сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 112 страниц)
― Привет, ― блондинка прикоснулась ладонью к горячему носу ящера, а после, позабыв о присутствии надоедливого шатена, прильнула к мускулистой драконьей шее. Фурия тут же приветливо закурлыкала и свалила хозяйку в сено. ― Да, я тоже рада тебя видеть. ― Блондинка звонко засмеялась и отпихнула от себя драконью морду, после чего приняла вертикальное положение.
Астрид не могла не заметить, что за последнюю неделю, что Фурия пробыла в руках местных лекарей, она стала более здоровой на вид и вернула себе привычное игривое расположение духа. Мелкие ранки уже давно затянулись, а на месте выломанной чешуи стала прорастать новая. Единственное, что беспокоило душу воительницы ― обтрёпанные перья, без которых ящеру в небо не подняться. Всадница непроизвольно провела рукой по пернатому крылу Сицилии, на что та сразу удовлетворённо заурчала.
― А когда она сможет летать? ― амазонка, успевшая позабыть о своём надзирателе, невольно нахмурилась, услышав его голос, а затем напряглась всем телом, когда тот присел рядом.
― Когда заменит большую часть разорванных перьев, ― Астрид поспешила отсесть от викинга.
― Заменит? ― Иккинг перевёл заинтересованный взгляд на блондинку, которая продолжала гладить своего дракона.
― Да. Как птицы, ― девушка ответила несколько раздражённо ― ей не хотелось разговаривать по принуждению с этим воином. Тем более о своём драконе.
Сам всадник, похоже, не обратил внимания на грубый тон собеседницы, он лишь продолжил изучать внимательным взглядом лежащего перед ним диковинного ящера. Сама же рептилия, словив взор успевшего полюбиться ей двуногого, молча раскрыла свободное крыло и выудила из-под него целое перо, а затем протянула его забавному человеку, от которого резко пахло драконами.
Шатен некоторое время с непониманием смотрел на подачку, но всё же протянул руку и принял скромный дар. Сицилия благодарно закурлыкала и снова повернула морду к своей сестре, которая, казалось, была ошарашена тем, что сейчас произошло. Девушка поражённо уставилась на своего хранителя, который вот так просто проявлял доверие к чужаку.
― У тебя перья лишние появились? ― Астрид с укором посмотрела на Фурию, а затем поднялась с насиженного места и подошла к столу, где лежали травы, пергаменты, стояли склянки с мазями и настойками и валялись прочие мелочи. ― Так что ты хотел узнать о картах, викинг? ― амазонке хотелось поскорее спровадить назойливого шатена.
Всадник бросил короткий взгляд на блондинку и полез в свою суму, куда, собственно, запихнул пергаменты.
― Ты сказала, что вас отправили сюда справочники писать и рисовать карты, верно? ― шатен поднял на воительницу серьёзный взгляд.
― Да, ― Астрид взяла в руки свой уцелевший трезубец, который лежал на столе, и перекрутила его между пальцев.
― Сколько вам дали времени на это?
― Неужели ты понял, к чему всё идёт? ― амазонка лишь усмехнулась. Иккинг нахмурился, но ничего не ответил и лишь снова повторил свой вопрос.
― Сколько вам дали времени?
― Два месяца, ― девушка пожала плечами и перебросила клинок. ― Месяц мы провели в плену, ― эту фразу всадница произнесла особенно выразительно, ― остаётся ещё месяц, а потом… ― эллинка выдержала театральную паузу, а затем с наигранным безразличием оглядела викинга.
― А потом что? ― в душу Иккинга прокралось раздражение.
― А потом нам нужно оправиться обратно к темискирским берегам с заполненными справочниками и нарисованными картами, ― Астрид снова пожала плечами.
― И что будет, если вы этого не сделаете?
― С нас потребуют объяснений, ― блондинка снова усмехнулась, на этот раз догадливости всадника. В зелёных глазах воина промелькнуло беспокойство, и это не укрылось от амазонки. ― Да, викинг, мы скрывать не станем, что племя Лохматых Хулиганов, обосновавшееся на острове Олух в Землях Предполярья, решило поживиться тремя гречанками. Думаю, не нужно объяснять, что через неделю у своих берегов вы увидите десятки боевых кораблей о чёрных парусах. ― Астрид мягко улыбнулась и с силой воткнула трезубец в деревянный стол.
