сообщить о нарушении
Текущая страница: 104 (всего у книги 112 страниц)
― … мы сильны, ― гречанка перебила викинга и закончила фразу за него. ― И свободны. А вы как были рабами, так рабами и останетесь. Вы, скандинавы, даже меж собой договориться не можете… Отнимаете земли у братьев и сестёр по крови… Вот и дать отпор никому не можете, потому что живёте порознь. А ночами спать не можете ― боитесь быть убитыми, если уж не драконами, то такими же как и вы, викингами.
Последние слова всадница проговорила сквозь зубы ― этот разговор начал сильно раздражать её, поэтому воительница хотела поскорее закончить неприятную беседу и отправиться обратно в Большой Зал, к сёстрам.
В загоне снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь тяжёлым дыханием рассерженной амазонки. Девушка крепко сжала кулаки, всеми силами стараясь сдержать свой гнев и случайно не направить его не в то русло.
― Ты знаешь о нас только по рассказам своего обозлённого на весь эллинский народ отца, который мечтает снести наши с сёстрами головы с того самого момента, как мы оказались на этом острове, ― Астрид снова продолжила свою гневную речь. ― А я много раз сражалась с такими, как вы, ― девушка ткнула Иккинга пальцем в грудь. ― Я видела жестокость викингов. Я видела, как живут викинги. Знаю, за что они сражаются… ― блондинка обречённо взмахнула руками и отвернулась от шатена. Несколько мгновений помолчав, воительница продолжила уже более спокойным и тихим голосом: ― Ты обещал показать мне свой мир… ты мне его показал. И мне он не нравится. Я бы не смогла здесь жить…
― А хотела бы? ― слова против воли сорвались с губ всадника Ночной Фурии, который всё это время молча слушал переполненную злобой речь гречанки. Конечно, он знал, что скажет своенравная воинственная дева, однако юноше хотелось подтвердить свои догадки, поэтому он молча стал ждать.
― Я… ― девушка от такого прямого вопроса поначалу не нашлась с ответом. Безусловно, отказываться от сказанных в порыве гнева слов она не собиралась, но сейчас, когда внутренний ураган немного поутих, а мысли в голове стали более ясными, северянка задумалась, своим молчанием давая всаднику ответ на его вопрос.
— Что ты? — шатен сделал ещё один шаг вперёд, окончательно покрыв расстояние, отделяющее его от амазонки, и скинул с её головы широкий капюшон, который она так и не сняла, зайдя в тёплое помещение. Девушка, ощутив близость юноши, отступила назад, не желая находиться рядом с ним: она помнила, чем закончился прошлый раз, когда она позволила себе отдаться мирским слабостям.
— Ничего, — воительница отвернулась от всадника и направилась к выходу из загона, в котором ей внезапно стало нечем дышать. Впрочем, дойти до дверей ей не дали: амазонка вдруг ощутила слабое, но настойчивое прикосновение к руке.
— Да стой же ты, — в голосе викинга послышались нотки раздражения, заставившие эллинку нахмуриться и замереть. Девушка, стоя спиной к Иккингу, повернула голову в его сторону и вопросительно уставилась на него.
— Говори быстрее, — Астрид одёрнула руку и снова отвернулась от воина, прерывая мучительный контакт. — Меня ждут сёстры.
На несколько мгновений в помещении снова воцарилось молчание, которое не решались нарушить ни викинг, ни амазонка. Гречанка, напрягшаяся всем телом, тяжело выдохнула и повернулась к Иккингу. Эллинка не могла видеть в темноте его глаза, но она прекрасно знала, как на неё сейчас смотрит всадник Ночной Фурии.
Конечно, Астрид, как девушке, были приятны такие знаки внимания, тем более сейчас, когда она перестала считать шатена недостойным её внимания скандинавским страшилищем. Но как амазонка она не могла себе позволить таких слабостей. Любовь ― это роскошь для простушек, не сумевших обуздать свои чувства и встать на истинный путь, ― путь воинов.
Не произнося ни слова, всё ещё распалённый ссорой наездник крепко обнял белокурую воительницу. Гречанка, сбитая с толку, некоторое время стояла совершенно неподвижно, с лёгким наслаждением обоняя незнакомый мужской запах: как ни странно от юноши исходил сильный аромат соли, океанской воды и металла. Удивительно, но эта палитра тёплых запахов напоминала ей о родном доме, о Темискире.
― Нет… ― девушка, очнувшись от наваждения, мягко оттолкнула парня от себя. ― Не надо…
― Почему? ― в тихом мужском голосе скользнула мальчишеская обида, смешанная с изумлением.
