Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 296 страниц)

Конрад подумал о том, что Варсунг сильно рисковал, когда подставлял ему свой меч; от этого меча он вполне мог погибнуть.

Заметив, что Конрад поглядывает на его меч, дварф усмехнулся, вынул меч и вложил его в руку Конрада! Но едва рукоять коснулась его руки, как меч рассыпался в прах.

– Вот бы такое оружие всем моим врагам! – рассмеялся дварф.

Значит, он вовсе не рисковал. Литценрайх позаботился обо всем.

Ну конечно, он мог бы догадаться и раньше: дварфы обычно сооружены топорами.

– Послушай, – спросил Конрад, – какого цвета у меня глаза?

Варсунг бросил на него подозрительный взгляд.

– Да нет, я не шучу, – заверил его Конрад. – Я хочу знать, какого они цвета.

Взяв фонарь, дварф поднес его к лицу Конрада и заглянул ему в глаза.

– Они… разного цвета, – сказал он. – Сначала вроде бы одинаковые, зеленые, но левый какой-то очень желтый, прямо золотой.

Конрад кивнул. Значит, его глаза потеряли способность видеть будущее, но свои цвета сохранили.

– Мне нужно идти, – сказал Варсунг. – Если тебе что-нибудь понадобится, просто выгляни в коридор и покричи.

Проводив его взглядом, Конрад тут же ухватился за книги. На кожаных обложках крупными буквами было выведено: «Разделенная Империя» – на одной, «Годы отчаяния: императрица-вампирша» – на другой, а на третьей просто – «Зигмар».

На этой он и остановился. Придвинув фонарь поближе, Конрад углубился в чтение. В шахтерском поселке было всего несколько книг, и одна из них, самая потрепанная, называлась сагой – в ней рассказывалось о биографии Зигмара Молотодержца. Конрад перечитывал ее несколько раз, несмотря на то, что в книге не хватало многих страниц.

Он начал читать сагу о Зигмаре с самого начала. Но едва он прочел первые строчки, как встретил знакомое имя.

Имя Эвана…

Конрад открыл для себя много нового.

Раньше он знал, что Зигмар родился две с половиной тысячи лет назад, что он был сыном Тафала, вождя племени унберогенов, что он жил на южной границе Великого леса в маленьком, но хорошо укрепленном поселке.

Однако Конрад не знал, что недалеко от того поселка находилась небольшая деревня. Главным в той деревне был человек по имени Квант, первый помощник Тафала; он и научил в свое время Зигмара пользоваться луком и стрелами. У Кванта были сын Эррол и дочь Эвана. Дети Тафала и Кванта росли вместе и были друзьями; с ходами Зигмар и Эвана так сдружились, что уже не могли жить друг без друга, и тогда их родители решили, что, когда дети вырастут, они их поженят. Но потом на деревню Кванта напали гоблины.

Зигмар в то время был на охоте, но первым заметил, что над деревней поднимаются клубы дыма, и бросился туда. Ворвавшись в деревню, он увидел страшную картину: все разграблено, сожжено, а жители убиты. Он нашел тело Эваны, но чудовища надругались над ним: отрезав голову, они забрали ее с собой в качестве страшного трофея.

Этот ужасный случай остался в памяти Зигмара навсегда. После этого он стал самым непримиримым врагом монстров и посвятил их уничтожению всю свою жизнь. Он объявил им войну, будучи воином-одиночкой, но потом сумел собрать армию, которая громила гоблинов, вытесняя их из мира людей.

Конрад впервые услышал имя Эваны во время своего полета в бесконечности. Почему он вспомнил о той, кого никогда не знал? Вполне вероятно, что он слышал это имя в Кислеве, когда наемники собирались вокруг костра и развлекали друг друга разными историями. Наверное, поэтому ему стало казаться, что его собственные детство и юность так похожи на жизнь Зигмара – на деревню Конрада тоже напали чудовища; Элисса тоже была убита, правда, ее обезглавленного тела он не находил.

