сообщить о нарушении
Текущая страница: 111 (всего у книги 112 страниц)
Не прошло и нескольких мгновений, как Мелисса оказалась возле двух всадников. Черноволосая эллинка, приготовившаяся выпустить стрелу в оставшегося безоружным Эрета, резко повернула голову в сторону и, заметив надвигающуюся опасность в виде темискирской принцессы, попыталась увернуться, однако быстрокрылая Фурия буквально протаранила парящего в воздухе Лезвореза и тут же устремилась ввысь.
― Прости, сестра, ― Мелисса обернулась назад, дабы удостовериться, что не сильно навредила всаднице и её дракону. Увидев, что рептилия вовремя подхватила падающую вниз гречанку, девушка облегчённо выдохнула и направилась в противоположную сторону под удивлённый взгляд замершего от недоумения Эрета.
Но улететь далеко юной амазонке было не суждено: едва северянка развернулась в седле, как её плечо резко пронзила острая боль, а сама дева, не удержавшись на спине Оракула, камнем полетела вниз. Последнее, что смогла запомнить всадница перед ударом о воду, ― грозный рык летящего за ней хранителя...
***
Решение броситься в атаку на родную мать пришло так же быстро и спонтанно, как и решение здесь и сейчас закончить не успевшую начаться войну и защитить от неминуемой гибели злейшего темискирского врага…
Лунный Дух и Фурия, крепко сцепившись друг с другом, камнем летели вниз, казалось, позабыв о своих наездниках, всеми силами старающихся удержаться в сёдлах. Когда до земли оставалось несколько оргий, Астрид, полагаясь на собственные инстинкты, с силой натянула поводья, пытаясь заставить Сицилию отпустить Сапфиру и подняться в небо.
Рептилия не сразу, но всё же отреагировала на приказ амазонки: оттолкнув от себя огромного дракона, Фурия, на взлёте подцепив пернатым крылом влажный песок, в штопоре устремилась ввысь, оставляя позади яростно рычащего Лунного Духа.
Астрид, умело уворачиваясь от летящих в неё редких стрел, стремилась оторваться от преследующего её белоснежного ящера. Обернувшись, девушка увидела, что рептилия находится буквально в нескольких оргиях от неё и отвязываться не собирается.
― Боги… что я наделала? ― всадница, запоздало осознав свою ошибку, погнала Сицилию в сторону, как можно дальше от Змеиного Перевала, в душе надеясь, что Милоса последует за ней ― вести разговоры с королей в самой гуще битвы было бы весьма опрометчиво.
Желая удостовериться, что амазонка направляется за ней, Астрид обернулась и внимательно осмотрелась, однако Сапфиры, которая буквально с мгновение назад преследовала её, нигде не было. Нахмурившись, испуганная воительница быстро развернулась в седле, и в этот же момент огромная белая рептилия, появившаяся из ниоткуда прямо перед носом Пернатой Фурии, вцепилась в её тело огромными когтями и тут же на огромной скорости направилась вниз, увлекая за собой болезненно рычащего дракона.
Когда до земли оставалась пара оргий, Сапфира разжала хватку и миниатюрная по сравнению с ней Сицилия с размаху ударилась о скалистую поверхность крошечного островка, находящегося в полумиле от Змеиного Перевала. Лишь чудом Астрид, уже плохо сидящая в седле, избежала участи быть придавленной многокилограммовой тушей собственного хранителя.
Придя в себя после во всех смыслах головокружительного полёта, амазонка быстро слезла со спины рептилии, которая почему-то не спешила подниматься на лапы.
― Сицилия? ― блондинка села напротив скулящей от боли Фурии и полностью сосредоточилась на её ранах, а потому не сразу обратила внимание на приземлившегося в нескольких метрах от неё Лунного Духа, всадница которого быстро спрыгнула с седла и направилась в её сторону.
― Даю тебе одну минуту на объяснения, ― в оргии от блондинки стояла Милоса, держащая в руках обнажённый меч. Воительница с долей непонимания, недоумения и боли смотрела на свою дочь, которая минуту назад натравила на неё своего дракона.
Астрид, краем уха слушая внезапно ставший ненавистным голос королевы, успокаивающе поглаживала, судя по всему, серьёзно раненную Фурию. Сицилия доверчиво уткнулась носом во влажную от волнения девичью ладонь и заурчала, прося амазонку остаться здесь и никуда не уходить. Сама же эллинка, явственно ощущая присутствие стоящей позади матери, дрожала всем телом от нахлынувших на неё злости и боли.
