Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 79 страниц)

Т’бор глубоко вдохнул и всё-таки посмотрел. Реальность оказалась не столь живописной и ужасной, как рисовало воображение. Зачастую в мыслях представлялось истерзанное тело, спошь усеянное уродливыми воспалившимися рубцами, посиневшими по краям и кровоточащими. Но он сейчас видел лишь покрытую чёрными волосами макушку.

– Как этот смышленый юноша ухитрился попасть под удар? – сочувственно поинтересовался Т’бор. Тоже формальность. И всегда рассчитываешь, что вопрос останется без ответа. Или хотя бы без подробного ответа.

– Все мы уязвимы, – разёл руками Ф’лар.

– Похоже, Бенден совершил уже столько героических поступков, что хватит на все поколения драконов, – натянуто весело вымолвил Т’бор.

– Героев баллад хватает, – всупила Талина, – Морита была из Форт-Вейра, а не из Бендена. О её подвиге до сих пор поют арфисты. И баллада не зря введена в курс обязательных для обучения.

– А знаешь, моя госпожа, я бы не прочь взять твоего малыша на воспитание в свой Вейр, – неожиданно предложил гость, устремившись к колыбельке. Талитан не спал, просто сучил ножками и ручками, задевая висящую гирлянду из игрушек. Вряд ли понимал свои действия или оценивал формы предметов. Ему просто интересно слышать шум. Или то всего лишь потребность организма в движении.

– Он ещё слишком мал, – улыбнулась Талина, отвлекаясь от архивов. Внезапно заметила кляксу на лице и принялась её оттирать, сетуя на молчание мужчин.

– Да и Т’чи вряд ли отпустит его так скоро, – поддержал Ф’лар, словно вовсе не заметив следа от чернил, – изволь выждать хоть несколько оборотов, Т’бор.

– Моё предложение остаётся в силе, сколько бы времени ни прошло. У нас много хороших женщин, способных позаботиться о ребёнке. А если они будут знать, какие прекрасные у него родители, останутся в восторге, – тоже ни сном ни духом не показал наблюдательности, способной вызвать только неловкость.

– У нас тоже есть много умелых женщин, – намекнула госпожа, сохраняя дружескую беседу, – у некоторых за плечами немалый опыт воспитания детей.

– Но дети не становятся избалованными, воспитываясь в другом месте.

– Полно, Т’бор, – рассмеялся предводитель, – я не уверен, что Т’чи вообще его отпустит. Видеть, как подрастает твой сын – неповторимое чувство. Только, жаль, времени мало. Приходится заниматься не ребёнком, а делами.

Намёк на Фелессана поняли все. Ф’лар порой искренне сожалел о нехватке упомянутого времени. Хотел бы он сам обучать сорванца. Но если иногда это может позволить себе простой всадник. Предводитель или командир крыла – никогда. Да и риск чересчур велик. Работа защитника Перна весьма опасна.

Наконец малышу надоело пинать гирлянду и он громко заревел. Ни с того ни с сего. Т’бор от неожиданности подумал о слабом здоровье, но более осведомлённая госпожа живо развеяла ошибочные предположения:

– Наверно, опять пора менять пелёнки, – она отложила стило в сторону.

– Давай не будем мешать, – предложил Ф’лар, намереваясь ретироваться. Его желание вполне обосновано. Столь немузыкальные вопли могли изгнать даже дракона, отпугнуть голодного цеппи. Жаль, они не могут осуществить единственного – вырвать из клешней Промежутка разум Итачи.

Арджит’ откликнулся на стенания младенца успокаивающим ворчанием. Наверно, считал своей семьёй, намеревался оберегать это маленькое существо. От голоса громадного зверя Талине стало спокойнее. Она проследила за уходом обоих предводителей и извлекла малыша из колыбельки.

========== 38. Проблеск ==========

38

Проблеск

Бенден-Вейр

На хребте ещё лежали снеговые шапки, но уже не казались мягкими, а блестели от сковавшей их поверхность ледяной корки. День сегодня выдался удачный. Ни одного Падения, солнце раззадорило с утра, разогнало унылость, заставило шевелиться и повылезать холдеров из утеплённых домов. Поля надо готовить к пахоте заранее.

