сообщить о нарушении
Текущая страница: 101 (всего у книги 112 страниц)
― Да пусть тебя Цербер раздерёт! ― всадница, будто бы позабыв о том, что находится в самом сердце полярных льдов, сняла правый сапог и, что было сил, швырнула его то в храпящего, то в стонущего Задираку, которому, судя по всему, снились то ли бурные оргии, то ли великие битвы, то ли и то и другое вместе взятое.
На минуту в пещере воцарилось молчание, и амазонка, облегчённо выдохнув, поспешила улечься обратно, в надежде, наконец, уснуть. Однако не прошло и минуты, как громкие противные звуки вновь заполнили собой всё пространство временного укрытия. Воительница, осквернословив шумного близнеца, сняла второй сапог и бросила его в темноту пещеры, туда, где, предположительно, находился Задирака. Глухой звук удара разнёсся под каменными сводами и затих где-то в чёрных глубинах.
Когда под навесом вновь воцарилась тишина, воительница рухнула на горячий бок своей драконихи, которую, судя по всему, совершенно не беспокоили странные звуки, издаваемые тощей человеческой тушкой, лежащей где-то неподалёку.
Впрочем, храп совсем скоро вновь наполнил собой небольшую пещеру, а амазонка, окончательно потеряв и терпение и надежду на крепкий сон, со стоном встала с налёжанного места и, шлёпая босыми ногами по кошмарно холодным камням, направилась искать свои сапоги, которые благополучно исчезли где-то в темноте.
Эллинка, проходя мимо Задираки, специально споткнулась о его ноги, а после подняла меховую обувь, которая ещё сохранила остатки девичьего тепла. Всадница, успев околеть от ужасного холода, бесцеремонно уселась на закутанного викинга, желая отомстить ему за бессонную, в самом приличном смысле этих слов, ночь и принялась медленно натягивать сапоги на свои замёрзшие ноги.
Викинг, во сне ощутив чью-то тяжесть, тут же перестал храпеть, а через пару мгновений, начав задыхаться, распахнул глаза и в панике замахал руками и ногами, будто бы это могло помочь ему ухватить капельку драгоценного воздуха.
― Дышать… нечем дышать!
Астерия, которой было ровным счётом всё равно, уже успела обуться и теперь с наигранным интересом разглядывала коричневые сапоги, приятно гревшие девичью огрубевшую за годы рабства кожу.
― Ты что-то сказал? ― всадница всем своим весом опустилась на грудь задыхающегося викинга и очаровательно улыбнулась, осознавая, что он всё равно не увидит её невинного выражения лица.
― Астерия… я умираю! Оставьте меня…
― Идиот… ― брюнетка обречённо закатила глаза и встала с хрипящего парня, который мысленно успел отправиться к своим богам. Блондин тут же принял вертикальное положение и начал жадно хватать чуть тёплый воздух, пропитанный ароматами продолжавших тлеть углей. ― Вставай. И буди свою сестру. Солнце уже взошло. Нам пора отправляться.
― Я чуть не умер!
― Если ты сейчас же не встанешь, то правда умрёшь… ― Астерия гневно сверкнула глазами в сторону близнеца. ― У нас мало времени.
― Эй, Забияка, ― Торстон кинул своей сумой в спящую сестру. ― Подымай свой таз. А куда мы так торопимся? ― всадник обратился к амазонке, силуэт которой хорошо просматривался в полутьме пещеры. ― Времени же много…
Брюнетка, тяжело вздохнув, закрепила свою сумку на седле Айол и повернулась к викингу, который смотрел в ту сторону, где находилась Астерия. Девушка, постояв так с пару мгновений, явно размышляя о том, стоит ли говорить правду или нет, взяла поводья и повела свою дракониху к выходу из пещеры.
― Времени очень мало. Буди сестру. Нам пора отправляться, воин.
Стоило южанке покинуть пределы массивного навеса, как по глазам ударил яркий солнечный свет. Наездница, сморщившись, тут же прикрыла лицо рукой.
― Проклятое солнце… Какого Цербера оно вообще появляется в этих землях? Всё равно ведь не греет, ― амазонка сморгнула проступившие слёзы и с отвращением посмотрела на небо, где висел белёсый круг дневного светила.
Когда глаза, наконец, привыкли к свету, всадница огляделась вокруг и заметила, что пейзаж, окружавший её ещё вчера, нисколько не изменился, лишь только снега навалило ещё больше. Вероятно, ночью была сильная буря.
