сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 112 страниц)
Нужно будет наведаться к Готти. Раз уж старейшина взялась лечить нашего врага, то решению моей матери стоит доверять и осуждать её я не имею никакого права. Как раз можно будет поговорить с этой девчонкой, если она придёт в себя. Может, смогу узнать что-нибудь полезное.
А сейчас ― спать. Завтра будет тяжёлый во всех смыслах день…
Но я не мог себе представить, что этот день окажется полным сюрпризов. По правде сказать, не самых приятных…
==========================================================================================================================
1. *Нордри ― северный ветер в германо-скандинавской мифологии.
2. *Снорри ― скандинавское имя, переводится как «ревущий».
Комментарий к Глава 21. Непростое решение
Вот новая часть. Немного воды :)
Но, надеюсь, оцените.
Спасибо всем, кто остаётся на связи и продолжает читать и комментировать этот фанф.
Всем удачной рабочей недели)
P.S. укажите, пожалуйста, на ошибки через ПБ.
========== Глава 22. «Отлично утро начинается...» ==========
POV Автор.
― Ммм… ― глухой стон сорвался с губ шатена, всю ночь пытавшегося найти себе покой. ― Отлично утро начинается. ― Пересиливая тупую боль, пульсирующую в висках, парень кое-как разлепил веки и уставился на самый скучный предмет для изучения ― деревянный потолок, а затем, вдоволь насмотревшись на него, повернул голову в сторону. Юноша бросил тяжёлый взгляд на окно ― солнце ещё не встало, но было уже довольно светло, если слово «светло» вообще подходит к слову «сумерки».
Быстро скинув с себя тёплую шкуру, из-под которой викингу так не хотелось вылезать, он нехотя сел в кровати, о чём быстро пожалел ― боль снова напомнила о своём присутствии.
― Да что ж это такое? ― приложив руки к вискам, Иккинг попытался сгладить неприятные ощущения. Впрочем, это ни капли не помогло. ― Да, сегодня определённо придётся наведаться к Готти. Беззубик… Беззубик, пора вставать, ленивая рептилия. ― Впрочем дракон никак не отреагировал на жалкие попытки своего названного брата вернуть его из мира снов в мир реальный. ― Ну ладно…
Не без труда поднявшись с постели, шатен принялся натягивать на себя свой лётный костюм, который, возможно, ему сегодня и не пригодится ― вряд ли головная боль позволит полноценно насладиться полётами. Через продолжительное время всадник кое-как справился с многочисленными ремешками, к которым у него внезапно проснулась лютая ненависть, а затем направился к Беззубику, по-прежнему отлёживавшему свои чешуйчатые бока.
― Братец, – Иккинг присел рядом с драконом и принялся чесать того за «ушком». ― Вставай, ленивая рептилия. У нас сегодня много дел. ― Фурия, что-то гневно ворча, нехотя подняла голову и недовольно уставилась на своего наездника. ― И не надо так смотреть. Поднимайся. ― Что-то прорычав, Беззубик, наконец, соизволил подняться с камня и перейти на середину комнаты. ― Молодец.
Приложив немало усилий, викинг-таки поднялся со спального места своего дракона и, пересиливая сильную боль, направился к столу, где лежало снаряжение Ночной Фурии.
― Беззубик, иди сюда, ― юноше пришлось несколько раз обратиться к рептилии, чтобы та, наконец, соизволила подойти. ― Только не крутись.
Долго возиться со снаряжением не пришлось, поэтому вскоре Беззубик был засёдлан и готов к выходу за пределы дома.
― Вот всё и готово, ― погладив своего недовольного дракона по голове, Иккинг направился к выходу из комнаты, мысленно моля жителей Асгарда, чтобы его отца не было дома. ― Пойдём завтракать, малыш. ― Услышав про еду, Фурия моментально забыла обо всех своих обидах и вприпрыжку направилась за всадником, надеясь заполучить самые большие и сочные рыбины.
POV Иккинг.
Буквально через минуту мы с Беззубиком спустились вниз, и я тут же замер в дверном проёме, боясь пошевелиться ― сбылся мой самый страшный ночной кошмар: вождь сидел возле очага, повернувшись ко мне спиной. На несколько мгновений я даже забыл про головную боль, которая просто померкла на фоне страха перед гневом родного отца. В комнате висела звенящая тишина, прерываемая потрескиванием дров в огне и сопением дракона, который мечтал получить своё угощении и постоянно толкал меня.
― И где ты был? ― первым затянувшееся молчание решил прервать отец. ― Я долго тебя ждал. Хотел поговорить.
