Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 79 страниц)

– Когда я летел с Ранит’ом, – понял состояние спутника верно Д’мит и увёл в сторону, избегая неловкости, – видел странные крыши домов. Они не похожи ни на каменные, ни на металлические. Смогут ли они выдержать Падение?

– Правда? Я не заметил, – оживился Итачи. Что там за материал, интересно. Тот же самый тип пластика, что и крыши домов в Посёлке? Смогут ли Нити разъесть пластик, по качествам и крепости напоминающий металл?

– А я специально посмотрел.

«Я могу спросить у файров, – вызвался Арджит’, внимая каждому слову всадника. Почему же Ранит не слушает? – они любопытные. Если я попрошу, они слетают посмотрят».

«И выдадут другим, что видели больших драконов?»

«Они дикие. Они боятся людей».

– Тогда спроси. Хочу быть уверенным.

– В чём? – не понял Д’мит. – Что спросить?

– Арджит’ только что предложил попросить файров рассмотреть крыши.

– Надеюсь, они не станут болтать, – нахмурился всадник Ранит’а.

– А пока они смотрят, давай продолжим урок. Я хочу, чтобы ты умел управлять скутером.

– Считаешь, я полечу куда-то без тебя? Нет уж, присмотрю за ними.

– Ты не слушаешь. Я говорю тебе это как лидер.

– А я, кажется, говорил, что лидером ты снова станешь, когда поправишся. Китти Пинг упоминала, что тебе становится сложнее думать адекватно, – Д’мит отвернулся, словно сообщил преступную весть. – И ещё она говорила, ты можешь не проснуться однажды утром. Но она не имела в виду, что ты умрёшь. Она просто хотела…

– Всё это мне и без тебя давно известно, – прервал Итачи, – надо было попросить её не рассказывать тебе страшные сказки.

– Почему? Я должен быть готов к любым переменам. А судя по всему, кардинальные изменения действуют на меня неправильно. Вместо решительных действий я жду команды.

– Догадался наконец, – смягчился Итачи. Долго же доходило. Теперь, когда Д’мит осознал причину своей нерешительности, будет искать способы с ней бороться. И наступает самое лучшее для этого время. Что может быть ужаснее, чем остаться совершенно одному в незнакомой обстановке, среди незнакомых людей, без личного уголка и с неясным будущим?

– Ты давно знал?

Кивок в ответ. Не хотелось разлеплять губы ради такой мелочи.

– А почему не сказал?

– Ты сам должен был дойти, иначе просто не поверил бы. И был бы я плохим лидером, если бы этот день никогда не пришёл. Теперь я спокоен и за тебя, – отчасти отстранённо.

Как же душно. Больше нет сил терпеть. Грудь горела огнём, словно Итачи надышался горячего фосфинового пара. Солнце слепило глаза, тёмные круги застилали видимость. Если Итачи и попытается сесть за управление, не увидит ничего дальше собственного носа. Хочет Д’мит или нет, но ему придётся набраться смелости и отвезти их обоих в Посёлок. На этом всё. Больше никаких путешествий за пределы.

– Всё, возвращаемся, – скомандовал Итачи.

Страдальческий вид командира отразился настолько ясно, что всадник Ранит’а решился снова схватиться за рычаги. Намеревался доставить Итачи прямиком в лабораторию.

Затем настиг сигнал Арджит’а, вместе с близкой картинкой передавая мнение огненных ящериц:

«Они говорят, крыши сделаны из спрессованных растений. А разве растения могут выстоять под ударами Нитей?» – нарастающий страх зверя передался Итачи

– В смысле… Они строят из них дома?

«Да. Их слишком много. Все не успеют спастись».

Итачи выпрямился, позабыл и о нехватке свежего воздуха, и о своём плачевном положении, и о недуге. Теперь на первый план снова вырвалась ответственность за жизни других людей.

– Что, Т’чи? – Д’мит поспешно обратился к дракону, а когда получил тот же самый ответ, распахнул в животном ужасе глаза и выпалил:

– Они делают дома из растений?!

