Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 79 страниц)

– Ты никогда не рассматривал такой возможности. Не хочу, чтобы она для тебя стала неожиданностью, – смягчила ускользающей хитрой улыбкой Талина.

– Разве в Бендене мало людей? – ухватился Итачи за другую оговорку. Внутри кричало его эго, били боевые барабаны, и завывали бури неповиновения. Он не собирался никому так просто уступать «моё». Даже ради Талины весьма сложно это сделать.

– Ты его слишком балуешь. Позволяешь любые проказы и боишься его расстроить, – отметила собеседница, – не думай, что я не замечаю. Т’бор не будет против, если мы будем его навещать каждый день.

– Никак не привыкну к этому обычаю, – Итачи добавил новый довод, – обычно так делают, если у родителей не хватает времени. А мы… я довольно свободный.

– На пару лет, Т’чи, – ограничила Талина. – Не так уж и много. Но он увидит разницу между Вейрами, учтёт принипы и другие подходы управления, научится ладить с чужими, совершенно незнакомыми людьми. Для него было бы даже лучше поучиться в Форт-Вейре. Там и Древние, и новое поколение. И все они приняли сторону Ф’лара. А также у нас есть Руат. Лайтол – отличный опекун, вон как вымуштровал Джексома. К тому же, у паренька есть собственный дракон.

– А по-другому никак? – с надеждой поинтересовался собеседник после секундной заминки. Однако эту паузу он использовал на сто процентов, перебирая в уме всевозможные возражения. Выслать собственного сына. Единственного. Возможно, надежду всего клана, будущее.

– Почему «никак»? – хитренько усмехнулась Талина, – если ты пообещаешь уделять ему время столько, сколько требует ребёнок его возраста. Сумеешь воспитать?

– Это нечестно! – не уловил подвоха Итачи, – воспитанием занимаются женщины!

Заливистый смех госпожи мигом сорвал завесу и выдал её озорное настроение. Итачи ничего не оставалось, как снова её поймать и заключить в объятия. Шевелящийся груз мешка упал на мокрый прибрежный песок и оказался временно позабыт.

– Ты сам как ребёнок, – наконец высказалась спутница, – я знала. Поэтому не пыталась говорить об этом раньше.

– Так он останется у нас?

– Ну разумеется. Хотя бы до тех пор, пока у нас не появится второй малыш.

Ушат холодной воды на его сознание. Однако на сей раз не возникло ни капли подсознательной тревоги или растерянности:

– Только не говори, что снова скрыла!

– Нет. Конечно, нет. Ты узнаешь первым, если это случится.

Он чмокнул её в проказливо вскинутый носик и сдул чёлку с её лица:

– Было бы чудесно, если бы у нас ещё была дочка. Она бы запечатлила самую красивую и умную золотую королеву на Перне.

– Не выйдет. Самая красивая и умная – Триат’а, – помахала головой госпожа.

– А как же Рамот’а?

– Она самая большая. Но это не ставит её по уму на ступень выше остальных. Но я просто уверена, что Талитан в своё время запечатлит самого умного и быстрого бронзового дракона.

– Самый умный и быстрый – Арджит’! – поспешно выпалил Итачи.

Они переглянулись и в унисон рассмеялись. Что ещё надо от жизни? Немного счастья, цель и полноценную семью. Теперь у Итачи было всё, о чём он в тайне мечтал в прошлой жизни. Если Талина любит, она открыто это демонстрирует и не требует возвышенных поступков и героических подвигов. Никуда не надо спешить, не заботиться о распрях между странами шиноби или отдельными кланами, не швырять товарищей с обнажённым оружием на ложь и коварство.

Но везде существуют чёрные пятна. На Перне были и враги. Давненько ничего не слышно о Древних. Затихли. Б’лиш жив и наверняка давно поправился, но не изжил своей злобы, не растоптал порывы мести. Напротив, сиё недостойное чувство должно было разгореться в нём до неимоверных размеров. Он никогда не простит. Об этом заявлял его лютый взгляд.

– Т’чи, Талина, поторопитесь! – замахала рукой одна из женщин с высоты насыпи, – все уже собрались, пора грузиться!

Они только переглянулись и запоздало отпрянули друг от друга, вливаясь в утомительные обязанности.

