Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 282 (всего у книги 296 страниц)

– Некромантии можно обучить, – произнёс Гельт.

– И в доказательство этого у нас есть куча мёртвых империй…включая Бретоннию, – добавил Малекит. Он указал на Джеррода. – У нас де факто есть даже правитель этих мёртвых земель.

– Что? – спросил Джеррод. – Что ты сказал?

– Ты же герцог, разве нет? – произнёс Малекит. – Единственный среди твоих варварских всадников, если не ошибаюсь. Так что ты за главного.

– Бретонния не пала, – произнёс Джеррод. Он огляделся в поисках поддержки. Он нашёл лишь размышления и расчёт. – Мои люди всё ещё живы. Иначе в чём смысл всего этого? – спросил он беспомощно. Беспомощность превратилась в гнев, когда Малекит хрипло засмеялся.

– Надежда – оружие врага, человек, – произнёс Вечный король. – Твоя родина обратилась в прах, также как моя, как любого из здесь присутствующих. Стала пристанищем демонов или ещё чего-нибудь похуже. Чем быстрее ты примешь это, тем полезнее ты будешь, – его глаза блестели под маской.

Рука Джеррода скользнула к рукояти меча. Он слышал, как Хаммерсон сказал что-то, но проигнорировал предостерегающее ворчание гнома. Малекит не сказал ничего такого, о чём сам Джеррод не думал уже тысячу раз после падения Аверхейма. Но думать об этом, бояться этого, было одним. Но сказать об этом вслух – да ещё и перед всеми – было совсем другим. В эту секунду он хотел лишь выхватить меч и нанести удар. Хаммерсон был прав: Малекит был таким же чудовищем, как и Нагаш. Мир станет лучше без него.

Холодные пальцы опустились на его руку перед тем, как он смог достать меч. Он развернулся. Лилеат отпустила руку и сделала шаг назад.

– Нет, – мягко произнесла она. – Если ты это сделаешь, тебя убьют. И что тогда делать твоим людям, Джеррод из Кнеллей? Ты так просто откажешься от своего долга? Твоя честь настолько хрупкая, что может разбиться от слов этого злобного создания?

– Ты забываешься, женщина, – сказал Малекит. – Я король.

Лилеат перевела взгляд с Джеррода.

– Это ты забываешься. Может ты и король, но я Лилеат Лунная, и Ладриэль Покрова, и по моей воле ты выжил, чтобы занять этот трон. Моя сила, возможно, сократилась до ничтожной искры, но я всё ещё здесь. И я знаю тебя, Малекит. Обманщик и герой, высокомерный и мудрый. Лучший и худший из своего народа, облачённый в железо и закалённый в пламени. Ты так же опасен, как Меч самого Кхайна. Но я была там, когда этот меч был не более чем тупым куском металла, я была там, когда тебя вопящего вытащили из утробы матери.

Она вытянула посох и мягко оттолкнула Джеррода, чтобы пройти вперёд.

– Если вы не отбросите разногласия, если вы не объединитесь, тогда мир будет поглощён. Нет времени на мелкие суждения или восклицать от ужаса от сделанного выбора или союзника, который предложил помощь. Миру погибает. Конец времён наступил. И если вы не хотите, чтобы вас смело, словно золу из потухшего очага, вы прислушаетесь ко мне.

Джеррод не спускал с неё глаз, гадая почему её имя вызвало в нём столько эмоций. «Кто ты такая?»-подумал он. Он увидел, что Маннфред тоже узнал Лилеат. Глаза вампира встретились с его собственными, и тварь ухмыльнулась, как будто он и Джеррод разделяли один ужасный секрет. Джеррод отвернулся с содроганием. Хаммерсон, в одном из редких проявлений, похлопал его по руке.

– Он врал, парень. Эльги всегда врут, – сказал рунный кузнец. Слова были не обнадёживающими. Джеррод покачал головой.

– Нет, Готри. Не думаю, что он врал.

Хаммерсон взглянул на рыцаря и почувствовал приступ симпатии. Несмотря на то, что он только что сказал, он знал, что Малекит скорей всего был прав. По крайней мере в чём-то. Судя по выражению лица Джеррода, тот думал так же.

