Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 290 (всего у книги 296 страниц)

Они подарили ему его первые шрамы, когда он был ещё совсем мелким. И он им задолжал за это.

Горк оказал ему услугу, наполнив силой, достаточной, чтобы разрушить башни коротышек и превратить их зиггураты из чёрного обсидиана в кучу щебня. Но сначала он расколол много черепов, забрал много голов и сколотил самый большой Вааагх! в мире из орков, гоблинов и даже огров. После тока, как Горк благословил его своей силой, он размозжил череп Гирзуса Золотозубого его же собственной булавой. В последующие годы он сломал хребет Шеесворачивателю и шесты Хобгоблы Хана. Он разрушил Великий бастион и сжёг драконьи флота Ниппона. Восток стал зелёным, и он принадлежал ему. Но этого было недостаточно. Что-то влекло его на запад. Горк, а может быть и Морк, вели его к большой битве. Хорошей битве. Он нутром это чувствовал, как в тот раз, когда в Гитсник ударила молния.

Он думал, тогда, что нашёл такую битву в городе рогатых коротышек, но боги не дали ему насладиться хрустом их костей и выдернули его оттуда вместе со всеми парнями, выкинув его прямо в середине боя. Большого боя, больше, чем он когда-либо видел. Там были юдишки, крысы, карлики, остроухие и костлявые – враги на любой вкус и цвет. На мгновение Гримгор подумал, что умер и попал в чертоги Горка, но потом он получил стрелу в голову и понял, что они попали в человеческий город. Он почесал рану. Стрела отлетела куда-то, и рана уже затянулась. Горк продолжал орать в его голове, и Гримгор помотал головой от раздражения.

Он опустил топор и уставился на северянина. Он хрюкнул и развернулся. Горк хотел, чтобы он добрался до центра города, и быстро, а Гримгор не собирался спорить с богами…по крайней мере сейчас. Эта ситуация немного отдавала…Моркятиной.

– Ой, Вуррзаг! – закричал он, раздавая оплеухи Биссмертным, чтобы расчистить себе путь. – А ну иди сюда, паршивец, – он знал, что безумный шаман должен быть где-то неподалёку. Вуррзаг в последние дни вообще не отходил далеко, особенно после того, как Горк ударил его по башке.

Орки и огры расступились перед скачущей, татуированной фигуре, облачённой в плохо сшитые шкуры и поношенную деревянную маску, украшенную перьями. Вуззарг перестал скакать перед Гримгором, иногда дёргаясь, вторя какому-то внутреннему ритму. Гримгор поморщился. Воздух вокруг шамана искрил и трещал энергией, которая заставляла орочью кровь кипеть, а плоть чесаться. Вуррзаг потряс своим посохом перед носом Гримгора.

– Приветствую парня былого и грядущего, – заливался шаман. Шаман остановился в полупрыжке. – Ну одного из них по крайней мере.

– Ага, захлопни варежку и пошли сделаем ту штуку, которую ты делаешь, да? – прорычал Гримгор, указывая на врага топором. Он хотел всадить Гитсник прямо в тупую маску шамана, но Вуррзаг был слишком ценным. – Они стоят у меня на пути, и я хочу, шобы ани ушли. Горк хочет, чтобы я был в другом месте, и я собираюсь добраться туда. Но здесь это не там, так что иди и взарви их.

– Да, о могучий парень, – пронзительно заверещал Вуррзаг, потрясая посохом.

– И прекрати называть меня так, – проревел Гримгор, когда шаман прошёл дёргающейся походкой мимо него. Он повернулся и поднял топор. – Голгфаг, иди суда, – прорычал он, привлекая внимание огра. Голгфаг отпихнул пару орков и наступил на третьего. Они боялись огра, и Гримгору это не нравилось. Единственным, кого его парни должны были бояться, был он. – Тащи сюда своих парней, – прокричал он огру. – Ты и я разрушим эту стену щитов. Какие-то проблемы? – он вызывающе глянул на огра. Голгфаг и его огры присоединились к Вааагх! когда он пересёк горы Края мира, и он не единожды склонялся к тому, чтобы убить наёмника. Каждый раз Горк говорил с ним и подавлял его гнев.

