Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 79 страниц)

– Зато под ударом окажется территория Телгар-Вейра, – вспомнила призрачные карты Лесса.

Осмысливая услышанное, Итачи сделал вывод: Бенден – не единственный Вейр. Существует ещё и Телгар. Ограничивается ли Перн этими двумя базами, забитыми драконами, или существуют ещё?

– Давайте не будем переваливать на Т’чи наши проблемы, – спохватился Ф’лар. Уже принял в свои ряды, – Ф’нор рассказал о твоих прикидках сражения, которое произошло над Вейром утром, изложил подробности и не нашёл ни одной причины оспорить твои выводы.

– И ещё он думает, ты справлялся куда с большей ответственностью, чем навалилась на тебя сейчас, – добавила госпожа.

– Да, госпожа. Но все мои обязанности касались исключительно людского фактора. Я никогда не имел дел с драконами.

– Это не столь важно, если ты всерьёз разбираешься в стратегии, – ухватился Ф’лар, – не мог бы ты рассказать о своей прежней жизни?

Итачи ненадолго задумался. Так просто открыться и получить в награду неодобрение и ужас в глазах таких мирных жителей Перна. Сможет ли он хоть когда-нибудь… когда к нему будут относиться с доверием, когда он докажет свою пользу и готовность отдать себя общему делу.

– Как я и говорил, я был воином. Выполнял сложные миссии, командовал небольшим отрядом. Старшему сыну в нашей семье не полагалось проявлять слабостей и оплошностей. Я оправдал ожидания отца.

…а потом убил… хорошо, что Арджит’ спит, ибо опять скрывать переживания, зная, что их всё равно услышат…

– Мы можем наведаться в твой холд. Только я не знаю ориентиров, – развёл руками предводитель и добавил с готовностью, – прямо сейчас, пока ещё есть время.

– Мой холд… моя семья… – Итачи позволил себе отвести взгляд и уставился в стену, не видя её перед собой, – они все мертвы.

– Болезнь? Или Нити? – деликатно подал голос арфист, опасаясь ранить юношу ещё глубже, – поэтому ты замкнулся и переживаешь в одиночестве?

– Всадники – народ дружный. Не нужно их бояться, – поддержал Ф’лар, – если тебе больно…

– Я благодарен, – прямой взгляд. Этим самым Итачи дал понять, что отказывается откровенничать.

– Как бы ты ни старался скрыть от всех, Арджит’ всё равно знает и волнуется за тебя, – намекнула Лесса, – если он принял тебя таким, каков ты есть, ты – достойный человек.

– Мы могли бы проверить, жив ли кто-нибудь… – предводитель осёкся. Слишком по-взрослому смотрел на него новенький. Это глаза не ребёнка.

– Все… кроме моего младшего брата…

…но он ненавидит меня…

– Они погибли в один день. Их убили. Тот, кому они доверяли, тот, кого видели каждый день…

Молчание воцарилось в королевском вейре. Даже Рамот’а притихла. Её громадная голова показалась из своей части уютной пещеры. Сопереживает?

– Но ты почему-то винишь себя, – констатировал Ф’лар, не догадываясь о самой страшной тайне, – почему? Не успел? Не смог остановить убийцу?

– Это слишком ужасно, Ф’лар, – одёрнул его Охаран, – видишь, Т’чи ещё не оправился от удара.

– Хорошо, мы вернёмся позже к этому разговору, – кивнул бронзовый всадник, – но помни, ты всегда получишь поддержку. И Арджит’ с радостью окажет тебе её.

– Арджит’… – скользящая тень улыбки на губах Итачи. – Если бы не он…

– Мы знаем, – Лесса протянула гостю дымящуюся чашу кла, – но теперь тебе следует успокоиться. Твой дракон не позволит тебе отчаяться, если будет совсем плохо. Вы едины как в жизни, так и в смерти.

– Что? – чуть хрипловато переспросил Итачи, – в смерти?

– Разве ты не знаешь? – она вскинула брови.

– То есть. Если я умру, Арджит’ тоже погибнет? – подался он вперёд, позабыв о кла.

– Дракон не может жить без всадника, – подтвердил Ф’лар, – но тебе рановато задумываться о смерти.