Терять дом или тех, кто тебе дорог, непросто. Видеть, как всё родное отбирают у тебя и превращают в прах. Хаммерсон посмотрел на Волкера, и увидел знакомое выражение в глазах человека. Да, люди наконец хлебнули горя, которое его народ пил веками. Как и эльфы, хотя к ним Хаммерсон испытывал меньше симпатии. Они сами навлекли на себя эту беду, в конце концов. Люде же…Хаммерсон вздохнул. У людей было много, очень много недостатков, об этом вам скажет любой гном. Но они не заслужили тех невзгод, которые обрушились на них.

«А кто тогда заслужил?»-подумал он. Он посмотрел на Маннфреда. «Хотя вот он точно заслужил». У вампира было самодовольное выражение лица, как будто он наслаждался спором, разразившемся вокруг него. Хаммерсон нахмурился.

Он был в Нахтхейфене в тот день, когда Конрад фон Карштайн вырезал Жуфбарак. Он был не более чем бородачом, подмастерьем рунного кузнеца, но у него до сих пор остались шрамы после того, как Конрад и его проклятые Кровавые Рыцари атаковали их позицию, окружив её в одно мгновение. Он помнил, как пал король, его горло вскрыла тварь, которая называла себя Валах Харкон, он помнил наступающую волну трупов.

Маннфред был сделан из того же погребального савана, что и Конрад. Он тоже воевал с Жуфбаром, когда пришёл к власти, и многие гномы пали от его руки. Если бы обиды имели материальный вес, тогда Атель Лорен провалился бы под землю из-за Малекита, Нагаша и Маннфреда.

Ни один гном не объединился бы с такими тварями, даже перед лицом полного уничтожения. Это, в конце концов, и отличало его народ от людей и эльфов. Для гнома уничтожение было лучше компромисса, лучше уж смерть, чем капитуляция. «Если нужно что-то сделать, сделай это хорошо»-подумал он. Это была старая пословица, которую знал каждый гном в той или иной форме. Ко всему нужно подходить так, как ремесленник подходит к торговле. Пойти на компромисс, значит ослабить целостность этой работы. Допустить ошибку и накликать беду.

Не в первый раз Хаммерсон задумался над тем, а не взять ли просто своих людей и уйти. Они вернуться в Жуфбар и посмотрят, что от него осталось, а может отстроят его или отомстят. Это была хорошая мысль, она согревала его холодными ночами, когда он смотрел в темноту деревьев, сжимая в руках трубу, даже без хорошего костра, дающего свет и тепло.

Но что было, то было. Если нужно что-то сделать, сделай это хорошо. А гномы очень давно дали клятву человеческому вождю, Зигмару, защищать людей, пока существует империя. И гномы, в отличие от эльфов, знали, что империя сделана не из камней, земель или замков, но из сердец и умов. Камни можно перенести, землю перепахать, а замки снести, но империя будет жить до тех пор, пока живы её люди.

Пока жив хотя бы один гражданин Империи, будь то солдат, старик, младенец или Император, Жуфбарак по крайней мере будет готов умереть за них. Потому что таков был порядок вещей. Клятва есть клятва, и она будет исполнена, несмотря на смерть или спасение. Даже если люди решат объединиться с Королём Костей, Жуфбарак будут стоять стеной между ними и дикарями Хаоса до самого конца.

«Кстати о них»-подумал он, изучая гиганта из костей и чёрного металла, стоящего в постоянно расширяющемся круге жёлтой, увядшей травы. Для существа, само существование которого было под угрозой, Нагаш не выглядел таким уж обеспокоенным. Что, по мнению Хаммерсона, было тревожным знаком.

Малекит очевидно чувствовал то же самое. Он был в прекрасной форме, терпеливо ведя спор с Лилеат и Теклисом. Хаммерсон мог бы почти восхищаться Вечным королём, если бы он не был лживым, подлым братоубийцей. Короли должны быть крепче камня и холоднее льда, и Малекит был именно таким без сомнений. Но слишком холодным, и даже самые крепкие камни становятся хрупкими.

Он услышал, как Волкер зашипел, и посмотрел на рыцаря. Седовласый человек пристально смотрел на Нагаша. Хаммерсон внимательнее присмотрелся на лича и увидел, что существо зашевелилось. Он поднял огромную конечность и тишина повисла над поляной.

– ВЫ БОИТЕСЬ ПОНАПРАСНУ, – произнёс лич. Его голос распространялся по поляне словно ядовитый туман. – СЛОВО НАГАША НЕРУШИМО. И НАГАШ ПОКЛЯЛСЯ СРАЖАТЬСЯ ЗА ЭТОТ МИР.