Большой огр оказался более полезным, чем большинство его жадных сородичей, он был умён как коротышка, и смертельно подлым, когда это было ему необходимо. Это Голгфаг открыл ворота Жар Наггрунд, чтобы парни Гримгора смогли ворваться внутрь. Огр держал огромные железные ворота открытыми, несмотря на полдюжины арбалетных стрел коротышек в нём. Он и Гримгор сражались бок о бок и спина к спине на ступенях чёрного зиггурата и снесли статую рогатого бога коротышек вместе с Боргутом Лицобеем и Вуррзагом. Это был хороший день, даже несмотря на то, что ему пришлось убить старину Боргута позже, когда тот пытался стать боссом. Он скучал по Боргуту. Не в данный момент, но в основном.

– Никаких проблем, босс, – прогремел Голгфаг. Он носил тяжёлый рогатый шлем, который лишь увеличивал его уже и без того внушительный рост, и на мгновение Гримгору захотелось укоротить его топором. Ему не нравилось стоять в тени огра. – Рад постукать кого угодно, где угодно, когда угодно.

– Хорошо, – прохрипел Гримгор. Он услышал шипение воздуха за спиной и почувствовал, как кожу начало покалывать. Свет стал зелёным, отбрасывая странные тени на окружающие здания. Все вокруг него: орки, огры и гоблины издали пронзительный вопль, и люди закричали. Он повернулся, чтобы увидеть, как Вуррзаг танцевал безумную джигу, в то время как стена щитов рухнула под натиском шторма из потрескивающих изумрудных молний. Гримгор почувствовал, как сила Горка растёт в нём, неистовая стихия, которая превышала даже его собственный кипящий гнев. Он ухмыльнулся и Голгфаг с опаской отступил.

– Ну так давай постукаем, – зарычал Гримгор. Он поднял топор и направил своих Биссмертных вперёд. Голгфаг призвал своих последователей, и смешанный клин из чёрны орков и огров возглавил атаку на вражеский строй, который был ослаблен Вуррзагом. Гримгор ускорился, желая нанести первый удар. Он схватил Гритсник обеими руками и поднял его.

– Я втопчу вас в пыль и сломаю ваши кости, – заревел он, бросив слова к пошатнувшейся стене щитов. – Я брошу ваши трупы в бальшой костёр и хорошенько их поджарю! Я размозжу головы, разобью лица и буду прыгать вверх и вниз на оставшихся ошмётках!

«И когда я доберусь туда, где Горк хочет, чтобы я был, я оторвусь по полной»-подумал он не без удовольствия. А затем он оказался среди врагов, и нужды думать больше не было.

Глава шестнадцатая

Храм Ульрика, Ульриксмунд

– Как утомительно. Конечно мы все способные командиры. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня держали за руку, даже если я собирался посвятить своё время вечерней резне, – простонал Сигвальд Прекрасный, лёжа на ступенях возвышения, на котором стоял трон Архаона, положив руку под голову. – Дечала, любовь моя, пожалуйста извести Вечноизбранного, что я занемог от тоски и не смогу испачкать мои пальцы грязью битвы сегодня, – он шлёпнул рукой по змеиным формам демонической принцессы, известной как Дечала Отверженная.

Дечала обладала верхней частью тела прекрасной эльфийской принцессы, которой она была когда-то, и нижней частью от огромной змеи. Она зашипела на Сигвальда. Было ли это знаком раздражения или какой-то формой флирта, Канто понять не мог. Он посмотрел, как она подползла ближе к закованной фигуре эльфийского мага, Теклиса, который лежал рядом с возвышением. Его одежда была грязной и почерневшей, а лицо было повёрнуто от собравшихся, но Канто знал, что он всё ещё внимательно наблюдал за ними. Он был хладнокровным, хоть и эльфом, и вонял мощной магией. Несмотря на то, что он был узником, Канто понимал, что близко к нему лучше не подходить. Дечалу, казалось, это нисколько не заботило. Она нежно ласкала его, как будто пыталась возбудить любовника, и наклонилась ближе, сверкая языком.