Конрад весь ушел в книгу. Заключив союз с дварфами, заклятыми врагами гоблинов, Зигмар одержал решительную победу над их полчищами в ущелье Черного Огня. Там он впервые воспользовался своим знаменитым двуручным боевым молотом, который дварфы прозвали Гхал-мараз. После той битвы Зигмар получил имя Молотодержец.

И здесь в их судьбах просматривалось сходство. Эвана и Элисса погибли, одна от рук гоблинов, другая – зверолюдей. Они оба жестоко пострадали от нападения монстров. Зигмар жил в эпоху диких зверств и бесконечных кровавых войн, а разве он, Конрад, не видит, что время мира и счастья закончилось? Снова Империя находится в страшной опасности. На ее границах хозяйничают шайки чудовищ, и в любой день на ее земли могут хлынуть полчища исчадий Хаоса.

Хаос. Его время наступило вновь.

Как и Зигмар, Конрад начал сражаться с тварями в одиночку и, как и Зигмар, одержал победу над гоблинами, когда ворвался в их подземные норы, чтобы спасти Вольфа. Только вместо двуручного молота у него был двуручный топор.

Впрочем, Зигмар никогда не сидел в темной подземной каморке, глубоко спрятанной под городом-крепостью, и не находился во власти какого-то полоумного колдуна.

Конрад закрыл глаза. Он вспоминал. Там, в пещере, он схватил топор, потому что потерял меч и потратил единственную стрелу, которую пустил в жреца, истязавшего Вольфа. Тогда этот топор оказался очень кстати; он косил направо и налево гоблинов. Один взмах – и мерзкие твари, вопя, издыхали, а топор продолжал свою кровавую работу.

Правда, был момент, когда ему показалось, что в руках он держит молот.

Потом он выбросил это из головы, предпочитая не думать о том, чего не мог объяснить; однако забыть это оказалось не так-то просто. Он вспомнил, как в самый разгар боя внезапно ощутил мощный прилив энергии, словно им начала управлять какая-то неведомая сила.

Когда он вступал в бой, то уже не думал ни о чем. Сражение – это одно, а размышления – совсем другое. Если бы он начал думать, взвешивая и просчитывая каждый шаг, то очень скоро потерпел бы поражение. Нерешительность в его деле означала смерть. Удача сопутствует храбрым.

Впрочем, в битве с гоблинами было не совсем так. Он сражался и чувствовал нечто большее, чем просто боевой пыл; он чувствовал, что как будто кто-то ему помогает. Возможно, это были духи предков, которые пришли ему на помощь, преодолев завесу времени.

Нечто похожее он испытал во время своего призрачного полета над землей, когда ему стало казаться, что какая-то неведомая сила увлекает его в сторону невообразимо яркого пространства, частью которого он был.

Кристен любила разгадывать сны. Она говорила, что сны – это возможность для человека побывать в мире духов. Когда человек спит, его душа отправляется путешествовать; сны – это ее приключения, которые потом могут толковать прорицатели. Конрад в это не верил и посмеивался над девушкой.

Но теперь он и сам начал об этом задумываться. Сны он видел всегда, но никогда они не касались совершенно новых, неизвестных ему вещей.

На следующее утро Литценрайх зашел в каморку Конрада и спросил:

– Как ты попал в бронзовые доспехи?

Конрад взволнованно ходил из угла в угол.

Он рассказывал, что с ним случилось: как попал в плен к шайке Кастринга, как бежал, потом нашел доспехи и надел их, чтобы сразиться с преследователями. Он говорил только правду, но кое-что все же решил утаить.

Он не стал рассказывать о том, что впервые увидел бронзового рыцаря пять лет назад, когда тот заехал в их деревню; что потом увидел его отражение в линзах подземного храма дварфов; что бросился за рыцарем в погоню; и что в результате спасся от прислужников Кхорна, когда заметил блеск лунного света на бронзовых доспехах.

Волшебник кивнул:

– Да, ты прав. Видимо, ты пробыл в доспехах не слишком долго, иначе от тебя остались бы одни кости, как от твоей лошади. А от твоего предшественника, видимо, и того не осталось – доспехи уничтожили его без остатка. Эта бронза питается плотью – либо той, которую убивает ее владелец, либо его собственной.