Не может быть! Итачи обречён на гибель от недуга, развивающегося вместе с приобретённым мангеке шаринганом. И вряд ли он дотянет до старости. Но утащить за собой такое прекрасное отзывчивое существо! Это не может быть правдой. Только не так. Арджит’ должен выжить.

– Выпей, тебе станет легче, – настаивала Лесса, – у тебя прибавится работы, подмастерье Охаран. Введи мальчика в курс дел на Северном континенте.

Будничный тон, тривиальные заботы немного скрасили обстановку, придав ей атмосферу спокойствия и уюта.

А потом шевельнулась в сознании мысль потревоженного Арджит’а. Даже во сне он слышал Итачи.

– Я должен идти, – с облегчением сообщил Итачи. Не боясь больше сделать что-то не так, он шагнул к выходу и скрылся из виду, опережая всяческие возражения.

Всю вторую половину дня Итачи метался между Арджит’ом и внезапно выискавшимися обязанностями перед Вейром. К первым сумеркам уже ощущал невообразимую усталость. Не мог вспомнить, когда ещё с ним такое происходило. Использование чакры, конечно, выматывает, но чтобы так! Физический труд оказался посложнее.

Опрокинув очередное ведро в общий котёл, Итачи не удержался и присел перед большой жаровней. Вероятно, это и есть нижние пещеры. В данном случае, та часть, что отведена кухне. Да, помещение рассчитано на множество персон. С каким же размахом всадники празднуют Рождение!

– Притомился? – к нему подошла женщина приятной наружности. По-хозяйски налила в чашу горячего кла и поставила перед Итачи. Потом вернулась к большой печи и извлекла из котелка запечённые клубни. Сверху наложила горку пряно пахшего мяса, а потом подытожила, опуская полный сытный ужин перед Итачи, – всадники должны хорошо питаться. Ты ещё даже не освоился, а уже запрягся в общую повозку. Ты ешь, ешь.

Он глянул в источающую аромат тарелку. Рефлекторно захотелось есть ещё сильнее. Но тут он ощутил мысленное прикосновение своего дракончика:

«Ты должен поесть. Ты ведь так устал».

– Да, Арджит’, – подтвердил юный всадник и с запозданием спохватился. Что подумает о нём та женщина? Сумасшедшим выглядеть не очень импонировало. Но она не обратила внимания, привыкла, что всадники часто разговаривают сами с собой.

«Я подожду тебя у озера, – сообщил бронзовый, – так хочу поплавать. А потом ты сможешь намазать меня маслом».

«Тебя ещё нужно поскрести щёткой, глупыш», – на этот раз обращение Итачи прозвучало беззвучно. Ментально уловил смутные картинки. Это видение Арджит’а. Он торопился к воде, время от времени приветствуя более взрослых сородичей.

«Тут Кант’. Он уже вернулся», – радостно оповестил малыш.

«Не знал, что они отлучались», – а что Итачи ожидал? Думал, всадники как примерные детишки сидят и ждут распоряжений главнокомандующих?

– Я Фелина, – представилась женщина у очага. Не выпуская большого половника из ладони, она упёрла руки в бока и строго наблюдала за юношей, – если не будешь нормально питаться, не сможешь ухаживать за драконом. Он вырастет хилым и слабым.

Итачи подавил желание улыбнуться, уделил тарелке перед собой чуточку больше внимания, хватаясь за ложку:

– Спасибо, Фелина.

Еда оказалась на удивление сочной. Мясо нежным и мягким. Аппетит сам собой разыгрался. На расстоянии Итачи почувствовал, как довольно заурчал Арджит’.

– А где остальные? – тихонько спросил он.

– Обычные хлопоты, – отмахнулась женщина. Убедившись в готовности всадника прикончить ужин, она вернулась к своим обязанностям, принимаясь резать овощи, – где же эти бездельницы? Миррим!

В поле зрения появилась девочка. Она деловито приблизилась к Фелине и изобразила её собственный жест, упёрла руки в бока:

– В чём дело, Фелина?

– Помоги-ка мне с жарким. Его надо постоянно помешивать. А в перерывах нарежь клубней.

Девочка хотела возразить, но внезапно опустевшая кухня убедила её послушаться. Она положила большую доску на другой конец стола, за которым сидел Итачи, и принялась нарезать большие круглые клубни.

– Ты Т’чи, да?

