Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 245 (всего у книги 296 страниц)

Я был так близко от этой красоты, что она ошеломляла меня; кровь в моих жилах пенилась, словно воды бурной реки.

– Кто… Кто вы? – спросила она.

Я вздохнул. Даже речь её обладала такой… Словно нежнейшие звуки лиры…

Ладно, ладно. Перейдём к сути.

– Меня зовут Сэм Уорбл, – представился я и приподнял шляпу.

– Что вам угодно?

– Другой эльфийский лорд, по имени Эладриэль, узнал, что Периэль держит вас здесь. И он прислал меня сюда.

Я уселся на табурет и с улыбкой поведал ей историю о том, как попал на службу к Эладриэлю. Пока я рассказывал, девушка шаг за шагом девушка подходила всё ближе.

– Но это ужасно, – сказала она, когда я закончил, – как Эладриэль мог сделать такое с вашим разумом?

Я пожал плечами, стараясь казаться мужественным.

– Какая разница? Но что действительно важно – это вы, миледи.

– Вы здесь, чтобы освободить меня?

– А вы бы хотели? – с серьёзным видом спросил я. – Периэль дурно с вами обращается?

– О, нет, – ответила она, махнув ухоженной ручкой. – Совсем нет. Он настоящий джентльмен. Прекрасно кормит и одевает меня; у меня есть всё, что только ни пожелаю. Могу даже не петь, если не хочется. – Она прикоснулась к щеке и кротко качнула головкой. – У меня есть всё, кроме свободы.

Я кивнул, и слёзы вновь наполнили мои глаза.

– «Как тает снег, что пойман был рукой когда-то…» Вы пели о себе, не так ли? Вы, Лора – вы эта снежинка.

Она мягко прикрыла глаза.

– Я свободная душа, которая чахнет в неволе.

– Откуда вы?

– Я из небольшой деревушки на краю Рейквальдского леса, в нескольких днях пути от Мариенбурга. Семья у нас была бедная, но честная. Отец разводил свиней.

– Свиней?

– Да. А однажды слуги лорда Периэля прискакали к нам на ферму на своих красивых лошадях, стали махать у отца перед носом мешками с золотом…

Нежные плечики дрогнули, и она тихо заплакала.

Тут, скажу вам, ребята, я сдался.

Я запрыгнул с ногами на табурет и схватил её за плечи; тепло её тела заструилось через мои руки.

– Послушай, Эладриэль не посылал меня освободить тебя, он хочет выкрасть и заточить тебя. Ты просто сменишь одного тюремщика на другого. Но я не дам этому случиться.

Я схватил её за руку и потянул к коридору, к свободе. Но она вырвалась и отступила назад, к центру комнаты.

– Что ты делаешь?

– Пойдём со мной. – Я почувствовал, как щёки вспыхнули от страсти. – Я освобожу тебя от оков Периэля, но и Эладриэлю не отдам. Наймём лошадей и вернём тебя семье… Доверься мне.

Играясь с особенно крупным перстнем, она с сомнением смотрела на меня.

– Вернёшь меня? На свиноферму? На самое дно?

– Там, конечно, грязновато, но это же свобода!

Я ничего не понимал.

Лора провела рукой по экзотическому фрукту, тронула шёлковое платье.

– Свиньи мне никогда не нравились, – задумчиво произнесла она.

– Но ведь ты свободная душа, которая чахнет в неволе, и всё такое.

Теперь я совсем запутался.

– О, да! Я… Просто… – Она захихикала. – Может быть, ты лучше зайдёшь в другой раз? Надеюсь, это не будет жутко неудобно?

Я ушам своим не верил.

– Зайти в другой раз?.. Миледи, я тут не картошкой пришёл торговать. Ты же не думаешь, что я просто обходил всех здешних девиц по порядку? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?

Она нервно засмеялась и пригладила выбившиеся пряди волос.

– Просто, так долго собираться… Ну, ты же знаешь, как бывает.

И я всё понял.

– Ах, да, Лора, кажется, я знаю, как это бывает. – И между нами промелькнуло понимание.

Видите ли, парни, наша певчая пташка уже слишком привыкла к своей комфортабельной клетке. Но кто мы такие чтобы судить?

– Наверное, мне и впрямь лучше зайти в следующий раз.

