Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 79 страниц)

Д’мит умело изобразил беззаботного зеваку и принялся выспрашивать про работу в лаборатории. У него отлично получалось. Итачи оставалось догадываться, в самом ли деле он всего лишь отвлекает внимание или стремится понять принцип работы медика. В итоге тема не успела коснуться Итачи. А затем явилась и Китти.

– Уже познакомились с Шоном и Зоркой? – вместо приветствия прокомментировала она.

– Немного, – уклонился Итачи. Общение с людьми его не особо сейчас привлекало.

– В таком случае, мне бы хотелось побеседовать с вами наедине, молодой человек, – генетик пристально посмотрела на пациента. Ничем не показала, что зрители ни к чему. Однако оба помощника послушно ретировались. Д’мит хотел возразить, да только словил непримиримый взгляд лидера и последовал за ними. Неизвестно ещё, как он отнесётся к подробностям… приговора.

– Кем вам приходится Д’мит Сенджу? – полюбопытствовала Китти, принимаясь за настройку микроскопов.

– Мы в одной команде. Так вышло, что он оказался здесь со мной.

– Чем занимается ваша команда? Я заметила некоторые признаки субординации между вами двумя, причём вы – несомненный лидер.

Китти выглядела ничуть не удивлённой, словно спросила только чтобы занять себя чем-нибудь в процессе подготовки приборов. После микроскопов она взялась за полку с образцами, перебирая листочки исписанной бумаги. Итачи мельком глянул на дисплей компьютера. Ничего примечательного. Вычисления и химические формулы. Внизу экрана медленно менялись проценты под словом «процесс».

– Скажем, он мой младший сотрудник, – уклонился Итачи.

– И чем же вы занимаетесь? – настойчиво повторила основной вопрос Китти.

– Мне бы не хотелось об этом распространяться.

– Ваши проблемы со здоровьем из-за работы? – собеседница согласилась с ответом и пошла дальше.

– Не совсем.

– Мне нужно конкретное объяснение, – наконец Китти оставила полки в покое и полностью обратилась к пациенту, жестом повелевая присесть. – Мне необходимо понять источник мутаций.

– А что показали анализы? – снова мимо ответа.

– Вы не хотите отвечать? – обескураживающая прямота.

Итачи на некоторое время замолк. Открыть правду? Рассказать про Коноху? Риск поставить на себе клеймо сумасшедшего. Конечно, кто поверит а какую-то таинственную чакру, способную творить настоящие чудеса. С другой стороны, если умолчать, сумеет ли Китти понять причину?

– Геном нашей семьи отличается от остальных, – наконец разлепил губы он, с трудом исторгая фразу.

– Я заметила. Но никак не могу понять, ради чего ваши предки взялись рисковать будущим детей и внуков – всего вашего рода.

– Ради силы, – отчеканил Итачи. Скрывать бессмысленно. – Психическое воздействие на разум человека посредством прямого контакта и без использования всяческих приборов.

– Телепатия? – уточнила генетик.

– И психокинез, – добавил он.

– Очень интересно. Теперь послушайте мою точку зрения. Тот, кто взялся видоизменять ДНК вашей семьи, совершил чудовищную ошибку. Можно сказать, преступление. Генетик-недоучка не имел права так рисковать благосостоянием целых поколений. Ген, который он вмонтировал в стандартную двойную спираль, не имеет пары основания. Он безвреден сам по себе, пассивен. И оставался пассивным у вас до определённого момента. Я не знаю, что произошло, но когда он активировался, нарушил всю цепочку.

– Я догадывался, – не вполне уверенно произнёс Итачи.

– Приведём наглядный пример, – она пригласила собеседника к монитору, где «процесс» уже подходил к концу. Китти, ничуть не заботясь о сохранении данных, вызвала другую программу. В окне двигались две цепочки ДНК.

– Это человеческая спираль, – указала на одну из них генетик, – вам она должна быть знакома. Четыре элемента, соединяющиеся между собой строго по определённым парам. Причём никогда этот с этим, – она выделила два обозначенных буквами основания.

– Тройная спираль, должно быть, перинитского происхождения, – предположил Итачи.

