Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 79 страниц)

Талина только сжала ладонь Итачи, прошептав одними губами:

– Поспеши.

Итачи уже не видел момента, как Кант’ приземлился на живую горку, ибо образы, передаваемые Арджит’ом, снова стали урывочными и мелькающими. Рамот’а больше не передавала единую картину, изображая из себя мощный телецентр. У неё были другие заботы. Организация зверей требовала некоторых усилий и сосредоточения. Единсвенный факт, что успел отметить сам Итачи, без помощи крылатых – это исчезноевение всех огненных ящериц. Разом канули в никуда. Всё ещё напуганы? Но опасность миновала.

Только бы успеть, ухитриться вырвать Ф’нора из стальных лап беспощадной смерти. Потерять ещё одного близкого человека, ставшего практически семьёй – тяжёлый груз.

Ну почему? Почему Итачи не подумал предупредить и его тоже!

– Не покидай меня! – душераздирающий женский крик. Пробившись сквозь стекающуюся толпу, не обращая внимания на рассыпающуюся армию драконов в небе, Итачи очутился рядом с израненным коричневым. Оба они не подавали признаков жизни. Ф’лар выразительно посмотрел на Итачи. Словно передавая ментальный сигнал, как крик о помощи. Однако, Итачи проигнорировал. Как неестественно. Бесчувственное тело Ф’нора лежало на песке дна котловины. Над ним склонялась несчастная Брекка, совсем недавно потерявшая королеву, а теперь ещё рискующая потерять любимого человека. Инстинктивно она сделала искусственное дыхание. Не скрывая бежащих по щекам слёз. И звала… Сердце трепетало от того безграничного отчаяния, от её мольбы и попыток вырвать возлюбленного из вечности Промежутка. Потом кто-то схватил её за плечи и несколько раз повторил, что Ф’нор дышит. Её пытались увести, да куда там. Девушка засопротивлялась, словно ловила последний в жизни глоток воздуха.

«Неужели они не понимают?» – всколыхнулся в душе Итачи буран протеста. Если они её уведут – она совсем падёт духом.

– Нет, – так же тихо, но твёрдо остановил он попытки устранить Брекку.

– Т’чи! – внезапно она воспрянула, её глаза сквозь мутную пелену слёз вспыхнули, она схватилась за всадника как за последнюю нажеджу, – ты можешь сделать это! Ты же нашёл меня ТАМ! Прошу тебя!

Всхлипы, потонувшие в гомоне наблюдателей, в сочувствующих восклицаниях, в желании помочь. Но никто из них не знал как. Оставить её в покое – вот выход.

– Да, – Итачи с готовностью кивнул, не отводя смелого взгляда.

Из нижних пещер уже тащили мазь и материал для перевязки. Снова заметное оживление. Пережив первый шок, люди взялись за работу, помогали, слушались малейшего распоряжения целителя. И всё это на глазах у поникшей Брекки. Она сама хотела принять участие, но если руки дрожат, то можно навредить. Итачи продолжал держать её, как до этого обнимал Талину на карнизе вейра Триат’ы. Его вторая половинка, его госпожа тоже спустилась. Излучала только сочувствие, но ни капли банальной ревности. Она понимала. Отлично всё понимала. Наверно, представляла тот день, когда Итачи падёт жертвой собственного проклятья. Будет ли он походить на этот? Позволят ли ей смотреть на его последний вздох? Нет, лучше в одиночестве, только с Арджит’ом. Уйти в Промежуток, разом заканчивая все мучения.

– Нет! Нет! – запротестовала Брекка, когда Ф’нора погрузили на носилки и попытались унести.

– Мы идём за ними, – живо заверил Итачи, поддерживая несчастную девушку. Переглянулся с Талиной, получил согласный кивок и продолжил вояж по ступеням вверх. Позже разберётся, как действовать. Ни за что не позволит уйти коричневому всаднику. Ф’нор не имеет права оставлять Брекку. Она этого не заслужила. Потеря очень даже могла окончательно сломить дух печальной девушки.

Алая Звезда оказалась свирепой соседкой. Зато никто больше не имел права упрекать всадников. Они выполнили эгоистичную просьбу лордов. Последние могли оставаться довольными.