― Пойми, скандинав, ― всадница замялась и отвела взор в сторону. ― Ты викинг, я ― амазонка… Мы с тобой из разных миров…
― И что? ― если бы в помещении было светло, то Астрид смогла бы увидеть переполненные удивлением изумрудные глаза шатена. ― Это единственная причина?..
На мгновение эллинка замерла и виновато посмотрела на воина. Конечно, причин, по которым она не хотела пускать викинга в свою душу, было много, однако рассказать о каждой ― значит, подписать себе смертный приговор. Себе и своим сёстрам. А если их убьют, то на север вскоре нагрянет темискирская армия, которая камня на камне не оставит от крошечного Олуха и близлежащих островов.
― Не единственная… ― девушка пожала плечами. ― Ты многого обо мне не знаешь.
― Так расскажи, ― всадник снова подошёл к воительнице и мягко обнял её за плечи. От нежного прикосновения по спине девушки пробежала стайка колючих мурашек, а ещё через пару мгновений назад бледные щёки мило заалели.
― Откуда в тебе это настойчивое желание трогать меня? ― блондинка нахмурилась, но вырываться не стала: прикосновения всадника не были ей неприятны, просто девушка не знала, стоит ли поощрять юношу в его чувствах и стоит ли ей самой отдаваться запретным наслаждениям.
― Просто… ― Иккинг замялся, стараясь подобрать правильные слова. ― Просто нравится…
― Нравится? ― в голосе амазонки проскользнуло искреннее удивление: она никогда бы не подумала, что кому-то может понравиться прикасаться к ней ― обычно мужчины так себя не вели, так как знали, что за подобный проступок можно остаться без головы. Однако Иккинг, которому Астрид уже успела сполна отплатить за все унижения, похоже, не боялся быть убитым или покалеченным.
― Ну… да… такое случается с людьми, ― викинг добродушно усмехнулся и чуть сильнее сжал укрытые мокрым плащом девичьи плечи. ― Иногда.
Девушка заинтересованно склонила голову на бок ― она совершенно его не понимала… Амазонка уже успела избить викинга, причём дважды. Даже нет, трижды. Один раз скинула его с дракона в холодный океан. Затем, по прилёту на Олух, в присутствии остальных всадников влепила звонкую пощёчину и осквернословила его самыми отборными и мерзкими фразами, которые только могла придумать девичья фантазия. И после всего этого он говорит ей слово «нравится»?
― Ты странный… ты не похож на викинга… ― девушка с недоверием взглянула на шатена, который стоял на достаточно близком расстоянии к ней и, судя по всему, собирался сократить его ещё больше.
― Да… мне часто это говорят, ― всадник позволил себе усмехнуться и одарить воительницу ласковым взглядом, которого, впрочем, она не смогла разглядеть в кромешной тьме помещения. ― Ас… ― юноша неуверенно, как-то по-детски ласково прижал северянку к себе. ― Я…
― Мне пора, ― блондинка резко перебила Иккинга, а после мягко коснулась своими холодными ладонями его горячих рук и убрала их со своих плеч. ― Мои сёстры ждут меня. К тому, же, ― амазонка быстро накинула на голову широкий капюшон и повернулась к Хэддоку спиной, ― нам нужно готовиться к отлёту. До полудня завтрашнего дня нас здесь не должно быть, ведь так?
Викинг, который хотел продолжить начатую ранее речь, подавился своими же словами и замер, не решаясь пошевелиться. Неужели она всё слышала?
― Астрид…
― Не надо, ― девушка отмахнулась от скандинава и медленным неуверенным шагом направилась к выходу из импровизированного загона, в глубине души надеясь, что драконий наездник её остановит. ― Я привыкла.
Через пару мгновений амазонка оказалась за пределами относительно тёплого помещения, и стена дождя тут же со всей силой обрушилась на неё. Эллинка, боясь окончательно промокнуть, сильнее закуталась в плащ и быстро направилась в сторону Большого Зала, осветительные огни которого просматривались даже через ливневую пелену.
Несмотря на то, что дорога от дома местного вождя до Медового Холла была короткой, отняла она немало времени ― размытая дождевыми потоками небольшая тропинка превратилась в кашу из почвы, камней, глины и воды, поэтому каждый шаг приходилось обдумывать, иначе была вероятность оказаться по уши в грязи.
