Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 79 страниц)

Королева взмахнула крыльями. Ещё раз. Потом резко повернула голову к человеку:

«Мне не больно.»

– Я счастлив. Несправедливо было бы лишать тебя возможности хорошо полетать наперегонки с бронзовыми.

«Немножко теснит в суставе», – сообщила собеседница, рассматривая развёрнутое крыло.

– Прости, если хочешь, я подлечу тебя завтра. Сегодня просто уже нет сил.

«Теперь оно само заживёт», – уверенно прокомментировала золотая.

– Я увижу это, когда ты поднимешься в воздух. Завтра.

«Я обязательно дождусь, пока ты проснёшься», – она ткнулась мордой в его грудь и что-то проворковала на своём языке. Автоматически Итачи прикоснулся к её голове и провёл обеими руками по тёплой мягкой шкуре. И вовсе она не похожа на жёсткую чешую. Бархатистая… приятная…

Максимум до полного исцеления – три-четыре дня. И оба это знали. Драконы, как оказалось, отлично представляют свои возможности и редко ошибаются.

Повезло ли Итачи, когда он неожиданно соединился судьбой с Арджит’ом? Время покажет. По крайней мере, в Вейре, помимо бронзового дракончика, у него появился сильный надёжный друг.

========== 6. Птицы ==========

6

Птицы

Бенден-Вейр

Утро началось с возбуждённого гомона драконов. Итачи привычно потянулся рукой к голове своего питомца. И, как обычно, не достал. Зато Арджит’ сам изогнул свою изящную шею, встречаясь носом с ладонью всадника.

– Ну и вымахал ты за три недели, – полусонно пробурчал Итачи, на ощупь отыскивая надбровья, чтобы почесать их.

«Они говорят, я скоро сам смогу охотиться», – охотно поприветствовал новое утро дракон, сладко зевнул. Рука Итачи неудачно попала в раскрытую пасть. С сожалением он отстранился и сел. Ложиться под боком дракона вошло в привычку с тех самых пор… Как давно это было, почти месяц назад. И связь с Арджит’ом стала теснее. Достаточно только подумать намёками, как второй уже знал настроение друга и верного соратника, практически второй половинки.

– Опять расшумелись, – Итачи приоткрыл глаза, – ты-то отчего нервничаешь?

Хвост, раздвоенный на конце, почти подметал полы, глаза быстро вращались, поблёскивая жёлтым.

«Она пьёт кровь», – неопределённо ответил бронзовый, которого малышом уже не назовёшь. Скоро им переселяться в другой вейр, который и станет их постоянным жилищем, несколькими уровнями выше. Для этого Арджит’у необходимо встать на крыло.

– При чём здесь кровь? – Итачи заставил себя окончательно проснуться и взглянуть на происходящее осмысленно. В сознании возникла картинка планирующей над обезумевшим стадом на площадке кормлений королевы. Она ринулась сверху, намечая очередную жертву. Мечущиеся орущие животные бросились врассыпную. Золотая взлетела на скалу и вонзила зубы в горло трепещущей добычи. Она хотела разорвать тушу на куски и проглотить их без остатка, но что-то её остановило. Протестующе ревя, королева вскинула клиновидную голову. Мысленная борьба со всадницей вынудила её сдаться. Зубы вновь вонзились в животное. Но золотая пила только кровь. Страшное и притягивающее зрелище одновременно. Дракон отбросил безвольную тушу прочь к двум другим и снова затрубил. Торжествующе, призывно, яростно. Далёкий отголосок её чувств, новых, страстных, не похожих ни на одно, испытанное прежде, коснулся сознания Итачи. Но то были её чувства, не Арджит’а. На миг Итачи захлебнулся в безграничной эйфории и желании. Он резко мотнул головой, изгоняя из себя чужое. Эмоции королевы настолько мощны, что достигают всех, с кем она создала хоть едва ощутимую связь. Неудивительно, что все драконы как с ума посходили.

– Она светится, – изумлённо констатировал Итачи. Не выдержал, покинул вейр, чтобы воочию насладиться видом полупризрачного золотого создания. Она действительно светилась. Идеальная форма гибкого тела, громадные крылья, сильные лапы, изгиб мускулистой шеи…

Арджит’ появился следом за всадником.

«Она готова», – сообщил он.