– Но… что это такое?

– Порождение Хаоса, – просто ответил Литценрайх, – что же еще? Я о нем слышал. Оно бродит по миру людей уже много лет. Когда узнали, что эта тварь добралась до Миденхейма, на ее поиски отправили несколько рыцарей ордена Пантеры. Узнав, что они не вернулись, я решил заняться этим делом сам.

– Зачем?

Литценрайх прищурился, пристально вглядываясь в лицо Конрада.

– То есть как это – зачем? Затем, что тварь подобралась к самому городу!

Пять лет назад, когда Конрад разговаривал о бронзовом рыцаре с Вольфом, тот сказал, что это его брат-близнец. Но когда же тот стал загадочным рыцарем? И был ли он первой жертвой доспехов? Скольких еще людей они погубили?

По-видимому, уже многих. Конрад просто оказался последним по счету – последней жертвой доспехов, которые словно поджидали именно его, словно самой судьбой ему было предназначено стать бронзовым рыцарем…

– Этот воин казался совершенно неуязвимым, – сказал Конрад. – Как вам удалось его остановить?

Сейчас он говорил так, словно этим рыцарем не был он сам. Впрочем, так оно и было. Бронзовым рыцарем были сами доспехи, а он только находился внутри, превратившись в их слугу, исполняющего приказы хозяина.

– Наилучший способ одолеть порождение Хаоса, – ответил Литценрайх, – это призвать на помощь сам Хаос.

Конрад удивленно уставился на него.

– Варп-камень, – сказал Литценрайх, словно произнося заклинание. – Варп-камень, – выразительно повторил он, словно это слово было ключом ко всем вопросам.

Оно показалось Конраду знакомым, но что оно означает, он не знал.

– Воздействие варп-камня – вот что приводит к началу мутации, – продолжал объяснять Литценрайх. – Без варп-камня не было бы зверолюдей. Хаос начал применять бронзу, предварительно добавляя в сплав этот камень. Бороться с варп-камнем можно только при помощи самого варп-камня. Подобное отталкивает подобное – как отталкиваются одноименно заряженные куски железняка.

Конрад молчал, ожидая продолжения. Видимо, у него был такой недоуменный вид, что Литценрайх сказал:

– Я стал охотиться за тварью Хаоса и, нацепив на себя рыцарские доспехи, попытался подманить ее к деревьям, на которых были развешаны осколки варп-камня, которые должны были отразить и усилить… – Он запнулся, заметив, что назвал Конрада «тварью», но затем продолжал: – Камень, спрятанный среди деревьев, аннигилировал действие камня доспехов. Это позволило остановить лошадь, и она упала. Ты, поскольку еще не успел раствориться в доспехах, попросту вылетел из седла. Теперь понятно?

– Да, – не очень уверенно сказал Конрад.

– Когда Варсунг увидел, что ты на него смотришь, он понял, что ты жив, и тогда я решил извлечь тебя из доспехов. Не вдаваясь в технические подробности, могу сказать: я снова применил варп-камень и снова добился успеха.

– Я находился внутри доспехов Хаоса, – задумчиво произнес Конрад, и вдруг его озарило: – А это означает, что я ими заражен!

– Да, – ответил Литценрайх, – но тебя заразили не доспехи. Чтобы освободить тебя, мне потребовался варп-камень.

– Лучше бы я умер.

– Умер? – изумленно переспросил Литценрайх. – Почему?

– Потому что я сам превратился в зло.

Волшебник почесал в затылке.

– Что есть зло? – спросил он так, словно никогда не слышал это слово.

– Полчища тварей, нападающие на наши северные границы, мутанты, зверолюди, Хаос! Все это зло, – сказал Конрад, словно выплевывая изо рта яд, готовый отравить его.

Он хорошо знал, что такое зло. Он боролся с ним целых пять лет, защищая шахтерский поселок и отражая атаки сил Тьмы.