– Верно. В перинитский код добавляется третий элемент. Они связаны между собой уже не попарно. В данном случае при выпадении одного из них разрушается вся тройка.

– Что вы имеете в виду, сравнивая эти спирали? – уточнил Итачи, начиная догадываться.

– При вторжении в ДНК лишнего элемента происходят серьёзные сбои, если он не предусмотрен природой, – Китти сменила картинку. Теперь на экране медленно вращалась отличная от обеих цепочка. Даже не разбирающийся человек мог легко увидеть различия. К четырём основаниям добавлялось пятое, абсолютно не вписывающееся. Не способное найти себе пару, оно так и являлось отдельным звеном.

– Видите? Это вы до активации, – генетик продемонстрировала внушительный кусок спирали.

– Откуда вы взяли эту схему? Я думал, давно уже все элементы активны.

– Воссоздала, – отчиталась она, посмотрела как упрекнула за недогадливость и вновь сменила картинку. Теперь цепочка отодвинулась вбок, а рядом появилась другая. Несколько лишних компонентов так и висели в воздухе. Но к привычным парам добавлялись инородные. Пятое основание вклинивалось в основную цепочку, разрушая тесные связи. В паре случаев он вообще попытался вклиниться третьим.

Не дожидаясь реплики пациента, генетик кратко пояснила:

– При соединении генофонда двух различных видов берётся ДНК в первозданном виде их обоих. Ни один процесс не нарушается. Под постоянным наблюдением они учатся уживаться между собой. Но если они начнут перемешиваться, возникают видимые мутации. Элементы создают новые комбинации, половина из которых не способна соединяться. Тогда эта часть отмирает.

– В моей ДНК все части активны, – заметил Итачи. – Хотите сказать, что они нашли нужные комбинации?

– Те, которые и приводят к видоизменениям, – подтвердила Китти. – Активность вашей ДНК, постоянное её обновление и ведут к последствиям. Фактически, привычные элементы ведут ожесточённую борьбу за выживание. Человеческий организм просто не способен перестроиться. С итогами вы знакомы.

Под маской задумчивости Итачи спешно соображал и делал всяческие прикидки. В архивах клана Учиха чётко написано, что потери зрения и серьёзных нарушений можно избежать, если сменить глаза с активизированным мангеке на другие, тоже принадлежащие Учихе. Тогда и ген мангеке перестаёт действовать на хозяина-носителя отрицательно. Вывод напрашивался сам. У каждого члена клана свой собственный ген, не имеющий пары. Она появлялась при пересадке глаз. Два различных элемента, идентичных по характеристикам. Они соединялись и легко вписывались в основную цепочку ДНК. Их различие доказывал не повторяющийся рисунок мангеке. Каждому индивидуальный, в отличие от шарингана. Но поблизости нет ни одного Учихи. Да и в другом мире донора не сыскать. Разве что Саске. От перспективы убить брата Итачи отказался заранее. Поставить на загадочного Мадару? Никаких гарантий.

Итачи помалкивал до тех пор, пока атмосфера не начала откровенно тяготить. Он заглянул в глаза своему врагу и узрел его непобедимость. Искать новое основание, которое заняло бы недостающее звено – гиблый номер. Не исключено внешнее изменение. Причём финал всё равно останется летальным. И вдруг пронзила неожиданная догадка, вытаскивающая за собой слабую, отчаянно сопротивляющуюся надежду.

– А можно ли снова сделать этот элемент пассивным?! – почти выпалил Итачи, о чём тут же пожалел.

Впрочем, реакция Китти понравилась. Она кивнула своей собственной мыли и выдала подготовленный ответ:

– Боюсь, с этим мы немного опоздали. Но я могла бы попробовать изолировать его.

У Итачи перехватило дыхание. Он даже не сразу сообразил, что перестал дышать. К чему готовился – и что получил взамен. Это же реальный шанс. Это новый взгляд на будущее. Это жизнь без мангеке. Арджит’ зашевелился. Волнение всадника передалось ему. Он хотел вмешаться, но передумал, ибо боялся всё испортить.

– Спокойнее, молодой человек, – Китти самолично налила в стакан воды и подала пациенту. – Вы поняли принцип, что позволяет мне говорить с вами откровенно. Я могу попробовать, но гарантий не дам. Процесс зашёл слишком далеко. И, возможно, повлияет на некоторые ваши способности.

