сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 112 страниц)
― Не хочу, ― воительница коротко пожала плечами и устремила взор на горизонт, где сейчас виднелось бы солнце, если бы не плотная пелена свинцовых туч. На мгновение в воздухе повисла тишина, прерываемая лишь урчанием Оракула.
― Тогда тебя стоит отвести к конунгу, ― воин проговорил это безразличным тоном, но и этого хватило, чтобы в душе воительницы вспыхнул самый настоящий пожар. Девушка подлетела с места, чем напугала Фурию и резко повернулась к брюнету, который стоял, скрестив руки на груди.
― Веди, ― амазонка, со свойственной абсолютно всем северянкам гордостью, выпрямилась и с вызовом посмотрела в карие глаза мужчины, в которых промелькнуло недоумение.
― Мелисса? ― всадник удивлённо изогнул брови и окинул воительницу внимательным взглядом, пытаясь обнаружить видимые раны, которые могли бы послужить причиной такого резкого изменения в поведении.
― Что? ― всадница развела руки в стороны. ― Ты собирался вести меня к вождю. Веди.
Эрет хотел уже что-то ответить девушке, но со стороны послышался грохот, который привлёк внимание и амазонки и викинга.
― Оракул! ― северянка с недоумением и ужасом смотрела на своего дракона, который успел побывать мордой в склянках с красками, многие из которых благополучно разбил. ― Артемида, да за что мне это?! ― девушка закрыла лицо руками и со стоном села на землю. Лишь Эрету, похоже, было весело: мужчина, наблюдая за происходящим, не мог сдержать смех. Заливаясь хохотом, он опустился на примятую траву рядом с эллинкой.
Рептилия, похоже, не понимающая во что вляпалась, причём в буквальном смысле, начала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от противной субстанции, оказавшейся на её морде. Затем, злобно рыча, ящер принялся тереться носом и «щеками» о землю, стараясь убрать с себя хотя бы часть тонко пахнущей жидкости, от которой неприятно щекотало в чутком драконьем носу.
Фурия, не справившись с липкой жидкостью самостоятельно, поспешила к единственному существу, которое могло бы ей помочь ― своей сестре. Рептилия, оказавшись рядом с Мелиссой обеспокоенно заглянула в голубые глаза воительницы и жалобно заскулила, а затем прижалась испачканной в краске мордой к девичьему лицу, на котором моментально остались красные и жёлтые пятна.
― Оракул, Цербер тебя дери! Ты что творишь? ― всадница отпихнула от себя драконью морду и поспешила подняться с земли. ― Что ты за неразумное животное? Зачем ты полез в эти проклятые краски? ― воительница так бы и продолжила отчитывать своего хранителя, если бы не очередная волна громкого хохота, которая донеслась до её слуха.
Девушка повернула голову в сторону и заметила смеющегося Эрета, которого забавляла вся эта ситуация. Фыркнув, амазонка взяла одну из склянок и вылила часть содержимого, а именно голубой краски, себе на ладонь, подошла к воину и без зазрения совести приложилась к его лицу испачканной рукой. Гречанка рассчитывала таким образом вывести викинга из себя.
― Вот теперь отлично, ― всадница невинно улыбнулась и уставилась на мужчину, который, однако, смеяться не прекратил. ― Да что ты ржёшь, нечестивый пёс? ― у воительницы возникло желание пнуть сидящего на траве брюнета, но это было бы слишком ― тогда бы её точно бросили в тюрьму.
― Ты свою… свою… своё лицо вообще видела? ― справившись с хохотом, Эрет поднялся с земли и подошёл к амазонке, которая тут же смутилась от такого заявления.
― На свою рожу посмотри, ― Мелисса скрестила руки на груди и с обидой посмотрела на викинга, который не сводил с неё внимательного взгляда. ― Чего тебе? ― всадница отвела взор и взглянула на чихающего и прыгающего на одном месте Оракула. ― Не дракон, а наказание божье…
― Пойдём, ― мужчина поманил девушку за собой и, не оборачиваясь на неё, направился в только ему одному известную сторону.
Амазонка фыркнула, но подчинилась. Буквально через минуту девушка оказалась возле заново отстраивающегося дома. Воительница огляделась вокруг ― неподалёку сидели несколько уставших викингов, которые, видимо, и восстанавливали это жилище. Мелисса, посмотрев вперёд, заметила Эрета, который, судя по всему, тоже занимался тем, что помогал строить новые дома.