Ф’нор соскользнул по воздушному потоку поодаль от Вейра, где К’неш устроил тренировку. Только сегодня выбрались, всё дела не позволяли. Постоянно нужно отвезти какого-нибудь холера или мастера. Драконы работали без устали. И всадники не возмущались. Не чета Древним, которые блюли только собственные интересы.

Коричневый всадник не слез с шеи Кант’а, наблюдал за техникой ведения боя с расстояния. Так проще охватить всё поле целиком. Ребята старались. Но то ли подустали, то ли совсем пали духом, но не могли перешагнуть тот рубеж, что отделял их от ослепительного успеха. Несколько ошибок за короткий промежуток времени вынудили Ф’нора нахмуриться. Потом всадники прекратили все действия и собрались в одном месте. Неудобно совещаться в небесах. Постоянно в движении, ветер относит слова, приходится кричать. Но молодёжь это не смущало.

Не дожидаясь окончания, брат предводителя вернулся в Вейр и сразу помчался к Ф’лару. Разумеется, его встретила золотая Рамот’а, строго посматривающая по сторонам. Скалы вокруг чаши были усыпаны выбравшимися на свежий воздух драконами, ловили тёплые лучи, расправив крылья и нежась на весеннем солнце. Снова не видно Арджит’а. Даже Триат’а покинула уютное жилище. Надо что-то решать с этим бронзовым. Совсем не смотрит в сторону площадки кормлений. Сколько он уже голодает? Неделю или чуть больше? Помнится, Талина упоминала, что он должен был перекусить сразу по возвращении из Лемоса.

– Ф’лар, надо что-то решать, – ворвался в вейр Ф’нор. Предводитель охотно подтвердил:

– Да, надо. А что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду Арджит’а. Такими темпами он скоро не сможет взлететь.

– Ну, он не так слаб, как ты думаешь, – появилась Лесса, – ты принёс что-то ещё?

– Да. Я посмотрел за крылом Т’чи. Они слишком вялые.

– То есть? – уточнил Ф’лар, наливая из кувшина кла и пододвигая чашу брату, – прости, он успел немного подостыть, но всё ещё вкусный.

– То есть, они не хотят шевелиться.

– Но на Падениях они великолепно шевелятся, – возразила госпожа.

– На Падениях нужна вся реакция. Нельзя надеяться, что они однажды не сдадут своих позиций во время боя. Ты бы подстраховал их, Ф’лар, – Ф’нор отхлебнул кла, задержал его во рту, оценивая вкус, и проглотил. Довольно неплохо для остывшего напитка.

– Не паникуй раньше времени. Ребята справляются. Тем более, они не встречают атаку на острие, у них есть время сосредоточиться.

– В Последнее Падение они не получили ни одной серьёзной раны, – добавила Лесса, – я считаю, надо дать К’нешу шанс самому подняться. По-моему, результат положительный.

– Я начинаю думать, что Т’чи был больше, чем просто командиром, – намекнул Ф’лар осторожно.

– Не понимаю, почему он так и не пришёл в себя. Мастер Олдайв тревожится, не может найти причины, – госпожа пододвинула к Ф’нору пирожки, – про Талину вообще молчу. Ей скоро можно будет вылетать на Падения, и она разрывается.

– Можно ведь и повременить, – предводитель положил ногу на ногу, чуть выдвинув стул из-за стола, – сейчас мы должны решить проблему с отрядом Т’чи. Я думаю, они просто устали. Лорд Варберт из Иста-холда завтра устраивает Встречу. Половина всадников из Бендена будет там, я уверен. Пусть К’неш слетает со своим крылом, развеется. Заодно погреются на южном солнце. А вечером могут и подготовиться к предстоящему Падению над Нератом.

– Хорошо, пусть летят, – Лесса усмехнулась.

– Ты тоже летишь, моя дорогая, – напомнил Ф’лар, – мы не можем отказаться от приглашения.

– Разумеется.

Дальнейший разговор прервал разнёсшийся над Вейром скорбный плач драконов по ушедшему собрату. Неожиданное и всегда тревожное явление. Остаётся гадать, кто из крылатых ушёл. Вся троица подскочила, вмиг забывая о натянутом спокойствии. Одна и та же мысль пронзила. Неужели это Арджит’!

