сообщить о нарушении
Текущая страница: 91 (всего у книги 112 страниц)
― Ты ведь понимаешь, что после этого, ― Мелисса обвела рукой Академию, ― ни о каком перемирии и речи быть не может? ― воительница заметила краем глаза, что рядом с ней оказалась Астерия, а буквально через пару мгновений и остальные всадники обступили амазонок и сына вождя. ― Ты не знаешь наших законов. Никто из вас их не знает! Иккинг, кровная месть для береговых народов всегда была первостепенной. Если Астрид убьют… ― девушка бросила взгляд на арену, ― ждите у своих берегов темискирский флот. Твой отец так хочет войны с амазонками? А сил-то хватит справиться с целой армадой?
― Что ты предлагаешь мне сделать? ― викинг полностью развернулся к Мелиссе и развёл руки в стороны. ― Ты ведь тоже не знаешь наших законов: если вызов принят, бой не отменить.
― Даже когда безопасность всего племени на кону? ― северянка повысила голос. ― После смерти любой из них будут последствия! Вряд ли ты скажешь Астрид «спасибо», если она кинет тебе в ноги голову твоей обожаемой невесты. А мы не скажем «спасибо», если увидим, как убьют нашу прин…
― Давайте не будем нагнетать обстановку, ― Астерия незаметно дёрнула свою сестру за рукав туники, призывая ту молчать. Рыжеволосая амазонка удивлённо уставилась на южанку и хотела уже озвучить возникший в голове вопрос, однако её перебил громогласный голос вождя.
― Жители Олуха! Я…
― От вас, мужиков, одни проблемы, ― Астерия, не собиралась слушать бредни местного конунга, поэтому решила пообщаться с Иккингом, пока есть такая возможность. ― Какого Цербера ты полез под платье Астрид, если знал, что твоя зазноба ― заноза в заднице?
― Что?! ― всадник от удивления открыл рот и с недоумением уставился на брюнетку. ― Не лез я ей под платье!
― Послушай меня, скандинав, ― Астерия, отбросив в сторону все свои шуточки, полным серьёзности взглядом уставилась на Иккинга. ― Я родилась за пределами Темискиры и долгое время жила в мужском обществе, поэтому знаю, как выглядит и как себя ведёт влюблённый молодой щенок. ― Хэддок хотел уже возмутиться, однако Астерия быстро его перебила: ― Умолкни и дослушай! Если бы ты не уделял слишком много внимания нашей сестре, всего бы этого не произошло. У тебя была невеста? И чего тебе рядом с ней не сиделось? Зачем тебе сдалась амазонка? ― брюнетка махнула рукой на арену. ― Если уж положил на неё глаз, так имей смелость признать это и себе и остальным, а не водить за нос двух девок и всех в округе. ― Астерия повернулась к металлическому куполу Академии и уставилась вниз, на то место, где стояли две воительницы. ― В любом случае всё это на твоей совести, покоритель драконов. И именно тебе придётся разгребать последствия того, что здесь произойдёт.
Астерия вцепилась руками в промокшие от дождя металлические прутья арены и устремила взор на Астрид, которая выглядела как никогда спокойно, чего нельзя было сказать о её сопернице: Хедер нервно поглаживала рукоять короткого меча, который предпочла своей верной секире.
Иккинг же, на которого южанка вылила целый поток гневных слов, с непониманием смотрел на неё: не в первый раз она вела себя с ним настолько нагло. Впрочем, даже не дерзкий тон сбил с толку драконьего заклинателя, а смысл сказанных амазонкой слов ― девушка ведь была права во всём! Он сам виноват в случившемся. Его несдержанность в чувствах сыграла с ним в очередной раз злую шутку. Настолько злую, что она без труда может привести к катастрофе. Викинг бросил последний взгляд на Астерию, а затем перевёл глаза на двух дев, которые уже успели разойтись по разным сторонам арены.
― … бой окончится со смертью одного из соперников! ― вождь торжественным тоном закончил свою короткую речь и уселся на импровизированный деревянный трон. Рядом с конунгом устроились Плевака, который следил за ходом поединка, и Алфхилд, который выглядел невероятно гордым за свою дочь, решившуюся отстоять свои честь и достоинство, вызвав амазонку на бой. Черноволосый викинг был полностью уверен в том, что Хедер, его ученица, лучший воин Олуха, без труда расправится с позабывшей своё место северянкой. Вождь хлопнул в ладони, заставляя многочисленных зевак замолчать и обозначая таким образом начало поединка.