Она расцвела в улыбке.

– О, да, это будет просто прекрасно. Благодарю тебя за заботу… Но, погоди. – Внезапно в её голосе прозвучала неподдельная забота. – Что будет с тобой?

– Со мной?

– Если ты вернёшься к Эладриэлю с пустыми руками, он пощадит тебя?

– Вопрос. – Здравый смысл с болью вливался мне в голову. – Да ещё какой. Кажется, я в тупике. – И внезапно ко мне пришла идея. – А, может быть, и нет. Послушай…

Я вытащил волшебный бутылёк Эльдариэля.

– Лора, ты не могла бы снова спеть? Кажется, я смогу запереть песню в этом пузырьке; Эладриэль наложил на него заклятье. Надеюсь, этого ему будет достаточно.

Её овальное личико исказило сомнение.

– Ну, конечно, если ты думаешь, что это поможет. Но моё пение не разобьёт стекло? Наверное, ты видел, что произошло с кубком Периэля?

Я почесал затылок.

– Думаю, ты права. Заклятие неразрушимости может защитить от ударов, но не от воздействия песни. – Я завернул пузырёк в шляпу. – Будем надеяться, это убережёт его. – А затем мне представились все возможности этой ситуации, и лицо моё расплылось в улыбке. – Если сработает, лучше будет просто некуда…

И вот почти шёпотом Лора начала петь для меня.

Слова снова проникали в моё сердце. Я отчаянно вцепился в бутылочку, ведь второго шанса могло и не быть. Снова девушка допела до финальной строчки. «Как тает снег, что пойман был рукой когда-то…» Я почувствовал, как бутылочка завибрировала в своём шерстяном коконе.

Но выдержала. Отзвучало последнее эхо, и я хорошенько закупорил пузырёк.

– Благодарю тебя, – произнёс я, утирая слёзы. – Лора… Я никогда не забуду тебя, и…

Послышался шум и тяжёлые шаги на лестнице.

– Лора? Я услышал твой голос. С тобой всё в порядке?

У девушки округлились глаза.

– Это Периэль! – прошипела она. – Мы разбудили его. Тебе нужно уходить.

– Разумеется.

Я приложился губами точно к её ручке и помчался по коридору.

Эладриэль был в ярости. Я стоял в квадратном доме на Лотарнской улице и смиренно сносил его гнев – чувство было такое, будто я находился в самом центре урагана. Рядом со мной, облизывая изуродованную губу и кудахтая, дежурила наша прелестная Алома.

Я пытался сосредоточиться на том, что говорил Эладриэль и найти, за что зацепиться. Но даже в такой момент мне едва удавалось не разглядывать маленькую бутылочку, стоящую на полке позади лорда… Бутылочку, в которой была заключена оставшаяся часть меня.

– Что мне мешает, – завывал Эладриэль буквально в дюйме от моего лица, – разорвать тебя напополам прямо сейчас?

Я набрал в грудь воздуху и решил разыграть свою единственную карту.

– Это, – сказал я и протянул то сокровище, что мне удалось унести с острова Периэля.

Эладриэль выхватил у меня бутылёк.

– И что?

– Я не мог выкрасть девушку, – ответил я, повесив голову. – В конце концов, куда мне, болвану, полукровке, сравниться с проницательностью таких лордов, как вы и Периэль…

Эльф хмыкнул.

– Ну, это очевидно.

– Однако, – настойчиво продолжил я, – в качестве хоть какого-то утешения я принёс одну песню.

– Одну песню?

– Просто выньте пробку, милорд.

Эладриэль с озадаченным видом последовал моему совету, и по комнате поплыл изумительный голос Лоры.

Я позабыл все печали и попытался насладиться этими последними секундами удовольствия. Что бы ни произошло, этого голоса я больше никогда не услышу. Вытирая слёзы носовым платком, Эладриэль покачал головой. Алома рядом со мной высморкалась себе в руку. Мерзость.

Песня подходила к финалу, голос становился всё выше.

«…что пойман был рукой когда-то…»

И пузырёк раскололся в руке у эльфа. Тот от испуга подпрыгнул и стряхнул кусочки стекла на пол.