Вечером над Вейром прокатился яростный рёв Рамот’ы. Итачи едва не дёрнулся, успел вспомнить, где находится. Негоже показывать младшим дурной пример. Наставник молодёжи попросил провести с ними лекцию. Надо же, лекцию! Везде читают нотации. Лучше бы больше практических занятий. Формулы да объяснения не помогут увернуться от Нити. Нет, конечно, всестороннее обучение – вещь необходимая, но не на практических занятиях же по обучению ведения боя. Итачи не стал уклоняться. Не первый раз помогает наставникам, а то и покажет какой приём мальчишкам. Те с энтузиазмом его повторяют, у кого круче получится.

А сейчас грозно голосила старшая королева. Но она же вышла на площадку кормлений! Что могло её разозлить? Взгляд, брошенный файром на знакомый уступ, выявил на нём некий бесформенный предмет. Только что убитая корова. А где Рамот’а?

– Знаешь, я навещу твоих учеников в другой раз, – он дружелюбно хлопнул наставника по плечу и ринулся на зов золотой. Всё, что происходило в Вейре, не могло пройти мимо Итачи. И осведомлённость в деталях порой зависела от скорости, с какой прибудешь на место происшествия.

Лесса ещё не успела спуститься из вейра, зато собралась небольшая толпа любопытных. В основном мальчишки и девчушки, самые прыткие. Однако никто из них не осмелился подойти близко к беснующейся под навесом монолитной скалы королеве. Пыль ещё не успела улечься – с какой яростью шлёпнулась на песок перед пещерой золотая. Из громадного входа отлично просматривался силуэт дракона, подсвеченный со всех сторон масляными лампами. Идеальная сверкающая шкура, оттенки, играющие от огненных языков тени, перекатывающиеся мышцы. Она заслуживала восхищения. Хвост сразмаху ударил в ступени, ведущие к зрительным местам. А когда малышня сообразила, кто явился, раздался групповой выдох. Как репетировали. Побежали шёпотки, которые не могли не насторожить Итачи ещё больше. Очередной шаг заставил жар броситься в лицо. Дети отступили подальше. Он на миг прикрыл глаза. Успокоиться, не показать своего волнения, не потерять самообладания, не дать повода упасть в чужих глазах. Выдержка, выдержка и ещё раз выдержка, как учили в детстве. Пусть даже это и выглядит неестественно.

Нехорошее предчувствие всколыхнулось яростной силой. А Рамот’а продолжала бесноваться. Завтра не поздоровится претендентам. За ночь золотая не успеет остынуть.

– Т’чи, – робко подошла одна девочка лет восьми и подёргала его за рукав лётной куртки.

– Да? – он присел на корточки, ожидая услышать разгадку, – что случилось с Рамот’ой?

Но её опередил Арджит’. Тон его голоса Итачи вовсе не понравился:

«Она заметила, как на площадку Рождений пробрался ребёнок».

– Там Талитан, – почти прошептала девочка, смущаясь.

Итачи потерял в рассматривании детсколго личика несколько секунд. В её выражении сквозила незабываемая смесь эмоций: страх, удивление, рвение помочь, восхищение. Чем? Поступком глупого малыша или…

– Талитан?! – наконец окончателдьно дошло до него, завороженного этим маленьким созданием перед собой. Практически видел своего ребёнка. И хотел – теперь он точно это знал – большую шумную семью. Будто отрицая прошлое, перечёркивая его, удаляя из истории.

Итачи взвился на ноги, едва не отпихнув по инерции малышку. Вовремя опомнился, успел подхватить её под руки и не позволил упасть. А в душу ударил клинок страха. Нет, это был даже не страх, но медленно разливающаяся паника. Как его сын там оказался?! Да ещё в такой напряжённый момент! Итачи ринулся внутрь, не дожидаясь Лессы. Если понадобится, снова обнажит перед золотой мордой оружие. Любой ценой защитить, прикрыть от гнева дракона. Что этот гнев разом обрушится на его голову, Итачи уже не думал. Он практически не чувствовал жара песка через толстые подошвы лётных сапог. А впереди уже полностью обрисовалась. происходящая сцена. Чим ускользнул, как только Рамот’а повернула голову на новый звук. Её полыхающие жёлтым глаза не оставляли никаких сомнений в намерениях. Все огненные ящерицы боялись старшей королевы. Она не слушала их и не выказывала привязанности. Попросту не замечала. Неудивительно, что малыш испугался.

