сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 112 страниц)
Юная амазонка никогда не любила наряжаться в отличие от своих сверстниц. Однако сегодня Праздник Артемиды, а значит, и выглядеть ей придётся подобающе: негоже под взглядом покровительницы разгуливать как попало. Впрочем, стоять возле огромного количества одежды и заниматься самобичеванием ей не пришлось: девочка выудила из заморского сундука пару удобных вещей, которые более-менее подходили для церемоний и полётов, быстро нацепила их на себя и вернулась к Милосе, которая уже успела разбудить Мелиссу. Астрид подошла к двум драконам, спавшим крепким сном, и принялась толкать своего хранителя.
— Сицилия*, — амазонка аккуратно погладила дракониху по голове. — Пора просыпаться. Сицилия! — рептилия в ответ что-то сонно прорычала, а затем открыла один глаз и недовольно посмотрела на свою юную хозяйку. — Пора вставать. Сегодня будем летать. — Стоило рептилии услышать о полётах, как она тут же подскочила и села рядом Астрид, нетерпеливо размахивая хвостом и с интересом разглядывая девочку.
Сицилия мягко толкнула будущую наездницу в бок и расправила свои огромные пернатые крылья, демонстрируя двуногой всю свою красоту: телосложением рептилия походила на Ночную Фурию, лишь только белая, словно снег, чешуя, ярко блестевшая в свете солнца, отличала этого дракона от «призрака ночи»; мощный длинный хвост, украшенный пёстрыми элеронами, с лёгкостью ломал кости диким животным и средних размеров драконам; радужка больших глаз походила на бирюзу — редкий в темискирских краях минерал, но главная гордость этой рептилии — крылья, покрытые тремя рядами разноцветных, острых, словно ножи, перьев, — белыми, бирюзовыми и сиреневыми.
— Оракул! Ну вставай же, нам пора, — невольно залюбовавшуюся своим драконом Астрид отвлёк громкий крик младшей сестры: Мелисса никак не могла достучаться до своего хранителя. — Оракул! — она упёрлась руками в чёрный бок дракона и начала толкать его. Рептилия, не открывая глаз, подняла голову и повернула её в сторону хозяйки. — Да проснись ты! Нам пора! — девочка замахала руками перед мордой дракона, который удосужился открыть сначала один глаз и только затем ― второй. Сбитый с толку ящер перевёл взгляд на Сицилию, на что та лишь что-то тихо проурчала на своём драконьем языке. Лишь после этого Оракул соизволил встать.
Оракул — точная копия Ночной Фурии. Единственное, что отличает его от своего собрата — хитрые узоры золотистого цвета, покрывающие тело рептилии. Разнообразные линии и круги можно увидеть на крыльях, элеронах, голове, лапах и хвосте. И, если присмотреться, можно заметить, что они в точности повторяют силуэт драконьего скелета.
— А теперь пойдёмте, — голос Милосы привлёк внимание юных амазонок. — Мы уже опаздываем.
В темискирском полисе уже вовсю кипела жизнь: туда-сюда сновали нарядно одетые амазонки, тут и там слышалась греческая и заморская речь, отовсюду доносились возгласы приветствий и поздравлений, а над храмовой площадью шальным ветром разносилась во все доступные уголки полиса складная песнь, прославляющая богиню-амазонку:
— … Эту священную рощу одень, Артемида, цветами,
Брось их на радость Харит* к лёгким сандалиям их.
Милоса вместе со своими дочерьми первым делом отправилась в храм Артемиды: в течение всей праздничной недели каждая эллинка, следуя древней традиции, должна будет поднести к алтарю плоды нового урожая или серебряные монеты любого достоинства, благодаря таким образом луноликую покровительницу за еду на столе и серебро в кошеле.
— Драконы остаются здесь, ― Милоса бросила короткий взгляд на рептилий, а затем посмотрела на дочерей. — А вы — в храм вместе со мной.
Когда амазонки вошли в помещение, на них пахнуло сладким ароматом цветов, которыми были украшены своды и колонны главной достопримечательности Темискиры, и едва ощутимым запахом свежих фруктов, коих здесь было в огромном количестве.
Постояв у входа в божественную обитель пару мгновений, северянки направились в сторону алтаря, перед которым стояли кариаты*. Милоса запустила руку в суму и выудила оттуда большой красный фрукт.
— Возьми, — амазонка протянула плод Астрид и указала на постамент, — положишь это на алтарь после меня.