– Уберите этот элемент! – громко выдохнул Итачи и тут же добавил, – если сможете.

– Я попробую, – вызвалась генетик, – просто потому, что у вас нет другого шанса. Но вы понимаете, процент удачного исхода ничтожно мал и может ускорить ход болезни.

– Понимаю, – согласился Итачи, – и готов подписать необходимые документы или…

А что «или»? Он так и оставил фразу без финала. Впрочем, Китти не ждала. Она живо убрала демонстрацию спиралей, и на мониторе вновь появились формулы и расчёты. А «процесс» почти достиг конца.

– Вот что, господин Учиха Итачи, – генетик отлично представляла замешанную в его голове кашу, – сейчас вы ищете своего друга и пытаетесь успокоиться. А вечером мы снова поговорим. Думаю, к тому времени я сумею отыскать необходимые приборы. И вам придётся настроиться на параллельные побочные эффекты. Вы привыкли терпеть боль, ибо остались вполне дееспособным и общительным. Значит, она не должна стать сюрпризом.

– Если я смогу ответно отблагодарить вас, скажите как, – он поднялся. Разговор окончен. И Китти всецело права, надо успокоиться.

– Разве что удовлетворите моё любопытство и кое-что расскажете.

Итачи не отреагировал визуально. Промолчал, что умел лучше всего. Вместо дальнейших прощаний и благодарности, которые прозвучали бы фальшиво и нелепо, он просто кивнул, опуская на миг веки. Затем развернулся и пошёл прочь.

========== 53. Апогей ==========

53

Апогей

Южный континент

Посёлок

Северный континент

Вдоль берега цепочкой курились маленькие вулканы. В послеполуденной после дождя дымке море напоминало долину гейзеров. Лес под крылом медленно тлел в лучах выглянувшего из-за облаков солнца, довершая апокалипсическую картину. Ветер в лицо остужал взмокшую от пропитавшей воздух влаги кожу. Лёгкая муть в голове, полное отключение мыслительного процесса в угоду естественным потребностям. Итачи почти засыпал, уцепившись за отросток гребня Арджит’а. Он не смотрел больше ни на испарения, ни на причудливо меняющуюся картину внизу, не ловил передачи образов дракона. Всё равно. Усталость в сумме с обострившейся резью давали предсказуемый результат. Итачи сдерживался из последних сил, хотя рассчитывал, что воли всё же побольше. Возможно, останется до завершения программы, установленной Китти Пинг. Неожиданно жёсткие меры никак не вязались с образом строгой миловидной бабушки. Она с самого первого дня предписала напряжённый режим, где свободного времени оставалось не так уж много. Первые её методы терапии резко выбили привычную опору из-под ног. В первые же сутки после стартового сеанса Итачи почти потерял ориентацию. Непривычное чувство утраты контроля, которое он ненавидел. Он привык всё всегда держать в руках, а сейчас вынужден только подчиняться, не имея права голоса. А под рукой всегда оказывался Д’мит. Он словно чуял, когда необходим. Или знал, что неудивительно, учитывая постоянные разговоры с драконом.

«Ты снова засыпаешь», – отметил Арджит’, чуть поворачивая голову назад, чтобы видеть партнёра.

– Не засыпаю, – Итачи спешно протёр глаза нижними частями раскрытых ладоней.

Эта дикая сонливость, один из побочных эффектов. Только она спасала от полной рассинхронизации. Лекарства, призванные ослаблять боль, перестали помогать. На сей счёт у Итачи были свои догадки, которые он так и не осмелился озвучить в присутствии Китти. Процесс дал сдвиг, в нужную ли сторону, пока никто не знал. В итоге усиливающаяся боль возросла настолько, что сильнодействующие препараты не справлялись, лишь смягчая до некоторых пределов.

– Чтобы я окончательно проснулся, надо испробовать Промежуток. Уж он-то не даст расслабиться. Интересно, как там поживает наше озеро? Насколько я помню, во время Фарант’ы на его берегах не было жизни.

«Нет», – отчеканил Арджит’ и отвернулся.