Всадник ждал в ужасе забившегося в неприметный уголок зарёванного Талитана. Готов был ринуться между ним и громадой зверя, принимая весь удар на себя. Но секунда на оценку ситуации – и Итачи выдохнул с нескрываемым облегчением. Дракон не мог убить мыслящее разумное существо. Он никогда не покусится на жизнь человека, даже если крайне взбешён.

Малыш твёрдо стоял на ногах, за что Итачи воспылал гордостью за отвагу несмышлёныша. Он просто растерялся. Уже понимал, куда ходить не следует, но всё равно пошёл. Однако, нельзя сказать, будто мальчик вовсе не испугался. Та растерянность отразилась во всей красе на его лице. Толика страха. Причин этого страха Итачи не мог понять сходу. Их могло быть две: страх перед громадным разъярённым драконом и страх из-за нарушения запрета. А если нарушил запрет – ждёт наказание. Логика проста.

Лишь секунду потратил Итачи на битву внутри собственного сознания. Половину чувств изгнал, как неуместные. Очередным манёвром пересёк разделяющее его и сына расстояние, высоко вскинул голову и смело заглянул в жёлтые глаза. Без шарингана не обойтись. И сразу же услышал поток недовольства Рамот’ы. Вместо поспешных оправданий или объяснений Итачи загородил Талитана собой и тихо произнёс:

– Он ещё слишком мал, чтобы понимать.

Заявление Рамот’ы в стиле «он проник в святые святых» не возымело должного эффекта.

– Если не можешь простить, обрати свой гнев на меня, – отрезал он жёстко, тоном капитана АНБУ.

Она не услышала смысла. Не хотела слышать. Не поверила.

– Ты же защищаешь своих детей, – обвёл рукой яйца Итачи, – позволь мне защищать своих.

На этом пыл золотой чуточку поостыл. Она заворчала намного сдержаннее, любовно косясь в сторону кладки. За спиной завозился Талитан, хотел посмотреть, поучаствовать. Чуял, что из-за него схлестнулись силы иного уровня. Просто схватил горячей ладошкой два пальца отца, вышел из-за прикрытия и поднял голову вверх, ловя взгляд Итачи:

– Пап, ножкам гоичо.

Простые незамысловатые ценности. Как счастлив был всадник слышать его наивный голосок. Нисколько не сомневаясь, подхватил мальчугана на руки и снова вернул внимание к Рамот’е:

– Прости, Рамот’а. Я прослежу, чтобы он больше тебя не беспокоил, – выразил почтение старшей королеве, отчего она совсем утихомирилась, только посылала искры возмущения, щедро осыпала ими всю пещеру.

– Да что тут опять происходит! – в амфитеатр ворвалась Лесса. Наконец-то. А то могло показаться, будто все напрочь забыли об общем сигнале тревоги. Следом за ней явился и Ф’лар. Наверно, Мнемент’ доставил их обоих. В отличие от супруги предводитель не стал заходить внутрь, следил оттуда. Непосвещённым могло показаться, что он обычный наблюдатель. Это не так. Ф’лар всегда начеку.

– Т’чи! Я могла догадаться! Ни один переполох не обходится без тебя! – госпожа встала рядом с Рамот’ой. Королева рассказывала ей о своих злоключениях. Взгляд Лессы становился суровее, она хмурилась, не выказывала ни толики снисходительности. И наказывать собиралась явно не Талитана.

– Так что всё-таки произошло? – наконец присоединился и Ф’лар. Играл добродушие, только глаза его выдавали.

– Лесса… – начал было Итачи очень тихо. Не знал, какие лучше подобрать слова. Она взвинчена, как и её дракон.

– Ты будь добр прекратить со своими фокусами, – распорядилась Лесса, – Рамот’а, моя радость, он же не со зла, – отвечая на ворчание за спиной, обернулась госпожа.