Она заметила, что Канто смотрит на неё, и сморщила носик в такой манере, что он моментально забыл, что у неё шесть рук и шипованные груди. «Даже не думай об этом, Канто»-подумал он. Те, кто кое-что знал об этом, говорили, что объятия Дечалы были мгновением наслаждения, которое влекло за собой вечность боли. Он знал, что она была в Инде вместе с Арбаалом, обрушивая гнев богов на эту далёкую землю, пока её и её противника не забрала какая-то тёмная сила, ответственная за такие вещи, и перенесла их в Мидденхейм.

Он отвернулся, когда ещё один из тех, кого он привёл в храм по распоряжению Архаона, дал знать о своих чувствах.

– Оставь свой лепет при себе, Принц-кастрат, – прогрохотал Арбаал Непобеждённый. – Боги призвали нас сюда, чтобы мы сразились с их врагами. Ты посмеешь ослушаться их?

– А ты настолько высокомерен, что сможешь отличить желания богов от своих собственных? – промурлыкало рогатое, крылатое существо, известное как Азазель, Принц Проклятия, выйдя из-за трона Архаона. Когти демон-принца клацнули по рукояти Гхал Мараза, который был закреплён над троном.

Арбаал зарычал и вцепился в свой топор. Большая, чешуйчатая лапа упёрлась в его кирасу, останавливая от того, чтобы броситься на Азазеля.

– Никто из нас не знает воли богов, – прохрипел Трогг, самопровозглашённый король Троллей. – По крайней мере до тех пор, пока не станет слишком поздно, – тролль был больше, чем любой другой из его рода, с которыми Канто не повезло пересекаться. А его жуткий самоконтроль был таким же тревожным, как и извилистые попытки соблазнения Дечалы. Говорили, что тролль был вырван из Кислева по прихоти богов, и что он нёс на себе следы битвы. Канто подумал, кто мог быть настолько безумным, чтобы сойтись один на один с Троггом. Затем он стал думать, а выжили ли они после этого.

– Всё, что я знаю, это то, что я наслаждался лучшей плотью, которую мог предложить Парравон, прежде чем меня заставили вернуться в этот бесславный муравейник, – сказал Сигвальд. – Я даже не захватил с собой своего меченосца или евнухов-зеркал. Что я буду делать без моих евнухов-зеркал?

– Все мы несём своё бремя, Принц-кастрат, – произнёс Маннфред фон Карштайн. Вампир был увлечён своими когтями, не смотря на Сигвальда, или, что более многозначительно, на фигуру Изабеллы фон Карштайн, которая стояла на приличном расстоянии от существа, который разделял с ней фамилию. Два вампира старательно игнорировали друг друга с момента прибытия Маннфреда.

Канто с опаской посмотрел на Маннфреда. Он всё ещё не понимал, почему Архаон пустил зверя, или, раз уж на то пошло, существ типа жрицы-перебежчицы тёмных эльфов Хеллеброн, в город. Они были предательством воплощением, и если они узнают, что планировал Архаон – если все из собравшихся здесь чемпионов узнают – они бы предали его в мгновение ока.

– И в любом случае евнухов легко изменить, – продолжил Маннфред.

– Хочешь быть добровольцем, принц пиявок? – промурлыкал Сигвальд. – Вроде у меня был резак для тебя…

Маннфред засмеялся.

– Если бы я только мог, варвар, – вампир обратил свой красный взор на Сигвальда. Я бы мог помериться с тобой силой, но…сам понимаешь. У нас и так достаточно врагов, я думаю, и прямо на нашем пороге.

– Нашем пороге, вампир?

Канто напрягся, когда рука Архаона опустилась ему на плечо.

– Ты привёл их всех? – спросил Вечноизбранный, глядя на собравшихся.

– Всех, кто уже не был в бою, повелитель, – ответил Канто, когда Архаон прошёл мимо него. – Хеллеброн уже втянула противника в бой в Дворцовом квартале, и только несколько скавенов в данный момент не испытывают сильного давления со стороны врага, – продолжил он, указывая на крошечную группу скавенов, которые стояли рядом с Карштайном. Крысы нервничали, и вполне обоснованно – их союзники их недолюбливали. – Харальд Хаммерсторм будет действовать так, как ему вздумается, как всегда. Другие полководцы шлют свои извинения, я уверен в этом, – не то, чтобы последних осталось очень много. Большинство чемпионов и полководцев, достойных имени, уже отправились к своим богам в той или иной степени. Те, кто не погиб, пытаясь завоевать город, или при осаде Аверхейма, перешли дорогу Архаону и поплатились за своё безрассудство жизнями.

