Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 281 (всего у книги 296 страниц)

Сейчас Достов болтался на столбе у северных ворот рядом с тем, что осталось от Великого магистра Рыцарей Белого волка, так называемого Повелителя Потока Велитреска, Фрегнуса Бледного и Прокажённым рыцарем.

Канто потянул поводья, заставляя коня остановиться, когда дорогу впереди перебежала стая лающих гончих. Сквозь дым ему показалось, что он увидел человекоподобные фигуры среди них, и услышал человеческие голоса, смешанные с воем. Неподалёку гнездо корчащихся щупалец и пульсирующей плоти, которое когда-то было каретой, издало мягкий свистящий стон, будто в насмешку над смертным куском мяса, который Канто тащил за собой.

– Заткнись, Гулар, – сказал Канто, развернувшись в седле. – Если не хочешь, чтобы я отрубил и вторую руку, – туша вздрогнула и затихла. «Как пали сильные»-подумал Канто. Гулар Гнойная рука, Разоритель Лорена, Король Мух и Герцог Разложения действительно был сильным. Когда-то, до того, как Канто отсёк его чумную руку, благодаря которой он получил своё прозвище.

– Ты же знаешь, что во всём винить ты должен только себя, – произнёс он, отворачиваясь. – Ты ведь видел, что стало с другими, не так ли? С Оспенным рыцарем? С тридцатисемиформенным Крингусом? С Медной Принцессой? Эти имена случаем ни о чём тебе не говорят? Нет? Конечно нет. Потому что, если бы говорили, ты бы не стал планировать то, что ты запланировал, – Канто покачал головой. – Я знаю насколько велик соблазн, поверь мне. Но ты действительно думал, что Вечноизбранный не наступит на тебя, как на отвратительного опарыша, на которого ты кстати очень похож?

Канто пришпорил коня и помчался вперёд, не дожидаясь ответа. Улицы корчились под копытами его коня, а впереди гигант, сделанный их сломанных камней, расщеплённых балок и пережёванных трупов пьяно шатался по Ульриксмунду, невнятно ревя. Целые районы города стали искажённым отражением их было славы, трансмогрифицированные в кричащие скульптуры из живого огня или вращающихся под непостижимыми углами граней невозможной конструкции. То, что осталось нетронутым изменяющей силой Хаоса, отошло мелким вождям или бормочущим культам, переделавшие эти места в личные логова и храмы.

Конечно последних было не так много, как в первые недели после захвата города. Архаон предвидел это и послал Проклятое семя на юг, чтобы осадить Аверхейм. Вместе с двухголовым колдуном он послал самых энергичных и проблемных, и в результате город немного успокоился. На какое-то время по крайней мере.

Но затем Проклятое семя исчезли и поставили под удар всё. К тому времени, как Архаон отправился на Аверхейм, Вилитч исчез. Не то, чтобы по нему скучали, но его некомпетентность позволила Императору сбежать в горы. Архаон впал в ярость, лишённый права забрать жизни и Вальтена и Императора, он выпотрошил шестьдесят своих лейтенантов и бросил их черепа гончим. Канто избежал этой участи лишь благодаря слепой удаче. После осады Аверхейма несколько заговорщиков решили воспользоваться яростью Архаона, чтобы сделать свой ход.

Между Вечноизбранным и мечами предателей встал Канто. Он сделал это не думая, и теперь пожинал плоды. Он оглянулся на Гнойную руку. «Некоторые награды лучше других»-угрюмо подумал он.

Архаон принял Аверхейм как послание богов. Он вернулся в Мидденхейм, взяв с собой столько сил, сколько было необходимо. Остальных, в основном последователей Кхорна, он отправил в погоню за выжившим врагом. Аверхейм был оставлен зверям. Какое-то животное с молочно-белыми глазами по имени Лунный коготь теперь правил там, если верить последним слухам, которые доходили до Канто. Теперь Архаон задумчиво сидел на троне, советуясь только с демонами и отбирая людей для…чего-то.