Через пару мгновений бывший охотник вернулся, держа в руках несколько тряпок и щётку, которая предназначалась для чистки драконьей чешуи. Кинув девушке один из тканевых отрезов, воин, оглядев эллинку с ног до головы, ещё раз засмеялся и, не прекращая хохотать, направился куда-то в сторону. Обиженная таким поведением воительница нахмурилась и скрестила руки на груди ― она искренне не понимала, почему этот мужчина постоянно смеётся над ней.
― Ну ладно… ― широким шагом амазонка направилась вслед за брюнетом, который позволял с ней вести себя подобным образом. Плен пленом, но амазонскую гордость вытравить из своей души было крайне сложно. ― Куда ты меня ведёшь? ― мужчина, однако, ничего не ответил и свернул за угол одного из отстраивающихся домов.
Сам всадник вскоре остановился у огромной бочки, по-видимому, наполненной водой. В какой-то момент в голову амазонки закралась мысль, что охотник хочет её утопить, причём на глазах у всего селения. Воительница резко остановилась и с недоверием взглянула на викинга, который тут же перевёл взгляд на деву.
― Чего встала? Сюда иди. Или собираешься с грязной мордой по деревне шастать? ― охотник в очередной раз усмехнулся, а затем посмотрел за спину Мелиссы. ― И твой дракон… эта краска плохо оттирается, когда засыхает.
Всадница повернулась назад и посмотрела на перепачканного в охру и аурум* Оракула. Тяжело вздохнув, воительница направилась к злополучной бочке, которая действительно оказалась наполненной водой. Бросив мимолётный взгляд на брюнета, девушка скомкала старый отрез ткани и с размаху опустила её в деревянный сосуд, подняв, таким образом, кучу холодных брызг, которые окатили её саму и стоящего рядом Эрета.
― Полегчало? ― мужчина стряхнул с себя капли воды и с укором посмотрел на амазонку.
― Нет, ― девушка пожала плечами, пополоскала тряпку, затем хорошо её отжала и принялась «на ощупь» оттирать от своего лица красящую жидкость. Ткань тут же приобрела бледноватый оттенок красного и жёлтого цветов, в которые, собственно, и была перепачкана девичья кожа.
Всё это время стоящий рядом охотник не сводил с воительницы насмешливого взгляда ― забавно было наблюдать за амазонкой, по-детски разозлённой на своего дракона: юная воительница постоянно что-то гневно шептала на своём родном наречии и с остервенением тёрла раскрасневшуюся кожу, пытаясь смыть с неё остатки приставучей краски. Через пару мгновений Мелисса взглянула в успевшую стать мутной воду и, кое-как рассмотрев своё отражение, коротко кивнула, про себя отметив, что кожа теперь разве что не сверкает чистотой.
― Иди сюда, несносное животное, ― амазонка повернула голову в сторону Оракула, который сидел на траве, виновато опустив морду. Фурия, услышав голос хозяйки, поднялась с насиженного места и, припав к земле, буквально поползла в сторону воительницы. ― Сядь нормально. ― Рептилия тут же выпрямилась и подняла на Мелиссу виноватый взгляд золотистых глаз.
Девушка, хорошо выполоскав тряпку, принялась с усердием тереть драконью чешую, с которой краска вымывалась весьма скверно.
― Ну вот зачем ты туда полез? ― напевные слова древнего наречия слетели с девичьих губ. Всадница ещё раз провела влажной тряпкой по приплюснутой чёрной морде и заглянула в виноватые янтарные глаза. ― Плохой дракон. Очень плохой. ― Ящер курлыкнул и попытался подлезть под руку своей двуногой сестры, но амазонка тут же отпихнула морду в сторону. ― Не подлизывайся. ― Девушка в последний раз провела тряпкой по чёрной чешуе и отвернулась от хранителя.
Фурия, чувствуя, что хозяйка сильно злится, виновато заскулила и ухватилась зубами за края домотканого платья, в которое была одета воительница. Гречанка тут же выдернула ткань из драконьей пасти и принялась выполаскивать тряпку, которую всё ещё держала в руках. Оракул ещё раз попытался подлезть под руку амазонки, но та лишь в очередной раз отпихнула его, а после швырнула тряпкой в стоящего рядом Эрета, наблюдавшего за развернувшимся действом с неприкрытым умилением.