Окинув ещё раз беглым взглядом скулящего дракона, блондинка поспешно поднялась с земли и повернулась к стоящей напротив неё Милосе. Астрид без тени страха смотрела в горящие гневом голубые глаза темискирской королевы, позади которой, угрожающе раскрыв крылья, стоял рычащий Лунный Дух, готовый в любой момент броситься в атаку.
― Ты сама говорила мне, что правда не всегда находится на кончике меча, ― воительница развела руки в стороны и с грустью посмотрела на свою мать. ― Эта война, как и многие другие, затянется на годы… Я не хочу этого.
― Поэтому ты спустила на меня Сицилию? ― эллинка указала клинком на пытающегося встать ящера. ― Или всё же была иная причина?
― Ты пыталась убить сына конунга, ― девушка, повысив голос, махнула рукой в сторону Призрачного Острова, над которым кружили десятки фигур драконьих наездников. ― Они не оставили бы этого просто так!
Милоса, поражённая откровением дочери, удивлённо уставилась на неё ― амазонка променяла жизнь темискирской королевы на жизнь скандинавского отпрыска?
― Астрид…
― Прикажи отрядам отступить, ― всадница непроизвольно положила руки на закреплённые на бёдрах трезубцы. ― Прошу.
― Ты же понимаешь, что я не могу этого сделать? ― в голосе Милосы забренчал металл. ― Местный вождь не принял моих условий…
― А ты не приняла его условий! ― гречанка бросила обречённый взгляд на Змеиный Перевал и снова посмотрела на мать. ― Отведи драконьи войска.
― Нет, ― Милоса коротко покачала головой и с тоской посмотрела на предавшую её дочь. ― Отступись, Астрид. Этой войны уже не избежать… Ты должна понимать, что каждый сам выбирает свою судьбу.
― Мама…
― Отступись, и тебе простят твоё предательство.
― А если я скажу «нет»? ― амазонка с вызовом посмотрела на напрягшуюся всем телом Милосу.
― Тогда мне не нужно объяснять, что тебя ждёт… ― рыжеволосая эллинка перекрутила короткий меч и с мольбой взглянула на Астрид, в глазах которой сверкала железная решимость. ― Не надо.
Сама же всадница Фурии перевела взор с матери на Призрачный Остров, над которым всё больше разгоралась воздушная битва. Девушка, обречённо покачав головой, вытащила заложенные в ремни трезубцы и быстро повернула голову в сторону Милосы, до последнего надеявшуюся, что Астрид не решится идти против собственной матери.
― Выходит… эта война закончится со смертью одной из нас? ― эллинка и сама не понимала, как такие ужасные слова могли с лёгкостью сорваться с её губ. Однако роковая фраза была произнесена и, судя по скользнувшему в глазах Милосы страху и разочарованию, она достигла своей цели… Но той ли цели, в которую метила сама Астрид? ― если так, то…
Прося всех богов защитить её, северянка бросилась вперёд, крепко сжимая в руках трезубцы, подаренные Иккингом, ради которого она теперь шла в бой. Против собственной матери.
Милоса, не до конца понимая происходящее, ловко увернулась от первой атаки юной амазонки. Эллинка быстро зашла за спину Астрид и попыталась схватить ту за раненное ещё пару недель назад плечо, однако блондинка вовремя отреагировала и в развороте ударила женщину трезубцем по лицу.
Распалённая начавшейся битвой белокурая воительница резко остановилась и внимательно посмотрела на свою жертву, в мыслях решая, стоит ли её добивать или лучше дать ей второй шанс? Сама же Милоса, не ожидавшая такой серьёзной атаки, схватилась за рассечённую клинком щёку и с неверием уставилась на тяжело дышавшую блондинку. Осознав, что девушка настроена серьёзно, рыжеволосая всадница поудобнее перехватила меч и тут же кинулась вперёд, мгновенно позабыв о ноющей от боли скуле.
Под напором быстрых и сильных атак Астрид стала отступать назад, к обрыву, на краю которого, собственно, и происходила битва. Милоса в очередной раз занесла меч над едва успевавшей отбиваться дочерью, которая, вовремя отреагировав на атаку, сделала подкат и, оказавшись позади воительницы, приготовилась ударить её в спину.