– Это я! – выпалил Талитан громко. От сего заявления на миг воцарилась тишина. Золотая не придала значения. Всё ещё считала себя оскорблённой. Лесса привычно вскинула брови, готовая язвить, не делая никаких скидок. Ф’лар, кажется, начал вникать в суть проблемы. Наверно, супруга его не посвятила по простой причине: сама толком не разобралась.

А у Итачи пронеслись эмоции вовсе неожиданные. Неоперившийся, совсем ещё зелёный птенец, вместо слёз и оправданий смело бросается защищать родителя. Сколько ни старался Итачи, не смог удержать мимолётную улыбку. Пускай её расценивают на все лады, критикуют, называют лицемерной. Ничто не сравнится с рвением ребёнка защитить того, кто во много раз превосходит его как по силе, так и по уму. Скользнувшая благодарность сменилась уверенностью:

«Я никогда не буду обучать Талитана профессии и навыкам моей семьи».

«Этого и не нужно», – подхватил Арджит’. Радовался вместе со своим всадником.

– Тебе всело? Т’чи, ты самый безответственный всадник Бендена! – выпалила Лесса.

– Да, моя госпожа, – не сдержал характерной ей язвинки он, – такого разгильдяя вейр ещё не видел.

– Достаточно, – довольно мягко прервал Ф’лар. Не выдержал, явился лично и занял позицию между львицей, коей являлась Лесса, защищающая интересы своего дракона, и добычей, в роли которой как ни странно выступал Итачи, – объясни теперь поподробнее, что вы оба здесь делаете?

Талитан сам решил объяснить. Но он фактически в таком возрасте не мог выразиться так, чтобы его поняли с первого раза. Итачи опередил:

– Маленькое упущение. Обещаю исправить его в ближайшие сроки.

– Обещаешь? – передразнила госпожа, начиная остывать. Подробности от Рамот’ы лились на неё нескончаемым потоком. Заодно Мнемент’ информировал предводителя. А Итачи думал в этот момент вовсе о постороннем. Сможет ли Талитан понимать Арджит’а? Ведь если он настолько похож на Учих внешне, вероятность активации шарингана в своё время стремительно возрастает. И сможет ли малыш по назначению использовать клановое оружие? За этим придётся проследить и жёстко пресечь любые попытки почувствовать себя всемогущим и наплевать на установленные законы. Ещё и поэтому Итачи не желал расставаться с сыном. Сам намеревался его обучать, попутно следить. А в своё время раскроет секрет шарингана. Но с этим придётся поторопиться. Ибо сколько осталось времени в запасе? Возможно, встреча с самим собой произойдёт уже в ближайшем будущем, года через два. Но если так, Итачи рискует не успеть передать знания потомку. А если Талитан однажды обнаружит в себе скрытые силы и не будет знать, что с ними делать…

– Т’чи, ты уснул? – Лесса потеребила его за рукав, – я спросила, с кем сегодня оставался Талитан? Почему никто не проследил за ним?

Ого, уже и обвинения изменили своё направление. Нельзя так невнимательно относиться к окружающему. Но очень легко расслабиться, когда знаешь, что никто тёмной ночью не подкрадётся к тебе со спины и не ударит клинком под ребро.

– Я займусь этим сам, Лесса, – настойчиво повторил он, – тебе и без нас двоих забот хватает.

– Так, опять секреты, – подытожил Ф’лар, – долго собираешься разводить интриги за нашей спиной?

– Каждый имеет право на собственные секреты, – высокопарно отметил Итачи. Намеревался сбежать поскорее. И лучше бы сделать это незаметно, что не просто маловероятно, но и невозможно.

«Она не собирается отпускать тебя», – заявил Арджит’. Так Лесса решила выяснить детали. Ну что ж, насчёт этого Итачи был абсолютно спокоен. Молчать и уводить разговор в сторону всегда умел. Правда, на сей раз слушатели чересчур настойчивы и мало поддаются провокации. Он набрал было полную грудь воздуха для ответа на одном дыхании, как резко ударила боль изнутри. Слишком неожиданно, словно диафрагма упиралась в громадную болезненную опухоль, словно иглы вонзились во внутренности. Итачи скрыл приступ за нервным кашлем, отворачиваясь в сторону. Руки ослабли. Лишь бы не ухитриться уронить сынишку.