– Хаос и зло – это не одно и то же, – сказал Литценрайх. – Зло – это создание человека, человекоподобного существа. А Хаос – это просто Хаос, он есть, и все тут. Он существует, и никто не знает, хорошо это или плохо. В зависимости от того, как мы его воспринимаем, мы можем говорить, что вот это «хорошо», а это – «плохо».

Конрад не ответил. Перестав ходить по комнате, он задумался.

– Вот, например, вода – это хорошо или плохо? – спросил Литценрайх. – Вода – это не хорошо и не плохо. Если она помогает нам утолить жажду, это хорошо. Но если кто-то утонул, мы говорим, что свершилось зло, если только утонувший не был нашим врагом. У слов «хорошо» и «плохо» нет абсолютного значения. Огонь – это хорошо, если он согревает наши дома, и плохо, если он их сжигает. Огонь – это и хорошо, и плохо.

Конрад смотрел на свои руки, ожидая, что сейчас на них появится шерсть, а вместо ногтей начнут вырастать когти. Пусть Литценрайх сыплет мудреными словами, он и без него знает, что заражен Хаосом, и скоро его тело начнет мутировать. Однако пока что он видел только новую, чистую кожу. Новую кожу, покрытую старыми шрамами.

– Я работаю с варп-камнем уже много лет, – сказал Литценрайх. – Когда он очищен, то безвреден. Ну, если только его кто-нибудь не проглотит! – сказал, смеясь, волшебник. – Но даже в этом случае вероятность мутации очень невелика. Когда у меня накопится достаточно материала, я смогу сказать точнее. Есть у меня кое-какие задумки, – добавил он, лукаво улыбаясь. – Да, так на чем я остановился? Ах да, варп-камень. В виде порошка он безвреден. Должен признать, что в целях эксперимента я применял и сырье, разумеется, соблюдая меры предосторожности. Я ведь тоже человек, как и ты, Конрад.

– Вы колдун.

– Колдуны тоже люди, хотя мне больше нравится называть себя ученым. – Литценрайх встал. – Пойдем, я покажу тебе свою лабораторию.

И он направился к двери, пригласив Конрада следовать за собой.

Он прошли по узким извилистым коридорам, проделанным прямо в скале, и наконец, очутились в комнате, где с Конрада снимали бронзовые доспехи. Там находилось несколько женщин, которые ссыпали какие-то порошки в банки, наполненные разной жидкостью, после чего разливали эту смесь по стеклянным бутылкам разных форм и размеров. В дальнем углу трудились два дварфа, что-то проделывая с маленькими кусочками металла. Одним из них был Устнар, бросивший на Конрада внимательный взгляд.

– Насколько я знаю, – сказал Литценрайх, – слово «колдун» приобрело несколько отрицательное значение, особенно в Миденхейме. С тех пор как колдовство получило легальный статус, оно попало под строжайший контроль, в результате чего перестало развиваться. Нет больше величайших открытий в области магии, наша коллегия строго следит за каждым волшебником. Нам запрещено заниматься новыми разработками, нас ограничили таким количеством обязанностей и правил, что теперь мы намного отстали от наших предков, работавших тайно, но в гораздо более свободных условиях. – Литценрайх обвел взглядом лабораторию. – Как, например, я.

Конрад также огляделся. Под потолком висел уже знакомый ему механический паук. Литценрайх продолжал говорить, не обращая внимания на аудиторию, которая его явно не слушала. Конрад разглядывал двери и смотрел, нет ли поблизости какого-нибудь оружия. Его не увлекли слова волшебника; он по-прежнему мечтал о побеге.

– Единственная причина, но которой была легализована магия, состояла в том, – продолжал Литценрайх, – что ее можно применять в военных целях. Но магия может гораздо больше, чем просто изобретать новые виды оружия и новые способы защиты. Попробуй-ка найти средства на чисто научные исследования, и ты увидишь, как это трудно. Вот тут-то и можно сделать шаг вперед. Ты уже знаешь, что мне приходится самому финансировать свои исследования. Кроме того, я вынужден скрываться, чтобы мои коллеги не пронюхали, чем я занимаюсь. Я сижу здесь только из-за научной библиотеки коллегии и разных приспособлений, которые мне необходимы, понятно?

