Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 179 (всего у книги 296 страниц)

– Что там такое? – спросила Ления.

– Большой Парк.

– А мы туда можем пойти? Я хочу взглянуть.

– Ну, поблизости нет ворот. Но мы дойдем до них по кольцу.

Они двинулись дальше, но Ления то и дело смотрела через стену на то, что творится в парке. Ох, и много же там было всякого люда; может, кто-то из них был сродни ей. Она даже могла бы начать свой поиск с этого места – про эту ее тайну еще не узнала ни одна живая душа. По крайней мерс, здесь Ления могла бы быть такой, какая есть. Это во дворце она – невидимка для высокородных хозяев и приживалка для слуг, а там…

Драккен вел Лению по Гартен-Рингу к ближайшим воротам в парк. Он был совсем не против такого маршрута, позволявшего без всякого принуждения показать девушке Храм Ульрика. Это было святое место для Драккена, где он поклонялся своему богу, но он был и воином этого храма. Белые Волки квартировали здесь же, в казармах на храмовой территории. Так что Драккен вел девушку к своему дому. Гордость засветилась в его глазах, когда он увидел массивное строение.

– Ну, как тебе? – спросил он. Ления не ответила. Он обернулся и увидел, как она продолжает вышагивать уже без его сопровождения ко входу в парк.

Драккен выругался и только развернулся, чтобы побежать за ней, как голос из храма окликнул его. Ганс, его Комтур. Драккен едва не разрывался. Проигнорировать Комтура он не мог, но и Ления уже почти потерялась в потоке людей на Гартен-Ринге.

– Жди меня! – гаркнул он девушке. – Я на минуту! Жди!

Он не был уверен, что Ления услышала его. Ганс позвал Драккена второй раз.

Лению так захватила сутолока уличной жизни, что отсутствие Драккена не показалось ей большой бедой. «Догонит», – подумала она. Сейчас ей нужно было одно – войти в парк.

Следуя общему течению толпы на юг по Гартен-Рингу, спускаясь крутыми и извилистыми дорожками, Ления быстро вышла к Западным воротам Большого парка. Ворота с самого утра гостеприимно распахивали настежь свои створки, сделанные из той же темной древесины, которая была в Мидденхейме повсюду. Да и стены Большого Парка не отличались особой яркостью – они тоже были вырублены все в той же скале. Лению манило в парк то, что там было самое оживленное место, которое она до сих пор видела.

Ления слегка приподняла голову, проходя мимо караульного из городской Стражи, стоявшего возле ворот. Ее одежда – хозяйка настояла, чтобы Ления носила старое платье одной из фрейлин – придавала девушке некоторую уверенность. Но деревенская привычка уже настраивала Лению на то, что придется вытерпеть несколько вопросов, а может, и подвергнуться насмешкам со стороны столь суровой фигуры. Поэтому она старалась изо всех своих сил выглядеть важной особой. Бояться было нечего. Стражник просто отвесил ей неглубокий поклон, прежде чем вернуться к своим делам.

Большой Парк, собственно, не был парком. Это был лабиринт проходов и дорожек между разномастным скоплением прилавков, лавок и мелких магазинчиков. Движение затрудняли открытые тележки разносчиков, продающих горячую снедь, воняющую прогорклым жиром. То и дело прохожие натыкались на высокие, узкие стойки, увешанные съестным, старой одеждой и товарами для дома. Громкоголосые зазывалы размахивали руками, демонстрируя свои богатства, которые они продавали по подозрительно низким ценам и в огромных количествах.

Ления была заворожена. Везде были люди: покупатели, продавцы, праздные зеваки, менялы, семьи, пары, приказчики со слугами, отправленные богатыми хозяевами за покупками, уличные мальчишки, шныряющие между ног у взрослых и привносящие свою толику хаоса в эту суету. Ления совсем позабыла о своем одиночестве, она начала ходить по парку, глазеть на невиданные товары, слушать обрывки разговоров – она впитывала в себя Большой Парк. Никогда она не видела в одном месте разом стольких людей, одетых в такие разнообразные одежды, говорящих на стольких диалектах. Впереди она заметила, как шумная толпа начинает собираться вокруг узкой тележки. Все, что она смогла увидеть, когда подошла ближе – всклокоченные соломенные волосы человека, стоящего на тележке.

