Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 79 страниц)

– Теперь я понимаю, почему Триат’а настаивала, что это ты вылечил кончик её крыла, – услышал Итачи спокойный уверенный голос рядом с ухом. – Ты засыпаешь на ходу, – предупредила Талина с улыбкой, – не думай, Т’чи. Объяснения могут и подождать. Но и я не совсем слепая. Ты часто меняешься, не замечая меня рядом.

Итачи вернулся к работе. Последний рывок. Оставалось зафиксировать крыло в неподвижном положении с помощью принесённых реек и верёвки. Потом надо посмотреть рану на бедре. Но с ней, кажется, справились, как надо. И толко по истечении нескольких минут, когда мембрана почти полностью соединилась с телом, он тихо-тихо шепнул слова благодарности.

Затишье заставляло нервничать. Б’лиш не атаковал открыто. При свидетелях – никогда. Исключение составлял лишь Д’мит, ставший невольным свидетелем стычки в Южном Болле. Д’мит – настоящий феномен не только за всю историю Перна, но и стран шиноби. Каждый раз Итачи не мог найти ему правильное применение. Может, он просто родился не в ту эпоху?

– Ты всё время замолкаешь, когда я пытаюсь вызвать тебя на откровенность, – упрекнул Д’мит, стаскивая мокрую насквозь куртку. Дождь прекратился, но погода оставалась омерзительно влажной и пасмурной. Промозглый воздух, вызывающий озноб.

– Д’мит, я устал, – впервые признался Итачи в его присутствии. Не таился. Не значит ли это, что они несколько сблизились? Конечно, помучься-ка несколько недель кряду размышлениями об определённом объекте. Как поступить? Какую нишу заткнуть этим неспособным к самостоятельным решениям юношей?

– И выглядишь подавленным, – наконец сообразил спутник, отчего ему так не понравился вид лидера.

– Не подавленным, – возразил Итачи, – не путай с обычной усталостью.

А ещё жутко болит голова и неудобство от потяжелевшей от воды одежды. До кучи, холодно. Но этого Итачи не произнесёт вслух. Талина ушла выполнять обязанности госпожи после Падения. Тоже торопилась. Скорее закончит – скорее вернётся в вейр. А ей ещё перед Лессой отчитываться. Старшая госпожа не может успеть сразу везде.

– Разве ты не должен сейчас находиться у Ф’лара? – новый бессмысленный вопрос.

– Я должен заниматься ранеными. Смотри, как их сегодня много. А уж потом буду думать дальше.

И всё-таки не пойдёт на совещание. Твёрдо решил. Подопечный не отставал, начиная раздражать. Сказал бы прямо, что ему нужно. Или пожелал оградить опекой? Не поздновато ли спохватился? Оборот назад, может быть, Итачи и был бы счастлив иметь нового, не испытанного в боях друга, но вопрос адаптации давно решён.

Возможно всадник бронзового Ранит’а и нашёл бы слова возражения – хотя чем он мотивировался, вступая в спор с лидером, непонятно – но прямо перед взорами возник истекающий ихором бок дракона. Иногда можно спутать зверя, особенно если всадники контактировали нечасто, но этого Итачи не мог забыть.

– Дарит’, – вместо вопроса получилось восклицание. Гигант повернул голову на звук. Уж он-то Итачи должен был запомнить. В его желтоватых глазах явно читалась боль и почтение.

Почтение? К Итачи?

«Я говорил ему, что не хочу выступать против других драконов. Я бы ни за что не тронул Арджит’а», – незамедлительно сознался бронзовый, как оправдание.

«Знаю», – Итачи озадачился. Так просто слышать чужих зверей без шарингана, когда они хотят поговорить с тобой. Дарит’ искренне раскаивался. Ничего более мудрого Итачи не придумал, как осведомиться о здоровье всадника:

– Б’лиш ранен?

Судя по всему задело только дракона. И не слишком глубоко. Только кровь хлещет обильно. В стороне возмущённо взревел Арджит’, протестуя против заладившегося контакта.

«Тихо, – скомандовал Итачи поспешно, пока половина Вейра не переполошилась, – Дарит’ не стал бы нам угрожать. Такова была воля всадника».