Пришлось подождать, пока драконы завершат свою песнь, и только потом обратиться к ним. Лесса узнала первой, ибо Рамот’а опередила всех остальных.

– Горат’ из Южного, – провозгласила она, – что могло случиться у Древних, чтобы они потеряли дракона?

– Не забывай, хоть личинки и защищают землю на всём материке, Нити всё ещё очень опасны в небе, – напомнил предводитель.

Ниточка прежнего разговора оказалась потеряна. Какие уж теперь рассуждения. Смерть одного из крылатых является потрясением для всех остальных из их племени. И всегда на душе оставался осадок. Наверно, весь Перн уже знает о трагедии. Почти в каждом холде находился сторожевой дракон.

Рамот’а зашевелилась на карнизе, куда вышла погреться, вернулась в вейр и отвлекла всю троицу громким урчанием. Сразу после смерти одного из собратьев проявила чувства совсем иные. Должно было произойти нечто особенное. Не всякая новость способна вывести зверя из состояния траура.

– Что она говорит? – поинтересовался Ф’лар, мысленно обращаясь к Мнемент’у.

– Что? Не может быть! – воскликнула Лесса, теряя холодную неприступность на мгновенье.

Они переглянулись. Новость стала не только достоянием госпожи, но и всех, кто находился здесь. Так незаметно горе сменилось радостью. Но не преждевременно ли ликовать? Предводитель очень сомневался, что на сей раз всё обойдётся гладко.

Итачи снова ощутил присутствие Арджит’а. Измученный внутренней борьбой, что длилась вечность, словно в Цукиёми, он терял остатки сил и самообладания. Но в этот раз в Цукиёми находился он сам. Больше половины мерзких навязчивых видений – фикция, навязанный кошмарный бредовый сон. Перед глазами стояла кровавая пелена, остекленевшие глаза, раскрытые, купающиеся в крови ладони, слышались предсмертные хрипы. Никого не осталось. Абсолютно никого. Чем дальше, тем красочнее обрастало произошедшее подробностями. И каждый раз всё более жуткими и грязными. Итачи уже не отличал правду от вымысла. Он задыхался в этой беспросветной глуши, устал от неё, мечтал вырваться. И услышал голос, уговаривающий его не исчезать. Сегодня Итачи ухватился за него, прильнул всем призрачным телом, закрывал глаза и представлял перед собой громадного дракона тёмного тона. Этот дракон – его будущее. Нельзя отгонять грядущее, иначе вовсе погибнешь в хаосе.

«Ты здесь! Ты вернулся!» – возликовал дракон.

В ушах стоял гром, звуки сливались в непрерывный гул, убивали остатки воли. Но шиноби обязан держаться до конца, превозмогать все невзгоды, побеждать. Даже если совершил что-то ужасное. Даже если убил собственную семью, собственного брата, мальчишку, несмышлёныша, боготворящего Итачи.

«Арджит’», – мысленно повторил Итачи и вдохнул глубже. Боль пронзила всё тело. Из груди вырвался стон. Слишком короткий, ибо Итачи сразу же заставил себя замолчать. Нельзя демонстрировать слабости.

– Т’чи! – поверхность качнулась, кто-то рядом нежно прикоснулся к его коже на щеке, – Т’чи, только не пропадай снова. Я ждала тебя. Мы все ждали.

«Она очень боится за тебя, – подтвердил Арджит’, – и я боюсь. Ты должен проснуться».

Что за ужасная боль!

«Боль пройдёт, – заверил дракон, – ты победишь её. Ты ведь сильнее боли».

Дитя. Логика совсем как у Саске. Итачи улыбнулся сквозь разноцветные круги и шум. Новая попытка шевельнуться увенчалась успехом. Он взял под контроль свои чувства последним усилием измученной воли. Веки с трудом разлепились. И перед глазами встала мутная завеса. И истина…

«Я убил их всех».

«Не всех. Ты оставил брата», – напомнил Арджит’. Его ничуть не волновало злодеяние. Он просто любил и стремился всегда находиться рядом.

«Я не помню. Убил ли я Саске вместе с ними… не помню, Арджит’. Почему я не помню?»

«Ты очень устал. Тебе снился страшный сон. Ты не убивал его».

– Придётся поверить, – вслух прошептал Итачи хрипло.