Миг внимания, полностью обращённого на лидера, будто всадник Ранит’а мог услышать опровержение. Но Итачи тоже молчал, переживал нечто похожее. Д’мит набрал в лёгкие воздуха для дальнейшей тирады, а потом решил не отягощать Итачи приведёнными доводами. Они оба придерживались одинакового мнения насчёт материала для постройки домов. Они не виноваты в оплошности местных жителей. Только те, кто лицом к лицу сталкивались в смертельном бою с Нитями, могли осуждать опрометчивость решений населения. Но как они могли прибегнуть к помощи такой жалкой альтернативы!

– Т’чи, мы должны сказать им! – не выдержал Д’мит.

– Нельзя, – покачал головой названный, снова опустил веки.

– Но почему? Они же погибнут!

– Я посмотрю, что можно сделать. Хотя бы попрошу Китти Пинг повлиять на них, чтобы они отказались в дальнейшем от этого материала.

– И всё? А как же долг перед Перном?

– Это история, Д’мит. Мы не можем менять её.

– Поэтому ты хочешь просто закрыть глаза? Я не узнаю тебя! Ни одна напасть не могла сломить тебя, даже то ранение над Лемосом! Когда мы терялись и не знали, что делать, ты продолжал бороться! Мы обязаны сделать это!

– Я не позволю вмешиваться в ход истории! – рявкнул Итачи, у которого зазвенело в ушах от эмоционального выступления спутника.

– Ты не позволишь? Прекрасно! Тогда я сам это сделаю! Мне наплевать, хочешь ты того или нет. Драконы не могут обманывать!

– Хватит! – Итачи ударил по приборной панели кулаком.

– Так нельзя. И поскольку ты больше не лидер…

– Ты который раз меня попрекаешь этим. Определись наконец, хочешь ты считать меня лидером или нет. Если делишь моменты на те, когда тебе выгодно подчиняться и когда нет, будь добр заткнуться и прислушаться, потому что это называется не лидерством, а желанием утвердиться. Мы не должны вмешиваться и не будем. Я же сказал, что попробую повлиять через определённые круги.

– Давая обещание, ты забываешь о возможности никогда не очнуться! – на одном дыхании выпалил Д’мит и тут же заткнулся. Сам не поверил в сказанное. Как можно швырнуть другу в лицо такое! А он швырнул. Раскаяние настигло мгновенье спустя в десятикратном размере. Однако извинения так и не нашли выхода. Вместо них подопечный просто смотрел расширившимися глазами перед собой и тяжело дышал.

Итачи выслушал спокойно. Выждал нужную паузу и так же ровно уточнил:

– Здесь надо действовать тонко. Продираясь нахрапом, ты рискуешь потерпеть самое оглушительное поражение. Придётся заинтересовать тех, к кому прислушаются. Кто имеет весомый голос? Китти Пинг. Её внучка вряд ли. Адмирал Бенден, Зи Онгола, Кенджо Фусаюки, Эмили Болл…

– Болл? – очнулся Д’мит.

– Видно, где ты витал всё это время. Эмили Болл – губернатор, сложившая с себя обязанности, как только отпала в них необходимость. Да, она тоже основатель. Я уверен, здесь ещё много людей, чьими именами назывались великие холды.

Рассудительность настоящего лидера заставила Д’мита усовеститься недавней вспышки. Дабы не продолжать бессмысленный спор и вернуться под крышу, отрезающую от палящего солнца, Итачи напомнил об основной их миссии:

– Давай возвращаться.

– Да, – согласился сразу же всадник Ранит’а. – Так, вот этот рычаг – старт?

К вечеру погода не изменилась, духота лишь усилилась. Ветер лениво шевельнул верхушки деревьев и снова стих. Сейчас Итачи мечтал о дожде, будь это жуткой силы гроза или просто неприятная морось. Почувствовать запах прибитой пыли и опускающейся свежести теперь казалось недостижимым. В глубине души – он даже не признавался себе – начинал скучать. Это было не то чувство после ухода из Конохи. Нечто совершенно другое. Он ощущал себя отрезанным от мира. Уходя из первого дома, знал, что никогда не вернётся. По крайней мере, не вернётся таким, как прежде. В лучшем случае, грозили бы подземелья. В худшем – смерть до того момента, как Саске получил бы последний дар от старшего брата.