И руководил раскопками конечно же. «Не следует забывать об этом, не так ли?»-безрадостно подумал Канто. Действительно, как можно забыть постоянно растущую пропасть, выдалбливаемую в самом сердце Фаушлага сотнями рабов, как человеческих, так и не очень? По крайней мере массивные кучи земли и шлака, которые окружали расширяющийся разлом, были постоянным напоминанием. Банды скавенов держались в тени. Они рыскали среди нечистот и дыма, их пищащие голоса сопровождали крики рабов и гудение питаемых варп-камнями устройств.

Архаон обозлился на скавенов на какое-то время, несмотря на союз между его силами и так называемой «подземной империей». Он впал в ярость, когда крысолюды вмешались в его дуэль с Вестником Зигмара, и он лично загнал несколько существ, чтобы они ответили за свою наглость, включая тварь, которая первая предложила союз – ноющая, подлая крыса по имени Танкуол. Теперь их тела были выставлены на показ вместе с остальными, а те, кто выжил, быстро зарекомендовали себя полезными в качестве надсмотрщиков, фуражиров и работорговцев.

Достигнув Храма Ульрика, Канто не остановился, а позволил коню забраться по ступеням. Кроме способности ругаться на четырёх языках, животное имело довольно большой опыт по преодолению лестниц. По пути наверх он бросил взгляд на восток, где раскопки примыкали к храму. День и ночь Ульриксмунд гудел звуками раскопок, и ему казалось, что его уши никогда от них не избавятся.

Он проскакал мимо опрокинутой статуи волчьего бога и въехал в храм. Эхо стука копыт его коня, когда он пересёк ротонду, звучало странно и немного искажённо. Всё вокруг него было настоящим безумием: бюсты и статуи были сброшены или приобрели новую отвратительную форму. Вдоль стен корчились и стенали лица. Укреплённый потолок был увешан металлическими цепями, на которых болтались крюки и лезвия. На последние были насажены тела жрецов. Здесь были все: слуги Зигмара, Ульрика, Шаллии и других. Большинство из них были мертвы. Некоторые-нет.

Архаон ждал его, как всегда в центре его избранного тронного зала. Вечноизбранный занял постамент, на котором когда-то сияло Пламя Ульрика, и поставил на него свой трон. Трон был чудовищной конструкцией, выкованной из бронзы и чёрного железа, покрытый содранной кожей и черепами. Гхал Мараз был закреплён на его вершине в бронзовых когтях. Тяжёлая тень, чёрная и воняющая горячим металлом, притаилась за троном Архаона. Она была массивной, больше любого огра или тролля. Когда Канто приблизился, тень выпрямилась со звуком раздуваемых мехов и хлопаньем огромных крыльев. Его обдало пеплом словно от бездымного огня.

Он зал имя демона, хотя предпочёл бы никогда его не знать. Ка’бандха, Сокрушитель черепов. Ка’бандха, правая рука самого Кровавого бога. Глаза, горящие словно кузнечный огонь, уставились на него, прожигая насквозь. Воздух вокруг кровожада мерцал, как будто само присутствие существа было раной в реальности. Оно рассматривало его с интересом, как будто оценивая его для состязания. Канто опустил голову и постарался сделаться меньше. Даже самому Архаону пришлось бы попотеть, чтобы выжить в битве с Ка’бандхой. У Канто вообще никакого шанса не было. Он отвёл взгляд и расслабился, когда волна демонического разочарования омыла его. «Не на что тут смотреть, тварь»-подумал он.

Мечи Хаоса выстроились по пути к трону. Даже теперь, побывав не в одном сражении рядом с закованными в чёрную броню стражами, Канто всё ещё чувствовал ощутимую угрозу, исходящую от них. Он натянул поводья и остановил своего непослушного скакуна посреди выпотрошенного Эсталианца.

Канто подождал, считая мгновения. Когда Архаон ничего не возразил, Канто прочистил горло и произнёс:

– Я прибыл с дарами, повелитель. Как вы и просили, – он протянул руку и обрезал ремни, которые крепили Гнойную руку к его седлу. Чемпион, ну или то, что от него осталось, со стоном шлёпнулся на пол. Его броня лохмотьями свисала с его тела, похожего на опарыш, а бледная кожа была покрыта кровью и синяками. Он прижал обрубок запястья к впалой груди. Ка’бандха усмехнулся. Звук напоминал шипение воды, которую плеснули на раскалённые камни.

