Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Дэн Абнетт,Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Бен Каунтер,Гэв Торп,Стивен М. Бакстер,Энтони Рейнольдс,Крис Райт,Майк Ли,Уильям Кинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 159 (всего у книги 296 страниц)

Ошеломленный, Крюгер молча всматривался в свое отражение: там был кто-то, но это был не он! Человек, смотревший на него, отличался от Йерека самым разительным образом: изящные черты лица, вьющиеся русые волосы, большие нежно-голубые глаза. Лицо, что дала ему колдунья, было благородно – слишком благородно, испугался он на мгновение. Такая внешность будет привлекать к нему излишнее внимание…

Затем, сообразив, что как только чары рассеются, прежняя внешность вновь вернется к нему – Йерек несколько успокоился. Теперь, ему даже нравился его новый облик: хотя бы на короткое время он вновь стал похож на обычного человека.

– Благодарю тебя, – промолвил Волк, поднимая глаза на девушку.

– Право, не стоит! Я ведь даже не знаю, как долго продержится мое колдовство, – покачала головой чародейка. – Я никогда не применяла его на другом человеке. День? Месяц? Час? Я не знаю… но, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы ты смог достичь своей цели.

Девушка вложила в руку вампира небольшую глиняную пластину, украшенную причудливыми знаками:

– Если будет нужно снять заклинание – просто разбей ее. Она удерживает наложенные на тебя чары. Не знаю, как это работает, но это так. Мой отец научил меня этому. Он любил подобные штучки.

– Не знаю, как мне благодарить тебя, – улыбнулся Йерек, с удовольствием наслаждаясь мимикой своего нового лица.

– Просто не убивай меня, – тихо прошептала девушка, с надеждой глядя ему в глаза.

Волк протянул руку – его ладонь прикоснулась к щеке чародейки, медленно скользнула по ее чуть припухшим нежным губам… Йерек чувствовал, как девушка невольно вздрогнула от его прикосновения, чувствовал биение ее сердца, как пульсирует по венам ее молодая кровь…

– Даю тебе слово, – торжественно произнес он, приложив ее пальцы к своим губам.

Вечером Подземье покинул уже новый Крюгер.

Заходящее солнце медленно закатывалось за горизонт, бросая последний взгляд на готовящийся ко сну город. Тем не менее, Йерек чувствовал обжигающее дыхание светила на своей коже. Опасаясь, как бы его кожа не вспыхнула под его лучами, Волк как можно плотнее завернулся в свои лохмотья. Он был слаб, но оказывается, он даже не отдавал себе отчет насколько! Крюгер поспешил укрыться в тени, отбрасываемой стеной ближайшего здания. До захода солнца ему придется держаться в тени.

Стараясь не привлекать внимания вечерних прохожих, Йерек направился обратно – к особняку, ставшему домом для прекрасных вампирш.

Особняк был единственным звеном, связывающим Волка и Скеллана а, следовательно, единственной ниточкой, ведущей к хозяину Скеллана – Маннфреду.

Маннфред, вот что больше всего заботило сейчас Йерека. Новый правитель Сильвании и то, как можно ему противостоять. Ели он потерпит неудачу – он умрет, на этот раз – умрет по-настоящему. Но… ведь он… обретет, наконец, покой. Каким бы ни был исход их грядущего противостояния, Волк знал – учитывая все муки его теперешнего существования, он окажется в выигрыше в любом случае!