Однако амазонка, быстро развернувшись, нанесла удар такой силы, что один из клинков был выбит из крепких рук Астрид. Девушка, не растерявшись, поудобнее перехватила второй трезубец, но и он в следующую секунду с лязгом упал на каменистую поверхность утёса.
― Хватит! ― Милоса приставила острие меча к горлу всадницы и с гневом посмотрела на неё. Блондинка, оказавшись в ловушке, с досадой поджала губы и с ненавистью взглянула на свою мать. Когда же Астрид осознала, что шансов против вооружённой бывалой амазонки у неё нет, она подняла руки, показывая, что сдаётся. ― По прибытии на Темискиру тебя предадут публичному суду за то, что ты сделала. И я не посмотрю на то, что ты ― моя дочь. ― Тяжело дыша, Милоса опустила оружие, но гневного взора от наездницы не отвела.
― Нет, мама… ― Астрид с сожалением посмотрела на стоящую перед ней эллинку, затем перевела взгляд на виднеющийся вдали Змеиный Перевал, а после, будто бы невзначай, перевела взгляд за спину стоящей на краю обрыва рыжеволосой женщины. ― Суда не будет… Как и всего остального, ― амазонка вновь посмотрела на королеву. ― Прости…
Девушка в следующую секунду побежала вперёд и, оказавшись возле Милосы, схватила её за свободную от оружия руку. Рассчитывая столкнуть женщину вниз, Астрид сама не удержалась на краю высокого утёса и камнем полетела в бушующую океанскую воду… а вслед за сорвавшимися с обрыва всадницами тут же устремились две драконьи фигуры ― Сицилии и Сапфиры…
==========================================================================================================================
Музыка «вдохновения»:
— Hurts — «Somebody to die for»;
— Audiomachine — «An unfinished life»;
— Fired Earth Music — «Phantasm».
Комментарий к Глава 40. Последняя битва
Последняя глава. Остался эпилог :)
Спасибо соавтору за помощь :)
========== Эпилог ==========
Полгода спустя.
Прошли долгих шесть месяцев со дня сражения, произошедшего над Змеиным Перевалом. В тот же день между Темискирой и Олухом было установлено неофициальное перемирие, которое вскоре будет закреплено подписанием «Северных договорённостей», и многолетняя война, заведшая в тупик два независимых и гордых народа, наконец, закончится.
Однако, как оно часто и случается в таких случаях, как этот, не все викинги согласились принять мир с амазонками, равно как не все эллинки решили позабыть о горестях, принесённых скандинавскими язычниками на их земли. Именно поэтому, не желавшие мириться с подобным положением олуховцы и гречанки, покинули пределы своих родных архипелагов и отправились в соседние земли на поиски иной судьбы.
Тех же, кто решился-таки последовать за своими вождями и начать писать новую страницу в книге совместной истории двух народов, впереди ожидало огромное количество трудностей, преодолеть которые без взаимной терпимости и помощи не представлялось возможным…
Первый шаг навстречу был сделан лишь через полгода после развязавшейся над Призрачным Островом бойни: на Олух было отправлено первое гербовое письмо, подписанное темискирской королевой. Милоса лично пригласила на закрытый вот уже как две сотни веков архипелаг, ни много ни мало, викингов, которых лишь недавно мечтала изничтожить как таковых, равно как и память о них…
***
Три небольшие фигуры, принадлежавшие драконам и человеку, ютились на высоком утёсе, носящем диковинное для скандинавского слуха и языка название Ириада.
Холодный, но вместе с тем показавшийся слишком нежным для привыкшего к суровым холодам викинга ветер нещадно трепал находящиеся в привычном беспорядке каштановые волосы. Зелёные глаза юноши застилала колючая слёзная пелена, принесённая морозным воздухом, а обветренные покрасневшие руки с силой сжимали тёплые, отороченные мехом, перчатки. Шатен, за полгода будто бы постаревший на пару лет, с тоской смотрел на расстилающийся впереди океан и плотнее кутался в походный тёплый плащ, силясь спрятаться от редкого снега, настойчиво желавшего согреться теплом человеческого тела.