– Э-э… да, – ответил Конрад.

Он с давних пор недолюбливал магию и относился к ней с подозрением. Вольф никогда не брал на службу колдунов, связанных с военным делом; он был очень консервативен и не верил ни в какие новые штучки вроде пороха. «Никогда не доверяй волшебникам, – говорил Вольф, – они обманут, обведут вокруг пальца, а ты этого даже не заметишь. А если и заметишь, то слишком поздно».

Но Конрад был многим обязан именно волшебникам. Его раненую руку спас эльф; потом это же волшебство помогло ему спастись от укуса змеи Кастринга. И избавиться от бронзовых доспехов ему помогло не что иное, как волшебство. Значит, нужно познакомиться с этим искусством поближе, но только не сейчас.

– Вы всегда были волшебником? – спросил он Литценрайха, чтобы тот вдруг не умолк.

– Разумеется. Это мое призвание. Все мои предки были волшебниками. Ходят слухи, что среди них были даже алхимики, хотя вслух об этом никто не говорит. Я ученый, а потому не склонен отрицать алхимию, ибо считаю, что нужно испытать себя во всех сферах науки и даже лженауки. С какой стати нужно их разделять? Шеф-повар умеет готовить десятки блюд и никогда не ограничивается чем-то одним. – Литценрайх печально покачал головой. – Я с грустью думаю о будущем. Академии все чаще изгоняют из своих рядов талантливых молодых колдунов лишь за то, что те, видите ли, интересуются древними науками. Академиков заботит только одно – деньги, дорогие дома и красивые экипажи – и дорогие и красивые женщины.

– А что случилось с бронзовыми доспехами?

– Что? А, мы их расплавили. Мне понадобился варп-камень. Его и так ушло слишком много на то, чтобы остановить рыцаря, а потом извлечь тебя из доспехов. И сырья, и порошка. Мне нужно пополнить его запасы, а это не так-то просто, поскольку иметь его запрещается.

– А что такое варп-камень? – спросил Конрад, когда рассмотрел все, что ему было нужно.

– Об этом идут жаркие споры. Это вещество, которое попало к нам из другого мира, во всяком случае, так считают многие. Некоторые утверждают, что из него состоит Моррслиб, но кто может это доказать? Никто там не был. А если бы и побывал, все равно бы не вернулся. – Взглянув на Литценрайха, Конрад увидел, что тот улыбается. – Впрочем, у него есть и другие источники. Например, варп-камень можно найти в Пустошах Хаоса. Как я уже говорил, современная наука считает, что именно он составляет основу их почвенных смесей и, следовательно, вызывает мутацию. Вообще, это удивительное вещество, я только недавно начал его исследовать. Ну и, разумеется, поскольку оно признано опасным, его объявили вне закона. Только зачем, спрашивается? – Литценрайх пожал плечами и продолжал: – Когда-то магию объявляли нелегальной; теперь она легальна. В наше время нелегален варп-камень; придет день, и он станет легален. Однако сейчас его можно использовать только с разрешения Имперской службы, хотя я понятия не имею, что это за служба. Законы нужны только самим законникам. Когда появляется закон, что-то запрещающий, я обычно задаю себе вопрос: «Кто это придумал?» Никогда не смешивай понятия «закон» и «справедливость», это совершенно разные вещи. Ты когда-нибудь слышал о богах закона? Теологи считают, что эти боги – порождение Хаоса. Насколько мне известно, Закон и Хаос служат одной цели: сеять невежество и отчаяние, возбуждая животные инстинкты и подавляя разум и просвещение. Законы создают наши правители, чтобы поддерживать свою власть. Вот почему я стараюсь игнорировать законы, разработанные нашей коллегией магии.

Колдун возбужденно расхаживал по лаборатории; внезапно он остановился.

– Я потратил на тебя очень много варп-камня, – сказал он Конраду.