– Во что поверить? – тот же голос сквозь шум. Он раздражал. Любое колебание воздуха резало слух, становилось невыносимо. Свист сотни катан соединялся в одно целое. Множественные удары по камню, рёв от огненных стихий.

– Я готова была отчаяться, – голос снизился до шёпота. Наверно, это заслуга Арджит’а, – я не знала… – всхлип… всего один. Но от него сжалось сердце. Инстинктивно захотелось обнять эту несчастную девушку. Она ждала. Его. Итачи силился вспомнить, но сразу не вышло. Он даже не помнил, где находится и как сюда попал.

Женщина, что бережно охраняла его покой, нежно прикоснулась, приподняла, упирая ладони в грудь. Свобода! Только сейчас Итачи осознал, что лежал вниз животом. От пронзившего спазма захотелось вскрикнуть. Усилием воли он задержал готовый хлынуть поток слёз. Отлично, бороться с реакцией организма может.

Урчание дракона за стеной разрывало мозг. Тупое чувство, полная потеря ориентации. Итачи не мог сфокусировать зрение ни на чём. Картинки, только обретя смутное очертание, мигом бросались в общий водоворот. Но не было больше крови, не было смерти, не было отчаяния.

– Прости, я так переживала, что совершенно забыла, – его положили обратно на мягкие подушки.

– Нет, – прохрипел он, – дай… мне… подняться…

– Но тебе нельзя. Я позову целителя. Чим!

Щебетание над головой влилось в общий конгломерат звуков. Череп разрывался изнутри. Дунул ветерок, обдавая щёку.

– Я устал пропадать во тьме, – слабым шёпотом, но без запинок произнёс Итачи.

«Ты вернулся! Теперь ты не уйдёшь!» – радости Арджит’а не было предела. Если бы мог протиснуться в узкую дверь, запрыгал бы вокруг всадника, как щенок.

– Но я не помню, – этот факт тревожил Итачи больше всего. Поверить на слово дракону? Но зверь мог и не знать. Он воспринимает только то, что заложено в памяти человека. А память о том дне ушла. Только основное, краски, атмосфера…

«Ты не убивал брата, – настойчиво повторил Арджит’, – я не стал бы лгать тебе».

– Почему же об этом забыл я?

«Наверно, ты хотел забыть всё своё прошлое».

– Что ты хочешь вспомнить? – мягко проворковала на ухо девушка.

– Талина, – выхватил из воспалённого разума Итачи, – я не помню, что случилось со мной по ту сторону.

– Сейчас тебе не нужны воспоминания, – мрачновато отозвалась она, представляя в уме видение, переданное глазами цвета крови, перечёркнутыми чёрным рисунком с косыми лучами.

– Слишком громко, – наконец пожаловался на шум Итачи, – почему так шумно?

– Но здесь тишина. Только я и Арджит’, и Талитан. Но он спит.

– Талитан? – повторил Итачи, наконец начиная фокусировать зрение. Талина вняла его желанию и поддерживала чуть в приподнятом положении.

– Твой сын, Т’чи. Твой сын, – улыбка разлилась на её губах. А в глазах, кажется, стояли слёзы. Но Итачи не мог этого утверждать. Слишком много посторонних помех, слишком расплывчатая картинка. Снова становилось тяжело держаться. Наверно, он повис на руках младшей госпожи. Оставалось восстановить всё произошедшее. И первым делом всплыла встреча на берегу ночного Айгена оборот назад. Предупреждение вестника из будущего. Все его предсказания сбылись. Осталось два. Секрет одного из них мог раскрыть конверт, распечатанный в нужное время. Но не сегодня и не завтра.

Итачи смог анализировать ситуацию, как только вспомнил о Лемосе. Тянущая нудная пульсация на спине в такт быстро бьющемуся сердцу. От боли оно буквально завихалось. Дыхание само собой становилось частым и поверхностным. Надо сконцентрироваться и попытаться разогнать чакру. Только когда восстановится её поток, можно начинать думать о насущных делах. Очередное сложное задание? Сегодня Итачи благодарил свой клан за завышенные требования. Время оправдывать статус гения.

Тайком от всех, натянуто, сквозь силу Итачи улыбнулся, превозмогая отвратное самочувствие и насмехаясь над протестами организма. Возможно, потом и аукнется. Но это будет потом.

