держать щит.

Она была одета в толстую, перетянутую в талии поясом, кожаную куртку, которая была ей велика на несколько размеров. Достаточно, чтобы её край опускался ниже колен, не оставляя неприкрытого участка тела между курткой и сапогами. Её спутанные чёрные локоны были зачёсаны назад, открывая лицо, вымазанное, как и у всех остальных воинов племени, животным жиром и бледно-синей краской. Воинская коса или даже хвостик, дали бы врагу возможность ухватиться за неё, и пусть жир немилосердно вонял даже в морозном воздухе утра, это всё же было куда лучше, чем лишиться головы, когда противник вцепится вам в волосы.

Валькия поморщилась от вони, но более никто из окружающих не выказывал неудобства, так что она старалась скрыть свой дискомфорт. Слегка сдвинувшись, она заработала укоризненный взгляд от женщин, стоявших рядом с ней.

– Стой ровно, – проворчала, но не слишком резко, та, что находилась справа от неё. – Не вертись. Если враг увидит слабость в щитовой линии, то воспользуется этим.

В другое время, Валькия несомненно огрызнулась бы, но в этот раз просто кивнула, понимая, что эти слова были советом, а не замечанием. Женщина коротко улыбнулась и, протянув руку, пожала плечо Валькии. Девушка подняла голову, сделавшись чуть смелее от проявления духа товарищества.

– Как тебя зовут? – высокая женщина, казавшаяся едва ли намного старше, чем сама Валькия, казалось, была удивлена вопросом.

– Ката, – ответила она, вновь устремив взгляд вперёд. Несмотря на то, что они уже некоторое время находились в полной готовности, до сих пор не было никаких признаков противника. – А ты Валькия, дочь вождя. Кажется, ты, наконец, готова для своего первого испытания битвой, – она вновь посмотрела вниз, и улыбка вернулась на её лицо. – Это и мой первый бой. Когда мы вернёмся победителями, то, возможно, сможем попотчевать друг друга рассказами о собственной храбрости.

– Я хотела бы этого.

– Так же, как и я, – ответила Ката. Она не стала подробно останавливаться на том, что так же хотела бы показать себя перед атаманом. Всё племя судачило о том, что ему была нужна новая женщина после смерти жены, а Ката была незамужней и уже расцвела.

Послышался топот и Радек, вместе с ещё несколькими следопытами, появился из небольшой рощи, которая была естественной границей между Чёрными Волками и вторгшимися на их земли врагами. Молодой следопыт был весьма растрёпан, но по-прежнему держался горделиво.

Он произнёс всего два слова.

– Они приближаются.

– Тогда мы примем бой! – крикнул говорящий-с-войной. – Мы не будем ждать, и пусть враги разобьются о нас!

Рёв согласия пришёл от застрельщиков и женщин-щитоносиц и Валькия добавила свой пронзительный голосок к общему хору, захваченная волнением. Вскоре она вкусит войну.

Вскоре ход истории изменится.

Первый контакт пришёл гораздо раньше, чем могла себе представить Валькия, и в течение нескольких секунд она гадала, сможет ли выжить, чтобы вновь увидеть своего отца. Передовая линия щитов, состоявшая из более опытных женщин и молодых воинов, нёсших как щиты, так и оружие, приняла на себя первый удар. Числом не менее сотни, враги племени были в основном вооружены топорами, которые так любили народы севера, и они не единожды врубились в щиты, разбрасывая во все стороны щепки.

Воздух наполнили крики и возгласы большего количества людей, чем маленькая девочка когда-либо за свою жизнь видела в одном месте. Это был яростное столкновение звука, цвета и запаха, и она едва могла вычленить что-то по отдельности. Её мир, казалось, сократился, пока в нём не осталась только она и те, кто стоял рядом.

Она испытала мгновение унизительного ужаса, когда смотрела вокруг на то, что быстро становилось полем боя. Она увидела людей, которых знала, врезавшихся в атакующих, их собственное оружие кружилось и кромсало. Её глаза искали отца, кроваво-красный символ Чёрных Волков на его безрукавке. Подобные символы были и у других воинов племени, но никто не носил красное, кроме дома вождя.