Архаон поднял глаза. Он одно долгое мгновение рассматривал изломанное тело предателя, а затем произнёс:

– Его рука?

Канто потянулся к своей седельной сумке и извлёк из неё капающий свёрток. Что-то неприятно копошилось внутри.

– Я подумал, что лучше будет обезоружить его, – сказал он и бросил свёрток. (Здесь в оригинале присутствует забавная игра слов. Канто говорит: «I thought it best to disarm him». При переводе эта шутка пропадает).

Архаон не засмеялся. Он вообще редко смеялся. Он поднялся с трона и сошёл с постамента, после того, как указал кровожаду оставаться на месте. Он переступил через свёрток, будто не заметив его, и направился к Гулару. Он посмотрел на сломленное создание.

– Дедушка Нургл теряет терпение. Сколько своих чемпионов он уже бросил на моём пути за последнее время? – он посмотрел на Ка’бандху, пока говорил.

– Ты оказываешь им честь, называя их чемпионами, – прорычал кровожад. Канто услышал стук медных цепей, когда тёмная масса зашевелилась за троном. – Они как цветы, сорванные в саду, их также легко растоптать.

– Да, – произнёс Архаон. – Конечно их было меньше, чем от Интригана или Принца Удовольствий, это уж точно, но всё же…с этим числом приходится считаться. Это что, месть за братьев Глотт? Или что-то ещё? – кровожад замолчал.

Канто понимал, что Архаон не ожидал ответа. Он последовал примеру Ка’бандхы и оставался безмолвным. Всегда одно и то же. Архаон говорил больше для того, чтобы услышать самого себя, чем для того, чтобы получить ответы. Архаон со крипом металла опустился на корточки и осмотрел пленника Канто.

– Он хорошо сражался? – спросил он.

Вот теперь он ожидал ответа, понял Канто.

– Не лучше остальных, – ответил он. – Я выждал, пока он отвлечётся, а затем отрезал ему руку. После этого он был уже не боец.

Ка’бандха издал звук, как будто собака обгладывает кость. Жар стал невыносим, и Канто заставил себя смотреть только на Архаона. Кровожад был вспыльчив, и такими темпами всё становилось ещё хуже. Видимо простое убийство было недостойно бога резни.

– Трус, – заклокотал зверь, его глаза вспыхнули словно маяки во тьме.

Архаон встал.

– Ты заработал определённую репутацию, Непоклявшийся. Говорят, что ты мой палач, – Ка’бандха издал ещё один несогласный звук, но Архаон проигнорировал существо.

– Я всего лишь ваш покорный слуга, повелитель, – произнёс Канто, склонив голову.

– Тогда следуй за мной, покорный слуга. Я хочу посмотреть на свою грандиозную работу и проследить, как она продвигается, – сказал Архаон. Ка’бандха поднялся в полный рост, будто собираясь последовать за Вечноизбранным, но тут же опустился на место по жесту Архаона.

Канто помедлил, осторожно наблюдая за демоном, затем соскользнул с седла и поспешил за Вечноизбранным, когда тот направился в глубину храма. На протяжении всего пути он чувствовал на себе взгляд Ка’бандхы.

– Что насчёт Гнойной руки? – спросил он, когда догнал Архаона. Они спускались в прохладные недра Фаушлага. Те, кто знал больше, говорили, что скавены купили себе жизнь сокровищем, которые они обнаружили внутри горы, где-то под храмом. И это сокровище было причиной грандиозных раскопок, поэтому Архаон отрядил сотри рабов и групп колдунов и демонов для того, чтобы добраться до сердца горы. Канто знал правду, и понимал, что это было не сокровище, а что-то в бесконечность раз хуже.

– А что с ним? – спросил Архаон. – Если он выживет до того, как я вернусь, я убью его, или отпущу, смотря какое у меня будет настроение. А если не выживет, то тут уж и решать нечего.

– Как скажете, повелитель, – подобострастно произнёс Канто. Он задумался, что прикончит Гнойную руку быстрее…его раны или Ка’бандха. Кхорну не нужны были побитые чемпионы, ему нужны были убийцы.

Архаон остановился. Канто застыл на месте, едва не врезавшись в Вечноизбранного. Архаон развернулся.

– Ты не согласен? – спросил он. Канто замешкался. Архаон наклонил голову.

