Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 79 страниц)

«Талине скоро будет трудно с ним возиться, – ворвался голос Триат’ы, – но она тоже расстроена».

Трудно? Из-за чего трудно? Из-за быстро растущего живота и причитающейся к нему неповоротливости? Но до этого момента ещё месяцев пять.

«Три», – расчётливо поправила золотая.

– Что? Ты опять от меня скрыла? – Итачи развернулся к возлюбленной.

– Нет, Т’чи, – Талина спешно искала выход. Сама готова была предпринять что-нибудь этакое неожиданное.

– Но Триат’а сказала…

– Триат’а? Ты разговариваешь с королевой? – слегка удивился Т’бор.

– Разве я не говорил тебе? – неопределённость передалась Ф’лару.

– А я с ними обоими могу говорить, – гордо заявил Талитан. Стоял возле гостя, ничуточки не боялся дальнейшей своей судьбы. Но понимал ли?

Итачи наконец частично собрался с мыслями и подозвал сына к себе, присел на корточки, тогда как Т’бор выпрямился в полный рост.

– Послушай меня, Талитан. Т’бор хочет забрать тебя в Плоскогорье.

– Зачем? – смелый вопрос.

– Чтобы ты жил и учился вместе с другими детьми Вейра.

– А ты тоже полетишь?

– Я не могу. Если не хочешь, я тебя никуда не отпущу.

Талина молча закусывала губу, наблюдая эту сцену. Момент расставания? Итачи давал шанс им обоим, спрашивал мнения сынишки. Если малыш испугается подобной перспективы, никто не станет заставляль его силой.

«Пожалуйста, ответь «нет», – умоляла она в этот миг. Рано. Ещё хотя бы полоборота. Тогда ни у неё, ни у Т’чи не останется времени настолько ярко и терепетно переживать из-за разлуки.

– Я буду твоим опекуном, – озвучил Т’бор открыто.

О, Фарант’а! Он пытается воздействовать на мальчишку! Итачи зло зыркнул в его сторону, а затем снова вернулся к наследнику:

– Это не обязательно, Талитан. Если улетишь, мы с мамой будем очень скучать, – если предводитель Плоскогорья позволяет себе давление, то почему бы не воспользоваться им со своей стороны?

– Но у тебя и мамы есть драконы. Вы можете прилетать в гости, – малыш радостно улыбался.

Теперь Итачи засомневался в отсутствии у сына какой бы то ни было ответственности. Он понимал положение воспитанника в полной мере.

– Каждый день, – шёпотом заверил Итачи, смиряясь с решением маленького человечка и притягивая его к себе. Обнимал так же крепко, как до этого Талитан – его самого. Внутри снова сжалось. Но то не спазм, а всего лишь протест и горечь расставания. С другой стороны подсела Талина, разделяя чувства избранника. Наверно, нелепо выглядят. Пришедшие деликатно отвернулись. Что металось у них в головах, оставалось гадать. Уловили ли они перемену в атмосфере комнаты? Терзались ли хоть каплей вины?

– Каждый день… – повторил Итачи, выпрямляясь, – два оборота, Т’бор, – разграничил он совершенно другим, жёстким тоном.

– Ты рассказал ему о Промежутке? – взялся за детали Ф’лар.

– Конечно. Несмотря на несогласие с вашим решением, – Итачи укоризненно ткнул в их сторону пальцем, – я позаботился о благополучии своего сына заранее.

Выделил «своего». Как сигнал.

– А я летал в Промежутке, – снова радостно сообщил Талитан, – ты же говорил, па, что однажды я полечу в другой Вейр.

– Летал в Промежутке? – перспросил предводитель Бендена.

– Не мог же я позволить ему испытать это чувство впервые с другим дядей или тётей.

Короткое прощание, быстрые сборы, молчание Талины, долгие проводы взглядом дракона в небе. Даже когда Орт’ исчез, оба стояли на карнизе, смотря в одну точку. Только Арджит’ приянл привычный пост, затеняя всадников от заходящего солнца.

– Прости, Т’чи. Я не думала, что так скоро, – опустошённая интонация Талины.