Хаммерсон вздрогнул. Голос лича забирался под кожу как зимний холод и запускал когти в сердце. И он не один чувствовал подобное. Воплощения посмотрели на существо так, как птицы смотрят на змею. Малекит отреагировал первым.

– Любой предатель сказал бы то же самое, если бы это послужило его интересам, – прохрипел Вечны король, глядя на Нагаша с возвышения. Нагаш смерил эльфа взглядом. Затем он склонил голову.

– ВОИСТИНУ. ПОЭТОМУ Я ПРЕДЛАГАЮ ВАМ ДАР, КАК ЗНАК МОИХ НАМЕРЕНИЙ.

Малекит засмеялся.

– Дар, предложенный таким как ты вряд ли можно рассматривать как подтверждение чего-либо. Я знаю, ибо не раз сам использовал подобные уловки для достижения своих целей.

– Я ОБИДЕЛ ВАС. НО В СВОЮ ЗАЩИТУ СКАЖУ, ЧТО ПЕРВЫМ ЗВЕНОМ В ЦЕПИ БЫЛ НЕ Я, – произнёс Нагаш. Если скелеты и могли выглядеть довольными, думал Хаммерсон, то Нагаш сейчас точно выглядел довольным. Широкий, лишённый плоти рот казалось открылся ещё шире, больше походя на оскал тигра, нежели на улыбку. – СМЕРТЬ ВЕЧНОГО ДИТЯ ЛЕЖИТ НЕ НА МОЕЙ СОВЕСТИ.

Теклис вздрогнул, когда слова прокатились над поляной. Он закрыл глаза. Он чувствовал как начал нарастать жар ярости Тириона. Слова Нагаша разожгли огонь, который нельзя потушить. Малекит видимо тоже это почувствовал, так как тут же начал говорить. Но он тут же замолчал, его слова умерли на губах, когда Алариэль встала со своего трона.

– Ты говоришь о моей дочери, как будто ты достоин произносить её имя, – холодно сказала Алариэль. Её голос был спокойным и размеренным, но Теклис чувствовал его хрупкость. – Ты всё больше и больше настаиваешь на своём уничтожении.

– МОЁ УНИЧТОЖЕНИЕ НЕ ВЕРНЁТ ЕЁ. И НЕ ОТОМСТИТ ЗА НЕЁ, – Нагаш оглядел поляну. – ОНО ПРИНЕСЁТ ЛИШЬ ПОГИБЕЛЬ.

– Только послушайте как этот мертвец оправдывается, – прорычал Тирион. Он не вытащил меч, но сжал кулаки, а свет внутри него начал колебаться. – Мы не будем торговаться за душу Алиатры, – выпалил он. Алариэль бросила на него резкий взгляд, но ничего не сказала. Теклис чувствовал, как Ветер Жизни тоже пришёл в движение. «Всё закончится так же, как и началось…душой Вечного дитя?»-подумал он.

Грех его брата снова всплыл на поверхность. Ребёнок, которому он стал отцом против вопреки всякой логике, разуму и традициям, ребёнок, который был надеждой Ультуана и его погибелью. Проклятье Аэнариона, обретшее плоть в момент страсти и глупости. Теклис крепче сжал свой посох. «Храброе дитя. Я подвёл тебя, как я подвёл твоего отца и наш народ. Но больше всех я подвёл тебя». Печаль захлестнула его, сбрасывая в пучину оцепенения.

Казалось всего неделю назад Алиатру послали к гномам в Караз-а-Карак вместе с Делегацией Феникса из Ультуана. Как королевская особа, обладающая магическим даром, Вечное дитя должна была договориться с Верховным королём Торгримом Злопамятным. Алиатра обладала грацией и уравновешенностью матери и отвагой отца, и старый союз был обновлён. Но затем смерть спустилась на разорванных крыльях и поставила крест на планах гномов и эльфов.

Теклис изучал Маннфреда фон Карштайна, рассматривая острые контуры лица, которое постоянно менялось от царственного безразличия до звериной злобы. Имя существа как нетрудно догадаться было ещё одной ложью, которую можно было добавить в список его преступлений. Однажды, Теклис пытался разгадать эту тайну – найти источник родословной Карштайнов и возможно уничтожить его. Из всех вампирских зараз, поразивших мир, Карштайны были самыми воинственными, если не самыми организованными, и поэтому представляли потенциальную угрозу для будущего Ультуана. И из всех Карштайнов, Маннфред был самым опасным.