– Ты знаешь, почему я повысил тебя, Непоклявшийся?

Тысячи острот вскочили у него в уме и тут же обратились в прах на губах Канто. Он медленно покачал головой.

– Нет, повелитель, – произнёс он.

– Я повысил тебя, потому что я не твой повелитель, – мягко произнёс Архаон. – Не совсем. Ты падальщик, шакал, который охотится на краю вечности. Ты не присягнул ни одному богу или полководцу. Как тысячи других, ты отдельный человек, без преданности или кодекса, которые бы сдерживали твои слова или обозначали твой путь. Ты не ищешь боли, удовольствий, мора или власти. Ты хочешь только выжить. Из всех мужчин и женщин, которые сражались под моими знамёнами, ты и те, кто похож на тебя, вы самые человечные. Самые ущербные, самые слабые. Но также и самые сильные, – Архаон повернулся и продолжил идти. Канто последовал за ним.

Архаон продолжил говорить.

– Последователи богов горят ярко, но быстро сгорают. В каждой войне, они умирают первыми и по прихоти богов. Но такие как ты выживают. Вы цепляетесь за этот мир словно клещи, держась за то, кем вы когда-то были, хотя это вам ничего не даёт. Почему ты никогда не искал милости богов, Непоклявшийся?

«Ты уже спрашивал меня об этом. Ты спрашиваешь меня об этом каждый день»-подумал Канто. Однако сказал он другое:

– Страх, повелитель. Я боюсь потерять самого себя.

Он всегда отвечал одинаково, однако ответ никогда не удовлетворял Архаона. Затем кое-что случилось. Трёхглазый король вскипел от космического разочарования, как будто сам воздух повлиял на его нервы.

– А разве это так плохо? – спросил Архаон. Канто посмотрел на него. Впервые Архаон спросил это. Они подошли к огромной пещере, её стены были испещрены граффити скавенов, а в углах валялись кучи гниющих трупов. Вереща красноглазые крысы бросились в рассыпную, когда Архаон и Канто вышли на свет, исходящий от железных или бронзовых жаровен, установленных вдоль всей пещеры.

Перед тем, как Канто смог ответить на вопрос Архаона, гортанный голос прокричал вызов. Три огра, чья плоть была испещрена отметками и татуировками собственности и преданности, а их оружие и броня несли на себе все признаки Жарр Наггрунда, вышли из тени. Огры были вооружены тяжёлыми мечами и рогатыми шлемами, которые скрывали их звероподобные черты. Архаон поднял руку и огры упали на колени с хрюканьем и ворчанием.

Архаон провёл Канто мимо тварей в мрачную комнату за пещерой. Что-то ужасное и мерцающее занимало большую часть помещения – чёрный, блестящий шар, висящий между двумя золотыми полусферами. Шар был пятном мерцающей тьмы, который впитывая в себя весь свет. Канто остановился, поражённый, как всегда, неправильностью этого шара.

Он видел его несколько раз, но каждый раз его разум и то, что осталось от его души дрожали и съёживались. Он слышал рёв бесчисленных голосов и более тонкий, пронзительны звук, словно крысы скребли по ту сторону мироздания.

Даже хуже, ведь он знал, что это была лишь верхушка того чудовищного эйдолона, который был погребён под Фаушлагом. Группы рабов работали день и ночь, чтобы раскопать его, когда ручные колдуны Архаона не пытались изучить его, чтобы открыть секрет его силы. И рабы и колдуны умирали в огромных количествах, их тела оставляли гнить на дне ямы, из которой вырастала эта штука. Скоро они откопают её полностью, и вытащат её из горы, словно жемчужину из устрицы.

Архаон пересёк комнату по направлению к тёмному шару и шабашу культистов, собравшихся вокруг него. Культисты бормотали и взывали изо всех сил. Чего, как понимал Канто, было недостаточно. Идиоты в масках были не более чем послушниками. Один из них, очевидно лидер судя по золотой маске, поспешил к Архаону, пытаясь бежать и кланяться одновременно.

– Мы можем продолжать? – спросил Архаон, не смотря на лидера колдунов.

