сообщить о нарушении
Текущая страница: 105 (всего у книги 112 страниц)
― Ты молча ушла… сегодня весь день избегаешь меня. В чём дело? Обычно бабы так не делают.
Мелисса подняла виноватый взгляд на воина и хотела что-то сказать ему, но слова так и не рискнули вырваться на волю. Гречанка молча глядела в карие глаза викинга, пытаясь при этом собрать разбежавшиеся по углам разума мысли хоть в какую-то мало-мальски достойную и понятную фразу.
А, впрочем, что она могла ему сказать? Правду? Что она на самом деле не девица из простой темискирской семьи, а дочь королевы? Что она не просто драконья всадница и воин, а одна из наследниц огромной империи? Что всё произошедшее сегодня ― случайность, про которую лучше забыть для блага двух народов? Северянка настолько погрязла в собственной лжи, что выбраться из этой трясины собственными силами будет теперь попросту невозможно, а просить протянуть ей руку помощи было против её правил.
― Мелисса? ― тихий голос резанул чуткий девичий слух, и девушка смешно сморщила миниатюрный носик, а после отрицательно покачала головой, как бы говоря, что не может дать ответа на поставленный вопрос.
Эрет тяжело вздохнул и разочарованно посмотрел на юную воительницу, которая сейчас больше походила на нашкодившую девочку, нежели на грозную амазонку.
― Да что ты молчишь, как рыба? ― в мужском голосе послышались нескрываемые нотки раздражения, от которых Мелисса неприятно поёжилась. Эллинка с непокорством посмотрела на ставшего хмурым всадника, а после резко развернулась и направилась к выходу из зала. ― Эй! Ты куда? ― ловец в два шага нагнал миниатюрную амазонку и схватил её за плечо.
― Пусти, ― голос гречанки звучал непривычно жёстко. Мелисса грубо скинула со своего плеча мужскую руку, поманила Оракула и продолжила путь к выходу. Остановившись возле дверей, всадница бросила последнюю фразу: ― Ответ, которого ты так ждёшь, тебе не понравится, викинг. Прости… ― толкнув деревянную преграду, воительница поспешила покинуть помещение Медового Холла.
Когда девушка оказалась на улице, в лицо тут же ударил сильный холодный ветер, нёсший на своих крыльях ледяные капли дождя. Амазонка бросила последний взгляд на двери Большого Зала и быстро запрыгнула на спину Оракула, который поспешил подняться в небо и поскорее унести свою наездницу от вконец разбушевавшейся непогоды. Путь от Зала Великих до дома старейшины не занял и пары минут, несмотря на порывистый ветер и сильный дождь, летать при которых даже на малое расстояние было равносильно самоубийству.
Лишь только раскосые лапы Фурии коснулись промокших досок высокой пристройки лазарета, Мелисса спрыгнула с драконьей спины и бегом помчалась ко входу в дом. С силой толкнув обшарпанную дверь, амазонка буквально влетела в помещение и чуть не сбила с ног снующую туда-сюда миниатюрную фигурку Готти. Целительница с недовольством посмотрела на даже не извинившуюся эллинку, что-то промычала в ответ и продолжила свой путь дальше.
― О! А вот и наша дорогая сестрёнка верну… ― Астерия, поначалу обрадовавшаяся приходу младшей сестры, подскочила с насиженного места и приготовилась задавать волнующие её вопросы, однако, увидев заплаканное лицо девушки, южанка захлопнула рот и с недоумением в глазах посмотрела вслед пробежавшей мимо неё амазонки. ― …лась.
― Мне пойти его убить? ― Астрид, проводив обеспокоенным взором свою сестру, перекрутила в руке один из подаренных Иккингом кинжалов и хотела, было, направиться к выходу, как брюнетка её остановила.
― Погоди.
Черноволосая девушка, махнув рукой на всадницу, медленно направилась в соседнюю комнату, куда, собственно, зашла, а точнее сказать, забежала воительница. Кареглазая амазонка тихонько приоткрыла дверь и, словно боясь, прошла внутрь плохо освещённого помещения.
― Мел? ― южанка с удивлением посмотрела на уткнувшуюся лицом в шкуры плачущую девушку. Мелисса, хоть и была младше Астерии и Астрид, но, тем не менее, редко позволяла себе лить слёзы, даже когда было очень больно. ― Мел… ― брюнетка бесшумно подошла к постели и села на её край, а после почти невесомо коснулась насквозь промокших от дождевой влаги рыжих волос юной амазонки. ― Ты чего?