– Что насчёт Сломанного короля? – спросил Архаон, ничем не скрывая радости.

Маннфред и Изабелла были не единственными мёртвыми существами в услужении у Архаона. Ещё одним был Сломанный король – иноземный властелин, правитель мёртвых земель, облачённый в изорванные одеяния и грязные бинты. Он был одним из скелетообразных принцев Нехекара, хотя какой именно, он никогда не говорил, даже когда пал ниц перед троном Архаона через несколько месяцев после разрушения Аверхейма.

– Он уже отправился на противостояние врагу, – сказал Канто. По правде говоря он не знал, где был Сломанный король или что он делал, и ему не хотелось его разыскивать и спрашивать. Пусть выживет или сдохнет, как ему захочется.

Архаон некоторое время молчал. Затем немного встряхнулся и пробормотал:

– Чудовища и дураки. Какое сочетание, – он огляделся. – Мы находимся в осаде. Вы все это знаете, а также вы знаете то, что это последний бросок кости для наших вагов. Это последний вздох цивилизованных земель, и когда эта битва закончится…боги наградят нас, – Архаон сжал кулак. Канто почувствовал, как по нему пробежал холодок и посмотрел вверх, на красные небеса, хорошо видимые через разрушенный купол храма.

«Боги наблюдают»-подумал он. Но ему казалось, что им всё равно, кто выиграет. Он посмотрел на Архаона. «Как и тебе. Не совсем. Потому что ты думаешь, что уже выиграл. Для тебя всё уже предрешено…» Потому что Архаону не было дела до битв или врагов. Только не сейчас. Сейчас всё дело было во времени и огне. Пока остальные сражались, он довольствовался разжиганием пламени. Канто сжал рукоять меча и подумал, как он мог избежать огня, когда уже был в горшке.

Архаон всё говорил.

– Сейчас враги разобщены. Если мы будем действовать быстро, то сможем уничтожить их по частям. Если нет, ну… – он развёл руками. – Такова воля богов, – он указал на Арбаала. – Наиболее важными являются ближайшие к нам. Армия эльфов стоит на нашем пороге к востоку отсюда. Их черепа твои, если пожелаешь.

Арбаал безмолвно кивнул. Архаон посмотрел на Дечалу.

– Ты возьмёшь на себя юг – Садгартен. Враг тоже должен быть там, – как только эльфийка-змея прошипела своё согласие, Архаон указал на Изабеллу. – А ты, графиня…ты поможешь Хеллеброн в Дворцовом квартале. Поймайте врага между машинами крови и оспы и сокрушите их.

Изабелла, скрывая лицо под вуалью, ничем не выдала то, что слышала приказ. Она просто развернулась и вышла в компании Арбаала и Дечалы. Канто посмотрел на возвышение и увидел, что Азазель тоже исчез, хотя демон-принцу не давали никаких приказов. Архаона, казалось, не заботили такие мелочи. Он повернулся к скавенам.

– Даркендвел, – произнёс он, обращаясь к крупной фигуре, которая склонилась над группой полководцев скавенов, устроившись на сломанной статуе.

Тёмная фигура Верминлорда скавенов вздрогнула, когда Архаон произнёс его имя. Пищащие полководцы и провидцы, собравшиеся вокруг него, замолкли, когда Вечноизбранный повернулся к Даркендвелу.

– Орки в торговом районе. Они сражаются вместе с остальными? – спросил Архаон. – Неужели наши противники настолько отчаялись, что прибегли к помощи безмозглых дикарей?

– Нет, о самый могущественный Король с тремя глазами, – пропищал верминлорд. Он замолчал, а затем добавил:

– Просто раньше такого не случалось.

– Ну так выясните наверняка, – заорал Архаон. – Приведите их к…Переулку. Посмотрим, понравятся ли им эльфы в качестве напарников, – Архаон склонил голову, размышляя. Затем он произнёс:

– Жаль слышать, что твой товарищ верминлорд Висретч пал от меча эльфийского принца Тириона. Я многое хотел обсудить с ним в своё время, – Канто улыбнулся, когда Даркендвел напрягся. Один из верминлордов был ответственен за убийство Вальтена вопреки желаниям Архаона. Вечноизбранный так и не выяснил, кто именно нанёс удар, но нельзя сказать, что он не пытался.