Милоса вплотную подошла к мраморному возвышению и положила на него какие-то плоды и стебли, которые до сего момента покоились в оказавшейся просторной сумке. Поклонившись статуе, перед которым стоял алтарь, она повернулась к дочери и улыбнулась, приглашая её подойти. Неуверенно покрутив в руках спелый фрукт, Астрид направилась к постаменту и, преклонив голову, положила яблоко на мраморную плиту.
— Помоги, — эллинка бросила короткий взгляд на огромное изваяние Артемиды, а затем направилась к Милосе и Мелиссе.
— Нам пора. Скоро начнутся полёты.
Вскоре амазонки вышли из храма и направились в сторону Драконьей Арены, которая служила в прямом смысле взлётной площадкой для начинающих драконьих всадников. Кроме Астрид, здесь были и другие северянки её возраста. Девочка бросила обеспокоенный взгляд на трибуны — они были заполнены до отказа, что, впрочем, неудивительно: после первых полётов начнутся бои и спортивные соревнования.
— Не волнуйся, всё будет хорошо, — Милоса улыбнулась и погладила свою дочь по волосам. — Пойдём, Мелисса, займём свои места. — Рыжеволосая амазонка помахала старшей сестре на прощание и побежала за своей мамой, а Астрид осталась вместе с другими амазонками посреди огромной арены.
Юная принцесса не могла не нервничать: первый полёт — это важный этап в жизни темискирской воительницы. Это своего рода экзамен на принадлежность племени, провалить который было нельзя: не пройдёшь испытание ― тебя изгонят.
К Астрид подошла одна из воительниц, в руках которой покоилось красивое седло, украшенное замысловатой резьбой и традиционным меандром. Неуверенно протянув руки, юная амазонка взяла его и, как её обучали, принялась надевать на Сицилию, которая, к удивлению всадницы, стояла смирно и не пыталась вырваться, как это делала по обычаю, отказываясь признавать ту или иную обновку. Справившись с огромным количеством ремешков и перепроверив надёжность экипировки, Астрид забралась на дракона и неуверенно перехватила поводья: всё-таки сидеть на широкой и мощной спине Фурии ей ещё не приходилось.
Когда все всадники подготовились к полёту, был дан сигнал, и драконы направились к стартовой черте. В тот же момент над Ареной пронёсся голос королевы, на который не обратила своего внимания лишь Астрид ― юная принцесса сильно волновалась, ладони её предательски вспотели, в груди засело неприятное тянущее чувство, а по телу пробежала мелкая дрожь.
— … со всех крыльев! — это была последняя фраза, которую произнесла Милоса и которую услышала сама Астрид. После этих слов по Арене, словно раскат грома, пронеслись радостные крики амазонок.
До слуха белокурой северянки донёсся тяжёлый звук горна, и она почувствовала лёгкие потоки ветра, ударившие ей в лицо, а вместе с ними принцесса ощутила и вкус пыли, клубами поднявшейся из-под драконьих крыльев. Астрид посмотрела в небо и увидела с десяток рептилий, которые только что взмыли в воздух и теперь стремительно удалялись от Арены.
И только когда первая волна паники прошла, она заметила, что вокруг было до ужаса тихо: на мгновение юной амазонке подумалось, что она находится не Арене, а в своей комнате. Из мыслей её вывело настойчивое урчание обеспокоенно смотрящей на неё Сицилии. Астрид спешно огляделась вокруг — она всё ещё на стадионе и зрители на местах.
Невольно её взгляд упал на сидящую выше всех Милосу — она удивлённо смотрела свою дочь. Повернув голову в сторону, амазонка заметила, что от остальных всадниц и след простыл.
«О, Артемида!»
— Сицилия, — блондинка наклонилась к ушному отростку дракона, — пожалуйста, помоги мне. Со всех крыльев! ― В ту же секунду рептилия оттолкнулась от земли, и через мгновение Фурия и её всадница были в небе.
Из страха вывалиться из седла Астрид зажмурилась и крепко вцепилась в поводья. В её лицо бил сильный прохладный ветер, а потревоженное новыми чувствами сердце колотилось так, что норовило в любой момент выскочить из груди. От ужаса, вдруг сковавшего юную амазонку, она не могла даже кричать. Единственное, на что северянка сейчас была способна ― на молитву. Наездница молила всех олимпийских богов, чтобы они даровали ей или лёгкую смерть, дабы она избежала прижизненного позора, или скорейшего разрешения этого кошмара.