– Он взывает к жизни даже сейчас, могучий Архаон, – захныкал человек. Он вытянул дрожащую руку. – Посмотрите как он сияет, горит светом тысячи невиданных солнц. Мы обнаружили лишь верхушку, а он уже пробудился.

– Мы можем продолжать? – снова спросил Архаон. В его голосе проскользнул намёк на угрозу.

Лидер колдунов резко выпрямился, так что его роба подлетела в воздух.

– Если того пожелают боги, – ответил он. Архаон ничего не сказал. Человек дёрнулся и добавил:

– Нам потребуется подношение душ.

– Ну так сделайте его.

– Повелитель?

– Рабы, – вмешался Канто, не в силах вынести тупости лидера колдунов. – Начните скармливать ему рабов, – он подошёл ближе к Архаону.

– Ты никогда не отвечаешь на мой вопрос, – мягко сказал Архаон, после секундного молчания. – Разве будет так уж плохо потерять себя?

Канто замешкался, а затем произнёс:

– Да. Кто я такой, кем я был, это всё, что от меня осталось. Отдать это, значит потерять всё, за что я сражался с самого начала.

– Значит ты ценишь ту жизнь, которую имеешь? – спросил Архаон. – Ты цепляешься за прошлое, боясь встретить будущее. Он вытянул руку, указывая на мерцающий чёрный шар. – Смотри, Непоклявшийся, прекрасная вещь, которая ждёт всех нас. Она не ужасна. Это жизнь и изменения, и рост. Это жизнь, которая проистекает из смерти. Этот мир мёртв, но новый зарождается здесь.

– Грибы на трупе, – произнёс Канто.

Архаон опустил руку.

– Ну если тебе так больше нравится. Может быть следующий мир будет проще в этом плане. Менее отягощённым весом истории и неудач. Одно я знаю точно, он будет сильнее, чем оболочка этого мира, на которой мы живём. Не будет слабостей, никакой ложной морали или обременительного благочестия, чтобы сковывать людей. Боги отметут старые и разрушат ложные основы, на которых зиждется ложь этого мира.

– И разве это будет лучше? – спросил Канто, не подумав.

– Да.

– Для кого? – спросил он. Архаон посмотрел на него. Канто помедлил, а затем, когда карающего удара не последовало, он продолжил. – Я никогда не просил об этом бремени. Оно просто свалилось на меня. Я всего лишь человек, – мягко сказал он. Он посмотрел на свои руки, облачённые в чёрное железо уже на протяжении только боги знают сколько веков. – Я всегда был человеком. Ненормальным, злым человеком, который совершал ненормальные, злые поступки. Но я никогда не был монстром. Никогда.

Архаон усмехнулся.

– И кто ты сейчас, Непоклявшийся? Человек или чудовище?

– Я останусь верным себе, – произнёс Канто без промедления.

– Были и другие, кто говорил так же, – ответил Архаон. – Его звали Морткин. Они называли его Разоритель из Чёрного железа, и он вырезал свою сагу в сердцах самих богов, – он посмотрел на Канто. – Он бы мог в одиночку стоять здесь, знаешь ли.

– И почему же он не стоит здесь?

– В конце он остался верен самому себе. Он был человеком, Непоклявшийся, не чудовищем, Архаон повернулся к сверкающему мраку шара. – Но я утратил свою человечность очень давно. Я не могу сбежать от того, что внутри меня, да и не хочу. Я находился во тьме так долго, что боюсь свет ослепит меня, – он посмотрел на шар, как будто искал что-то в его блестящих глубинах.

– Я чудовище и я предал мир огню, чтобы посмотреть, как он горит.

Глава восьмая

Королевская поляна, Атель Лорен

Прошла неделя с момента прибытия мёртвых на границу Атель Лорена, и то, то некоторые называли Советом Воплощений, собралось на Королевской поляне, чтобы наконец обсудить последствия этого прибытия. Неделя была полна тихих дискуссий и ночных визитов, так как влиятельные персоны не могли прийти к согласию в предварительных дебатах. Ещё неделю заняли споры насчёт правды, скрывающейся за предложением Нагаша о переговорах. Некоторые моги поклясться, что это обман, чтобы допустить Великого Некроманта к Дубу Веков. Другие верили, что Нагаш тоже столкнулся с некоторыми разрушениями и искал защитников, а не союзников.