«Но он хотел тебя скинуть на камни!» – Арджит’ неистовствовал. Потом Дарит’ повернул голову в его сторону и принялся объяснять. Даже не слыша разговора, Итачи понимал, о чём речь. Арджит’а следовало уговаривать, чтобы он поверил и наконец смилостивился. Тогда его бронзовое сердце оттает.

Итачи украдкой улыбнулся от такого сравнения. Прикоснулся к раненому боку, но вовремя опомнился. Рядом был свидетель. Очень неприятный свидетель, который замучает вопросами похлеще Лессы. А то ещё и следить начнёт. Все совершают ошибки. Д’мит мог случайно допустить утечку информации о неординарных способностях главнокомандующего крыла, а кому расхлёбывать? Разумеется, тому самому главнокомандующему. Снова напряжение шарингана.

Дарит’ резко повернулся, реагируя на прикосновение, но Арджит’ не отказался от своей идеи-фикс. Придвинулся поближе, сердито сопя. Глаз не спускал со старшего собрата. Итачи осмотрел рану. Ничего, неделя – максимум. Только сосуд порван. Уже второй выпал на долю Итчаи за сегодняшний день. Не оставлять же беднягу на произвол судьбы. Когда до него целители доберутся, сперва обрабатывая более серьёзные повреждения?

– Д’мит, принеси прокипячённые иглы и нити, – распорядился Итачи, не оборачиваясь. Пусть ассистирует, привыкает. Может, у него проявятся способности к целительству?

Получая прямой приказ, подопечный уже не задумывался и не оспаривал решений. Живо метнулся в нижние пещеры. Манора наверняка позаботилась о запасе перевязочных материалов и подготовке инструментов для операции.

– Где же тебя угораздило открыться? – вернулся Итачи к пациенту, успокаивающе поглаживая его шкуру. Ещё раз убедился, что дракон не виноват. Однако, не имеет права голоса, поэтому безоговорочно подчиняется. Может, так и должно быть в установившейся паре. Только делать из Арджит’а марионетку, заводную машинку, претило. Он же друг, а не слуга.

«Клубок Нитей перед самым окончанием Падения», – пояснил бронзовый. Тон, словно он чувствует себя неловко в руках целтеля. Впрочем, Итачи – сомнительный друг. Не получится тёплых отношений ни между драконом, ни между наездником. Итачи уже хотел напомнить о первом вопросе, пострадал ли Б’лиш. В первый раз их прервал Арджит’, а теперь кто-то резко развернул на сто восемьдесят градусов.

– Что тебе надо от моего дракона! – почти прорычал только что вспоминаемый.

– Осмотреть его рану. Если ты не заметил, он не первый мой пациент, – отрезал Итачи жёстко и отстранил руку собеседника, оставляя на его коже мазок зелёной крови.

Древний почти сверкал глазами. Если бы они походили на драконьи, давно бы уже вспыхнуло жёлтое пламя гнева, а скорость вращения зашкалило бы.

– Осмотрел? Теперь катись отсюда!

– Б’лиш, Дарит’у нужна помощь. Или ты так меня ненавидишь, что готов пожертвовать драконом?

Безапелляционный довод. Оппонент на несколько секунд заткнулся. Однако ярость его не утихла. Напротив, подпиталась скрытой ненавистью и обещанием скорой встречи на чужом поле боя, по чужим правилам. Но в этом и заключается обязанность шиноби – превратить чужой мир в собственный полигон, захватить на нём власть и расправиться с врагом.

– Я позову целителя, – сдерживая этот ледяной огонь, ровно произнёс старший всадник.

– Оглядись, все заняты. А пока ты будешь метаться по Вейру, дракон истечёт кровью.

Конечно, это преувеличение. Дарит’ не так сильно пострадал. Возможно, немного и поболеет, но быстро окрепнет.

– Я сам могу смазать рану своего дракона! – не уступил Древний.

Бессильно выдохнув, Итачи прикрыл глаза. Вот какова его позиция. Раз так, пусть сам и отвечает за жизнь своего зверя. Дарит’ о чём-то переговорил с Б’лишем. Видимо, последний не счёл нужным придавать значение слабым доводам партнёра. Сила мести гораздо ярче и мощнее, она затмевает всё вокруг. И неважно, какие потери понесёт каждая сторона. Итачи отказался от борьбы. Дракон – слишком дорогая цена.

