Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 276 (всего у книги 296 страниц)

– Страха, – прохрипел Канто. Глаза Архаона вспыхнули словно звёзды, и он почувствовал, как его омывает тепло холодного огня. Как будто с него сдирали кожу изнутри, вскрывая его, чтобы Архаон смог изучить каждый уголок и трещину его чёрной и проклятой души.

– Чего ты боишься?

– Смерти. Безумия. Изменений, – слова слетели с губ Канто прежде, чем он смог их остановить. Они повисли в воздухе, словно мелодия песни. Он чувствовал, как усиливается нездоровый интерес, и понял, что должна была чувствовать мышь, пойманная кошкой. Несколькими кошками, на самом деле. А их король смотрел на него, решая куда бы запустить свои когти.

– Я был проклят с первым же моим вдохом. Все люди прокляты, – сказал Архаон почти нежно. – Мы меняемся с каждой прошедшей секундой и часом, теряя себя так же, как змея теряет кожу. Держаться за пошлое-вот настоящее безумие. Плыть против течения-вот настоящее безумие. Бояться нечего, Непоклявшийся. Только не теперь. Худшее уже случилось. Трубы рока прогремели, а столпы неба и земли обрушились, – он вытянул свой огромный меч. Канто закрыл глаза. Он увидел свою жизнь-жизнь движения и сражений, цветов и звуков где-то там далеко, ему показалось, что он почувствовал медленную поступь черепахи, которая продолжала свой путь через Пустоши Хаоса, и он почувствовал необъяснимую печаль.

Раздался мягкий звук, и он открыл глаза, когда меч Архаона дотронулся до его плеча.

– Встань и будь бесстрашным. Встань и найди убежище в моей тени, Непоклявшийся. Мы идём разрушать, и наша победа гарантирована, – затем меч поднялся, и конь Архаона встал на дыбы, сотрясая воздух своим рёвом.

Время снова вернулось в свой нормальный ритм. Шум захлестнул Канто, оглушая его. Завывающий, облачённый в волчьи шкуры воин побежал к нему, размахивая молотом, и он плавно поднялся на ноги. Он вытащил меч и выпотрошил нападающего. Конь без седока, чья плоть была изуродована шипами, а глаза были похожи на дымящиеся драгоценные камни, проскакал мимо, фыркая и брыкаясь. «Словно подарок богов»-подумал Канто, хватая рукой чёртову уздечку.

Глава четвёртая

Храм Ульрика

Грегор Мартак взбирался по широким ступеням Храма Ульрика, смотря на него с чувством удовлетворения. Было это удовлетворение исключительно его собственным, или же он разделял его с силой, которая теперь поселилась в нём, он не мог сказать, но он думал, что Ульрик бы одобрил подготовку Вальтена. Вестник Зигмара не был дураком, независимо от своего происхождения.

Он разместил солдат в крытых галереях и молитвенниках восточного и западного крыла храма, удостоверившись, что фланги и тыл позиций хорошо защищены. Большая часть выживших под его командованием теперь занимала северную часть огромной мощёной площади, располагавшейся перед главным входом в храм. Широкие ряды солдат стояли перед ступенями, окружённые крыльями храма. Люди из Аверланда, Остмарка и Рейкланда расположились на востоке, их подпаленный штандарт развевался на неестественном ветру, который дул с улиц Мидденхейма. К западу Талабхеймцы стояли смирно бок о бок со сборнымисилами Альтдорфа и Стирланда. Честь занять центральную позицию была отдана мидденхеймцам, стоящим в тени своего бога, приготовив алебарды и арбалеты к грядущему шторму.

Выжившие из разных рыцарских орденов, которые выбрали Мидденхейм своей могилой, стояли за центральной позицией. Рыцари Белого волка, Легион Грифона, Рыцари Чёрного медведя и Рыцари Сломанного меча присутствовали здесь. Были и другие, раскиданные по всему городу, ведущие отчаянную борьбу или проводящие самоубийственные контратаки. Рыцарские ордена были латной рукавицей Империи, и в эти последние часы было важно нанести ей как можно больше ударов, даже если это означало их полное уничтожение.

