сообщить о нарушении
Текущая страница: 103 (всего у книги 112 страниц)
Светлые брови огненноволосой женщины были сведены к переносице, пустой взгляд устремлён куда-то в пол, а коротко стриженые ноготки вцепились в расписное дерево подлокотников трона. И лишь едва заметное движение тонких губ, с которых срывались тихие, почти неразличимые слова давно забытого южного наречия, давали понять, что амазонка жива и находится здесь, а не где-то за пределами своего сознания.
― Королева? ― Эния оказалось первой, кто рискнул обратиться к Милосе напрямую. Остальные придворные просто не решились этого сделать. ― Королева…
Всадница Лунного Духа не сразу отреагировала на громкий оклик. Лишь когда Эния позволила себе подойти вплотную к ней, она перевела свой пустой взгляд на дозорную и нахмурилась ещё больше.
― Ты знаешь, что варвары делают с гонцами, принесшими плохие вести? ― Милоса заинтересованно склонила голову на бок и оценивающе осмотрела Энию, по лицу которой скользнуло недоумение. ― М?
― Им отрубают головы, ― всадница Змеевика коротко пожала плечами и, сощурившись, посмотрела на свою лазутчицу, не решавшуюся поднять низко опущенной головы.
― Мне кажется, пора бы и амазонкам подумать над принятием такого закона, ― Милоса быстро встала со своего трона и подошла к дозорной. ― Твоя шептунья не нашептала мне ничего хорошего, Эния.
Всадница Змеевика с недоверием посмотрела сначала на королеву, а затем на свою подчинённую, которая явно была напугана, только всеми силами пыталась это скрыть.
― Иантина? ― рыжеволосая женщина медленно подошла к своей лазутчице. ― Посмотри на меня. ― Девушка не сразу, но всё же подняла голову и с испугом заглянула в зелёные глаза своего командира. ― Что произошло на севере?
Юная амазонка вздрогнула и отступила назад ― во второй раз произносить при Милосе свою речь она не хотела. Девушка, не считавшая себя виноватой, уже попала под горячую руку королевы, а обрушивать на себя гнев правительницы ещё раз она была не намерена.
― Иантина, что произошло на севере? Отвечай, ― Эния видела страх в глазах своей подчинённой и хотела бы ей помочь, но уводить амазонку из тронного зала без приказа королевы она не имела права. ― Рассказывай, как всё было. С самого начала и без утайки.
Русоволосая девушка от такого приказного тона невольно вздрогнула и неуверенно посмотрела на своего командира. Однако вскоре, тяжело вздохнув и бросив испуганный взгляд на напряжённую королеву, всадница начала свою короткую речь:
― По вашему приказу я направилась в скандинавские земли, на остров Олух. Перелёт занял весь день, поэтому на архипелаге я оказалась только к ночи.
― Границы охранялись? ― Эния внимательно посмотрела на взволнованную амазонку и подошла ближе к ней.
― Да, ― девушка коротко кивнула и опустила взгляд на мраморный пол. ― Всадники дежурят круглые сутки. Слава богам, была ночь и я без труда смогла миновать дозорных.
― Ты выполнила то, ради чего тебя отправляли на этот архипелаг?
― Д-да… ― Иантина с испугом в глазах посмотрела на стоящую поодаль Милосу. Девушке казалось, что королева, услышав неприятные для слуха речи, вновь ударит её. ― Я видела их… Астрид и Астерию. Они… их схватили… они в плену…
Последние слова всадницы утонули в сильном гуле голосов возбуждённой толпы, собравшейся в тронном зале. Воительница с испугом посмотрела на зашумевших амазонок и подошла ближе к Энии, будто бы та могла защитить её от мнимой опасности.
― Молчать! ― голос королевы, словно гром, пронёсся над огромным залом. Присутствующие, услышав гневный окрик, тут же умолкли и устремили свои взоры на Милосу, лицо которой исказила гримаса злости.
― Иантина, ты уверена? ― Эния шёпотом обратилась к юной всаднице, мечтавшей поскорее покинуть пределы Зала Дракона.
― Конечно уверена… Боги дали мне глаза и уши… я всё видела и слышала… ― девушка пожала плечами и отвела взгляд в сторону. ― Да и как ещё можно объяснить их присутствие на скандинавском острове? Они же ненавидят викингов больше всего на свете…
― А Мелисса?
― Её я не видела… Принцессы не было с сёстрами.
― Так почему ты не выяснила, где она? ― Милоса грубо схватила девушку за плечо и с силой развернула к себе.