– Как знаешь, – опустил руки, перемазанные в ихоре, Итачи. Собрался уходить, как из пещеры выскочил Д’мит, таща на подносе требуемые материалы. Картина, которую он застал, его настолько впечатлила, что мгновенно ускорил темп.

– Личная армия? – усмехнулся Б’лиш нехорошо, схватил соперника за перед одежды и придвинулся вплотную, – наша встреча состоится без свидетелей, попомни моё слово, наглый сопляк.

Арджит’ снова взревел, вскинулся на задние лапы и замолотил крыльями. Только пробраться через лежащих собратьев не мог, слишком плотно друг к другу примкнулись. Да и людей задеть можно. Зато бронзовый выбрал иной выход, немедленно позвал:

«Лесса»!

Д’мит очутился рядом, как верный телохранитель, но опоздал на лишних несколько секунд. Не привыкши сдавать позиции противнику, Итачи резко перехватил запястье Б’лиша и вывернул его до боли. Хватка получилась железная, в этом Древний убедился, когда не получилось высвободиться, а на лице проявились признаки мгновенной боли. Он выгнулся вслед за рукой, подвергающейся давлению, и снова вынужденно позволил бенденцу возвышаться над собой. Отлично. На эту реакцию Итачи и рассчитывал. На краткий миг вспыхнул шаринган для пущего устрашения. Затем он склонился к уху оппонента и тихо произнёс ледяным тоном:

– Ты в пролёте, Б’лиш. Если не остановишься сейчас, тебе придётся убраться к Т’кулу, поджав хвост.

– Почему не прикончить? Решимости не хватит? – съязвил старший всадник сквозь позывы боли. Держался достойно, стоит отдать ему должное.

– Решимости? – жуткая усмешка на губах Итачи разуверила Б’лиша окончательно в несостоятельности противника. Юнец не так прост.

– Т’чи! – не ожидавший такого поворота событий, в разборки влетел Д’мит с подносом в руке. Вряд ли теперь речь зайдёт о лечении.

– Назад, всадник! – пресёк все попытки вмешаться командир крыла, – сами разберёмся.

– Но вы же…

– Б’лиш – не дурак. Он не станет жертвовать самочувствием дракона ради личных антипатий, – смотря прямо в глаза врагу. В такие же непримиримые и многообещающие. Мира между ними быть не может. Только окончательная сокрушительная победа одного и падение другого.

– Что здесь происходит? – сердитая старшая госпожа не преминула явиться на зов Арджит’а, – Скорлупа и Осколки! Вы что задумали?!

Глаза её стали предупреждающими, почти сжигающими, как пламя дракона. Д’мит отступил. Толпа не собралась только потому, что все были страшно заняты, но в сторону конфликтующих уже посматривали заинтересованно. Итачи быстро отпустил Б’лиша и отступил на шаг, делая обычный вид – оборона на все случаи жизни.

– Арджит’ зря растревожил тебя, моя госпожа.

Лесса резко перевела взгляд на юношу. Официальное обращение говорило о его взвинченности или недовольстве.

– Зря? Я так не думаю. Прекратите немедленно! Что за битвы между вами?

– Свои разногласия мы сами уладим, без посторонней помощи, – позволил себе снова сбить Лессу с мысли Итачи.

Второй сигнал. Госпожа отказалась от мысли распекать виновных, остановила взор на Итачи, пыталась найти разгадку его почти неуважительному тону. А потом догадалась: он же изнутри весь кипит от негодования. В таком состоянии разве сможешь удержать эмоции под контролем? Следующим шагом она распорядилась ситуацией по-своему:

– Д’мит, положи поднос сюда, – указала она жестом на освободившуюся табуретку, – найди кого-нибудь из свободных целителей. Б’лиш, как только обработают рану Дарит’а, иди в королевский вейр. Т’чи, ты сейчас со мной. Немедленно! – пресекая все возражения, – ты должен был сразу после Падения туда направиться. А ты что делаешь?

– Лесса, но это же нелепо! Бросить раненых и мчаться на совет. Смотри, что натворили Нити в сговоре с дождём! – он обернулся на стонущих зверей, истекающих кровью всадников, работающих целителей, бегающих туда-сюда женщин, снующих в нижние пещеры и обратно мальчишек. Работа кипела без перерыва, несмотря на разыгравшееся представление.