В свою очередь Герцов Джеррод из Кнеллей подозревал, что обе причины имеют место быть, или была задействована ещё какая-то, более тонкая схема. Он яростно протестовал против разрешения допустить это существо в лес, но, как ему стало ясно, с его мнением практически не считались. Поэтому он стоял молча рядом с Готри Хаммерсоном и Венделом Волкером и смотрел, как те, к чьему мнению прислушивались, спорили о судьбе мира вместе с Нагашем.

Совет был непростым делом. Между собравшимися под зелёными ветвями поляны силами не было доверия. Между эльфийскими Воплощениями существовал раздор, однако Джеррод не мог сказать, откуда он возник. К тому же никто из эльфов не доверял Гельту или Императору, и Гельт в свою очередь не спускал настороженного взгляда с Малекита. Император как всегда маневрировал между всеми, пытаясь достичь соглашения.

И дело было даже не в спорах Воплощений. Эльфы были разобщены и объединились лишь из-за своего пренебрежения к гномам и людям, с которыми они делили лес. Гномы были не уверены и их напрягали деревья, и Джеррод не сомневался, что странность Атель Лорена действовала на них так же, как и на его собственных людей.

– Глупость, – пробормотал Хаммерсон. Он потянул себя за бороду. – Только посмотри на это – стоит там, как будто у него есть право на существование. Портит воздух могильной вонью. Окружён летающими книжками. Нельзя доверять книгам, которые летают, человек, – он указал на Нагаша, который стоял в центре поляны в окружении своих мортархов, Маннфреда фон Краштайна и Аркхана Чёрного. Они стояли в кругу копий, окружённые личной охраной Вечного Короля. Вечная гвардия Малекита считалась одними из лучшим воинов, которые остались у эльфийской расы. В неё входили бывшие члены Чёрной гвардии, Гвардии Феникса и Следопыты Дикого леса, все они встречались в бою как с демонами, так и с зверолюдьми, чтобы защитить своего повелителя. Несмотря на свирепую родословную тех, кто охранял их, Нагаш и его мортархи не выглядели напуганными.

Нагаш был ужасающим, даже для того, кто отведал воды из Грааля. Он был дырой в мироздании, отсутствием жизни, тепла и света. Он излучал холод, который Джерроду никогда не приходилось испытывать. Это был холод могилы и безнадёжности. Даже здесь, в центре леса, духи скулили и стонали, кружась возле Нагаша, пойманные в водоворот его присутствия. Куда бы он ни ступил, трава погибала под его ногами, деревья засыхали, а мёртвые вздрагивали.

– А вообще существует книга, которой ты доверяешь, Готри? – спросил Волкер. Седовласый рыцарь опёрся о дерево, держа в руках кружку чего-то крепкого и гномьего. Джерроду лишь оставалось гадать, где он её достал. Гномы всегда были скупы, когда дело касалось алкоголя, особенно учитывая тот факт, что возможно она была последней в этом мире. Возможно они решили, что будет разумнее отдать Волкеру то, что он хочет без лишней суеты.

Джеррод изучал рыцаря. Иногда, когда свет падал под нужным углом, глаза Волкера вспыхивали жёлтым, а его лицо приобретало звериные черты. В большинстве случаев это происходило, когда Теклис был неподалёку. Как будто какая бы сила не засела в Волкере, она охотилась на эльфа. Однако, после первого инцидента, он не собирался нападать. «И слава Леди за это»-подумал он. Он слышал, как люди Империи бормотали имя «Ульрик» всякий раз, когда думали, что Волкер их не слышит, и гадал, действительно ли боги мертвы или просто выжидают.

Даже думая об этом, он осматривал поляну, вглядываясь в лица тех, кто мог оказаться богом. Воплощения собрались на возвышении, на котором стояли троны Вечного короля и Вечной королевы. Они говорили вполголоса, настойчиво и порой сердито. Из всех, лишь Гельт уделял внимание Нагашу. Хотя он и не мог увидеть выражения лица, скрытого за позолоченной маской, Джеррод знал, что маг смотрел на Бессмертного короля. Ненависть Гельта к этому созданию была очевидна с того момента, как Маннфред фон Карштайн принёс весть о предложении Нагаша.