Волк медленно шел по вечерним улицам, слегка припорошенным снегом, со стороны наблюдая за людской суетой, знаменующей конец трудового дня. Запоздалые посетители делали последние покупки, торговцы закрывали на ночь свои магазины и лавки, лишь кое-где в отдельных мастерских еще слышались редкие удары молота или приглушенный звон железа. Наступало удивительное время – время короткого затишья, когда дневная суета угасала, не успев еще смениться бурной ночной жизнью огромного города. И, тем не менее, ночь неотвратимо наступала на культурную столицу Империи, вступая в свои права. То там, то здесь зажигались красные фонари, указывая страждущим, где можно с пользой потратить сотню другую монет, отрешившись от дневных забот в объятьях ласковых и умелых жриц любви. В витринах, залитых красным светом, особенно многочисленных в окрестностях Нимфенштрассе, позировали женщины; молоденькие и не очень, привлекательные и серые мышки, стройные и толстушки – они сидели на высоких стульях или стояли, жеманно переминаясь с ноги на ногу, кидая ободряющие улыбки потенциальным клиентам. Улочки и переулки представляли собой причудливое смешение различных стилей: от мрачноватых многоквартирных апартаментов с покосившимися от времени стенами до роскошных особняков с фасадами, украшенными мозаикой или полуколоннами. Что же, ничего удивительного, учитывая, какому разнообразию людских пороков здесь старались угодить.

Первые хлопья мокрого густого снега упали на мостовую, когда Йерек уже подходил к своей цели.

– Эй, красавчик! Поднимайся сюда! Здесь ты сможешь укрыться от снега и…, не только! – одна из пышнотелых жриц любви высунулась из своего окна, призывно заманивая Волка энергичными взмахами своей руки.

Вампир не сразу сообразил, к кому относятся ее слова.

– О нет, не сегодня, – преодолев легкое замешательство, с улыбкой ответил Йерек, приложив руку к груди и слегка наклонив голову в притворном сожалении. – Сегодня, для меня существует лишь одна женщина!

– Хм, должно быть, ей очень повезло!

– Будем надеяться, что она видит вещи в том же свете! – снова улыбнулся Волк.

Пара молодых мужчин вышла дома напротив, чуть не поскользнувшись на обледенелых от утоптанного снега ступеньках. Провожавшая своих посетителей очаровательная юная особа с густой гривой черных, как смоль, вьющихся волос, послала им вслед воздушный поцелуй.

– Могла бы оставить одного и для меня, – укоризненно обратилась пышка к своей товарке.

– Отличная мысль, Эсме! В следующий раз – я обязательно позову тебя! – весело согласилась черноволосая. – Вот только, боюсь, в таком случае – мы затрахаем их до смерти!

– Скорее всего, милочка, но, по крайней мере, они хотя бы умрут счастливыми! – расхохоталась Эсме в ответ.

Пока жрицы любви увлеклись обменом шутками, Йерек счел за благо исчезнуть из их поля зрения, свернув в ближайший переулок. Мысли сбивались и путались у него в голове. Йерек чувствовал запахи множества привлекательных женщин, полных жизни, видел аппетитные формы, выставляемые напоказ в многочисленных витринах этого легкомысленного квартала, кровь, громко пульсирующую в их молодых телах, затянутых в корсеты и разноцветные кринолины. Как легко он мог теперь зайти в любой из окрестных борделей и насладиться кровью какой-нибудь глупенькой молоденькой шлюхи. Ее смерть вряд ли обнаружат раньше следующего утра, когда Волк будет уже далеко отсюда. Кровь – даст ему силы. Силы, так нужные ему, когда придет время встретиться со Скелланом и его хозяином. Голод, обострившийся из-за близости такой легкой и такой желанной добычи, сводил вампира с ума. Погружавшееся во тьму сознание Крюгера пыталось сыграть с ним злую шутку: зверь, сидевший в Йереке, притворялся слабым, желая, чтобы его накормили. Он просил, умолял, уговаривал и, наконец, вырвавшись наружу, яростно потребовал крови.

Это желание захлестывало вампира, словно нарастающий морской прибой и, Волку пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться терзавшему его искушению. Йерек поспешил прочь от пороков Нимфенштрассе.

Через пару кварталов Крюгер встретил новую добычу – шелудивый бродячий пес, находившийся на последнем издыхании, зябко жался к стене одного из домов в тщетных попытках спрятаться от ночного холода. Присев на корточки, Йерек тихонько свистнул, подзывая к себе несчастное животное. Псина доверчиво побрела к человеку, не чувствуя подвоха, но когда до Крюгера оставалось не более десяти футов – зверь неожиданно насторожился, шерсть на его загривке стала дыбом. Не давая животному времени опомниться, вампир сделал резкий бросок вперед и ухватил свою жертву за загривок. Одним резким движением сломав несчастному псу шею, Йерек с рычанием впился клыками в мягкую плоть…

Кровь была старая и водянистая – она едва приглушила терзавшее Йерека чувство голода.