Размещённые на вершине ступеней перед дверями храма, стояли остатки Мидденхеймской некогда гордой Гранд батареи. Каждая пушка, которая могла быть снята со стен и крепостей, города была снята, и теперь их выстроили здесь, чтобы они смогли изрыгать огонь и разрушение во врага, чьё наступление сотрясало улицы.

Мартак присоединился к группе людей на вершине ступеней перед батареей. Сборная солянка капитанов, сержантов и командиров наёмников вели напряжённое обсуждение. Мартак узнал некоторых из них, включая черноволосого Торбена Баденова, одноногого с деревянным протезом марьенбуржца Эдварда ван дер Краала и грубого Воланда рыцаря-защитника из Тилии. Неподалёку Аксель Грейсс спорил с двумя товарищами Верховными магистрами Николаем Достовым из Легиона Грифона и Волгом Штаалем Наставником ордена Чёрного медведя. Последний кивнул Мартаку и произнёс.

– Посмотрите, Мартак здесь. Мы спасены.

Грейсс развернулся. Он на мгновение бросил взгляд на Мартака.

– Рад, что ты смог к нам присоединиться, маг, – пробормотал он, поворачиваясь к остальным. – Скажи ему то же, что сказал мне, Штааль.

Достов и Штааль переглянулись. Неприязнь магистра к Мартаку была широко известна, и маг подумал, что неожиданное решение Грейсса включить его в их спешно созванный военных совет удивило их. Как и Грейсс они были пожилыми людьми. Достов, Кислевит с белыми усами, облачённый в ленточную кольчугу с парой крыльев за спиной, которые отличали воина из Легиона Грифона, был худым и суровым. Штааль с другой стороны был бочкой на ножках. С его измазанной пеплом бронёй и изорванной шкурой медведя он напоминал жирного истрёпанного медведя.

– Акендорф мёртв. Взял своих рыцарей и попытался заполучить голову зверя, бедный глупец, – прогремел Штааль. Достов нахмурился, но ничего не сказал. Грейсс фыркнул.

– Не жалей его. Он рискнул и проиграл. Хоть в этом он преуспел, – сказал он.

– Не о нём я жалею, – выпалил Штааль. – А о нас. Мы могли использовать его и его людей, Аксель. Вместо этого он пожертвовал ими в безрассудной попытке покрыть себя славой. Каждый меч на счету, а он угробил хороших людей вместе с собой.

– Разве имеет значение то, где они умерли? – прорычал Грейсс, ощетинившись. Он указал на людей внизу своим молотом. – Вот почему они-почему мы-здесь, старый жирный дурак. Чтобы сражаться и умирать, чтобы Император смог прожить ещё один день. Мы изматываем их. Не более.

– Нет.

Они все повернулись, когда в разговор включился Мартак. Частица Ульрика в нём дёрнулась, когда он увидел поднимающегося по ступеням Вальтена. Внизу собиралось всё больше людей.

– Нет, мы не просто жертва, Магистр Гейсс. В конце, может быть. Когда война закончится, и летописцы запишут события этого дня, они, может, назовут нас так. Но здесь и сейчас мы гораздо больше, – трио Магистров расступилось перед подошедшим Вальтеном. Он взглянул на храм на мгновение, а затем снова на них. – Здесь и сейчас мы Империя Зигмара. Здесь и сейчас мы город Белого волка. Мидденхейм держится. И пока он это делает, мир тоже будет держаться, – он повысил голос, чтобы его слышали все. Внизу шум готовящихся людей стих. Мартак понял, что почти каждая пара глаз на площади была прикована к ним.

Волна одобрения прокатилась снизу вверх, Вальтен повернулся к Мартаку и остальным. Грейсс и его товарищи рыцари уставились на него так, словно впервые они внезапно поняли, что Вальтен не просто нахальных кузнец в чужой броне, но что-то совсем иное. Вальтен встретил взгляд Мартака. Часть мага, принадлежащая Ульрику, узнала искру…отличительной особенности в человеке перед ним. Это была всего лишь искра, но она могла превратиться в ревущее пламя. Пламя, которое бы очистило Фаушлаг от скверны, которая пристала к ней. Если бы у него только было время.