– Ты всё верно сделала. Талитан начал понимать очень многое. И кое-что не получилось бы скрыть, – явный намёк на болезнь. Ощущал ли Итачи в полной мере непримиримую подавленность или приплюсовывал к ней толику облегчения? Он сам не знал. Не знала и Талина. Сегодняшний вечер придётся посвятить самокопанию, переплетённому со счастливыми воспоминаниями. Итачи приобнял супругу за плечо и притянул к себе:

– Ничего, мы с этим справимся. Два оборота пролетят как миг…

========== 45. Новая цель ==========

45

Новая цель

Холд Руат

Южный континент

Бенден-Вейр

Очередной такой редкий свободный день. Падение за Падением. Бенден-Вейр погрузился в пучину Нитей. Не оставалось времени и желания заниматься чем-то другим после выматывающих атак и последующего лечения драконов и всадников. В последнее время Итачи всё чаще ловил себя на том, что брался за раны крылатых с бо́льшим энтузиазмом, чем всадников. Наверно, опасался тех взглядов, брошенных в спину. Словно уже весь Перн знает о его проблеме. Будто людям заняться больше нечем. На заверение Талины, что это не так, он просто скептично посмотрел на неё и снова занялся текущим делом. Неужели это первые зачатки паранойи?

Теперь, когда рядом не крутился Талитан, в покоях порой становилось слишком много места. Неуютно, пусто… И в особые моменты оба всадника чувствовали настоящее единение душ. Могли провести целую беседу без слов. В такие минуты и драконы молчали. Но всё проходит. Скоро притупится и печаль расставания. Тем более, малыш прав, они в любой момент могут навестить его. Каждый день, как он и обещал сыну. Но долго ли это будет продолжаться? Сумеет ли Итачи выполнить обещание, беря в расчёт все факторы?

Арджит’ вылетел из Промежутка. В Руате полдень, а в Бенденне скоро начнёт темнеть. Со сторожевой вышки затрубил дракон, приветливо размахивая крыльями. Следом за ним из помещения, переоборудованного под импровизированный вейр, выскочил Рут’. Счастливый маленький дракон. Что им с Джексомом надо для счастья? Только летать вместе с боевыми крыльями. Кажется, у парнишки неплохо получается. А зверь вёрток и быстр. Вот бы его манёвренностью обладали большие драконы.

«Он рад видеть нас. Говорит, мы его друзья», – сообщил очевидное бронзовый, отвечая обоим.

– Пусть и дальше так думает. Согласится ли он отвести нас в то место, если не будет доверять?

«Рут’ спрашивает, надолго ли мы прилетели.»

– Пока не знаю. Передай, что нам нужна его помощь, пусть чувствует себя польщённым.

«Но нам и вправду нужна его помощь».

– Да, – не стал разубеждать всадник, – но сперва мне необходима помощь Джексома. Займи Рут’а чем-нибудь. Расскажи, как славно ты бился с Нитями вчера…

«Он любит слушать. И он всё запоминает».

– Нисколько не сомневаюсь. Давай-ка, дружок, опусти меня на землю, а то голова от ветра кружится.

«Она у тебя со вчерашнего дня кружится».

– Неправда. Сегодня…

«Ты так замотался с последними ранеными, что сам не заметил. А потом вернулся домой и сразу заснул. Триат’а беспокоилась».

– Передай Триат’е, что с собой я сам как-нибудь разберусь.

«Она не станет меня слушать. Она тоже знает правду».

– Тебя? Не станет слушать? Ну, это ты дал лишку, Арджит’. Она же тебя обожает.

«Скажи ей сам».

– Так, это что за разговорчики, ворчун?

«Я снижаюсь», – вместо ответа бронзовый заскользил по большому кругу вниз.

Настал черёд радушной встречи для Итачи. Выскочила, казалось, половина персонала. И все такие сияющие, счастливые. Только Лайтол как всегда хмурился, хотя и в его глазах мелькнуло что-то особенное. Бенден на хорошем счету у Руата. Последним, как ни странно, явился сам молодой лорд. Этот казался озадаченным. Наверняка почуял, что по его душу. Итачи подавил напрашивающийся смешок. Они с Рут’ом стоят друг друга, на лету схватывают. У мальчишки неплохие задатки правителя. И в меру умён. Не будь он лордом, навёл бы шороху в Вейре. Может, тогда от Итачи все отстали бы.

Стандартные приветствия, желание немедленно завести в дом, угостить кла или хорошим вином. Только сегодня у Итачи не было настроения на напрасную трату времени. И так много его потерял за последние пару недель. В Форт-то давно сгонял, застал мастера-арфиста и выпытал имя художника. В довершение ко всем талантам, Джексом ещё отлично рисует с натуры.