Но она подержит его еще немного, поможет сохранить остатки разума, отодвинув пелену безумия, обволакивающего вампира.

Бросив труп собаки в придорожную канаву, Волк поспешил к своей цели – загадочному особняку прекрасных вампирш.

Притаившись в тени липовой аллеи, идущей вдоль стены особняка, Йерек некоторое время наблюдал за бурной ночной жизнью хищниц из своего укрытия. Как и во время его первого визита девушки покидали загадочный дом около полуночи, как правило – парами, весело болтая между собой, смеясь и перешептываясь. Складывалось впечатление, что вампирши покидали свое убежище только для того, чтобы через пару часов вернуться вновь, обновленными и посвежевшими после ночной прогулки. Они охотились – Йерек чувствовал это. Едва уловимый аромат крови и секса наполнял ночной воздух.

Дождавшись, когда еще одна девушка, вышедшая из особняка, скроется из виду, Волк пересек улицу и скользнул в чуть приоткрытые ворота. Оказавшись внутри, Крюгер окинул быстрым взглядом открывшуюся его взору картину: монументальное, двухэтажное строение с толстыми стенами, густо увитыми побегами дикого винограда, располагалось в глубине обширного парка. Видавшие виды массивные стены несли на себе печать прожитых лет, покрывшись морщинистой сетью сколов и трещин. В окнах нижнего этажа весело мерцали разноцветные масляные лампадки. Второй этаж, напротив – поражал безжизненностью и мрачностью. Слева в лунном свете холодно поблескивал лед, покрывший небольшое, возможно рукотворное, озеро. За особняком маячило что-то, отдаленно напоминающее старую гробницу.

Йерек поспешил укрыться в тени деревьев – бесшумно скользя от одного могучего исполина к другому, вампир осторожно прокрался почти вплотную к тяжелой деревянной двери парадного входа. Волк был полон решимости узнать, что происходит внутри загадочного дома.

В ту самую минуту, когда Йерек уже собирался покинуть спасительное покрывало густой тени, створка ворот скрипнула и две молодые девушки появились на дорожке, ведущей ко входу в дом. Дав им пройти вперед, Крюгер выскользнул из своей засады и, догнав девушек у самой двери, приобнял их за плечи:

– Добрый вечер, дамы, – расплылся Волк в притворной улыбке.

Оборвав разговор на полуслове, девушки повернулись к незваному гостю. Их лица стали каменными: ни испуга, ни удивления… никаких эмоций.

– От тебя несет смертью, вампир! Как, впрочем, от любого из вас, – холодно произнесла одна из них. – Что на этот раз нужно твоему хозяину от нашей госпожи?

– Хм, что ему нужно? – на секунду замешкался Крюгер. – Ну, вы же знаете непостоянный характер моего хозяина?! – быстро нашелся он, представив, что бы сказал на его месте Скеллан. Очевидно, его приняли за еще одного лакея Маннфреда – что же, ошибка случилась весьма кстати. Так или иначе, это облегчало его задачу – войдя в дом в качестве союзника, Йереку будет гораздо проще достигнуть своей цели:

– Просто отведите меня к ней – не очень-то вежливо заставлять даму ждать! – ухмыльнулся Волк.

Девушки провели Йерека через огромный зал, украшенный многочисленными изображениями змей. Они были везде: в узорах катайских ковров, основаниях канделябров, взбирались по наличникам дверей и окон. Такой оды этим хладнокровным рептилиям Волк еще не встречал. Пройдя несколько извилистых коридоров, Йерек и его провожатые спустились в обширный подземный лабиринт с длинными запутанными ходами, уходящими куда-то далеко во тьму. Почти наверняка, эти туннели соединялись с Подземьем Старого Города.