― Хорошо хоть нас не замело, ― Астерия ещё раз осмотрелась вокруг, а затем ловко запрыгнула в седло, продолжая придирчиво оглядывать однообразный северный вид. Обилие яркого и холодного солнечного света, из-за которого противно блестело плотное снежное покрывало, ужасно раздражало невыспавшуюся всадницу.
Конечно, при других обстоятельствах воительница порадовалась бы такому погожему дню, ведь рождена она была в южных краях и большую часть своей жизни провела под лучами палящего солнца, а потому любовь к Фебу она впитала в себя ещё в нежном возрасте. Однако сейчас амазонка мыслями была далеко от северных ледников, а именно ― на Темискире, поэтому позволить себе наслаждаться полярными пейзажами она не могла.
Астерия молча подняла обеспокоенный взгляд на безоблачное небо и в мыслях прокляла на чём свет стоит всех греческих богов, восседавших на своих золотых тронах и смеющихся над тремя амазонками, оказавшихся жертвами очередной дурацкой шутки олимпийцев.
Тяжело вздохнув и откинув прочь тяжёлые думы, брюнетка обернулась назад и уставилась на вход в пещеру, из которой вскоре показались две рогатые драконьи головы.
― Давайте быстрее… времени нет, ― в голосе Астерии впервые за последнее время зазвучали металлические нотки.
― Может, ты… уже… объяснишь, куда мы… торо… торопимся? ― Забияка, то и дело проваливаясь в глубокие сугробы, подошла к Ужасному Чудовищу, под горячей чешуёй которого быстро таял свежевыпавший снег. ― Куда ты спешишь?
― Домой, ― южанка бросила на близняшку раздражённый взгляд, а затем снова посмотрела на горизонт. ― Мы с сёстрами задержались на вашем архипелаге.
― В любом случае ты не сможешь улететь без них, ― позади послышался дрожащий голос Задираки, сопровождаемый фырчанием Пристеголова. ― Ты что, думаешь, они успели вернуться раньше нас на Олух?
― Не сомневайся, ― Астерия, не удостоив Торстона взглядом, пожала плечами. ― Эта гора льдов расположена дальше, чем другие острова. Вполне возможно, что остальные всадники вернулись ещё вчера и уже давно переписали все пергаменты. Вперёд.
Не произнося более ни слова, непривычно хмурая воительница дёрнула поводья, и дракон, желавший поскорее размять свои крылья, взмыл в небо, оставляя позади сбитых с толку близнецов, которые, впрочем, тут же поспешили оседлать Пристеголова и отправиться за Астерией.
Остров Драконовых Ключей.
Несколькими часами позже.
Южные земли, славящиеся довольно тёплым климатом и особым расположением богов, медленно просыпались ото сна. Диковинные птицы и редкие миниатюрные драконы, сидя на соседних ветках, в унисон друг другу щебетали одним им известные песни, а шелест листьев, тревожимых ласковыми прикосновениями чуть тёплого ветра, и шум океанских волн дополняли своими звуками обычную в этих краях симфонию природы.
Идиллию погожего утра, казалось, уже ничто не могло нарушить, однако…
― Болван! ― откуда-то из чащобы слышались пропитанные ядом непристойные слова. ― Да чтоб тебя все твои языческие чудовища сожрали! Дурень… ― белокурая амазонка, выкрикивая ругательства, продиралась сквозь кустарники диких ягод и цветов. Вслед за Астрид, удовлетворённо урча и поддерживая каждое сказанное воительницей бранное слово, шла Сицилия, которая уже порычалась с Беззубиком.
Северянка, успевшая успокоиться после вчерашнего ночного происшествия, которое, как она сама потом для себя отметила, оказалось довольно приятным, вспоминала теперь уже другой инцидент, произошедший часом ранее.
― Нет! Ты представляешь, сестра? ― амазонка резко остановилась и быстро повернулась к Сицилии, которая с интересом глядела на свою наездницу. ― Пялиться на голых баб! Проклятые варвары! Никакого уважения к женщинам! ― эллинка, покрасневшая от злости, в упор посмотрела на белоснежную рептилию.
Будто бы соглашаясь с Астрид, Фурия курлыкнула и склонила голову на бок, ожидая продолжения гневной речи. Однако изливать свою душу посреди леса, большую часть живности которого амазонка уже успела распугать своими криками, она не стала. Девушка лишь тяжело вздохнула и сильнее закуталась в плащ, а после направилась в сторону, где, как она предполагала, находился берег.