― Я выполняла приказ: быть на острове до тех пор, пока меня не обнаружат, ― воительница с вызовом посмотрела на разозлённую королеву.
― Неужто тебя заметил кто-то из викингов? ― Эния удивлённо изогнула брови и позволила себе ухмыльнуться.
― Скандинавы настолько тупы, что вряд ли бы меня заметили, ― Иантина с обидой посмотрела на своего командира, а после добавила: ― Астерия…
― Неудивительно. У неё зоркий глаз, ― дозорная широко улыбнулась и с гордостью взглянула на Милосу. ― Пусть идёт. Мы узнали, что хотели.
― Узнали, что хотели? ― всадница Лунного Духа отпустила плечо юной амазонки и вплотную подошла к Энии. ― Мои дочери в плену и ты так спокойно об этом говоришь?
― Без истерик, королева, ― в голосе дозорной внезапно зазвучали металлические нотки. ― Моя дочь тоже находится за скандинавской решёткой.
― Она тебе не родная дочь, ― Милоса перешла на шёпот, который больше походил на змеиное шипение.
― Это не умаляет моей любви к ней. Прикажи всем покинуть зал и мы спокойно поговорим.
Рыжеволосая всадница несколько мгновений молча смотрела в глаза своей бывшей советницы, а затем повернулась к собравшимся.
― Освободить зал. Немедленно!
Амазонки, находившиеся в помещении, недоумённо переглянулись и зашептались, однако покидать пределы тронного зала не спешили.
― Вы что, слов королевы не слышали? ― вперёд вышла Эния, в глазах которой засверкали искорки недовольства и гнева ― она совершенно не переносила неподчинения приказам. ― Пошли вон отсюда!
Собравшиеся в зале эллинки загудели ещё сильнее, словно пчёлы в улье, но на этот раз поспешили к выходу, дабы не раздражать более своим присутствием правительницу и начинавшую злиться советницу. Вскоре в помещении не осталось никого, кроме Энии, Милосы и Сапфиры. Первой нарушить молчание решила именно королева.
― Говори.
― Нет, говори ты, Милоса, ― амазонка скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на свою сестру. ― Я же вижу, что ты что-то удумала. Только постарайся хотя бы в этот раз обойтись без глупостей...
― Послушай, Эния, ― всадница Лунного Духа подняла правую руку, призывая девушку к молчанию. ― Мои дочери находятся в плену у викингов. Я не буду сидеть здесь и ждать момента, когда их головы в мешках отправят сюда, на Темискиру. ― Гречанка села на трон и устремила взор вперёд, на массивные двери.
― И что ты собираешься делать? Поведёшь всё драконье войско на крошечный архипелаг? ― амазонка развела руки в стороны и с недоумением уставилась на Милосу.
― Нет, ― рыжеволосая женщина хмыкнула и снисходительно взглянула на дозорную. ― Войско поведёшь ты.
Всадница Змеевика на мгновение замерла, не решаясь произнести ни звука. Лишь когда до воительницы дошёл истинный смысл сказанных амазонкой слов, она позволила себе тяжело вздохнуть и вымолвить единственное слово:
― Что?
― Драконье войско на Олух поведёшь ты, ― Милоса встала с трона и поравнялась с советницей. ― Корабли оставь мне.
― Ты сама себя слышишь? ― Эния поражённо уставилась на рыжеволосую воительницу. ― Олух ― это крошечный остров с горсткой обитающих на нём викингов. Зачем вести туда всю армию? ― лучница раздражённо взмахнула руками. ― В конце концов, Милоса, этот вопрос можно решить мирным…
― Нет! ― всадница встала с трона и со злостью взглянула на свою бывшую советницу. ― Этот вопрос разрешить мирным путём уже не получится. Этот зарвавшийся народец — одно из последних скандинавских племён. И ему пора напомнить, где его место и чего оно стоит.
― Твои дочери живы, ― дозорная повысила голос, пытаясь докричаться до разошедшейся королевы и поумерить её пыл. ― Радикальные меры ни к чему хорошему не приведут. Я соберу отряд и отправлюсь на север, чтобы провести переговоры. ― Эллинка с мольбой посмотрела на Милосу. ― Если бы Астрид, Мелиссу и Астерию хотели бы убить, то давно бы это сделали, а их головы уже лежали бы у твоих ног. Но никаких вестей из Скандинавии нет, значит, опасности пока тоже нет.
― Вот именно. Пока нет. Ты соберёшь не отряд, а войско, ― голос верховной амазонки стал твёрдым, как скала. ― Мы не ведём переговоров с викингами, и ты это знаешь.