– Дамы и господа! – разносился его звонкий голос. – Хватит глазеть, полезайте в кошели и не упустите такую возможность, что выдается раз в жизни! Покупайте!

Над соломенной головой взметнулись две длинные руки, и Ления увидела гримасу на лице огромного балаганщика. Толпа рассмеялась, понеслись насмешки и выкрики, некоторые стали уходить. Ления улыбнулась и попыталась подойти ближе, чтобы узнать, в чем суть дела.

Она скорее почувствовала, чем услышала движение позади себя и была лишь слегка удивлена, когда к ее талии прикоснулись чьи-то пальцы. Она ожидала, что быстроногий Драккен рано или поздно поймает ее. Он, похоже, забыл, что Лению пугать нельзя. Ладно. Дважды она раздумывать не стала: сначала назад рванулся локоть, потом рука распрямилась, и в цель ударил сжатый кулак. Драккену это бы не повредило – такому-то здоровяку, да еще в доспехах. Но вместо того, чтобы врезаться в широкую твердую грудь Белого Волка, локоть и кулак Лении нашли какую-то костлявую, податливую и явно незнакомую цель.

Сзади раздался слабый придушенный вздох. Ления услышала, как падает тело, как замолчала толпа вокруг нее. Люди начали оборачиваться на шум. Человек десять, по меньшей мере, смотрели на девушку, поворачивающуюся взглянуть, во что или в кого пришелся ее удар.

На земле сидел нескладный молодой парень, державшийся руками за живот и широко раскинувший ноги. Он был опрятно одет, у него были черные сухие волосы, а на лице застыла гримаса боли. Он весь, казалось, состоял из рук и ног. Ления перешагнула через его колено и подошла вплотную.

– Во имя всего святого! – воскликнула она. – Что же я натворила?

Люди снова обратили свое внимание на торговца, который снова завел свою песню: на подобные сцены, типичные для этого города, смотреть было неинтересно. Парень на земле смотрел на Лению со смесью боли и насмешки, и вдруг расхохотался.

– Я дико виновата перед вами, господин! – выдохнула остолбеневшая Ления, подхватывая парня под локоть и пытаясь помочь ему подняться. Он снова рассмеялся.

– Не переживай особо. По правде говоря, я должен был попасться сегодня. Ты просто застала меня не в лучший мой день, вот и все. – Он снова схватился за живот и попытался рассмеяться сквозь боль, виновником которой был кулак доярки. Его веселье было заразительным, и скоро Ления смеялась вместе с ним, не зная, над чем, но наслаждаясь свободой. Она неделями не смеялась так открыто и весело.

Встав на ноги, молодой человек мягко взял ее за руку и повел ее к узкому лестничному спуску с высокими стенами по обе стороны от ступеней. Она не испытывала никаких опасений. Когда они остались одни, парень заговорил с Ленией.

– Так, и что деревенская девушка вроде тебя делает здесь, расхаживая в городском платье?

– А что городской парень вроде тебя делает, на людях цепляясь к молодым девушкам?

– Твоя правда, – сказал парень, снова разражаясь смехом.

Парочка сидела на каменных ступенях, не замечая вокруг себя, кроме шума толпы, переливавшегося через стены, никого и ничего. Вот уже второй раз предприимчивый молодой человек воспринял Лению как легкую добычу. Теперь мужчине был нужен ее кошелек.

Нескладный молодой брюнет представился Аркадием, мелким вором-карманником, плутом, каких много в городе. У него не было причин скрывать правду. Он мог быть не тем, кем казался, но ведь и эта доярка обманула его своим придворным платьем. Аркадий ожидал сорвать крупный куш, вытащив пухлый кошель у обычной городской клуши, которая обнаружила бы пропажу только при расплате за что-либо и, возможно, хлопнулась бы в обморок. Вместо этого он получил локтем в брюхо и кулаком в солнечное сплетение. По заслугам.