Астрид бросила короткий взгляд сначала на вождя викингов, затем на Вереск, что была готова при первом же удобном случае накинуться на неё, а после ― на одну из смотровых площадок, где стояли её сёстры и остальные всадники. Усмехнувшись, воительница указала клинком на Иккинга и произнесла на береговом наречии одну-единственную фразу, смысл которой поняли лишь Мелисса и Астерия.
― Чего она сказала? ― за спиной Астерии послышался голос Сморкалы.
― Конец перемирию… ― рыжеволосая амазонка, еле шевеля губами, перевела слова потерявшегося в веках древнего наречия, а затем ухватила сводную сестру за руку. Иккинг же, которого эти слова нисколько не удивили, разочарованно ударил по металлическим прутьям купола, от чего по рукам сразу же прокатилась болезненная волна, а стальные спицы мелко задрожали. Единственный шанс на мир был безвозвратно утерян и всё из-за Хедер, не умеющей держать свою ревность под замком! И всё из-за амазонок, которым не сиделось на своём архипелаге! И всё из-за него самого, идиота, имевшего неосторожность влюбиться в дикую и недоступную северянку.
Из мыслей Иккинга вывели крики толпы, которая неистово поддерживала Хедер, девушку, одним взмахом секиры перечеркнувшую буквально всё. Всадник с тревогой посмотрел на арену, где сражались обе воительницы. Вернее, сражалась только одна ― Вереск. Вторая же старательно и довольно успешно избегала резких рубящих атак оппонентки.
Бросив один-единственный взгляд на всадниц, которые сошлись в неравной схватке, Иккинг сразу понял, чью голову он увидит у своих ног через несколько минут. И этим кем-то будет явно не чужеземка из Северных Земель.
Хедер, ослеплённая непонятно откуда взявшейся яростью, с остервенением размахивала мечом, желая нанести сопернице рану пострашнее, однако сама Астрид, будучи девушкой по природе своей хладнокровной, резво избегала этих рваных и таких предсказуемых атак.
Амазонка не собиралась драться ― ей незачем было тратить силы на слабого соперника, коим оказалась для неё Вереск, достаточно было его просто вымотать и нанести один точный удар, с которым бы закончился этот бессмысленный для неё бой.
― Ты будешь драться? ― брюнетка на мгновение остановилась и со злостью уставилась на гречанку. ― Или дальше будешь бегать?
― А ты? ― воительница в кувырке уклонилась от очередного рубящего удара и ловко встала на ноги. ― Или так и будешь истерично размахивать мечом? ― Астрид осмотрела с ног до головы свою соперницу: тяжёлое дыхание и испарина, проступившая на лбу, говорили сами за себя ― девушка выдохлась. Амазонка быстро заложила клинки вдоль предплечий и приготовилась к атаке.
Вереск в очередной раз с силой взмахнула мечом в попытке ранить оказавшуюся проворной северянку. Блондинка тут же выставила защищённую клинком руку вперёд, парировав, тем самым, жёсткий удар. Над ареной пронёсся звон металла, и голоса викингов зазвучали громче ― наконец-то, зрелище.
― Ты проиграла, ― амазонка спокойно заглянула в сверкавшие яростью зелёные глаза брюнетки и тут же со всей силой ударила девушку в живот, от чего та, болезненно застонав, сделала несколько шагов назад. Сама же белокурая всадница, которая более не собиралась играть на публику, ловко перебросила в руке один из трезубцев и с силой швырнула его в сторону Вереск, которая хотела снова броситься в бой.
Клинок попал точно в плечо. Хедер, взвыв от сильной боли, выронила из раненой руки меч и тут же непроизвольно схватилась за рукоять трезубца, желая поскорее вытащить его. Астрид, видя действия соперницы, в одно мгновение оказалась рядом с ней и наотмашь ударила девушку по лицу. Удар оказался настолько сильным, что черноволосая воительница, как подкошенная, упала на влажные камни арены.
Над Драконьей Академией тут же повисло гробовое молчание, прерываемое лишь редкими удивлёнными вздохами.
Амазонка в один широкий шаг оказалась рядом со скандинавкой, которая лежала на полу арены, схватившись за голову ― видимо, при падении хорошо приложилась затылком о камни ― и села на девушку, предупреждая любые её попытки вырваться или атаковать. Эллинка схватила брюнетку за растрепавшиеся волосы, приставила к её горлу оставшийся в руке клинок и выжидающе посмотрела в сторону вождя, от удивления приподнявшимся над своим «троном».