– К чему? – смутная догадка пронзила мозг Итачи, – неужели это он и есть?

Подтверждая его домыслы, королева легко оттолкнулась от насеста и стремительно взвилась в воздух. Следом за ней ринулась стая бронзовых. Вейр наполнился ещё более громкими звуками. Даже детвора высыпала посмотреть, игнорируя оклики наставников.

«Остальные королевы улетели», – для полной ясности добавил Арджит’.

– Что? Госпожи Лессы нет в Вейре в такой ответственный момент? – слегка усмехнулся Итачи.

«Ей нельзя оставаться в Вейре, когда другая королева поднимается».

– Почему? – драконы превратились в ускользающие точки. Передвигались они столь стремительно, что уследить просто не предоставлялось возможности.

– А, твой малыш вытащил тебя поглазеть на брачный полёт? – сзади подошёл Ф’лар. Не то, чтобы он остался незамеченным, но неуютно, когда чувствуешь за собой слежку.

– Доброе утро, предводитель, – не оборачиваясь, поприветствовал Итачи, – почему ты не с остальными? Разве Мнемент’ не летит со всеми?

– Мнемент’ летает только с Рамот’ой, – заверил предводитель, становясь рядом.

– Но её здесь нет, – возможно, Ф’лар объяснит, куда выслал других королев.

– Верно. Поэтому мы не участвуем.

И тут Итачи остро почувствовал причину отсутствия золотых. Соперницы. Что случится, если королевы поднимутся одновременно? Уж не делёж женихов за словесными баталиями и кружкой кла.

– Ты не для этого пришёл сюда, – прямо заявил Итачи. Бессмысленно следить за драконами в небе, раз уж их всё равно не видно. Шум начал пролетать мимо ушей. Итачи подобрался. Снова предчувствие. Никогда оно не обманывало, не давало осечек. Даже в тот роковой день, когда старейшины и Хокаге вызвали его на тайное совещание. Итачи заранее знал, но всё равно пришёл. Все события вели к единому финалу.

– Совсем скоро Арджит’ расправит крылья. И тогда все пути вам двоим откроются. Свобода, Т’чи. Настоящая свобода. Что бы ни говорили лорды-холдеры, со всеми слугами и необъятными землями они прикованы к одному месту. А мы, всадники, владеем небом. Тебе не терпится ощутить это чувство, не так ли?

– Но за всё приходится платить соответствующую цену, – уловил смысл Итачи.

– Я рад, что ты не забываешь, Т’чи. Пользуясь привилегиями, всадники нередко не доживают до зрелости. И мы не имеем права отказаться от обязанностей, возложенных на нас испокон веков. Если мы падаем, второго шанса не даётся. Только смерть.

– Судьба Перна зависит от всадников и драконов, – Итачи пришлось поднять руку над головой, чтобы дотянуться до головы Арджит’а, увлечённого наблюдением за брачным полётом. Интересно, видит ли он? Или просто следит мысленно, как и все остальные?

– Твоя судьба заботит нас всех не меньше, чем судьба Перна, – приступил к главному Ф’лар.

– Моя? – Итачи совсем развернулся к собеседнику.

– Ты уже сейчас смог бы вести за собой крыло. Каким ты представляешь будущее?

Итачи замешкался и позволил себе пропустить лишнюю эмоцию. Горечь…

Если б у него было будущее. Но впереди ждёт известный финал. И тем тяжелее становилось на душе, чем острее Итачи чувствовал волю к жизни и приключениям Арджит’а. Несколько лет… Всего лишь несколько жалких лет – и их обоих поглотит Промежуток. Лучше уж так, сгинуть в пустоте вечности, чем долго и мучительно умирать, прикованным к постели. Изо дня в день испытывать боль и со страхом ждать конца. Ибо конец будет означать гибель другого существа. Того, за кого Итачи в ответе.

Хвост бронзового резко дёрнулся. Голова развернулась, и глаза очутились на одном уровне с Итачи.

«Ты не останешься со своей болью один!»

– Лучше бы один… – вслух высказал Итачи мертвенным тоном.

– Т’чи? – Ф’лар подозрительно всматривался в его лицо. Отстранив приблизившуюся морду Арджит’а, схватил юного всадника за плечи.