К тому моменту, когда Астрид оказалась у массивных дверей Большого Зала, она была насквозь промокшая: отяжелевшие меховые сапоги впитали холодную влагу и теперь неприятно хлюпали, к волочащемуся по земле подолу плаща прилипла противная грязь, а с загорелой кожи лица стекали редкие дождевые капли.
Стряхнув себя ледяную воду, амазонка толкнула приоткрытые двери Холла, переступила через низкий порог и оказалась внутри огромного, прогретого очагом и многочисленными факелами помещения, в котором по-прежнему не было никого, кроме её сестёр и драконьего охотника, занимавшихся перерисовыванием карт.
― Да убери ты эту загибулину! ― громкий голос Мелиссы потревожил царивший в зале покой.
― Это загибулина, между прочим, Злобный Змеевик, ― Астрид издалека увидела, как Астерия ткнула пальцем в карту, что-то показывая своей младшей сестре.
Рыжеволосая северянка обречённо заломила руки и с недовольством взглянула на брюнетку, которая, похоже, была довольна нарисованными закорючками, совершенно не походившими на драконов. Успевшая подойти ближе Астрид взглянула на творение сводной сестры и невольно усмехнулась ― странные линии и полосы даже отдалённо не напоминали рептилий.
― Ты никогда не отличалась художественными талантами, Астерия, ― блондинка скинула с головы капюшон и толкнула амазонку в плечо. ― Пойдём, мне нужна твоя помощь.
― Я могу помочь, ― Мелисса опередила свою сводную сестру и с мольбой посмотрела на всадницу Фурии. Рыжеволосая амазонка уже как несколько часов мечтала хоть под каким-нибудь предлогом покинуть помещение Медового Холла ― ей ужасно не хотелось вести беседы с охотником, который, а в этом не было сомнений, был решительно настроен на то, чтобы получить ответы на свои многочисленные вопросы.
― Нет, ― Астрид махнула рукой на младшую сестру. ― Доделывай карты. Астерии я в этом деле не доверяю, ― рисует она ужасно.
― Эй! Я так обидеться могу, ― черноволосая девушка неуклюже встала с массивной лавки, а затем с торжеством посмотрела на Мелиссу и Эрета. ― Не будем вам мешать.
Проговорив эту фразу на греческом языке, амазонка поспешила убраться подальше, так как всадница Оракула успела замахнуться на неё лежавшим на столе кинжалом. Весело смеясь, южанка поторопилась к выходу из Медового Холла, успев напрочь позабыть об оставшейся позади Астрид. Блондинка же с долей скептицизма посмотрела вслед сводной сестре, а затем перевела озорной, прикрытый наигранной строгостью, взгляд на Мелиссу.
Рыжеволосая девушка пристально смотрела на воительницу, нервно кусала губы и теребила кончик хитросплетённой косы, не решаясь произнести ни звука. Астрид, заметив это, хитро улыбнулась и укоризненно покачала головой ― она и так прекрасно поняла, что произошло между охотником и её сестрой, ― своим поведением и нежеланием оставаться наедине с викингом амазонка выдавала себя с потрохами.
― Моли богов, чтобы об этом не узнала наша мать, ― всадница накинула на голову капюшон. ― Её удар хватит, когда она узнает, чем ты занималась «в плену» у викингов.
― Астрид!
Девушка звонко засмеялась и, развернувшись на пятках, направилась к выходу из помещения зала. Проделав несколько шагов, воительница остановилась и добавила уже более серьёзным голосом:
― Завтра до полудня нас не должно быть на этом острове ― приказ местного вождя. Не задерживайся здесь допоздна. Путь до дома ведь не близкий, ― закончив короткую речь, эллинка зашагала к дверям, не останавливаясь более ни на мгновение.
Когда массивные двери с характерным гулким звуком захлопнулись, в помещении Медового Холла воцарилась тишина. И лишь потрескивание дров в очаге да шипение единственной масляной лампы привлекали к себе внимание случайно или нет забредших сюда викингов.
― Нам, пожалуй, тоже пора, ― Мелисса, не поднимая глаз на Эрета, встала с лавки и поманила Оракула, мирно лежавшего на успевшем прогреться от его тепла каменном полу. Девушка, не встречаясь взглядом с охотником, быстро зашагала в сторону выхода, однако через пару мгновений была схвачена сильными мужскими руками.
― А ну стоять! ― брюнет развернул девушку к себе и со всей своей строгостью взглянул на неё.