Я ощутил, как кровь сильнее заструилась по телу, глубоко вздохнул, почувствовал воодушевление. Поскольку – как я и надеялся – раскололось ещё кое-что. Вслед за первой бутылочкой, разрушилось и та, что стояла за спиной Эладриэля. Я снова был самим собой.

Эльф с рычанием повернулся ко мне. Я бухнулся на колени и затараторил:

– Милорд, будьте великодушны. Я сделал всё, что в моих силах. А ведь вы говорили, что даже одной песни Лоры будет достаточно. И я принёс вам её…

Эладриэль возвышался надо мной, тяжело дыша; видно было, что ещё сохранившаяся красота песни боролась в нём с банальной жадностью. Наконец он сделал шаг назад.

– Хорошо, Сэм. Поднимайся. На этот раз прощаю тебя.

Повинуясь какому-то странному импульсу, перед тем, как встать, я тайком сгрёб несколько осколков бутылочки из-под песни и спрятал их в карман.

– По крайней мере, я услышал её пение. А для тебя, я уверен, ещё найдётся работа. – Он повернулся и направился к нише в стене, где хранился мой пузырёк. – Но в будущем тебе стоит более ответственно подходить к выполнению заданий, и не забывай, у меня всё ещё…

Эльф осёкся. Он дошёл до полочки и теперь, сбитый с толку, перебирал рукой осколки стекла. Затем развернулся на месте, его лицо было пунцовым.

А я стоял всё там же, стараясь не трястись, и ожидая, что меня вот-вот поразит вновь рождённый гнев Эладриэля. Секунда растянулась в вечность.

Вдруг возле меня раздался отвратительный хрипящий звук. Это смеялась Алома. Мы с Эладриэлем уставились на неё.

– Песс-сня, – прошкворчала она. – Она расс-збила другую бутылсс-ку и осс-свободила его. Он провёл тесс-бя, милорд…

И она снова закудахтала. И, о, чудо, через несколько секунд сам Эладриэль разразился смехом.

– Она права. Ты взял верх. Давай, проваливай.

– Что?

– Выметайся! – проревел он, заливаясь смехом. – Пока я не передумал.

И я вымелся.

– Именно поэтому, – заключил Сэм Уорбл, – я и завязал с азартными играми. Понятно?

И полурослик осушил последнюю кружку эля.

Тарквин почесал подбородок.

– Недурная байка, как по мне. Но что-то не сходится. При чём здесь кольцо?

– Как же, разве непонятно? – Удивился Сэм. – Я забрал осколки бутылочки из-под песни и, как только смог себе позволить, велел вставить их в золото. Маленький такой сувенирчик. – Он любовно погладил колечко.

Тарквин тряхнул головой и встал с места.

– Болтовня это всё. Но история хорошая, Сэм. Слушай, может, пойдём, перекусим в «Адмиральской галере»?

– Не сегодня. Позвольте мне посидеть одному, повспоминать былое.

– Ну, как знаешь. – Тарквин рассмеялся.

Полурослики повставали и стали застёгивать куртки. Максимилиан принялся собирать карты.

– А знаешь, что, Сэм.

– Что?

– Я тебе почти поверил – пока ты не дошёл до огра. Вот этот кусок мне никак не проглотить. Я имею в виду, ну кто будет ставить такую редкую вещь, как коллекцию кала гигантской летучей мыши, на какую-то жалкую пару дракончиков? – Покачав головой, он пошёл вслед за остальными.

Оставшись один, Сэм пожал плечами и несколько минут рассматривал своё колечко. Затем легонько подул на оправленное золотом стекло. Осколки зазвенели на сотни крошечных голосов, и можно было даже расслышать слова: «…что пойман был рукой когда-то… детский смех…».

– Что, Сэм, никто не верит твоим небылицам, а? – К столу подошёл Джаспер, чтобы забрать оставленные кружки.

Полурослик улыбнулся.

– Разгадали они меня, да? Ничего, в следующий раз постараюсь получше. О, Джаспер, послушай, не знаешь никого, кто мог бы заинтересоваться уникальной коллекцией кала гигантской летучей мыши? Цена договорная…

Нейл Джонс
Заклинания внизу

Не переведено.

Никола Гриффитс
Путешествие на юг

Не переведено.

Роберт Уотерс
Плохая встреча в Морхейме

Не переведено.