– Семейные разногласия, – с лёгким намёком на улыбку пояснил Итачи, – приевшийся спор. Ничего примечательного, Ф’лар.

– Надеюсь, – не совсем поверил названный, – думаю, пришло время взять тебя в оборот. Ты должен освоить правила ведения боя. Должен уметь рассчитывать наперёд. Что бы ни случилось, твоя обязанность – вести людей и драконов до конца.

– Я должен низко поклониться за оказанную честь? – вскинул бровь Итачи.

– Ты не возражаешь. Прекрасно. Давай перекинемся парой слов в моём вейре?

– Прости, предводитель, но Арджит’ ещё не ел. А купать и смазывать маслом с каждым днём приходится всё больше и больше.

– Знаю. Уход за молодым драконом отнимает уйму времени и сил. Но ты же не позволишь себе свалиться?

Подначивание. Шутки Ф’лара поднимали настрой. Он отлично изучил Итачи. Ту сторону, которую он мог показать.

«Вы опять куда-то полетите?» – скульнул дракончик.

– Нет, мой гордый орёл, без тебя никуда не полечу.

«Я тоже могу проходить сквозь Промежуток», – вызвался Арджит’ смело.

– Рано тебе задумываться о телепортации, – не одобрил Итачи.

Но он не учёл рвения бронзового. Арджит’ слишком не хотел отпускать всадника с другими драконами. А предводители как сговорились, предлагая время от времени поглазеть на очередной холд-ориентир. Так что к тому времени, как малыш освоит полёт, можно будет с уверенностью вести его через Промежуток.

«Я могу», – уверенно повторил крылатый и наглядно продемонстрировал. Итачи успел сообразить, но опоздал, ухватив лишь воздух перед собой. Арджит’ просто исчез, оставляя после себя завихрения песка на ровном месте.

Позабыв о присутствии Ф’лара, Итачи почувствовал, как закачалась под ногами земля, отголосок паники взметнул вихрь ужаса. Он-то отлично знал, как драконы ориентируются в пространстве, но Арджит’ мог не вспомнить о такой простой вещи, как ориентир!

Не успел Итачи подумать о возможности катастрофической потери, как Арджит’ очутился в десятке шагов впереди. И радостно засеменил к своему всаднику, волоча ледяной шлейф воздуха – напоминание о Промежутке.

– Никогда больше так не делай! – не сдержал выкрика Итачи, ринувшись к зверю. Вместо крепкого объятия, что сделал бы любой другой всадник, он притянул морду бронзового к себе и сменил глаза на шаринган. Обрушил груз недавнего страха на голову маленького защитника Перна. Пусть он увидит, пусть поймёт.

– Никогда. Слышишь? Никогда, – как в трансе повторял Итачи.

Арджит’ попятился, да не сумел высвободиться. Дёрнулся сильнее, получил равное противодействие.

– Т’чи! – наконец подскочил Ф’лар. Прошла целая вечность, заключённая в десятке секунд, а предводитель только сейчас решил вмешаться, – Т’чи, перестань. Ты пугаешь его!

Резкий разворот – Ф’лар отпрянул. Холодок пробежал по спине от вида кроваво-красных глаз юнца. Дракончик отпрыгнул в сторону и тут же подластился, виновато урча.

Мгновенья хватило Итачи, чтобы подобрать эмоции. Он моргнул, скрывая клановое оружие. С того мгновенья объяснения с предводителем стали необходимостью.

– Прости, – бросил Итачи, – я просто испугался.

– Понимаю, – интонация Ф’лара стала прежней, – тебе придётся втолковать Арджит’у всю меру ответственности.

– Безусловно.

Дракону легче. Когда погибает всадник, крылатый уходит в Промежуток навсегда. Сразу. Не терзается горем и безграничной тоской, пустыми сожалениями, не становится похожим на зомби. Когда умирает дракон, всадник не может повторить его шага. Остаётся в этом мире, буквально разорванный пополам. Как избавиться от охватившей мёртвой апатии? Невозможно.

Сквозь всю муть спонтанных размышлений донёсся голос предводителя:

– В таком случае, давай договоримся. Как только закончишь…

Громогласный рёв драконов взвился над вейром. Они взлетали один за другим, парили, кружили, приземлялись и снова отрывались от земли. Миг ликования.

«Это Пиант’», – первым успел Арджит’.