― Эм… я… ― сказать по правде, ответа в моей больной во всех смыслах голове так и не нашлось. ― Я был с Беззубиком. Он очень хотел полетать и… и… вообще…
― Да? ― вождь отложил закоптившуюся кочергу в сторону и удостоил меня тяжёлым взглядом. ― А я уж подумал, что ты избегаешь меня.
― Кто? Я? Нет… Т-ты что, пап? ― меня будто молнией ударило. ― Так о чём ты хотел поговорить? ― пришлось прикинуться дураком. В очередной раз.
― Присядь, ― отец указал на лавку, стоящую напротив него. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться его воле, хотя я всем своим нутром чувствовал, что огребу сейчас по полной, и даже Беззубик, который до этого момента вёл себя довольно игриво, притих, почувствовав, вероятно, витающее в воздухе напряжение. ― Ты ничего не хочешь мне сказать?
― Эм… ты о чём? ― я буквально скукожился под тяжёлым взглядом бывалого драконоборца и не решался лишний раз взглянуть на него, так как сам чувствовал себя рептилией, обречённой на смерть.
― Ты прекрасно понимаешь, о чём я, Иккинг! ― вождь повысил голос, от чего, казалось, задрожали все стены в доме, а голову вновь пронзил острый болезненный приступ. ― Что ты вчера устроил в Большом Зале?
― Ты же хотел, чтобы я принял решение, я его принял… ― на мгновение мне показалось, что эти слова будут последними в моей жизни, ибо взгляд, которым меня одарил отец, был весьма многозначительным.
― Иккинг! ― он ударил кулаком по столу, от чего стоящая на нём посуда звонко загремела, будто выражая своё недовольство тем, что её потревожили. Беззубик же от неожиданности и страха подскочил на месте и вжался в угол, стараясь слиться с ним ― он неоднократно видел моего отца рассерженным и прекрасно знал, что под его горячую руку лучше не попадаться. ― Они же наши враги! ― вождь встал со своего места и начал расхаживать по комнате из стороны в сторону. ― Люди в деревне недовольны…
― Они всегда всем недовольны… ― я постарался проговорить это так тихо, чтобы отец не услышал моего невнятного бормотания.
― Сын, это серьёзно! ― мужчина остановился рядом со мной и взмахнул руками прямо перед моим лицом. ― Ты будущий вождь и должен уметь принимать правильные решения.
― Пап, ты хотел, чтобы их судьбу определил я, но при этом ты навязываешь мне своё мнение. Может, нужно было казнить их до нашего с Хедер возвращения на Олух? Тогда бы и проблем не возникло, ― мне ничего не оставалось делать, как начать словесную перепалку. ― Наверное, не стоило доверять мне всё это. ― Я неопределённо взмахнул руками.
― Иккинг, ― немного успокоившись, вождь понизил голос и стал говорить более спокойно. ― Сейчас они ― наши главные враги. Попади ты к ним в плен, твою голову на следующий же день отправили бы обратно на Олух и…
― Но я не они, отец! ― я поднялся с лавки, о чём тут же пожалел ― в следующую секунду голова закружилась от ужасной боли. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться на ногах и не показать своего недомогания вождю. Не хватало мне ещё расспросов о том, что со мной… ― Я знаю, что ты не всегда доверяешь моим решениям, но позволь мне сейчас разобраться в этом самому. Пожалуйста, пап. Я знаю, что делаю. ― Сказать по правде, я и знать не знал, что натворил и что конкретно мне теперь придётся разгребать, а самое главное ― каким образом придётся это делать.
Отец смотрел на меня самым строгим взглядом, на который только был способен, и я сжался ещё больше, а спустя минуту тяжёлого молчания он произнёс единственную фразу:
― Я искренне на это надеюсь, ― взяв свой шлем со стола, вождь направился к выходу. ― И постарайся в очередной раз не натворить глупостей. В последнее время ты любишь это делать. ― Бросив на прощание довольно обидную фразу, отец покинул дом.
― Отлично, ― опустившись обратно на лавку, я спрятал лицо в ладонях, мысленно прокручивая в больной голове столь неприятный разговор с родителем. ― И за что мне всё это? ― наверное, я бы и дальше продолжил заниматься самокопанием, но урчание Беззубика вернуло меня в реальность. ― Прости, брат. ― Быстро поднявшись со скамьи, я направился к огромной корзине, где хранились запасы еды для драконов. Выудив оттуда несколько больших рыбёшек, я положил их перед рептилией, которая с неприкрытым удовольствием принялась уминать свой скромный завтрак.