Через пару минут до слуха всадницы стали доноситься приятные звуки бьющихся о невысокие скалы волн и утопающие в громком шуме воды крики морских птиц. Когда воительница оказалась за пределами густого леса, в её лицо ударил чуть прохладный ветер, принесший собой слабый аромат соли.
Осмотревшись вокруг, северянка медленным шагом направилась к пенящейся кромке воды, которая продолжала нежно облизывать песчаный берег, усеянный раковинами и мелкими камнями. Усевшись на чуть влажный песок, Астрид устремила свой внимательный взгляд на горизонт, будто бы пытаясь разглядеть за блеском волн родные темискирские берега, оставленные позади больше месяца назад.
― Как думаешь, всё обойдётся? ― блондинка повернулась к успевшей подойти Сицилии. Дракониха, которую меньше всего интересовали проблемы двуногих, уклончиво заурчала и улеглась под боком наездницы. ― Вот и я не знаю… ― Астрид мельком посмотрела на Фурию, бросавшую тоскливые взоры на безоблачное небо, а затем снова перевела глаза на линию горизонта. Воительница тяжело вздохнула и откинулась на горячий бок рептилии, продолжая обдумывать вчерашний разговор с Астерией.
Блондинка прекрасно понимала, что всё происходящее ― её вина. Если бы месяц назад она была осмотрительнее и умнее, если бы она, будучи главной в отряде, проявила жёсткость и дальновидность и повела бы сестёр в другую сторону, то ни охотникам, ни викингам не удалось бы схватить их. Не было бы ничего: ни плена, ни ран, ни унижений, ни долгого мучительного ожидания… не было бы этой чёртовой привязанности, которую белокурая амазонка тщетно пыталась вытравить из себя уже добрых пару недель.
За своими мрачными мыслями гречанка не сразу ощутила лёгкое горячее прикосновение к щеке. Повернув голову, воительница столкнулась с проникновенным взглядом двух бирюзовых глаз. Фурия ласково заурчала, а затем устремила взор в небо.
― Хочешь полетать? ― амазонка посмотрела на голубой купол, на котором не было ни облачка, а после ― снова на Сицилию, нетерпеливо размахивающую хвостом.
Всадница неуверенно взглянула на оставленный позади лес, будто бы ожидая момента, когда из-за кустов покажется надоедливый зеленоглазый надзиратель, а затем, махнув рукой и послав всё в Тартар, быстро встала с насиженного места и запрыгнула в седло. Фурия, не дожидаясь приказов, взмахнула крыльями и устремилась ввысь, оставляя после себя клубы пыли и плохо лежавшего сухого песка.
Оказавшись в небе, Астрид, душа которой успела истосковаться по полётам, позволила себе расслабиться и отдаться давно забытым ощущениям невесомости и свободы. Прохладный, пропитанный ароматом соли, ветер то ласково трепал спутанные пшеничные локоны воинственной девы, то забирался под тёплую одежду, холодя разгорячённую кожу.
Фурия, которой порядком надоели размеренные полёты, проделала огромную петлю и в свободном падении направилась к тревожимой ветром морской поверхности. Оказавшись у воды, рептилия раскрыла крылья и резко взмыла ввысь, принудив всадницу сильнее сжать поводья.
Белоснежный дракон, ощутивший сладковатый вкус позабытой свободы, проделывал в воздухе немыслимые фигуры, заставляя свою наездницу с замиранием сердца сильнее прижиматься к спине ящера. Оседлав очередной поток северного ветра, Фурия выполнила ещё несколько немыслимых пируэтов, окончательно превратив свой полёт в замысловатый танец, партнёром в котором был темпераментный холодный воздух.
Вскоре Сицилия мягко ушла на снижение и через пару мгновений снова оказалась над водной гладью. Астрид с замиранием сердца отпустила поводья, в душе надеясь, что её хранитель не решит выполнить очередную петлю, и развела руки в стороны, с огромным удовольствием ловя потоки холодного ветра и солёные морские капли.
Шум моря, крики птиц, вой сурового норда ― всё это невольно переносило девушку обратно на Темискиру, в те земли, где она родилась, к которым прикипела своей душой, в которые снова желала вернуться… или не желала?
― Бред какой-то, ― всадница ухватилась за поводья и мотнула головой, прогоняя прочь ненужные сейчас мысли. Амазонка хотела, было, дать Сицилии команду подниматься в небо, как услышала характерный для Фурий свист. ― Сестра, вперёд!