Стоя на краю скалистой пропасти, юноша внимательно вслушивался в скорбную песнь, слова которой то и дело подхватывали юркие снежинки, гонимые ветром, и уносили с собой далеко-далеко за пределы темискирского архипелага. Звуки древней береговой речи то и дело касались чуткого слуха и заставляли всё чаще и всё сильнее сжиматься, казалось, за шесть месяцев успевшее закаменеть мужское сердце…
Конечно, умом викинг не мог понять древних молитвенных текстов, но его искалеченная пустыми надеждами и бесконечными поисками душа кричала от скорби, которой была пропитана каждая пропетая эллинской жрицей фраза…
Иккинг, сердце и разум которого вот уже много дней к ряду терзала вина за не спасённую им невинную жизнь, с силой сжал кулаки и с диким криком отчаяния и боли упал на колени на припорошенную снегом землю. Мужской глас языческой нимфой пронёсся над домами и темискирскими лесами, стремясь поскорее улететь за горизонт с желанием разнести по свету всю ту печаль, что сковала душу молодого викинга.
Лежавший возле какого-то камня Беззубик беспокойно заурчал, призывая всадника посмотреть на него. Однако юноша был настолько сильно погружён в чувство собственной вины и беспомощности, что не обратил никакого внимания на своего названного брата.
Ещё раз окинув усталым взглядом покрытый девственным снегом архипелаг, юноша нехотя встал с земли и медленно подошёл к дракону, ютившемуся возле массивного булыжника. Присев рядом с рептилией, всадник с горечью посмотрел в сторону лежащей неподалёку Сицилии, которая теперь была единственным живым воспоминанием о павшей в бою девушке.
Тощая Фурия, глаза которой более не сияли яркой бирюзой, раскрыла сильно обтрепавшиеся за последние месяцы крылья и безжизненным грузом уложила их на заснеженные холодные камни. Жалобно скуля, измождённая голодом рептилия искалеченной лапой скребла свежевыпавший снег, будто бы это могло облегчить страдания её драконьей души.
― Эй… ― тихий голос раздался над утёсом и ящер, поведя пёстрыми ушами, повернул голову к воину. ― Иди ко мне. ― Сицилия несколько мгновений внимательно смотрела на шатена, а затем нехотя поднялась с земли и, прихрамывая на перебитую лапу, направилась в его сторону. Оказавшись рядом с юношей, рептилия недоверчиво заглянула в два потускневших изумруда, будто бы ища в них что-то, а после положила свою голову ему на колени и тихонько заурчала.
Иккинг откинулся на горячий бок Беззубика и с тоской посмотрел на утопающее в океане кроваво-красное солнце, бросавшее последние лучи на частые пышные облака.
«Астрид любила такие закаты…»
Усмехнувшись, шатен запустил руку под тёплый плащ и выудил из внутреннего кармашка брони небольшой кулон, который он носил под сердцем вот уже пять лет. Внимательно осмотрев сидящего на полумесяце серебряного дракона, всадник снова перевёл взор на океан и невольно погрузился в воспоминания полугодовой давности.
Перед глазами стали появляться картинки последней скандинаво-эллинской битвы: горящие гневом глаза амазонской королевы… Астрид, успевшая спасти его от неминуемой гибели в когтях Лунного Духа… страшная бойня над Призрачным Островом… две летящие на острые прибрежные скалы фигуры… пустота…
Иккинг, до сих пор до конца не осознавший, что же всё-таки произошло между Милосой и Астрид, с содроганием вспоминал, как белокурая хрупкая девушка без тени страха бросилась на родную мать и столкнула её с края высокого утёса… вспоминал, как маленькую фигурку поглотили холодные воды океана…
Знала ли она, гордая всадница, что всё обернётся именно так?
― Конечно, знала… ― шатен, держа в одной руке дорогую побрякушку, второй поглаживал скулящую Сицилию. ― Тише…
Викинг краем глаза взглянул на пернатую рептилию и сочувственно поджал губы. Он прекрасно помнил как дракониха, боясь подлететь ближе, пыталась в океанских волнах отыскать свою наездницу… помнил раздирающий душу рёв, вырвавшийся из пасти обычно спокойной и игривой Фурии… помнил он, с каким остервенением Сицилия бросилась на Лунного Духа, успевшего спасти от смерти свою всадницу, но помешавшего поймать Астрид…
И вот теперь искалеченная в бою рептилия, за полгода не подпустившая к себе ни одного наездника, лежала рядом с человеком, от которого всё так же сильно пахло драконами и мятой и который почему-то напоминал ей о сестре.
Шатен против воли снова взглянул на миниатюрный кулон, по-прежнему покоившийся в его руке.
― Так вот у кого это ожерелье, ― сзади послышался спокойный знакомый голос. Викинг резко повернул голову и увидел стоящую перед ним Милосу, облачённую в чёрные меховые одежды.