Теперь разливалась медленная печаль. Расстался с людьми, которые его любили, готовы были простить всё на свете. Ни капли ненависти со стороны Талины, хоть она и ужаснулась его поступку в прошлом. Но это только открыло ей всю картину до конца. Она простила в ту же минуту. Лучше бы оттолкнула. Намного легче оставить любимого человека, вызвав в нём ненависть. Точно так, как поступил с братом. Не лучший выход. Наверно, Итачи сделал этот шаг только оттого, что просто не знал иного варианта.

А теперь остался один на один с внутренним врагом. И силы скоординировались не в его пользу. Жгучее нарастание чуждого снизу. Оно увеличивалось в размерах и мощи. Итачи было отлично знакомо это чувство: так и начиналась атака. Какой силы она будет, оставалось гадать.

Он выпрямился на стуле, метнул руку к губам и замер без движения, борясь с подступающим приступом. Китти покинула помещение пару минут назад, сослалась на проверку данных. И компьютер выключила. Наверняка, он запаролен, так что подсмотреть результаты не представлялось возможным. Становилось хуже. Итачи почти не сомневался в отрицательных показаниях. Иначе к чему скрывать? Нет, генетик – особа квалифицированная не только в обозначенной специальности, но и во врачебной этике. Вряд ли она сама поделилась бы подробностями и прогнозами, если б Итачи прямо не спросил, обнаружив удивительную осведомлённость. А раз уж пациент в курсе, не стоило скрывать и тем самым вводить его в заблуждение подозрительным молчанием и детскими отмазками обязательного стопроцентного исцеления.

Боль накатила резкой волной. Препарат, что бы ни находилось в том шприце, не действовал. Саморазрушение достигало пика, переломного момента. Спазм скрутил, проникая во все клеточки тела. Свет померк, всё закачалось. Внутри бурлили потоки крови, жар от солнца лупил, как беспощадные Нити. Зной, которым Итачи пропитался насквозь во время учебного полёта на скутере, проникал даже сюда, внутрь изолированной лаборатории.

Сгорая изнутри и снаружи, Итачи вовсе утратил ориентацию и контроль. Ещё пытался как-то исправить положение. Мимолётный проблеск в мозгу заставил его увидеть настоящее положение вещей. Он лежал на полу, вцепившись сжатыми в кулак пальцами в шуршащий материал, напоминающий плёнку. Больше ничего. Промежуток настиг его в тот момент, когда Арджит’ отчаянно кричал и бил крыльями, поднимая с земли тучу песка. Он не получал отклика. Погрузился во тьму вместе со всадником, но не отыскал его сознания там. Так и стоял на берегу, воздев голову ввысь и горестно трубя. А поодаль мялся Ранит’. Он ничего не мог изменить. Только сочувствовать собрату.

Крылья рассекали разреженный воздух верхних слоёв. Ковёр леса внизу сливался в сплошное месиво. Д’мит не смотрел на него. Ранит’ молча разделял протест и сожаление партнёра. Они так и не смогли заставить Арджит’а подняться. Он не притронулся к еде, не встал, когда наступил прилив, так и лежал брюхом в мелких прибрежных волнах, несчастный, одинокий, побледневший, отражая все эмоции своей неподвижностью.

Т’чи так и не пришёл в себя. Цветок Ветра отыскала Д’мита на окраине Посёлка, с ходу вывалив шокирующую новость. Учиха Итачи впал в кому. Кризис – так она сказала. И сразу же поджала губы, отказываясь отвечать на любые наводящие вопросы. Ничего не оставалось, как мчаться к целительнице и тормошить её. Только и этот фокус не прошёл. Всадника живо вытолкали за дверь и заставили ждать на месте. Час, два, три… А время всё летело. Мчалось со скоростью бури, выдирающей с корнями высокие деревья и отшвыривающей их на десятки длин дракона. И никто не говорил, что там происходит, за дверью. Д’мит не решился вломиться силой. Т’чи напутствовал, что нельзя мешать работе целителей: можно всё испортить. А подвергать опасности жизнь лидера всадник не хотел. Оставался на стуле, в первые минуты обхватив голову руками. Это не походило на правду. Кошмарный сон. Неминуемо наступит пробуждение. Д’мит очнётся в своём вейре, а утром они всем составом полетят отражать атаку Нитей.