Меррок уже был в гуще битвы, вырвавшись из линии щитов вместе с другими и использовав сотрясающий удар при столкновении в свою пользу. Его меха были забрызганы кровью, так же, как и та малая открытая часть его лица за кожаным шлемом, скрывавшим большую часть головы. Двуручный боевой топор, которым он орудовал с впечатляющим хладнокровием, равномерно опускался и поднимался, обезглавливая и расчленяя всех, кто осмеливался подойти.

Так много крови. Она бежала, словно кровавая река, пропитывая землю под ногами, и она несколько раз едва не поскользнулась. Так много крови. Столько смертей. Повсюду стоял запах меди, когда кровь окрашивала снег, превращённый в грязь и слякоть топчущимися ногами на сотни футов вокруг. Этот запах щекотал ноздри ребёнка, и она ощутила, что старается не задержать дыхание, а наоборот – вдохнуть поглубже.

Что-то зажглось в глубине её души, когда она вдохнула этот запах. Это было нечто, рождённое внутри неё, рождённое непрекращающимся насилием и ужасом. Это было её право по рождению. Если бы только она могла взяться за оружие и шагнуть в один из разрывов в линии, которые появлялись, когда воины падали, убитые и раненные…

– Шаг!

Приказ пришёл откуда-то слева, и Валькия встряхнулась, вновь приходя в боевую готовность. Её хватка на щите слегка соскользнула, и она быстро нащупала рукоятку, крепко вцепившись в неё своими маленькими руками. Она ощутила, что движется вместе с остальной линией, и была вынуждена едва ли не бежать, чтобы не отстать от напарниц.

– Шаг!

Раздался новый приказ, и Валькия двинулась вперёд. Она посмотрела на Кату, и увидела мрачную решимость на лице своей новой подруги. Не осознавая этого, она автоматически повторила это выражение. Линия щитов двинулась вперёд, поближе к схватке, и Валькия вновь ощутила странную смесь из острого возбуждения и страха. Ещё несколько шагов и линия окажется достаточно близко, чтобы воины могли отступить за неё и укрыться.

Внимание Валькии привлёк мелькнувший символ её отца, и она вновь повернула голову. Если она достаточно сильно постарается, то сможет разобрать обрывистые слова. Используя собственный ум и знания, она, как могла, заполнила пробелы. Он переругивался с зовущим-на-войну. Они оба ревели во всю силу своих лёгких, чтобы перекричать какофонию битвы. Аммон, как и её отец, был с ног до головы покрыт кровью, и выражение на его лице было достаточно мрачным.

– …едва смогли серьёзно проредить их ряды, мой вождь.

– Мы должны держаться… В конце концов, они падут. У них нет дисциплины, – Меррок махнул вокруг, указывая и отдавая приказы, которые Валькия не смогла разобрать. Шум оглушал, теснота вызывала клаустрофобию. Дневной свет лишь подтверждал это: тусклый, тяжёлый свет, задушенный тяжёлыми, снежными облаками и который позже ещё больше затемнит дым погребальных костров. Сегодняшним днём не будет яркого солнца.

Резко стихнувший шум позволил Валькии уловить окончание фразы отца.

– Их лидер находится в центре наступающих. Он окружён сильнейшими из его воинов. Если мы перемелем их силы на флангах, то сможем пробиться к нему. И я хочу, чтобы он был взят живым.

– Как прикажет мой вождь, – склонил голову Аммон.

Валькия не понимала стратегию, но предложение отца показалось ей удивительно проницательным. Враги определённо всеми силами рвались вперёд: даже те, кто всё ещё был в задних рядах – по крайней мере, исходя из того, что она могла видеть со своим невысоким ростом – были полны решимости прорваться сквозь прочную линию Чёрных Волков.

– Радек! – зовуший-на-войну отвернулся от вождя и поискал глазами главного следопыта. Он приказал молодому парню передать приказ воинам на флангах и тот, резко кивнув головой, мгновенно умчался прочь.