Вихри из цветных обжигающих газов и жар от близкого солнца. Поверхность планеты раскалилась и охотно приняла Ф’нора в объятия. Но они выжили. Каким-то невообразимым чудом, волей судьбы, силой духа…

Итачи поднялся в вейр Ф’нора незаметной тенью. Поздний вечер сменился ночью, но никто ещё не спал. Масляные лампы светились по всей чаше, не успевшие успокоиться люди сновали туда-сюда. Итачи отвернулся от привычной суеты и тихо прокрался мимо израненного Кант’а, густо намазанного заживляющей мазью. До сих пор не слышит, не отзывается на слова Арджит’а и Триат’ы. Подавив желание прикоснуться исцеляющей чакрой, Итачи проследовал во внутренние покои. Только впустую растратит силы. Дракон слишком огромен, а Ф’нору его способности могли помочь.

Возле постели суетилась Манора. Должно быть, страдала не меньше Брекки. Всё же она его мать. Сама девушка лежала на подобии кушетки. Настойка сонного отвара. Иначе она не могла успокоиться. Ей понадобятся все силы, дабы вытянуть всадника за собой из пугающего состояния комы.

– Т’чи, как хорошо, что заглянул, – измученная Манора вытерла руки о передник и встала навстречу.

– Тебе надо отдохнуть, Манора, – так же тихо проговорил гость, – оставь инструкции, я прослежу за ним. За ними обоими.

– Бедняжка Брекка, – покачала головой она, но смотрела на сына. Наверно, хотела прижать его к себе, как маленького ребёнка, но не осмелилась. Итачи не знал, что её останавливало: опасение причинить дополнительный вред израненнму телу или посторонние. Неважно. Надо дать всем отрешиться от произошедшего. А шиноби умел держать себя под контролем, заставлять двигаться, превозмогая усталость и боль, наплевав на собственные желания и потребности.

– Мне нужно спуститься в кладовые, а потом…

– Ничего не нужно, – покачал головой Итачи, чувствуя себя покровителем, – целитель наложил мазь. Он спит. А ты только будешь себя изводить. Иди, Манора, без тебя никто не сумеет испечь таких вкусных мясных пирожков.

Она улыбнулась. Через силу.

– Так юн, а уже умеешь находить нужные слова, – не выдержала, пальцами прочесала его свисающую на лицо чёлку, отводя её назад. Наверно, таким же незамысловатым жестом она выказывала любовь к Ф’нору, а к Итачи – благодарность.

Когда портьера за ней перестала колыхаться, Итачи придвинулся поближе. На подушке возлежала золотая Гралл. С другой стороны, прильнув всем телом к хозяйке, дремал бронзовый Берд. Королева отважно зашипела, как только Итачи протянул руку. Не спасовал, обратил глаза шаринганом и шёпотом обратился к ящерке:

– Я не сделаю ему ничего плохого, – доверие, ласка, сочувствие, стермление помочь. Всё это адресовывалось королеве. Она поверила и благосклонно чирикнула, но с наскрываемым вниманием следила за рукой всадника.

Итачи приподнял веки пациента и заглянул в его глаза. Зрачок сужен, что являлось хорошим признаком. Он не умрёт. Никто ему не позволит. Бенден мог обойтись без Итачи. Но без Ф’нора – никогда. Лёгкое проникновение в потемневший разум не встретило сопротивления. Ни одного подводного порога или нотки возмущения. Коричневый всадник пребывал по ту сторону границы. Пустота Промежутка, обдуваемая пробирающими ветрами смерти. Настойчивость. После нескольких бесплодных секунд поиска Итачи наткнулся на что-то живое во всём мёртвом океане. Оно метнулось навстречу как потерявшийся в лесу ребёнок. Оно засияло от счастья… и тут же потухло. Радость сменил страх.

– Кант’, не уходи, – позвал Итачи. Наяву губы его не шевельнулись, всё происходило там.

Коричневый послушался. Куда ещё идти? Всадник не отвечает, хотя жив. А здесь одиночество и боль.

– Вот так, – мысленно Итачи прикоснулся к невидимой морде, – ты нужен ему. Вернись, Кант’. Сейчас. Когда он очнётся, ты должен быть рядом.

Согласие. Робкая надежда.