На поляне присутствовали не только Воплощения. Рядом с Джерродом, Хаммерсоном и Волкером стояли самые разные эльфы, сбившиеся в разрозненные группы, или державшиеся ото всех в стороне, как Теклис, который наблюдал за Нагашем словно ястреб. Однако взгляд Джеррода скользнул мимо Теклиса к лучезарной фигуе эльфийки по имени Лилеат, которая стояла неподалёку. Не в первый раз его внимание было приковано к ней. Она была прекрасна, но отнюдь не её красота привлекала его. Это было расплывчатое, ноющее чувство, что он знал её. Что он всегда знал её каким-то образом. Откуда она взялась или кого представляла оставалось загадкой. Эльфы, казалось, подчинялись ей, хотя она и не была Воплощением.

– Прекрати пялиться на ведьму эльги, парень. Она в два счёта вырвет душу из твоего тела, – хмыкнул Хаммерсон и щёлкнул пальцами для пущего эффекта. Джеррод посмотрел вниз на рунного кузнеца.

– Значит ты знаешь, кто она такая?

– Мне и не надо. Она эльф. Существует лишь два типа эльфов, человек…те, которые выпотрошат тебя, и те, которые сначала украдут твою душу, а потом уже выпотрошат, – Хаммерсон скрестил руки. – Запомни мои слова, тебе лучше держаться от неё подальше.

– А нам позволено общаться с ними? – спросил Джеррод со всей невинностью в голосе, на которую был способен. Волкер фыркнул, подавив смех очередным глотком из кружки. Хаммерсон сначала посмотрел на него, а потом на Джеррода.

– В этом нет ничего смешного, человек. Мы находимся в их царстве, и можете не сомневаться, мы тут не гости. Мы конечно и не заключённые, но это только потому что они больше беспокоятся о нём, – он указа на Нагаша.

Джеррод собирался ответить, когда на поляне резко наступила тишина, прекратившая все разговоры. Малекит поднялся со своего трона из скрученных корней, камня и металла, и произнёс:

– Хватит, – слово повисло в воздухе словно рычание животного. – Наш путь очевиден. Зверь в клетке…Так почему бы нам просто не убить его раз и навсегда? Давайте сотрём эту мразь с лица земли раз и навсегда, пока у нас есть шанс.

Он огляделся, как будто искал поддержки у других эльфийских Воплощений. Карадриан молчал, что по крайней мере не удивило Джеррода. Однако молчание Алариэль и Тириона его удивило. Заговорил лишь Гельт.

– Я согласен, – произнёс Гельт. – Нагаш представляет для нас такую же угрозу, как и Тёмные боги, и он предаст нас в мгновение ока, если это будет ему выгодно.

– Кто бы говорил, колдун, – ответил Маннфред. Гельт дёрнулся. Вампир улыбнулся и собрался продолжить. Однако он замолчал, взглянув на Нагаша, который не двигался и кажется не собирался двигаться вообще.

Джеррод напрягся, его рука легла на рукоять меча. Нагаш ничего не ответил, но тем не менее Маннфред очевидно услышал его. Существо казалось незаинтересованным в дебатах, как будто оно был выше мелочных забот живых. Часть Джеррода хотела противостоять зверю, ведь он был живым воплощением порчи, которая опустошила его родину, и он боролся с желанием выхватить меч.

Разочарованный, он вытащил меч лишь частично обнажил меч, а затем позволил ему снова скользнуть в ножны. Он поймал на себе взгляд Лилеат и почувствовал прилив стыда из-за потери контроля над собой. Её глаза, казалось, притягивали его и раскрывали. Как будто она знала о нём всё, и он её не привлекал. Она отвернулась, когда заговорил Император, и Джеррод вздрогнул от облегчения.

– А если мы уничтожим его, что тогда? – спросил Карл Франц. Его голос с лёгкостью разносился по поляне. – Само мироздание рушится у нас под ногами, пока мы спорим. У нас нет на это времени. Он здесь, и его сила, объединённая с нашей, ещё может спасти этот мир.

– О, отлично сказано, отлично сказано, – запел Маннфред, оживлённо хлопая.

Теклис поднял взгляд.