Сэнди Митчелл
Кто убил Лютера ван Грота?

Если Сэм Уорбл и обладал чем-то таким, что можно было бы назвать жизненным кредо, то оно уложилось бы ровно в три слова: «Не ищи хлопот». Не сказать, что он испытывал в этом необходимость – хлопоты имели обыкновение находить его сами, с чем он, впрочем, готов был мириться, ибо, если заботы других людей, как правило, приносили им доход, то его – и подавно. Как и все полурослики Сэм был очень привязан к мелким радостям жизни, и оторвать его от них было дорогостоящим предприятием для любого, кто пожелал бы воспользоваться его весьма специфическими услугами.

В тот вечер все заботы были ещё впереди. А пока Сэм уютно устроился за своим любимым столиком в "Переднике Эсмеральды", таверне на окраине эльфийского квартала в Мариенбурге, которой заправлял полурослик. Он умиротворённо созерцал остатки лёгкого ужина о семи блюд, и самой волнительной для него проблемой на тот момент был вопрос о том, чем бы ему запить всё это – заказать бретонского бренди или кислевского аквавита. Повара в "Переднике" славились на всю округу, поэтому там нередко можно было увидеть, как на скамьях для полуросликов, скрючившись в неудобных позах, сидели и люди. Однако он был несколько удивлён, когда один из таких гостей подошёл к его столику и уселся напротив, угрюмо таращась на Сэма поверх коленок, обтянутых малинового цвета чулками.

– Альфонс, сколько лет.

Сэм сердечно кивнул и помахал порхавшей неподалёку официантке, заигрывающей с компанией посетителей из Клейнмота. Теперь можно было заказывать бренди, поскольку платить будет, похоже, не он.

– Или мне называть вас господин де Вит? Вы же теперь ольдермен.

Он на мгновение задумался.

– Далеко же вы забрались от Винкельмаркта – полагаю, не просто выпить.

– Да, подумал, что найду здесь вас, – подтвердил человек, тоже заказав себе бренди. Он подождал, пока его принесут, и с видом знатока сделал небольшой глоток, после чего продолжил.

– У меня появилась проблема, которую лучше обсудить подальше от родных стен.

– Понятно.

Сэм многозначительно кивнул, смакуя свой бренди. Напиток был мягким и ароматным, и, зная владельца "Передника", несомненно, провезён в город контрабандой, дабы избежать акцизных сборов.

– Итак, кто вас шантажирует?

– С чего вы это взяли? – как-то слишком уж равнодушно спросил де Витт.

Сэм кивнул в подтверждение своей догадки.

– Вы же политик. После того дела с Лютером ван Гротом пользуетесь большой популярностью в своём родном округе, и значит имеете влияние.

– Что в Мариенбурге означает шанс заработать деньжат; здесь в торговой столице Старого Света богатство и власть суть почти синонимы. Мне тут птичка нашептала, что у вас есть все шансы занять место ещё и в бургерхофе.

– Болтают всякое, – потупился де Вит.

Его скромный вид, однако, убеждал Сэма не больше чем заверения проститутки о том, что она всё ещё девственница. Полурослик снова кивнул. Штадсрад, мариенбургский парламент был лишь игрушкой в руках интриганов из торговых семей, принимавших все важные решения, впрочем, место в нижней палате городского совета отрывало такому амбициозному человеку как де Вит дорогу к нужным связям.

– Итак, полагаю, что кто-то тоже захотел себе кусок пирога и считает, что вы как раз тот человек, который достанет ему его. Надавив на необходимые рычаги, разумеется.

– Лучше не скажешь, – ответил де Вит. – Они ещё не выдвинули требований.

Он подвинул через стол сложенный клочок бумаги.

– Только завуалированные угрозы.

Сэм развернул листок. «Мы знаем правду о вас и ван Гроте. Скоро мы с вами свяжемся», – прочёл он.

– Кратко и по делу, – полурослик пожал плечами и прикончил свой бренди. – К счастью для вас обо мне можно сказать то же самое. Тридцать гульденов в день, включая расходы.

Он почти ожидал, что де Вит будет торговаться, но ольдермен только кивнул.

– Только давайте поскорее. У меня, знаете ли, не бездонный кошелёк.

Он отсчитал тридцать золотых и засунул опустевший кошель обратно в пояс.