– Я никогда тебе не врал. Поверь и на этот раз, – последнее заверение. Сознание дракона окутало Итачи и сопроводило вглубь запределья. Ещё немного. Только бы найти Ф’нора, поймать его в Гендзюцу и насильно вытащить на свет. Пусть будет боль, он переживёт. Но хоть растворится та, что окружвет Вейр непроницаемым коконом.

– Т’чи! – влетел чужой голос, прозвучавший резко в благоговейной тиши.

Он моргнул, теряя контакт со зверем. Но Кант’ вне опасности. Наверно, уже пришёл в себя и отчаянно ищет отклика у партнёра. Шевеление за стеной убедило Итачи в догадке.

– Кант’! – воскликнула проснувшаяся Брекка, готовая ринуться к ложу дракона и воочию убедиться.

Она осталась. Глаза ночного гостя поразили её. Зловещий алый цвет шарингана. Бездействие. Итачи ждал вердикта. Прятать клановое оружие поздно. Девушка – не деревенская простушка, которую легко одурачить, догадалась о методе связи. Протянула руку вперёд, но так и не прикоснулась к Итачи. Он поймал её задержавшуюся ладонь в свою и опустил вниз. Потом поднялся на ноги. Глаза снова цвета ночи.

– Я не смог достучаться до него, – покачал головой он. Если бы немного больше времени.

– Но ты нашёл Кант’а, – еле слышно. Брекка опустила голову. Смотрела прямо на закутанного в шкуры возлюбленного и не замечала. Пресытилась переживаниями.

– Ты слышишь его?

– Да. Он говорит со мной. Он благодарен… мы оба благодарны тебе, Т’чи. Ф’нор выживет. Кант’ в этом уверен.

Ни слова о странности. Она не боялась. Испытывала именно те чувства, о которых поведала. Тогда для неё не станет шоком другое дзюцу. Итачи вернулся к ложу и присел на краешек:

– Ему станет легче, – краткое пояснение, после которого ладонь обволокла голубая чакра с характерным жужжащим звуком. Итачи опустил руку на грудь пострадавшего и пропустил поток через его органы. Совсем немного. Ф’нор вздохнул глубже, спокойнее, ровнее. Никто не мешал. Даже тогда, когда рука бесчувственного всадника рефлекторно дёрнулась. Итачи не понял, чья это реакция: всадника или дракона. И самому становилось свободнее, груз постепенно растворялся. Ночь брала верх, поглощая остатки сил, глаза почти слипались. Слишком большая растрата чакры за один раз.

– Хватит, Т’чи, – Брекка опустила свою ладонь на его. Чакра не успела раствориться, поэтому девушка вздрогнула от соприкосновения, но не пожаловалась, а только поблагодарила, – спасибо.

– Всё, что мог, Брекка.

– Да, Арджит’ сказал мне об этом. Он переживает за меня. И ты переживаешь.

Всплыла в памяти потеря её золотой. Она ни словом не обмолвилась. И не раскроет тайну Итачи.

– Наверно, мне пора, – он снова поднялся.

– Спасибо, – повторила бывшая госпожа уже громче и подняла взгляд.

Итачи не ответил. Вышел из покоев и так же тихо миновал Кант’а, которому было не до любезностей. Ни толики обиды. Итачи сделал всё, что смог. У него не осталось повода корить себя. Теперь надо попытаться уснуть. Нити не станут обращать внимания на невзгоды людей, они упадут снова и начнут пожирать плодородные земли Перна, ставшего настоящим домом для него и подарившего новый шанс. Итачи украдкой улыбнулся сам себе и соскользнул с карниза вниз, намечая траекторию к вейру Триат’ы.

========== 27. Триата ==========

27

Триат’а

Бенден-Вейр

Побережье Нерата

Два дня Ф’нор потратил на борьбу между жизнью и смертью. Жар, бред, стоны… Целитель заходил в вейр в каждую свободную минутку, Манора выкраивала время, дабы посидеть с больным сыном, Ф’лар часто заглядывал, откладывая основные дела. Только раз подошёл к Итачи с этим вопросом для того, чтобы поблагодарить. Брекка рассказала, что Итачи в первые же сутки посетил больного. Подробностей разговора предводитель не передал, однако в его искренности сомневаться не приходилось. Горячо пожал руку юному всаднику, поинтересовался успехами Арджит’а, не дал никаких новых поручений. У Итачи появилось свободное время. Неожиданно. Впервые он задумался, чем можно бы заняться. Но надолго ли? Пока Перн занят перессудами по поводу рискованного путешествия Ф’нора. Арфисты наверняка сочинят балладу об отважном коричневом всаднике, осмелившемся бросить вызов стихии другой планеты – врагу всего живого.