– Нет-нет, уверяю вас, ничего не произошло. И Вейр не нуждается в немедленной помощи Руата, иначе прибыл бы сам Ф’лар, – направо и налево, состроив искреннее выражение лица, твердил Итачи.

«Арджит’, – обратился мысленно к дракону он, – если Рут’ будет слушать, передай мне его слова».

«Зачем?»

«Вдруг он случайно упомянет что-нибудь особенное. Я должен знать, какова их роль в этой истории».

«Если ты у него сам спросишь, он ответит», – не понял Арджит’.

«Если я спрошу, у Джексома может возникнуть подозрение. Тогда он не раскроет всех карт. А у меня нет времени становиться его другом».

«Понял. Я прослежу», – заверил бронзовый. Их с белым тотчас же облепила стайка файров. Чуть погодя из Промежутка выпрыгнул Чим, тараторя без умолку и браня всадника, что посмел нагло улететь без него. Гневный жёлтый огонь в глазах не оставлял никаких сомнений по поводу его настроения. И вместо стайки ящерок ринулся к хозяину.

– Да ничего не случилось, – в который раз повторил Итачи для широкого окружения, одновременно пытаясь утихомирить Чима.

– Но ты же не просто так прилетел в Руат, мой лорд, – вежливо подметил дворецкий, вклинив фразу в перерыв между возгласами, отчего она прозвучала громче остальных. «Мой лорд». Нередко всадников величали именно так. Особенно до того периода, как Вейры вернулись в полном составе, когда люди боялись драконов, полностью отвыкнув видеть их не только рядом на земле, но и в небе. В своё время Итачи никак не мог привыкнуть.

– Мне бы хотелось перекинуться парой слов с лордом Джексомом насчёт звёздных карт мастера Вансора, – уклонился Итачи.

Названный подобрался. Что он подумал, неизвестно, но никаких сомнений, что ни на секунду не поверил в вероятность озвученного.

– Живо все разошлись по местам! – скомандовал Лайтол. Понял так же быстро, как и его воспитанник.

Удивительно, какой переполох может произвести обычный всадник. Итачи даже не предводитель Вейра.

– Твоё положение в Бендене почти приравнивается к положению Ф’лара, – дал разгадку юный лорд, когда они наконец-то уединились поодаль. Ни одна огненная ящерица не могла подслушать, ибо все они оказались заняты драконами. Только Чим до сих пор обижался. Даже не взглянул в сторону белого, к которому ящерки так и липли.

– Ты воспитал в нём выдержку, – лорд протянул руку, чтобы прикоснуться к маленькому существу. Чим зачирикал ещё резче.

– Не трогай, пусть считает себя оскорблённым, – пресёк попытку Итачи. Вдруг, в силу своего недовольства, бронзовый захочет оцарапать юношу. Ничего хорошего от намеренного вреда файра не светило никому. Покатились бы слухи, холдеры снова начали бы с подозрением смотреть на драконов. Да вся политика Перна могла поменять точку зрения. Конечно, это слишком глобальная перспектива. Скорее всего, общество ограничилось бы сердитым покачиванием головой. К тому же, файры – твари дикие, не обладающие умом крупных сородичей.

– Оскорблённый файр обычно исчезает в Промежутке, – подметил Джексом, но руку убрал.

– На моего это не распространяется. Считает себя слишком умным.

– Так с чем ты прилетел, Т’чи? – лорд наконец приступил к главному.

– Вечер воспоминаний, Джексом, – снова ни капли того почтения, которое полагалось выказывать высокопоставленному лицу. И младшего всадника это устраивало. К тому же, неизвестно, на каких ступенях стоят они оба. Да Джексом ещё и не лорд. Руатом управляет Лайтол.

– Разве у нас есть общие воспоминания? – поинтересовался лорд, позволяя себя увести подальше, – разве что беседы за чашей кла у тёплого очага или путешествие по временным промежуткам… Я должен быть тебе благодарен. Честно признаться, не верил в твоё молчание.

– Отчего же? Я похож на трепло? – опасный взгляд гения-убийцы, который, вероятно, созерцали родители перед смертью. Итачи едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. К чему видения всплыли именно сейчас?

«Ты – потомок воина. Дженксом – тоже потомок воина, – вмешался Арджит’, – ты сравниваешь вас двоих. Но ты сильнее».