Ления в ответ рассказала ему о хозяйстве под Линцем, где она выросла, о своих братьях, о том, как она попала в Мидденхейм Она рассказывала об отвратительном паже и промозглых мрачных комнатах, в которых ее вынуждают жить и работать. Ления говорила о дворце, но только не о том, как и благодаря кому очутилась сегодня в Большом парке. Она же, в конце концов, разговаривала с преступником и не желала отпугивать Аркадия рассказом о ее Белом Волке. У нее была еще одна тема для беседы. Ее тайна.

– Знаешь, мой брат ушел сюда, – сказала она, набравшись смелости. – Сейчас уже, пожалуй, год миновал с той поры. Пошел счастья искать. Никогда не думала, что тоже доберусь до Мидденхейма, но вот я здесь. Я хочу найти его.

– В городе такого размера? – Аркадий расхохотался, но резко остановился, почувствовав, что его смех причиняет боль этой наивной, но настойчивой деревенской девушке. – Смотри-ка, если он пришел сюда из деревни, то сейчас он уже мог вернуться обратно. Город не всем деревенским по вкусу.

– А если это не так? – спросила Ления.

Аркадий взглянул на свои стертые башмаки. Он не хотел ранить девчушку, но ей рано или поздно придется столкнуться с правдой жизни.

– Если он все еще здесь, вероятно, он присоединился к одной из менее… признанных гильдий. Один из местных владык нижнего мира мог взять его к себе «на побегушки».

– Нет, он честный парень! Он нашел бы себе достойную работу! – В голосе Лении явно чувствовался испуг. Аркадий только фыркнул.

– Для чужаков в Мидденхейме достойной работы нет. Улицы здесь золотом не вымощены, и ни в одну гильдию мышь не проскользнет – такие там дела. Там же сплошное кумовство и сутяжничество. Свои грызутся между собой, а чужака просто сожрут. Почему еще, как ты думаешь, в Мидденхейме так много «свободных предпринимателей»? Вон тот торговец со своей тачкой – болтливый урод с соломенными волосами – каждую неделю тягает телегу в город и обратно. Большая их часть где-то по ту сторону стены становится добычей разбойного люда… – История Аркадия оборвалась.

– Значит, ты хочешь сказать, мой брат – преступник? – спросила возмущенная Ления.

«Или труп», – подумал Аркадий, однако вместо этого повторил старую версию:

– Может, он все-таки вернулся в деревню? Ления мгновение подумала над его словами и глубоко вздохнула.

– Если он здесь, – сказала она со всей решительностью, – я хочу его найти, кем бы он ни стал. Где мне найти одного из этих «владык»? Надо мне поговорить с ним. Кто-то должен знать, где мой брат.

Аркадия обуревали сомнения. Девушка еще не была нигде в этом городе, кроме дворца, это ее первый выход на улицы города. Она еще ничего не знала о здешней грязи, убожестве, нищете, не говоря уже о безжалостности людей беднейших кварталов города. А с другой стороны, она его вырубила одной рукой, тогда как не должна была даже ничего услышать.

– Ты идешь и ведешь меня к одному из этих пресловутых господ! – горячо сказала Ления Аркадию, увидев нерешительность на его открытом лице.

– Ага, прям сейчас! Да ни за что! Знаешь, есть более простые способы. Я знаю одного вора, он нормальный парень, добрый и все такое. Я-то еще малявка, веришь… Я ни к одному Королю Дна и близко не подойду. Слишком опасно это для мелкой рыбешки вроде меня. А он это может. У него веса побольше. Ну, и тебе будет с ним безопасно. Он за тобой присмотрит, а там, глядишь, вы и твоего потерянного братца найдете.

Аркадий собрался уходить.

– Встретимся здесь же послезавтра. Найдешь еще раз это место?

– Думаю, да, – ответила Ления. – А из-за чего ты меня сейчас не отведешь?