– Что «нет»? – не понял всадник.

«Я не понесу тебя в Промежуток».

– Разве тебе не хочется поглазеть?

«Хочется. Но ты не заставишь меня. Ранит’ говорит, тебе нельзя».

– Никто не давал запретов.

«Потому что та женщина не знает обо мне. Она бы тоже запретила», – рассудительно отметил бронзовый.

– Ну уговорил, мастер-целитель. Что ещё скажешь?

«Ты весь горишь, и у тебя в лёгких собирается кровь», – немедленно последовали подробности.

Итачи даже передёрнуло. Абсолютно не заметил. Очередной шаг к достижению цели или краху надежд? Надо всё-таки поинтересоваться тем препаратом, «обезболивающим», как выразилась Китти. Подозрительное обезболивающее. Вряд ли Итачи ошибся в предположениях.

– Скажи ещё, что зрачки расширены, – буркнул он себе под нос, не желая уточнений дракона. Однако Арджит’ снова обернулся и внимательно всмотрелся в глаза всадника.

«Да», – подтвердил крылатый.

– Ну прекрасно, – Итачи снова опустил веки. Гребень впивался в грудь, но мало волновал. Интересно, можно ли натереть мозоль на груди? Через одежду. От тёплой лётной куртки Итачи добровольно отказался, причём заранее. Хоть и прошёл недавно хороший тропический ливень, который всадники переждали под натянутыми тентами из драконьих крыльев, уже начинало припекать, а тяжёлый мокрый воздух мешал вздохнуть полной грудью.

«Ранит’ спрашивает, как ты себя чувствуешь».

– Отлично.

«Это неправда. Тебе надо вернуться к ней, – снова образ генетика, – кровь набирается слишком быстро. Обычно ты её выплёскивал, а сейчас совсем не кашляешь.»

– Я сам как-нибудь разберусь со своей кровью, ладно? Ты следи за полётом, не врежься в скалу.

«Не врежусь», – возразил Арджит’, но голову повернул обратно, следя за маршрутом. Теперь он больше парил, отыскивая восходящие потоки каждым редким взмахом крыла. От этого полёт становился плавным, монотонным, отчего снова начали слипаться глаза. Засыпать ни в коем случае нельзя, Итачи отдавал себе в этом отчёт. Рискует не проснуться. Если каким-то образом подавлен порыв к кашлю, то кровь очень даже может подняться до критического уровня. Да вообще странно, с чего ему так хорошо, когда в нормальное время сгибался бы в спазме, созерцая перед собой только матовую алую пелену. Надо срочно что-нибудь предпринимать. До взятого в Посёлке скутера далеко, лететь около часа, раз Арджит’ отказывается срезать через Промежуток. Да с температурой и сам не полезешь. На пробу Итачи кашлянул. На подставленной ладони тотчас же образовалась примечательная картинка из крошечных капель, похожих на изморось. В центре важно красовался чёрный сгусток. Тревожный оттенок, без примеси красных тонов.

– Арджит’, долго это у меня? – серьёзно спросил Итачи, отбрасывая благодушное настроение. Теперь придётся добровольно отказываться от сна. По крайней мере, пока не прочистит лёгкие. Надо прекращать принимать тот препарат. Он подавляет буквально всё. Возможно, генетик отыщет альтернативу, не столь радикальную. А то ещё и привыкание светит.

«Когда ты ещё летел в той металлической штуке. Но было не так сильно. Я боюсь, Т’чи. Давай вернёмся».

– Разворачивайся, – согласился Итачи, – нет, подожди. Давай вниз. Попробую вытолкать эту гадость. Не на тебя же.

«Спускаюсь», – доложил бронзовый, довольный решением всадника. Ранит’ пошёл на посадку следом. Итачи думал, в каком свете преподнести сюрприз Китти Пинг, в настоящее время его лечащему медику. И стоит ли вообще упоминать. Махнул головой. Определённо, стоит. Она велела докладывать о любых изменениях. И уж, разумеется, сама отвергнет то «обезболивающее», раз оно подавляет даже элементарный инстинкт освободить организм от опасных ему излишков.