«Пусть меня все оставят в покое», – попросил Арджит’а Итачи.

«Ты слишком слаб, чтобы самому себя исцелить», – возразил крылатый. Зашевелился. Наверно, уловил разговоры других. Ну сейчас начнётся час посещений. Как бы втолковать всем, что он, Итачи, больной, несчастный, усталый, слабый, и у него жутко болит голова от шума. Лишь бы всех выпроводить, а самому попробовать сосредоточиться на клановых способностях. Отвлечение на всякие мелочи в такую минуту напрочь лишит возможности разбудить чакру. И исцеление продлится месяц, не меньше.

Что ни говори, а привычка брала своё. Сперва позаботиться о защите и прикрытии, а потом можно посмотреть, что творится снаружи. В данный момент «снаружи» – это все друзья и знакомые из Вейра. И даже Талина…

Вдруг как молнией ударило. Итачи распахнул глаза пошире и поймал в расплывчатый фокус лицо собеседницы:

– Что ты сказала? – запоздало переспросил он.

– Я молчала, – покачала она головой.

– Нет, ты… – голос сорвался. Пришлось раскашляться и быстро задышать. При этом госпожа продолжала его поддерживать, словно не знала, как поступить дальше. Вроде и надо кого-то позвать, но как бросишь избранника одного?

– Ну где же Чим! – воскликнула она, разрываясь.

– Стой, – вернулся к теме Итачи, – ты сказала… мой сын?

– А ты забыл? – подсознательно, сквозь подступающуюся тошноту, дорисовалась её улыбка. – Я обещала, когда ты вернёшься…

И снова тишина. Благодать. Лишь бы ни единого звука. Усталость навалилась внезапно. Так неожиданно, без предупреждения, налетает штормовой шквал в открытом море и бьёт корабль о волны, стремится растрепать его в щепки. Просто отличное сравнение. Именно так Итачи себя и чувствовал.

«Ранит’ летит сюда, – доложил дракон, – я сказал ему, что тебе плохо, но он настаивает».

– Начинается, – простонал Итачи. Если так пойдёт, он только к вечеру освободится. А там просто вырубится без сил. И когда, скажите, пробуждать обленившуюся чакру?

– Все хотят убедиться, что ты жив и пошёл на поправку… – и будто для себя госпожа повторила, – да, теперь всё будет хорошо.

Искренняя добрая улыбка так и не нашла выхода. Слишком скверно. Потом. Всё потом. Сейчас главное – наладить контакт с самим собой. Для других пускай он кажется беспомощным, но на самом деле ощущать это претило, запрещала сама мораль. Неправильно. Шиноби он или нет!

Д’мит ворвался как одержимый. Итачи решительно отстранился от Талины и опёрся о подушку раскрытыми ладонями, тут же утонувшими в ней. И раз все собираются его жалеть да сочувствовать, то лучше сразу рявкнуть, разграничить уровень общения.

– Что за манеры, Д’мит? – прохладно швырнул Итачи совершенно спокойно и ровно, силой подчиняя сбившееся дыхание и першение в горле. Так, как это может только он.

– Ну, я… – как и ожидалось, всадник принялся оправдываться. Сразу стушевался. Ну что за народ!

– Что, так и собираешься мямлить? – контроль ускользнул. Получилось грубовато и сипло.

– Т’чи, но он же о тебе беспокоится, – примирительно смешалась Талина. Больше не пыталась поддерживать. Понимала его странное чувство собственного достоинства.

Итачи поднял взор на вошедшего. Видел смутно. Наверно, зрение ещё не совсем адаптировалось к живым картинкам после темноты и крови. А вдруг так и останется? От одной мысли передёрнуло.

«Я буду видеть за тебя», – подоспел верный Арджит’.

«Конечно, будешь. Теперь ты для меня абсолютно незаменим.»

Снаружи раздался рёв. Никаких сомнений – это возмущалась Рамот’а. Вытерпеть несколько визитов придётся, хоть от посторонних шумов и начала невыносимо раскалываться голова. Даже увещевания Арджит’а не возымели эффекта. Он чётко передал всё, что велел Итачи. Ни одного сочувствующего чужим болячкам не нашлось. Придётся списать на «все так соскучились». Да и лица не в пример сияющие. Ф’лар так вообще растягивал рот до ушей. Только по спине не хлопал. Наверно, столько сил положил, чтобы избежать этого жеста. И как бы отозвалась на него Лесса.