Сон беспощадно прервался. Итачи почувствовал присутствие чужака. Резко. Молниеносно пришло понимание происходящего и ориентация в пространстве после крепкого здорового сна. Впервые за долгое время Итачи подумал о катане, которой полагалось лежать под рукой. Но оружие давно перекочевало в сокрытое место. Сегодня он очнулся в собственном вейре, хотел пораньше проснуться и накормить Арджит’а. Возможно, после обеда пища успеет улечься, и можно будет путешествовать через Промежуток. Хотя пару раз всадник и дракон всё же рискнули прыгнуть после трапезы зверя. Бронзовый не жаловался на несварение, но спал этими ночами неспокойно.

Итачи подобрался, готовый отражать атаку любой сложности. За стенкой спал Арджит’. Его что-то тревожило, переживал смесь ярких эмоций. Но разбираться в них не было времени. Итачи отшвырнул шкуру, которой укрывался, и очутился в противоположном конце комнаты, ловя в прицел внимания источник угрозы. В его крепко сжатой ладони уже красовался кунай.

В стороне ложа вопросительно чирикнул бронзовый файр, резво маша крыльями и зависая в воздухе. Его мордочка не выражала негативных чувств, глаза оставались любопытными.

– Берд? – почему-то Итачи сразу узнал его, – что случилось?

Неужели инстинкты подняли Итачи из-за этой милой зверюшки? Непонятно. Файр же не мог даже думать о намеренном прочинении вреда человеку. Или инстинкты сработали по отношению к его острым коготкам и тайному вторжению? Как бы то ни было, Итачи осадил себя, выпрямился, положил оружие на стол и двинулся к гостю. Внутри всё ещё кипело непонятное сборище чувств. Наверно, Арджит’у снились тревожные сны. Он часто шевелил раздвоенным хвостом – это отчётливо слышно отсюда.

Ящерица чирикнула ещё раз и приземлилась на бугор подушки. Может, Брекка передала послание? Итачи присел рядышком, осморел лапки существа. Никакой записки, никакой вещи. Тогда в дело пошёл шаринган. Завороженный Берд ярко выложил букет своих эмоций, сопровождая беглыми картинками поисходящего. Ф’нор пришёл в себя. Радость Кант’а, счастье Брекки, улыбка на лице уставшей Маноры…

– Слава Фарант’е… – выдохнул Итачи, ощущая неземное облегчение. Теперь кризис миновал. Коричневый всадник обязательно поправится. Наверно, уже снова провалился в никуда. Но то всего лишь сон, а не пугающая кома.

– Спасибо, Берд, – Итачи протянул руку и погладил надбровья файра. Отличная весть с утра. Наверно, Брекка послала огненную ящерицу, наказав не будить всадника, если он не проснётся сам. Да бронзовый и не пытался потревожить спящего. Деликатная понимающая Брекка. У неё хватило сил пережить трагедию, она нашла новый якорь в жизни. Только вряд ли станет такой, как прежде. Потеря дракона навсегда меняет людей. Взять хотя бы воспитателя юного Джексома из холда Руат. Лайтол, как рассказывали, был обычным всадником, ничем не отличался от остальных. А после гибели его Ларт’а из-за небрежности на учениях он замкнулся в себе, стал угрюмым, остро переживал, когда видел живого дракона. А теперь ему вовсе несладко. И надо же было Джексому запечатлить белого дракона? По словам окружающих, малыш не протянет и оборота. И всё же, каждый день видеть возле себя крылатого и вспоминать своего верного погибшего друга – немыслимая пытка.

Внезапно Итачи поймал себя на том, что держит файра на руках как котёнка и ласково перебирает пальцами по его нежной шкурке. Зверёк млел от удовольствия. Среагировав на остановку ласки, вопросительно курлыкнул и заглянул в алый шаринган.