Но как только мысль пронеслась в его голове, улыбка Вальтена померкла, став печальной. Он слегка покачал головой, жест настолько незначительный, что Мартак был уверен в том, что это видел только он. И в его душе Ульрик скорбно завыл.

Грейсс прочистил горло.

– Очень красивая речь, кузнец. Но с помощью одних только речей мы следующего восхода солнца не видим.

Вальтен повернулся к старому рыцарю.

– Нет, для этого нам нужно верить в альтдорфскую сталь, нульнский порох и мидденхеймскую отвагу, – он сделал паузу, будто оценивая ситуацию. Затем он продолжил. – Мы надеялись на то, что Фаушлаг защитит нас. Что стены Мидденхейма будут сдерживать врага неделями, если не месяцами, – он посмотрел на каждого из собравшихся офицеров по очереди. – Мы надеялись, что Император мог сплотить остатки Империи под Аверхеймом, и возможно даже помочь нам здесь. Что вместе мы смогли бы отбросить врага назад в Пустоши, – он улыбнулся. – Не похоже, что всё это случится теперь, не так ли?

Штааль фыркнул, а несколько капитанов усмехнулись. Грейсс и Достов нахмурились. Мартак не смог сдержать суровый хохот. Он почувствовал, как Ульрик неблагодарно завыл внутри него, волчий бог по природе своей не был фаталистом. Хотя чувства юмора у него тоже не было.

– Враг внутри города. Всё, на что мы можем надеяться, это вынести на себе всю тяжесть его гнева и сломать ему хребет, когда он измотает себя, – продолжил Вальтен. Он посмотрел на Мартака. – Если мы сможем втянуть Архаона в битву, тогда у нас будет шанс. Если Трёхглазый король падёт, его армия распадётся. Мидденхейм может сгинуть в этой битве, но это небольшая цена за победу.

Ульрик зарычал, соглашаясь, внутри души Мартака, и Вальтен слегка улыбнулся, как будто слышал голос бога. Мартаку оставалось только догадываться, сколько на самом деле видит Вальтен. Если они переживут надвигающийся конфликт, он обязательно спросит его об этом. Он услышал вой боевого горна и повернулся.

– Похоже проблем с первой частью плана у нас не будет, – пробормотал Мартак.

Вдоль всей южной границы площади начал прибывать враг. Облачённые в чёрную броню северяне пели и кричали, ударяя оружием и потрясая щитами в яростной истерии. Глубоко в их рядах били барабаны. Демоны скакали между ними, бросая бессвязные угрозы в адрес людей, стоявших перед Храмом Ульрика. Зверолюди шли по краям собравшейся орды, запрокинув головы, чтобы добавить свой рёв и дикое блеяние к ужасающему шуму. Но даже при явном численном превосходстве они не спешили пересекать площадь.

– Они ждут прибытия хозяина, – сказал Вальтен. Он смотрел на собирающиеся ряды врага, как будто искал среди них Архаона.

– Самая большая собака получает первый кусок, – пробурчал Мартак. Он почувствовал сущность волчьего бога, собирающуюся в нём, готовую к грядущему неистовству. Его дыхание вырывалось бледными облачками, и те, кто стоял к нему ближе остальных, нервно отступили.

Вдруг воздух раскололся из-за звука бьющихся крыльев. Как будто сотня тысяч ворон выбрали этот момент, чтобы пролететь над площадью. Люди на ступенях закричали в страхе и зажали уши руками, когда громоподобный звук бьющихся крыльев угрожал разорвать их барабанные перепонки. Даже Вальтен слегка напрягся, когда воздух пошёл волнами от пикирующих и парящих птиц. Один Мартак остался стоять прямо.

Его глаза сузились, а рука в последний момент схватила копьё, прежде чем оно пробило грудь Вальтена. Жужжащие, меняющиеся тени разделились и открыли владельца копья-рычащего зверочеловка с огромными крыльями с чёрными перьями, растущими из широкой спины. «Малагор, Тёмное знамение, Любимчик Тёмных богов»– прорычал голос Ульрика в его голове. Мартак оскалился и зарычал на Малагора в ответ. Это продолжалось какое-то время, пока человек и зверь смотрели друг на друга. Рука Мартака дрожала, когда он медленно опустил копьё. Крылья Малагора тяжело захлопали, когда он попытался вернуть оружие. Затем, с хлопком тёмной молнии, существо исчезло.