Аркадий глянул за стену. Небо постепенно наливалось привычным лиловым оттенком, шум в Большом Парке стихал. Он-то был тут как рыба в воде, а вот Лении придется туго, если ночь застанет ее здесь.

– Поздно. Ты можешь заблудиться. Иди домой, милашка, прямиком домой. Приходи послезавтра и жди меня.

С этими словами он припустил вниз по лестнице, перескакивая разом по две ступеньки. Через полдюжины шагов он свернул за угол. Ления лишь еще пару секунд могла видеть, как на долю мгновения при каждом новом шаге его макушка показывается из-за стены. Когда Аркадий исчез, она встала и оглянулась вокруг. Темнело, но путь назад она найти могла без труда. Только теперь она вспомнила о Драккене.

– О Зигмар! Криг! – воскликнула она сдавленным голосом и бросилась вверх по ступенькам к выходу из парка. Она просто обязана была найти дорогу к его любимому храму. Может, он еще там.

Ночь опускается на Мидденхейм быстро, и когда Ления сумела добраться до великого Храма Ульрика, солнце уже село. Желтые вечерние огни зажигались по всему большому городу. Злясь на себя и на Драккена, она меряла шагами окрестности Храма уже несколько минут. Девушка собралась сама найти обратный путь во дворец, когда вдруг поняла, насколько трудно это может быть.

Лению во дворце не знал никто. Ни один человек, кроме свиты маркграфа и его слуг. Попытайся она проникнуть на дворцовую территорию даже ясным днем, охрана быстро бы выпроводила ее. А сейчас была ночь. Дневные приключения быстро теряли свою привлекательность. Теперь она поняла, что, если хочет попасть во дворец этой ночью, ей необходимо найти Драккена. Ления не испытывала страстного желания возвращаться во враждебные ей покои, каковые ей приходилось называть домом, – по меньшей мере, пока, – но выбора у нее не было. Аркадий ушел, и город, который завлек ее в свои сети улиц и переулков, начинал казаться зловещим в скудном свете вечерних домов. Силуэты зданий вокруг нее выросли до небес, налились чернотой и злобой, ощерились пиками коньков и шпилей против темного неба. Озерца желтого света придавали серому камню болезненный оттенок. Казалось, что камень поглощает свет, всасывая его в свою поверхность, а потом изливает его в маленькие, мрачные заводи. Тени были длинными и отпугивающими, они словно не принадлежали тем предметам, от которых тянулись. Тьма скрывала неровности дороги под ногами Лении, из-за чего мидденхеймские улицы стали более опасными, чем днем.

«Без паники! Это дом Драккена, и он должен быть в нем. А если не он, то кто-нибудь другой обязательно найдется», – твердила себе Ления.

Она была готова постучать в величественную дверь Храма и даже открыть ее, если понадобится. Она развернула плечи и занесла кулак. Придав своему лицу, как она надеялась, уверенное выражение, она постучала в дверь. Ответа не было.

Ления собиралась повторить процедуру, когда голос, раздавшийся сзади, чуть не заставил ее сердце выскочить из груди.

– Могу ли я помочь вам, госпожа? – спросил голос. Голос был преисполнен уверенности и спокойствия, но при этом в нем чувствовались мощь и властность. Ления медленно повернулась и уперлась носом в могучую грудь человека, стоявшего за ее спиной. Ей не потребовалось отвечать.

– Что ты делаешь за пределами дворцовой территории? – спросил Грубер, узнав в ночной посетительнице Храма смелую деревенскую девчушку из свиты маркграфа. – Так дело не пойдет. Я провожу тебя обратно. Если бы малыш Драккен знал, что ты пропала, он бы уже отправил поисковый отряд.

Ления подняла взор, чтобы посмотреть в преисполненные заботой глаза ветерана. Драккен знал, что она пропала. Он никогда больше не выведет ее из дворца. Ей захотелось закричать от злости и разочарования. Ее теперь наверняка запрут во дворце, подальше от греха.