«Разумеется. Посмел бы Джексом поднять руку на свою семью? Даже будь это живой Фэкс, захватчик и деспот».

«Ты поступил благородно, – не согласился бронзовый спокойно, – у тебя был выбор. И от тебя зависело, сколько людей умрёт. Ты поступил правильно».

– Ты-то откуда знаешь! Вот толкователей истории собралось на мою голову! – вслух вырвалось у Итачи.

Джексом сам едва не дёрнулся. Так резко, с заметной ноткой усталости, прозвучал возглас незваного гостя. Невероятное смешение эмоций. Поскольку за Т’чи ни разу не замечалось подобного яркого всплеска, осталось сделать вывод: он говорил с драконом.

– Спорит с тобой? – подметил младший, – Ф’лессан говорил, что твой дракон умеет широко думать.

– Твой, посмотрю, тоже не последний, – вот и медленное продвижение к главной теме.

– Я знаю, ты не прилетишь просто так, – Джексом остановился, развернулся к собеседнику, – что тебя привело, Т’чи? Та история с южным?

– Отличная интуиция, – отчасти похвалил Итачи, – но я прилетел не осуждать, а напомнить об одном эпизоде.

– И о каком же?

– То место, которое ты хотел показать… Это ведь… – Итачи несколько секунд медлил, решая, стоит ли вдаваться в подробности, потом извлёк из кармана куртки аккуратно сложенный листок, медленно его развернул и повернул изображением к человеку, создавшему рисунок. – Это ты хотел показать?

Джексом замялся. Подозрения его укрепились. Видимо, раздумывает, как ответить. Но Итачи ни за что не позволит уклониться и свести тему на нет.

«Рут’ нервничает, – донёсся бестелесный голос до сознания Итачи, – он тоже вспоминает тот день».

Вот как. Либо лорд стыдится своих приключений, либо не желает довериться.

– Никто не знает, где я сейчас, – сбавил тон Итачи, отчего не уменьшилась его настойчивость. – Учти, Джексом, если соврёшь, я это пойму.

Молодой лорд отвернулся в сторону. Терялся в догадках. Что ждать от бенденца? Натиск решителен, взор ясен, хватка железная. От такого не скроешь. И если уж начинать говорить, то всё без утайки. А с другой стороны, с какой стати вообще скрывать? О путешествиях на южный континент Т’чи знает. О скачках во времени – тоже. И никому не рассказал. Можно ли считать его другом? Но неясная тень угрозы висела в воздухе. Что-то шло не так.

«Он хочет рассказать, но боится ошибки», – опять верный Арджит’.

– Джексом…

Тот вскинул взгляд, снова отважно всматриваясь в чёрные глаза старшего всадника.

– Ты боишься огласки? – наступал Итачи, – её не будет. Это нужно только мне. Никто больше не имеет отношения к этому знаку. Даже Ф’лар.

Лист бумаги опустился вниз. Юноша проводил его взглядом и снова вернулся к созерцанию собеседника.

– Какое отношение ты имеешь к знаку?

– Покажи мне ориентиры, Джексом, – ловкое уклонение.

– А если откажусь?

– Тогда я извлеку их с помощью огненных ящериц. Более сложный путь, но выполнимый. Ты в курсе, мы с Арджит’ом способны на этот шаг.

– Но рискуете затеряться в Промежутке.

– Кто не рискует… – доверительная улыбка.

– Я покажу. Только сбегаю за обмундированием.

– Спасибо, – одно слово, а сколько в нём благодарности. Лорд поёжился. Видимо, для Т’чи это и в самом деле очень важно. Но чтобы такой жуткий символ имел какое-то отношение хоть к кому-то из всадников Бендена… Не верилось. Хотя никто не утверждал, будто знак несёт в себе именно зло.

Южный континент встретил путешественников привычным зноем и морским воздухом. Знакомая бухта, хранившая в себе множество воспоминаний. Тут Итачи в последний раз столкнулся с Древними. Автоматически осмотрел небо, ожидая увидеть дракона. Никого. И файров не было. Только малютка-Чим, посчитавший обязанным сопровождать хозяина.

– Зачем мы прилетели сюда? – поинтересовался Итачи, когда Арджит’ приблизился к Рут’у в полёте.

– Прости, вошло в привычку, – пожал плечами Джексом, тоже не торопясь снижаться.