«Т’чи, тебе срочно надо к целителю!» – вскричал растревоженный Арджит’.

Талитан на руках завозился. Этого ещё не хватало. Риск уронить драгоценную ношу усилился. А потом вмешалась Лесса. Видимо, Рамот’а предупредила всадницу.

– Отпусти, – потребовала госпожа строго, – и не думай, что наш разговор окончен. Я сама высню, кто присматривал за малышами.

– Хочу к папе! – закапризничал малыш, схватился за шею всадника похлеще Чима.

– Не бойся. Лесса не будет тебя ругать, – хрипловато ответил Итачи. Неземное облегчение. Он без возражений позволил забрать мальчугана и старался дышать неглубоко. Снова пережить такую боль вовсе не хотелось. Надо успокоить прежде всего сердцебиение. Надо научиться контролировать самочувствие, хоть частично. Достаточно даже того, чтобы остальные не замечали.

– Т’чи, пойди приляг, – распорядился Ф’лар незамедлительно, – ты сегодня очень много работал. Да и я взвалил на тебя несколько лишних обязанностей.

– Ничего, я не против, – смело выговорил Итачи. Интонацию удалось сдержать. Голос не дрожал и больше не казался слабым. Но в остальном он проиграл. Чувствовал, как наполовину схлынула волна внутри. Инстинктивный страх и неприятие к рецидиву, осознание неизбежности, протест… Ведь жизнь теперь не казалась потерянной, в ней хотелось задержаться на несколько лишнихъ лет. Но эта проклятая обречённость!

– Папа, – Талитан рвался к Итачи, вытягивал маленькие ручки. Лесса едва удерживала непоседу, пыталась уговорить, но он её словно не слышал. Не плакал, просто задался целью непременно вырваться.

– Отпусти, Лесса, – выдавил из себя улыбку Итачи, – я в порядке.

– Почему я в этом не уверен? – поинтересовался предводитель тихо, чтобы никто от входа не услышал.

– Потому что ты параноик, – невпопад охарактеризовал Итачи, – отдайте же мне Талитана. Вы хотите море слёз и криков?

– Я велела Арджит’у забрать вас обоих, – произнесла всадница. Сообразила уже, что разговору конец. Не так уж и важно, кто виноват в недосмотре. Ничего же не случилось. А мальчуган вполне сообразительный, сам скоро начнёт отличать хорошее от плохого. Передавая кроху Итачи, тихонько добавила. – И чтобы сегодня я не видела тебя за работой, понял?

– Понял-понял, – отмахнулся он, протягивая руки.

– И прекрати свои игры. Я тебе не младшая сестра, – разрядка обстановки. Всё становилось на свои места. Только бы выдержать до конца эту пытку, забыть про медленно утихающую боль.

– Ну да, ты мне наставник и строгий родитель, – в манере самой госпожи съязвил он. Можно сказать, отобрал право на колкость.

Лесса не успела задохнуться от возмущения, ибо встрял Ф’лар, перехватил Талитана ещё в воздухе и кивнул на выход:

– Шагай. Я подсажу твоего проказника.

Предложением стоило воспользоваться. Но Итачи снова остановили.

– Т’чи.

– Да? – он взглянул на предводителя.

Вместо ответа тот указал пальцем в уголок своего глаза. Жест вполне понятный. Итачи заново проклял себя за неосмотрительность. Шаринган спешно сменился чёрной радужкой. А ведь если б так и не подумал, сколько вопросов возникло бы у любопытных снаружи. Никто не осмелился пересечь границы. Рамот’а властвовала здесь безраздельно. Вопреки предположениям она снисходительно опустила голову в кивке. Подражала человеческим жестам. Ради Итачи. Он получил ещё один повод гордиться собой.

«Ты необычайно рассудительный дракон», – передал мысленно Итачи. Не знал, услышала она или нет. И Арджит’ не стал подтверждать.

А когда взобрался на шею бронзового и усадил перед собой восторженно оглядывающегося малыша, неожиданно получил разрядку. Ломота вместе с оккупировавшей тело резью схлынула. Наконец-то глоток свежего воздуха. А дальше будет лишь хуже.

– Па, – тихонько произнёс Талитан, поднимая голову, чтобы видеть его глаза.

– Да?

– Тебе плохо?