Он вздохнул глубже, внутри заклокотало и забулькало. Сон не уходил, но в свете последней поступившей информации хотя бы возможно бороться с ним. Это Итачи умел в совершенстве. Вся его жизнь – непрерывная борьба. Даже находясь по ту сторону настоящего, метаясь в бреду после ранения над Лемосом, он постоянно с кем-то воевал, отражал нападения, переживал сотни повторяющихся и новых сцен.

Арджит’ мягко коснулся лапами песчаного берега. Посадка вышла мягкой. Видно сразу, крылатый изо всех сил старается для своего друга. Он даже поспешно положил шею на песок, чтобы всаднику меньше было прыгать.

Итачи понял, что дела совсем плохи, когда вместо ступней очутился перед Арджит’ом на коленях, упираясь руками в землю. И тогда зашёлся безудержным кашлем. Сорвало настоящую плотину. Сгустки вперемешку с каплями разного калибра рассыпались по сторонам, быстро впитываясь в грунт. Мелкая «изморось», идентичная той, что Итачи узрел в небе на собственной ладони, окрасила руки до запястий. Зловещий рисунок, ловящий блики вступившего в свои права солнца.

– Т’чи! Что с тобой! – Д’мит ринулся к командиру, как только спешился. Арджит’ резко повернул голову в его сторону и закрыл партнёра крылом.

– Арджит’, что ты делаешь?! – вскричал Д’мит, полный решимости осадить дракона. Но последний уже поспешил с объяснениями.

«Арджит’ велит не трогать Т’чи, – передал Ранит’, – если ему помешать, он может задохнуться.»

– Задохнуться? – переспросил всадник недоумённо, но остановился, живо оценивая ситуацию. Только тогда Арджит’ подобрал крыло, давая рассмотреть нависшего над землёй лидера в жалкой попытке выплюнуть кровь. Приступ не позволял свободно вдохнуть. Итачи неровно вдыхал и тут же заходился новой серией кашля.

Д’мит приблизился медленно. Видя начинающие подрагивать руки Итачи, бережно подхватил его в области груди, перенося его вес на себя.

– Нет, – прохрипел тот и слабо дёрнулся. Синхронно вздрогнул и Арджит’, затем протестующее затрубил. У Д’мита на миг заложило ухо, повёрнутое к зверю. Рукой неестественно ослабевший лидер вцепился в ладонь спутника, тогда как вторая всё же не выдержала и почти подломилась. Если бы Д’мит не держал, Итачи так и рухнул бы в кровавое месиво.

– О, скорлупа! Неужели тебе обязательно надо продемонстрировать свою независимость! – в сердцах выпалил Д’мит, – слушай меня, Т’чи Бенденский! С сегодняшнего дня я беру на себя лидерство до тех пор, пока ты не оправишься.

«Нет, – повторил Ранит’ тревожно, – он не может вдохнуть. Ты сжимаешь», – забил хвостом, взбаламучивая мокрый песок.

– Сжимаю? – опешил Д’мит. А в следующую секунду сообразил. Подтверждением тому послужила слабая попытка лидера сдвинуть руку спутника с грудной клетки. Д’мит внял голосу разума и перехватил ниже.

– Так лучше? – невпопад спросил он. А Итачи продолжал отплёвывать чёрные сгустки. Теперь они хотя бы вновь приобрели алый оттенок..

«Всё, Т’чи, – наконец остановил его Арджит’, – ты должен остановиться, иначе тебе станет совсем плохо».

– Не могу… – снова выворачивало, снова вмешалась торжествующая боль, снова скрутило в животе, снова потемнело в глазах.

– Т’чи, хватит, – внял словам своего дракона Д’мит, вынудил командира выпрямиться.

Борясь с порывами вновь раскашляться, Итачи мелко и часто дышал. Горело в горле, жгло изнутри, охватил ледяной озноб снаружи. Меркло ненастоящее видение, опускалась благостная тьма. Быстро остывающие струи с подбородка заливались за шиворот, отчего становилось ещё более мерзко.

«Сделай что-нибудь», – взмолился Ранит’.

Мельком глянув на драконов, Д’мит отметил их крайнюю нервозность.

– Всё нормально, – повторил привычную мантру Итачи едва слышным шёпотом, – всё будет хорошо. Дай минуту.