– Так летим дальше, если ты ещё не передумал.

– Я хотел вернуться туда сразу же, как пойму, каким образом добраться до скалы, – ветер частично отнёс голос кружащегося над бухтой всадника, но Арджит’ терпеливо передал его слова, – но не получилось. В следующий раз я попал туда только в жуткий ливень, где дальше двух длин дракона ничего не было видно.

Выслушивая историю рейдов, Итачи ничуть не сердился из-за задержки. Возможно, это имеет какое-то отношение к делу.

– Ты нашёл способ всё же взглянуть на эту скалу вблизи? – он раздумывал, что за препятствие могло помешать такому любознательному юноше, как молодой лорд Руата. Да и Рут’ не сумел доставить прямо в назначенную точку.

– Видишь ли, Т’чи, добраться до скалы на драконе нельзя, слишком тесно, – последовали объяснения, – а миновать провал в земле невозможно без специальных приспособлений. Я мог бы попросить любого из файров отнести конец верёвки на другую сторону обрыва, но он не сумеет завязать надёжный узел.

То есть, без командной работы достигнуть цели нереально? Как удачно. Кто бы ни оставил изображение мангеке в камне, он знал это. И откуда-то был уверен в относительной неприкосновенности южного материка. Загадок становилось всё больше, ситуация выглядела гораздо запутанней, нежели казалась вначале.

– И когда же ты вернулся на место в третий раз? – осведомился Итачи.

– Сегодня.

– Ждал столько времени?

– Я не свободен в выборе досуга, – развёл руками юноша, – возможно, позже, когда Лайтол посчитает моё обучение законченным…

– Давай тогда не будем терять времени, – повторил и для себя Итачи. Время теперь казалось мчащейся силой, стремившейся к финишу. Найти бы способ затормозить его.

Арджит’ получил ориентиры и тут же канул в Промежуток. Несколько долгих, утомительных, пронзённых ледяными иглами секунд. Привычно и отвратительно. Особенно если в этой тьме рождаются мерзкие видения. Разум гения способен пользоваться любым мгновеньем для реализации мыслей. Порой он действовал самовольно, показывая хозяину больные фантазии, созданные на воспалённых просторах прошлого, настоящего и туманного будущего.

Внизу распростёрлась лесистая местность. Ровная гладь, приветливая картина плодородных земель. И резко обрывающийся край, поглощённый болотом.

– Ты говорил, в земле есть провал! – крикнул Итачи в сторону парящего Рут’а.

– Его не видно сверху, – подтвердил Джексом, – другой вид деревьев, что нечасто встречаются рощами. Они затягивают кроной большое расстояние, – ткнул пальцем вниз, в сторону опушки, близлежащей к густому лесу.

Чим сорвался с плеча и устремился под шапку деревьев. Наверно, понял, что ищут всадники, сам возжелал проверить. Итачи машинально задержал его разум в своём сознании, следил, видел то же, что и файр. Боком мелькнул упомянутый провал. Дна Итачи не разглядел, слишком быстро. Сверху распростёрлись упомянутые деревья, намертво сплетённые длинными извилистыми ветвями, от старых до молодой поросли. И только они, будто кто специально засадил ими участок. Лишь изредка пробивались слабые отростки привычных для всей полосы континента насаждений. Они настолько слабы, что не выдержат конкуренции за солнце и неминуемо погибнут.

Плюс одна загадка. С этой минуты Итачи больше не сомневался в том, что всё кем-то подстроено. Может, тут как-то замешан Мадара, обладающий техникой перемещения? Умеет ли он телепортироваться, подобно дракону через Промежуток, или у него свои методы?

– Я думаю, если это твой знак, ты имеешь право первым увидеть его, – снова ворвался голос сопровождающего, – только тебе придётся придумать, как подобраться к нему.

Арджит’ коснулся лапами поверхности земли. Только тогда Итачи ответил, всё ещё следя за полётом Чима:

– Ты поступил благородно, лорд Джексом. Я должен быть тебе благодарен. И за молчание тоже.