Оказавшись в относительной безопасности дворца, Ления провела целые сутки, размышляя, что теперь делать. Она думала о своей следующей встрече с Аркадием, умываясь холодной водой из блюда, стоявшего возле кровати, – за ночь вода покрылась плесенью. Она размышляла о том, как бы выбраться из дворца, ухаживая за своей бледной, запуганной госпожой в мрачных покоях без единого окна, которых та никогда не покидала. Она думала о Мидденхейме за воротами дворца, когда ела холодные остатки графской трапезы, застывшие в грязной тарелке – это была основная часть ее рациона.

Она была признательна Драккену за то, что парень решил держаться в стороне. Он точно больше не поведет ее в город, и ей не хотелось выслушивать, как он беспокоился о ней и как волновался, когда она исчезла. Ления могла положиться на свои силы, и никто не должен был предполагать обратное.

Грубер оказался обходителен и добр. Когда они проходили через самый отдаленный ход обратно во дворец, он остановился и перекинулся словечком со стражниками, стоявшими там в карауле. Грубер представил им Лению как девушку, находящуюся под непосредственной защитой Храма. Часовые восприняли это весьма серьезно. Никому из них не хотелось оказаться лицом к лицу с Белыми Волками, повздорив из-за простой служанки. Так что теперь среди стражей ворот есть несколько человек, которые узнают Лению, если ей это понадобится. Если хоть кто-то из них окажется на часах, она смогла бы выйти из замка и вернуться без всяких неприятностей. Если же ее вздумают не пустить, до Храма Ульрика рукой подать, и она надеялась, что если Грубер так легко признал ее, с другими Белыми Волками тоже проблем не возникнет. У нее всегда будет надежный эскорт, который доставит ее во дворец, что бы ни случилось.

Итак, два дня спустя Ления покинула дворец графа, прошла на юг к Большому Парку и снова нашла ворота, через которые входила в прошлый раз. Она пришла туда в то же время, и парк был по-прежнему заполнен людьми. Каменистые дорожки блестели от моросящего дождя, а когда сборища народа вынуждали ее сворачивать на мшистые обочины, ноги скользили по грязи, в которую превратилась темная губчатая почва Девушка пристально всматривалась в людскую круговерть, но у каждого были свои дела, и Лению они просто не замечали. Она сторонилась людей, чей вид внушал ей опасения, переходила из одного людского потока в другой, чтобы избежать встречи с напившимися парнями, готовыми броситься на что угодно, если оно носит юбку.

Ей потребовалось три попытки, чтобы найти узкие ступеньки, на которых они сидели с Аркадием, и то благодаря случайности – она споткнулась и увидела их. Ления уселась на третьей или четвертой ступеньке сверху, так что ее и не было видно сверху. Через полчаса ожидания Ления начала волноваться, на то ли место пришла. А потом вдруг она посмотрела вверх, сама не понимая, зачем Никаких новых звуков в шуме толпы она не слышала, но когда присмотрелась, увидела знакомую черноволосую голову. Она встала со вздохом облегчения и окликнула Аркадия.

Он спустился к ней, слегка пригибаясь, чтобы его не было видно из-за стен, и кивком предложил следовать за ним. Спускаясь вниз по ступеням, круто поворачивая вправо и влево, Ления поняла, почему им никто не встретился в этом переходе Чем круче и уже делался спуск, тем выше становились стены вокруг него. Потом они плавно перешли в невысокий свод, сквозь щели в котором по каплям просачивалась черная густая влага от гниющих наверху растений Ступени сперва были просто слегка влажными, а потом их накрыли темнота, сырость и старый скользкий мох. Подол платья Лении отяжелел, пропитавшись омерзительной влагой, а ее башмаки начали течь. Она остановилась.

– Куда мы идем? – спросила она, и в ее голосе впервые проявились нотки опасения. Она находилась в полном распоряжении совершенно чужого ей человека. Ления доверила ему свою жизнь, и теперь он, похоже, вел ее под землю, в темноту и безмолвие.

Аркадий уловил испуг в ее голосе.