– Скажи, Ранит’, Т’чи до сих пор молчит?

«Арджит’ не слышит его. Он боится никогда больше не увидеть Т’чи».

– А ты что думаешь?

«Я не знаю, – мотнул головой бронзовый, – как мы вернёмся домой без него?»

Без него… Вот и мнение существа, видящего больше остальных. Д’мит перестал задавать вопросы. Слышать плохие вести становилось невыносимо. Ветер, что так и не подул в тот роковой день, холодил глаза, заставлял жмуриться и вырывал слёзы. Д’мит не плакал, он словно вообще оцепенел. Он привык к бессознательным рефлексам организма. Пусть будут слёзы. Всё равно никто не видит. Почему же Т’чи тогда не сказал, насколько ему плохо? Хотя и выглядел соответствующим образом, можно было догадаться самому. Последний день, когда удалось услышать его голос. А Д’мит ещё осуждал за нежелание повлиять на ход истории. Знать бы заранее, никогда бы не произнёс тех злых слов с таким вызовом.

– Давай посмотрим, что там, на севере, – предложил он тихим тоном. А сам рвался обратно в Посёлок. Вдруг что-нибудь изменилось? Т’чи мог прийти в себя в любую минуту. Неужели он напрасно проделал этот длительный путь! Это нечестно! Умереть вот так, после долгих страданий, когда в конце коридора появилась надежда.

«Он до сих пор без сознания», – прервал размышления Ранит’.

Всадник глубоко вдохнул, представил себе Звёздные Камни возле Бенден-Вейра и тут же осадил себя. Нарушить последний завет лидера он не имел права. Да и сгинуть вслед за ним – не выход. Надо вернуться домой и рассказать Талине, как бы жестоко это ни прозвучало. Она снова будет плакать. Д’мит и не представлял, как тяжело видеть слёзы сильных женщин. Но раз изменить ничего нельзя, надо набраться смелости сказать это вслух.

– Он не очнётся, – вымолвил всадник сам себе. Т’чи никогда больше не увидит света, не поднимется в воздух, не прикоснётся к Арджит’у.

Ранит’ затянул горестную песнь, так похожую на плач по ушедшему собрату. Д’мит вздрогнул, ибо сперва спутал. Одиночество душило и давило со всех сторон. Жить дальше без Т’чи… Словно утратить члена своей семьи. Если бы он обладал глоткой дракона, вплёл бы мощный голос в аккомпанемент крылатого товарища.

Он представил другую сторону Бендена, вне котловины. Безмолвный хребет гор, тянущийся в бесконечность, заснеженные вершины, теряющиеся в тумане белёсого марева. Ранит’ ушёл в Промежуток, захватывая с собой всю ту горечь, что терзала их обоих на юге. Наверно, так чувствует себя лидер. Вокруг нет ничего и никого, только непроницаемая пустота.

Холодный воздух коснулся разгорячённого тела. Д’мит поёжился. Совсем забыл о куртке. Куда там, тут хоть собственную шкуру снимай, лишь бы не изжариться под южным солнцем. Снег на вершинах вызывал ностальгию из глубин души. Больно от одиночества. Никого вокруг на обширных просторах континента. Возможно, занят только Форт. Именно с него предки начали расселение по всему северу. А потом почему-то утратили связь с южным.

– Давай посмотрим, как выглядит наш дом, – предложил Д’мит робко. Хотел ли увидеть запустение, сам не знал. Тем не менее, картина снова оказалась неожиданной. Вместо сиротливых пещер на бортиках чаши красовалась сплошная каменная стена. Сюда никогда не ступала нога человека и дракона. Они будут первыми. Д’мит и Ранит’ – вот первопроходцы Бендена! Однако, оказанная честь не вдохновляла. Снова погружаясь в горечь, всадник слез с шеи зверя на дне чаши и принялся озираться по сторонам. Ранит’ тоже осматривался и не находил ни одного знакомого уголка. Холодно, мёртво и пусто, как в Промежутке. Как там, где сейчас находится Т’чи.