Перед внутренним взором открылась скала, словно ниоткуда выпрыгнувшая. На ней повторение того рисунка. Только прядь вьющегося растения удлинилась в полтора раза и теперь свисала почти до земли. Странно, на ровной почве – скала. Наверно, её оставил за собой ледник, когда климат Перна менялся. Или сей участок поднялся с океанического дна. Скала абсолютно гладкая. Не обладая чакрой, невозможно даже присесть сверху, обязательно скатишься вниз. Только если лежать распластавшись. И среди всего этого премудрствования красовался увеличенный в разы мангеке шаринган Итачи. В тёплой приветливой атмосфере он смотрелся ещё более угрожающе.

Попутно Итачи соскочил с шеи Арджит’а. Опять не подумал. Удивится ли Джексом его ловкости? Ведь слезть с бронзового – не то, что с малютки-белого. Однако собеседник не стал комментировать.

– Это там, – указал жестом младший, – провал в земле…

– Да, я уже видел, – опередил Итачи, – Чим показал мне.

В подтверждение из Промежутка выскочил названный файр, горделиво вскинув голову и чирикая. Общая картинка ясна. Только малыш не посчитал нужным подробно рассмотреть траншею. Теперь Итачи точно знал – она создана искусственно… для него… Кто бы ни был создателем, он рассчитывал именно на способности шиноби. Никто больше не мог преодолеть всех преград. По крайней мере, пока Древние властвуют на южном.

– Ты очень мне помог, Джексом. Если у тебя есть дела…

– Ну нет. Хочешь отправить меня домой, когда началось самое интересное?

– Это личное, – с ноткой просьбы уточнил Итачи.

– Я могу услышать хоть часть разгадки?

– Боюсь, пока нет. Я сам не знаю, что это значит.

– Ответь хотя бы, как этот символ связан с тобой?! – в последней надежде воскликнул юный лорд.

«Он не станет никому рассказывать, – вмешался Арджит’, – Рут’ рассказал мне много интересного, не думая, что выдаёт свои приключения».

«Таким образом он может выдать и эту тайну», – подметил Итачи.

«Он рассказал только мне. Другие драконы не интересуются его времяпрепровождением».

– Т’чи, – поторопил Джексом, – я могу помочь тебе преодолеть провал.

– А ты не думал, что проще простого с помощью драконов спалить участок леса и приземлиться прямо возле скалы? – расслабленно выдохнул Итачи.

– Сжечь такое количество деревьев? – коренному периниту предположение показалось диковатым. Неудивительно, они ценили древесину. Особенно теперь, когда леса могли сжигаться целиком из-за пропущенных Нитей. Почти святотатство.

– Это один из способов. Я смогу перебраться на другую сторону, будь уверен. А сейчас тебе лучше вернуться домой. Лайтол наверняка тревожится.

– Не тревожится. Ведь я улетел со всадником из Бендена. Это символ твоего холда? Ф’лар говорил, что ты из семьи воинов. Наверно, и знак должен был выглядеть угрожающе.

Миг размышлений – и Итачи решил избавить собеседника от желания разговаривать. В конечном итоге, Арджит’ прав, он не тот тип людей, чтобы сплетничать на лавочках по вечерам, лузгая семечки.

На миг веки Итачи опустились. Глубокий вдох, томительное ожидание – и перед взором Джексома возник непрерывный рисунок мангеке шарингана на алом фоне устрашающих глаз. Минута полного безмолвия показалась вечностью. Чем дальше, тем настойчивее высыпали мурашки, пока юный лорд не ощутил лёгкий озноб по всему телу. Его буквально начало колотить от нереального видения. Даже дракон во гневе не выглядел настолько ужасно.

Он сделал пару шагов назад, что не возымело ожидаемого эффекта. Тьма преследовала по пятам, окутывала целиком, лизала обнажённые кисти рук, тянулась к горлу. Только дай ей волю – и она сожмёт, прекрывая ток воздуха в лёгкие. Мир вокруг поменял цвета, становясь блёклым. Ясно выделялись алые оттенки. Тот самый угрожающий цвет, что и глаза Т’чи. Может, это сон? Не бывает же такого.

«Т’чи, перестань! – взревел Арджит’, – тебе же снова будет плохо!»

Итачи спохватился. Инстинктивно задействовал способности мангеке. Самую малость, но на самочувствии это благотворно точно не скажется. Опрометчиво. Он же собирался всего лишь показать Джексому трёхлучевой рисунок. Доказать, почему именно Итачи обязан увидеть наскальное высеченное изображение первым.

Хорошо, хватило ума сдержать порыв и дозировать Гендзюцу. Совсем слабо. Техника, из которой мог легко вырваться любой умелый шиноби. А обладатель шарингана – так вообще сразу.