– Да, – он даже не прервал трапезы. Здесь как в кругу большой дружной семьи. Все видели в нём не чужака, а полноправного члена общества. Разве что только они чуточку больше выделяли предводителей Вейра или лордов.

– Я так испугалась, когда Рамот’а на тебя зарычала. Думала, она тебя вышвырнет вон с площадки Рождений. И придётся лечить переломанные кости.

– А она могла? – автоматически Итачи принялся обдумывать такой ход развития событий. Хотя, скорее, он устроил бы большой бардак. Не привык сдаваться без боя. И уж дракон его, явно, испугать не мог. Если только первое впечатление от его вида.

– Думаю, могла. Тебе было страшно? – любопытная общительная Миррим.

– Не очень, – сознался Итачи.

– А твой дракон… Он ведь сразу тебя выбрал.

– Миррим, прекрати приставать к всадникам. Дай человеку спокойно поесть, – распорядилась Фелина, – жаркое подгорит.

Потом на кухне появились ещё два участника. Женщина, несущая в руках большую миску, полную до краёв желеобразной массой, и мужчина в кожаной куртке. На ходу он расстёгивался, а в руке тащил шлем. Наверно, только что прилетел.

– Клянусь первым яйцом, я сегодня провёл в Промежутке целый час, – он рухнул на стул напротив Итачи, брякнул шлем возле левой руки. Фелина тут же опустила перед ним наполненную тарелку. Без обиняков новый посетитель принялся за еду, коротко поблагодарив женщину.

– Манора, вот скажи, полагается ли бедному измученному бронзовому всаднику немного добавки? – игриво позвал он.

Женщина, что пришла с ним, шикнула:

– Уймись, Т’геллан, чему ты учишь подрастающее поколение? – она даже не оторвалась от жаркого, умело оттеснив от него Миррим.

Тем временем Т’геллан нашёл новую жертву для беседы:

– Она такая сердитая, – прямо взглянул на Итачи, но без враждебности. В конечном итоге, к такому обращению можно и привыкнуть. Просто уже не хотелось никого подозревать.

– Ты командир крыла? – уточнил Итачи. Правильно ли запомнил имя, прозвучавшее в королевском вейре?

– Он самый, – хмыкнул тот, – я не лечу завтра на Падение, так что буду муштровать вас, новички.

Миррим весело фыркнула:

– Да ты не способен вымуштровать даже стража порога.

– Я не способен? – он деланно возмутился, – да мой Монарт’…

– Все знают, что твой дракон полный лентяй. Лежит, небось, греется на краю чаши.

Он пригрозил девчушке кулаком и снова вернулся к Итачи:

– А ты как? Не боишься Нитей? Тебе придётся привыкнуть постоянно оставаться в боевой готовности.

Итачи опустошил тарелку, ощущая полное умиротворение, и принялся за кла, к которому Фелина тотчас же подала несколько румяных булочек.

«Если бы я их видел», – подумалось ему. Арджит’ уже нырял, вписавшись в компанию подрастающих драконов.

– Иначе меня не выбрал бы Арджит’, – он убедился, что уже все знают его имя и имя его дракона. Предстоит долгая работа – запомнить обитателей Вейра не только по именам и званиям, но и в лицо.

– Это верно, – подтвердил командир крыла, – а твой дракончик сразу знал, кого выбрать. Это хороший знак. Он даже не взглянул на остальных претендентов.

– Ф’лар упоминал, что ты ранен, – вспомнил Итачи.

– А, ерунда, – отмахнулся Т’геллан, – к следующему Падению заживёт.

– Я должен идти, – виновато доложил Итачи, – Арджит’ уже проснулся. И я ему нужен.

– Да и мне стоит покормить своего Монарт’а.

– Большой балбес, – нежно охарактеризовала его Манора. Хозяйка нижних пещер, Итачи это запомнил, – разве не видишь – Т’чи уже рвётся к своему дракончику, а ты его держишь.

– Я держу? – снова так же весело удивился Т’геллан, – скажи, Т’чи, разве я тебя держу?

– Ну если нет, я пошёл, – подхватил Итачи, принимая игру. Слушая за спиной сокрушения бронзового всадника по поводу «меня все бросили», он поднялся на уровень дна чаши, с удовольствием вдохнул свежий воздух и двинулся к озеру. Прыгать на манер шиноби не получится. Слишком много зрителей. С ним здоровались как старые знакомые. Приходилось отвечать тем же. Но он уже почувствовал дух Вейра, подхватил нужный ритм и точно знал – если попадёт в затруднительное положение, ему сразу помогут. А разузнать насчёт Нитей…

«Это наш враг», – охотно подсказал Арджит’.