Иккинг ничего не ответил девушке, он лишь молча окинул её взглядом и погрузился в свои размышления. Ещё одна война для Олуха… и не с кем-нибудь, а с амазонками ― сильнейшими воинами Новой Эпохи.
― Тогда что мешает нам убить вас? ― викинг задал тот вопрос из праздного любопытства.
― Совершенно ничего, ― эллинка вырвала клинок из дерева и бросила его шатену. ― Один удар в сердце. ― Воительница улыбнулась и продолжила: ― С моими сёстрами придётся помучиться, они без боя не сдадутся. Однако имей в виду, наш флот рано или поздно окажется у ваших берегов ― королева знает, что мы отправились на Север, и она обещала с ног на голову перевернуть все разбросанные по Великому Океану земли, если мы не вернёмся в срок.
― Вы так ценны для своего архипелага? ― шатен взял в руки трезубец и поднялся с пола.
― На Темискире каждая жизнь священна, ― всадница скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела в горящие огнём глаза викинга. Некоторое время шатен молча разглядывал амазонку и сделал шаг ей навстречу. ― Не подходи ближе. ― Девушка выставила руку вперёд, и парень тут же остановился.
― Послушай, Астрид, ― Иккинг со всей серьёзностью заглянул в девичьи глаза. ― Я…
― Хочешь, чтобы мы молчали? ― воительница ухмыльнулась и оценивающе оглядела сына вождя с ног до головы. Парень лишь хмыкнул, но нисколько не удивился проницательности гречанки ― за неделю он уже привык к этому. ― А с чего бы нам это делать? Вы держали нас в плену почти месяц, трижды пытались убить, Мелисса чуть не погибла по вашей милости… мне продолжить? В конце концов, вы наши враги.
― Мы же заключили временное перемирие… ― Иккинг улыбнулся уголками губ и скользнул взглядом по лицу амазонки.
― Всего лишь временное, викинг.
― Просто услуга за услугу, ― всадник пожал плечами и повернул голову к выходу. ― Мы ставим на крыло твоего дракона, ― шатен кивнул на белоснежную рептилию, ― сохраняем вам жизни и помогаем составить нужные карты. В обмен я прошу не приносить на Олух новую войну.
― Неравноценный обмен, викинг, ― всадница удивлённо изогнула брови и с усмешкой уставилась на Иккинга, а после, выпрямившись, словно стрела, прошагала мимо него и присела рядом с Сицилией.
Шатен холодно взглянул на эллинку, гордость которой была раздута до немыслимых размеров. Парень всё не мог осознать, она издевается или действительно настолько упряма?
― Не смотри на меня так, ― блондинка пожала плечами. ― Ты на моём месте поступил бы так же. ― Астрид увела взгляд в сторону и прикусила губу. С мгновение поразмыслив, девушка бросила викингу единственную безэмоциональную фразу: ― Мы подумаем. Я хочу спать.
― Здесь спать собралась? ― Иккинг усмехнулся и перекрутил трезубец, который держал в руке.
― Да, ― эллинка положила голову на драконье крыло, Сицилия в ответ обняла свою сестру хвостом и заурчала. ― Сено необычайно мягкое. И не пялься на меня. Глаза выцарапаю.
― Где-то я уже это слышал, ― шатен покачал головой и бросил взгляд на трезубец, который всё это время держал в руке. Викинг внимательно осмотрел клинок ― поперёк лезвия была хорошего вида трещина. ― Можно я заберу его? ― парень взглянул на амазонку, глаза которой расширились от столь вежливого вопроса.
― Зачем? ― воительница нахмурилась: расставаться с трезубцем, пусть и сломанным, очень не хотелось. Хотя в глубине души девушка прекрасно понимала, что если викинг захочет что-то отобрать у неё, то сделает это без особых трудностей, в конце концов, она, вроде как, в плену.
― Военный трофей, ― Иккинг хмыкнул и бросил ещё один взор на амазонку. ― Так я его забираю?
Астрид поджала губы. Ей ужасно хотелось встать и накостылять зарвавшемуся викингу, который мало того, что стоит и пялится на неё, так ещё смеет забирать личные вещи: сначала карты, теперь ― трезубец. Что он потребует дальше? Сицилию? Или её саму? За последнюю мысль блондинка мысленно ударила себя по лицу и мотнула головой, а после махнула на всадника рукой.
― Забирай. И проваливай отсюда, ― амазонка невинно улыбнулась и прикрыла глаза, показывая шатену, что разговор окончен.