Крюгер следовал за своими спутницами, уверенно ориентировавшимися в этом хитросплетении лазов, проходов и тупиков. Иногда, покрытые плесенью стены подземного лабиринта практически смыкались, словно стремясь раздавить незваных гостей. С потолка тут и там свисали сталактиты, а под ногами периодически хлюпала вода, затрудняя, и без того не быстрое, движение. Наконец, тоннель расширился, переходя в рукотворную пещеру, в противоположном конце которой – виднелась небольшая деревянная дверь.

Одна из девушек толкнула дверь и обе вампирши отступили в сторону, пропуская гостя внутрь огромного подземного храма. Их властительница лениво возлежала на гротескном подобии трона, выполненного в виде змеиной головы.

Госпожа была, мягко говоря, некрасивой, если не сказать уродливой, причем – не только внешне. Ее внутренняя сущность также была искажена тьмой – Йерек почти физически ощутил это на себе, почувствовав неожиданную слабость и боль в висках.

Женщина молча окинула его внимательный испытующим взглядом. Ее старческое, морщинистое лицо покрывали глубокие морщины, кожа на руках и шее пожелтела и высохла, словно пергамент, напоминая змеиную чешую, которую ее хозяйка вот-вот готова сбросить. На ней была простая черная тога, голову украшала тяжелая золотая тиара в виде змеи, свернувшейся кольцом и пожирающей свой хвост. Кроваво-красные рубины, которыми были инкрустированы ее глаза, зловеще сверкали в свете горящих в святилище факелов.

– Что Маннфреду нужно на этот раз? – голос повелительницы вампирш звучал сухо и резко. – Он получил нашу помощь, неужели теперь он хочет еще больше обескровить нас, потакая своим иллюзорным амбициям?

Волк спокойно выдержал эту гневную тираду, не выказывая ни малейших признаков робости. Вряд ли такой спесивый сукин сын, каким всегда был Джон Скеллан, стал бы оправдываться, расшаркиваясь и раскланиваясь перед какой-то сварливой старухой.

– Маннфред посылал меня за город, решить одну небольшую проблему. А затем, просил навестить свою старую знакомую, сказав, что госпожа поможет мне найти его.

– Что дает этому презренному червю право думать, что он может использовать меня, девочкой на побегушках?! – в порыве гнева женщина приподнялась со своего трона, сверля Крюгера яростным взглядом. – Я – Калада, бессмертная возлюбленная Нефераты! Я – настоящее сердце тьмы этого города! Я – темный дух, которому люди молятся, когда свет меркнет и день сменяется ночью! И я не одна из его шлюх, которыми он может помыкать, удовлетворяя все свои прихоти! – слова старой ведьмы так и сочились ядом.

– Это не мои проблемы, госпожа, – хладнокровно парировал Йерек, стараясь придать своему голосу присущее Скеллану высокомерие. – Я просто не хочу, чтобы его гнев обрушился на мою голову. Так что, сделайте одолжение, скажите, где я могу его найти и – я немедленно покину вашу милость, а вы – сможете и дальше играть роль темной госпожи, властвующей над этим городом.

Калада бросила на Волка уничтожающий взгляд: если бы взглядом можно было испепелять, Йерек уже давно превратился бы в кучку праха – столько ненависти было в глазах старой карги.

– Как истинный червяк, он скрывается под землей, ползая по нечистотам старых гномьих тоннелей, ставших обиталищем скавенов. Он ползет, крадется и прячется и, снова крадется и снова прячется, дюйм за дюймом незримо продвигаясь вперед, во тьме ведя свою проклятую армию в самое сердце Империи. А теперь, одна из моих служанок проводит тебя к выходу. Уверена, если ты поспешишь, ты еще успеешь учуять его запах где-нибудь среди грязи и вони подземелья.