Его победа над Эльтарионом Мрачным в Сильвании доказала это, если не больше. Мрачный Страж попытался спасти Алиатру по приказу Тириона. Армии, которую он взял с собой на смерть, катастрофически не хватало в последующие дни и недели. Теклис не мог сказать, улучшил бы совет Эльтариона последовавшие трагедии, когда Тирион обезумел, и их народ впал в гражданскую войну, но его присутствия могло бы хватить, чтобы сгладить невыносимую печаль тех ужасных дней.

Вместо этого он погиб. И надежды Ультуана погибли вместе с ним. И теперь его убийца стоял, ухмыляясь, в самом сердце Атель Лорена под защитой ещё большего зла. На секунду Теклис захотел оказаться на месте своего брата, чтобы хоть раз почувствовать в себе огонь Тириона, чтобы отбросить в сторону разум и осторожность и пронзить мечом извращённое сердце Маннфреда. Но он не был на его месте и никогда не будет. Вместо этого он наблюдал и думал, размышляя, почему Нагаш вообще что-то предлагает.

Когда ответ пришёл в голову, он улыбнулся. «А, умно. Конечно. Зачем ещё настаивать на том, чтобы привести существо в лес?»

Нагаш посмотрел на Тириона и Алариэль. Возможно тварь считала их самой большой угрозой, или возможно он просто хотел насладиться их агонией.

– ВАМ НЕ НУЖНО ТОРГОВАТЬСЯ. Я НЕ РАСПОРЯЖАЮСЬ ДУШОЙ ВЕЧНОГО ДИТЯ. КАК И ВСЕ ИЗ ВАШЕГО РОДА, ОНА УЖЕ СТАЛА ПИЩЕЙ ТЁМНОГО ПРИНЦА, – произнёс Нагаш. Рука Алариэль упёрлась в грудь Тириона, останавливая его от того, чтобы не наброситься на лича.

Теклис чувствовал как другие Воплощения собирают силу. Малекит и Гельт будут действовать первыми. Карадриан будет последним, несмотря на то, что обладал самым импульсивным из ветров. Он дождётся Алариэль или Тириона. Император, как всегда, стоял в стороне. Теклис практически видел, как в голове человека крутятся шестерёнки. Император взглянул на него и едва заметно кивнул. Он тоже разгадал план Нагаша.

– ВМЕСТО ЭТОГО, – продолжил Нагаш, – Я ОТДАМ ВАМ АРХИТЕКТОРА ЕЁ СМЕРТИ, ЧТОБЫ ВЫ СДЕЛАЛИ С НИМ ВСЁ, ЧТО ЗАХОТИТЕ. При этих словах Маннфред триумфально посмотрел на Аркхана Чёрного. Этот взгляд превратился в гримасу ужаса, когда Нагаш развернулся и воткнул огромный металлический коготь в затылок вампира, оторвал его от земли и тут же бросил к ногам Тириона и Алариэль.

Маннфред ударился о возвышение с громким треском и какое-то мгновение беспомощно барахтался с искажённым от шока лицом.

– Нет, – закричал он. – Нет, это был не я! Я не убивал её, это был… – что бы он ни собирался сказать, клинок Тириона, сверкнувший словно молния, прервал эту попытку. Маннфред едва успел избежать удара, вскочив на ноги с собственным мечом в руках. Он развернулся в поисках выхода, какого-нибудь пути к отступлению, но потрескивающая вспышка аметистового света поднялась и распространилась среди деревьев пр малейшему движению когтя Нагаша.

– Нет, я зашёл слишком далеко, пожертвовал слишком многим, чтобы стать вашим козлом отпущения, – прорычал вампир. Он метался вперёд и назад, выставив меч, пытаясь держать на расстоянии всех одновременно. Он посмотрел на Нагаша.

– Я служил тебе! Я вернул тебя, и вот как ты мне отплатил?

– ТЫ ВСЁ ЕЩЁ СЛУЖИШЬ МНЕ, МАННФРЕД ФОН КАРШТАЙН. ТЫСЛУЖИЛ МНЕ ПРИ ЖИЗНИ, ПОСЛУЖИШЬ И В СМЕРТИ, – Нагаш склонил голову.-БУДЬ УВЕРЕН, ЧТО ЭТО БУДЕТ ОЦЕНЕНО ПО ДОСТОИНСТВУ.