– Первый день как всегда авансом?

– Совершенно верно, – ответил Сэм, сгребая монеты в свою мошну и заказывая ещё по бренди.

Он снова взглянул на бумажку, затем сложил её и передал обратно де Виту.

– Как вы думаете, что это значит?

– По-видимому, это намёк на то, что я как-то связан с преступной деятельностью ван Грота, – тот час же выпалил де Вит. – Что, разумеется, просто смешно, ведь я был единственным в округе, кто выступил против него.

– Да, по нему явно не скучают, – признал Сэм.

После смерти вожака банда ван Грота распалась, и, хотя его подручные разделили между собой основную массу его незаконных делишек, их деятельность с кончиной босса приобрела значительно меньший размах. Тем временем де Вит быстро извлёк выгоду из признательности своих коллег по торговле и занял место в парламенте; как следствие его политические и торговые дела пошли в гору.

Сэм подождал, пока де Вит, ударившись головой о балку, с трудом принял вертикальное положение и задал последний вопрос.

– Кстати, вы вели какие-нибудь дела с ван Гротом до его смерти? Это останется между нами.

Ольдермен покраснел.

– Если вы действительно так считаете, полагаю, мне придётся тотчас же забрать свои деньги обратно.

Сэм пожал плечами.

– За тридцать гульденов я поверю во всё, что только ни попросите, – шутливо ответил он.

Теперь, когда кошелёк Сэма стал значительно тяжелее, а до лучших рестораций Мариенбурга оставалось совсем недалеко, полурослик не видел нужды спешить домой. Не сказать, что у него был дом в обычном понимании этого слова; Сэм снимал полдюжины комнат в разных районах города, перебираясь туда-сюда в зависимости от настроения или текущих дел. Одна из таких комнат располагалась как раз в центре родного округа Альфонса да Вита, поэтому Сэм решил переночевать именно там. Он подозвал лодочника и пересёк Рейкмаут по воде – это было проще, чем давать крюк через единственный большой мост, соединяющий две половинки этого приморского города. Искусно лавируя в лабиринте узких каналов, пронизывающих цепь островов Мариенбурга, лодочник высадил Сэма в самом сердце Винкельмаркта – на одной из многочисленных плавучих пристаней, расположенных практически везде в городе, если, конечно вы знали, куда нужно смотреть.

Сэм вышел по хлипкой деревянной лестнице в переулок и постоял немного, дав глазам привыкнуть к темноте. Он мог этого и не делать, ведь комната, которую он снимал, находилась всего через пару улиц отсюда, и он бывал на этой пристани так часто, что нашёл бы дорогу домой даже с завязанными глазами; или мертвецки пьяным, что, кстати, бывало уже несколько раз. Однако в тот вечер, несмотря на приличный объём выпитого, которое к тому же было уравновешено таким количеством отменной еды, которого хватило бы, чтобы потопить небольшую каракку, он был трезв.

На первый взгляд переулок был пуст, неудивительно в такое время, и Сэм заторопился к неровному свету факела, отмечающего широкую улицу, пересекающую переулок. Стоило ему ускорить шаг, как одна из теней, впереди, пришла в движение и отделилась от темноты дверного проёма. Сэм оглянулся и увидел, как что-то мелькнуло сзади него, отрезая возможный путь к отступлению. Что ж, значит, придётся двигаться вперёд. Сэм вытащил из-за пояса нож и побежал.

Если поджидавший его убийца и был удивлён таким поведением, то никак этого не показал, он неторопливо вышел вперёд и приготовился встретить натиск полурослика. Даже наоборот, то, что его добыча могла оказать какое-то сопротивление, казалось, забавляло его. Что ж, кладбища полны людьми, недооценившими полуросликов, и Сэму было это хорошо известно, за последние годы он многих отправил туда собственными руками.

Сблизившись с противником, Сэм почувствовал, как от неясной тревоги на его затылке зашевелились волосы. Человек стоял так, будто держал оружие, однако в руках его ничего не было, а сами руки выглядели как-то неестественно.

Почти в последнее мгновение Сэм понял, что было не так. Хотя убийца и был безоружен, кожа на его кистях, там, где они выглядывали из-под мантии, была бледна, очертания – размыты, его руки были окутаны тьмой, которая буквально пожирала свет, просачивающийся сюда с другой улицы. Явный знак колдовства.