Глава 11
Волк на убой

Подземные тоннели скавенов – где-то в землях Империи

Мертвые шли невидимыми, углубляясь в самое сердце людских земель. Они двигались вперед с жестокой решимостью, не связанные усталостью, голодом и прочими людскими слабостями. Армия мертвецов накатывалась неумолимо, словно морской прилив, она разрасталась и ширилась по мере того, как все новые и новые рекруты вливались в ее ряды, поднятые темным колдовством. Миля за милей они шли и шли по подземным тоннелям, а все новые участники вливались и вливались в этот мрачный танец смерти.

Подземные тоннели были слишком древними и запутанными, чтобы можно было проложить по ним точный маршрут. Где-то прямые и широкие, но чаще узкие, полуразрушенные и затопленные. Кое-где, еще горели старые гномьи светильники, освещавшие подземелье неровным мертвенно-бледным светом. Судя по всему, кто-то поддерживал их в рабочем состоянии, но кто это был – скавены, гномы или кто-то другой, оставалось загадкой. На других участках, тоннели представляли собой кротовые норы, скрывающиеся во мраке, сквозь которые едва можно было протиснуться. Подходившие близко к поверхности земли, они тонули в грязи и нечистотах, просачивающихся из утробы людских поселений, переполнялись миазмами и нездоровыми испарениями. Временами, зловоние становилось просто невыносимым. Тьма следовала по пятам за мертвым воинством, неслышно крадясь по бесчисленным коридорам, протягивая свои щупальца из многочисленных тупиков и закоулков, придавая мрачную торжественность этому бесконечному маршу живых мертвецов.

Маннфред фон Карштайн вел свою бездушную армию, усилием воли направляя толпы разлагающихся зомби и полусгнивших скелетов. Его правая рука сжимала древний артефакт, найденный Маннфредом в одной из полуразрушенных гробниц Кхемри – родного города легендарного повелителя нежити Нагаша, затерянного в жарких пустынях Земли Мертвых. С виду это была простая, вырезанная из обсидиана, безделушка, выполненная в виде кулона, в центре которого располагался глаз, инкрустированный изумрудом, окруженный загадочными пиктограммами в виде людей с головами животных. Однако, исследуя ее, фон Карштайн выяснил, что артефакт усиливает воздействие магии на толпы безмозглой нежити. Вампир чувствовал эту горячую пульсацию на своей груди, передающую его волю – волю великого правителя Сильвании так, что никто из созданий, поднятых с помощью искусства некромантии, не мог ему противостоять.

В наиболее глубоких проходах нежить страдала от языков пламени, вырывающегося из глубоких трещин в земной коре. Смертоносные удушливые газы наполняли здесь подземелье, а под ногами, слышался зловещий гул, и земля едва заметно тряслась и содрогалась.

Однако было здесь что-то еще, что-то не связанное с яростью земной стихии. Удушающий смрад серы и метана сопровождался запахом паленой шерсти и вонью экскрементов, а кое-где под ногами блестели пятна странного вещества, напоминавшего масло для светильников. На стенах, время от времени попадались прилипшие к влажным камням длинные тонкие рыжие волосы, больше похожие на шерсть каких-то загадочных животных. Там, где земля подземелья была влажной, иногда встречались следы, похожие на следы больших собак, только более узкие с большими удлиненными когтями, оставляющими глубокие отпечатки на мягкой почве.

Чем дальше углублялись мертвецы во чрево земли, тем чаще на стенах попадались зловещие предупреждения в виде нацарапанных на стенах рисунков Великой Рогатой Крысы. Однако Маннфред зашел уже слишком далеко, что повернуть назад.

Крысолюди напали внезапно, сопровождая свою атаку громким и пронзительным визгом, ощетинившись клинками и копьями, со странными символами и рунами, небрежно нарисованными на их щитах. Казалось, что они переговаривались друг с другом но, если это и было правдой – Маннфред не мог разобрать ни слова. Их речь напоминала какофонию быстрых резких свистящих трелей, повторяющихся по несколько раз подряд. И над всем этим гомоном фоном висел низкий скрежещущий шум.

Скавены кружили вокруг неуклюжих зомби – множество здоровых грызунов, сверкающих налитыми яростью глазами. Их мясистые, червеобразные хвосты вздрагивали в возбуждении, когда проклятые падальщики впивались своими огромными резцами в безмозглых зомби, вырывая из мертвецов куски гнилого мяса.