– Он погиб во имя тебя, о самый прекрасный бог-король, – пропел верминлорд.

– Значит и ты сделаешь то же самое, – сказал Архаон. Он повернулся и указал на Сигвальда. – Мертвецы твои. Мне нужен череп так называемого Бессмертного короля в качестве кубка, Принц-кастрат, – Архаон бросил взгляд на Трогга. – Ты и твои силы присоединитесь к нему. Сигвальду потребуется помощь.

– Ничего такого мне не потребуется, – проинёс Сигвальд, поднимаясь на ноги. – И я не разделю славу с обезьяной в короне, – он пренебрежительно указал в сторону Трогга. – Я едва ли могу терпеть его запах…Как ты себе представляешь, чтобы я сражался рядом с ним?

– Никак, – просто ответил Архаон. – Я думаю ты умрёшь рядом с ним. Возможно, я ошибаюсь. Мне просто любопытно, прав я или нет.

Сигвальд уставился на него. Рука Принца-кастрата потянулась к рукояти меча, но Трогг добрался до него первым. Чешуйчатая рука крепко схватила руку и запястье Сигвальда. Король троллей недобро улыбнулся.

– Пошли, красавчик. Нам надо накормить стервятников и упокоить мертвецов, – прогремел Трогг. Сигвальд выдернул руку из хватки зверя и поспешил вперёд, Трогг последовал за ним.

– А что насчёт меня, о могучий Вечноизбранный? Что прикажите мне? – сказал Маннфред, подобострастно кланяясь, когда все остальные ушли. Архаон забрался на возвышение и взял Гхал Мараз, прежде чем посмотреть на него.

– Иди туда, куда захочешь, и умри так, как захочешь, пиявка. У меня нет для тебя приказов, за исключением того, чтобы ты не забывал, чью сторону выбрал, и что боги знают твой запах, и они приблизят твою смерть, если ты забудешь, – Архаон небрежно махнул на него молотом.

Канто слегка улыбнулся, довольный. Маннфред раздражал его. «Боюсь, что при этом дворе есть место только для двух лизоблюдов»-подумал он. Как будто вампир услышал его мысли, Маннфред обратил на него свой красноглазый взгляд. Рука Канто упала на рукоять меч, но Маннфред пролетел мимо него, оставляя за собой шлейф из тени и вони старой крови.

– Наверное мне придётся убить его, – произнёс он, не подумав.

– Возможно, – сказал Архаон. Он всё ещё держал Гхал Мараз в руках. – Хотя, возможно, в скором времени этого не потребуется. Всё сводится на нет, Канто. Разве ты не слышишь этого? Ветер, что носится по улицам – это предсмертный вздох печального мира. Судороги, которые сотрясают эту гору, всего лишь предсмертные конвульсии. Скоро всё будет кончено. Вся ложь откроется, все боги будут сброшены, а земля и небо станут едиными.

Канто поёжился в своём доспехе. Его рука всё ещё лежала на рукояти меча. «Один удар, этого будет достаточно…Один быстрый удар, а потом…Катай»-подумал он. Вот только не было больше Катая, или Арабии, и всего остального, за исключением этого места. Но всё же…всего лишь один удар…

– Одного не хватит, Канто, и ты это знаешь, – мягко произнёс Архаон. Он даже не повернулся. Тем не менее Канто застыл. – У тебя уже был шанс однажды, чтобы изменить судьбу всего, и ты упустил его. Ты убежал, вместо того, чтобы сделать выбор. В конце концов всё сводится к выбору, Канто. Ты выбрал остаться человеком в мире, который подходит лишь для чудовищ. И вот теперь ты столкнулся с очередным выбором.

Архаон повернулся, Гхал Мараз свободно болтался в его руке.

– У богов всегда две мысли, Канто. Одна говорит, что нужно бить, другая – что нужно остановиться. Боги видят все возможности и ни одной, и они ослеплены богатством знаний. Поэтому они замышляют план внутри плана, и плетут интриги против самих себя, даже в час своей победы. И если я преуспею, игра закончится. Мир погибнет, а их игрушки обратятся в прах на космическом ветру, – он поднял древний молот, слегка повернув его в руках, как будто любуясь тем, как свет играет на рунах, которые покрывали его поверхность. – Как и этот молот, Тёмные боги являются и созидателями и разрушителями, и они не могут решить, кем они являются в данный момент времени.