Маннфред запрокинул голову и завыл. Он спрыгнул с возвышения, быстрый, словно кошка, и бросился на Нагаша. Он ударил мечом. Нагаш поймал удар ладонью и швырнул Маннфреда в сторону. Вампир пролетел из одного конца поляны в другой. Он ударился об землю, подскочил и замер. Нага поднял клинок, и его когти сжались. Клинок разлетелся, словно стеклянный. Осколки падали на землю блестящим каскадом, один за другим, ударяясь о мёртвую траву.

Маннфред поднялся на ноги. Его глаза были пустыми, лишёнными эмоций. Теклис ничего не почувствовал. Это точно была не победа. Это был поступок, который совершают ради высшего блага, и поэтому был лишён всякого удовлетворения. Маннфред должен был стать ещё одним телом в основании, нежели побеждённым врагом. Он встретил взгляд вампира и увидел искру в кромешной тьме. Инстинкт выживания, которому придали форму и голос.

Маннфред собрался заговорить.

Нагаш прервал его жестом. Путы из аметиста сомкнулись вокруг вампира, мумифицируя его в ужасном свете. Вскоре кокон из магии смерти парил над землёй, иногда содрогаясь, когда заключённый в нём вампир пытался освободиться.

Тишина воцарилась на поляне. Нагаш замолчал и замер, его дар парил рядом с ним, готовый к передаче в руки его потенциальных союзников, если те согласятся. Однако все молчали. Некоторые были шокированы поступком Нагаша. Другие думали, что всё это было лишь уловкой. Теклис не был шокирован, как и не верил, что это была уловка.

Череп лича скрипнул, повернувшись к нему. Жуткий свет, горящий в глазницах Нагаша, вспыхнул. Теклис невозмутимо, по крайней мере внешне, посмотрел ему в глаза. Он уже дважды встречался с Нагашем, в первый раз в тихом Нагашиззаре много лет назад, когда он пытался заручиться поддержкой тёмного духа против растущей тьмы на севере. Тогда Нагаш отказался. Теклис размышлял, жалеет ли существо о том отказе сейчас, когда ему прешлось отдать одного из своих слуг в качестве платы за то, что он мог получить бесплатно. «Нет»– подумал Теклис. «Нет, ты ни о чём не жалеешь. Такие эмоции давно обратились в прах в пропасти твоей памяти»-он печально улыбнулся. «К счастью для тебя, моих сожалений хватит на всех».

Теклис посмотрел на своего брата.

– Ну, брат?

Тирион взглянул на Теклиса, а затем на Алариэль. Он как будто собирался протянуть ей руку, но вместо этого отвернулся.

– Честь удовлетворена, – произнёс Тирион. Алариэль ещё мгновение смотрела на него, а затем вернулась на трон.

– Честь удовлетворена, – мягко повторила она.

Малекит, который молча наблюдал за ними всё это время, сделал резкий жест и вернулся на своё место.

– Само время является нашим врагом. Таким образом, если уж…честь была удовлетворена, тогда я снимаю своё возражение.

Теклис посмотрел на Гельта.

– А ты, Бальтазар Гельт? – Гельт ничего не ответил. Спустя мгновение он коротко кивнул. Теклис посмотрел на других. Карадриан пожал плечами. Император кивнул. Кеклис вздохнул от облегчения. Он переключил своё внимание на Нагаша.

– Ты слышал их, некромант. Маннфред наш, и в ответ ты будешь допущен в Совет Воплощений.

– КРАСИВОЕ НАЗВАНИЕ. И ЧТО ЭТО ЗА СОВЕТ, ХРАНИТЕЛЬ МУДРОСТИ?

Теклис проигнорировал упоминание его предыдущей должности.

– Это должно быть очевидно даже для такого отдалённого как ты, – он посмотрел прямо в мерцающие глаза Нагаша.

– Это военный совет.

Глава девятая

Где-то под Вечной поляной

Маннфред фон Карштайн проклинал себя за глупость. Это стало своего рода мантрой в первые дни после его предательства и заключения. Он сидел в темноте, сдерживаемый в клетке из живых корней. Чары, наложенные на его тюрьму, были источником постоянного дискомфорта. Он не мог сотворить даже самое маленькое колдовство.

«Вот как»-подумал он, – «Вот как мне отплатили?». Он был преданным, разве нет? Однако преданность должна работать в обоих направлениях. Он служил праведно и честно, а как ему за это отплатили? Потерей всего, за что он сражался, предательством и наказанием за преступление, которое он никогда не совершал. Это Аркхан перерезал эльфийке горло и использовал её кровь для воскрешения Нагаша. Почему Нагаш не обошёлся так с ним? Аркхан послужил своей цели – теперь он был всего лишь оболочкой. Не более чем продолжением воли своего хозяина.