В гробовом молчании нежить продолжала свой бесконечный марш, не обращая внимания на крысолюдей, раздиравших их мертвую плоть. Даже с висевшими на них грызунами, жадно сдирающими мясо с побелевших от времени костей, они продолжали идти вперед и вперед.

Скавены продолжали атаковать, стуча мечами и копьями по своим щитам, по стенам и полу подземелья, создавая оглушающую какофонию звуков. Распространяясь по тоннелям, шум многократно усиливался, создавая мощную звуковую волну, обрушивающуюся на врага.

Горящие факелы освещали подземелье тусклым мерцающим светом, едва разгоняя мрак, но даже этого было достаточно, чтобы взгляду открылись ужасные увечья, покрывающие тела большинства крысолюдей: их морды были покрыты воспаленными ранами, резцы сломаны, губы разорваны в клочья. У некоторых отсутствовал глаз или ухо. Другие явно подверглись действию мутации – их клыки и когти были скручены и деформированы, превратившись в естественное оружие, тела бугрились огромными уродливыми мышцами, суставы разрослись, увеличивая подвижность и способность к резким броскам.

Несмотря на яростные атаки скавенов армия графа-вампира продолжали свое неумолимое шествие, продираясь по полуразрушенным узким тоннелям. Разорванная крысюками плоть лохмотьями свисала с полусгнивших костей, придавая зомби жутковатый и призрачный вид.

Новая волна крысолюдей поджидала армию Маннфреда на перекрестке подземных путей, там, где пятнадцать тоннелей пересекались, чтобы разойтись, извиваясь точно змеи, в самые отдаленные уголки известного мира. В затхлом воздухе отчетливо пахло серой и метаном. Огромная шевелящаяся масса надвигалась со всех сторон: крысюки вылезали из мельчайших расселин и трещин, спускались по потолку, карабкались по обрывам, уходящим глубоко в чрево земли.

Ядовитые испарения наполняли подземелье, удушливой удавкой обвиваясь вокруг живых мертвецов. К несчастью для нападавших, нежить не нуждалась в такой прозаической вещи, как кислород.

В узких тоннелях закипела схватка, сопровождающаяся хрустом костей, щелканьем челюстей, лязганьем металла о металл, пронзительным визгом и хрипами раненых и умирающих крысолюдей. Оглушающий шум сопровождал орду скавенов, мертвые же – сражались в полном молчании. Крупный скавен с гладкой черной шерстью метнул круглый диск, сделанный из человеческого сустава с вставленным в него пилообразным костяным лезвием, в группу ковыляющих зомби. Метательное орудие с глухим чавканьем вонзилось в гниющее мясо. Издав яростный писк, крысюк подскочил к мертвецу и, вырвав импровизированное оружие из раны, всадил его прямо в лицо полуразложившегося трупа. Костяное лезвие легко рассекло податливую плоть, отделив нос и часть щеки. Однако торжество скавена было преждевременным. Мертвец всем телом навалился на своего врага: торжествующий визг сменился душераздирающим криком боли, когда кривые костлявые пальцы впились в глаза крысочеловека и, сомкнувшись, потянули на себя морду противника. С хрустом черепные кости лопнули, обнажая мозг, а несчастное животное, дернувшись в предсмертной агонии, навсегда затихло.

Вспышки странного зеленоватого света прорезали окружающий мрак, выжигая передовые ряды армии нежити. Скелеты и зомби шатались и дергались, их тела извивались и скручивались в нелепой, отвратительной пародии на танец; дымящаяся плоть отваливалась от обугленных костей, распространяя вокруг невыносимое зловоние. Мертвецы умирали в полном молчании. Скавены набрасывались на павших, отрывая куски подгоревшего мяса, торопливо пережевывая и глотая порченую плоть, с жадностью пируя на останках своих противников.