– Вы это уже говорили.

– Мне нужно еще, чтобы продолжать исследования.

Конрад все понял.

– Я хочу, чтобы ты пополнил мои запасы варп-камня, – сказал Литценрайх.

– Где я его возьму?

– Ты, наверное, о них слышал. Их называют скавены.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Конрад действительно слышал о скавенах. Три эти твари, встретив его в лесу, заставили вернуться в деревню, где орудовали полчища зверолюдей и их приспешников, и стать невольным свидетелем их зверств и расправ над жителями. С тех пор он ненавидел их. Несколько раз он встречал скавенов на границе Кислева и всегда их убивал.

Конрад по-прежнему не слишком доверял Литценрайху. Вольф учил его, что лучшая политика – это не доверять никому, и Конрад хорошо усвоил эту науку, особенно в отношении магов и колдунов. Если Литценрайх хочет, чтобы Конрад ему заплатил, что ж, пусть будет так, он заплатит, поскольку не намерен оставаться с колдуном навечно. Иначе получится, что цена его спасения – пожизненное рабство.

С другой стороны, дварфы, которые помогали Литценрайху, вовсе не были похожи на рабов; не были они похожи и на слуг, поскольку, хотя и называли его «хозяин», частенько вступали с колдуном в пререкания. Конрад так и не понял, сколько же их работает на Литценрайха, но шестерых дварфов он видел точно. Подземелье охраняли люди. Было еще несколько женщин, которые выполняли какую-то непонятную работу, а еду готовил какой-то мальчишка.

Волшебник создал довольно большую организацию, которую нужно было финансировать. Конрад решил, что, скорее всего, он делал это за счет продажи варп-камня. Литценрайх говорил, что камень нужен ему для исследований, но Конрад понял, что дело не только в исследованиях.

Волшебник спас ему жизнь, а Конрад был не из тех, кто привык оставаться в долгу. Он сделает то, о чем его просит Литценрайх, а заодно прикончит пару-тройку ненавистных крысоподобных тварей.

– Вот, – сказал Варсунг, протягивая Конраду меч в ножнах. – Не бойся, это не такой, как был на прошлой неделе!

Неужели прошла целая неделя? Живя под землей, где занимался в основном тем, что ел и спал, он потерял счет времени. Выходить в город ему не разрешали, – видимо, Литценрайх все же опасался побега.

Конрад по-прежнему оставался пленником. План подземного жилища волшебника он так и не выяснил – слишком много было тут разных комнат, туннелей и переходов. Однако бежать он не собирался – во всяком случае, пока не вернет долг.

Каждый день Конрад внимательно разглядывал свое тело, с тревогой ожидая, что заметит, как у него начинают отрастать чешуя, копыта, шерсть или перепонки между пальцев. Однако ничего такого не происходило.

Прикосновение к оружию мутанта не обязательно приводило к заражению, об этом он знал. И все же лучше было не рисковать, поэтому оружие зверолюдей всегда оставляли на поле боя. Но ведь он так долго пробыл в бронзовых доспехах, что вполне мог стать их частью…

Кроме того, если этот варп-камень безвреден, как заявлял Литценрайх, почему же тогда во время работы он сам надевал защитный костюм? Почему, трудясь над доспехами, дварфы надели длинные перчатки и закрылись свинцовым листом, следя за своей работой при помощи системы зеркал?

Конрад не знал, следует ли верить рассказу волшебника о Хаосе. Люди часто называли «хаосом» то, что не могли объяснить. Если в северных землях рождаются мутанты, значит, там царство Хаоса и, значит, этот Хаос – воплощение зла.

Как иначе могут объяснить люди появление кровожадных монстров, которые питаются человеческой плотью и пьют свежую кровь, которые живут только ради убийств, пыток и разрушений. Как иначе могут называть их люди, кроме одного слова – зло?

Можно ли применять к этим существам понятия «закон» и «справедливость», Конрад не задумывался. Он знал, на чьей стороне воюет и под какими стягами он, если понадобится, умрет. И если враги Литценрайха – скавены, значит, Литценрайх будет его союзником.