Может быть поэтому его и пощадили. Неферата как-то сказала – Нагаш презирает всё, что не является Нагашем. И то, что Нагаш презирает, он также и боится. «Ты боишься меня, БЕссмертынй король? Даже после всего, чем я пожертвовал ради тебя?»

В течение первых нескольких часов своего заключения он бесился и разглагольствовал, в надежде привлечь внимание охранников, или, ещё лучше, одного из Воплощений. Он думал, что если расскажет им правду, они поймут, что Нагаш обвёл их вокруг пальца. Он не мог сказать, думал ли он о последствиях. Он понимал, что теперь он в тюрьме, его не освободят, даже если он докажет свою невиновность. Но увидеть Нагаша побеждённым, или даже уничтоженным, а вместе с ним и Аркхана, была слишком изысканной мечтой, чтобы от неё отказываться.

Но охранники не пришли, если там вообще были охранники. Не пришёл никто их его врагов, чтобы позлорадствовать или обвинить. Его оставили одного в темноте, без магии, которая была его по праву рождения. Хуже, чем отсутствие магии, он мог чувствовать, как саму его сущность высасывают, как будто деревья над ним выкачивали питательные вещества из его костей. Проходящая через него магия выкачивалась и, скорей всего, превращалась в новые и яркие побеги наверху. «Вампир был вампиризирован»-подумал он не в первый раз. При других обстоятельствах, он бы наверное даже посмеялся над всем этим. Оставив всё как есть, он начал целыми днями планировать ещё более жестокие планы мести на тот неминуемый день, когда он будет свободен.

Он будет свободен. Эта уверенность поддерживала его, даже когда тюрьма высасывала из него жизнь. Его уже хоронили раньше, несколько раз. Запертый в темноте. Но он всегда возвращался. Прямо как сам Нагаш он обуздал смерть. Это был не конец. Он поднялся на ноги. Он посмотрел наверх.

– Слышите меня? Это ещё не конец! Я всё ещё жив, и пока я жив, я… – он замолчал. Кто-то хлопал. Он развернулся, и оскал исказил его черты. – Кто посмел смеяться надо мной? Покажись!

– «Кто посмел смеяться надо мной» спросил он. Может тебе список дать? – произнёс Влад фон Карштайн, выходя из тени и остановившись перед клеткой. Он выглядел здоровым для мертвеца, подумал Маннфред. На секунду он позволил себе подумать, что Влад пришёл освободить его. Затем здравый смысл снова взял верх, и он сделал шаг назад.

– Пришёл позлорадствовать, старик? – спросил Маннфред. Он посмотрел на Влада, жалея, что не может убивать взглядом. – Или может быть ты пришёл, чтобы наконец милосердно прикончить меня? Ну, я уж заждался. Я уже начал гадать сколько попыток убийств это займёт…

– Я не собираюсь тебя убивать, парень. Мир и так видел слишком много перемен по моему мнению, – Влад наклонился к корням, которые формировали прутья клетки Маннфреда и посмотрел на него. – Ты жив лишь потому, что я попросил его пощадить тебя.

– В самом деле? – выпалил Маннфред.

Влад улыбнулся.

– Ну, не совсем. Я настоял на том, что твои мучения будут лучшим предложением, чем твоя смерть. И Нагаш, будучи, ну…Нагашем, подумал, что в этом есть смысл.

– Напомни мне отблагодарить тебя при первой же возможности, – сказал Маннфред.

Влад нахмурился.

– Я сделал это для тебя, парень. Что бы ты ни думал, какой бы самообман не зарождался в том куске гнилого мяса, который у тебя вместо мозга, знай, что то, что я сделал, я сделал для тебя, – он наклонился вперёд, схватив древние корни. – Ты всё ещё мой…друг. Мой ученик. Даже сейчас. Даже здесь.

– И таким я и останусь, пока ты ходишь по этому миру, – произнёс Маннфред. Он сполз по стене и сел. Опустив руки на колени он горько засмеялся. – Я всегда буду в тени гигантов. Ты, Неферата, Абхораш…даже этот старый монстр В‘соран. Вы поделили мир ещё до того, как я понял, что происходит, – он улыбнулся. – Интересно где они сейчас.