– Нити? – засомневался Итачи, вспоминая разыгравшееся утром сражение, – как нити могут быть врагом?

«Они сильно обжигают», – совсем непонятно выдал малыш. Эта тема не слишком заинтересовала его.

– Ну хорошо, купайся. Я сейчас подойду, – улыбка, направленная в никуда. Он знал, что бронзовый дракончик её увидит.

Однако, остановило его впечатляющее зрелище. В загонах со скотом стоял жуткий переполох. Машинально Итачи выбрал местечко повыше, откуда смог обозреть происходящее. На мечущееся в панике стадо обрушился огромный бронзовый дракон. Наверно, это и есть Монарт’ Т’геллана. И он явно выбирал добычу пожирнее, сводя с ума остальных. Убийство у хищников в крови. Итачи тоже хищник. И уже как-то примирился с этим фактом. Со временем, пожалуй, удастся даже забыть и вспоминать в тоскливые дождливые вечера, как страшный сон из глубокого детства.

Наконец дракон схватил первую жертву, вознёсся на скалу и принялся рвать её на куски, проглатывая вместе с шерстью и костями. Зрелище перестало быть привлекательным. Итачи спрыгнул вниз и прибавил темп. Впереди уже мерцала гладь тёплого озера. И встречаться ни с кем не хотелось. Сейчас он принадлежит только Арджит’у. Находясь вдали от своего маленького друга, начинал чувствовать беспокойство, будто воздуха не хватало.

Кант’ тоже плескался в воде. Приветственно затрубил, завидев Итачи. Стоять смирно бронзовый малыш никак не желал. Ему хотелось резвиться с остальными сверстниками. В итоге Итачи отпустил его в общую заварушку, решая отложить мытьё щёткой на полчаса. И радовался, наблюдая за ним с берега, весь промокший насквозь. Сейчас, когда появилось время сравнить, он пытался сообразить, насколько они с Саске похожи? Забавный маленький зверь и его братишка, который постоянно приставал со своими детскими просьбами. Тоска по дому начинала во всей красе накатывать. Однако, помня об ответственности, Итачи резко заглушил мысли. И будто почуял, как расслабился Арджит’. Ну вот, своими переживаниями, которые тут абсолютно никому не нужны, влияет на настрой крылатого. Позже. Надо научиться думать о плохом во время пока ещё крепкого сна вверенного существа. И проклинать их совместную судьбу. Они связаны как в жизни, так и в смерти. И в финале не приходилось сомневаться. Но как! Как это изменить! Неужели никто не может присмотреть за его любимым бронзовым?!

Арджит’ тревожно затрубил, выбираясь из кучи-малы и отыскивая компаньона-человека взглядом тревожно светящихся жёлтым глаз. Теперь в них появился иной оттенок, оранжевый.

Итачи заставил себя изменить направление размышлений. Хоть силой, превозмогая неравную борьбу; его проблемы не должны волновать Арджит’а.

«Не волнуйся, я просто очень устал», – заверил Итачи.

«Тебе опять грустно», – утвердительно заявил дракончик, но остановился, с сожалением посматривая на группу малышей.

«Я далеко от дома. И пока не знаю, как себя вести. Растерялся немножко. А ты развлекайся, Арджит’, я, правда, в полном порядке».

«Если хочешь, ты меня помоешь – и мы уйдём».

«Успеем ещё. Мне хорошо, когда тебе весело».

Успокоенный бронзовый ринулся обратно, поднимая тучу брызг. Его встретили громкими голосами остальные.

Из воды выбирался коричневый Кант’. Не заботясь о стоящем на берегу человеке, замахал громадными крыльями, стряхивая воду, и посмотрел в сторону площадки для кормлений. Наверно, раздумывал: хочет он есть или стоит подождать денёчек.

– Кант’, – неожиданно для себя Итачи шагнул к нему и протянул руку.