– Может, мне попросить Рамот’у? – вскинула брови Лесса, приводя сокрушительный довод в свою пользу. Старшая бенденская королева пока единственный авторитет, которому Итачи перечить не смел. Казалось, почтение к ней заложено на инстинктивном уровне. Но годик-второй тесного общения с Триат’ой могли исправить и этот нюанс.

Итачи отказался от борьбы. Сам не понимал, отчего так протестовал. Вознамерился уйти и провести время в покое и уюте. А ещё выпить несколько капель настойки сладкого корня. Стычка ни настроения, ни облегчения не принесла. Напротив, начало давить со всех сторон. Нудная пульсирующая боль обволакивала голову со всех сторон, как прилив. Только Арджит’ знал, как внутри Итачи всё восстало против подчинения. Хотелось доказать свою точку зрения, выиграть, поставить на место тех, кто бил из-за угла.

Он резко отказался от идеи, как только сообразил, на что это похоже. Тогда он тоже хотел одержать верх. И одержал, оставляя после себя тела в лужах крови. Невозможно избавиться от этого кошмара. Ярость быстро улеглась, Итачи опустил веки и кивнул:

– Да, я сейчас приду.

– Что бы между вам ни произошло, мы это обсудим, – угрожающая интонация золотой всадницы.

Бесшумно ступая на мокрый песок дна чаши, Итачи обронил всего два слова, когда миновал Б’лиша, нового врага. Теперь он это знал.

– Увидимся, Б’лиш.

Больше он ничего не говорил. Арджит’ быстро очутился рядом и присел, чтобы всаднику было удобнее взобраться ему на шею. Отлично знал, что партнёр не будет афишировать свои умения. Они дождались Лессы и вместе поднялись в вейр Рамот’ы.

Чёрная ворона сорвалась с карниза. Синий дракон лязгнул челюстями всего в дюйме от пернатого тела, промахнулся, но не слишком огорчился. Птица искала определённого человека. Б’лиш находился среди всадников на дне котловины, укреплял своё положение, беседовал, выяснял, кого можно перетянуть на свою сторону. Только настороженность со всех сторон давала Итачи надежду. Нельзя позволить ему найти поддержку. В последний раз Ф’лар сильно разозлился, когда Лесса расписала стычку среди раненых во всех подробностях. Выговор получили оба непосредственных участника. С тех пор Итачи предводителя не видел. Только мельком. И вряд ли вождь до сих пор пребывал в ужасном расположении духа. Ф’лар – не глупец. Он, конечно же, уже прикинул причины происходящего и посмотрел в перспективе. Ему самому не нравился Б’лиш, но без всяких объяснений, мотивируясь призрачными обвинениями, он не мог отказать в помощи тому, кто её попросил. Древний слишком хитёр, никогда не давал окрытого повода усомниться в его добрых намерениях и компетентности. Лишал возможности найти хоть одно-единственное доказательство.

«Талина ищет тебя», – ворвался в голову женский голос.

Итачи, погружённый в свои мысли, вздрогнул. Всё ещё искал в древних лабораториях зацепку. Но его интересы простёрлись намного дальше, нежели космос. Возник вопрос, откуда появились на Перне люди? Все местные организмы сильно отличались строением и физиологией от человека, вплоть до скелета, основанного не на кальции, а на боре, что делало организмы намного крепче и выносливее, плюс дополнительная пара конечностей. Загадка тысячелетия. И Итачи собирался её разгадать. Возможно, на это потребуется вся жизнь… короткая жизнь… хватит ли этого срока?

«Т’чи, почему ты не отвечаешь?» – сварливо настаивал голос.

– Прости., Триат’а, я задумался.

«Немедленно иди к Талине».

– Да, уже бегу, – он закрыл книгу, не забывая о её хрупкости и ценности. Золотая никогда не станет тревожить его понапрасну или от скуки. Талине срочно требовалась помощь. Но в чём, оставалось загадкой. Тогда почему молчит Арджит’? Прикоснувшись к его сознанию, Итачи понял, что бронзовый спит.