В сторону конунга тут же устремились десятки пар удивлённых глаз, которые выжидающе стали на него смотреть. Викинг, явно сбитый столку таким исходом боя, растерянно посмотрел на Плеваку, который, казалось, был совершенно не удивлён таким раскладом, а затем на Алфхилда, который не сводил поражённого взора со своей дочери. Черноволосый викинг, почувствовав на себе тяжёлый взгляд, с болью и непониманием в глазах посмотрел на своего друга, после чего махнул на него рукой, понимая, что идти против законов бессмысленно.
Стоик, осознавая, в каком положении он оказался, тяжело опустился обратно на «трон», взялся за переносицу и принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Конечно, можно позволить амазонке убить Хедер… но как он потом будет смотреть в глаза Алфхилду, которого одним взмахом руки оставит без дочери ― единственной его опоры и поддержки? А можно приказать схватить эллинку и бросить её в тюрьму, отменив, тем самым, смертный приговор для Вереск… Но Стоик понимал, что подобное решение подорвёт доверие народа к нему, а самое главное, он навсегда может потерять своего сына, который непозволительно много внимания уделяет дикой чужеземке.
― Хватит башку свою нагружать, друже, ― Плевака положил огромную ладонь на плечо воина. ― Есть други, а есть законы. Девку никто за язык не тянул. ― Вождь долго смотрел на старого кузнеца, а после, тяжело вздохнув, махнул рукой, говоря, тем самым, что даёт добро.
По арене тут же прокатилась волна удивлённых вздохов, которую с собой унёс раскат сильного грома, донесшийся откуда-то со стороны горизонта. Беловолосый викинг повернулся лицом к арене и коротко кивнул амазонке, которой уже порядком надоело ждать. Всадница удобнее перехватила клинок и заглянула в глаза поверженной соперницы ― в них не было ничего, кроме страха и удивления. Астрид, подождав ещё мгновение, замахнулась и хотела уже вонзить клинок в горло Хедер, как со стороны смотровой площадки послышалось единственное слово, сказанное на древнем языке:
― Пощады… ― тихий, но твёрдый голос принадлежал Мелиссе, на которую тут же обратили непонимающие взоры все присутствующие на арене зрители. Амазонка без доли сочувствия смотрела на поверженную Вереск, однако её смерти она не хотела, так как прекрасно знала, к чему это приведёт.
― Отпусти, ― рыжеволосую воительницу поддержала и Астерия, которая и сама была бы рада вцепиться в глотку Хедер.
Астрид, даже не посмотрев в сторону сестёр, сильнее стиснула зубы и выше занесла клинок. Эллинка, которая не сразу заметила, что на арене воцарилась тишина, схватила брюнетку за горло и, гневно сверкнув глазами, произнесла единственную фразу:
― Я предупреждала: не стоит вызывать меня на бой… ты и так лишилась всего… я заберу у тебя и оставшееся… ― амазонка, поразмыслив ещё с мгновение, перекрутила трезубец и с силой вонзила его в здоровое девичье плечо. Под металлом послышался хруст пробитой кости, а над ареной пронёсся болезненный девичий крик, который заставил вздрогнуть даже закалённых в битвах вояк. ― О полётах на своём Змеевике теперь можешь забыть. ― Астрид быстро встала с Хедер и подобрала с влажных камней короткий меч. ― Будь я на твоём месте, ты бы поступила по-другому. Так пусть все видят, что дикая северянка оказалась милосердней просвещённой скандинавки. ― Гречанка встала над головой Вереск, перекрутила меч и с силой опустила вниз, вогнав его в земляные стыки между каменными плитами. ― Тебе дальше жить в этом племени с позором поражения. ― Произнеся последнюю короткую фразу всадница смахнула упавшую на лицо чёлку и ещё раз взглянула на искажённое гримасой боли и отчаяния лицо брюнетки, а после резко развернулась и направилась к выходу с арены, где её уже ждали Мелисса, Астерия и остальные всадники.
Астрид смотрела перед собой непроницаемым взглядом, ещё раз прокручивая в голове произошедший бой, который и боем стыдно-то назвать. Воительница старалась идти как можно быстрее, чтобы не успеть изменить своё решение и не вернуться назад с желанием свернуть шею зарвавшейся брюнетке.