Исполин остановился, опустил голову, рассматривая собеседника мирными зелёно-голубыми глазами. В каждой их фасетке отразился алый шаринган. Теперь Итачи мог видеть речь дракона. Это так бодрит – когда ты обладаешь чем-то большим, нежели остальные.

– Расскажи мне о Нитях, – попросил Итачи доверительно. Он знал, дракон не станет болтать направо и налево о неосведомлённости чужака. Но, похоже, чужаком его вовсе не считал, как и все остальные.

«Нити – наши древние враги», – поведал сильный мужской голос. Наверно, это просто ощущение такое, ибо откуда в ментальной связи звук голоса?

– Я никогда не видел Нитей. А прослыть среди всадников незнайкой не хочу. Остаётся только спросить у дракона.

Кант’ некоторое время помалкивал. Вероятно, думал, как лучше преподнести объяснение. А умеют ли драконы объяснять? Ответ пришёл сам собой. Картина. Ужасающая картина, полная множества крыльев, сумасшедшего ветра и жара. Там мелькали люди и драконы, то и дело поливая длинными языками пламени валившиеся серебристые извивающиеся на ветру Нити. Они казались легче пёрышка, ибо легко подхватывались жарким воздухом от огня и отлетали в сторону. Вот одна из них падает на шкуру синего зверя перед глазами. Потом картинка сменилась, превращаясь ещё в более непонятный комок шарад.

Из иного мира Итачи вырвал вполне человеческий голос, принадлежащий Ф’нору:

– А, болтаешь с Кант’ом? – он ничуть не обиделся. Зато зрительный контакт моментально прервался, а глаза Итачи стали чёрными. Выходит, сражение утром не было развлекательным. Но какую угрозу могли нести за собой Нити? Те красиво переливающиеся на свету клубки. Чем они так вредны? Может, заражают посевы или отравляют траву, которую скот не может есть из-за них?

– Спасибо, Кант’, – поблагодарил Итачи.

Коричневый заворчал. Но ответ его оказался не услышан.

– Слышал о сегодняшних твоих подвигах, – Ф’нор остановился совсем рядом, – ты побывал во всех частях Вейра. Что ж, хвалю. Не ленишься помогать. Но по правде сказать… – всадник склонился поближе, – я сам порой сбегаю. Погреться на солнце Айгена куда лучше, чем мотаться по делам Вейра. Отдых, он, знаешь ли, тоже необходим. Завтра Падение над Лемосом. Уверен, что тебе не удастся выкроить ни минутки свободного времени, так что лучше поспи сегодня. И утром можешь не торопиться.

– И каковы мои обязанности во время Падения? – осмелился на глупый вопрос Итачи.

– Как какие? Помогать целителям, конечно.

Целители… медики… И тут предстоит война. Множество ранений. Зачем же ещё Вейру нужны все свободные руки во время загадочного Падения? И во всём этом кроется угроза серебристых Нитей.

– Я понял, – подтвердил Итачи в который раз, – не беспокойся, Ф’нор, Я навидался различных ран за свою жизнь. И от вида крови не упаду в обморок. А таскать вёдра и медикаменты из нижних пещер и складов не составит труда. Сегодня было практики хоть отбавляй.

Коричневый всадник одарил собеседника скользящей подбадривающей улыбкой и проследил за своим драконом, предпочётшим улечься на песке немного в сторонке.

========== 3. Падение ==========

3

Падение

Бенден-Вейр

Призрачный свет пробирался в распахнутое настежь окно. Прямоугольник на полу, рассечённый ровными квадратиками; поднимающиеся тюлевые занавески, вслед за ночным бризом устремляющиеся в комнату; тени, играющие на стенах и полу. И мёртвая тишина. Никого. А за стенами кровь… и тела, пронзённые острой сталью.

Окно застлала смутная тень. Сквозь неё, подобную клубящемуся густому туману, словно пронзая, светились глаза. Величественное существо снаружи обжигало презрением и уничтожало мысленными обвинениями. От него нельзя убежать или скрыться. Оно видит тебя, оно слышит тебя, оно чует…

«Проснись!» – ворвался в жуткую атмосферу встревоженный голос.

Итачи попытался шевельнуться, но монстр за окном приковал его к месту, лишил возможности двигаться. Полное оцепенение, Гендзюцу.

«Проснись, Т’чи!» – снова позвал кто-то другой.