Несколько мощных шумных взмахов огромными пернатыми крыльями, и полёт резко выровнялся. Астрид больше не чувствовала колючего ветра, который хлестал по лицу при подъёме в небо, не было паники, но странное чувство всё ещё сидело в душе.
Кое-как справившись со своим страхом, амазонка распахнула веки, и удивлённый крик вырвался из груди:
― Великие олимпийцы! Небо!
Тяжело и часто дыша, наездница осмотрелась по сторонам, не веря, что всё происходит наяву. Однако это всё же был не сон: эллинка действительно оседлала своего дракона и теперь находится высоко над землёй. На смену панике постепенно пришло относительное спокойствие. Почувствовав, что всадница, наконец, расслабилась, Сицилия повернула к ней свою заинтересованную морду.
— Это действительно нечто! — слегка разжав поводья, Астрид посмотрела вперёд. — Смотри ― облака. Полетели к ним. — Сицилия беспрекословно подчинилась и направилась в сторону пушистых небожителей.
Принцесса подняла руки вверх, пропуская через пальцы «небесный пух».
— Мокрые и холодные, — улыбнувшись, она несколько раз махнула руками, стряхивая с них капельки воды. — Сицилия, давай вниз, нам нужно найти наш флаг.
В доказательство того, что полёт прошёл успешно, каждая амазонка должна принести на Арену полотно с родовым гербом. В случае Астрид это голубой стяг с изображённым на нём чёрно-синим драконом, восседающим на белом перевёрнутом полумесяце.
Фурия спустилась немного ниже облаков, и её наездница смогла спокойно осмотреть окрестности Темискиры. Глазам предстали огромные поля ярко-зелёного цвета, на которых изредка можно было увидеть растущие в одиночестве деревца.
Рептилия взяла чуть восточнее ― в сторону гор. Пролетая над массивом, Астрид опустила взгляд вниз ― по выторенной за много сотен лет дороге неспешно шёл величественный Танаис, воды которого в лучах солнца переливались всеми цветами радуги.
— Давай к реке, Сицилия, — дракониха, услышав новую команду, резко рванула вниз и через пару мгновений оказалась у самой кромки воды.
Крепко держась за седло, Астрид наклонилась в сторону, чтобы можно было коснуться рукой зеркальной поверхности водоёма. Однако вскоре Фурии надоело лететь так низко и медленно, и она без приказа рванула вверх, после чего резко свернула в сторону, уходя от горной местности в сторону северной границы, где мелькали высокие оборонительные стены.
— Да, всё правильно. Надо забрать флаг и возвращаться на Арену, — преодолеть пространство от восточных гор до пограничных башен не составило особого труда: Фурии — невероятно быстрые драконы, и Сицилия продемонстрировала это своей наезднице в полную силу.
Вскоре дракон и всадница оказались над каменными стенами. Амазонка указала на флаг, и Сицилия сразу же направилась за ним: одно мгновение они оказались возле нужного возвышения, к которому было привязано полотно. Астрид крепко уцепилась за него и с силой дёрнула ткань.
— Даже не порвали. Полетели обратно, — однако, вместо того, чтобы выполнить приказ, Фурия что-то курлыкнула и указала мордой вперёд, а после резко рванула в сторону моря. — Что ты творишь, Сицилия?! — эллинка, никак не ожидавшая произошедшего, крепче перехватила поводья, чтобы удержаться в седле. Внезапно рептилия направилась в небо, даже не думая сбавлять скорость: показать своей хозяйке чудеса своей драконьей акробатики Сицилии было просто необходимо, а потому она расправила сложенные ещё секунду назад крылья и завалилась назад, уходя в свободное падение. Астрид, преодолевая вновь появившийся страх, посмотрела назад, ― они стремительно приближались к морской поверхности. — Нет! — амазонка вдохнула как можно больше воздуха и зажмурила глаза, готовясь к сильному удару, но его не последовало. Вместо этого ― резкий уход в петлю и снова ровный, но до свиста в ушах быстрый полёт.
Открыв глаза, северянка обернулась назад — перед скоростью Фурии расступалась даже морская гладь. Когда же впереди показалась береговая линия, рептилия сбавила ход и снова ушла в небо, унося всадницу в сторону центра полиса.
==========================================================================================================================
Музыка вдохновения.
Полёт Астрид: E.S. Posthumus — Oraanu Pi
1. *<...> прошли четыре года — для тех, кто в очередной раз запутался в возрасте героев. На момент повествования:
— Иккингу — 11 лет;
— Астрид — 10 лет;
— Меллисе — 8 лет;
— Милосе — 28 лет;
— Энии — 28 лет;
― Стоику — 34 года.