Дракониха с грозным рыком взмыла ввысь, а после, проделав в воздухе петлю, полетела навстречу чёрной, словно сама ночь, рептилии. Когда два ящера оказались в опасной близости друг от друга, Сицилия прямо перед мордой Беззубика резко поднялась вверх, заставив Фурию испуганно дёрнуться и поменять курс своего полёта.
Белоснежная рептилия, заметив это, сделала ещё одну петлю и помчалась наперерез сбитому с толку Беззубику. Утробно зарычав, пернатый ящер буквально протаранил медленно летящую Ночную Фурию, и оба дракона начали стремительно падать, с каждой секундой всё быстрее приближаясь к водной поверхности.
― Вверх! ― Астрид с силой натянула поводья, а Сицилия, получив команду, разжала металлическую хватку и, раскрыв крылья, устремилась ввысь.
˜”*°•. இ .•°*”˜
― Что это было, Хель тебя дери?! ― Иккинг, не без труда выплыв из холодных вод океана, сидел на песчаном берегу, облокотившись о мокрого Беззубика, и отплёвывался от морской воды, которая неприятно жгла глаза и рот. ― Ты совсем из ума выжила?
Астрид стояла неподалёку от всадника и с невинным выражением лица наблюдала за его попытками отдышаться и избавиться от ядовито-солёной влаги. Девушка невинно улыбнулась и, скрестив руки на груди, опёрлась о свою дракониху, которая, похоже, была лишь рада подсобить двуногой сестре.
― Это за сегодняшнее утро, нечестивая псина, ― амазонка подняла с песка небольшой камушек и, хорошенько размахнувшись, швырнула его в викинга.
― Может, хватит?!
― А это за вчерашнее. Могу ещё добавить! ― северянка в несколько широких шагов преодолела разделяющее её и скандинава расстояние. Оказавшись рядом с юношей, Астрид замахнулась, чтобы отвесь шатену очередную пощёчину. Впрочем, сделать этого амазонке не дали ― парень ловко перехватил девичью кисть.
― Угомонись! Или я привяжу тебя к дереву, ― в зелёных глазах юноши сверкнули гневные огоньки, а сильные руки крепче сжали нежные кисти темискирской всадницы.
― Любишь пожёстче? ― девушка ухмыльнулась и с размаху наступила викингу на ногу, от чего тот болезненно застонал и тут же ослабил хватку. ― Так я тебе сейчас устрою! ― всадница бросилась на Иккинга и сбила его с ног.
― Астрид! Да что с тобой? ― шатен, не решавшийся ударить девушку, которую, к слову сказать, ещё вчера неуверенно целовал и крепко обнимал, пытался хотя бы защититься от её быстрых и сильных атак. Особенно его интересовала сохранность лица, на котором, судя по всему, уже красовался хорошего вида синяк, оставленный гречанкой ещё вчера вечером. Не хватало, чтобы северянка наградила его ещё парочкой увечий ― на острове тогда поднимут на смех: покоритель драконов не сумел справиться с буйной бабой.
― Что со мной?! ― воительница всеми силами пыталась дотянуться до промокших каштановых волос и как следует оттаскать возомнившего о себе невесть что викинга. ― Сейчас ты узнаешь, что со мной, шакальё! ― эллинка в очередной раз замахнулась для удара, но юноша успел схватить девушку за кисть, а в следующий момент он резко перевернулся и подмял её под себя.
― Успокойся! ― Иккинга крепче схватил воительницу за руки и прижал их к земле по обе стороны от её головы. ― Успокойся, тогда отпущу!
― Лучше не отпускай… ― гречанка дёрнулась, пытаясь высвободиться. ― Иначе я тебя убью!
Некоторое время амазонка и викинг неотрывно смотрели друг на друга, явно несколько смущённые недвусмысленным положением, в котором они оказались. Игра в гляделки продолжалась бы ещё долгое время, если бы не Сицилия, то ли забавы ради, то ли из других каких-то побуждений толкнувшая Иккинга носом в спину. Не удержавшись, всадник всем своим весом навалился на обездвиженную северянку и ещё сильнее придавил её к земле.
Эта ситуация нисколько не смутила бы наездников, окажись они в таком положении в другое время и в другом месте, однако именно сейчас, когда шатен лежал на девушке, уткнувшись носом в её грудь, оба поняли, что дело зашло куда-то совсем не в ту сторону. Эллинка в недоумении распахнула глаза и замерла, боясь пошевелиться, а на губах застыли гневные отборные речи.