Он взмахнул молотом.

– Они идиоты, эти боги, Канто – они куда могущественнее, чем ты можешь себе представить, но по правде говоря, они не лучше хихкающих имбецилов, рисующих картинки в грязи. Они сотрут этот мир в порошок и сдуют его, а затем перейдут к другому миру, где игра начнётся вновь. Вот такая правда, – Архаон небрежно отбросил молот, и он упал вниз с гулким лязгом. – В каком-то смысле ты был мудр, не присягнув ни одному из них. Только это даёт тебе волю выбирать свою собственную судьбу. Другие будут сражаться, потому что их боги требуют крови. Но у тебя есть выбор. На самом деле у тебя столько вариантов, что я лишь могу позавидовать тебе. У меня нет выбора, и я не могу сойти со своего пути.

Канто покачал головой.

– Какие…какие варианты? – прохрипел он.

– Ты можешь убить меня, – произнёс Архаон. Он развёл руками. – Этого может быть достаточно, чтобы остановить то, что началось. Когда я умру, боги точно отвернуться, вот только удовлетворённые или разгневанные, я не могу сказать. Или ты можешь убежать. Ты можешь сбежать и пожить столько, сколько отведено этому миру. Я не остановлю тебя, – Архаон скрестил руки. – Ты можешь сражаться. Ты можешь больше не быть Непоклявшимся, и даже получить какую-то силу в эти последние часы. Стать полубогом как Азазель или Дечала, вечным и чудовищным.

Канто уставился на него. Спустя мгновение он произнёс:

– Как-то всё это звучит не очень приятно, – он посмотрел на свою руку, сжатую на рукояти меча, и, не в первый раз, подумал о Графе Мордреке и о том, как он умер. «Конец, вот что нужно нам всем»-подумал он.

– Тем не менее, выбор за тобой. Что ты сделаешь, Непоклявшийся? – спросил Архаон. – Какой путь изберёшь? Однажды, ты пожалел этот мир и спас его от должного наказания. Теперь у тебя снова есть такой шанс. Пожалеешь ли ты и во второй раз? – в голосе Архаона было что-то такое, что заставило Канто остановиться. Нотки мольбы, возможно, или смирения. Это был голос не завоевателя или великого чемпиона, но человека, уставшего до смерти и жаждущего забвения.

«Беги и прячься или стой и сражайся, Непоклявшийся – твой час наконец настал»-подумал он. Он думал, что он давно прошёл, но Мидденхейм, Аверхейм…всё это было лишь одним мгновением, растянувшимся на недели и дни. Но вот этот час настал, и он больше не мог избегать его. Он должен был сделать выбор, как и сказал Архаон.

Меч Канто оказался у него в руке прежде, чем он понял, что вытащил его. В голове не было ни голосов, ни шёпота, только звук черепахи из стали и кристаллов, которая шла и шла по бесконечной пустыне в поисках того, что она никогда не найдёт. Его меч метнулся к голове Архаона, а затем последовала вспышка света и боль, и он отлетел назад, упав на землю.

– Я надеялся, что ты убежишь, – торжественно произнёс Архаон. Убийца Королей свободно лежал в его руке, его лезвие было красным от крови. Он разрезал броню Канто, как будто её и не было вовсе. – Если бы ты убежал, я бы простил тебе это, по крайней мере на несколько часов. Ты хорошо служил мне и даже не жаловался, и я был бы рад дать тебе так много.

Канто не мог дышать. Живот жгло огнём, и он поглощал его изнутри. Но даже так он всё ещё мог смеяться.

– Я…убегаю, – прохрипел он. – Смерть – это единственный способ сбежать от…от того, что грядёт, – боль росла, забирая смех. Архаон опустился на колени рядом с ним.