Маннфред с трудом пробирался сквозь плотные ряды нежити, бормоча заклинание себе под нос. Зловонные испарения, висевшие над полем сражения, небольшим облачком сгустились возле его сжатой руки. Писк и свистящие трели скавенов, пытавшихся добраться до графа, разом смолкли: неожиданная тишина на мгновение нависла над местом схватки. В следующую секунду вампир поднес руку к губам и, произнеся последнюю фразу, разжал пальцы. Коротко дунув, Маннфред направил на ближайших противников шлейф густого белесого тумана. Смертельное облако обволакивало скавенов, разъедая их шерсть, сея очаги разложения везде, где туман коснулся живой плоти. Запах гниения становился все сильнее по мере того, как дьявольское заклинание проникало все глубже и глубже, начиная поражать тело и кости несчастных животных. Пораженные крысюки, корчась, падали к его ногам.

Это был жестокий удар, но лишь треть крысолюдей была повержена. Душераздирающие вопли мучающихся от невыносимой боли врагов, леденили кровь, но у графа – они вызвали лишь довольную улыбку.

Неожиданно, в царящем вокруг гвалте, шуме и стонах, Маннфред различил новый звук – мерный бой приближающихся барабанов.

Только это были не барабаны…

Земля дрогнула у вампира под ногами. Сначала, это было лишь легкое содрогание, впрочем, быстро усилившее свою интенсивность пока, наконец, пол подземелья не треснул и вздыбился в нескольких футах впереди графа. Маннфред успел отпрянуть назад прежде, чем кусок потолка обвалился, погребя под собой пару десятков агонизирующих грызунов.

Стены подземелья шатались и трескались, обваливаясь кусками и обнажая скрытые в каменной толщи проходы, из которых бесчисленными волнами хлынули новые толпы крысолюдей. Яростно сверкая глазами, размахивая мечами и копьями, они, словно саранча, набросились на потрепанное войско графа.

Крупный горбатый скавен выдвинулся вперед, сжимая в когтистых лапах что-то вроде хрустального шара. Пища и посвистывая, крысюк метнул его в потолок прямо над головой Маннфреда – из образовавшейся трещины повалил удушающий желто-зеленый дым, окутавший вампира. Фон Карштайн почувствовал, как запершило и защипало у него в горле, когда порченая плоть вампира подверглась действию неизвестного яда. Выдохнув ядовитую смесь из своих легких, Маннфред угрожающе направил указующий перст на бросившего сферу крысочеловека. Газовое облако ярко вспыхнуло, ударив огненной дугой в оскаленную морду скавена. Грызун рухнул на землю, пожираемый адским пламенем.

Граф повернулся спиной к умирающему неприятелю…

Здоровенный крысочеловек приближался к вампиру – лезвие его меча пульсировало болезненным зеленоватым светом, отбрасывая зловещие отблески на ряды живых мертвецов. Свирепое создание больше напоминало гигантскую крысу, чем обычного крысюка. Зверь прикончил одного из топтавшихся поблизости зомби, размозжив голову мертвяка тяжелым обломком скалы. Меч в лапах скавена плел все более замысловатые узоры по мере того, как тварь подбиралась к Маннфреду. Несомненно – это был не простой воин. Существо надвигалось с высокомерным сознанием своего превосходства.

Вампир прикоснулся к талисману, висевшему у него на шее, отдавая своим воинам незримый приказ: ряды зомби расступились перед графом, открывая повелителю дорогу к встрече с противником.

Маннфред вынул свой меч и двинулся навстречу скавену, игнорируя царящую вокруг схватку. Крысюк оскалился, выписав в воздухе своим тяжелым мечом замысловатую фигуру. Усмехнувшись, фон Карштайн обнажил свои собственные клыки в дьявольском оскале, ничуть не менее диком, чем у его противника.

Граф молча заблокировал первый удар скавена. Эхо от удара коснулось руки вампира, обжегши ее словно огнем: скользнув в кончики пальцев, боль проникла в кисть и дальше – в предплечье графа. Казалось, будто меч скавена содержал в себе частицу солнечного света. Яростный вопль такой ужасающей силы вырвался из уст Маннфреда, что его противник невольно отпрянул назад, чуть не споткнувшись о тела своих мертвых собратьев.