― Да что с тобой, Милоса? ― Эния с удивлением посмотрела на королеву, пытаясь обнаружить на её лице признаки сумасшествия. ― Мало наших сестёр погибло, охраняя темискирские границы, мало амазонок сложили головы, участвуя в бессмысленных войнах? ― в голосе всадницы зазвучало раздражение. ― Откуда в тебе это непреодолимое желание развязать войну со скандинавами?
Милоса некоторое время молча смотрела на Энию, и лишь по прошествии целой минуты она соизволила ответить на волнующий дозорную вопрос.
― Викинги забрали у меня всё: мужа, мать, сестёр… ― амазонка говорила непривычно спокойно. ― Я не позволю им отнять у меня и дочерей. ― Закончив короткую речь, воительница поправила свою тунику и, поманив Сапфиру, направилась к выходу из зала.
― Милоса…
― И ещё, ― женщина остановилась и повернулась к Энии. ― Мне нужна твоя лучшая всадница ― на Олух пора отправить весточку.
― Пошли Жуткую Жуть. Я не хочу терять своих воинов из-за твоих прихотей.
― Это не просьба, а приказ, ― не произнося более ни слова, Милоса быстрым и уверенным шагом направилась к выходу из тронного зала.
˜”*°•. இ .•°*”˜
Остров Олух. Вечер того же дня.
Пасмурная погода, царившая на Олухе последние дни, окончательно испортилась: моросящий дождь перерос в холодный ливень, тихий ветер, мягко тревоживший кроны вековых деревьев, превратился в самый настоящий ураган, а небо заволокли чёрные тучи, разогнать которые было не под силу даже солнцу. В такую погоду из дома не выгоняли даже провинившихся драконов, что уж говорить о людях, не желавших покидать пределы своих жилищ…
Тем удивительней и необычней смотрелась одинокая, закутанная в длинный широкий плащ фигурка, пробирающаяся по размытой дорожке к дому вождя. Тёмный силуэт остановился возле массивной двери, скинул с головы огромный капюшон, высвобождая каштановые локоны, и уверенно толкнул деревянную преграду.
Зеленоглазая женщина переступила низкий порог, впуская в тёплое помещение холодный ветер и противные дождевые капли, и принялась стряхивать с плаща ледяную воду, большая часть которой уже успела накапать на пол.
— Нет, Иккинг! — грозный басистый голос раздался из соседней комнаты, заставив миниатюрную фигурку, всё ещё закутанную в накидку, испуганно вздрогнуть. — Я не желаю их больше видеть на этом острове.
— Отец… — первому вторил второй, более спокойный, голос.
— Завтра же они должны убраться отсюда. До полудня. И это не обсуждается, сын.
На несколько мгновений в доме воцарилась тишина, прерываемая лишь размеренным стуком дождевых капель о деревянную крышу, да воем сильного ветра, что бушевал последние несколько дней.
— Конечно, вождь, — после единственный фразы, произнесённой с раздражением, из комнаты послышались тихие, но быстрые шаги. Вскоре в дверном проёме показалась мужская фигура, облачённая в лётный доспех и дождевую накидку. Шатен, нервы которого были напряжены, как хорошо натянутая тетива, смотрел перед собой невидящим взглядом и мечтал поскорее покинуть отчий дом, дабы немного успокоиться.
— Иккинг… — робкий женский голос на мгновение вывел всадника из раздумий. Он поднял голову и внимательно посмотрел на промокшую до нитки мать. На мгновение на лице юноши проскользнуло удивление, тут же сменившееся безразличием. Конечно, в другой день викинг непременно отчитал бы Валку за то, что она, будучи болезненной, отправилась на улицу в такую непогоду, однако сейчас у него было совершенно иное настроение, а потому тратить время на бессмысленные поучительные разговоры он не собирался.
— Не сейчас, — холодно произнеся резанувшую чуткое материнское сердце фразу, всадник обошёл хрупкую женскую фигурку и направился к выходу из ставшего ненавистным дома.
Иккинг, оказавшись за пределами тёплого помещения, тут же попал в плен бушевавшей непогоды: холодный ветер так и норовил забраться под бреши в лётной броне, а ледяные капли, гонимые сильными потоками воздуха, наотмашь били по лицу. Всадник сильнее закутался в тёплый плащ и накинул на голову капюшон, а после направился в сторону небольшой пристройки, где на время оставил Беззубика.
Оказавшись в импровизированном загоне, пропахшем ароматным сеном, шатен тут же сел рядом со своим драконом, который, почувствовав настроение всадника, принялся обеспокоенно урчать.