Валькия посмотрела ему вслед и, повернув голову, встретилась взглядом со своим отцом. Он ответил ей натянутой улыбкой, и она мгновенно почувствовала, что они выиграют эту битву. Не существовало ничего, что могло бы помешать такому великому человеку, как её отец, справиться с отребьем, подобным этим захватчикам.

В том, что это так и было, она удостоверилась спустя час или около того. Как только свалка начала распадаться, ибо противник был вынужден распылить свои силы, чтобы ответить на новые угрозы с флангов, уже и так довольно сильно прореженная боевая линия племени-противника Чёрных Волков полностью рассыпалась. После этого, воинам Чёрных Волков не составило особенного труда начать вырезать их толпами. Линии щитоносцев, частью которой была Валькия, приказали рассыпаться и принять по мере сил участие в резне.

Некоторые обратились в бегство, но были прирезаны, даже не успев добежать до перелеска, через который они пришли на битву, однако большинство были убиты и оставлены лежать там, где клинки Чёрных Волков забрали их жизни. Никто не говорил Валькии, что она не должна принимать участие в этой бойне, так что дочь вождя подхватила кинжал одного из павших и бросилась в то, во что превратилась схватка. Её клинок прирезал нескольких врагов и последним, что они увидели в своей жизни, был черноволосый дьявольский ребёнок, стремительно удаляющийся от них. По её следам шла смерть. Смерть неминуемая, приносимая быстро и без малейшей пощады, как истинным воином Чёрных Волков. Деяния Валькии не остались незамеченными. На крайнем правом фланге отец наблюдал за своей дочерью и ощутил великую гордость за её действия. Он проворно рванул за ней и вскоре они уже сражались бок о бок. Он стремительно перемещался от врага к врагу, и широкая улыбка его топора отсекала головы и конечности со смертоносной точностью.

Постепенно, почти незаметно, шум стал стихать, когда сотни сократились до горстки. Некоторые из них сдались, и впоследствии будет принято решение, смогут ли они быть использованы в качестве вспомогательных воинов. Племя не держало рабов, но если пленник вступал в их ряды и мог принести пользу, то его принимали без малейших угрызений совести. Выжившие женщины врагов станут матерями новых Чёрных Волков. Валькия знала об этом и, хоть ещё и была отчасти в неведении обо всех тяготах племенного существования, частенько задумывалась, не была ли смерть предпочтительнее подобной судьбы. Чёрные Волки отправятся в лагерь поверженного врага и заберут себе всех женщин детородного возраста и детей. Таким образом, племя расширялось.

– Всё кончено, Валькия, – перед ней стоял отец и протягивал руку, чтобы забрать у неё нож. – Осталось сделать только одну вещь. Пойдём со мной.

С явной неохотой девочка передала кинжал и взяла за руку большого воина. Он повёл её через павших, мимо мёртвых и умирающих.

К Валькии медленно приходило осознание настоящего. Среди трупов врагов лежали тела и людей её народа. Она с тревогой огляделась в поисках Каты, но ту нигде не было видно. Валькия неожиданно осознала, что надеется, что её новая подруга осталась жива.

Меррок привёл Валькию к группе людей, которые образовали нечто вроде круга вокруг одного человека. Столь же крупный, как и Меррок, с телом, бугрившимся от крепких мышц, этот человек был лидером врагов. Валькия знала это даже раньше, чем Меррок рассказал ей. Лёжа на боку, в искромсанных доспехах, весь покрытый кровью, он смотрел, как они подходят. На его груди было клеймо в виде грубо стилизованного черепа. То был странный символ, и он, казалось, корчился и изменялся, даже когда она смотрела на него. Валькия отвела взгляд, ощутив, что её глаза начинали болеть, если она слишком долго пыталась смотреть на символ. Глубокая рана в бедре перекачивала густую артериальную кровь в землю под человеком. Было более чем очевидно, что он не надеялся выжить.

Несколько тяжёлых слогов, обращённых к Мерроку, со скрежетом сорвались с его губ, но Валькия не смогла понять его. Слова, которые он произнёс, принадлежали языку, который она никогда не слышала, и Валькия перевела взгляд с умирающего на своего отца. Меррок держался ещё более горделиво, чем обычно, и даже не шелохнулся, когда пленник отодрал от земли голову и выхаркнул кровавую мокроту в сторону атамана.