– Лети к Брекке, – Итачи поднял маленькое тельце на уровень глаз, – передай, что я счастлив. Я обязательно приду навестить Ф’нора. Только ванну приму и накормлю Арджит’а.

Берд утвердительно чирикнул, взвился над головой, а потом исчез в Промежутке. Итачи поднялся вслед за ним, намереваясь поскорее окунуться в тёплую воду. Чёрные волосы рассыпались спутанными прядями по плечам. Каждый раз, как он занимался ими, возвращался к размышлениям об их укорачивании. А потом наваливались обязанности, и постепенно забывалось. Учитывая полный желудок Арджит’а, сегодня Итачи вряд ли отправят по делам. Значит, есть время всё же укоротить длинную гриву и не забыть об этом. Наверно, не стоит даже в хвост её скреплять, чтобы вовремя вспомнить.

И всё же, нежась в воде, он тщательно промыл волосы и расслабился, откинувшись на пологий бортик. Эмоции переполняли, никак не желали утихомириваться. Да что сегодня с Арджит’ом? Вчера слишком разыгрался на тренировках? Или так голоден? Нет, другое, смутно знакомое чувство. Это уже было, только когда?

Беспокойство передалось всаднику. Чувства стали сильнее. И когда Итачи уже натягивал смену одежды, дракон наконец проснулся. Тогда взрыв его эмоций заставил Итачи почти захлебнуться в них. Резко забарабанило сердце, дыхание перехватило, мысли разбежались в разные уголки Вселенной. Дракон сладко потянулся.

«Т’чи, ты уже не спишь?» – поинтересовался он.

– Ты не полетишь на площадку кормлений? – абсолютно глупый и неуместный вопрос. Итачи растерялся. Как реагировать на изменение ситуации, когда слишком тщательно распланировал всё с вечера?

«Нет», – уверенно произнес бронзовый. Потом перед ним появился всадник, прикоснулся к мягкой шкуре и попытался обнять морду:

– Но ты не ел почти целую неделю. Хватит силёнок? Свежая кровь тебе бы не помешала.

«Она скоро проснётся», – воздел голову вверх Арджит’.

– Тогда тебе стоит поторопиться, – подтвердил Итачи, – и помни, только кровь.

«Я знаю», – в отличие от королевы, его бронзовый не собирался есть. Азартный дух соперничества заставлял не делать лишнего. Дракон выметнулся наружу, встречая новый день трубным рёвом. Всё равно скоро все будут на ногах. Итачи улыбнулся вслед своему зверю, а в голове проносились тучи размышлений. Рулетка, игра, на кон которой поставлено слишком много. Но теперь вся надежда только на дракона. Тихонько покидая вейр, Итачи видел мысленным взором, как бронзовый спланировал над мечущимся стадом и схватил крупного быка, вознёсся с ним на скалу и вонзил зубы-кинжалы в тёплую плоть. Потом припал к горлу, высасывая всю кровь до капли. Наслаждение и разгорающееся желание, ожидание скорости и безграничного неба. Туша отлетела в сторону. Новый взлёт, новая атака – вторая жертва бессильно бьётся в когтях.

Завершающим прыжком Итачи очутился на карнизе вейра Триат’ы. Золотая спала, часто дёргая хвостом – верный признак скорого пробуждения. Она проснётся очень голодной и будет яростно бороться со своей всадницей за право наесться до отвала. Её золотая шкура ярко светилась изнутри. А её эмоции пробивали защиту Итачи, окутывая его с ног до головы. Будто собственного дракона ему мало. Тем не менее он только усмехнулся, миновал каменное ложе и тихонько вошёл в покои Талины. Арджит’ отшвырнул второго быка и взлетел на скалу возле чаши, широко расставил крылья, его глаза быстро вращались, наливаясь пурпурным. Он ждал, как и остальные бронзовые. Капля ещё тёплой крови сорвалась с его нижней челюсти и разбилась о серую шершавую поверхность камня.

– Талина, проснись, – осторожно тронул её за плечо Итачи, опираясь на локоть и склоняясь над госпожой. Она отреагировала сразу. Разлепила сонные глаза и улыбнулась:

– Доброе утро, Т’чи, я ждала тебя вчера.