– С чего ты взял?

– Ажит’ сказал.

Вот как? Неожиданно. Хотя Итачи сам задавался вопросом только что, сумеет ли Талитан понимать его дракона? Сумеет. Уже сумел. Значит, Запечатление собственного дракона – вопрос времени. Остаётся надеяться, что рядом окажется бронзовый. Любого родителя распирало бы от гордости, запечатли его сын хоть зелёную. А тут бронзовый…

Нет, только не зелёную. Мысленно Итачи пообещал себе внушить малышу эту мысль, когда он подрастёт.

– Арджит’ просто переволновался, – наконец выдал ответ Итачи.

– Нет, тебе больно, – ничуть не поверил мальчуган. И лицо, так похожее на сердитого Саске.

– Уже прошло, – мягко заверил Итачи, – а теперь держись покрепче. Мы взлетаем.

Первый полёт в жизни Талитана. Ожидать можно любой известной реакции. Более вероятная – страх. Но побороть боязнь высоты придётся, если хочешь стать кем-то.

«Медленно, Арджит’, – попросил всадник, – не хочу, чтобы он испугался».

«Он не боится», – пояснил верный друг и швырнул громадными крыльями поток воздуха вниз. Талитан завизжал. В первую секунду Итачи охватила паника, но потом сообразил, что сынишка вопит от восторга. Так давно мечтал подняться в небо на драконе. Если бы так сильно не держался ручонками за гребень, мог бы и жестикулировать.

– Па, смоти! – наконец Талитан поборол себя и отцепил одну руку. Показывал на быстро уменшающихся людей и драконов внизу. Арджит’ понимающе пошёл на круг вдоль кромки. Его приветствовали звери различных оттенков. Все радовались этому знаменательному дню.

Не боится. Теперь Итачи точно уверен – его сын не будет бояться ничего. Дух шиноби, гены Учиха, наследие великого клана… погибшего клана… и возрождённого…

========== 40. Внутренний враг ==========

40

Внутренний враг

Бенден-Вейр

Южный материк

Рождение – великий праздник в Вейре. В Бенден съехались мастера и лорды, ожидая незабываемых зрелищ и чудес. А что может случиться особенного? Вылупится белый дракон? Было. Птенец уйдёт с площадки Рождений искать себе пару в другом месте? Тоже было. Или зрители постоянно надеялись на одно и то же, что дракон внезапно потеряет интерес к кандидатам и выберет их? Но на всех желающих просто не напастись драконов. Да и не каждый сумеет отважно идти в бой против заклятого врага Перна.

Сегодня Итачи угнетала сама атмосфера, давило со всех сторон, разливалась привычная нудная ломота, тошнило от шума и громких возгласов. Однако он честно оставался на трибуне, краем глаза наблюдая за происходящим на горячем песке. Талитан никак не мог усидеть на коленях отца, постоянно вскакивал и тыкал пальцами на сцену, невнятно высказывался, то и дело дёргал за рукав. В той же мере доставалось и Талине. Наконец, после очередного дёрганья, она наклонилась к уху Итачи и произнесла:

– Ты всё ещё уверен, что Талитан должен был присутствовать? Он же ещё так мал.

– Посмотри на его сияющие глазки, – предложил он, выдавливая улыбку, – к тому же, мне хотелось проверить, как он отреагирует на новое развлечение.

– Это не развлечение! – возмутилась подобным пренебрежением госпожа.

– Мам, смоти! – малыш усердно теребил её за подол платья и показывал в сторону заплутавшей зелёной самочки. Она отчаянно кричала и отвергала кандидатов одного за другим.

– Дракончик не может найти себе друга. Но не переживай, Талитан, он обязательно найдёт, – Талина вмиг утратила сомнения, обхватила сына за талию и усадила себе на колени. Впрочем, тому было без разницы, у кого вырываться. Он сам стремился очутиться внизу и поиграть с интересными зверюшками. Назвал птенцов – «большие файйи». И как радостно ему было, когда «большие файйи» находили себе партнёра. Словно игра, где перетасованы все карты, а надо подобрать пару.

– Смотри, она оббежала всех, – намекнул Итачи, пользуясь глазами Чима. Впрочем, файр не протестовал, сам с удовольствием следил за происходящим.