– Извини, – произнёс Итачи отчуждённо.

Лорд смотрел вниз, силясь справиться с дыханием. Совсем не заметил перемен, произошедших снаружи. Задул лёгкий бриз, изгоняя нестерпимую жару, замолкли все лесные твари.

– Я не хотел, лорд Джексом, – Итачи приблизился к нему, – я пойму, если ты не захочешь больше разговаривать со мной. Но тебе лучше в самом деле вернуться домой.

– Твои глаза… Что с твоими глазами? – заставляя себя выровнять дыхание, проговорил Джексом. Опять не выражал страха. Упрямый юнец. Итачи подавил желание одобрительно улыбнуться.

– Возвращайся домой, – настойчивое повторение.

«Надеюсь, на щеках нет крови», – подумалось вскользь. И тут же получил ответ Арджит’а:

«Нет. Ты не использовал те плохие глаза. Ты только попробовал».

– Т’чи, если я…

– Возвращайся, Джексом, – жёстко потребовал собеседник. Больше ни слова не сказал. Арджит’ подогнал Рут’а. Итачи подкинул той парочке размышлений на весь вечер.

– Надеюсь, он не станет рисовать мангеке, – предположил Итачи, когда белый дракон исчез в Промежутке.

«Если и станет, никому не покажет».

– Только мне. Я просто уверен, что теперь Джексом ещё попытается вызвать меня на откровенность. И чем я руководствовался, когда решил показать ему мангеке шаринган?

Однако удивление оказалось фальшивым. Подсознательно Итачи знал. То же инстинктивное доверие, что и к Ф’лару. Тем более, Итачи с Джексомом имеет что-то общее… наверное… И так надоело держать всё в себе. Просто до нервных колик. А раскрыться близким опасаешься из-за нежелания их беспокоить и из опасения дать новый повод себя пожалеть.

Предельно глупо и никому не нужно. Похоже, Итачи превращается в мягкотелого типчика, жалующегося на несправедливую судьбу. Как вернуть всё назад? Как загнать тайну клана Учиха в тот уголок, до которого никто не сможет добраться? Как выдрать знания из умов товарищей? Но что сделано – то сделано.

«Зачем ты коришь себя? Всё равно ничего уже не изменишь?», – преследовал ментальный сигнал бронзового. Итачи спрыгнул с ветки прямо возле каньона. Никаких сомнений – препятствие сплошное. С одной стороны разлом упирался в болото, по которому только самоубийца пойдёт, с другой – какой-нибудь не менее непреодолимый барьер. Надо идти прямо, не рассчитывая на лёгкость пути. Да и сложного-то ничего нет для шиноби. Новый скачок целенаправленно в пасть опасности. Плавающие в гнилостной жиже обломки полуразложившихся деревьев обманчиво топорщились наружу, приманивая смельчаков своей иллюзорной надёжностью. Едва коснёшься их, они затянут в гибельную топь. Итачи не стал рассчитывать одним махом перескочить разлом. Слишком широко без разгона. И возвращаться ради скорости назад не импонировало. Он ловко скакнул прямо вниз, в эти обманчивые сети болота. Удар ногой по на вид крепкому стволу. Древесина поспешно ушла под воду. Поверхность зеленоватой жидкости только коснулась ступни. Итачи уже не было на месте, он нёсся с возрастающим темпом уже по противоположному склону вверх. Тут приходилось использовать чакру, чтобы цепляться за почти отвесные стенки и не съехать вниз по скользким, оползающим вниз грязью, стенкам.

Итачи остановился, когда приобрёл надёжную опору под ногами, обернулся. Пожалуй, на обратном пути стоит перебраться ве́рхом. Самому жутковато метить прямо в прогнившее дно, где всё решают доли секнуды. Круги на пронизанной грязью воде быстро исчезли. Ничто не напоминало о смелом поступке двуногого существа, отважившегося потревожить вековой покой.

«Ты был очень близко к опасности», – согласился Арджит’.

– Будь я коренным перинитом, никогда бы не отважился. Но тогда и знак никто не высек бы на камне. Потому что его вообще не существовало бы.

«Ты совсем близко. Тут со мной две огненных ящерицы. Золотая и бронзовый».

– Чьи?

«Дикие».