– Значит ты настолько боишься правды? – спросил Архаон. Он был словно опечален и смущён. «Ты не привязан к своему пути, ты просто никогда не искал другого»-подумал Канто через пелену агонии. «Ты тоже был слишком испуган? Вот в чём дело? Ты боишься, Вечноизбранный? А я-то думал, что это я трус…

– Чьей правды? – спросил Канто, его голос был не громче шёпота. Архаон вздрогнул, как будто его ударили. Мир становился красным и чёрным по краям, и боль утихала, оставляя только свинцовую тяжесть в конечностях и сердце. Канто закрыл глаза.

– Меня не заставят выбирать судьбу, – пробормотал он. – Пусть боги поймают меня, если смогут. Я останусь верным самому себе.

Архаон что-то сказал, но Канто не слышал его. Он слышал лишь далёкий смех жаждущих богов и медленный, мягкий хрип черепахи, которая продолжала идти к краю мира.

Канто побежал за ней.

Теклис смотрел, как Архаон поднимается с мечом в руке. Он оставил тело Воина Хаоса там, где оно лежало, и повернулся к заключённому. Теклис не уловил всего, что между ними произошло, но несмотря на это он думал, что понял всё, и проклинал воина, кем бы он ни был, за то, что он не убил Архаона, когда у него был такой шанс. Момент был упущен, и теперь потребуется больше, чем клинок в спину, чтобы свергнуть Вечноизбранного.

– Он был последней надеждой этого мира, – произнёс Архаон, когда повернулся к Теклису. – Я подумал, на мгновение, что у него получится…но не важно. Путь свободен и я с него не сверну. Пусть небеса рыдают, а моря закипят. Мы наконец освободимся от отвратительного веса жизни.

Теклис подобрал под себя ноги, когда Архаон направился к нему.

– Не все думают, что жизнь – это бремя, – прохрипел он. Архаон поднял меч и отсёк цепь, которая приковывала эльфа к возвышению, когда Теклис инстинктивно отпрянул в сторону.

– Мне нет дела до твоих мыслей, маг. Мне важно лишь то, что ты видишь. Пошли, – Архаон протащил Теклиса через храм к древним зубчатым стенам, которые окружали разрушенный купол. Теклис потыкался и чуть не падал много раз, но Архаон заставлял его идти дальше резкими ударами по голове и плечам. Когда они вышли на открытый воздух, Теклис вдохнул его, пытаясь очистить рот и нос от вкуса и запаха порчи внутри осквернённого храма.

Архаон остановился на вершине зубчатой стены. Вечноизбранный осмотрел город, наблюдая за игрой света и тени на руинах. Даже отсюда Теклис слышал звуки битвы и видел дым. Он слышал грохот пушек и хриплые крики орков. «Не такая уж и неожиданность»- язвительно подумал он. Это навевало странное чувство. Ветер Зверей улетел на восток и нашёл соответствующего звериного хозяина. Соответствующего, хотя и непредвиденного.

Архаон потянул за цепи.

– Что ты видишь? – прохрипел он.

Теклис посмотрел на него, и дюжина различных ответов пришло ему на ум. «Что я должен тебе ответить? То, что Воплощения связаны вместе узами магии, и эти же узы привели их сюда? То, что это судьба, что всё скатилось до этого, и что даже Разрушительные силы всего лишь дети в руках судьбы?» Но нет. Архаон не хотел слышать ничего из этого. Вопрос был риторическим. Вечноизбранный больше не был человеком, он был всего лишь механизмом…игрушкой, заведённой и отпущенной иррациональными существами.

Эльф шмыгнул носом.

– Я видел крах всего, что ты запланировал, и падение Тёмных богов.

Архаон засмеялся. От этого звука в животе у Теклиса забурлило.

– Такое неповиновение. Ты не боишься меня? – спросил Вечноизбранный. В словах не было угрозы. Только вопрос.

– Это имеет значение? – произнёс Теклис. Он осмотрел Вечноизбранного, изучая вычурную броню, изорванные шкуры и ничего не выражающий шлем. Однажды, подумал он, человек перед ним мог быть чем-то ещё. Ветры судьбы окутывали его. Это напомнило ему о Тирионе в какой-то мере. Архаон однажды мог стать путеводным пламенем для человечества, вывести свой народ из тьмы к славе.

Вместо этого он стал не более чем чёрным огнём, горящим в поглощающем мир аду. «Ты мог стать героем»-подумал Теклис и почувствовал, как печаль охватывает его. «Но ты ведь даже не пытался, так ведь? Был ли у тебя шанс?»-он покачал головой и посмотрел на город.