– Соня, – беззлобно охарактеризовал всадник и поспешил к выходу.

«Она в твоём вейре», – пояснила королева.

– Что? – Итачи остановился на миг, – в моём вейре? Почему там?

«Она велела поторопиться», – ни слова пояснения.

А потом из Промежутка, обдувая лицо Итачи абсолютным холодом, возникли два файра: бронзовый и золотая. Они наперебой принялись щебетать, посылая яркие, спешно меняющие друг друга картинки. С этого момента сдавило в груди. Что такого могло произойти, если переполошились даже чужие ящерицы. И вдруг как молнией поразило. Это же Гралл и Берд!

– Что-то случилось с Ф’нором? – не удержался от восклицания Итачи. Но он же пошёл на поправку! И Кант’ тоже. Сейчас за этой парой следил весь Вейр. Неужели осложнение?

«Скорее», – настаивала Триат’а.

Новая догадка немного усмирила мысленный взрыв. Его требуют в собственный вейр, а не ф’норов. Теперь становилось понтяно, что файры показывают картинки его жилища. Не было только Арджит’а. Дракон прикорнул прямо на скалах и уже начинал тревожно подёргивать хвостом, реагируя на волнение всадника. С минуты на минту проснётся.

Преодолеть небольшое расстояние для шиноби – дело нескольких секунд, но, как назло, вокрг кипела жизнь. Много людей. Много свидетелей. Пришлось тащиться по вырубленным ступеням через половину ярусов пещер. И всё это время Итачи сопровождали файры. Гралл сердито понукала его, подгоняла всеми способами, бранила. Берд походил лишь на отголоски её чувств, как тень повторял все предпринятые ею действий. Видно, не слишком хотел контактировать с чужаком. Но разве Итачи не доказал им обоим, что является другом? Потом проснулся Арджит’, потянулся и заозирался по сторонам. В этот момент Итачи вскочил на карниз своего вейра. Ни секунды не тратя, ринулся внутрь. Не нужно спрашивать у бронзового, сам узнает. Файры исчезли уже при входе. Как выяснилось позже, они не вернулись к хозяевам, уселись на стол оба и затянули знакомую песнь. Первые же звуки остановили Итачи на пороге. Казалось, ни одна сила не способна заставить его шагнуть внутрь. Он понял. От этого почувствовал себя загнанным в ловушку. И тут была Талина. А ещё Миррим и Брекка. Они стояли возле очага, который обогревал помещённое в горшочек с горячим песком пятнистое яйцо. Время!

– Т’чи, – Талина живо раскусила намерения партнёра скрыться немедленно, почти подбежала и легонько обняла за плечи, – пожалуйста, Т’чи, ты должен сделать это.

– Я не могу, – покачал головой Итачи. От попытки уйти отказался. Ему не позволят. Между тем, Брекка вывалила яйцо из горшка. Оно уже начинало качаться. Крошечное существо внутри билось, отыскивая выход из овальной тюрьмы. Оно хотело свободы, хотело вздохнуть полной грудью, взмахнуть крылышками. И оно страшно хотело есть.

«Он будет любить тебя так же, как я», – примирительно поведал Арджит’, приземляясь на карниз снаружи.

Итачи не ответил. Инстинкты заставляли сопротивляться настойчивости других. А он давно сделал свой выбор. Никакой ответственности за чужую жизнь. Арджит’ – последний, кото это коснётся. Хватит. Слишком тяжек груз на совести, слишком перепачканы руки в крови.

– Не надо, – он решительно отстранился от Талины. С удивлением отметил, как ловко она его втащила внутрь покоев. Так, как могла только она, пользуясь его погружением в мысли и частичным отрешением от мира в яростной борьбе с самим собой.

– Файр – это так здорово, – подмигнула Миррим.

«Но я постоянно буду себя проклинать, если сделаю это. Зная о последствиях, всё равно совершить этот поступок», – ни слова вслух. Итачи замер на месте, подключая всю решительность и бескомпромиссность капитана АНБУ.

«Тебе так плохо от этой мысли?» – казалось, Арджит’ крайне удивлён.

«Ты знаешь, Арджит’, этот малыш не заслужил ранней смерти. И ты не заслужил. Но я тогда не знал.»