– Это может пригодиться. Увлеки их чем-нибудь, пусть останутся. Только не переусердствуй, а то разволнуются и улетят.

Словно услышв, Чим вспорхнул с плеча и исчез. Полетел обмениваться новостями с собратьями. Неудачно. Без поддержки файра Итачи терял больше половины чёткости зрения. Надо бы вернуть маленького безобразника. Только как запретишь общаться со своим племенем? Нечестно это. Файр имеет право на развлечения. Тем более, если Итачи легко обойдётся без него.

Скала появилась внезапно, как выскочила из-под земли. У подножия разрослась ковром низкая трава. Даже ветер не шевелил её, не проникал сквозь частокол деревьев. На уровне глаз отпечатался сам символ. Точно такой же, как и запечатлённый на бумаге. Всё до мелочей, каждая чёрточка, каждая выбившаяся песчинка. Джексом отличный специалист, если ухитрился воспроизвести в деталях показанный файрами сюжет.

Итачи поднял руку, прикоснулся к шершавой окружности. Снизу совершенно гладкая, сверху чуть подточенная дождями. Учитывая, с какой частотой тут шли дожди, вряд ли они сумели за сотню лет оставить отпечаток. Итачи вскинул взгляд к небу. Прогалина, позволяющая беспрепятственно опускать водяной шлейф на камень. Придётся каким-нибудь непостижимым образом вычислить возраст отметины. И выяснить, чем она оставлена. Киркой и долотом? Вряд ли. Слишком ровно, ни одной шероховатости. Только те, что появились воздействием внешних факторов.

– Арджит’, файры ещё с тобой?

«Да. Их уже пятеро. Они показывают мне то же, что видишь ты».

Неудивительно. Стоит одной из них вспомнить какое-то особое событие, как все остальные подхватывают идею. И их уже ничем не остановишь.

– Когда мы летели сюда, где-то на горизонте мы видели конусообразную гору, усечённую сверху. Возможно, это вулкан. Спроси у них, они видели её вблизи?

Некоторое время в полнейшем молчании. Потом бронзовый дал ответ:

«Они разволновались. Но гору они видели. Только я никак не пойму, почему они показывают мне, как из горы рвётся огонь».

– Успокой их! – выпалил Итачи. – Похвали их, скажи, как тебе хорошо греться на солнышке, предложи им полежать на твоей громадной спине…

Снова пауза, после которой Арджит’ виновато обмолвился:

«Они слишком возбуждены. Не стали меня слушать и улетели».

– А Чим? Он с ними?

«Да».

– Надеюсь, они покажут ему ту гору.

Пора возвращаться назад. Потоки информации завертелись в голове бурными водоворотами. Можно ли вычленить из какофонии изображений взбудораженного файра нужный ориентир? Возможно, риск не оправдан. Но Итачи знал, что не затеряется в Промежутке, всё ещё опираясь на встречу в прошлом.

Разлом миновал как и планировал, воздухом. Только с ветвей осыпались остатки коры и несколько листочков, тут же слившихся с унылой средой дна. На поляну Итачи выскочил совершенно в другом расположении духа. И сейчас откровенность с Джексомом не выглядела чем-то из ряда вон выходящим. Появилась новая цель. Хоть какой-то просвет в серости рабочих будней. Немного отступила скука по такому далёкому теперь сынишке. Со вчерашнего дня его не видел. Надо будет успеть до вечера слетать в Плоскогорье, если Талина не окажется занята. Тогда ещё чуть позже наведается один. Но она никогда не отказывалась совершить маленький рейс. И, кажется, для неё расставание протекло спокойнее, чем для Итачи. Наверно, сказывалась разница между их культурами. Учихи не посылали детей на воспитание даже ближайшим родственникам, держали возле себя, предпочитали обучать самостоятельно, передавая секреты клана из поколения в поколение. А на Перне во всю практиковался обмен воспитанниками. Приёмные родители полностью могли заменить настоящих. И для Талины не являлось невидалью расстаться с сыном на некоторое время. Только бы он там не задержался, а то выйдет на площадку Рождений и запечатлит дракона Плоскогорья. Тогда и останется там, в составе Вейра. Всадники, конечно, меняли место жительства, но не часто и не из-за смехотворной причины, чтобы «быть рядом с родителями». Иное дело, если в другом Вейре, скажем, живёт королева, которую дракон Талитана догонит в брачном полёте. Тогда они могут съехаться.