– Доверься мне, – сказал он и засмеялся. – Честно, все в порядке. Просто никто не пользуется больше этими старыми лестницами, но это не значит, что они опасны и не приведут нас туда, куца мы хотим добраться – Ления мрачно посмотрела на Аркадия, и он постарался успокоить ее. – Уже скоро, я обещаю.

Через несколько минут ступени внезапно кончились, и Ления вслед за Аркадием пересекла крохотный внутренний Дворик, над которым почти смыкались крыши домов. Тут они вошли через черный ход в заднюю комнату, как она полагала, частного дома, но на деле это оказалось одно из множества мелких питейных заведений – дыр, известных только местным жителям. Сотни их разбросаны по аллеям юго-западной части Мидденхейма.

– Так! – воскликнул Аркадий. – Что, во имя всех богов, ты прикажешь делать с твоим ужасным нарядом?

Ления уставилась на платье. Оно никогда ей не нравилось, и Ления знала, что носить в этих кварталах такую одежду не стоит ради собственной безопасности. И ей не понадобилось долгих размышлений – женское чутье подсказало ей, что надо ответить Аркадию.

– Сможешь принести мне пару порток и нож? – спросила она молодого вора, одергивая рукава платья. Он посмотрел на Лению, задумался, потом передал ей короткий нож, который был спрятан у него за поясом сзади. Раньше Ления не заметила, что парень хоть как-то, но вооружен.

– За остальным придется на секунду отлучиться, – сказал Аркадий, развернулся и вышел тем же путем, каким они пришли.

Ления взяла нож и отпорола рукава платья по плечи, оставив снаружи простые рукава нижней сорочки. Потом она отрезала от подола четырехдюймовую зловонную полосу ткани, пропитавшуюся водой. Кинув обрезки своей одежды в огонь, Ления мигом придумала еще один фокус. Она вертела обгоревшее черное полено в камине, пока то не загорелось снова, и пепел посыпался сквозь решетку. Погнутым совком она вытащила из очага некоторое количество золы. Затем Ления втерла золу в корсаж платья и принялась за подол. Когда Аркадий вернулся, она была уже довольно близка к типичному образу местной женщины. Вор протянул ей штаны.

Ления отвернулась и сделала большой разрез прямо по центру юбки, начинавшийся слегка ниже талии и шедший до самого края. Потом она откромсала по нескольку дюймов от каждой штанины, подгоняя портки под себя, и влезла в них. Девушка развернулась к Аркадию и воздела руки вверх в драматическом жесте, ожидая его одобрения. Он улыбнулся, подошел к ней и принялся безжалостно ерошить волосы. Когда они осели кривобокой копной на ее голове, сбросив пару бесформенных прядей на глаза и свалившись каскадом на шею, он отошел и рассмеялся.

– Почти то, что нужно. Знаешь, вот эти руки выдают тебя с головой. Но, кажется, я могу это исправить.

Он выскочил наружу и через миг вернулся, неся короткую поношенную кожаную куртку. Она принадлежала местному мальчишке-разносчику, и Аркадий снял ее с крюка за дверью. Он галантно подержал обновку, пока Ления просовывала руки в ее рукава. Куртка оказалась впору, и этим преображение Лении завершилось. Теперь она могла пройти через самые темные улицы города и не привлечь внимания своим неуместным видом – ни богатства, ни опрятности не осталось и в помине. Она была готова встретиться с вором, знакомством с которым так гордился Аркадий.

Круца сидел сгорбившись над кувшином эля в единственной общей зале злачного заведения, которое гордо, но необоснованно именовалось таверной. Круца был неравнодушен к элю, но эта разбавленная, горькая жидкость только бередила его брюхо, и он громко рыгал. В это время через дверь для прислуги за сооружением из досок и бочек, которое здесь называлось баром, в залу вошли Аркадий и Ления. Аркадий рассмеялся своим коронным смехом, и Круца повернул голову в сторону нового звука. Крутыми плечами он даже не повел.

Рассматривая маленькую, симпатичную девушку в одежде, распоротой самым многообещающим образом, Круца выпрямился. Тщательно приведя в порядок свою куртку, он улыбнулся пришедшим.