Всадник присел на корточки, чтобы подобрать горсть песка. Он тоже оказался холодным. Свежесть проникла под одежду, заставила зубы выбивать дробь. Бронзовый исполин не обмолвился ни словом. Для человека лучше думать о другом, нежели вновь и вновь возвращаться к переживаниям за друга. За годы совместной работы Т’чи стал слишком близким к ним всем. Интересно, как К’неш справляется с обязанностями лидера? Возможно, Д’мит высчитает время с точностью до часа и вернётся в тот же день. Нет, слишком тяжело опять видеть суматоху и выслушивать оправдания бессилия от друзей и знакомых. А впереди ещё разговор с Талиной.

«Был вечер», – не к месту напомнил Ранит’.

– Что? – всадник поднял голову. Дракон не смотрел на него. Он застыл, отражая всю скопившуюся скорбь.

«Мы улетели вечером. Уже темнело. Т’чи ни за что не вернулся бы днём, когда всадники полны сил и решимости задержать его. Арджит’ тоже знал это. Он рассказал мне. И они появились над Вейром тогда, когда некому было отдать чёткий приказ».

– Он всегда был слишком умным для обычного человека, – выплеснул Д’мит, – но он умирает… сейчас… один… и никто не может помочь ему. Даже та женщина, на мастерство которой он так рассчитывал…

Он схватился руками за волосы, выдавливая внутреннюю боль физической. Не может этого быть. Никогда Т’чи не сдался бы так легко. Он не смеет уходить. Он ещё нужен.

«Он не сдался легко, – заверил Ранит’. Наверно, общался с соплеменником по ту сторону моря. – Т’чи держался до последней минуты. Пока болезнь не победила».

– Но он больше не хочет бороться.

«У него не осталось на это сил».

========== 54. Возродиться ==========

54

Возродиться

Южный континент

Посёлок

Скутер разрезал пространство над южным континентом. Справа внизу блестело море. Сегодня унылая погода, весь день дует ветер, на берегах звонят колокола. Люди каким-то образом научились приказывать морским жителям. На Перне, который Д’мит знал с самого рождения, их называли корабельными рыбами. А Предки их надрессировали и пользовались их возможностями в своих целях. Всадник никогда вблизи не видел корабельную рыбу. И, если честно, не спешил знакомиться. Они холодные и мокрые, не то, что драконы.

Как прозорлив оказался Т’чи, когда заявлял, будто навык вождения летающего устройства пригодится. Может, уже тогда знал. Ночью над Посёлком появился особо огромный цеппи, который просто кружил в вышине. Совершенно молча. Высматривал добычу или кого-то выслеживал. Файры не проявляли враждебности, а люди встревожились, отмахиваясь от восторженных картинок огненных ящериц. Цеппи не опускался низко и не атаковал. В итоге жители сделали вывод, что он больной. А больное животное лучше устранить. Собралась команда, готовая вылететь на скутерах ради этой цели.

В этот момент Ранит’ разбудил своего всадника, временно поселившегося в холде Хонсю. Ито старалась заботиться о госте, как о своей семье. Надо признать, у неё неплохо получалось. Кенджо большую часть времени работал или летал на той штуке, возле которой Д’мит увидел себя на удивительно чётком рисунке. Дети постоянно ввязывали гостя в игры. Доходило до замечаний родителей. Д’мит никогда не признавался, как они тяготят его. Если бы другое время…

А сегодня ночью Ранит’ поднял всадника с постели, хотя и не явился лично. Редко дракон позволял себе тревожить партнёра, когда тот погружён в сон после очередного утомительного дня. Ради полётов в Посёлок пришлось даже научиться водить воздушную машину, которую ему и отдали во временное пользование.

Бронзовый тревожно объявил, что Арджит’ полетел в Посёлок. Не стал слушать, вместо этого рявкнул и почти с земли ушёл в Промежуток. Тогда-то Ранит’ и разбудил партнёра. Д’мит растерялся. Лететь в потёмках? Но это такой риск! И дракона не вызовешь. Хватит людям и одного. В конечном итоге, после долгих уговоров и увещеваний им вдвоём удалось убедить Арджит’а вернуться на побережье. И Д’мит помчался туда, поднимаясь высоко над лесом во избежание столкновения.