2. *Сицилия — имя персонажу давала не я, т.к. авторство принадлежит не мне. С любезного разрешения автора — Татьяны Орловской — я использовала образ её дракончика в своей писанине. Но для справочки: Сицилия — это регион Италии, включающий в себя одноимённый остров.
3. *Оракул — и снова честно прихватизированный с любезного позволения автора персонаж. Автор — Карина Попова. Для справки: Оракул — наиболее распространённая в античности форма прорицания, состоявшая в том, что предсказание от имени божества оглашал специальный жрец, который и именовался оракулом. В более широком смысле под оракулом понимали и прорицалище — место, где оглашалось предсказание, и сам текст предсказания. ©Википедия.
4. *Кариаты — жрицы богини Артемиды.
5. *оргия — мера длины. Греческая оргия составляла 1,851 м
6. *Хариты — в древнегреческой мифологии три богини веселья и радости: Аглая («ликование» или «красота»), Евфросина («радость» или «благомыслящая») и Талия («изобилие»).
Комментарий к Глава 6. Первый полёт
Спасибо всем, кто не перестаёт читать и оставлять отзывы и критику. Буду благодарна всем, кто черкнёт пару строк критики :) Я знаю, что глава вышла катастрофически большой, но торжественно клянусь, что такого больше не повторится (надеюсь).
1. Оракул и Сицилия: http://s020.radikal.ru/i703/1501/bd/1302cb30e02a.jpg
2. Оракул и Сицилия: http://s52.radikal.ru/i135/1501/78/d43b7dc9b742.jpg
========== Глава 7. Новые знакомства. Часть первая. Воровка ==========
Путь обратно в полис занял даже больше времени, чем в сторону каменных границ: у Астрид, несмотря на все усилия, никак не получалось уговорить своего дракона вернуться на Арену. Сицилия то ли настолько была счастлива, что снова оказалась в небе, то ли радовалась тому, что смогла показать юной хозяйке, насколько прекрасен полёт.
— Сицилия! Живо на Арену! Нас там ждут, — что-то недовольно прорычав на очередной окрик Астрид, рептилия всё же сменила направление полёта и взяла немного в сторону. Наездница попыталась погладить своего хранителя, но он лишь раздражённо мотнул головой, тем самым скинув с головы её руку. — Ну что ты?.. Теперь же мы можем летать хоть каждый день. — Юная воительница пыталась успокоить дракона, пока тот не решил скинуть в море надоедливый, да и к тому же чересчур колкий на язык балласт. — Но сейчас нам надо отнести это, — амазонка помахала флагом перед мордой рептилии, — в город. Иначе тебе найдут другую всадницу, а меня изгонят в какие-нибудь земли. ― После сказанного Сицилия со свистом устремилась в сторону Арены, стены которой возвышались над остальным городом.
Оказавшись над полисом, амазонка посмотрела вниз ― Темискиру с высоты драконьего полёта видеть ей ещё не доводилось, а потому и воспринималась она теперь совершенно по-другому, в миниатюре: высокие дома эллинок выглядели совсем крошечными, прозрачная вода в мраморных фонтанах отливала теперь золотом и серебром в лучах взошедшего солнца, а немногие воительницы, занимавшиеся подготовкой праздника, с такой высоты выглядели точно копошащиеся муравьи.
На городских улицах было ужасно тихо, только с Арены доносились радостные крики: юные наездницы уже успели вернуться обратно каждая со своим полотном.
— Сицилия, вперёд! Мы и так уже не первые, — Астрид одёрнула поводья, и рептилия, резко взмахнув крыльями, с прорезающим воздух свистом направились в сторону огромного строения. Оказавшись над Ареной, Фурия замерла в воздухе и начала парить, насколько это было возможно с размахом её гигантских крыльев, давая хозяйке возможность посмотреть на то, что творится на Арене. — Нееет! Мы последние, Сицилия! — амазонка с силой сжала в руках полотнище с изображением герба её рода.
Астрид, явно разочарованная своим проигрышем, пусть и не соревнований, тяжело вздохнула и бросила обиженный взгляд в чистое небо: в другой день и при других обстоятельствах она не расстроилась бы из-за того, что пришла на финиш последняя, хотя и не терпела конкуренции в чём-либо, однако традиция первых полётов была для неё важна как таковая, ведь она принцесса.