На самом деле, мне и самому не мешало бы забросить в рот крошку другую, но на кухне я не смог обнаружить ничего съестного, кроме куска вчерашнего хлеба и кувшина свежего молока. Впрочем, на голодный желудок даже это сойдёт.
Схватив со стола слегка прочерствевшую булку и парное молоко, я не спеша стал есть свой скромный завтрак, насытиться которым было невозможно. Надеюсь, удастся перехватить что-нибудь среди дня.
Закончив с трапезой, я повернулся к Беззубику, который уже прикончил свою еду, а теперь не мог усидеть на месте и всем своим видом показывал, что хочет поскорее выбраться на улицу.
― Братец, боюсь, полетать сегодня мы не сможем, ― я разочарованно уставился на рептилию, которая заинтересованно склонила голову в бок. Не смотря на то, что после скромного перекуса боль чуть отступила, неприятные ощущения всё ещё оставались при мне и продолжали грызть череп изнутри, словно противные жуки. ― Ладно, пойдём к Готти. ― Потрепав дракона за ушным отростком, я направился к выходу из дома.
Как только я переступил порог, в лицо сразу ударил прохладный ветер, несущий на себе запахи соли, воды, леса и приближающейся грозы. Я тут же услышал сопение Беззубика, который принюхивался к роящимся в воздухе ароматам.
― Тоже чуешь? ― подняв глаза к небу, я увидел густую пелену серых туч. ― А ведь только вчера светило солнце… ― подойдя к рептилии, я быстро забрался в седло. ― Давай. К дому старейшины. ― Не медля ни секунды, дракон взмыл в небо и направился к непримечательному домику Готти.
Возможно, стоило бы заняться другими делами, ведь, судя по тому, что на улицах почти никого нет, сейчас раннее утро и, возможно, сама старейшина или её ученики ещё даже не проснулись и не собирались этого делать в ближайшие несколько часов. Сказать по правде, я бы и сам никогда не поднялся в такую рань, но сегодня за меня всё решила головная боль.
Через несколько минут мы с Беззубиком оказались возле жилища Готти. У самого основания дома я заметил спящего Грозокрыла. Моя мама здесь? Интересно.
― Братец, давай на площадку, ― мы приземлились на деревянном постаменте, который был специально отстроен для драконов, ведь большинство больных или раненых викингов доставлялись к Готти в тяжёлом состоянии, а переправить их иной раз можно было лишь по воздуху. ― Стой на месте, Беззубик.
Я сделал шаг вперёд и постучал в дверь. Ответа не последовало. Впрочем, после второго раза тоже. Тогда я решил откинуть все свои манеры в сторону и попросту вломиться в дом старейшины, за что, я в этом ни сколько не сомневаюсь, мог бы огрести с лихвой.
Когда я оказался в знакомом помещении, в нос сразу ударил терпкий запах свежих и высушенных трав и каких-то отваров. От этого моя и без того больная голова пошла кругом. И, если бы не Беззубик, который так вовремя оказался рядом, то я бы устроил себе встречу с деревянным полом.
― Спасибо, братец, ― потрепав дракона за ушком, я осмотрелся.
Помещение, которое служило одновременно лазаретом для жителей Олуха и жильём для Готти, было мне знакомо с самого детства, но за последние годы претерпело ряд изменений, к которым я всё никак не мог привыкнуть.
Сейчас этот дом был довольно просторным, и здесь мог уместиться десяток другой больных и раненых. К слову сказать, постройка хоть и была вместительной, но освещалась она весьма скверно ― лишь небольшим количеством свечей, да рассеянным светом, который едва проникал в пару мутных окон.
Я сделал несколько шагов вглубь главной комнаты и увидел несколько Жутких Жутей, которые облюбовали свободные лавки и столы, и сейчас сонно урчали в унисон друг другу.
― Эй… Здесь есть кто-нибудь? ― я постарался говорить не очень громко, но так, чтобы меня могли услышать, однако ответом мне послужило бурление котла, висящего над очагом. ― Братец, похоже, не вовремя мы пришли. ― Ещё раз осмотревшись, я медленно, стараясь не шуметь, направился к Беззубику, который выглядел весьма встревоженным. ― Эй, друг, всё в порядке? ― Фурия тихо утробно рычала. ― Брат, ты чего? ― пришла моя очередь волноваться. Дракон явно что-то чует. И это что-то, судя по всему, не принесёт ничего хорошего.
В следующий момент я услышал скрип открывающейся входной двери.