Озарение пришло как никогда вовремя; Сэм пригнулся, уходя от вытянутой руки убийцы, и покатился по мостовой, стараясь не обращать внимания на врезающиеся в спину камни и тонкий слой грязи, налипший на камзол. Плечо взорвалось болью, когда пальцы врага, не успев сомкнуться, слепо ткнули его. Сэм с ходу врезался в ноги закутанного в чёрную мантию убийцы. Испустив удивлённый вопль, мужчина рухнул на землю, и Сэм полоснул его ножом по горлу. В неровном свете факела, мерцающего на дальней улице, кровь показалась чёрной словно тень, она захлестала из раны, окатив полурослика своей горячей, липкой жидкостью.

Едва сдерживая рвотные позывы, Сэм поднялся на ноги, нащупывая взглядом второго. Впрочем, у сообщника колдуна, очевидно, были другие планы, и, несмотря на вытянутый из ножен меч, который тот сжимал в руке, одного взгляда на взбешённого, заляпанного кровью полурослика хватило, чтобы он пустился в бегство.

Сэм помешкал немного, раздумывая, не последовать ли за ним, но отказался от этой идеи. Кем бы он ни был, убийца неплохо рванул вперёд и сейчас Сэм ни за что бы не догнал его. Вместо этого полурослик принялся обшаривать тело в надежде найти какую-нибудь зацепку, указывающую на того, кто так сильно желал его смерти.

– Эй, ты, мелкозадый! Стоять!

По скользкой от грязи мостовой загрохотали сапоги, и внезапно переулок оказался залит светом фонарей. Сэм медленно поднялся на ноги и кисло улыбнулся.

– Сержант Рейген. А ещё говорят, будто стражника не дождёшься, когда он тебе нужен.

– А, это ты.

Рейген заметил кровь, покрывающую волосы и камзол Сэма, и запятнанный багровым нож.

– Что, опять самооборона?

– Совершенно верно, – кивнул полурослик. – На меня набросились двое. Один убежал туда, к лодочной мастерской ван дер Деккена.

– Можешь его описать? – спросил Рейген и после небольшой паузы пожал плечами. – Думаю, нет. Особые приметы?

Сэм отрицательно покачал головой.

– А что бы вы хотели? Необычную татуировку или таинственный медальон? Вы слишком часто ходите в театр.

– Я бы хотел хоть немного сотрудничества, – ответил Рейген и вздохнул. – Ты ведь понимаешь, что мне придётся забрать тебя? Хотя какой смысл? Ты мне всё равно ничего не расскажешь, а капитан Маркюс все уши мне этим делом прожужжит.

Он снова вздохнул.

– Проваливай отсюда. Я здесь пока всё приберу. В конце концов, за это мне и платят.

Крис задумчиво кивнул и отхлебнул эля из своей кружки.

– Согласен, похоже на колдовство.

Кое-как приведя себя в порядок, Сэм нашёл молодого волшебника в баре "Пляшущего пирата", местной таверны, в которой они обычно встречались. Он уже не раз обращался к услугам Криса и в вопросах магии полностью доверял ему.

– Скверная магия, чистый Хаос.

Он оценивающе взглянул на Сэма поверх кружки.

– К счастью ты полурослик, человека бы покалечило таким заклятьем, и это в лучшем случае. После такого прикончить тебя не составило бы труда.

Сэм задумчиво кивнул. Не первый раз уже ему выпадал случай поблагодарить свой род за врождённую нечувствительность к магии – и без сомнения не последний.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто балуется такими вещами?

Крис отрицательно покачал головой.

– Незачем мне знать таких людей, – ответил он.

Впрочем, вопрос пришёлся к месту – в отличие от имперских Колледжей магии в большом мариенбургском университете в этакой бессистемной манере преподавали основы всех магических традиций. И хотя их отвращение к Хаосу университет разделял, граница между запретной и допустимой тавматургией была здесь несколько размыта, и не всегда представлялось возможным определить, пересёк её волшебник или нет.

– Я поспрашиваю, не проявлял ли кто в последнее время нездоровый интерес к запрещённой магии.

– Буду очень признателен.

Сэм осушил свою кружку.