– Тебе очень плохо, Т’чи? – самый глупый вопрос, какой только мог сформулировать спутник. Конечно же, плохо! А Д’мит не знал, с какой стороны подступиться. Оставалось жалеть об отсутствии навыков целителя. Пусть даже они не помогут, но только бы не сидеть в полном бездействии. Нельзя взвалить лидера на дракона и Промежутком вернуться в Посёлок. И дело даже не в конспирации, а в протесте обоих драконов. Откуда-то они знали: если Т’чи пропадёт в Промежуток, он не выживет или снова впадёт в беспамятство на длительное время. Риск того не стоил.

А Итачи опасался другого. Боялся, если заговорит в полный голос, снова зайдётся в приступе. Стальная уверенность Арджит’а выглядела правдоподобной. Сейчас надо избежать повторения. Цель – Китти Пинг. Только она одна имела представление, что делать дальше. А если нет, то никто.

– Т’чи, ты скажи, что я должен сделать? – настойчиво теребил его Д’мит.

– Помолчать, – названный уже полностью контролировал себя. Посчитав, что довольно пользоваться посторонней поддержкой, пора бы и самому как-то уравновеситься, он уверенно отстранился и осмотрел округу, погрузившуюся в алые тона. По щеке поползла маленькая змейка. В цвете этой змейки Итачи ничуть не сомневался, дабы избежать вероятной паники спутника, вытер её пальцами. Теперь на лице красовался приличный яркий мазок.

– Ты весь горишь. Я должен привести кого-нибудь, – суровый Д’мит, так похожий на того неопытного, боящегося новшеств юнца, с которым они попали в штольни Крома.

– И раскрыть драконов?

– Если понадобится, то да.

– Нельзя, Д’мит. Да поверь ты мне, это всего лишь… – замолк. И не скажешь «всего лишь кашель».

– Если бы ты так долго не держал это в себе, наши целители нашли бы способ тебя вылечить! – сорвался Д’мит. – Зачем! Зачем ты постоянно что-то таишь?! Это же глупо, Т’чи. И из-за этой глупости ты можешь не дожить до завтрашнего дня. А как же мы? Что делать нам, твоему крылу? Довольствоваться командованием К’неша? Он не умеет думать, как ты. Никто из нас не может предугадать всех мелочей. Что я скажу Талине? Она со слезами на глазах велела мне лететь за тобой. Я не имею права потерять тебя. Ты понимаешь?

Итачи глубоко вдохнул, о чём тут же пожалел, но сдержал порыв раскашляться вновь. Медленно опустил веки, расслабился. Озноб мешал сосредоточиться, расфокусировка зрения не позволяла осмотреться, постоянные позывные Арджит’а запрещали отрешиться. Он почти не слушал излияний Д’мита. На миг очнулся, когда промелькнуло имя Талины – и всё. Больше ни одного чувства. Сон… он становился мечтой, необходимостью, главным противником. Опустить голову на подушку, или хотя бы на песок, и просто отключиться. Видеть тревожные сны. Или вообще никаких. Опять узреть ненастоящее, картины из прошлой жизни, перемешанные с больной фантазией. Итачи всегда возвращался к ним подсознательно. Когда было особенно гадко, когда разум отключался от реальности, он неизбежно видел те жуткие картины. Первым, как правило, вставал образ Саске или Шисуи.

– Д’мит, – уже совершенно спокойно, достойно звания невозмутимого шиноби, Итачи без труда отвёл руки собеседника в сторону и поднялся в полный рост. Впрочем, товарищ подскочил следом, готовый подхватить падающего командира. Только падать никто не собирался. Едва избавившись от негатива, Итачи превратился в себя прежнего, пусть только и внешне.

– Т’чи? – не дождавшись дальнейшей реплики, Д’мит отказался от назойливой опеки.

– Давай оговоримся сразу: я не хочу, чтобы меня считали беспомощным: ни ты, ни кто-либо ещё.

– Но Китти Пинг…

– У нас с Китти Пинг своя договорённость. Всё, что происходит между нами, должно и останется между нами. И ты в это дело не лезешь.