Ф’лар опоздал на секунду:

– Её догнал Пиант’, дракон К’нета.

С небес спускались уставшие бронзовые, разочарованно трубя. Схватка была честной. У них были одинаково равные шансы.

Золотая с избранником спускались вместе, переплетя шеи. Как при таком раскладе можно держаться на лету? Им поспешно расчистили дорогу. Затем драконы снова заметались без всякого порядка. Они радовались, праздновали, приветствовали будущее потомство.

– После такого брачного полёта мы вправе рассчитывать на хорошую кладку, – наконец искренне улыбнулся предводитель.

«Ты больше не сердишься?» – виноватый вид Арджит’а подкупил Итачи. Он невольно одарил любимого зверя доброй улыбкой.

– Конечно, нет. Хотя хорошей трёпки ты заслужил.

– Посмотрим, сможет ли он сам убить, – туманно обронил Ф’лар.

– И больше не придётся выклянчивать рубленое мясо? – наигранный безграничный энтузиазм.

«Я готов!» – зато у малыша этот энтузиазм оказался настоящим.

– Только попробуй через Промежуток, – пригрозил Итачи.

Арджит’ поспешно заковылял к площадке кормлений.

– Он справится, – заверил Ф’лар, – остаётся один нерешённый вопрос.

– Что со мной делать, – озвучил Итачи, – то же, что и с остальными всадниками. Хоть вы и тщательно скрываете, но и я не глуп. Поэтому спешу заверить: я не собираюсь использовать навыки воина для достижения личных целей.

– В некоторых случаях они очень даже могут пригодиться. Дух бойца, Т’чи, способен сделать из тебя прекрасного предводителя Вейра.

– Что? Нет-нет, только не предводителя.

– Но почему? Каждый мальчишка в Вейре с детства мечтает запечатлить бронзового и стать предводителем. Даже если он говорит обратное. В глубине души все мы мальчишки.

– Хватит с меня лидерства, – Итачи отвернулся.

Ф’лару показался его голос надломленным:

– Т’чи.

– Мне необходимо проследить за Арджит’ом, – бескомпромиссная отговорка стальным тоном капитана АНБУ.

– Рано или поздно ты расскажешь. Не заставляй меня теребить Арджит’а.

– Не трогай его. Я поднимусь к тебе в вейр. Позже… Намного позже. Дай мне время.

– Ты его получишь, но помни: тянуть вечно…

– Да, Ф’лар.

Предводитель молча развернулся и зашагал в том направлении, откуда появился. Наверно, пошлёт весточку Лессе. Обе отсутствующие королевы вернутся – и Вейр заживёт прежней жизнью. И вдруг…

– Ф’лар! – Итачи остановил его, добавляя нотку просьбы в интонацию.

– Не расскажу, – понял тот, – пока – не расскажу. А дальше всё зависит только от тебя.

Благодарность в чёрных глазах. Итачи выразил её как мог. Слова излишни. Сделав пару шагов спиной вперёд, предводитель снова развернулся и исчез в пещере.

«Они такие вкусные, когда ещё тёплые», – поделился впечатлениями Арджит’.

– Наслаждайся, малыш. Набивай брюхо. Пожалуй, я тоже перекушу.

Рамот’а яростно взревела. Оторопевший Арджит’ поспешно ушёл с её пути, перемахнув тремя хорошими прыжками добрую длину дракона. Старшая королева пересекла это расстояние в два раза быстрее и приковала взглядом бронзового малыша к огромной спине взрослого коричневого. Кант’ поднял голову над водой, тревожно вращая глазами. Он не двинулся с места, пока золотая сердито ворчала на Арджит’а. Защитить кроху хотелось, конечно, но перечить королеве не мог ни один дракон во всех Вейрах. Только бронзовый предводителя во время боя с Нитями.

В следующий миг над Рамот’ой взвилась чёрная птица. Стремительно спикировала над головой и легонько царапнула гребень. Стоящая в сторонке Лесса подалась к своей подруге, разгневанная не меньше дракона. Птица не отступила даже тогда, когда мощные челюсти сомкнулись в одном пальце от неё. Новый заход. На сей раз золотая успела перехватить нахалку прежде, чем атака повторилась. Облако перьев вырвалось из пасти. Королева мотнула головой, отплёвываясь и исторгая из горла надсадный кашель. Госпожа Вейра подоспела как раз вовремя, чтобы помочь своему зверю избавиться от пуха в глотке. Странная птица. Ни крови, ни мяса.