– Если что-нибудь услышишь – ты знаешь, где меня найти.

Кто бы ни стоял за покушением, думал Сэм, вряд ли они попробуют снова так скоро; но как бы там ни было, по пути домой он был настороже и смог по-настоящему расслабиться только, когда дверь за ним закрылась, и тяжёлый засов надёжно лёг в петли. После этого он беспробудно проспал до следующего дня, пока под знакомые звуки открывающейся внизу прачечной домовладелица не принесла ему наверх обильный завтрак. Собирая разбросанную одежду, она вздохнула.

– Нужно было всё замочить, господин Уорбл. Сколько вам раз говорить, холодная вода отстирывает кровь лучше всего.

– Вот же пропасть, – тихо пробормотала она и вывернула рубашку наизнанку, опытным взглядом оценивая объём работ. – Сделаю всё, что смогу, но ничего не обещаю.

Сэм с неприкрытым удовольствием впился зубами в горячую селёдочную сосиску.

– Я вам полностью доверяю, фрау Гутенбург. Ваши удивительные способности по части стирки может превзойти только ваш поварской талант.

– Ой, да будет вам, – после похвалы её стряпне она как всегда смягчилась.

В дверях пожилая женщина замешкалась.

– Я надеюсь, не будет никаких неприятностей? С тех пор как добродетельный господин де Вит избавил нас ван Грота, дела пошли в гору. Мы же не хотим, чтобы подобные типчики снова устроились в нашем Винкельмаркте, правда?

– Истинная правда, – заверил её Сэм и вышел из дома посмотреть, не найдёт ли он где-нибудь такого вот типчика.

Труда это не составляло, ван Грот проворачивал свои делишки из небольшой рыбокоптильни, которую вместе с шайкой безмозглых контрабандистов и оживлённой торговлей краденным унаследовал его главный подручный Ян Альтен. Публичный же дом, обслуживающий в основном местных торговцев, перешёл в руки другой верной союзницы покойного, Карин ван Мерен. Никто из них пока не выказывал явного желания отхватить кусок бизнеса другого, но это не мешало им кружить вокруг друг друга подобно акулам, в ожидании первых признаков слабости. Ещё одно прибыльное для ван Грота дело – менее изысканное, но от того не менее денежное – вымогательство, зачахло с попустительства обоих его наследников, по крайней мере, пока. Никто из них не рисковал навлечь на себя гнев местных торговцев, которые могли последовать примеру де Вита и попросту отказываться прогибаться, что обернулось бы фатальными последствиями для незадачливых вымогателей.

– Сэм, проходи.

Альтен выглянул из-за потрёпанного письменного стола, стоящего в скудно обставленном кабинете, который, как Альтен, очевидно, любил думать, создавал впечатление, что здесь занимаются вполне законными делами.

– Чем могу помочь?

– Можешь поговорить со мной.

Сэм перешагнул через стонущего громилу, попытавшегося загородить собой дверь.

– Твой снотлинг никак не мог поверить, что мне назначено.

– Господину Уорблу всегда назначено, – сообщил Альтен побитому охраннику.

Тот медленно поднялся на ноги и, бросив на полурослика злобный взгляд, закрыл дверь. Бандит сел обратно в кресло, несмотря не его расслабленную позу, глаза выдавали беспокойство, которое он никак не мог унять.

– О чём ты хотел поговорить?

– Прошлой ночью меня пытались убить, – сказал Сэм, затем пожал плечами. – Может быть, это прозвучит эгоистично, но подобные выходки возмущают меня до глубины души.

– Ко мне это не имеет никакого отношения, – поспешно ответил Альтен.

Это было именно то, что Сэм ожидал от него услышать, и пока он пропустил его слова мимо ушей.

– Ты не знаешь никого, кто хотел бы твоей смерти?

Сэм снова пожал плечами.

– И сколько тебе осталось? – риторически спросил Альтен.

Влиятельных людей, чей сон стал бы чуть-чуть спокойнее, находись труп Сэма на дне канавы в Додканале, было множество, однако столько же было и тех, кто высоко ценил его услуги, причём большая часть тех, кто входил в обе эти категории были одними и теми же людьми.

– Есть вероятность, что это как-то связано с моей нынешней работой.