– Варвар худшего из их рода, моя дочь, – сказал Меррок и повернулся к Аммону, протягивая руку. Говорящий-с-войной вложил ему в руку покрытое искусной резьбой копьё, которое Меррок задумчиво направил на лежащего на земле воина. – Нет, – сказал он в конце концов. – Нет. Это убийство принадлежит тебе, Валькия. Это твой удар по ноге свалил его на землю, поэтому честь прикончить его, тоже принадлежит тебе.

Без лишних слов он протянул ей копьё. Оно было больше, чем она, и держать его было неловко. Она ощутила, как тяжесть ожиданий легла на её плечи, и осознала, не зная как, что её действия в ближайшие несколько минут каким-то образом определят само её будущее.

Враг, лежавший у её ног, медленно перевёл взгляд с Меррока на ребёнка и ненависть и боль в его глазах постепенно сменились насмешкой. Для Валькии это стало всем, что было нужно. Как смеет это существо относиться к ней без подобающего дочери вождя Чёрных Волков уважения? Как он смел смотреть на неё так, словно она была ничем для него?

Как он смел?

Когда копьё вошло в его грудь и пронзило сердце, Валькия посмаковала это ощущение. Кровавый поток хлынул из его глотки, словно снаряд, и окатил маленькую девочку с головой. Но она даже не шелохнулась. Вместо этого она всем своим весом надавила на копьё, погружая его всё глубже в тело врага. Злобно повернув древко, она расширила рану, и ослабила давление лишь тогда, когда почувствовала, как наконечник вышел из тела и воткнулся в мягкую землю.

Воин несколько раз судорожно дёрнулся и, захлебнувшись последним кровавым глотком, умер. Его остекленевшие глаза уставились в пространство. Валькия вернула ему его жест и плюнула на его труп.

Со своего места Меррок смотрел за ней с едва сдерживаемой гордостью. Неважно, что она не была сыном. Его дочь была намного больше, что доказала своей храбростью здесь на поле боя. Она была воином в душе, и она достигнет величия. Он был уверен в этом.

Валькия Кровавая

Не переведено.

Кровавое благословение

Приготовься к суду именем Его, ибо пришло время подведения счетов. Приготовься получить награду от имени Бога Крови, воин. Он считает тебя достойным этой высшей награды. Не все Его последователи получают эту награду лично. Посмотри на меня. Я – предвестник смерти. Я – герольд и супруга Того Кто Жаждет. Я Валькия, известная как Кровавая, и мой лик – последнее, что ты увидишь в своей жизни.

Ты дрожишь.

Ты реагируешь.

Теперь ты узнаёшь меня? Это хорошо. Это правильно и справедливо, что воин, заявляющий о своей преданности моим господам и учителям, съёживается в присутствии тех, кто стоит выше его. Не бойся меня, любимый. Ты знал, что этот день настанет. Ты ожидал и надеялся увидеть меня всю свою жизнь.

Возможно, это фанатичная преданность заставляет тебя дрожать, как осиновый лист на ветру.

Не время для смерти. Это не твоё время, воин. Пока ещё нет. Существует кое-что ещё, что нужно сделать. Послушай меня, ученик, и сделай свой выбор. Нет, не умирай. Я ещё не дала тебе разрешения.

Посмотри на меня. Что ты видишь? Женщину-демона, заключённую в алую броню? Или, быть может, ты видишь свою королеву? Видишь ли ты то, что равно тебе или то, что выше тебя? Так много вопросов, когда всё, что тебе нужно сделать – умереть. Ты снова дрожишь.

Возможно, это дождь приносит боль и холод в твои смертные кости.

Возможно, ты дрожишь от страха. А может быть от экстаза. Что из перечисленного является причиной, мой возлюбленный ученик? Нет… Нет, не отвечай. В этом нет необходимости.