– Я-то думал, ты приведешь какую-нибудь неуклюжую селянку, – проговорил он вполголоса Аркадию, – а это создание не похоже ни на кого, кто хоть день провел рядом с коровой.

– Подожди, пока она рот раскроет, – усмехнулся Аркадий, на что Ления, сжав зубы, пнула его по голени. – Ладно, оставляю все эти проблемы тебе. Счастливо! – Аркадий подмигнул девушке и выскользнул в дверь.

Ления подсела к Круце и заглянула в его зеленые глаза, пытаясь найти в них то, что с такой силой вдруг начало притягивать ее к этому человеку. Он, конечно, немного пугал девушку своим видом и сомнительной репутацией, но тут он улыбнулся, и Ления успокоилась.

– Аркадий говорил, ты кого-то ищешь, – начал разговор Круца.

– Моего брата, Стефана. Старше меня на два года. Немного выше. Светловолосый. Глаза как у меня. Он ушел из Линца в Мидденхейм год назад. Аркадий сказал, что он может работать на подхвате у одного из… как он их назвал? А, точно, у одного из Королей Дна.

– Более вероятно, что он мертв, – сказал Круца, глядя в кувшин с мутным элем – нет, этой жидкости уже не суждено попасть к нему внутрь! – А если и нет, в Мидденхейме тысяча парней наберется, подходящих под это описание.

– Да, но Стефан только один! – сорвалась на крик Ления. – Если ты не поможешь мне, тогда я сама найду выход на этих Королей Дна.

Круца снова посмотрел на девушку. Аркадий рассказывал ему, как Ления вышибла из него дух на рынке, но она не выглядела и вполовину столь сильной, как говорила. И еще он был уверен, что денег для оплаты его услуг у девушки нет. Он вздохнул.

– Хорошо, – сказал Круца, – я помогу тебе. Но к Королям даже и не пробуй соваться. Я тебя уверяю, что ты менее всего в жизни хочешь столкнуться с такими людьми, как Блейден. Начнем со жреца.

Ления хотела заартачиться – она просто не понимала, какая ей польза от жреца, но Круца уже взял ее за руку и, не дав опомниться, вывел из таверны на узкую, темную и грязную улицу. Это, предположила девушка, был Альтквартир, самый бедный, самый опасный, самый развращенный угол города. Прежде Ления видела его только с балкона, с огромного расстояния. Сейчас она попала в самое его сердце. Узкие, кривые переулки были полны суетящихся грязных людей. Женщины орали на босоногих пацанов и выливали помои из окон прямо на улицу. Естественно, не глядя. Света здесь почти не было. Небо лишь узкой и рваной серой полосой проглядывало между крышами разномастных домов. Лохматые собаки рычали и лаяли на прохожих, спрятавшись в подворотнях, чтобы не попасть под пинок одного из праздных лодырей, небольшими компаниями сидевших возле домов. Здесь не было никакого порядка – только вонь, темень и ругань. Ления жалась к Круце: пусть даже она и стала неотличима от трущобного люда, потеряться здесь она не желала.

А вполне могла. Скоро девушка поняла, что не может вспомнить, в какой стороне находится таверна, из которой они с Круцей вышли совсем недавно. Здесь ее чувство направления совсем «ослепло». Немудрено: это была самая крутая часть Мидденхейма. Здесь было больше всего поворотов, изгибов, обходов, склонов, лестниц. Казалось, что аллея заканчивается тупиком или обрывом прямо перед тобой, но сделай еще шаг, и она перейдет в новый переулок, поворачивающий под неимоверным углом в невидимом прежде направлении. Ления чувствовала себя в лабиринте, из которого нет выхода, хотя примерно догадывалась, что до дворца идти не больше четверти часа. По прямой…

Какими-то закоулками Альтквартира они спешили в известном только Круце направлении, прежде чем он начал сбавлять шаг. Потом он остановился, прислонился к стене и знаком посоветовал Лении последовать его примеру, хотя она предполагала, что это только привлечет к ним внимание. В этой части Мидденхейма аллеи и переулки были отнюдь не пустынны. Прошла пара минут, Лении наскучило стоять, и она заерзала на месте, когда вдруг почувствовала, что происходит нечто необычное. Она прислушалась к голосам за стеной.