― Знаешь, ― Иккинг положил клинок в походную суму. ― Развязать войну с амазонками ради того, чтобы убить тебя ― не такая уж и плохая идея. Таких вредных баб как ты днём с огнём не сыщешь.
Астрид лишь хмыкнула и поудобнее устроилась на драконьем крыле. Хэддок бросил ещё один взгляд на девушку и, тяжело вздохнув, поспешил к выходу: надо идти домой ― завтра очередной тяжёлый рабочий день. Когда шаги затихли, а за викингом захлопнулась массивная дверь, всадница распахнула глаза и уставилась на деревянный потолок.
― Сицилия? ― дракониха курлыкнула и подняла свою голову. ― Как думаешь, мне убить его или отрезать вторую ногу? М? ― всадница перевела взор на Фурию. ― Права была Эния, когда говорила, что у всех мужчин раздутое самомнение, а у викингов оно переходит все границы. ― Девушка сжала руки в кулаки и бросила гневный взгляд на выход из загона. ― Ладно, давай спать, сестра. Добрых драконьих снов тебе…
˜”*°•. இ .•°*”˜
Проснулась Астрид рано утром от назойливого щебетания Жутких Жутей. Подняв веки, девушка в первую очередь поздоровалась с потолком ― картина, к которой она привыкла за последние несколько дней. Сладко зевнув, даже не удосужившись прикрыть рот ладонью, блондинка потянулась, зацепив рукой Сицилию, и нехотя приняла вертикальное положение.
― Ааа! О боги… ― звонкий девичий крик прорезал относительную тишину, царившую в помещении, и разбудил доселе крепко спавшего дракона.
― О… прости, дитя. Не хотела тебя напугать, ― невысокая женщина, державшая в руках деревянную чашу, с улыбкой посмотрела на ошарашенную амазонку.
― Н-ничего… всё нормально, ― Астрид спрятала лицо в ладонях, а после, продрав глаза, осмотрелась вокруг: всё то же просторное помещение, в котором витал сладкий, но тяжёлый аромат сена и травяных настоек. Запах был настолько дурманящим, что амазонка не удержалась и рухнула обратно на временное лежбище ― вставать совершенно не хотелось.
В этот же момент массивная дверь распахнулась, и в помещение вошёл кто-то. Кто-то, кого амазонка не могла опознать, так как лежала лицом в сене.
― Астрид, если ты ещё не задохнулась, хочу сообщить тебе, ― голос принадлежал Астерии, ― что вся эта трава, на которой ты изволишь возлежать, отпечатается на твоей морде.
Блондинка что-то недовольно промычала, а после подняла голову с сена и повернулась в сторону южанки, которая держала в руках небольшое ведро, явно чем-то наполненное. Северянка осмотрела брюнетку с ног до головы: по ней было видно, что бодрствовала она уже давно. В глубине души всадница Фурии завидовала своей сестре ― Астрид никогда не любила ранние подъёмы, ибо давались они ей с огромным трудом. Но здесь, на Олухе, приходилось жить по расписанию, если она хотела сохранить свою голову на плечах.
― Вставай давай, ― Астерия с усмешкой посмотрела на заспанное лицо сестры и поставила ведро на пол рядом с Валкой, которая коротко поблагодарила девушку за помощь. ― Кстати, у тебя в волосах травинка торчит. Ты головой в стогу спала?
― Заткнись уже, а… ― блондинка, с огромным трудом подняв себя с тёплого сена, принялась распускать волосы, чтобы переплести косу, к которой тоже никак не могла привыкнуть: на Темискире достаточно было собрать локоны в высокий хвост и можно шагать на тренировку или заниматься повседневными делами. На Олухе же такая причёска была недозволительна ― всё равно что простоволосой по селению шастать.
Справившись с волосами, девушка осмотрела себя оценивающим взглядом, а после перевела глаза на сестру.
― Нам бы одежду поудобней найти… ― Астрид разочарованно выдохнула и ухватилась за края домотканого платья, в котором приходилось работать. Традиционная женская одежда викингов Олуха оказалась ужасно неудобной.
― Сегодня на остров пребывает торговец, ― в разговор вмешалась Валка, которая стояла возле стола и возилась с какими-то склянками. ― Он часто привозит какую-нибудь одежду с соседних скандинавских островов. Можете попробовать у него что-нибудь выменять.
― Отлично, ― Астерия кивнула женщине в знак благодарности и бросила взор на Астрид, которая продолжала себя разглядывать. ― Пойдём уже.