– Что это такое! – вскричала рассерженная Лесса и принялась успокаивать подругу, – угомонись, Рамот’а. Не обращай ты внимания.

Арджит’ несмело шевельнулся, снова приковывая к себе внимание. Лесса оставила золотую и приблизилась к малышу, пытливо посмотрела ему прямо в глаза и прямо спросила:

– Разве ты не знаешь, что нельзя огрызаться на королеву?

«Знаю. Но она настаивала».

– Значит, надо было ответить, – женщина с изящной стройной фигуркой упёрла руки в бока. Сразу видно, кто тут настоящая хозяйка.

«Я не могу предать Т’чи», – совсем растерялся дракончик. Если бы мог, сжался бы в комочек и исчез.

Внезапно выпрямился. А ведь он МОГ исчезнуть! Миг – и бронзового нет на месте. Потрясённая Лесса не сразу сообразила. Обиженная Рамот’а опять ревела, переполошив всех без исключения. Она срочно требовала у Арджит’а вернуться и ответить как подобает.

– Да что он вытворяет! – встрепенулась госпожа. Сама толком не поняла, что её поразило больше: неуважение к положению вышестоящих или исчезновение в Промежутке. Он же имел все шансы затеряться там. И как бы себя почувствовал Т’чи?

– Успокойся, моя прелесть, – Лесса ласково потянулась к королеве, сверкающей глазами и почти бьющей крыльями по земле, – я разберусь и с Арджит’ом, и с Т’чи. А ты побудь здесь. А то бронзовый негодник снова испугается и уйдёт в Промежуток. Ты ведь понимаешь, правда?

Королева благосклонно заворчала, пытаясь унять оскорблённые чувства:

«Я покажу ему, как возражать».

– Конечно, покажешь. Только не напугай.

«Я его проучу раз и навсегда».

– Проучишь, Рамот’а. А сейчас успокойся. Возвращайся в вейр, подожди меня там.

«Он не смеет перечить. Я его всадника поставлю на место».

– Рамот’а! – наконец воскликнула госпожа укоризненно, – предоставь его всадника мне.

Золотая послушалась. Гордо вскинула голову и обвела присутствующих взглядом. И люди, и драконы поспешили склонить головы. Не хватало ещё попасть под раздачу. Старшая королева Бендена славилась крутым решительным нравом. Вся в свою всадницу.

Как только пыль улеглась после взлёта дракона, Лесса избавилась от выражения добродушия и двинулась в сторону вейра Арджит’а. Шла, а внутри всё вскипало, как у Рамот’ы пару минут назад. Если Ф’лар проявляет максимум благосклонности, а Ф’нор симпатизирует юному всаднику, то она укажет ему на подобающее место. Не позволит ломать установившихся порядков, хотя сама в своё время протестовала против приверженности к шкурам. Сейчас это переходило всяческие разумные границы. Такими темпами скоро каждый начнёт нести отсебятину и выдумывать сотни несуразных причин, объясняя своё недозволенное действо.

Погружённая в убийственные размышления, Лесса не заметила наблюдателя. Чёрной птицей он сидел на возвышенности под карнизом чьего-то вейра. Алые глаза с расположенными по кругу тремя запятыми не выпускали её из прицела. Однако, тварь не шелохнулась. Дети поспешно прятались с глаз долой. Женщины из нижних пещер, хоть и чувствовали неловкость, не могли бросить дела. Мужчины поспешно уступали дорогу. Никто в такой миг не желал переброситься с госпожой парой тёплых слов. Даже драконы подобрались, готовые отскочить в сторону.

На площадке кормления закричало смертельно испуганное животное. Это кормящийся во время перепалки зелёный дракон спикировал над стадом, да так и не поймал очередную жертву. Негодование Рамот’ы отразилось на всех.

Когда Лесса переступила порог жилища Итачи, он уже ждал её. Поднял бесстрастные глаза от расстеленной на столе карты и посмотрел так, как ещё никто не смотрел на госпожу. Если только…

Она тряхнула головой, сгоняя наваждение. Слишком неприятные ассоциации всколыхнул в ней взгляд чёрных как Промежуток глаз. Холодных как сталь, колючих, как мороз суровой зимой на Северном Пограничном хребте, безжалостных как у Фэкса, убийцы сотен невинных людей и всей её семьи.