– Неферата занимается тем, чем занималась всегда, парень. Она правит.

Маннфред хмыкнул.

– Да. Она правит землями, которые мы заработали огнём и кровью.

Влад усмехнулся.

– Таков удел королев, – он прислонился головой к корням. – В’соран мёртв, я думаю. Если такое существо вообще может умереть. Иначе он был бы здесь, с нами, плёл интриги.

– А Абхораш?

Влад замолчал на мгновение. А затем произнёс:

– Абхораш сражается. Но он сражается один. Он не служит Нагашу, он вообще никому не служит. Но даже так, какая-то малая часть мира переживёт грядущее пожарище благодаря ему. Там где Абхораш, враг не восторжествует.

Маннфред посмотрел на него.

– Ты знаешь, где он, – наконец сказал он.

– Я сделал это своим делом-знать, где находятся мои люди. Особенно он. Кровожадные психи Валаха не более чем бледная тень Красного Дракона. Даже Крелл ему не ровня. Ни живой, ни мёртвый в этом мире не сравнится с ним, я думаю, – он вздохнул. – Чего бы я только не отдал, чтобы сразиться рядом с ним ещё раз, – его взгляд стал туманным, а выражение лица потеряло маску шутливости. Маннфред молча смотрел на него. Впервые за своё долгое, зачастую горькое существование, Влад выглядел на свой возраст – безмерно старый и побитый жизнью.

– Мы должны, каждый из нас, последних сынов и дочерей Ламии, быть здесь. Мы были первыми, и мы должны быть здесь последними.

– Жизнь несправедлива, не так ли? – злобно произнёс Маннфред. Влад посмотрел на него. Он отошёл от клетки и встряхнулся, как тот, кто только что проснулся от долгого сна.

– Нет, это не так. Это зверь, и он всегда голоден. Он ест и ест, но никогда не насыщается, – он склонил голову. – Помнишь день, когда мы встретились? Помнишь первый урок, который я тебе преподал?

Маннфред ничего не ответил. Влад выглядел разочарованным.

– Первый урок был таким…ничто не остаётся неизменным. Не важно как усердно мы сражаемся, не важно как сильно мы сопротивляемся, мир движется дальше. Мир всегда будет вращаться, империи будут возникать и падать, и если мы не будем осторожными, мы утонем в океане времени. Мы должны адаптироваться и упорно продолжать жить.

– Этим я и пытался заниматься, пока ты не вернулся и не разрушил всё, – прорычал Маннфред. Он вскочил на ноги и бросился на прутья клетки. Он прижался к корням и просунул руку через них, пытаясь схватить лицо Влада.

Влад сделал шаг назад за пределы досягаемости.

– Если что-то и было разрушено, то это не моя вина, а твоя. Это по твоей глупости Нагаш был возрождён, эльфийское царство было ввергнуто в смуту, а Империя ослаблена в её самый тёмный час. Это ты разрушил этот карточный домик, парень, не я. Тёмные боги воспользовались твоим высокомерием, а платить теперь придётся всем нам.

– А с моей точки зрения, это я расплачиваюсь за всех.

– Парень, да ты находишься в большей безопасности, чем мы. Здесь, скрытый в живой гробнице. Ты будешь в безопасности от пожарищ, что полыхают на горизонте. Это мой последний дар тебе, – Влад закутался в плащ. Он улыбнулся. – А теперь отдыхай, сын мой. Твоя работа закончена.

– Влад, не оставляй меня здесь, – прошипел Маннфред. – Ты не можешь оставить меня здесь. Я нужен тебя. Я нужен Нагашу. Я знаю многое, Влад, о твоих так называемых союзниках, о наших врагах, но я не могу рассказать тебе, пока заперт здесь!

– Так же как и попробовать использовать эти секреты в свою пользу за счёт других. Я знаю тебя, парень. Я знаю, что за чудовище движет тобой, и я знаю, что если у нас и есть какая-нибудь надежда, ты должен быть оставлен здесь и забыт, – Влад отвернулся. – Закрой глаза и спи, парень. Мечтай и учись на своих ошибках.

– Влад, – позвал Маннфред. А затем более громко: «Влад!».

Старший Карштайн не остановился и даже не обернулся.

И вскоре Маннфред снова остался один в темноте.