Внутренний будильник сработал исправно. Итачи резко распахнул глаза, как только последняя сиделка покинула помещение. Ещё шторка не успокоилась за её спиной. Кто сегодня ночью выполнял роль медсестры, Итачи не знал и не хотел думать. Всё равно. Но наконец-то его оставили одного. Под прикрытием не особо поэкспериментируешь с чакрой. И все заверения, будто он не маленький, просто не были услышаны. Ох и нравится местным возиться с пострадавшими.

Но теперь всё. Надо обязательно доказать свою самостоятельность. Он сел в постели, опустил веки, пробуждая чакру. Не нужно позволять ей застаиваться в каналах – и так вся система одеревенела. Нормальная циркуляция – вот главное. Наверно, времени с ранения прошло предостаточно, ибо поток неохотно двинулся в нужном направлении. Никаких серьёзных разрушений. Тут успела поработать регенерация.

Шаринган мелькнул в глазах. Арджит’ спал за стеной. Помнится, какого труда стоило выгнать его на площадку кормлений. Упирался всеми лапами, ссылаясь на желание побыть рядом со всадником. Но Итачи всё равно его переупрямил. В итоге заставил съесть сразу трёх быков, невзирая на яростные протесты. Зато потом дракону стало легче. И цвет шкуры приобрёл нормальный оттенок.

Наконец Итачи скинул меховое одеяло, пока никто не видит, опустил ноги на пол. Холодно. Вмиг захотелось юркнуть обратно, но он не сделал этого. Ещё раз собрался с мыслями и попытался оттолкнуться от мягкой поверхности. Спину нещадно жгло и тянуло, несмотря на щедро нанесённый слой мази. Казалось, обострились все нервные окончания, и по ним проехались металлическим траком гусеницы грозной машины. Надо всего лишь перетерпеть, отдышаться. Из лёгких словно вырвали весь воздух, приходилось хватать его ртом.

И надо снова браться за порядок в крыле. Подстраховать К’неша. Парнишка ещё слишком неопытен и мог растеряться. Судя по всему, он упустил несколько ответственных моментов. Ну да, не гений, но отряд сохранил, хоть и с потерями.

Отвлечённые мысли мешали сосредоточиться. Хотелось сделать всё сразу и много. Но для начала стоит взять под контроль своё собственное тело. Ладони покрыла голубая жужжащая чакра. Знать бы, где основные повреждения. Но Арджит’а будить – всё равно что добровольно позволить снова уложить себя в постель. А Итачи уже весь живот себе отлежал. Наверно, плоский стал, как доска или поверхность утюга.

Первый шаг дался неожиданно легко. Итачи даже рискнул отпустить опору. Благо, и Чиму заблагорассудилось переночевать в другом месте, а то тот ещё надсмотрщик. Такой бы гвалт поднял – мама не горюй!

Второй шаг отозвался спазмом. Итачи снова задыхался. Когда опомнился, сообразил, что сидит на корточках, вцепившись в мягкий топчан. Холод северного климата ранней весной пробирался даже сюда, охватывал легко облачённое тело, вызывал озноб… и твёрдую решимость доковылять до дракона. О Фарант’а! Он так давно не видел Арджит’а! Только и ловил скупые картинки, передаваемые время от времени Триат’ой, или молниеносные образы в головке Чима. Сегодня никто не помешает выглянуть наружу. Даже если для этого потребуется использовать Гендзюцу.

Зрение удалось сфокусировать далеко не сразу. Зато внутренние страхи постепенно отступили. Сплошная муть сменилась на нечёткие образы. Итачи даже сам мог узнать человека, находящегося достаточно близко. Но обычно Арджит’ опережал с его идентификацией.