Арджит’ уже был там и всё ещё возмущался. Пришлось провести с крылатыми всю ночь, которая оказалась внезапно прохладной. Утром поднялся ветер, и полусонный и недовольный всадник на скутере прибыл в Посёлок, прислушался к сплетням. Тогда-то и прозвучала единственная для них достоверная версия: громадный цеппи ночью кружил над поселением. Поисковые команды никого не нашли. Как раз возвращались с пустыми руками, уже открыто приветствуя Д’мита. Привыкли к его присутствию, в свой круг, что ли, приняли.

Шагая к лаборатории, Д’мит снова питал иллюзорную надежду. Едва откроет дверь, как Т’чи посмотрит на него и выдаст что-нибудь в своём командирском стиле. Да хоть отчёта попросит.

– Д’мит, доброе утро! – поприветствовала девушка, облачённая в белый халат целителя.

– Доброе утро, Зорка, – откликнулся он, не отрывая взгляда от её лица. Мысленно умолял: «Пожалуйста, скажи, что он пришёл в себя».

Напрасно. Если бы это случилось, кто бы, как не Арджит’, узнал первым. А что становится известно ему, то мгновенно узнавал Ранит’ и информировал всадника.

Характер дракона лидера совсем испортился. Неделю упрямо отказывался от еды. А когда Д’мит начал объяснять, что Т’чи нужен будет сильный дракон, когда он очнётся, бронзовый мгновенно вознамерился наверстать упущенное. Ого, как подействовало на него заявление о силе. От добытой дичи он отказался, сам полетел на охоту. Гордый и неприступный. Под стать Т’чи.

– Я бы послала своего дракончика, – выдохнула девушка в ответе на не озвученный вопрос.

– Опять никаких изменений? – с долей горечи спросил гость.

– Китти Пинг делает всё возможное, – покачала она головой. Опять повторяла ставшую привычной фразу. Новая традиция.

– Но она не говорила, что его состояние ухудшилось, – почти месяц одних и тех же слов, одних и тех же мыслей, одних и тех же разочарований…

– Она продолжает очищать организм Итачи. Но он борется с её методами и не понимает, как вредит процессу.

Значит, всё же борется. Нет, никогда в Т’чи не умрёт борец. И на смертном одре он бросит вызов кому угодно и всё сделает ради победы. Д’мит не мог поручиться, что у Т’чи не получится. Гордость за своего командира захлестнула всадника. Он едва удержался, дабы не выпятить грудь и подтвердить.

– Могу я… – не закончил. А смысл? Одно и то же.

– Конечно, – она призвала к порядку стрекочущего на её плече файра и двинулась дальше по маленькому коридору.

Комната, так не похожая на вейр, чужая, маленькая, неуютная, переполненная полками со всякими металлическими и стеклянными штуками. От ложа тянулись трубки, иглы впивались в вены на сгибе локтя. Лицо Т’чи возмутительно уродовали какие-то кружочки, от которых тоже тянулись трубки, гораздо тоньше первых и лишённых прозрачности.

– Здравствуй, Т’чи, – обратился как всегда Д’мит. И как всегда не получил ни звука. Отвернулся в сторону, присел на стул в изголовье. Невыносимо видеть товарища таким. До сих пор.

Снаружи раздавались приглушённые голоса. Где-то на улице наверняка собралась толпа зевак, обсуждали странного цеппи. Драконы умные, они загодя почуют незваных гостей и успеют скрыться. К тому же, Ранит’ обязательно предупредит всадника.

А где-то в далёком будущем на Перн падали Нити. Боевые крылья сражались с ними, рискуя каждый раз. Ностальгия захлестнула по прошлому… или теперь уместнее называть его будущим…

– Знаешь, Т’чи, я хочу вернуться, – опять ни для кого принялся рассказывать посетитель, – с тобой. Обязательно с тобой. Иначе Талина с меня шкуру спустит. Или Лесса.