Я не глупа. Я знаю, что, хотя твоя дрожь может быть вызвана любой из этих причин, ты дрожишь просто от смертельной раны, что крадёт у тебя последние мгновения. Зияющая рана в твоём брюхе, через которую капля за каплей вытекает жизнь, приближая тебя безжалостно к неизбежному концу. Я знаю – это правда, возлюбленный. Это написано на твоём угасающем лице, это написано кровью, омывшей твоё оружие. Ты забрал бесчисленное количество жизней. Сегодня. На этом поле боя. Ты пробивал путь сквозь врагов без страха и колебания, но теперь ты не можешь больше сражаться.

Плохое время, чтобы прийти в себя. Что такое воин без войны? Что такое боец без боя? Ты умираешь, смертный. Ты человек. Ни больше, ни меньше.

Но стоит прошептать одно лишь слово, и ты станешь большим.

Ты кричал имя своего господина, посвящая Ему каждый удар своего оружия, и Он получил обильную десятину крови, что пожал ты из тел своих врагов. Ты алкал славы и тем привлёк Его внимание. Ты был хорош, и Он решил дать тебе выбор.

Дождь становится всё сильнее. Он вымывает кровь и липкую грязь из твоих ран, очищая тело. Но твоя душа никогда не сможет очиститься от пятен и мусора, что упорно вцепились в твою сущность.

Это хорошо.

Я чувствую запах крови, что истекает из тебя. Я вижу, как жизненная сила утекает сквозь пальцы. Каждое вымученное биение твоего сердца вызывает очередной алый прилив, что мчится к поверхности, стремясь покинуть оковы плоти. Мало есть вещей более достойных, нежели кровь, пролитая во имя своего Бога…но кровь праведных – высшая из них. Если бы я могла описать запах этой чистоты. Её вкус.

Так чего же ты хочешь? Я предлагаю тебе наивысшую честь, что может дать мой Повелитель. Не этого ли жаждет твое сердце?

Смерть или слава.

Выбор за тобой. Хотя это может казаться очевидным, всё же рассмотрим, что это такое. Я дам тебе шанс понять, чего ты действительно хочешь. Твой мир в крови, твой мир разбит. Но что ты видишь сквозь смертельную пелену, застилающую глаза? Это путь к бесконечной темноте или же к новой, обновлённой жизни?

Жизнь привела меня к смерти, и в этой смерти я нашла жизнь. Восхитительная самонадеянность. Но, как только я сбросила оковы своей смертной плоти, как только Кхорн даровал мне новую жизнь за пределами её, я прозрела. Возможно всё, что угодно твоей душе. Если ты выберешь славу, то Кхорн поднимет тебя до таких высот, о которых ты не мог и мечтать. Ты будешь биться в Вечной Битве во имя Его, тебе будет дарована вечная жажда крови. Ты принесёшь множество черепов для Трона из Черепов. Вечное движение, вечное стремление, вечная жажда. В этих войнах ты падёшь бесчисленное количество раз, изгнанный в царство вечности нечистой магией и клинками смертных, но будешь подниматься снова и снова.

Не правда ли – мечта воина? Жажда битвы, потребность в кровопролитии и стремление устлать свой путь телами павших врагов в самом конце? Или же мечта воина – это то, как он найдёт конец свой в надлежащее время? Не обязательно обманываться своими племенными традициями, что наследие воина начинается с легенды о его смерти… Подумай об этом.

Кто из детей бога Крови захочет прекращения битвы?

Теперь ты видишь это, мой угасающий друг. Смерть для многих – высшая честь. Выберешь смерть… Боль закончится и начнётся легенда. Выберешь славу – и боль станет не важна…хотя и останется.

В любом случае, что бы ты ни выбрал – знай: тебе оказана великая честь. Выберешь смерть, и я лично возьму твой череп для трона из черепов. Случайно упасть в общую кучу у его подножия – это не для тебя. Для тебя уготовано большее – стать частью самого трона.

Выбирай, воин. Твоя жизнь измеряется секундами. Прошепчи слово, прежде чем упадут последние песчинки в твоих часах. Прошепчи слово, или же станешь очередным безжизненным трупом на устланном мертвецами поле, незначительный и забытый. Смерть приблизит тебя к богу Крови столь близко, как ты не смел и мечтать. Слава даст тебе шанс биться бок о бок со мной, в рядах моих армий.

Каким будет твой ответ?