Нелегко вогнать эту сильную волевую женщину в смятение, но сейчас она почувствовала толику неуверенности. Снова взревела Рамот’а с карниза королевского вейра. И Лесса поспешила вернуться к прежнему расположению духа.

– Рад видеть тебя в своей скромной обители, госпожа, – Итачи непринуждённо кивнул, отпуская карту, тут же свернувшуюся рулоном.

В помещение заглянул испуганный Арджит’. Когда Лесса шагнула мимо него, словно не заметив, он не поверил своему счастью. Но теперь опасности подвергался его всадник. Дракон не мог игнорировать. Он обязан заступиться за друга. Итачи сделал бы для него то же самое.

– Всё в порядке, малыш, – мягко заверил Итачи, – госпожа Лесса не кусается, я почти уверен.

– Почти? – вскинула она брови, – учти, Т’чи, я не намерена спускать с рук и половины твоих вольностей.

– А что я сделал не так? – он приблизился к дракончику и прикоснулся к его клиновидной голове.

«Она очень разозлилась», – прокомментировал Арджит’. При этом не совсем ясно, кого он имеет в виду: королеву или всадницу.

– Я всё улажу, – настойчиво заверил Итачи, – постарайся успокоиться.

– Всё уладишь? – вскинулась Лесса, пересекая остатки расстояния между ними, – всё уладишь, значит.

– Госпожа, ты ведь не собираешься корить дракона за то, что он не хотел говорить обо мне? Это нечестно по отношению к нему.

– Честно-не честно, разберёмся. Прежде всего, нужно указать всаднику на его положенное место.

– Разве я пытаюсь разрушить установившиеся традиции? – тихо, но твёрдо поинтересовался он, – пойми и ты: меньше месяца назад я ворвался в совершенно чуждый для меня мир, новое окружение. И с тех пор всё пытаюсь делать как надо, но почему-то не получается. Я же никогда не отказывался от возложенных на меня обязанностей. А произошедшее сегодня…

– Арджит’ не должен был в таком тоне разговаривать с Рамот’ой! – заявила Лесса. Своего дракона она готова была защищать всеми способами.

– Арджит’ погорячился. Ну, огрызнулся разик. Разве за это нужно ломать его психику? Я сам разберусь со своим драконом.

– Разберёшься? Сколько ему? А ты уже позволяешь ему перемещаться Промежутком! Это неслыханно! Ты хоть представляешь, что может случиться, ошибись он хоть раз? Один раз!

Итачи промолчал. Сам представил. И уже не впервые. Подавил жгучее желание вздохнуть. Вместо этого сознался:

– Это моё упущение. Да, я виноват.

– Не бери на себя и его вину тоже, – госпожа просто не могла найти бреши в обороне, основанной только на вежливых объяснениях и покорных согласиях. Только было в них нечто иное. Тревожное чувство, заставившее Лессу взглянуть на юношу как на вполне взрослого зрелого мужчину.

– Если не я, то кто… – его голос растаял в воцарившейся тишине.

«…если не я, то кто…»

Примерно с такими же мыслями он принимал решение тогда… Страшное решение. Судьбоносное. Изменившее всю его жизнь.

Возможно, отголосок внутренней боли от неожиданно ярких воспоминаний отразился на его лице, но Лесса перестала нападать. Внимательно посмотрела и поджала губы в полном молчании.

Итачи отвернулся. Висящего на стене скромного потёртого временем гобелена, изображающего синего дракона, он, похоже, так и не увидел, хотя смотрел прямо на него. Присутствие госпожи неимоверно тяготило. Пусть она уйдёт. Неужели ей так приятно распекать новичков?

«Т’чи», – позвал Арджит’ и снова заглянул в помещение.

– Всё хорошо, – в который раз повторил Итачи, заставляя себя вернуться к реальности, – я же сказал тебе. Всё хорошо! И перестань волноваться по каждому поводу.

«Но тебе же больно».