Интересно, будет ли дождь. Лучше бы зарядил, помогая отвлечься от наболевшего. Д’мит не знал, как поступать дальше. У окружающих по мере знакомства с новеньким и проявления к нему дружеских симпатий возникало много вопросов. Чего стоил один этот Зи Онгола. Чем он так нравился Т’чи, непонятно. Всё выковырнет из глубин души. Поинтересуется самыми нежелательными аспектами. И не уклонишься лишний раз. Приходилось на ходу выдумывать новые подробности из жизни. Вейр чудесным образом превращался в «ранчо». Они пока ещё не называли жилища холдами. Вместо драконов ранчо окружали табуны скакунов и стада коров. Как и в любом холде, в нужный период все высыпали на поля, а потом целый сезон корпели над посевами, а затем и урожаем. Благо, про файров не приходилось сочинять. И всё равно ложь не нравилась всаднику. Даже ради блага. Теперь, когда он получил время обдумать протесты Т’чи помочь Предкам, Д’мит и сам начал осознавать важность невмешательства. Даже шокирующая новость о строительном материале больше не казалась столь острой. Никакой гарантии, что они сумеют вывести из файров драконов, если будут загодя знать об этом и рассчитывать на удачу.

– Арджит’ скучает. Он совсем невыносим, не слушает ни меня, ни Ранит’а, – продолжил разговаривать с пустотой посетитель, – ты должен прийти в себя, Т’чи. Он не может так долго оставаться без всадника. Честное слово, мне жаль его видеть. И им совсем нечем заняться. Даже не поможешь людям перевозками или ещё чем. Ты сам хотел сохранить существование драконов в строжайшей тайне.

Т’чи никак не реагировал. День ото дня Д’мит уходил с одинаковым результатом. Если б был уверен, яростно затряс бы лидера, вырывая его из лап забытья. Тогда оторвал бы все трубки, которые уже раздражали, отчего Китти Пинг неминуемо отругала бы и прекратила пускать гостя без присмотра. Хуже, если бы он повредил командиру. Из-за этого он ничего не делал. Абсолютно ничего, продолжая совершенно бессмысленную игру. Когда же выпадет удача!

– Нам пора домой, Т’чи, – почти взмолился всадник. Только Ранит’ сочувственно урчал на берегу.

Шторм разыгрался не на шутку. Отмели затопило, но вода не поднялась слишком высоко. Снесло несколько лодок да разбило пару пирсов, зато забросало мусором большую часть побережья. Ветер завывал всю ночь. Д’мит не рискнул вылететь в такую погоду. И вряд ли кто его отпустит. Даже смельчаки, знакомые с управлением машины много оборотов, не рисковали зря. Зато к утру появились дополнительные заботы – носить обломки, расчищать гавани, ремонтировать разрушенное. Всадник охотно впрягся в общую суету. За работой время летит незаметно, а мысли притупляются. В конечном итоге, он сильный мужчина и мог здорово пригодиться. С драконами, конечно, они бы успели быстрее, но о крылатой поддержке не приходилось мечтать.

К следующему утру погода ещё не успокоилась, но скутеры вполне могли летать. Д’миту доверили перевозку пассажиров и оборудования. Поначалу он хотел отказаться и попросить другую работу, не требующую особого профессионализма, но передумал. Ведь каждая минута на счету. Не хватало ещё пререканий. Надо всего лишь сосредоточиться на управлении, вспомнить всё, что говорил Т’чи. Тут могли понадобиться и другие функции машины, не только взлёт-посадка. И что обозначал тот рычаг, который Т’чи велел не трогать ни при каких обстоятельствах? Ну не сгорит же скутер на самом деле. Попробовать хотелось, а ответственность запрещала. Д’мит не нарушит приказа. А в профессионализме отдающего его сомневаться не приходилось.

Никогда не думал, что от полётов тоже можно устать. Спина в постоянном напряжении, в глазах мельтешение. То ли дело, если под тобой верный дракон. А Т’чи упоминал и об этом. Пора самому поработать, а не надеяться только на крылья партнёра.

«Я бы помог», – скучающим тоном произнёс Ранит’. Видно, как засиделся без дела. И не поохотишься лишний раз. Драконы едят раза два в неделю, когда принимают активное участие в битве и то и дело сигают в Промежуток. То ли дело здесь, без забот купаться в море с утра до вечера. Хватало и одной трапезы в семидневку. А если Д’мит примется таскать туши цеппи и птиц в Посёлок в большом количестве, однажды его спросят, как у него получается так удачливо охотиться.