― А где Мелисса? ― блондинка, бросив мимолётный взгляд на Сицилию, которая с интересом рассматривала Валку, направилась в сторону выхода.
― Уже давно занята делами, ― воительница пожала плечами. ― Нам бы тоже не мешало найти что-нибудь стоящее. Я не выдержу ещё один день в обществе вонючих похотливых мужиков.
― Да… я тоже…
Оказавшись возле выхода, девушка толкнула входную дверь и поспешила покинуть пределы душного помещения. Как только амазонка оказалась на улице, в лицо ударил прохладный утренний ветер, который тут же охладил разгорячённую девичью кожу. Астрид глубоко вдохнула свежий воздух, и по телу сразу разлилась приятная истома.
― Эй… вон там зеленоглазый красавчик, ― Астерия толкнула девушку в раненый бок, чем вызвала у блондинки волну негодования. ― Пойдём.
Всадница Фурии с недовольством взглянула на свою сестру, но не проронила ни слова. Тяжело вздохнув, воительница направилась за южанкой.
˜”*°•. இ .•°*”˜
― Оракул, прекрати, ― девушка в очередной раз отпихнула от себя драконью морду и вновь вернулась к возложенной на неё работе. И если вчера ей пришлось наравне с мужчинами таскать тяжести, что для, хоть и амазонских, но всё же девичьих рук, оказалось сложной задачей, то сегодня ей поручили заниматься покраской щитов. ― О, Артемида, дай мне сил не убить сегодня кого-нибудь. ― Воительница дрожащими из-за боли руками держала липовый круг и пыталась вывести на нём один из традиционных скандинавских орнаментов. Ещё раз проведя потрёпанной кистью по обработанному дереву, всадница положила щит на траву и перевела усталый взор на океан, который с этого возвышения просматривался как никогда хорошо.
Погода сегодня была пасмурной, но, не смотря на это, довольно тёплой, даже душной, и лишь с Великого Океана дул прохладный ветер, нёсший на своих крыльях ароматы соли, рыбы и приближающегося дождя. Мелисса глубоко вдохнула свежий воздух, и по телу сразу пробежалась стайка противных мурашек. Вздрогнув всем телом, стараясь прогнать неприятные ощущения, воительница опёрлась спиной о бок Оракула, который, наконец-таки успокоил свой драконий пыл.
Прикрыв глаза, эллинка стала прислушиваться к многочисленным звукам, коих в воздухе витало великое множество: над ухом раздавалось сладкое урчание рептилии, которой следовало бы родиться кошкой, со стороны океана доносился приятный шум бьющихся о скалы волн, да крики чаек, что кружили над водой, вылавливая мелкую рыбёшку, а позади самой амазонки то и дело слышался стук молотков, да слова скандинавской речи, в смысл которой девушка даже не пыталась вникнуть. Однако совсем скоро к общей симфонии звуков прибавился ещё один, который гречанка хотела бы услышать меньше всего: шум приближающихся шагов.
Нехотя воительница приняла вертикальное положение и, не поворачивая головы к источнику звука, открыла глаза. Девушка уже мысленно приготовилась к тому, что сейчас её отчитают как последнюю рабыню, ткнут носом в то, что местный вождь проявил невиданное милосердие к ярому врагу, а она, помилованная эллинская пленница, не принимает это благо и не желает работать по мере своих сил. А затем её возьмут за шкирку и отведут к конунгу или его сыну, чтобы те наказали нерадивую, вроде как, служанку.
Звуки шагов стихли. Амазонка затылком чувствовала, что человек, который пришёл отчитывать её, стоит сейчас, скрестив руки на груди, и ждёт, когда наглая гречанка повернёт свою морду к нему и изволит изъясниться. Однако всадница и не собиралась удостаивать своим взглядом пришедшего надзирателя ― если очень надо, обойдёт и встанет перед ней.
― И долго молчать будем? ― слуха воительницы коснулся знакомый бархатный голос, который она бы узнала даже в шумной толпе пьяных викингов. По телу девушки пробежалась вторая стайка колючих мурашек, только вот от чего ― прохладного ветра или звуков мужского голоса ― она так и не поняла.
― А что я должна сказать? ― эллинка задала вопрос, не поворачивая головы назад: смотреть на всадника Громорога ей очень не хотелось ― она злилась на него. Причём сама не могла понять за что.
― Ну хотя бы объясни, почему в рабочее время ты ничего не делаешь, ― мужчина сделал ещё один шаг, от чего северянка напряглась всем телом.