– Опять ты за своё, – категоричное неодобрение, – тебе придётся взять на заметку меня, потому что я не собираюсь больше наблюдать, как ты в бессильи бьёшься, отвергая любое участие. Я, между прочим, искренне хочу помочь, – Д’мит обеими руками ткнул себя в грудь, – а ты строишь из себя толстокожего героя. Со всем на свете справишься! Ты пренебрегаешь мной, понял?

Итачи несколько секунд постоял, взирая на оппонента. Изучал его совершенно под новым углом. Всадник Ранит’а переступил через себя и рискнул раскритиковать поступки лидера, коего считал первейшим авторитетом за исключением Ф’лара. Нервозность подопечного не сильно тронула командира. Эмоции подавлялись не только намерением скрыть внутренний мир, но и загадочным препаратом.

– Какие возвышенные речи, – только и прокомментировал Итачи, обошёл спутника по маленькой дуге в направлении кромки воды.

– Ты не слышал, что я сказал? – догнал его голос Д’мита, – теперь я беру на себя ответственность за происходящее. И мне решать, когда и как тебе поступать. Больше никаких прогулок неизвестно где без надзора!

– Хорошо, – равнодушно изрёк Итачи, присел на корточки, зачерпнул пригоршню воды. В такой позе он задержался, смотря в никуда. Всё равно. Когда стало всё равно? Почему его не заботит утрата первенства, хоть и условная? Этот дух соревнований, прошедший параллельным курсом с детства. Именно благодаря ему удалось оставить далеко позади не только сверстников-шиноби, но и старшее поколение.

Вода медленно вытекала сквозь пальцы, разбивая мелкие волны, больше похожие на рябь. Отражение глаз колебалось, перемешивалось с солнечными бликами. Чёрные, заметно потускневшие, безжизненные. Такие глаза могут быть у мученика. До чего же Итачи себя довёл. Оставалось горько усмехаться и мысленно возвращаться к былым временам. Наконец, последняя капля солёной воды просочилась сквозь ладони. Повторно окунув кисти в воду, Итачи медленно принялся их отмывать от крови. Боль осталась, но утратила остроту, становилась тупой, нудной, словно ноет нерв.

– Ты согласишься? – наконец переспросил опешивший Д’мит, настроенный отвергать все возражения.

– Да. Что ты ещё хочешь услышать? – прохлада морской воды коснулась лица. Прозрачные струи поползли вслед за алыми. Одежда опять испорчена, придётся замачивать. Когда они вернутся в Посёлок, уже всё подсохнет.

– На виске… – подсказал спутник тихо, – ты размазал.

– Давай возвращаться, – предложил Итачи без энтузиазма.

– Ты должен навестить Китти Пинг.

– Так и намеревался.

Остальные слова потонули в обширной пустоте бухты. Только драконы продолжали расшвыривать хвостами песок, то и дело оттеняя зеленоватый цвет глаз белыми всполохами.

На другой день жара установилась с самого утра. Итачи сидел, откинувшись на спинку сиденья. Фонарь кабины скутера откинут, но ветер не задувал внутрь. Его вообще не было. Зной достигал критической отметки. Возможно, местным и хорошо при такой погоде, а на Итачи она сказывалась отрицательно. Он чувствовал приближение к той грани, когда утратит контроль. Сейчас он свалил с себя большую половину ответственности. Ни на что не реагировал, не ввязывался в разговоры, не слушал, позволял ситуации развиваться самой. Но тут в авангарде выступил Д’мит. Оказался другом даже более надёжным, чем представлялось вначале.

О Скорлупа! Почему же так жарко!

– Т’чи, ты снова отключаешься, – тряхнул его за плечо спутник, пытающийся сориентироваться в приборах.

– Задумался, – соврал Итачи мгновенно. Методы Китти Пинг давали о себе знать всё острее. Долго ли получится сохранять связь с реальностью.

«Я не брошу тебя там», – заверил Арджит’ мгновенно

«Ты никогда меня не бросишь», – с благодарностью ответил Итачи.

– Т’чи, ну помоги же, – с чуть капризной ноткой протянул всадник Ранит’а. – Никак не могу понять, за что дёргать в первую очередь.