– Ясно, – кивнул Альтен.

В Лиге честных предпринимателей он стоял достаточно высоко и отнюдь не из-за своей тупости.

– И эта работа касается…

– Твоего бывшего босса, – сказал Сэм, – Лютера ван Грота.

– Лютер мёртв, – с лёгкой тревогой в голосе возразил Альтен. – Его же подрезал тот тощий пекарь. Это все знают.

Он покачал головой.

– Никогда бы не подумал, что у него хватит храбрости. Вот живой пример того, что никого не стоит недооценивать.

– Хороший совет, – сухо заметил Сэм.

С завтрака прошло уже пару часов, и аромат копчёной рыбки пробуждал в нём аппетит.

– Кстати, о де Вите, ты не знаешь, не вёл ли он каких дел с ван Гротом до того, как убил его?

– Нет, всё как обычно, – ответил Альтен. – Лютер послал к нему пару ребят, поговорить насчёт страховки от пожара, несчастных случаев и прочего. Когда они вернулись с пустыми руками, он пошёл сам.

На его лице промелькнула ностальгическая улыбка.

– Одно могу сказать про Лютера – не гнушался он запачкать руки.

– Особенно если дело прибыльное, – согласился Сэм. – Знавал многих волшебников, наверное?

– Волшебников? – Альтен был на мгновение озадачен. – Вот не думаю. Хотя о своей личной жизни он немного рассказывал.

– Не знал, что у него была личная жизнь, – сказал Сэм.

– Лучше спроси об этом Карин. Время от времени он брал девочек из борделя.

Он посмотрел на Сэма с удивительно строгим выражением лица.

– Ничего такого, ты не подумай, только для эскорта на званые ужины.

– Ужины? – спросил Сэм, пытаясь не обращать внимания на урчание в животе.

Альтен кивнул.

– Дела Лютера шли в гору, и ему предложили вступить в один клуб.

На секунду на его лице промелькнуло озадаченное выражение.

– Ренальд его знает, как он туда попал, люди там были совсем не его круга. Главы гильдий, ольдермены, университетская публика; может, кто-то из них задолжал ему и в качестве платы выбил там место. Но, по-моему, он им всем нравился.

– Когда они собирались?

– Не могу сказать. Вроде бы каждый месяц время менялось. Насколько я помню, у них не было определённой даты.

– Место тоже менялось? – спросил Сэм.

Альтен отрицательно покачал головой.

– Они собирались в каком-то доме в Цвейбургстрате. Это всё что я знаю.

– Благодарю, – кивнул Сэм и бросил на прилавок шиллинг. – Я возьму у тебя пару рыбин на выходе.

Как он и ожидал, Карин ван Мерен была рада видеть его не больше чем её конкурент, но всё же поприветствовала его дежурной улыбкой опытной хозяйки.

– Сэм, дрогой. Какая приятная неожиданность.

Она махнула ближайшей девице с пустыми глазами, слонявшиеся по безвкусно украшенному фойе с выражением тревоги и тоски на лице.

– Лизель, принеси нашему гостю освежительных напитков.

Затем она повернулась к Сэму.

– Полагаю, ты хотел бы поговорить наедине?

– Полагаю, ты тоже, – ответил Сэм, следуя за ней в удобно обставленную комнату.

Через секунду вошла Лизель с графином дрянного вина и тарелкой пирожных не первой свежести. По знаку Карин, она торопливо поставила всё это на ближайший столик и выбежала из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Лютер ван Грот, – произнёс Сэм, как только дверь захлопнулась. – Я слышал, что он, ужинал время от времени в Цвейбургстрате.

– Тогда ты услышишь и то, что он обычно брал с собой одну из девочек, – ответила Карин, укладываясь на пухлой кушетке, её пышное декольте оказалось прямо перед глазами полурослика.

Сэм моргнул и попытался сосредоточиться.

– Каждый раз одну и ту же?

– Нет, кто подвернётся под руку, – покачала головой Карин. – Что, честно говоря, бывало очень некстати.

– Почему бы это?

Карин пожала плечами.

– Мне нужно было вести бизнес. Ладно, тогда это был его бизнес, но хлопотала обо всём именно я. Посетители обычно ожидают, что здесь им будет приятно, а когда девочки расстроены, это мало способствует делу.