– Он прав, Малекит. Только благодаря тому, что Нагаш украл Ветер Смерти, я смог наполнить вас всех той силой, которой вы сейчас обладаете. Хотя я и хотел бы, чтобы это было не так, но его присутствие так же необходимо, как и тогда. Он Воплощение смерти, хорошо это или плохо. Его уничтожение лишь ослабит нас, – сказал он. Он посмотрел на Нагаша и встретил холодный, мерцающий взгляд Великого некроманта не дрогнув. – И он знает, признаёт он это или нет, что предательство не принесёт ему пользы, кроме той, что умрёт он скорее раньше, чем позже. Это так, Бессмертный король?

Нагаш не ответил. Он едва ли удостоил Теклиса взгляда. Малекит же напротив не был настроен молчать.

– Ну конечно, ты знаешь всё о предательстве, да, интриган? Даже больше, чем я, а ведь я не новичок в этом деле, – Малекит хрипло засмеялся. – Никогда бы не подумал, что стану единственным голосом разума в безумном мире. Тварь должна умереть. Я так приказываю, – он рассёк рукой воздух.

– Ты глух так же, как и зол? – выпалил Теклис? – Ты что, не слышал меня?

– Слышал, – произнёс Малекит. – А так же слышал то, чего ты не сказал. Нам нужно лишь воплощение смерти, а не сам Нагаш. Решение проблемы кажется для меня очевидным, – он посмотрел на Нагаша. – Мы убьём его и заключим Шайша в другом…В ком-то, кому мы больше доверяем.

– В более послушном, ты хотел сказать, – произнёс Император.

– А что если и так? Оружие под нашим контролем лучше, чем безумный монстр, который может предать нас в любой момент, – ответил Малекит. Он посмотрел на Теклиса. – Вырви Шайша из него, маг. Мы поместим его в кого-нибудь другого, кого сами выберем.

– Ага, вот это правильно, – пробормотал Хаммерсон, медленно кивая. Джеррод посмотрел на гнома. Хаммерсон встретил его вопросительный взгляд. – У моего народа обид на повелителя личей имеется в избытке. Духи наших предков обретут покой как только его череп обратится в прах, – он моргнул. – Хотя, если подумать, Малекит такой же, – он нахмурился и покачал головой. – Ну почему всегда так выходит? Крысоволк или сквиг, кто хуже? Оба хотят отгрызть тебе бороду, так кого убить первым?

– Сквига, – рассеяно сказал Волкер, глядя на Нагаша.

Хаммерсон и Джеррод посмотрели на него. Волкер встряхнулся и посмотрел на них.

– Что? – спросил он.

– Почему сквига? – произнёс Хаммерсон.

– Очевидно потому что у него пасть больше, – Волкер указал на лицо. – Больше подходит для…ээээ…отгрызания бороды, как бы.

Хаммерсон на мгновение замолчал. Затем его широкое лицо расплылось в улыбке.

– Ха! А ты мне нравишься, хоть ты и пахнешь, как волчье логов зимой, человек, – он по-дружески хлопнул Волкера по руке, практически сбив его с ног. Джеррод покачал головой и вернулся к дебатам.

Теклис стоял между Малекитом и Нагашем. Эльф выглядел уставшим. Его мантия была порвана и потускнела, а его лицо было белым от истощения. На мгновение Джеррод почувствовал жалость, все они были измучены постоянными битвами, но что-то в лице Теклиса подсказывало ему, что битвы эльфа начались намного раньше, чем их собственные, и даже здесь он не получил передышки.

– Нет существа, способного впитать столько магии смерти, и кто был бы не так опасен, как Нагаш, – произнёс Теклис. Он опёрся на посох. – Человек, эльф или гном…не имеет значения. Шайш изменит их, и что хуже всего, во что-нибудь другое. Кроме того, подобное взывает к подобному, – он посмотрел на каждое Воплощение по очереди. – В каждом из вас есть что-то – какое-то родство – с ветрами, которые выбрали вас в качестве хозяев. Подобное взывает к подобному. – Он посмотрел на Нагаша. – Нагаш первый и величайший некромант в мире. Властелин бессмертной империи и правитель мёртвых, – он посмотрел на Малекита. – И всё потому что твоим последователям не повезло оказаться на берегу Нехекара много веков назад, – язвительно добавил он.