Если б Итачи сам знал. Опыт знакомства с данной техникой у него примерно равнялся опыту собеседника. Однако он быстро разобрался по краткой инструкции нового знакомого. Зи Онгола охотно объяснил принцип действия, обрисовывая подробными историями. И в голову не пришло увидеть в Итачи дилетанта. Однако, человек надёжный.

– Неужели так сложно запомнить? – вместо снисходительного терпения нервно выдохнул Итачи. – Вот это пуск, штурвал, переключение скоростей. И смотри за дорогой. Надеюсь, препятствие заметишь заблаговременно. И тут нет драконов, не в кого врезаться.

– Тебе просто, – огрызнулся Д’мит. – На драконе летать легче.

– Конечно, потому что он сам за тебя работает. А тут головой думать надо и самому быстро реагировать на внешние изменения. Учись, Д’мит, пригодится.

– Мне-то зачем?

– Бывают ситуации. А что если ты забудешь ориентиры, и придётся оставаться здесь?

– А ты? Рассчитываешь умереть? Не выйдет, Т’чи. Думать забудь. Так за что же тут сначала дёргать? За это или это?

– Вот это вообще не трогай. Никогда, – Итачи указал на рычаг в стороне.

– Всё, мне нужен перерыв. Ранит’ говорит, я начинаю нервничать. А когда я нервничаю, прекращаю нормально соображать.

– Ну как хочешь. Полетели в Посёлок.

– Так рано?

– Да, так рано. Раз уж ты не хочешь больше учиться…

– Погоди, – осёк Д’мит, приковывая к себе внимание. – Это ты хочешь вернуться, а не я. Снова плохо?

– С тех пор, как позволил применить к себе то сумасшедшее лечение, постоянно плохо. Так что ты уж позаботься о тёмной стороне. И хоть скутер водить научись.

– Т’чи… – Д’мит на миг замялся. – А ты не хотел бы посмотреть на северный континент? Там, говорят, никто не живёт. Не могу поверить в это. Без людей… без драконов… без Вейров… Это же неправильно.

– Драконы и Вейры появятся только несколько оборотов спустя. Это не твоя проблема.

– Знаю, но не могу объяснить. Тревожно как-то.

Итачи опять отреагировал не сразу. Когда же Д’мит закончит со своей любознательностью. Стакан холодной воды – всё, о чём сейчас мечтал Итачи. И приложить голову к подушке. Недоступный покой. Безветрие начинало действовать на нервы. Горячий воздух проникал в лёгкие, как раскалённые угли, вызывал удушье. Заставлял делать частые поверхностные вдохи, чего в данной ситуации Итачи себе позволить не мог. Достаточно волнения Арджит’а.

– Когда полетишь на север, не забудь взять во внимание, что привычных ориентиров ты не найдёшь, – глухо произнёс лидер. – Ориентируйся по скалам Бендена. Не рассчитывай на Звёздные Камни.

– Бендена?

– Туда ведь ты собираешься?

– Я не говорил, что куда-то собираюсь. И вообще, разве ты не летишь со мной… – всадник Ранит’а прервался. Оставил рычаги и тумблеры в покое и всмотрелся в побледневшее лицо Итачи. Вспомнил о запрете на Промежуток. – А эта машина не может туда долететь?

– Боюсь, заряда батарей не хватит.

– Если хочешь, давай вернёмся, – сердце Д’мита сжалось в скверном предчувствии. Болезненное выражение лица командира не то что не нравилось ему, оно пугало.

– Выдержу. А тебе нужно тренироваться. Это старт, это…

– Ты весь покрылся потом, – предупредил спутник, не решаясь наплевать на мнение лидера и взяться распоряжаться его временем и решениями.

– Прежде чем отключиться, я обязан убедиться, что ты запомнил мои наставления, – Итачи посмотрел более осмысленно и строго. Никаких компромиссов. Дать слабину сейчас – и риск потерять всадника и дракона разом неизмеримо увеличится.

– Да, я понял. Не думать о привычных ориентирах. И как выглядит хребет, я помню.

– А теперь продолжим управление скутером. Нажмёшь ты на этот рычаг или нет? – Итачи терял терпение. Может, хватит с него подвигов? Пора полностью обратить взор в сторону личных проблем. Хотя ими он и занимается, практически не думая о другом.