«Я всё равно подошёл бы к тебе на площадке Рождений, – заверил дракон, – это было предопределено. Я слышал тебя с первого момента твоего появления».

– Ф’нор рассказал мне, какие опасные поручения даёт тебе Ф’лар, – вступила печальная Брекка. Смотрелась как чужая среди знакомых глазу вещей и обстановки, – тебе нужен файр.

– Я могу передать сообщение и по-другому, – новая волна сопротивления. А между тем время тикало. Яйцо покачнулось сильнее. На скорлупе появилась трещина. Золотая и бронзовый на столе загудели громче и торжественнее, встречая новую жизнь.

– Посылая дракона? – покачала головой Брекка, – это не выход. Если ты боишься за будущее этого файра, то не нужно. Они сообразительные создания. Могут избежать опасности там, где невозможно никому другому.

Короткий взгляд на Талину разуверил Итачи в подозрении. Его госпожа никогда не станет обсуждать с другими его проблемы. Брекка имела шанс догадаться. Она слышала всех драконов. И однажды весть могла коснуться её сознания.

– Прости, Талина, – покачал головой Итачи. Глаза его потеряли блеск. Он переживал сотни внутренних боёв, протестуя против здравого смысла. Куда легче было бы согласиться, на удовольствие всем. В том числе, и себе тоже. Исключительно очаровательные создания – огненные ящерицы.

Скорлупа взорвалась изнутри. Итачи всё ещё слишком близко находился к очагу. Один осколок задел его руку, но не оставил даже царапины. Бронзовый дракончик в миниатюре вывалился наружу и отчаянно закричал, сию секунду требуя пищи. Девчока уже стояла рядом, держа блюдо с мелко рубленным мясом. Кроха закопошился на одном месте, а когда встал на все четыре лапки, завертел головой, требуя своей законной порции. Секунда заминки. Никто не шевелился. Все молчали, только посматривали на Итачи с возрастающей тревогой. По истечении бесконечно долгого промежутка времени, вылившегося в эту секунду, новорожденный файр, подбадриваемый взрослыми собратьями, безошибочно двинулся в сторону Итачи. Услышал, почувствовал, симпатизировал… кто знает. Ещё миг – и станет поздно.

– Прости, – повторил Итачи очень тихо, обращаясь только к Талине. Ящерка среагировала на звук и буквально кинулась в сторону говорившего. Но Итачи отступил от гладкой поверхности и отвернулся, опуская веки. Не думать. Оттолкнуть. Не позволить малышу найти готовую вырваться привязанность. Полностью очищая мысли, Итачи просто ждал, когда всё разрешится.

– Что ты делаешь? – испуганно вскричала девочка. Наверно, подскочила поближе, однако не посмела прикоснуться к старнно ведущему себя всаднику. Брекка хранила молчание. Возможно, хмурилась и вспоминала свою погибшую Вирент’у. Как наяву дорисовывались капельки прозрачных слёз в уголках её глаз. И Талина… укоризненно и осуждающе смотрящая Талина. Сейчас всё закончится. Файр пройдёт Запечатление или уйдёт в Промежуток. Его голодные вопли лишь усиливались. Он готов был ринуться на мясо, не найдя поддержки среди людей.

– Нет, – донёсся голос Брекки. Слишком тихий, чтобы и дальше сомневаться. Она вспоминала эпизод из собственной жизни, когда ей помешали запечатлить вторую королеву драконов.

– Брекка, ты плачешь? – спохватилась растревоженная Талина. Итачи не ошибся в своих предположениях.

– Если он запечатлит файра сейчас, это будет ошибкой, – подтвердила несчастная девушка, силой давящая всхлипы. Но какого труда и мужества это стоило.

«Спасибо, Брекка», – мысленно обратился Итачи к ней. Даже если она не услышит.

«Она услышала. Я передал ей», – мягкий тон Арджит’а. Любимого и обожаемого, готового разделить каждый миг боли в этой жизни.

– Но я не понимаю! – воскликнула Миррим. Она действительно не понимала. Понимал ли хоть кто-нибудь из собравшихся? Итачи сам не был уверен.

Бронзовый кроха перестал кричать. Последний яростный звук совпал с громким звоном блюда, поставленного на поверхность. Потом жадное урчание.