Теперь Конрад подолгу тренировал мышцы, стараясь вернуть им прежнюю силу. У Литценрайха было огромное количество книг, но скоро он потерял к ним интерес. Он жаждал действия. Наконец волшебник объявил, что время пришло.

Конрад внимательно осмотрел клинок. Прекрасное оружие, изготовленное искусным мастером. Он проверил остроту и гибкость клинка, затем несколько раз взмахнул мечом, проверяя баланс. Как хорошо вновь почувствовать в руке тяжесть оружия! Конрад сунул меч обратно в смазанные маслом ножны, мысленно поклявшись, что в следующий раз, когда он его оттуда достанет, прольется кровь первого скавена.

Конрад и четверо дварфов готовились к экспедиции. Дварфы были те самые, что привезли его в Миденхейм, а потом снимали с него бронзовые доспехи. Варсунг, Юкельм, Хьорнур и небезызвестный Устнар, который всеми командовал.

Варсунг рассказал Конраду, что обычно в подобные экспедиции отправлялись именно дварфы; люди оставались стеречь жилище Литценрайха от врагов, каковых в Миденхейме у него имелось немало. Скавены умеют находить варп-камень по запаху и в случае опасности могут его спрятать от волшебника, который когда-то его у них и выкрал. Сам же Литценрайх держит свои запасы глубоко под землей, в свинцовых ящиках, доставая оттуда только перед самым применением.

Варп-камень волшебник мог получать и другими путями, например контрабандой, но это было довольно рискованно, поскольку за торговлю варп-камнем полагалась смертная казнь, если, конечно, контрабандистов первыми не обнаруживали скавены, и тогда казнь по сравнению с тем, что они делали с пленниками, можно было считать исключительно мягким наказанием. Из-за всего этого варп-камень стоил очень дорого, и волшебнику не хотелось тратить на него деньги. Он предпочитал посылать за ним дварфов.

Вновь надевая доспехи, Конрад испытал странное чувство; что ж, по крайней мере, эти доспехи можно будет снять. Их кожаные и металлические части были черного цвета, чтобы сливаться с темнотой туннелей; дварфы оделись так же. Конрад надел шлем без забрала и нагрудник, остальную часть туловища и руки закрывала кольчуга. Он взял с собой перчатки и небольшой круглый щит без герба; помимо меча Конрад прицепил к поясу короткий кинжал.

Дварфы были вооружены топорами и кинжалами; они также надели доспехи, кольчуги и взяли кожаные щиты. Город Миденхейм был построен их предками, которые когда-то выбрались на поверхность возле горы Фаушлаг. Но дварфы есть дварфы, поэтому они продолжили рыть туннели, в результате чего вся подземная часть города, а также его окрестности превратились в сплошной лабиринт. В одном из его ответвлений и жил Литценрайх.

Его жилище находилось даже глубже подземных помещений, которые строили для себя люди: погребов, сточных каналов, потайных ходов, по которым в случае опасности могли уйти граф, выборщик города, и члены знатных фамилий, а также подземелий для хранения сокровищ и погребальных склепов для еще живых и уже умерших богачей.

В древние времена все земли соединялись между собой с помощью сети туннелей, построенных дварфами. Примерно за пятьдесят лет до основания Империи Артур, вождь племени тевтогенов, склонил на свою сторону дварфов и вместе с ними начал строить город-крепость. Потом Артур проиграл свою единственную битву вождю унберогенов, и восемь человеческих племен объединились, избрав себе в вожди Зигмара.

Не многие знали теперь о странных существах, населяющих подземные коридоры, расположенные практически под каждым городом Империи, а может быть, и всего мира. Эту нечисть и называли скавенами.

Литценрайх много рассказывал Конраду об этих крысоподобных существах. Их считали помесью человека и крысы, а их мутацию объясняли действием варп-камня. Однако, в отличие от обычных мутантов, скавены отличались умом. Их животная хитрость, унаследованная от предков-грызунов, соединялась с разумностью предков-людей. Скавены стали своего рода особым видом живых существ, как эльфы или дварфы.