В ответ на этот вопрос всадница Оракула лишь отрицательно покачала головой.
― Ты же понимаешь, что мы всё равно узнаем, что случилось? ― на этот раз к разговору подключилась Астрид, которая не терпела слёз своей сестры ― если девушка плакала, значит, её действительно сильно оскорбили или сделали ей больно, а позволять кому бы то ни было обижать свою сестру блондинка не могла.
― Он тебя обидел? ― Астерия нахмурилась и с недоверием посмотрела на девушку, которая тут же отрицательно покачала головой. ― Точно? ― на этот раз утвердительный кивок.
Южанка скептически скривила губы и бросила на Астрид безразличный взгляд. Пожав плечами, брюнетка поспешно встала с постели и потянула за собой белокурую амазонку.
― Пусть отдохнёт. Сама потом расскажет обо всём.
Всадница Фурии с недовольством посмотрела сначала на Астерию, а потом на Мелиссу, однако спорить не стала и поспешила удалиться из комнаты, оставляя младшую сестру в компании собственных мыслей и обеспокоенно урчащего Оракула.
Как только за двумя амазонками закрылась массивная дверь, к кровати неуверенно подошёл чёрный дракон, морда которого, казалось, выражала какую-то озабоченность. Курлыкнув, ящер ткнул свою всадницу носом в бок, а затем настойчиво зарычал, заставляя обратить на себя внимание.
― Отстань, Оракул, ― приглушённая рыданиями фраза сорвалась с губ юной воительницы. Впрочем, звучавшее в голосе девы раздражение не отпугнуло Фурию, а наоборот, заставило её с ещё большим энтузиазмом дёргать Мелиссу. Рептилия прекратила, в буквальном смысле, совать свой нос, куда не надо, лишь тогда, когда амазонка подняла голову со шкур. ― Да что тебе нужно?
Ящер заурчал и попытался забраться на небольшую по размерам постель, однако воительница тут же спихнула его обратно на пол. Заскулив, Фурия улеглась на слегка запылённые доски и виновато посмотрела на свою хозяйку, которая совершенно не желала идти на контакт.
Некоторое время северянка безучастно смотрела заплаканными глазами на воющего дракона, а после, не выдержав этих «рыданий», подошла к нему и уселась под его горячим боком. Оракул тут же обвил юную воительницу хвостом и положил морду ей на колени, успокаивающе при этом урча.
Амазонка нежно поглаживала Фурию, словно котёнка, и смотрела перед собой невидящим взглядом, ― мысли юной воительницы были направлены на единственный объект, который по определению меньше всего заслуживал её внимания, ― на охотника. При одном воспоминании о кареглазом всаднике сердце воинственной девы болезненно сжималось, душа наполнялась непроглядной тоской, а к горлу подступал противный душащий ком.
Когда образ так непохожего на северянина мужчины вновь появился перед юной эллинкой, казалось, сумевшей унять разбушевавшиеся эмоции, сапфировые глаза опять заблестели от проступивших слёз, а грудь снова начали разрывать тихие рыдания, которые девушка пыталась унять всеми силами.
Оракул снова обеспокоенно заурчал и сильнее прижал к себе хвостом плачущую амазонку, видимо, в глубине своей драконьей души надеясь её успокоить. Девушка лишь откинулась на бок Фурии и в голос разрыдалась. Гречанка и помыслить не могла, что неизбежное расставание с тем, кого всегда считала своим врагом, высушит в ней последние капли гордости и заставит ещё больше страдать не до конца окрепшую душу. Мелисса огромным усилием воли заставила себя смахнуть с лица противные солёные капли и с тоской посмотрела на укрытое чем-то плотным подобие окна.
— Лучше бы его убили, — ужасная мысль, посетившая воительницу, таки сорвалась с её пересохших губ.
Оракул, до этого спокойно лежавший на полу, заурчал и уставился на свою хозяйку, которая говорила какие-то странные речи. Наверное, если бы он был человеком, то непременно отругал бы свою сестру за такие слова, однако, будучи рептилией, он мог лишь злобно рычать да обижено курлыкать, выражая свои драконьи эмоции.