«Он так голоден», – прокомментировал дракон.

Теперь можно и повернуться. Интересно взглянуть на счастливца, что заполучил файра. Это оказалась Талина. Её глаза радостно сияли, а на губах играла спокойная улыбка. Она буквально очаровалась этим существом, поглаживала его влажную шкурку и пихала кусочки мяса прямо в его глотку. Малыш жадно заглатывал целиком, ни разу не подавился, хотя при таком темпе насыщения опасность существовала.

– Я подумала… – Талина на миг оторвала взгляд от малыша и не менее счастливо посмотрела на Итачи, – Гралл же выполняет поручения Брекки. И любит её так же, как и Ф’нора. Почему бы моему файру не полюбить тебя, Т’чи? И ты будешь свободен от обязательств перед ним.

Он расслабленно выдохнул. Вот и решение. Приблизился, прикоснулся к плечу избранницы, сжал ладонь и тихонько попросил:

– Можно я тоже дам ему кусочек?

– Конечно, – Талина кивнула на миску, содержимое которой быстро таяло. И куда только влезает? Животик малыша раздулся, как туго натянутый барабан. Скоро он просто уснёт. Боясь повредить, Итачи осторожно протянул кусочек мяса. С таким же рвением и аппетитом бронзовый схватил подношение и отправил по назначению.

– Им всё равно, кто их кормит, – Брекка тоже расслабилась. Понимала ли, что стала свидетельницей серьёзного решения? Понимала ли суть безмолвного спора? Верно ли расценила витающее напряжение в атмосфере?

– Как ты назовёшь его? – Миррим наблюдала за процессом, где Итачи и Талина поочерёдно давали пищу ящерице, одинаково заинтересованные в зверюшке.

– Назову? – будто спохватилась госпожа.

– Ну да. Файры не знают своих имён с рождения, – беззаботно бросила девочка, – ты сама должна придумать.

– Что скажешь, Т’чи? – обратилась Талина к партнёру.

– Как насчёт… Тайфун? Сильное имя.

– Нет, хочу что-нибудь близкое, тёплое, что напоминало бы мне… – она не договорила, снова увлеклась своим питомцем.

– О чём? – Брекка стояла рядом. На её плечах устроились Гралл и Берд. Скоро королева ринется к Ф’нору рассказывать, как они чуть не потеряли малыша.

– Чим, – объявила имя крохи Талина и многозначительно посмотрела на избранника. Итачи подавил желание поцеловать её при всех. Вот как. Напоминание о нём. По телу разливалась благодарность. Госпожа ещё раз подчеркнула своё отношение к непутёвому юному командиру крыла, способному вступить в спор даже с предводителем Вейра.

– Чим? – переспросила девочка, поглядывая то на одного, то на другого, – почти как Т’чи.

– Идём, Миррим, Талине и Т’чи необходимо поговорить, – потянула Брекка спутницу за собой к выходу. С её плеч вспорхнули файры и оба скрылись в Промежутке. Как и ожидалось, полетели делиться новостями. Новорожденный сонно закрывал глазки. Когда гости ушли, он уже засыпал, полностью счастливый и такой беспечный. И не подозревал, что парой минут назад решалась его судьба.

========== 29. Аматерасу ==========

29

Аматерасу

Бенден-Вейр

Холд Бенден

Солнце уже поднималось, но всё ещё слишком холодно. Скоро ударят морозы. Хоть какая-то передышка для Вейра. Останется патрулировать одни южные районы. Итачи отлично помнил, какие холода бывают на Перне зимой. Ни одна Нить не выживет, превратится в чёрную пыль ещё в воздухе. День начинался как обычно, не предвещая ничего выходящего за рамки. Как всегда Итачи выбрался из-под тёплых шкур, заменяющих одеяло, раньше Талины. Она только сонно приоткрыла веки и снова их закрыла. Бронзовый файр, устроившийся на подушке, зевнул и вновь сомнкнул глаза. Рос как на дрожжах. За пару месяцев научился различать людей и даже доставлять сообщения. Иногда. Стоило огромного труда добиться от него толка. Итачи частенько вечерами пытался воззвать к его совести, поддерживаемый Арджит’ом. Талина улыбалась и отпускала комментарии. Слишком баловала малыша, не могла устоять перед его бронзовым шармом. Зато Итачи научился его понимать. Хотя «понимать» – понятие относительное. Как ни бейся, не получишь от огненной ящерицы того же, что и от дракона.