У выхода амазонка буквально столкнулась с Иккингом, которого просто не заметила, будучи занятой своими мыслями. Всадница осмотрела с ног до головы высокого шатена и, фыркнув, бросила одну-единственную фразу:
― Отличные клинки. Мои похвалы мастеру, ― холодно взглянув в полные боли и непонимания зелёные глаза викинга, блондинка с чувством выполненного долга покинула Драконью Академию в сопровождении своих сестёр.
Хэддок, проводив эллинку безразличным взглядом, медленно направился к Вереск, которая сидела на холодных каменных плитах, поддерживаемая какими-то викингами. Всадник Ночной Фурии, оказавшись рядом с девушкой, осмотрел её с ног до головы презрительно-сочувствующим взором.
― Иккинг… ― воительница, заглянув в глаза шатена, осеклась. ― Я…
― Не говори ни слова, ― голос юноши был привычно нежным и спокойным, однако глаза выдавали его истинные эмоции. Викинг аккуратно расстегнул серебряный помолвочный браслет, а после опустился на колени рядом с брюнеткой и, мягко коснувшись девичьих рук, отдал ей украшение.
― Иккинг… ― Вереск полным боли и отчаяния взглядом посмотрела на шатена и попыталась вымолвить хотя бы слово, однако язык отказывался её слушаться.
― Не трать силы, ― нежно коснувшись девичьей щеки, юноша виновато улыбнулся и поднялся с колен. ― Отведите её в лазарет. ― Хэддок коротко кивнул находящимся рядом викингам, а после, не произнося ни слова, направился к выходу с арены.
― Иккинг, слушай… ― перед всадником возник Йоргенсон, однако тот лишь отмахнулся от своего друга.
― Не сейчас, Сморкала, ― шатен даже не посмотрел в сторону брюнета, лишь прошагал мимо него, погружённый в свои гневные мысли. Сейчас юноше как никогда нужно было одиночество. Одиночество и возможность подумать над тем, что произошло несколькими минутами ранее на арене. А самое главное, предстояло найти пути решения возникших трудностей, главная из которых даже не отец и расторгнутая помолвка с Хедер, а амазонки и, возможно, предстоящая война с ними…
˜”*°•. இ .•°*”˜
Темискира хоть и считалась архипелагом северным, но она никогда не отличалась суровостью климата: весна приходила в эти края рано, а осень не спешила накрывать своими крыльями огромные поселения амазонок, лето здесь было довольно жарким и долгим, а зима короткой и снежной. Лишь в редкие годы случалось богам обозлиться на здешних обитателей и обрушить на них свой гнев лютой непогодой.
Этот год, как и предсказывал оракул*, оказался очень тёплым и плодоносным, поэтому и неделя Гермеса была очень шумной: со всех концов Северных и прочих земель стекались люди в столицу огромной империи, желая выкупить редкие амазонские товары и продать свои не менее диковинные вещи.
Вот и теперь возле огромной пристани как никогда многолюдно: большое количество юрких торговых кораблей стояли ровным длинным строем вдоль каменной кладки, а их владельцы спешили сойти с трапа и направиться на Агору ― главную площадь Темискиры.
Эния, вальяжно рассевшаяся на каких-то старых деревянных коробках, проводила скучающим взглядом очередную торговую делегацию и с хрустом откусила сочное красное яблоко, которым её любезно угостила какая-то чужеземная девочка. Дожевав остатки спелого фрукта, воительница хорошенько замахнулась и вышвырнула огрызок в океан ― мелкие морские драконы обязательно сожрут его.
― Боги, ну почему в такую жару именно я должна торчать на этой треклятой пристани? ― всадница посмотрела на небо, на котором не было ни единого облачка, а затем перевела взор на горизонт ― несколько небольших кораблей плыли в сторону темискирских берегов. ― Когда закончится эта церберова неделя, возьму несколько кувшинов с вином и отправлюсь куда-нибудь в горы… ― устало прикрыв глаза, рыжеволосая женщина коротко вздохнула и откинулась на жёсткие ящики.
Однако отдохнуть ей было уже не суждено ― буквально через минуту до чуткого слуха амазонки стали доноситься быстрые шаги и звон оружия. Дозорная нехотя разомкнула веки и уставилась на ту, что посмела потревожить её покой: перед ней стояла девушка лет двадцати, белые волосы были растрёпаны, лицо покраснело от жары, а сбитое дыхание говорило о том, что эллинка долго и быстро бежала к пристани. Видимо, весть действительно важная.