– Ганс, бедный мой Ганс! – причитала женщина в глубоком и нескрываемом горе. Низкий голос что-то неразборчиво говорил, несколько всхлипов и вздохов перемежали его монотонность. – Не трожьте его! Не трожьте его! – сорвались на пронзительный вопль причитания женщины.

Мягкий, низкий голос ответил что-то, в его звучании слышалась попытка успокоить отчаяние женщины, но как бы она ни напрягала слух, слов его Ления разобрать не могла. Всего лишь монотонная утешающая речь.

Круца повернулся к Лении и лучезарно улыбнулся.

– Это наш человек, – удовлетворенно сказал он, и Ления начала отдирать спину от сырой мшистой стены. Но Круца не двинулся с места, и она снова вжалась в кладку, всем видом выражая нетерпение. Она ждала знака от своего провожатого и думала, что второй раз на дню вверила свою судьбу в руки незнакомца.

В ожидании развития событий она осматривала окрестности, но людей в этом проулке поубавилось. Она долго наблюдала за крысой, которая прокладывала свой путь через скудную, хоть и довольно большую, кучу отходов. В этой части города объедков было мало. Кости плющились, и из них выедали костный мозг. Осколки костей давали навар в супе. Здесь человек съедал плод целиком – с кожурой, семечками, косточками и всем прочим – и так же потреблял овощи. Достав мясо, человек Альтквартира пожирал все, что ему послали боги. Кровь шла на колбасу, а хрящи и жилы он жевал до тех пор, пока они не станут достаточно мягкими, чтобы их проглотить. Так что по большей части единственными отходами здесь были человеческие «следы». Сами люди здесь выглядели бесформенными существами, почти у всех не хватало волос и зубов, как у этой костлявой облысевшей крысы с половиной клыков. Испытывая смешанное чувство горечи и ужаса, Ления поняла, как низко пали обитатели этих кварталов. Крысы процветали по всему Мидденхейму, но здесь даже им приходилось бороться за существование.

Голоса по ту сторону стены начали стихать, народ понемногу стал выходить на улицу, и Круца наконец сделал свой ход. Пройдя два шага, он обернулся, увидел Лению, по-прежнему пялившуюся на крысу, подождал мгновение, потом взял ее за запястье и завел в маленький дворик за стеной. Узкая тачка с большим корявым колесом ехала со двора. Ее толкали два человека в коричневых суконных плащах до пят. Третий постоял пару секунд, словно размышляя, а потом двинулся за ними следом. Когда тачка с трудом развернулась на углу, Ления увидела, как груз перекатывается в ней. А потом из-под парусины, которой он был накрыт, показалась рука. Ления дернула Круцу за рукав.

– Там на тачке труп! – воскликнула она с ужасом и удивлением.

– Мы должны подождать, пока они уедут, – объяснил Круца, – прежде чем сможем обратиться к жрецу. У него есть работа, и немного уважения к мертвым никогда не помешает.

Ления замолкла, но незаданные вопросы терзали ее ум. Она не понимала, что происходит, и ей это не нравилось.

Круца и Ления последовали за троицей. Они прошли две-три улицы, и к этому времени тачка с ее ужасным грузом уехала далеко вперед от того человека, которого Ления считала третьим членом этой жуткой компании. Она облегченно перевела дух, когда тачка вовсе скрылась из виду, а Круца двинулся вперед, чтобы поговорить с приятелем.

Человек повернулся к ним – благообразный, с приятным, чуть рассеянным выражением лица. Ления не знала, что она ожидала увидеть, но явно не пожилого, изнуренного мужчину, на которого она сейчас смотрела.

– На пару слов, господин, если позволите, – вступил Круца. – Моя спутница ищет в городе родственника… Мы надеемся, что вы сможете нам помочь, но…