— Всё хорошо, братец, — викинг откинулся на бок Ночной Фурии и уставился в потолок. — Наверное…
Рептилия обвила хвостом своего наездника и успокаивающе потёрлась носом о его плечо. Впрочем, Иккинг никак не отреагировал на этот дружеский жест — шатен продолжил сверлить невидящим взглядом потемневшие доски и думать о своём.
— Боги определённо меня ненавидят… — всадник тяжело вздохнул и начал прокручивать в голове события последних недель: от возвращения на Олух до сегодняшнего дня. — Знаешь, брат, если бы у меня хватило смелости убить её тогда, ничего этого не произошло бы.
Фурия вопросительно заурчала и склонила голову на бок, показывая юноше, что готова слушать дальше, однако всадник пока не собирался продолжать свою речь. Викинг лишь молча смотрел в потолок, думая, что же ему делать теперь. Конечно, он мог в очередной раз нарушить приказ отца и дать амазонкам столько времени, сколько им потребуется на сборы. А затем… А затем он что-нибудь придумал бы… Обязательно придумал бы.
— Но зачем мне это? — мучавший юношу последние пару недель вопрос, наконец, сорвался с его губ.
― Что «зачем»? ― со стороны послышался твёрдый, но тихий девичий голос. Викинг резко поднялся с пола и посмотрел на вход в загон ― в дверном проёме стояла сокрытая накидкой небольшая фигурка, в которой всадник узнал наездницу Пернатой Фурии. Облегчённо выдохнув, юноша снова опустился на мягкое сено.
― Ты как здесь оказалась?
― Это не драконий загон, а проходной двор, ― в голосе амазонки слышалось пренебрежение, смешанное с лёгким раздражением. ― Ты обещал прийти в Зал и помочь доделать карты. ― Девушка вплотную подошла к викингу и посмотрела на него сверху вниз. ― Или ты уже не считаешь нужным соблюдать все пункты нашего договора?
Властность, звучавшая в голосе воительницы, заставила Иккинга нахмуриться. Шатен бросил недовольный взгляд на легко просматривающийся в темноте девичий силуэт и обречённо выдохнул.
― У меня были причины не прийти.
― Какие же? ― амазонка скрестила руки на груди и со злобой уставилась на викинга.
Конечно, она и её сёстры уже давно закончили работу и над картами, и над справочниками, и над таблицами, что, впрочем, неудивительно: записей было не так много, как ожидалось, поэтому эллинки управились буквально за пару часов. Даже без помощи олуховских всадников.
Гречанку сильно обижал тот факт, что сын вождя обманул её и не пришёл в назначенное время в назначенное место. А Астрид, больше всего на свете ценившая людей, держащих своё слово, редко прощала подобные промахи. Вот и сейчас, стоя перед викингом, она ждала достойного объяснения его поступку.
― Хочу напомнить, что я не обязан перед тобой отчитываться, чужеземка ― Иккинг, не терпевший командного тона, отмахнулся от блондинки. ― Если ты всего лишь хотела выразить своё недовольство, то я тебя выслушал. Можешь уходить отсюда.
После сказанных шатеном слов в помещении воцарилась гробовая тишина, которую не рисковал нарушать даже Беззубик, по всей видимости, чувствовавший искрящееся в воздухе напряжение.
― Вчера ты мне шептал другие речи, викинг, ― Астрид решила первой нарушить молчание: то, как с ней говорил всадник Ночной Фурии, ей категорически не понравилось. И вовсе не потому, что девушка привыкла к иному, более уважительному, отношению к себе. ― Все вы, мужчины, одинаковы. ― Наездница раздражённо взмахнула руками. ― Грубые, бесчувственные, похотливые болваны, однажды решившие, что вы лучше нас, женщин. ― Блондинка повысила голос, отчего лежавший на сене Беззубик неприветливо заворчал. ― Придумали кучу идиотских традиций, чтобы держать баб в узде и проходу им не давать. Боги… правы были наши предки. Во всём правы.
Всадница резко развернулась на пятках и направилась к выходу из тёплого помещения.
― Примерно, то же самое я думаю об амазонках, ― тихий обиженный голос послышался из темноты загона. Викинг поднялся с примятой травы и быстро подошёл к Астрид. ― Вы бездумно ведёте войны со всеми, кто не желает жить под вашим покровительством. Не терпите неподчинения. Выжигаете целые селения лишь потому, что люди, живущие там, думают иначе, чем вы. Поэтому…