Поток силы внутри разогнался. Итачи последовал его призыву. Апогей. Если упустить момент, можно ещё долго валяться без дела. Рывком Итачи встал. Жжение в спине становилось невыносимым. Стужа настойчиво напоминала о себе… или организм реагировал настолько бурно и преувеличенно. Всё возможно, вплоть до температуры. Однако Итачи стащил шкуру с ложа и накинул себе на плечи, собирая её в складки спереди. Только всё равно высвободил одну руку: вдруг начнёт падать, надо успеть схватиться за опору. Дальнейшие попытки реализовать план пошли полным ходом. Исцеляющая чакра уже принялась за дело. Ладони больше не светились голубым обволакивающим пламенем. Это условности. Если уметь управлять чакрой, её можно и без прикосновений направить в нужном направлении. Видимо, практики будет предостаточно. Заодно поможет в лечении драконов. По-умолчанию все сошлись на том, что его талант направлен на исцеление крылатых, нежели их всадников. Но Итачи никогда не отказывался подлатать и человека. Разумеется, если не был занят более важными пациентами. Например как сейчас. А что мог сделать целитель, если сам ранен? Уж мысли точно будут забиты иным.

Ноги были ватными, переступали неохотно, но вскоре впереди затрепыхался огонёк пары масляных ламп в вейре, где на каменном ложе спал исполинский зверь. А снаружи тишина и тьма. Отблески бронзовой шкуры влекли Итачи магнитом. Он буквально ринулся к цели, но не рассчитал силёнок и почти рухнул, успел ухватиться за косяк. Дыхание снова сбилось. Непослушные волосы упали на лицо, загораживая весь обзор. И оторавать руку от косяка показалось невероятным, утратить половину опоры. Как известно, для шиноби желания всегда стоят на втором месте. На первом – долг. И этот долг сейчас требовал двигаться вперёд.

…даже видя перед собой мёртвые глаза младшего брата…

Из груди вырвался невольный сдавленный стон. А снаружи раздалось хлопанье больших крыльев. Итачи вскинул голову и изгнал из выражения лица страдальческие оттенки. Надежда, что гость не к нему, рухнула. Арджит’ почуял приближение и поднял голову. Только хотел проверить, спит ли его всадник, как от неожиданности подскочил, завидев его перед собой.

– Ну не прыгай, как скакун, – улыбнулся Итачи, смело отпуская опору, – весь Вейр сотрясается.

«Т’чи, но как ты сумел?»

– Я не беспомощный, – качнул головой названный. И тут бронзовый приблизился, сгрёб громадной лапой всадника и подтянул к себе. Аккуратно, чтобы чёрные когти случайно не поранили хрупкое человеческое тело.

От прикосновения тёплой шкуры зверя стало удивительно уютно. Итачи позволил себе усесться на лапу и прижаться к могучей груди. Вторая лапа всё ещё поддерживала.

– Да не упаду, – легко и мягко заверил Итачи, – с тобой никогда не упаду.

«И всё равно тебе рано вставать. Брекка говорит…»

– Давай не будем обсуждать, что говорит Брекка. Я по тебе соскучился.

«И я по тебе. Ты мне так долго не отвечал», – в голосе Арджит’а прозвучал укор.

– Ну прости, малыш, я сам себя не помнил. А теперь забываю и прошлое. Я правда, его забываю.

«Ты не убивал брата», – снова повторил бронзовый.

В этот миг на карниз опустился дракон. Спрашивать не пришлось, кто прибыл. Визитёр сам очень скоро нарисовался перед забавной сценой нежившегося в объятиях зверя всадника.

– Т’чи! Как ты можешь! – воскликнул К’неш, поражённый увиденным. – Тебе же нельзя вставать!

Испуг и недоумение. Подопечный не понимал, чего в нём больше, поэтому избрал совсем третье – замер в глубокой растерянности.

– А я сижу, – спокойно развёл руками Итачи.

– Я серьёзно, Т’чи, – нахмурился вновь прибывший. На щеке К’неша красовался свежий шрам от Нити. Поверхностный, но весьма болезненный.

– Где успел подставиться? – избегая нравоучений и меняясь ролями с гостем, поинтересовался Итачи строго. К’неш машинально вскинул руку и коснулся ожога.

– Ты не тушуйся, – Итачи протянул руку, – помоги доковылять к кровати.

Арджит’ спешно дал место для манёвра. Заместитель ринулся к боссу, перекинул его руку через своё плечо. Но получилось чересчур резво. Рывок отозвался резью во всём теле. Итачи стиснул зубы и издал звук, отдалённо напоминающий стон. Не удержал. Ну что за напасть!