― Иккинг? ― до слуха донёсся такой родной и спокойный голос матери. ― Что ты здесь делаешь?
― Эм… Привет, мам, ― я подошёл к всаднице и обнял её. ― Честно, я пришёл к Готти. На голову будто бревно свалилось…
― Старейшина ушла пару часов назад за травами, ― женщина тепло улыбнулась и направилась вглубь помещения. ― Пойдём. От головной боли я найду что-нибудь.
Мне ничего не оставалось делать, как проследовать за матерью, через несколько мгновений скрывшаяся в соседней комнате. За мной, всё ещё рыча и оглядываясь по сторонам, шёл Беззубик, которому находиться в доме Готти явно было неприятно.
― Да что с тобой, брат? ― я попытался добиться хоть какого-то мало-мальски внятного ответа от дракона, однако он даже не собирался обращать на меня какое-либо внимание. ― Беззубик… всё хорошо. Здесь никого нет. ― Я потянулся рукой к чёрной морде, однако Фурия лишь мотнула головой, не разрешая прикоснуться к себе.
В этот же момент в комнату вошла мама, держа в руках деревянную дымящуюся кружку.
― Вот. Это поможет снять боль, ― она протянула мне этот ветхий сосуд, наполненный горячей дымящейся жидкостью.
― Что это? ― приняв кружку, я принюхался к её содержимому ― пахнет, вроде, приятно.
― Отвар из корней вербены, ― мама тепло улыбнулась и приобняла меня за плечи. ― Пей, пока не остыл. ― Бросив ещё один недоверчивый взгляд на тёмную жидкость, я большими глотками выпил отвратительное на вкус горячее поило.
― Гадость какая, ― неприятное послевкусие, оставшееся во рту, заставило поморщиться и откашляться.
– Зато поможет, – всадница добродушно рассмеялась и забрала у меня деревянную кружку. – Посиди здесь, пока боль не сойдёт.
― Эм… я бы с удовольствием, да только Беззубик почему-то нервничает, ― я указал на своего дракона, который постоянно принюхивался к чему-то и тихо рычал. ― Не понимаю, что с ним. ― Мама бросила настороженный взгляд на рептилию, а затем, не произнося более ни слова, направилась в соседнюю комнату.
― Мам, ― нужно было расспросить её о вчерашней ссоре с папой, хотя это вовсе не моё дело.
― Иккинг? ― она остановилась и повернулась ко мне.
― Я… эм… ну… ― к сожалению, рот покидало только невнятное бормотание. ― Я вчера случайно… ну да, случайно… подслушал ваш с папой разговор… ― пришлось увести глаза в сторону, чтобы не смотреть на маму, которой наверняка не понравилось такое признание.
Женщина тяжело вздохнула, но понять от чего именно ― от расстройства, что я «шпионил» за ней или от того, что моим ушам довелось услышать их с отцом ругань ― было трудно.
― И что именно ты услышал? ― во взгляде мамы читалась грусть, смешанная с беспокойством.
― Да… собственно… всё, ― я развёл руки в стороны и виновато прикусил губу. ― Извини.
― Но ты ведь хочешь что-то спросить, да? ― всадница вздохнула и мягко улыбнулась. ― Что тебя интересует? ― сказать по правде, её проницательность иногда меня не на шутку пугала, ведь порой укрыть от неё свои мысли не представлялось возможным.
― Амазонка, ― я произнёс единственное слово и, пожав плечами, наконец, поднял взгляд на мать. ― Она ведь здесь? У Готти?
Тяжело вздохнув, мама лишь коротко кивнула и посмотрела назад, в сторону комнаты, куда хотела пойти буквально с минуту назад.
― Я хочу с ней поговорить, ― сделав несколько уверенных шагов по направлению к соседнему помещению, я тут же наткнулся на преграду в виде своей матери.
― Иккинг, ― она мягко держала меня за плечи, не позволяя идти дальше. ― Она пришла в себя несколько часов назад и сейчас спит. Не нужно её тревожить. Ей нужен покой.
Сказать по правде, я был весьма удивлён, когда услышал от неё эти слова. Нет, я всегда знал, что у моей мамы доброе сердце, ведь она столько всего хорошего сделала для жителей деревни за последний месяц, да и отец не раз говорил мне о великодушном характере матери, но сейчас… сейчас не тот случай! Она говорит об этой амазонке, словно это её дочь.
― Почему ты её защищаешь? ― я не хотел произносить эти слова вслух, но мне правда было интересно узнать ответ на этот вопрос.