Итачи уже собрался посетить купальню по традиции, как Талина всё же приподнялась на локте и спросила:

– Ещё так рано. Куда-то спешишь?

– Да, сегодня моя очередь патрулировать над холдом Бенден. Нельзя всё взваливать на других.

– Возьми Чима с собой. Он тебя любит.

– Будто я смогу от него отвязаться, – Итачи вернулся, присел на краешек ложа и чмокнул партнёршу в губы, снова повалил на подушки и опёрся о ладонь, возвышаясь над ней, – ты специально это сделала? Хотела, чтобы он больше времени проводил со мной, чем с тобой?

– Конечно. Ты с самого начала это знал. Но твоя совесть чиста, за его жизнь отвечаю я.

– Хитрюга, – Итачи запустил руку под шкуры и прикоснулся к животу госпожи, – не пора ли тебе бросать полёты через Промежуток?

– Я с ума сойду от скуки в Вейре. И Триат’а тоже.

– Ей скоро на площадку Рождений, – напомнил он, – я поговорю с Ф’ларом. Возможно, он согласится со мной и запретит тебе вылетать на Падения.

– Но я не чувствую тяжести. Ещё же слишком рано.

– Талина, – он покачал головой, делая серьёзное сосредоточенное лицо, – не нужно рисковать понапрасну. Скоро наступит зима. Крылья как-нибудь заткнут брешь.

Давно забытое чувство, ностальгия. Словно он собирается на сложную миссию S-ранга и заглядывает ранним утром, ещё до рассвета, в комнату к спящему Саске. Лёгкая боль на уровне подсознания. Думал, никогда больше не испытает этого чувства. Вот что значит – семья.

– Ты не сделаешь этого, – воспротивилась госпожа.

– Не сделаю чего?

– Не пойдёшь к Ф’лару. Целитель говорит, я ещё могу вступать в сражения.

– А вдруг с тобой что-нибудь случится? – совсем непонятно, из-за чего он так боялся этой призрачной ошибки, которой, возможно, никогда не произойдёт. Появилась хрупкая надежда на открытое будущее. Не только для него, для всего клана. Станет ли Саске думать о продолжении рода, пока переполнен местью и стремлением стать сильнее?

Идиллия, которую боишься нарушить, которую способна убить любая ошибка. Итачи уже потянулся к доверчиво смотрящей на него возлюбленной, как благосклонно чирикнул файр.

– Чим! – возмущённо осадил его Итачи, отказываясь от намерения. Всё равно, что кто-то подсматривает.

– Иди, Т’чи, выполняй свои обязанности, – она рассмеялась. Но в глубине её души всегда оставалась тень, страх от осознания неизбежности. Пока незначительный, но однажды он перерастёт до размеров громадной волны. Надо будет научиться скрывать от других свою боль, выработать непроницаемое выражение лица.

– Вернусь через два часа, – сообщил он тихо.

Файр вспорхнул с подушки. Вмятина начала медленно расправляться. Готовился занять привычное место на плече всадника. Сколько утомительных часов слежки, наблюдений и нудных рейдов провели они вместе. Даже на охоту Чим сопровождал Итачи. Подчиняется приказу Талины или по собственному желанию?

Арджит’ поджидал на карнизе, когда Итачи закончил утренние приготовления и осмотрел упряжь, висящую на стене вейра. Действие, ставшее таким же неотъемлемым, доведённое до автоматизма. Как можно не проверить ремни? Казалось настолько невероятным, что Итачи частенько удивлялся из-за жалоб наставников молодёжи на факт: «этим мальчишкам лишь бы на дракона влезть, а о проверке креплений постоянно забывают».

«Ты сегодня хорошо спал», – отметил Арджит’, опуская клиновидную голову на уровень глаз наездника.

– Да, давно не чувствовал себя так комфортно. Никакой боли или неудобства.

Чим чирикнул, вспорхнул с плеча и помчался к озеру, где уже плескались два дракона.

«Он не полетит с нами?» – удивился дракон, провожая крылатого взглядом.