У них была собственная столица – мрачный город Скавенгниль, который, как говорили, находился где-то в болотах Тилеи. Когда-то он принадлежал людям, но теперь превратился в руины. Благодаря огромному количеству разветвленных нор и ходов скавены могли проникать повсюду. Сначала они жили в руинах заброшенных городов, но со временем обнаглели и начали заселять живые города, медленно, но верно приводя их к запустению и вытесняя из них жителей. Так они собирались поступить со всеми городами людей. А для этого им требовалось все больше варп-камня.

– Таким образом, отбирая варп-камень у скавенов, – сказал Литценрайх, – я помогаю спасать Миденхейм.

Кого он при этом убеждал, себя или Конрада? Будучи уверен, что волшебника заботит вовсе не город, Конрад, тем не менее, размышлять об этом не захотел, поскольку был полон решимости сразиться с ненавистными скавенами. Правда, он не совсем понимал, зачем волшебник выбрал для этой цели именно его, поскольку дварфы все равно отправились бы на поиски драгоценного камня. Но лишний клинок никогда не помешает, а колдун знал, что Конрад – профессиональный солдат.

Когда-то один дварф научил его сражаться в туннелях. Он обучал его пользоваться топором и клялся, что это единственное оружие, пригодное для боя под землей.

В ограниченном пространстве взмах двуручного топора производил самый разрушительный эффект; кроме того, им можно было крушить врага направо и налево, а также подцеплять его изгибом лезвия и уже после этого рубить.

Но Конрад все же предпочитал меч. В узком проходе один человек может сдержать целую армию – он знал это по собственному опыту.

Туннели были родным домом дварфов. Маленькие человечки легко передвигались по узким и низким проходам и прекрасно видели в темноте. «Как скавены», – подумал Конрад, который знал, что крысолюди примерно такого же роста, что и дварфы. Наверное, поэтому между ними всегда была лютая вражда. Впрочем, дварфы не сильно любили вообще всех – от эльфов до гоблинов. Единственные, кого они соглашались терпеть, были люди. Так было еще при Зигмаре.

Задача их вылазки заключалась в следующем: найти скавенов, обитающих под Миденхеймом, и отобрать у них варп-камень. При этом Варсунг уверял, что они такое уже проделывали и привезли огромное количество этого вещества. Скавены не ожидали нападения, а потому растерялись и не смогли дать дварфам отпор. Правда, подобные набеги со временем становились все опаснее. Скавены перетащили запасы варп-камня в более глубокие подземелья и стали их надежно охранять.

Согласно намеченному плану дварфы должны были внезапно ворваться в подземные кладовые скавенов, схватить столько камня, сколько в состоянии унести, и столь же быстро ретироваться. Атака должна быть внезапной, поэтому их и будет всего пятеро.

В инструкциях относительно правил ведения боя Конрад не нуждался – он жил этим пять лет, но как найти варп-камень?

– Что я должен искать? – спросил он.

– Дварфы знают, – ответил на это Литценрайх, и Конрад попросил рассказать об этом Варсунга.

Варп-камень, сообщил дварф, существует в двух формах. Считается, что он возник не на земле. Чаще всего он встречается в виде самородков величиной с кулак. Это сырой материал, имеющий глубокий черный цвет, такой глубокий, что, кажется, поглощает свет.

Конрад вспомнил лапы механического паука, – видимо, в них и применялся варп-камень. Человеческий глаз почти не воспринимает камень-сырец именно из-за его особого излучения, поэтому искать его приходится на ощупь.

Скавены научились перерабатывать варп-камень, превращая его в порошок, который называется серым камнем. Гигантские крысы используют его по-разному: они натираются им для придания сил или проглатывают в виде эмульсии, чтобы улучшить свое военное мастерство. Они применяют его в своей магии, ритуалах и боевом вооружении. Варп-камень для скавенов незаменим – вот эту-то драгоценность и собираются выкрасть Конрад и дварфы.