― Эй! ― юная воительница с недовольством посмотрела на викинга, посмевшего так грубо схватить её. ― А ну отпусти! ― всадница попробовала вырваться из крепкой мужской хватки, но эта попытка как всегда не увенчалась успехом ― Эрет был слишком сильным для неё.
― Отпущу, когда мы поговорим, ― всадник заглянул в голубые девичьи глаза и вопросительно вскинул брови. Впрочем, девушка молчала, словно рыба, и, судя по её виду, даже не собиралась начинать вести беседы.
― Нам… не о чем… раз… говаривать! ― амазонка пыталась высвободиться из крепких мужских полуобъятий. ― Оракул, помоги! ― воительница с мольбой посмотрела на сидящего неподалёку дракона.
Фурия с любопытством склонила голову на бок, а после засеменила к своей хозяйке, которая, как показалось рептилии, играла в какую-то странную игру со своим двуногим собратом. Бросив ещё один изучающий взгляд на вырывающуюся Мелиссу и непоколебимого Эрета, ящер прыгнул вперёд и сбил обоих с ног, а после, оставшись довольным проделанной работой, поспешил удалиться в дальний тёмный угол, ибо знал, что после такого озорства обязательно огребёт по своей разрисованной морде.
― Оракул! ― приглушённый голос амазонки раздался откуда-то из-под викинга. ― Глупое создание… А ты… слезь с меня! ― прижатая к полу воительница с недовольством взглянула на ухмыляющегося Эрета, который, впрочем, не торопился вставать с неё.
― Вчера ты этого не просила.
Мелисса, сразу вспомнившая события неспокойной ночи, отвела смущённый взгляд в сторону, а щёк тут же коснулся лёгкий румянец, что не укрылось от драконьего ловца, ухмылка которого сделалась ещё шире. Воин чуть ослабил хватку и хотел было прикоснуться к девичьему лицу, однако грохот открывшейся двери заставил его обернуться.
― Мел, забыла ска… за-а-ать… ― тяжело дышавшая от быстрого бега Астерия, замерла и удивлённо взглянула на находящихся в недвусмысленном положении охотника и амазонку. ― Впрочем… это не так важно. Не буду мешать. ― Брюнетка, наигранно виновато улыбнувшись, развернулась на пятках и поспешила обратно к выходу из зала.
― Слезь с меня! ― всадница Фурии пихнула викинга в плечо, заставляя того, наконец, подняться с неё. ― Из-за тебя мне теперь объясняться перед сестрой! ― Мелисса со злостью посмотрела на смеющегося охотника, которого данная ситуация нисколько не смущала, а лишь забавляла. Похоже, он привык к подобному. ― Что смешного?
― Грозная амазонка боится своих сестёр? Как-то это странно.
― Она из меня все подробности вытрясет! ― девушка нервно взмахнула руками, а после с раздражением толкнула викинга в грудь.
― Так удовлетвори её любопытство.
― Вот сам этим иди и занимайся.
― Хорошо, ― взяв с лавки ножны со вложенным в них мечом, Эрет медленным шагом направился к выходу. Впрочем, далеко ему уйти не удалось ― амазонка быстро преградила ему путь. ― Что?
― Ты издеваешься?
― Ты сама отправила меня к своей сестре, ― всадник застегнул последние ремни на поясе и с ухмылкой уставился на раскрасневшуюся гречанку. ― Если ты не хочешь перед ней объясняться, это сделаю я, а потом я вернусь и продолжим с того места, на котором закончили. Идёт?
― Что? ― Мелисса с ужасом в глазах уставилась на лукаво улыбающегося викинга, который, похоже, растерял последние крупицы страха.
― Но у тебя есть выбор, ― Эрет задумчиво почесал подбородок и внимательно осмотрел стоящую напротив статую какого-то скандинавского божества, а затем перевёл взгляд на опешившую от такой наглости гречанку. ― Мы сядем и поговорим.
― Я же сказала, нам не о чем разговаривать, ― Мелисса отвела взор в сторону и виновато поджала губы: безусловно, говорить было о чём, только вот сама северянка не желала вести беседы с бывшим охотником, с которым завтра ей придётся расстаться раз и навсегда.
― Раз не о чем, тогда я пошёл, ― ловец быстро развернулся и направился в сторону выхода.
― Ладно, ладно! Стой… ― воительница с недовольством посмотрела на бывшего прислужника Драго. ― Что ты хочешь от меня услышать?
Эрет некоторое время смотрел на девушку с триумфом в глазах, но затем его лицо стало как никогда серьёзным. Он вплотную подошёл к юной эллинке и с недоверием взглянул на неё.