– Вернулся поздно, не хотел беспокоить. Но сейчас ты должна встать.

– Сегодня же не будет Падения на нашей территории. Или твой Арджит’ снова почуял что-то?

– Да, – хитрая улыбка в ответ, – очень сильно почуял. И уже ждёт возле кромки чаши.

Талина присела, вопросительно глядя на партнёра:

– Разве вы куда-то летите сегодня? Мне казалось, Ф’лар дал вам время отдохнуть. Или оно уже вышло? – она попыталась обнять Итачи и вместе с ним упасть на подушки. Так не хотелось расставаться с тёплым ложем, сон ещё не совсем покинул сознание. Естественное желание подольше поваляться без дела.

– Постой, – внезапно для неё Итачи засопротивлялся, уверенно отстранился, взял её за плечи и заглянул в глаза, – не сейчас, Талина.

– Что случилось, Т’чи? – она изменила выражение лица, становясь серьёзной, – что-то с Ф’нором? Только не говори, что ему стало хуже.

– Нет, он поправится. Уже пришёл в себя.

– Так что не так? Твоё сердце бьётся слишком часто, – она прикоснулась к его груди, где отчётливо уловила ритм.

– Триат’а поднимется сегодня.

– Что? Но ты…

– Всадница не всегда первой узнаёт, – теперь Итачи позволил себе обнять её крепко-крепко, будучи уверенным в её верном решении. Госпожа недолго наслаждалась объятиями, теперь первая отстранилась и выглянула из покоев, чтобы посмотреть на свою королеву.

– Она и раньше просыпалась со светящейся шкурой, – Талина внимательно рассматривала спящую подругу. Итачи присоединился и встал рядышком:

– Арджит’ давно не ел, а сегодня утром пил только кровь. Остальные бронзовые тоже собираются. И неужели ты думаешь, что я бы захотел тебя будить по пустякам?

– Т’чи, обещай, что Арджит’ догонит её, – она схватилась за него в надежде получить неопровержимое подтверждение. Надежда в глазах. Точно такая же, как у брата в тот последний день. Словно он мечтал услышать опровержение реальным фактам. Будто бы вырваться из Гендзюцу. Но он уже понимал…

– Он настроен на победу. Знает, как много поставлено на кон. Но мы – реалисты, Талина. Даже если у него не получится, я всё равно никому тебя не отдам. Во время брачного полёта решают драконы, в остальное – мы.

– Нет. Мы можем. Когда Вейру необходим новый предводитель, всадники могут повлиять на решение королевы. Она может яростно сопротивляться одному, но относиться благосклоннее к другому.

– Тогда нам не о чем беспокоиться, правда? – он чмокнул её в губы. Госпожа с улыбкой вырвалась:

– Мне необходимо привести себя в порядок. И что бы ни случилось, не останавливай Арджит’а, дай ему волю.

– Я и не собирался.

– Помню, как ты сопротивлялся, когда он погнался за своей первой зелёной.

– Забавные воспоминания…

Она ушла вглубь вейра, а Итачи вернулся в покои, распорядился насчёт закуски и кла. Драконы сыты и довольны, но надо позаботиться и о нуждах всадников. Возбуждение разливалось по всему телу, превращая каждый миг существования Итачи в эйфорию. Пока ещё можно думать самому, но неудобство для всего остального просто катастрофически огромное. В следующий миг в мозг ворвался ещё более сильный ментальный всплеск. Триат’а готова проснуться. А потом вернулась Талина. Всё ещё спокойная, но последнее послание от королевы заставило её поволноваться.

– Она просыпается, – предупредила госпожа. Итачи спешно налил в её чашу кла и пододвинул поднос с пирожками.

– Ты тоже должна подкрепиться.

Без рассуждений Талина взялась за чашу. Короткий завтрак они провели в молчании и растущем напряжении. Скоро здесь соберутся бронзовые всадники, драконы которых примут участие в битве за золотую. И никому из них Итачи уступать не собирался.

«Я её длогоню», – уверенно подтвердил Арджит’, сидя на скале, развеял сомнения. Только на дне оставалось что-то тёмное, портящее сладостность момента.