– Ты бы справился намного быстрее этих глупых машин, – подтвердил всадник.

– Что ты сказал? – раздалось совсем неожиданное сбоку. Д’мит вздрогнул. Надо было обратиться мысленно. Поздно досадовать, придётся снова изворачиваться.

– Мысли вслух, – пояснил Д’мит немедленно и коротко улыбнулся.

Собеседник только махнул рукой и вытер пот со лба:

– Долго тебе ещё?

– Не очень. Всего несколько ранчо проверить, нужна ли им помощь.

– Если хочешь, сменим тебя, – встречное предложение. – Усталость заставляет терять внимательность.

– Да нет, всё в порядке.

Всадник запрыгнул в кабину и закрыл фонарь. Скутер довольно ловко и уверенно взял с места, вгрызаясь носом во встречный поток ветра. Качнуло корпус. Ничего страшного. Батарея ещё не закончилась, но заряд уже меньше половины. Долго же пришлось привыкать смотреть на приборы. И поначалу Д’мит постоянно забывал о горючем. Правда, он никак не мог сообразить, как такая штука может заряжаться солнечными лучами.

Кажется, придётся лететь на юго-запад. Всадник развернул карту. Надо будет забрать откликнувшихся помощников и перевезти кое-какую утварь. Наверно, ходки три-четыре сделать придётся. Вот и закат скоро. Заглянет под вечер к лидеру и вернётся в Хонсю. Сто процентов уверенности – сон сегодня будет крепким и покажется необычайно сладким. Как давно Д’мит не испытывал подобного напряжения. Стоило раньше подыскать себе занятие по плечу. Многих могло и удивить, откуда у нигде не работающего взрослого парня могут быть средства к существованию? Он же не мог объяснить, что не нуждается в пище. Драконы обеспечивали всем. И порой приходилось притаскивать в Посёлок одного-двух цеппи. Жители всегда удивлялись, откуда он берёт таких упитанных. И никогда не оспаривали его заявлений о чистом везении.

Как потом понял Д’мит, он едва не сорвался с твёрдой трассы и не разбился. Сообщение Ранит’а настигло посередине пути. Пассажиров не было, приходилось рассчитывать только на собственные усилия. Бронзовый говорил взволнованно и с непонятной бодростью. Первый раз из-за усталости всадник не оценил его слов по достоинству.

«Он откликнулся!» – мятежный дух дракона рвался на свободу.

– Кто? – машинально переспросил пилот.

«Арджит’ хочет лететь немедленно. Но я говорю ему, что он только всё испортит. Люди испугаются и могут совершить ошибку».

Вряд ли они испугаются, подумалось Д’миту, но рисковать не стоит.

– Подожди. Ранит’, кто откликнулся? Т’чи? – робкая надежда, способная осыпаться чёрной пылью сгоревшей Нити.

«Арджит’ долго звал, искал его там, но не мог найти. А теперь нашёл».

– Где нашёл? – вот тут скутер качнуло, и он попал в завихрения. Пришлось долго выравнивать курс. Брюхом полоснув кроны деревьев, Д’мит запоздало испугался.

«Он пока не слышит Т’чи, но уже чувствует его. Он зовёт и боится снова выпустить его. Но Т’чи ведь не уйдёт больше, правда?» – с долей уверенности и растерянности одновременно осведомился дракон.

– Я лечу к нему! – Д’мит рванул штурвал, мгновенно вспоминая о возложенной на него ответственности. Скорлупа и Осколки! Пришлось спешно вспоминать ещё один урок. Только однажды всаднику удалось воспользоваться этим прибором. Связь – так её все называли. Заученная комбинация цифр – и голос руководящего операцией по расчистке наполнил кабину. Близко и чётко, словно он сам сидит рядом:

– Что случилось? Вы везёте подмогу?

– У меня… – взгляд упал на показания счётчика. Губы озарились улыбкой. Как вовремя! – У меня заряд батареи почти на нуле. Возвращаюсь в Посёлок.

– Понял. Осторожнее. Ветер сильный, может закрутить.

– Я осторожен.

Лучше так, даже если это не соответствует истине. Все ждут положительного ответа, чтобы снять с себя ответственность за последующие ошибки другого.