― Что? ― амазонка с раздражением взглянула на своего хранителя, а затем снова повернула голову к закрытому «окну». ― Так было бы легче… ― девушка отвела полные досады глаза в сторону и тяжело откинулась на бок ящера. Некоторое время она молча смотрела на тёмный потолок, под которым висели несколько пучков каких-то ароматных трав, а после прикрыла опухшие от слёз глаза, надеясь поскорее призвать к себе сон, который непременно спас бы её от тяжёлых мыслей.
***
Мелисса распахнула глаза и резко села на пыльных досках старого пола. Девушка жадно хватала ртом тёплый воздух и судорожно оглядывалась по сторонам, тщетно при этом пытаясь успокоить трепещущееся, словно пташка в клетке, сердце. Оракул, почувствовав шевеление под своим боком, нехотя приоткрыл янтарный глаз и с недовольством посмотрел на тяжело дышащую всадницу.
― Прости… опять кошмары, ― эллинка сочувственно взглянула на дракона и закрыла руками влажное от холодных капель пота лицо. Опять ей снился тот же страшный сон: небо над незнакомым островом, погоня и амазонская стрела, летящая прямо в девичью грудь. Уже две недели этот сон заставляет юную гречанку просыпаться среди ночи с раздирающими криками. Даже успокаивающие настои более не помогали.
Когда дыхание восстановилось, а биение сердца пришло в норму, воительница встала с пола и осмотрелась вокруг: она находилась в знакомой небольшой комнате лазарета. На столе медленно догорала временная свеча, показывавшая свой последний утренний час, а в закрытое «окно» нещадно бились ветер и холодный дождь.
― Боги… Оракул, поднимайся быстрее, ― амазонка принялась толкать разленившегося в «плену» дракона. ― Нам нужно собираться.
Впрочем, Фурия никак не отреагировала на слова своей хозяйки, ― ящер лишь с недовольством посмотрел на наездницу, а после перевернулся на другой бок: суетиться по поводу сборов Оракулу было не к чему, ведь Мелисса даже не потрудилась снять с него седло вчера вечером.
― Вставай, тебе гово…
― Сестрёнка, ― скрип открывающейся тяжёлой двери и голос старшей сестры перебили начатую амазонкой речь. ― А… ты уже проснулась… тем лучше.
Астрид, выполнив свою первую на это утро задачу, хотела уже покинуть пределы душной комнаты, как внезапно остановилась. Блондинка внимательно посмотрела на Мелиссу: всегда улыбчивая и жизнерадостная девушка сейчас выглядела потрёпанной, как после хорошей битвы ― волосы были собраны в неаккуратный хвост, в припухших от слёз глазах читались безграничная тоска и усталость, а всегда румяные щёки сделались болезненно бледными.
― Мел…
― Я не хочу возвращаться, Астрид, ― фраза, которую юная амазонка не решалась произносить вслух даже находясь наедине с собой, с небывалой лёгкостью сорвалась с её губ. Девушка виновато взглянула на свою сестру, которая, казалось, ждала эти слов.
― Что? ― всадница с лёгким недоверием посмотрела на рыжеволосую эллинку, то и дело уводящую взор в сторону.
― Ты всё слышала.
Астрид некоторое время молчала, а затем, тяжело вздохнув, развернулась на пятках и направилась к выходу из помещения.
― Тянуть тебя обратно на Темискиру я не буду, ― воительница, стоя в дверном проёме, бросила на Мелиссу полный боли взгляд. ― Но ты понимаешь, что будет значить для тебя такой выбор?
― Да… ― девушка пожала плечами и виновато посмотрела на сестру, в глазах которой было нескрываемое осуждение.
― Мелисса… если ты останешься здесь, ты потеряешь всё: родные земли, свой народ… всё, что тебе было когда-то дорого, ― Астрид развела руки в стороны и с недоумением взглянула на рыжеволосую воительницу. ― Тебя объявят предателем. За тобой будут охотиться. Этого ты хочешь? Ради чего? Мимолётного увлечения?
― Я…
― Я понимаю тебя… ― блондинка замялась, смущённо отвела взгляд в сторону, однако, собравшись с мыслями, продолжила: ― Но тебе нужно помнить, что и ты не простушка, могущая выбирать свою судьбу. За нас с тобой уже всё давно решили наши предки, Мелисса. Я смирилась с этим. Советую сделать это и тебе.
Обе девушки замолчали, обдумывая сказанные друг другу слова.