Из вейра раздался торжествующий рёв Триат’ы. Она вырвалась из тревожных сновидений и сразу же метнулась к выходу. Талина вскочила с места, намереваясь биться с ней за право насытиться. Чувства золотой были настолько сильны, что Итачи тоже отчётливо видел все её действия. Она поднялась над обезумевшим стадом и ринулась вниз, как золотистая смерть. Потом вознеслась на скалу и впилась в мясо зубами. Голод. Ужасный голод. Набить желудок и полететь высоко-высоко.

Потом ярый протест. Триат’а взревела и начала сопротивляться воле всадницы, рванула кусок мяса, но не проглотила его, ибо кто-то извне мешал ей сделать это. Глоток свежей горячей крови частично утолил гнев золотой. Она швырнула истерзанную добычу прочь и снова метнулась вниз. На этот раз она намеревалась наесться. Как только жертва оказалась в пасти, снова настиг ментальный запрет. Триат’а сопротивлялась, ревела как обиженный демон, хлестала хвостом скалу. Растерзать на мелкие кусочки и проглотить все до единого. Снова зубы погружены в мягкую плоть. И снова сопротивление. Золотая выпила кровь и швырнула тушу. Новый заход над стадом, норвая жертва, новая борьба.

Талина держала свою королеву в узде. Она блестяще справлялась со своей задачей. Даже почти погружённая в мысли Триат’ы и охваченная её страстью, она находила в себе силы противиться желаниям подруги. Четвёртая жертва не вызвала столь сильного сопротивления. Золотая уже не стремилась съесть этого быка. Её шкура вспыхнула ещё ярче. Бронзовые зашевелились, подбадривающее трубя с наблюдательных постов. Итачи на миг вынырнул из смеси чувств драконов и огляделся вокруг. Находящуюся в нирване Талину окружали всадники, драконы которых участвовали в брачном полёте. Вспыхнул протест сродни тому, что мешал королеве набить брюхо. Никогда Итачи не позволит другому мужчине прикоснуться к его женщине. В глазах загорелся шаринган. Но проблеск собственного сознания стремительно выветрился из головы, как только светящаяся золотая мощным рывком оттолкнулась от скалы и мгновенно оторвалась от погони. Её трубный игривый клич подзадорил самцов, изо всех сил избивающих крыльями воздух. Итачи вместе с Арджит’ом метнулся наперерез бронзовой стае, заставляя их замешкаться. Ловким манёвром на миг оставил преследователей позади. Триат’а обернулась, посмотрела на него с окрытым вызовом в мерцающих глазах. Она не собиралась сдаваться. Вместо обычно проявляемой симпатии она увернулась от очередного хитрого броска. Их крылья едва не соприкоснулись друг с другом. А потом преимущество оказалось потеряно. Вокруг замелькали соперники. Среди них – Дарит’. Что? Как он посмел! В любое другое время стоило бы потратить несколько секунд, дабы дать ему от ворот поворот, но сейчас слишком рискованно. Этот наглый матёрый бронзовый никогда не завоюет благосклонности Триат’ы, она принадлежала Арджит’у. Только ему и никому больше.

Возгорающийся огонь внутри горячее фосфинового пламени, что испепеляет Нити одним прикосновением. Буря и шторм, негодование и страсть. Золотая молния мелькнула впереди, призывно протрубила и показала настоящее мастерство, развернувшись на кончике крыла, юркнула вниз в крутом пике и ловко оставила преследователей с носом, увеличивая расстояние. Как только бронзовые повторили её манёвр с секундным опозданием, она снова взвилась ввысь вертикально вверх, сделала петлю и помчалась как стрела. Уменьшившиеся в размерах кавалеры опомнились и предприняли отчаянную попытку сократить разрыв. Арджит’ оценил своё положение, поведя взглядом по сторонам. Потом вылился из общей суматохи, взял выше. Резче двигались большие сильные крылья. Через миг он снова вырвался вперёд и буквально обрушился на вожделённую самку сверху, растопырив пальцы на лапах. Только бы схватить, только бы она не успела заметить. Но золотая ловко увернулась, крутанувшись вдоль своей оси. Чёрные когти бронзового прошли всего в сантиметре от её светящейся шкуры. Разочарование мгновенно сменилось новой порцией азарта. Остальные настигали, исправили своё упущение. Теперь бороться с ними намного сложнее.