И со стоном, хватаясь за раскалывающуюся голову, Итачи вырвался из кошмарного видения. Арджит’ стоял возле ложа, закинув передние лапы на его край, и, как преданный пёс, заглядывал в лицо своего всадника.

– Всё хорошо, Арджит’, – напрасные заверения. Глаза дракона полыхали белым и быстро вращались – крайняя степень страха.

«Тебе плохо», – укоризненно произнёс бронзовый.

Всё ещё стискивая виски руками, Итачи силился сообразить, отчего такая боль.

«Тебе больно, – малыш готов был перепугаться, но как-то умудрялся контролировать ситуацию, – я сказал Кант’у».

– ЧТО ты сделал? – на миг позабыв о боли, вскинул взгляд Итачи.

«Ты знаешь коричневого всадника. Остальные тебе не нравятся».

– Это не так, мне они нравятся, только доверять пока не получается.

«Я никогда не буду тебя обвинять, – продолжил Арджит’, чуточку успокоившись. Глаза его стали медленнее двигаться, но цвет остался прежним, – он идёт».

– Не надо было тебе его будить. Завтра у него напряжённый день. В бою нельзя ошибаться.

«Кант’ велел сказать ему, если тебе что-нибудь понадобится».

Так Ф’нор знал. Заранее подготовился разгребать проблемы чужака. Взял шефство? Наконец невыразительная улыбка. И вдруг новый приступ боли. Почему? Слишком рано. Затаившаяся болезнь ещё не могла добраться до него. Видимо, всё же непривычная усталость от суматохи и постоянного стресса.

Дракончик вскинул голову и взревел почти как взрослые. Его голос вырвался из вейра, наверняка переполошив половину обитателей. Ему откликнулись несколько других драконов. Проклятье!

– Ты всех перебудишь! – воскликнул Итачи, отпуская голову и через силу заставляя себя обхватить морду бронзового ладонями. Пока ещё удавалось.

«Тебе плохо, – тревожился Арджит’, – почему никто не идёт?»

– Не волнуйся, – Итачи соскользнул на пол и прильнул всем телом к своему дракону. Ровное сильное биение большого сердца успокаивало. Сначала оно билось в унисон с пульсирующей болью, но постепенно ритм сбился. От этого становилось действительно спокойнее.

Крылатый ласково заурчал, пристраиваясь поудобнее. Его голова легла на плечо Итачи. И цвет глаз постепенно начал сменяться более мирным. Сквозь белый пробился зелёный оттенок.

– Мне уже лучше, – заверил Итачи. И это было правдой. Верный друг сразу распознает ложь. Лгать всё равно не хотелось.

В вейре появился гость. Ф’нор остановился в проходе, разделяющем помещение на две части, всмотрелся, оценивая ситуацию. И только потом, не изменяя своему спокойствию, беззаботно бросил:

– Ну и шум поднял твой малыш. Кант’ почти вытащил меня из постели и подтолкнул. Что случилось, Т’чи? – несмотря на интонацию, всадник был далеко не так весел.

– Кошмар приснился, – отмахнулся подопечный, – а Арджит’ такой заботливый…

«Неправда! Тебе было плохо», – возмутился дракончик.

– Кант’ говорит, ты чуть ли не в бреду метался, – возразил Ф’нор, приближаясь.

С неохотой Итачи выпустил из объятий бронзового и встал, ничем не показывая своей слабости.

– Переутомился, перенервничал… вот и голова разболелась. Правда, ничего не случилось, Ф’нор.

– Пожалуй, попрошу несколько капель настойки из сладкого корня, – решил коричневый всадник, – да успокойся ты, Арджит’, у Т’чи всего лишь болит голова. Кант’, да объясни ты ему, что это вполне нормальное явление. У всех бывает. На днях, вон, Охаран так переусердствовал со старым добрым Бенденским, что наутро встать не мог.

В вейр возвращался уют.

– Возвращайся к себе, Ф’нор, – серьёзно распорядился Итачи голосом капитана АНБУ, – я-то переживу, а тебе завтра на Падение лететь.

– Ох, и правда, – словно вспомнил тот, – так ты…

– Я помню: настойка сладкого корня. Спущусь в нижние пещеры. Всё равно кто-нибудь да не спит.

– Мастер ты словами играть, – одобрил всадник, – хорошо, что наши звери порой трубят ночью. Считай, все проснувшиеся перевернулись на другой бок.