Лесса услышала. И молниеносно поняла, о какого рода боли говорит малыш. Значит, уже разобрался в человеческих чувствах. Итачи переживает войну эмоций, но внешне остаётся совершенно невозмутимым. Если это не так, откуда у дракона такая удивительная чуткость? Конечно, каждый дракон переживает за своего всадника, но Арджит’ осмелился пойти даже против королевы. А это имеет более глубокое значение.

– Т’чи прав, Арджит’, – обратилась прямо к нему она, – я не ем людей. И драконов тоже.

Бронзовый снова захотел исчезнуть. Но теперь бежать некуда. Ради защиты всадника он готов был встретить любую опасность.

– Ещё бы ты ела драконов, – сарказм в голосе Итачи, – так что мы решим, госпожа Лесса?

– Во-первых, присядь. Мне очень хотелось бы услышать, отчего тебе… как сказал Арджит’? …больно.

– Чужие разговоры подслушивать невежливо, – отчеканил он, готовясь защищать личную территорию.

Снаружи снова взревели драконы. Из них Лесса безошибочно вычленила голос обожаемой Рамот’ы.

– Да что сегодня такое! – в сердцах выпалила она, поворачиваясь ко входу, – Рамот’а!

Несколько секунд напряжения.

«Они тоже поспорили… из-за меня», – жалобно проскулил дракончик.

– Они? – переспросил озадаченный Итачи.

– Триат’а защищает твоего малыша, – опередила госпожа в лёгком удивлении.

Вейр снова загудел на разные голоса, как растревоженный улей. Лесса выскочила на улицу как угорелая. Допускать конфликтов среди своих она не собиралась. Тем более, затронута честь Рамот’ы. Королевы ожесточённо переговаривались. Каждое их слово долетало до Лессы, раня раскалённым металлом. И только её ментальный сигнал, посланный сразу обеим, утихомирил спор. Чуть ли не хватаясь за голову, госпожа поспешила к себе. Надо дождаться Ф’лара. Пускай он разбирается с проблемой. И разбирается немедленно. Не хватало ещё раскола среди драконов. И что, интересно, у второй золотой за привязанность к Арджит’у? Уж не стала ли она свидетелем одной из нерушимых пар? Если королева симпатизирует одному из бронзовых, она никогда не позволит догнать себя кому-то другому.

Ф’лар прочит Т’чи в предводители Вейра. И если пойти им навстречу, то в какой именно Вейр определить? К древним? Но с ними в последнее время столько конфликтов. Хотя свежая кровь дракона пошла бы им на пользу. Но как же быть с Талиной? Отправить и её тоже?

С этими мыслями она ворвалась в королевский вейр и обняла золотую обеими руками за шею. Рамот’а перестала лупить раздвоенным хвостом по стенам, но глаза всё ещё быстро вращались и светились жёлтым. Она тут же принялась рассказывать подруге, какой выдался ужасный день. Сначала ей вздумал указывать какой-то птенец, потом и одна из королев. И так неучтиво, пыталась обвинить. Если бы не Лесса, Рамот’а бы показала, кто здесь старшая королева.

– Да, милая, да, – согласилась госпожа, поглаживая мягкую шкуру золотой, – но и ты пойми. Арджит’ просто испугался. Он не хотел. Я поговорила с ним. Он очень переживает.

А с карниза сорвалась чёрная птица с глазами цвета крови. Её не заметила ни всадница, ни дракон, увлечённые успокоением друг друга.

Птица, что не боится драконов, тогда как остальные твари Перна благоговеют перед ними или приходят в ужас.

Арджит’, блестящий в свете солнца, выбрался из озера. Довольные глаза цвета изумруда выдавали его маленькое счастье. Вода стекала ручьями, оставляя в каждом следе крошечную лужицу оттенка переливающейся золотом волы. Сегодня удивительное небо, чисто-голубое, ни облачка. А лучи ласкают открытые участки кожи. Итачи потянулся к своему дракону. Пусть вымокнет. В Вейре не так уж сложно высушить сырую одежду. Хозяйственная часть почти никогда не касалась Итачи, чего не скажешь о Конохе.

– Наплескался? – ласково произнёс он, прислоняя большую бронзовую голову к своей груди. Совсем скоро этого не удастся повторить. Арджит’ рос как на дрожжах. Всё свободное время только и делал, что ел или спал. И уже не верилось, что однажды дракон станет питаться раз в неделю.