И вдруг прямо рядом с королевой вынырнул Дарит’. Ненавистный Дарит’, что покушался на его даму. Ардижт взревел не хуже самой Триат’ы несколькими минутами назад. Гнев и стремление покарать наглеца. Между тем, опытный, закалённый в схватках и полётах с другими королевами дракон умело сманеврировал и почти уцепился за преследуемую, но этого Арджит’ никогда не мог допустить. Он стремительно нырнул вниз и вклинился между драконами. Дарит’ отлетел в сторону, избегая столкновения. Триат’а – в другую. И снова она на высоте, снова играючи кокетливо оглянулась. Недоумённо заметила, что количество кавалеров сократилось. Некоторые безнадёжно отстали. И её торжество отразилось в голосе. Осталось только скинуть с хвоста тех, что так беспечно надеются её догнать. Дух соперничества. Она скользнула взглядом по Арджит’у, как по неопытному птенцу и призывно проголосила. Опять её могучие крылья оставили преследователей позади. Но теперь в меру уставшие бронзовые, отдающие все силы этому полёту, точнее повторяли виражи, старались не делать лишних движений. Их уверенность крепла. И в первых рядах находился Арджит’. Благодаря чуть большему размаху крыльев, у него оставалось преимущество. И привязанность Триат’ы. Правда, сейчас на это не слишком приходилось рассчитывать. Золотая не давала ни единой поблажки. Она увернулась от одного из претендентов, оказалась в опасной близости от второго. Всё ещё полна сил, готова продолжать гонку. Сколько они так вот мчались, выкладываясь полностью? Бенден остался где-то далеко, внизу уже простирались равнины холдов, а о сдаче речи ещё не шло.

Дарит’ держался до последнего. Снова ловко подрезал королеву, снова чуть не схватил. Триат’а сложила крылья, юркнула вниз. Арджит’ повторил её манёвр, но снова опоздал. Теперь начиналась дуэль. Ни один из бронзовых не желал сдаваться. Степенный дракон из Древних, и молодой юнец Бендена. Остальные не смели повторять таких головокружительных виражей. Когда хвост Дарит’а коснулся светящейся шкуры, Арджит’ молнией метнулся между ними. Телесный контакт с обоими телами. Бронзовый откинут в сторону, разъярённый выходкой молодого. Победа же была так близко. Более страшной мести Б’лиш не мог бы и придумать, если бы его зверь выиграл.

Триат’а не успела вильнуть, не успела упасть вниз, не успела перевернуться. Арджит’ вцепился в основание её крыльев всеми лапами, притягивая к себе, шея обвила её шею – и они начали падать, сбившись с ритма взмахов крыла. Разочарованный рёв проигравших прорезал небо, они закружили на месте, наблюдая за попытками пары наладить контакт с воздухом. Несколько взмахов Арджит’а вознесли их обоих ввысь. Потом подключилась королева. Они парили и наслаждались охватившим их безграничным чувством, медленно, неохотно сменяющимся блаженством.

Яркое небо сменилось полумраком помещения. Тишина, нарушаемая только сбитым дыханием. Внутренний жар… маленькое счастье.

– Такой долгий и стремительный брачный полёт… – прошептала Талина возле уха Итачи, – я просто уверена, что в кладке Триат’ы будет золотое яйцо.

– Рамот’а и Лесса не согласятся оставить ещё одну королеву, – в той же манере ответил Итачи, обнимая возлюбленную и прижимая её к себе.

– Я боялась, опыт Дарит’а победит. Он почти поймал её.

– Не недооценивай моего дракона, – Итачи позволил себе приподняться на локте, чтобы рассмотреть лицо подруги, убрал влажную от пота чёлку с её лба.

– Пускай они побудут вместе. Триат’а так хотела общества твоего Арджит’а. И вряд ли сегодня Ф’лар посмеет послать тебя с поручением.

– Арджит’ давно не ел. Я собираюсь оттащить его на площадку кормлений.

– Да. Теперь можно. Я счастлива, Т’чи. Счастлива, что это оказался ты, – она с улыбкой обняла Итачи за шею и повалила на подушку.