– Встретимся завтра? – принял игру Итачи.

– После Падения, – уточнил Ф’нор, – не исключено, что тебе придётся обрабатывать мои раны.

– Будь уверен, обработаю, – Итачи нравился этот открытый человек, но лучше бы ему уйти. Вслед за маленьким ослаблением головной боли пришла дикая сонливость.

– Ты умеешь?

– Может быть, даже знаком немного с другими методами лечения, как знать, – совсем загадочно, с иронией молвил Итачи.

– Ну, я за себя спокоен, – с этими словами Ф’нор покинул вейр.

«Ты обещал поискать настойку», – упрямо потребовал Арджит’, как только звуки от взмаха больших крыльев стихли вдали.

– Уметь терпеть боль – одна из моих обязанностей, Арджит’. И не стоит звать Кант’а по таким пустякам, договорились?

Они посмотрели друг на друга так, будто знакомы много-много лет. Потом дракончик развернулся и пошёл на своё место. Чуть подумав, Итачи схватил одеяло и двинулся следом, чтобы прикорнуть под его боком. Кошмар мог вернуться. А идти в нижние пещеры слишком не хотелось. Сделает это утром… да, так лучше.

Утром заботило лишь одно: как бы никто не вспомнил о ночной неприятности. Неловко получилось. Только-только появился в Вейре, а уже выставляет напоказ свои слабости. Будто у всадников только и дел, что носиться с мелкими.

Накормив Арджит’а пораньше, он наведался в нижние пещеры, выяснил, где кладовая. Поверхностно изучил название трав, особенно самых ходовых. Среди них был и сладкий корень. Сделать настойку довольно просто. При случае не придётся тревожить других.

Следуя расчёту, Итачи намеренно не пошёл разыскивать арфиста. Не время для откровений. Потом отловил на кухне Т’геллана. Пора браться за ум и вникать в суть самостоятельно. У командиров крыльев должны быть карты. Бронзовый всадник ничуть не придрался к просьбе новичка. Карту охотно одолжил. Даже разрешил оставить себе насовсем.

А потом Итачи, подключая все навыки АНБУ, незаметно миновал расстояние до своего убежища. День только-только начинался, а уже поднималась суматоха. Наверно, больше, чем вчера.

Когда стол оказался в полном распоряжении новоиспечённого всадника, он расстелил полученный трофей и прижал уголки тяжёлыми предметами. Арджит’ заинтересованно проследовал к Итачи и поднял голову над раскрытым листом.

«Ты же не участвуешь в Падении, – заметил он, – зачем тебе карта»?

– Хочу воспользоваться свободным временем и посмотреть, что из себя представляет Перн.

Неровная полоса внизу – это Южный континент. Неисследованный, судя по всему. Кроме одной крошечной пометки.

– Южный Вейр? – неверяще вскинул брови Итачи, – но Лесса говорила, что на континенте нет жизни.

Ошибки быть не могло. Вейр располагался на мысе, глубоко выдающемся в Южное море. Может, она имела в виду, что жизни нет там, где нет драконов? Проблема Нитей постепенно приобретала чёткость. Достаточно было запустить крошечный намёк при молодых обитателях Вейра, как тема сама пошла развиваться. А слушать и анализировать Итачи умел. Враг представлял собой вредоносные переплетения тех самых серебристых Нитей, которые показал Кант’. При падении на землю они уничтожали посевы, поэтому необходимо сжигать их ещё в небе. Видимо, вроде града. Конечно, какой фермер обрадуется дождю из ледяных горошин размером с голубиное яйцо.

Всадники говорили, фронт Падения начнётся над Лемосом, закончится над западной частью Битры. Учёт масштаба, элементарные расчёты, поправка на ветер…

– Что? Падение длится больше двух часов? – не поверил Итачи. На всякий случай перепроверил полученные данные. Четыре! Вот это уж бой – так бой. Без передышки, в постоянном напряжении четыре часа кряду!

Дракончик внимательно смотрел на расстеленный лист:

«Тебе не обязательно заниматься расчётами».

– Знаю, Арджит’. Но это нужно мне, понимаешь? Например, теперь я знаю, что на Перне семь Вейров. К тому же, здесь обозначено, какие холды охраняет каждый из Вейров. Наши Бенден, Битра и Лемос. Смотри, видишь?