«Спина не чешется», – сообщил бронзовый, наслаждаясь каждым мгновеньем близости со своим всадником.

– И всё равно придётся смазать тебя маслом. А пока погрейся на солнышке. Мне предстоит ещё одно дело на сегодня. Всего одно.

После развернувшегося конфликта в первой половине дня глупо рассчитывать уклониться от разборок. Ф’лар ещё не вернулся. Встреча на Конклаве Лордов. Опять проблемы с Древними. Им не нравилось, что Бенден безжалостно ломает традиции.

Древние – это всадники, заселившие остальные пять Вейров. Их не было. Перед самым Прохождением, когда Алая Звезда появилась в отверстии Глаз-камня на Звёздной скале, на Перне оставался лишь один Вейр, Бенден, впавший в немилость Лордов-холдеров за длинный Интервал в четыреста оборотов. Четыреста лет на планету не падали Нити. И народ уже перестал верить в них. А Вейр требовал причитающуюся ему десятину…

Арфисты даже написали балладу о подвиге Лессы, отважной всаднице золотой Рамот’ы. Она ушла в Промежуток и привела из прошлого пять полных Вейров, спасая отчаянное положение.

Путешествие во времени… Итачи не мог поверить. Но и не верить нельзя, потому что правда это. Каким-то непостижимым образом через Промежуток связано пространство и время. И драконы умеют искать нужную точку. Страшно представить, что случается, если дракон теряет ориентир.

Но если драконы могут переместиться в любую, самую отдалённую точку Вселенной, не может ли это значить нечто большее? Для Итачи…

Итачи видел Звёздную скалу. Видел Глаз-камень, поставленный предками перинитов, чтобы они всегда могли узнать, когда начнётся Прохождение. Если во время зимнего солнцестояния Алая Звезда встаёт точнёхонько в отверстие Глаз-камня – это сигнал. Сигнал на ближайшие пятьдесят лет.

«Т’чи, – Арджит’ ткнулся мордой в человека, – на кромке Вейра так тепло».

Итачи мгновенно понял намёк:

– Снова хочешь переместиться через Промежуток?

Страх ушёл. Его дракон мог перемещаться – и это факт. Только как избежать недовольства старших всадников?

«Я могу летать», – выпрямился Арджит’.

– Не можешь, – упрекнул Итачи мягко и расправил основной сустав, где из кости растут пальцы с крепящейся к ним мембраной крыла, – посмотри. Твои крылья ещё слишком малы и хрупки. А вдруг ты упадёшь?

«Не упаду», – заверил бронзовый, расправляя оба крыла. Извернул шею и всмотрелся в натянутую кожу, сквозь которую проникал солнечный свет. Свет, смешанный с бронзой.

– Я сказал – нет! И точка, – отрезал Итачи. Лучше так, избежать всяческих неожиданностей.

«Смотри», – не послушался малыш. Подпрыгнул и ударил крыльями воздух.

Поток подхватил его и швырнул вверх. Неустойчиво закачавшись, Арджит’ потерял равновесие и тревожно вскричал. Ему отозвались сразу несколько драконов. Вверх поднялись три и закружили над рисковым малышом.

Он так хотел летать вместе с Итачи, что пренебрёг всеми мерами безопасности. Слабые крылышки заломило за спину. Благо, Арджит’ поднялся не высоко, всего на треть длины дракона. Выговаривать в такой момент – фатальная ошибка. Итачи напряг инстинкты шиноби и метнулся к нему, предотвращая падение. Драконы со всех сторон снова затрубили, встревоженные происходящим. Неестественным происходящим.

Потом оба рухнули вниз. Смягчая удар бронзового, Итачи пропустил через ладони голубую чакру. А потом резкая боль в спине и затылке. Перед глазами взорвались разноцветные искры. Зубы с силой сжались. Лишь бы не пропустить стон. Нестрашно. Это первая волна. Сейчас, всего через несколько секунд, станет легче.

«Т’чи! – звал склонившийся над ним дракончик, – Т’чи, тебе больно! Ответь мне, Т’чи!»

Нельзя допустить паники. Итачи, превозмогая яркую острую боль от удара и усугубившего этот удар веса зверя, хрипло шепнул:

– Я жив, Арджит’. Слезь с меня.

Малыш поспешно отскочил назад и приблизился уже сбоку, опустив морду к лицу человека.