На другой сторону площади собравшиеся зверолюди вдруг нарушили строй и поскакали вперёд, как будто атака Малагора была сигналом. Они дико ревели и размахивали грубым оружием, наступая разрозненной, недисциплинированной толпой на ощетинившиеся копьями и алебардами ряды защитников.

Вальтен встряхнулся, будто пробуждаясь ото сна. Он поднял молот.

– По местам, братья, капитаны, магистры…Пусть Зигмар и Ульрик присмотрят за вами, – сказал он, посмотрев на остальных. Они пришли в движение, в спешке занимая позиции, внизу по боевой линии Империи передавались приказы, гремели барабаны и выли горны. Вальтен взглянул на Мартака.

– Они хотят моей смерти, – пробормотал он. – Они не хотят, чтобы их избранное оружие встретилось со мной в бою.

– Не так давай разочаруем их, – прорычал Мартак. Он осмотрел площадь прищурившись. Какое бы безумие не затронуло стада зверолюдей, оно не поглотило остальную часть армии Архаона. Без поддержки и на открытом пространстве зверолюдей рвали в клочья залпами из арбалетов и ружей. За спиной Мартака взревели огромные пушки, и вскоре пушечные ядра замелькали по площади, взрываясь в рядах обезумевших зверолюдей. Снаряды мортир и ракеты ударяли в неорганизованные стада, выбрасывая сломанные трупы в задымлённый воздух. Угрожающего вида горгон, жадно клацающий челюстями, опрокинулся назад, когда пушечное ядро пробило ему череп и смяло десяток его меньших собратьев.

Крик сверху отвлёк внимание Мартака от бойни, развернувшейся внизу на площади. Он и Вальтен посмотрели вверх и увидели кружащих ворон-убийц, спускающихся на артиллерию на вершине ступеней. Стрелки закричали от страха и боли, когда Малагор пронёсся сквозь них, выклёвывая глаза и сдирая плоть. Тёмное знамение был чудовищем, которое невозможно было остановить, а его дело растворялось в вихрь перьев, чтобы появиться в другом месте и нанести там ещё больший ущерб. Тела убитых им ещё не успели скатиться по ступеням, Малагор уже исчез, гром хлопающих крыльев эхом следовал за ним.

Вальтен начал подниматься по ступеням, держа в руке молот. Мартак схватил его за руку.

– Нет. Я разберусь с чудовищем. Ты наблюдай за битвой, – Вальтен открыл было рот, собираясь ответить, но затем кивнул и побежал вниз по ступеням. Мартак сжал кулаки так, что хрустнули костяшки, и закрыл глаза. Его ноздри раздулись, когда он учуял вонь малагорской магии. Существо провоняло завихрениями энергии, которые пронизывали облака в небе. Мартак со всё ещё закрытыми глазами повернулся сначала в одну сторону, затем в другую, следуя за извилистыми, петляющими перемещениями Малагора по боевым порядкам Империи. Там где появлялся зверь, люди умирали, и ему, казалось, было наплевать на умирающих внизу сородичей, ибо его атаки несли беспорядочный, нежели рассчитанный, характер, чтобы облегчить наступление зверолюдей.

Тем не менее зверолюди были одержимы непревзойдённой до сих пор яростью, и внизу на площади они бросались под огонь артиллерии и, наконец достигнув позиций защитников, врезались в их ряды. Животные были в меньшинстве, их положение было практически смехотворным, но Мартак знал, что такие понятия больше ничего для них не значили. Дети Хаоса были доведены до убийственной ярости, и они были полны решимости отведать крови врагов.

«Там!»

Мысль пронзила его сознание, и глаза Мартака распахнулись. Его голова заболела от звука хлопающих крыльев, когда он повернулся и увидел массу кружащихся перьев, опускавшуюся к Грейссу и его рыцарям. Мартак побежал вниз по ступеням, отведя одну руку назад. Он резко остановился и выкинул вперёд руку. Зазубренное копьё янтаря, облачённое в лёд, пронизло воздух с пронзительным визгом.