― Что? ― девушка свела тонкие брови к переносице и зло сверкнула голубыми глазами. Это вызвало у викинга новую волну смеха. Оскорблённая амазонка скрестила руки на груди и с безразличием уставилась на всадника, а после развернулась на пятках и зашагала прочь. ― Самодовольный индюк… псоватый дурень… ненавижу! ― каждую фразу девушка сопровождала пинком какого-нибудь ни в чём неповинного камушка, случайно оказывавшегося на пути разъярившейся воительницы.
Буквально через минуту Мелисса оказалась на том месте, где оставила недокрашенный щит и уцелевшие склянки. Девушка снова повернулась к скулящему дракону и одарила того недовольным взглядом.
― Меня прибьют за эти краски, ― эллинка села обратно на траву, взяла щит, потрёпанную кисть и приготовилась продолжить начатую буквально час назад работу.
― Не прибьют, ― до слуха всадницы снова донёсся тот самый мужской голос. Амазонка уже хотела подняться с земли и как следует приложиться щитом к голове воина, но он тяжело опустился рядом с ней и принялся оценивающе осматривать деревянный круг, на котором девушка старательно выводила дракона. ― А у тебя неплохо получается. Для гречанки.
― А ты ценитель скандинавского искусства? ― девушка бросила недовольный взгляд на викинга, который, похоже, поставил перед собой цель вывести её из себя.
― Знаю толк в росписи щитов, ― брюнет пожал плечами и посмотрел на озлобленную эллинку. ― Не хмурься. Местные бабы говорят, что от этого появляются морщины.
Амазонка стиснула зубы и крепче сжала в руках щит. Девушка повернула голову в сторону воина, который откровенно насмехался над ней и при этом не боялся остаться за это без головы. Мелисса, воспитанная в традициях матриархата и не привыкшая к такому отношению, была до глубины души оскорблена и не столько словами, сколько невозможностью дать отпор своему обидчику ― уж в таких условиях она оказалась вместе с сёстрами. Хотя девушка прекрасно понимала, что лучше словесная перебранка, чем конкретные действия.
Воительница холодно взглянула в насмешливые глаза брюнета и снова принялась заниматься порученной работой, которая требовала внимательности и спокойствия. Однако если с первым трудностей не было ― девушка не отличалась рассеянностью, то со вторым возникли сложности: в душе девы бушевал огонь, загасить который амазонка была не в состоянии. Аккуратно прорисовав ещё несколько завитков, дева положила щит на землю, а потрёпанную кисть швырнула обратно в склянку с краской, а после уставилась на горизонт. Всадница не могла работать под пристальным взглядом мужчины, глотку которого хотела разодрать собственными когтями, но в то же время которого хотела бы узнать поближе. Мелисса прикусила губу и поспешила прогнать эти мысли ― в конце концов, это всего лишь викинг. Викинг, который может убить её в любой момент, стоит ей только сделать один неверный шаг или сказать грубое слово. Она в мужском мире, где всё подчинено другим правилам и традициям.
Всадник же не сводил внимательного взгляда с девушки, настроение которой менялось с поразительный скоростью: буквально неделю назад она была открыта для общения и с готовностью отвечала на любые вопросы, а последние три дня, что она была на свободе, не проронила ни единого слова, сегодня же выглядит мрачнее тучи.
Эрет уже хотел озвучить крутящийся на языке вопрос, как со стороны послышался девичий голос. Викинг повернул голову в сторону источника звука и увидел черноволосую амазонку, которая, оглядываясь по сторонам, направлялась в их с Мелиссой сторону.
― Сестрёнка, ― девушка заговорила по-гречески. ― Там приплыл торговец. Пойдём. Нужно поискать что-то из одежды.
― Мне нужно закончить работу, ― девушка ответила ей на южном наречии. ― Не хочу снова оказаться в обществе бородатых мужиков, не отличающихся манерами.
― Да я вижу, как ты работаешь, ― Астерия посмотрела сначала на брюнета и улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой, на которую он ответил усмешкой, а затем и на свою сестру, которая занималась тем, что сверлила взглядом горизонт. ― Вечером сходишь на свидание с этим жеребцом, а сейчас поднимай свою задницу.
Глаза рыжеволосой амазонки тут же расширились до размеров двух добротных блюдец. Девушка резко повернула голову в сторону южанки.
― Что?! ― Мелисса схватила с земли мелкий камушек и швырнула его в брюнетку, которая, впрочем, без труда увернулась от снаряда.