Астрид, говоря младшей сестре о понимании, не лукавила: последний месяц воительница пыталась вытравить из своей души семя под странным названием «симпатия», позже проросшее в сорняк под названием «влюблённость». Амазонка всеми силами старалась не обращать внимания на зеленоглазого всадника Ночной Фурии, слухи о котором добрались и до Темискиры.
Но даже неприкрытая грубость, наигранная гордость, колкие речи, постоянное непокорство и откровенное неуважение к местным традициям не заставили викинга ненавидеть амазонку ещё больше, напротив, юноша всеми силами пытался достучаться до изнеженной девичьей сущности, спрятавшейся где-то очень глубоко в её душе.
Но Астрид прекрасно понимала, что рано или поздно наступит день, когда им, воинам двух совершенно разных по духу народов, придётся вернуться в свои земли, где они продолжат жить, взращивая в своих душах ненависть и презрение друг к другу.
Возможно, будь она родом из небогатой семьи, то непременно сбежала бы из дома, даже несмотря на все могущие возникнуть из-за этого опрометчивого поступка трудности. Однако она ― дочь, ни много ни мало, королевы Северных Земель, а потому, находясь в таком положении, позволять себе подобные любовные глупости она попросту не имела права: подставить под удар саму себя ей бы труда не составило, но очернять имя собственной матери ― нет.
— Милоса никогда тебя не простит, — белокурая всадница подошла к сестре и обняла её за плечи. — Послушай, сейчас главное — вернуться домой. Наверняка темискирская лазутчица уже рассказала королеве обо всём, что видела здесь два дня назад.
— Лазутчица? — в глазах юной всадницы вдруг появилось искреннее удивление. — Ты о чём?
Астрид поражённо уставилась на младшую сестру и вопросительно изогнула брови — неужели Астерия ничего не рассказала ей? Впрочем, теперь это не так важно.
— По дороге расскажу. Идём, — блондинка перехватила девичью руку и потянула сопротивляющуюся Мелиссу к выходу.
***
Сборы скромных пожитков прошли в тишине ― за половину часа сёстры не обмолвились ни словом, и даже сидящие по разным углам Оракул и Сицилия, всегда ворковавшие друг с другом, теперь молчали и сверлили взглядами своих наездниц.
― Наконец-то, ― Астерия аккуратно свернула последний драгоценный пергамент с нарисованной обновлённой картой и с торжеством посмотрела на мрачных сестёр. ― Да что с вами обеими?
Мелисса и Астрид коротко переглянулись и продолжили складывать в сумы худые, обтянутые шкурами, блокноты. На мгновение южанке подумалось, что две амазонки сошлись в очередной ссоре, однако эта мысль улетучилась так же быстро, как и появилась ― если бы они снова поругались, то об этом непременно знала бы вся скандинавская деревня. Однако за окном сделалось непривычно тихо. Даже ветер и дождь, бушевавшие последние дни, затихли и не рисковали поднимать новую волну шума.
― Всё, ― блондинка затолкала в сумку последнюю тощую кипу листов и тут же направилась к лежащей в углу Сицилии.
― Холодом с юга повеяло… ― Астерия, ощущая искрящееся в воздухе напряжение, пыталась хоть как-то разрядить обстановку и обратить на себя внимание сестёр.
― Предлагаю убраться с этого острова по-тихому, ― блондинка косо взглянула на южанку, а затем перевела озадаченный взгляд на находящуюся где-то в своих мыслях Мелиссу. ― Попадаться лишний раз на глаза местному вождю ― не самый лучший выбор…
Астерия подивилась странным словам Астрид, но утвердительно кивнула и, как быстрее всех собравшаяся, направилась к выходу ― нужно было найти Айол, которая в последнее время позволяла себе разгуливать по селению без сопровождения амазонки.
Когда воительница оказалась за дверьми тёплого помещения, она первым делом стала оглядываться вокруг в поисках сбежавшего Ужасного Чудовища. Несколько раз покрутив головой из стороны в сторону, всадница так и не обнаружила фиолетового дракона, который обычно не пропадал на длительное время.
― Вот же бестолковое создание, ― Астерия направилась в сторону ступеней, ведущих вниз, однако, бросив ещё один случайный взгляд в сторону, резко остановилась. Вдалеке, на пристани, скопилось большое количество народа, жужжание которого можно было услышать даже стоя на пристроенном к лазарету возвышении. Южанка, нахмурилась и озадаченно склонила голову на бок, пытаясь своими зоркими глазами рассмотреть происходящее у причала.