– Моя жизнь и смерть не имеют значения. Я сыграл свою роль в этом жалком деле.

– Давай я расскажу тебе то, что вижу, – сказал Архаон, подтягивая Теклиса ближе. – Я вижу уже выигранную битву и последние спазмы уже умершего мира. Выиграют или проиграют твои союзники, Я уже выиграл. Или ты надеешься, что один из них сможет всё исправить? Может быть твой брат? – Архаон оттолкнул Теклиса.

Теклис упал на колени на твёрдый камень. Он проигнорировал боль и посмотрел на Вечноизбранного. «Такой уверенный, да? Так уверен в исходе, что слеп к любым другим возможностям. Ты сделал свой выбор и ждёшь, что мир подстроиться под него». Он фыркнул. «Ты больше похож на моего брата, чем я думал».

– Армии это не только выражение силы. И не моего брата тебе нужно бояться. Тебе нужно бояться Императора.

– Карл Франц слабак. Смертный служит ложному богу во имя несуществующей империи, – сказал Архаон. – Я вырвал из него магию и обратил его в бегство.

Теклис позволил себе холодно улыбнуться.

– Я не сказал, что Император это Карл Франц, – он отвернулся, взглянув на город. Он видел, как свет Воплощений приближался. И один из них привлёк его внимание. Он почувствовал, как глаза Архаона впились в него. – Карл Франц умер в Альтдорфе от рук твоих слуг. Он был человеком и умер человеческой смертью. Но империи нужен Император, и кое-кто откликнулся на зов, – он улыбнулся. Ему потребовалось некоторое время, чтобы разрешить эту загадку.

– Что ты сказал? – спросил Архаон.

– Ты правда думал, что Молотодержец будет сидеть сложа руки, пока ты уничтожаешь всё, что он построил? – произнёс Теклис. Он повернулся и встретил чёрный взгляд Архаона, не дрогнув. – Зигмар идёт за тобой, Вечноизбранный. Так же как он приходил за твоими предшественниками. А вместе с ним и вся ярость и пламя этого мира, который ты так небрежно посчитал мёртвым.

Архаон набросился на Теклиса с кулаками и швырнул его на землю.

– Зигмар – ложь, – прорычал он. Он схватил цепи Теклиса и вздёрнул эльфа на ноги. – Он – ложь!

Теклис улыбнулся окровавленными губами.

– Надеюсь я увижу, как ты скажешь ему это в лицо.

Маннфред громко выругался, когда вылетел из Храма Ульрика и вскочил в седло Ашигарота. Огромный зверь застонал, поднимаясь в воздух по его лающей команде. Маннфред беспомощно зарычал, пролетая над крышами Ульриксмунда. Всё пошло не так, он чувствовал это. Направление ветра менялось, но вот в какую сторону, сказать он не мог. «Всё не так, как я предвидел»-подумал он. Тогда он был так уверен в победе. Теперь же не было никакой уверенности, за исключением уверенности в приближении скорого конца.

Когда он прибыл в Мидденхейм несколькими днями ранее, Архаон с готовностью принял его предложение верности, он даже принял эльфийскую жрицу-перебежчицу Хеллеброн, и, что более удивительно, Сеттру Нетленного. Бывший король Кемри был последним человеком, живым или мёртвым, которого Маннфред ожидал увидеть здесь. Он думал, что древний лич превратился в пыль, и его разметало по пескам его любимой Нехекары, после того, как он отказался служить Нагашу в качестве мортарха.

Казалось, Вечноизбранного эти перебежчики забавляли больше всего. И другие чемпионы Вечноизбранного при любом удобном случае напоминали Маннфреду о его новом месте в общей схеме вещей. Он не раз был вынужден защищать себя и своё место в иерархии. Однако такие усилия едва ли стоили результата.

Он уже пожалел о том, что приехал в Мидденхейм. Это неуважение было последней каплей. Он не станет сражаться за Архаона. Служба у варвара-выскочки была не менее унизительной, чем рабство Нагаша, и он был сыт по горло и тем и другим. Пусть передерутся друг с другом. Он будет держаться в стороне, готовый воспользоваться тем, что останется.