– Выходит, ей нужен кто-то из зрителей, – улыбнулась госпожа.

– Хочу поигать с ним! – Талитан повернулся к Итачи и потыкал в сторону мечущейся несчастной зелёной. Рамот’а начала волноваться. Ещё чуть-чуть – и она разозлится.

– Пальцем показывать не прилично, – Итачи поймал ладошку мальчугана в свою.

– Ему скучно, – попытка высвободиться не возымела эффекта. Тогда Талитан задействовал вторую руку. Засопел от сосредоточения, но от намерения не отказался.

– Талитан, веди себя прилично, – уже строже осадил Итачи.

– Хочу туда, – заупрямился ребёнок.

– Талитан, дракончику плохо. Он не хочет играть, – вмешалась Талина, теряя ниточку происходящего внизу.

– Почему плохо?

– Он голодный. Но пока не нашёл мальчика, который его покормит.

– Я покоймлю! – добровольно вызвался малыш.

– Ну-ка прекрати, – снова распорядился Итачи, – он тебя самого съест.

Между тем, зелёная, отчаявшись подыскать себе пару, принялась атаковать трибуны. Жалобно пищала, плакала на свой манер. И уже поползли шепотки, зрители принялись переглядываться. Возможно ли, чтобы избранником оказался кто-то из них?

Только Итачи почему-то смутило такое поведение дракона. Чим чирикнул и показал зашевелившихся наблюдателей. Что-то происходило. Невольно Итачи затаил дыхание. Очень близко несчастная морда, полыхающие красным глаза. Он почти слышал мысленный призыв малютки. Только Талитан по-прежнему настаивал на своём, рвался, пожалуй, не слабее зелёной. Она споткнулась, упала, нос закопался в горячем песке. Вопль детёныша заставил Рамот’у зашевелиться. Она приблизилась, желая помочь, но не знала как. Да и возможно ли? Только посредством Запечатления можно разрешить дилемму. Поскорее бы всё закончилось.

Голова раскалывалась. На дне витало беспокойство, от которого Итачи никак не мог избавиться. Шум мешал сосредоточиться.

– Что? Мне нельзя! – чётко прокатился чей-то изумлённый голос. Миррим. Слишком часто Итачи пересекался с девчушкой, чтобы усомниться.

Кажется никто не угадал, как поступит дракончик. Наверно, это та невероятная версия, о которой и помыслить невозможно. Между тем, Миррим, подгоняемая Ф’ларом и Лессой, выскочила на площадку Рождений и заключила малышку в объятия. И сразу прекратился писк, перестала волноваться Рамот’а. Дальнейшая судьба детей не интересовала её. Они в надёжных руках. Но чтобы девушка запечатлила боевого дракона!

– А я на миг подумал… – тихонько выдохнул Итачи с заметным облегчением и замолк.

– Что она ищет тебя? – додумала Талина.

– Мне одного дракона хватит, – энергично замахал головой он, – я посчитал, что Талитан мог… хотя в таком возрасте…

«…не могли проявиться его особые способности», – про себя закончил он.

– Драконы не могут выбрать маленького ребёнка, – поучительно объяснила госпожа, не борясь минутой раньше с сомнениями о генах Учих.

– Я знаю. Дети не умеют размышлять рационально или логически. Дракону не за что зацепиться, – тут же обосновал теорию Итачи, – давай выбираться отсюда.

– А если бы малышка искала его? – полюбопытствовала Талина.

– Только не зелёная, – уверенно запротестовал Итачи, – предпочитаю, чтобы он выждал ещё оборотов десять-пятнадцать и запечатлил как минимум коричневого.

– А ты так уверен, что он вообще кого-нибудь запечатлит?

– Уже уверен.

– Откуда такая уверенность?

– Он слышит Арджит’а. Поинтересуйся, способен ли он понимать Триат’у?

Талина промолчала. Переваривала услышанное. Невольно прикинула сходство. Талитан весь пошёл в отца. Как выяснилось, и способностями тоже. Но это значило ещё кое-что. Неужели и ему грозит рано расстаться с жизнью? Она хотела спросить, но малыш снова подёргал её за подол:

– Куда они ушли?