Вампир рванулся вперед, не давая врагу времени прийти в себя. Описав смертоносную дугу, меч графа раздробил нижнюю челюсть крысочеловека, пройдя через небо прямо в мозг незадачливого противника.

Гигантский скавен продолжал стоять на ногах. Более того, отшатнувшись назад, создание освободилось от меча графа. Кровь обагрила изуродованную морду и доспехи твари. Какие бы стимуляторы не поддерживали в крысюке боевое безумие, существо отказывалось падать к ногам Маннфреда.

Скавен бросился в атаку. Пробив защиту Маннфреда, его отравленный меч глубоко вонзился в плечо графа-вампира…

Это был не обычный меч…

Смерть запела в испорченной крови фон Карштайна. Страшная, давно забытая песня! Огонь обжег его мертвую плоть: словно тысячи мелких лезвий впились в тело графа, раздирая ее на части.

Несомненно, лезвие крысюка было пропитано какой-то ядовитой смесью. Для любого живого человека ее воздействие оказалось бы смертельным. Даже для повелителя вампиров этот удар не прошел бесследно: его спина выгнулась, тело сотрясала мелкая дрожь – организм яростно сопротивлялся действию отравы.

Даже придя в себя после первого потрясения, Маннфред чувствовал, как яд продолжает свое разрушительное воздействие…

Лицо вампира исказилось в свирепой гримасе…

Отразив новый выпад крысочеловека, граф подбил его отравленный меч вверх и, проскользнув под лезвием, оказался в непосредственной близости от врага. Деформировав могучим ударом кулака морду завизжавшего от боли создания, Маннфред завершил свою атаку, рубанув мечом прямо по шее опешившей твари.

Отступив назад, вампир оценил эффективность своего удара.

Какое-то мгновение скавен еще удерживался на подгибающихся ногах, голова существа склонилась в сторону, держась лишь на коже и сухожилиях, из разрубленной шеи бил кровавый фонтан. В следующую секунду безжизненное тело поверженного противника распростерлось под ногами правителя Сильвании.

Одним коротким точным ударом отделив голову крысюка от тела, Маннфред швырнул свой мерзкий трофей прямо в толпу визжавших и пищавших скавенов, продолжавших наступать на его армию.

Протянув руку над обезглавленным телом врага, граф едва слышно произнес короткое заклинание. Труп зашевелился и стал неуклюже подниматься, повинуясь неслышному зову. Наконец, он стал на задние лапы, но уже не как грозный воин крысиного племени а, как безголовая марионетка графа-вампира. Вокруг него – шевелились и вставали все новые и новые крысолюди, присоединяясь к омерзительной армии графа-вампира. Новые рекруты фон Карштайна немедленно вступали в бой, набрасываясь на своих недавних соплеменников с неслыханной жестокостью. Поднятый первым обезглавленный воин опустошал ряды крысюков своим отравленным мечом, снося головы незадачливым противникам, оказавшимся достаточно безрассудными, чтобы стать у него на пути.

Находясь в самом центре этого величественного и пугающего зрелища, Маннфред молча наблюдал за действием своего колдовства.

Каждый павший скавен поднимался вновь, чтобы влиться в ряды живых мертвецов…

Граф знал – его время пришло, настало время вывести свое воинство на поверхность. Словно искусный кукловод, Маннфред направил мертвых крыс в авангард своей нечестивой армии. Эти создания выйдут из тьмы подземелья на солнечный свет, вселяя ужас в сердца всего живого. Грядущая зима принесет бойню, какой человечество еще не видело!

Йерек двигался вперед, бредя в кромешной тьме.

Он слышал перешептывания, крики, стоны и другие странные, несущие опасность звуки, доносившиеся из мрачных глубин подземных тоннелей. Они не интересовали вампира. Он спустился сюда не ради монстров, обитающих вдали от людских глаз и солнечного света. Крюгер преследовал совсем другую добычу – Скеллан исчез в подземелье, и он отыщет его, где бы тот не прятался.