Масса ворон-теней издала общий крик, и что-то волосатое выпало из неё и ударилось о ступени. Мартак бросился вперёд, сжимая в руках магическое копьё, и пригвоздил свою добычу, когда та попыталась подняться. Малагор взвыл от боли, безуспешно царапая по льду. Его кровь залила ступени в форме крыльев какой-то огромной, осквернённой птицы. Мартак всем весом налёг на копьё. Плоть Малагора почернела от холода, а пена изо рта превратилась в морозную слякоть. Он посмотрел на Мартака, и тот выдержал его взгляд, как и раньше.

Затем воем разочарования Малагор откинулся назад и замер. Мартак выпрямился. Внизу ярость зверолюдей практически сошла на нет. Мартак с мрачным наслаждением смотрел, как Вальтен сбивает минотавра, сила его удара начисто снесла тому голову, которая покатилась по мостовой. Выжившие зверолюди начали отступать.

Вальтен развернул коня и поскакал обратно через строй солдат, спокойно с ними разговаривая. Шутка здесь, успокаивающее слово там…Бог внутри Мартака смотрел в изумлении, как люди, которые всего несколько секунд назад были полны ярости и страха, выпрямлялись и смыкали щиты вновь. Рваные дыры, проделанные зверолюдьми в их рядах, затягивались, когда новые люди заполняли эти промежутки. Упавшие штандарты поднимались высоко, когда Вальтен проходил вдоль линии щитов, встречаясь взглядом с каждым защитником по очереди. Он начинал говорить, и его слова почти сразу же тонули в радостных криках.

«Что он такое?»-пробормотал Ульрик. Мартак улыбнулся.

– Кузнец, – мягко сказал он. Война была наковальней Вальтена, и, если бы мир был более добрым местом, возможно, он мог бы сделать что-нибудь покрепче из сырого материала Конца времён, которое ему предоставили. На мгновение Мартак почти увидел это…мир сверкающих башен и процветающих людей. Где ни одна женщина не оставит своего уродливого ребёнка в лесу; где ни один мужчина не будет бояться дотронуться до загрязнённой воды настолько, что выберет медленную смерть от алкоголя, но не рискнёт выпить воды из Рейка. Где городам людей не угрожают завывающие орды северян и орков.

Ульрик зарычал внутри него, и Мартак почувствовал, как его улыбка меркнет. Такой мир не был приятной мыслью для бога войны, зимы и горя.

– Ну, об этом нам не стоит волноваться, да? – спросил он самого себя. – Мировое колесо замедляется, и скоро оно остановится.

Вальтен вхъехал на вершину ступеней, и Мартак пошёл ему навстречу.

– Ты слышал барабаны, Грегор? Я думаю мы привлекли их внимание, – сказал Вальтен. Он мельком посмотрел на останки Малагора, а затем повернулся в седле, вглядываясь куда-то через площадь. – Что, я думаю, только к лучшему. Люди одержали победу. Теперь они жаждут следующей.

Мартак проследил за его взглядом. Орда, собранная у южной границы храма, выросла до ужасных пропорций. Это была кипящая волна чёрной брони, жестокого оружия и рваных знамён. Последние терялись во мраке, который доминировал над узкими улицами и извилистыми проспектами Ульриксмунда. Шум рос и распространялся от рядов верующих Хаоса, вымученные звуки разносились над людьми Империи. Грубая волна звука поднялась, чтобы присоединиться к грому, от которого затряслись странные облака в небе, и создать апокалиптическую какофонию, которая лишала всех мыслей и чувств.

Затем в небе вспыхнула молния, и орда затихла. Внезапная тишина была почти такой же скверной, как и шум. Мартак почувствовал, как Ульрик внутри него ощетинился, и посмотрел вверх, пытаясь разглядеть чудовищные, призрачные силуэты, проносящиеся за облаками. «Они здесь»-прорычал Ульрик. «Они пришли посмотреть».

Глаза, такие же огромные и горячие, как солнце, посмотрели на него через прореху в облаках, и Мартак вздрогнул и отвернулся. В этом взгляде не было ничего узнаваемого, ничего, кроме вечности голода и безумия. Боги Хаоса не были похожи на богов людей. Они знали мир, когда он ещё был пылью за миллиарды лет до своего создания, и они увидят, как он обращается в пыль снова.