Наивно полагать, будто дракон заинтересуется человеческими проблемами. Однако бронзовый внимательно проследил за пальцем напарника.

«Я могу слышать любого дракона, – внезапно с гордостью поведал он, – из любого Вейра».

– Даже из Плоскогорья? – с улыбкой осведомился Итачи.

«И из Южного тоже. И тебя я могу слышать везде, как и ты меня».

– Так это прекрасно, – Итачи на минутку оторвался от карты и присел на корточки перед крылатым, – однажды мы с тобой тоже полетим в небо. И никто не сумет нас подслушать или осудить.

«И будем вместе сражаться с Нитями», – подхватил довольный дракончик.

– Боюсь, до того момента нам ещё учиться и учиться.

«Мы быстро научимся. Ты тоже умеешь выдыхать огонь. И тебе не нужен огненный камень».

– Ты и об этом знаешь?

«Мы с тобой едины, Т’чи, даже когда ты хочешь скрыть, ты не можешь.»

– Так и о моём проклятьи тоже знаешь, – внезапно шёпотом заговорил Итачи, боясь оттолкнуть это доверчивое существо, – о моём поступке, из-за которого…

Они долго молчали оба. Даже без слов переживали одинаковые воспоминания. Воспоминания Итачи… Арджит’ слишком мал, чтобы иметь богатый жизненный опыт. Если иначе нельзя, они будут ловить отпущенные годы жизни, беря от них всё. Не провести их во мраке – вот главное.

«И уйдём вместе», – подтвердил дракончик серьёзно. Такова цена. Ментальная связь рвётся – и дракон не видит выхода, не знает, как жить дальше, не в силах справиться с душевной раной. Поэтому он уходит…

– Вместе, – подтвердил Итачи печально.

«Покажи мне обозначения», – попросил бронзовый.

– Драконы не умеют читать, – прокомментировал Итачи. Всадники говорят, они не могут запомнить даже человеческих имён, только некоторые зрительные ориентиры, как рефлекс. Где уж зверю выучить алфавит и прочие знаки.

«Покажи. Я запомню кружочки и линии», – настойчивость.

– Смотри, – уступил Итачи, тыкая пальцем в лист, – Вейры… холды… береговая линия…. моря… Южный…

За сим любопытным занятием и застал их Д’лен. Первое его впечатление – озадаченность, а потом искреннее удивление:

– Т’чи?

– Здравствуй, Д’лен, – поприветствовал Итачи, оборачиваясь. Арджит’ продолжал рассматривать картинку. Наверно, пытался запомнить символы.

– О, скорлупа Фарант’ы! Ты учишь своего дракона читать!?

– Всего лишь показываю карту.

«Скажи ему, что я сам попросил», – со скрытым нетерпением в ожидании похвалы вымолвил дракон.

– Не удивляйся. Арджит’ – исключительный дракон. Я понимаю, что каждый так думает о своём драконе. Но он сам захотел разобраться в карте, – в подтексте явная просьба немедленно выразить восхищение зверем. Кажется, гость понял, чья инициатива такого высокого отзыва. Приблизился к бронзовому и погладил его надбровья:

– Ты такой смышлёный, Арджит’. Ни один дракон до тебя не интересовался картами Перна.

Названный польщённо заурчал и ткнулся носом в раскрытую ладонь Д’лена.

– А твой, Д’лен? Твой дракон никогда не интересовался научными данными?

Взгляд пришедшего стал ещё более изумлённым:

– Т’чи, драконы никогда не интересуются делами людей. Никогда прежде не интересовались. Но существует поверье: каков всадник, таков и дракон. Ты, не пробыв в Вейре и трёх полных дней, уже взялся за теоретическую часть проблемы. Это просто чудо, что судьба свела тебя именно с Арджит’ом.

– В таком случае, помоги мне разрешить некоторые вопросы с теоретической точки зрения, – Итачи указал на стул. Сам уселся напротив.

– Спрашивай. Но у меня совсем мало времени. Через четверть часа меня хватятся, если не увидят на положенном месте. Мы с Гардет’ой ещё не вылетаем на Падения, но дел по горло и здесь.

– Вопросы мои только про драконов, – успокоил Итачи, – мне показалось, или только золотые королевы выбирают в спутники жизни девушек?