– Прости, – повинился К’неш, хмурясь, – я не подумал, хотел как можно быстрее оттащить тебя.

– Валяй, закинь меня к себе на закорки, – съязвил Итачи, – а то я сам не способен ничего сделать.

– Не надо так, – сменил тон К’неш, – я же хочу как лучше.

– Поэтому прилетел ночью? Когда все спят, и я, возможно, тоже спал бы в иное время.

– Я надеялся поговорить с глазу на глаз.

– Ну так говори, – Итачи освободился, силясь унять барабанную дробь разогнавшегося сердца. Всё ещё билось неровно и стесняло грудь. Реакция на боль. Как типично. Надо что-то делать. Заметит Брекка – и придётся отказаться от намерения шевелиться.

– Я попрошу кла…

– Слушай, ты собираешься мне тут зубы заговаривать? – слишком холодно и резко получилось. Итачи мысленно себя осёк. Устроился на ложе и поплотнее завернулся в шкуры.

– Я хочу, чтобы ты чувствовал себя хо… сносно, пока беседуешь со мной.

– Сносно, – подтвердил Итачи, начиная уделять больше внимания пульсации в спине. Волны нарастали, грозясь захлестнуть сознание целиком.

«Тебе надо смазать рану», – заботливо подтвердил Арджит’.

– Знаю, мой отважный тигр.

– Что? – вскинул взгляд К’неш.

– Посмотри, на столе стоит миска с мазью?

Подопечный резво сорвался с места и заглянул в указанную тару:

– Да.

– Тащи сюда.

– Зачем? – машинальный вопрос. Ответ и так известен.

– Будешь целительствовать, – торжественно подтвердил Итачи, – а завтра, быть может, мы с тобой выберемся на свежий воздух, где сможем потолковать без свидетелей, которые сейчас могут нагрянуть.

– Завтра? Ни за что!

– Прекрати оспаривать решения командира.

Минутная пауза, в течении которой Итачи пришлось стащить с плеч покрывало и ощутить прикосновение прохладного воздуха. К’неш помалкивал. Наверно, боялся навредить или сделать больно.

– Смелее, – подбодрил Итачи, – если ты этого не сделаешь, мне будет гораздо больнее, – а теперь прекрати мяться и скажи открыто: что ты хочешь знать?

Снова неловкая пауза, в течение которой гость обдумывал будущий вопрос. Итачи только мысленно усмехался над заминкой. Вроде взрослый парень, а продолжает кого-то стесняться.

– Мне нада знать, как ты планируешь вылеты. То есть, как ты действуешь во время атаки.

Ага, заинтересовался секретом успеха? Далеко пойдёт, раз мучается день и ночь. И скрывать от него Итачи не собирался:

– Расчёт и стратегия, К’неш, больше ничего. Вся информация приходит с разведчиком. Просто делаешь поправку на погоду и… – Итачи дёрнулся. Импровизированный целитель неудачно задел открытую рану пальцем, тут же кинулся извиняться:

– Прости, я не хотел. Задумался, и вот…

– Кончай оправдываться, – перебил пациент, – знаю, что я мало времени уделял твоей подготовке. Придётся исправить положение.

– Но не сейчас. А нас ещё ждут Падения. Не хочу понапрасну терять людей и драконов. Я рассчитывал получить что-нибудь более конструктивное.

– Хорошо, задавай вопросы, – кивнул Итачи. Боль начала потихоньку истончаться. Такими темпами скоро совсем сойдёт на нет.

– Как ты распределяешь силы по уровню? Чем руководствуешься? Я не нашёл ничего особенного, когда анализировал прошедшие Падения. А мы ведь бились на самом верху и не получали серьёзных ранений.

– Вот ты о чём, – выдохнул Итачи, – ты не выходил на тренировки с отрядом?

– Дважды. Не удалось больше.

– Видно. Понимаешь, командир обязан изучить психологию каждого…

– Психологию?

– Ход мыслей. И прикинуть, на что способен тот или иной участник. Ты должен видеть, как он поступит в той или иной ситуации.

– А ты видишь?

– Если б не видел, мог бы держать уверенный строй? Где не успевает мысль, в поддержке должна находиться сила, скорость и точность. Просто присмотрись к нашим. Но я тебе подскажу несколько идеальных комбинаций.