За площадью армия проклятых и забытых расступилась, словно рассечённое дерево. Воины Хаоса, украшенные шрамами дикари и склочные демоны-все расступились и прижались друг к другу, чтобы создать широкий коридор. И по этому коридору неспешно ехал архитектор всей боли мира.

Архаон, Повелитель Конца времён, прибыл.

Вендел Волкер хотел бы, чтобы у него было время выпить. Он хотел бы, чтобы у него было время хоть на что-то. Он стоял среди солдат, его броня была залита кровью, а его щит был практически разрублен. Бруннер стоял рядом, его фальчион покоился у него на плече. Бывший охотник за головами выглядел почти безмятежным, как будто недавняя бойня вообще для него ничего не значила. Остальные люди Вальтена распределились по всему строю, заполняя дыры или просто находя друзей и товарищей, рядом с которыми они будут сражаться. У Волкера не было друзей. Больше не было.

Он закрыл глаза и попытался расслабиться. Худшее было впереди, и Волкер не был среди желающих его скорого наступления. За спиной он слышал бормотания клериков и боевых жрецов, которые укрепляли боевой дух и залечивали раны. Слуги Зигмара, Ульрика и Ранальда, все были здесь. Где были их боги, вот интересный вопрос.

– А он здоровый, – прохрипел Бруннер.

Волкер открыл глаза. Орда Хаоса затихла. Их хозяин, сам Трёхглазый король прибыл. Волкер поднял забрало, чтобы получше разглядеть короля всех чудовищ. Бруннер не ошибся, Архаон был здоровым, больше, чем любой из его последователей, за исключением тех, которые кружили над зданиями. Его броня сияла ужасным светом, а воздух вокруг него мерцал, как будто само его присутствие заставляло реальность растягиваться и расползаться. Архаон был неправильным, подумал Волкер. Он был самой сутью неправильности, мерзости, которая просочилась через трещины мира, и Волкер почувствовал, как его желудок скручивается в мучительный узел, когда он смотрел, как Повелитель Конца времён проезжает мимо своих последователей прямо на площадь.

– Как думаешь, сколько бы они заплатили мне за его скальп? – спросил Бруннер.

– Они бы сделали тебя чёртовым Императором, – ответил Волкер, даже не посмотрев на него. Архаон не спешил. Его демонический скакун рыл землю, когда он шёл вперёд. Земля трескалась и дымилась там, где ступало копыто зверя. Трёхглазый король был окружён рыцарями Хаоса, каждый из которых мог считаться монстром. Архаон с привязанным к седлу мечом посмотрел на выстроенные перед храмом войска.

Волкер боролся с желанием затеряться среди народа. Он почувствовал себя опустошённым и уставшим, когда нечеловеческий взгляд Архаона скользнул по нему. Над головой облака истончились и потемнели, когда шторм удвоил свою ярость. Закапал горячий дождь, сначала лёгкий, а затем он превратился в яростный ливень. Меч в руке Волкера стал тяжёлым, а его дыхание отдавалось резким звуком в ушах. Архаон выпрямился в седле. Его броня скрипела, как колёса у чумной телеги, а когда он заговорил, Волкер почувствовал, как каждое его слово отдаётся в его спинном мозге.

– Я Последнее мгновение во плоти. Я стою здесь, на этой скале, и я буду сидеть на этом троне. Я буду осью, на которой держится колесо перемен, и мир утонет в свете нерождённых звёзд, – Архаон посмотрел вверх. – Вы чувствуете это, люди Империи? Чувствуете, как воздух дрожит, словно живое существо? Чувствуете жар пламени, которое бушует за вратами мира? – он склонил голову, посмотрев на них, выражение его лица было непостижимым, скрытым за его шлемом. – Конец времён наступил, и пути назад нет. Нет прошлого, нет будущего, только настоящее. Время это круг, и оно сжимается вокруг горла мира, – произнёс Архаон, сжав кулак для выразительности. – Так почему вы цепляетесь за осколки лжи Зигмара? Нет никакой жизни после смерти. Нет ни награды, ни наказания. Только смерть или жизнь.