― А что? ― Астерия лукаво улыбнулась. ― Ну… пару раз-то можно…
Всадница Фурии, гневно сверкнув глазами, тут же подлетела с земли и побежала за брюнеткой, которая, заливаясь звонким смехом, понеслась в сторону пристани, где собралось небольшое количество народа. Бегать в традиционных платьях было очень сложно, поэтому приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не приведи боги, не зацепиться за что-нибудь грубо обработанным подолом.
― Догоняй, Мелисса! ― Астерия, продолжая заливисто хохотать, легко лавировала между жителями деревни, чем вызывала у одних нескрываемое восхищение и удивление, а у других ― раздражение и испуг.
Не прошло и нескольких минут, как обе эллинки оказались на пристани. Мелисса, догнав свою сестру, тут же отвесила той хорошую оплеуху.
― Ещё одно подобное слово и…
― И что? ― девушка в очередной раз засмеялась. ― За таких, как он, амазонки друг друга на поединки вызывали.
― Умолкни, ради Артемиды, или я скину тебя в воду! ― Мелисса бросила ещё один гневный взгляд на сестру, а после посмотрела вперёд.
На пристани было небольшое количество народу, который прибывал с каждой минутой всё больше и больше. Черноволосая воительница схватила свою сестру за кисть и потащила вперёд, расталкивая локтями викингов, которые стояли слишком плотно друг другу. Вскоре обе оказались на ветхом деревянном причале, с которого хорошо просматривался покачивающийся на океанских волнах знакомый торговый корабль.
― Олух! Самый любимый из островов, на которых я побывал! ― голос торговца пронёсся над галдящей толпой викингов, собравшихся на пристани. ― Как же я рад снова видеть вас, друзья мои. ― Мужчина стоял возле трапа и жестикулировал руками. ― Я побывал на далёких архипелагах, общался со многими людьми, привёз вам много диковинных предметов! ― мужской голос становился громче с каждым произнесённым словом. ― Заморские яства, редкое оружие, дорогие одеяния! Прошу на мой корабль! ― усатый викинг сделал шаг в сторону, пропуская на борт первых покупателей.
― Пойдём, ― Астерия потащила за собой рыжеволосую девушку.
― А нам вообще можно сюда? ― Мелисса бросила короткий взгляд на толпу викингов. ― Мы же, вроде как, в плену.
― У нас же, вроде как, временное перемирие? ― южанка пожала плечами и вопросительно уставилась на сестру. ― Так что всё нормально. Тем более это Йохан. Он будет рад видеть нас.
Рыжая амазонка коротко вздохнула и поплелась за сестрой, которая стремилась попасть на торговое судно. Оказавшись на борту, Астерия сразу кинулась к сундукам с одеждой и принялась активно копаться в них. Мелисса, бросив на южанку скучающий взгляд, стала оглядываться по сторонам, ища место, куда можно было бы встать, чтобы не мешать всем остальным.
Осмотревшись вокруг, девушка заметила небольшие керамические урны, в которые были свалены различные пергаменты, перетянутые пёстрыми верёвками и лентами. Не удержавшись, эллинка подошла к одной из массивных ваз, на которой заметила чёрно-золотой меандр и выудила из сосуда один из свитков. Воительница внимательно осмотрела пожелтевший от времени пергамент и невольно улыбнулась ― бумагу такого качества делали только на Темискире.
Мелисса поспешила развернуть перевязанный красной шёлковой лентой свиток. Раскрыв ветхий листок бумаги, взору всадницы предстали знакомые древние символы, которые дева с большим интересом изучала, сидя в темискирской библиотеке. На пергаменте были изображены древнегреческие буквы, а под каждой из них прописаны транскрипции: правая скандинавская, левая ― арабская.
― Лопни мои глаза! ― мужской голос раздался прямо за спиной амазонки. ― Не может быть. ― Эллинка, не выпуская пергамента из рук, повернулась к торговцу, который явно был ошарашен её присутствием. ― Приветствую вас, госпожа Мелисса. ― Эти слова Йохан произнёс на греческом языке, а после учтиво поклонился, приветствуя воительницу.
― Здравствуйте, торговец Йохан, ― всадница робко улыбнулась. ― Вы не могли бы общаться со мной на скандинавском языке? И не называть меня госпожой? ― девушка огляделась вокруг ― некоторые викинги обратили свои удивлённые взгляды в её сторону.