– Дракончики пошли кушать, – терпеливо объяснила госпожа с ласковой улыбкой на губах, – и тебе пора.

– Я не хочу. Хочу к дакончикам!

– Ну знаешь, не всегда всё получается, как ты хочешь, – разграничил Итачи, – Арджит’, ну где ты застрял?

«Уже лечу», – отозвался крылатый. Утратил многословность, переживал за всадника. Да как может дракон не переживать проблемы партнёра как свои? Они же единое целое.

– Ты первая, – предложил Итачи, когда бронзовый спланировал и зацепился когтями за карниз, – я подам тебе Талитана.

– Я могла и на Триат’е, – Талина поднялась, готовая перебраться на шею дракона.

– Не хватало ещё Триат’у гонять лишний раз. Неужели мы втроём не уместимся на одном драконе?

– Хочу к дакончикам! – ещё миг – и прольётся река слёз.

– Чем тебе Арджит’ не дракончик? – успокаивающе настаивал Итачи, готовый остановиться и схватиться за голову руками. Уже не гул, а а вой и грохот разрывали её изнутри. Но он продолжал играть предназначенную роль. Вежливый, обходительный, любящий, счастливый… Они же не виноваты. Никто не виноват, кроме него самого. За убийство приходится расплачиваться. И цена соответствующая. Око за око.

– Хочу к дакончикам! – настаивал Талитан. Совсем распоясался. Стоило шлёпнуть раз-другой. Непоседа обидится, надует губы, но угомонится.

– Не серди папу, – поняла это и Талина, принимая сына на руки, когда устроилась между отростками гребня.

Как и ожидалось, если у ребёнка что-то не получается, он выражал это ярко. Самое откровенное – слёзы. Рёв заглушился гомоном толпы. Зато резанул по слуху Итачи как острым кунаем.

– Талитан, прекрати, – распорядился он, теряя всяческое терпение. Разбаловал он сынишку, права Талина. А значит, пора исправлять ошибки и браться за воспитание.

– Дракончики устали. Они поели, а теперь будут спать, – госпожа изо всех сил мечтала утихомирить ревущее существо, – тебе же не понравится, если с тобой будут играть, когда ты хочешь спать.

– Если будешь реветь, Арджит’ не повезёт тебя, – Итачи взобрался за спину спутницы. Он был уверен, что бронзовый на его стороне. Во-первых, когда изнутри разрывала боль, Арджит’ сам терялся из-за незнания, как помочь. Во-вторых, если видел путь, хоть частичный, следовал своему сердцу и делал всё ради достижения цели. Даже если Талине придётся прогуляться с Талитаном пешочком по горячему песку.

Малыш быстро успокоился. Видимо, Арджит’ подтвердил слова Итачи. Фокус не прокатил. Плач прекратился, и требования пойти к птенцам – тоже. Буря и хаос в голове Итачи начали потихоньку успокаиваться. Можно наконец вздохнуть с облегчением. Народ быстро расходился, растекался, как вода. Драконы подхватывали пассажиров и уносились в отверстие сверху. Рамот’а полетела на площадку кормлений. Вчера так и не съела своего быка.

Вскоре свежий воздух ворвался в лёгкие. Холодно. По телу пробежал гаденький озноб, во рту появился посторонний металлический привкус. Ещё стоило дождаться своей очереди для приземления. Крылатые буквально месили небо. За столами уже собирались гости. Сперва самые знатные, потом остальные. Арфисты располагались на сцене, трогали струны гитар и арф пальцами. Проверяли настройку. Готовились в полной мере ублажить слух важных людей Перна. Да и самим хотелось праздновать. Настроение у всех преотличное. Возможно, удастся смыться под шумок, и никто не возжелает избрать Итачи в качестве собеседника.

Грянули первые аккорды, когда он почувствовал себя совсем скверно. Арджит’ не стал подниматься на скалы к другим драконам. Знал, что ребёнку не место на таких мероприятиях. Также понимал, каково подниматься на верхотуру без крыльев.

– Я уложу Талитана спать, – вызвался Итачи добровольно, без стеснения чмокнув Талину в висок.

– Тебе бы присесть, – посочувствовала она. Догадалась. Хотелось вылить на неё море благодарности за уместное и сдержанное сочувствие.