Волкер сморгнул капли пота с глаз. Люди по обе стороны от него переступали с ноги на ногу от явного волнения. Слова Архаона въедались в их решимость, словно кислота, лишая их отваги и воли. Архаон смотрел на них всего секунду, как будто позволяя словам им проникнуться его словами, а затем заговорил снова.

– Посмотрите на небо. Посмотрите на улицу. Трещины образуются в том, что есть, и в том, что было. Всё подходит к порогу времени. Этот мир уже подошёл, он всегда стоял у этого порога, за мгновение до конца. Единственная капля крови, свисающая с острия меча. И сейчас, она упадёт.

Архаон взмахнул мечом, и по всей его длине вспыхнуло пламя.

– Этот меч. Ваша кровь. Ваша эра прошла. Бледная маска человечества начала сползать, открывая язву под ней. Так почему бы не вырезать её, и не насладиться последними часами: крича, напиваясь, убивая и вкушая кровь этого умирающего мира.

Люди зароптали. Лихорадочно-яркие глаза моргали. Языки облизывали губы. Волкер вздрогнул, пытаясь прорваться через парализующий туман, окутавший мысли. Архаон, казалось, горит блёклым светом, словно маяк, зовущий всех детей мира домой. Часть Волкера хотела пойти за ним, куда бы он их ни повёл, отдаться отчаянию и ярости и смыть воспоминания о Хельденхейме и Альтдорфе в крови. Он посмотрел вниз и увидел увенчанный короной череп, красовавшийся на его кирасе с гравировкой «КФ», что означало Карл Франц.

Стук копыт выдернул его из задумчивости. Люди выпрямились и повернулись, когда Вальтен провёл своего коня через толпу. Он выглядел уставшим, как и все они, но не слабым. Не опустошённым. Когда он заговорил, его голос с лёгкостью был слышен за шумом дождя по всей площади от одного конца армии до другого.

– Он прав, братья, – произнёс Вальтен. – Вся история сошлась в одном месте. Каждое сказание, песня или сага вели к этому дню, этому часу, этому моменту. Мы стоим в тени героев и богов, и их руки на наших плечах, направляя нас по одному пути…или другому, – как только слова слетели с его губ, он повернулся к Архаону.

– Но это мы выбираем, кого нам слушать. Нам дали этот день, чтобы мы сразились. Чтобы запереть дверь мира от зверя, который пожрёт всё, что нам дорого. Над дали этот момент, чтобы мы показали зубы. Показали наш гнев, и пусть он разожжёт пламя ярости этого мира, – Вальтен окинул взглядом собравшихся солдат. – Пусть его тепло согреет вас, а его свет прогонит тьму. Пусть этот огонь осветит путь к концу света, раз того желают боги. Пусть он очистит скалу и поглотит сами звёзды. Пусть жар от нашего погребального костра сожжёт прячущихся в тени Тёмных богов, если на то будет воля Зигмара.

Он остановился. И улыбнулся. Это была нежная улыбка. Улыбка кузнеца у своей наковальни.

– Но в любом случае…пусть огонь горит, братья, – слова были произнесены тихо, но их услышали все. Волкер не был один, когда из его глотки вырвался крик радости. Сотни голосов смешивались в единый рёв вызова. Небо разверзлось, как будто боги наверху впали в ярость от этого звука.

Архаон поднял меч. Молния ударила в клинок, освещая площадь болезненным светом. Ликование стихло, когда Повелитель Конца времён напомнил о своём присутствии. Волкер присел на корточки за своим щитом, когда искры молнии пробежали по земле у его ног.

– Так закончится мир, – прогремел Архаон. – Так начнётся новый. Пусть моё имя разнесётся повсюду, и пусть сами горы дрожат. Я пришёл за гнилым сердцем вашей Империи, и я не уйду, пока не почувствую, как оно бьётся в моей руке. Беги и умри, или оставайся и умри, молотодержец, но ты всё равно умрёшь, – он развёл руками, как будто приглашая атаковать.

– Смерть-небольшая цена за победу, – произнёс Вальтен. Он говорил размеренно, с уверенностью, и его голос с лёгкость разносился по всей площади. – А наша победа высечена на самих небесах. Ты не один, кто заглядывал за ткань мироздания. Возвращайся в своё пристанище, скачи назад во тьму, – указал он своим молотом.