Королевская поляна, Атель Лорен

Влад фон Карштайн согнул руку и полюбовался как пятна света, которые просачивались через зелёный навес над головой, играли на его кольце. Он чувствовал себя лучше, чем за многие месяцы до этого. Его смерть и воскрешение очистили его организм от яда Отто Глотта, освободив его от боли и слабости, от которых он страдал ещё со времён битвы за Альтдорф. Свет ранил его плоть, но он наслаждался ясностью, которую приносила эта боль. Она поможет сохранить концентрацию в грядущие часы и дни.

Он посмотрел на Нагаша. Великий Некромант стоял молча и неподвижно, словно древний идол, выкопанный из песков Нехекара и привезённый в Атель Лорен. Только постоянно меняющийся саван духов, который окутывал его, и мерцающий колдовской огонь в его глазницах выдавали его осведомлённость.

Аркхан как всегда стоял по правую руку от своего хозяина. Такой же неподвижный, он тем не менее выглядел более озабоченным, чем Бессмертный король. Влад улыбнулся. Аркхан стал эффективным сторожевым псом. Хотя на нём и не было плоти, душа человека в нём сохранилась. Он не был пустой, мёртвой вещью, его чувства на время приглушались волей Нагаша. При всём производимом впечатлении, в личе сохранилось достаточно от шулера, чтобы сделать его опасным. Прямо как сам Влад.

Его улыбка померкла, когда он подумал о Маннфреде, погребённом внизу в темноте. «Ах, мой мальчик, каким разочарованием ты оказался. Слишком амбициозный, чтобы заметить ловушку у себя под носом». С другой стороны, если бы это был не Маннфред, то был бы кто-нибудь другой. Мир сорвался в штопор, и так продолжалось веками. Его нельзя вернуть назад. Его можно только остановить – застывший в последнее мгновение последнего часа, вечно балансирующий на краю пропасти. Но это было лучше, чем ничего. Мир выживет, в каком-то роде.

Он осмотрел поляну. Как и прежде, присутствовали лишь избранные. Эльфийские воплощения, конечно же, а также Император. Теклис и та женщина, Лилеат. Бретоннский герцог и гном рунный кузнец. И, конечно же, Бальтазар Гельт. Влад встретил взгляд мага и уважительно склонил голову. Гельт тоже очистился, его разум и воля больше не были поражены духовным недугом, пожиравшим его, когда они впервые встретились у Золотого Бастиона. Гельт пал и переродился как нечто новое и могущественное. Влад снова улыбнулся, вспомнив о собственном перерождении. О первом и сотнях последовавших по дороге лет. Он потёр большой палец под кольцом.

Гельт не поклонился в ответ. Да Влад этого и не ожидал. Он позволил своему вниманию расфокусироваться. Он слышал звуки битвы где-то далеко на западе. Должно быть эльфийский принц Имрик сражается с одним из множества племён мародёров зверолюдей, которые угрожали Атель Лорену. Твари осмелели, когда мир ослаб. Они пробивали защиту леса и заходили дальше, чем когда-либо. Теперь эльфы охотились на них там, где не сражались с ними в открытую и не в одиночку. Как знак доброй воли, люди, гномы и даже Нагаш предложили им свои силы в качестве подкрепления.

Человек Императора, Волкер, возглавлял дровосеков из Мидланда и Аверланда, а также лесников из Кнеллей в ежедневных патрулях через те участки леса, которые были безопасны для людей, и поэтому скорей всего кишели зверолюдьми. Гирокоптеры гномов патрулировали сосновые скалы, а Влад спустил с поводка своих самых рьяных последователей, включая Эльдиру, поохотиться, что для эльфийки, ставшей вампиром, было только в радость. Он нахмурился. Она была склонна к саморазрушению. Её новая жизнь ей не подходила, и она не ладила со своими товарищами из Дракенхофских храмовников. Ему пришлось пресечь не одну стычку за последние несколько дней, и его терпение касательно бывшей принцессы Тиранок истощалось.

Влад задумчиво посмотрел на Тириона. Воплощение Света стоял как всегда рядом с троном Вечной королевы, держа одну руку на мече. Как и Карадриан, Тирион мало говорил на этих собраниях. Вместо этого он смотрел на запад, как будто видел развернувшуюся там битву и хотел быть в первых её рядах. Из того, что рассказала Эльдира о своём старом учителе, Влад подумал, что последнее было чрезвычайно вероятно. Он думал, что возможно, было не оченьто разумно сводить вместе учителя и его бывшего ученика ещё раз. Эльдира окажет неоценимую помощь