– Я и есть пристанище, – прорычал Архаон. – И мне не отказывают. Он потянул узду, заставляя чудовищного скакуна встать на дыбы. Он поднял меч, а затем опустил его, как топор палача, а на плахе была шея Мидденхейма.

С рёвом, способным пошатнуть Фаушлаг, армия Архаона бросилась в атаку.

В момент, когда Убийца королей опустился, Архаон пришёл в движение. Пригнувшись в седле, Повелитель Конца времён возглавил атаку. У Канто, окружённого со всех сторон мрачными бронированными фигурами Мечей Хаоса, не оставалось выбора, как последовать за ним.

Какнто пригнул голову и склонился почти параллельно шее его новоприобретённого скакуна. Животное непрерывно бормотало что-то, похоже на тилийском, изрыгая то ли проклятия, то ли советы с каждым ударом копыта. Он пробовал бить его, но это лишь заставляло его говорить громче и пытаться укусить его за сапог. Он решил оставить его в покое и позволить животному делать то, что ему вздумается.

Вцепившись в поводья, он рискнул оглянуться. Остальная часть армии Хаоса двигалась за Мечами. Воины Хаоса из сотни разных банд бежали за своими лидерами, сотрясая площадь своей яростной атакой. Дикие, кричащие воины племён бежали вместе с ними. Стаи искажённых, мутировавших гончих, обезумев, неслись по мостовой, и демоны скакали и резвились вслед за ними. К востоку Канто заметил массивного забойщика несущегося вперёд, в спешке отбрасывая незадачливых дикарей, чтобы быстрее добраться до врага. Бормочущие отродья Хаоса суетились вокруг его могучего тела, визжа и крича. За авангардом волна за волной шли северяне, достаточно, чтобы завалить весь Мидденхейм трупами, если потребуется.

Он услышал рёв пушек и повернулся, чтобы увидеть вспышки огня на вершине храмовых ступеней. Как только орда бросилась в атаку, пушки Империи открыли огонь. Справа от него залп ракет угодил в остатки Палачей, разрывая его бывших товарищей на куски. Дикари погибали, когда пушечные ядра попадали в плотные ряды тел. Арбалетные стрелы гудели в воздухе словно осы, выбивая всадников из сёдел и убивая прыгающих гончих в воздухе. Несмотря на наличие более обширного пространства, это напоминало Канто его неприятный поход к виадуку.

Он дёрнул своего коня в сторону, едва избежав пролетающего розового ужаса, разрезанного на пару стонущих синих в брызгах мерцающих разноцветных пятен. Где-то за его спиной осквернённый Хаосом гигант издал протяжный предсмертный вой и повалился, как подрубленной дерево. Земля содрогнулась под копытами его скакуна, когда огромное тело рухнуло вниз, смяв под собой несколько десятков невнимательных дикарей.

Но всё это не имело значения. У них было просто слишком много тел, которые можно было бросить в огонь и забыть о них. Все вокруг Канто, ревущие Курганцы, Аэслинги и Тамаксы бежали вперёд, переступая через разорванные тела мертвецов, карабкаясь на кучи трупов в своём стремлении достичь врагов. Рычащие Долганы, верхом на мохнатых лошадях, скакали рядом с Кхазагами и кочевниками Кула. Квеллиги, Аголы и Бьорнлинги пробивались под обстрелом врага, их широкие ярко раскрашенные изогнутые щиты ощетинились пулевыми отверстиями и сломанными арбалетными стрелами. Культисты в масках из более южных и благоприятны земель бросились в атаку с таким же рвением, как и их более суровые товарищи, робы цвета запёкшейся крови развевались вокруг них, когда они ударяли по круглым щитам булавами с бронзовыми набалдашниками, вознося ужасные гимны Повелителю Черепов.

Конец был неизбежен, как шторм летом, или снег зимой. Канто вытащил свой меч, когда его конь перепрыгнул тело мутировавшего огра, и почувствовал, как внутри него всё похолодело. В любом случает, то, что случится здесь, определит судьбу всех участников. «Смерть или слава»-горько подумал он, когда Мечи Хаоса пришпорили коней.