Текст книги "Возрождённое завтра (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 79 страниц)

– Значит, позволишь главенствовать драконам? Д’мит, не смотря на отважные решительные поступки Арджит’а, ты остаёшься главным, если меня нет рядом. Ты обязан был приказать. А что сделал ты? Позволил командовать собой! И кто тут более недееспособен? – Итачи откровенно сердился, не одобряя тактику «позволить вертеть собой». – Побеседуем об этом потом, договорились?

– Тогда домой?

– С чего ты взял? Мы не достигли намеченной цели, – обрушил надежды на близкий отдых Итачи, – этот инцидент – всего лишь мелкая стычка. Гораздо важнее, что здесь происходит изо дня в день. Нам придётся отыскать того, кто связан с Древними. И пресечь это в зародыше.

– Каким образом? – получивший разнос Д’мит чувствовал себя предельно неуютно возле лидера крыла, – снова выполняешь обязанности предводителя и арфиста? Мне казалось, тебе поручена только разведка.

– Отлично. Можешь возвращаться в Вейр, если тебе так не по нраву. Один справлюсь.

– Один? Прости, Т’чи, но сейчас ты себя ведёшь как они, как Древние. А ты только сегодня из битвы. К тому же, на нашей половине континента уже ночь. Все спят. И как ты собираешься всю семидневку, без передышки, обучать своё крыло слаженным действиям, если…

– Без передышки никто никого обучать не будет, – Итачи почувствовал, что злится. Этот юнец допёк его основательно. И не понимает самой сути проблемы, постоянно возвращается к обычным делам, ссылаясь на типичные тривиальные обязанности и проблемы. Но Ф’лар же ясно дал понять, как важно данное расследование. Эмоции охватили Итачи, он начинал думать ими. А когда думаешь эмоциями, делаешь ошибки и приобретаешь искажённое восприятие. Чтобы не вспыхнуть, Итачи отступил и развернулся к собеседнику спиной, усердно делая вид, что проверяет упряжь Арджит’а, тоже сникшего. Знал, из-за кого всё началось. И обязательно получит нагоняй от своего друга-человека. Но позже, когда ничто не будет мешать.

– Да, я забыл, – точно как бронзовый, внезапно стушевался Д’мит, – через несколько дней же Рождение…

– Ты хочешь присутствовать? – неопределённо легко бросил Итачи, всё ещё не разворачиваясь.

– Конечно! Каждый житель Вейра… – подопечный уловил смысл подтекста. – А ты не придёшь?

– Рождение – это важно, – ещё более неопределённо, – но есть более срочные вещи. Тем более, дракон у меня уже есть, так что не горит.

– Но, Т’чи, это же привилегия!

– Знаю. Если ты устал, я тебя не держу. И прекрати меня отвлекать.

Д’мит замолк. Отсутствие прямого укоризненного взгляда действовало на него более угнетающе, чем открытое осуждение. Т’чи умел поставить на место и человека, и дракона. В нём было что-то ещё, нежели обычная хватка командира. И оно казалось таким неестественным и тёмным, что вызывало только холодок по спине.

– Наверно, тебе надо запечатлить файра, чтобы ты не гонял Арджит’а по поручениям, – вырвалось у Д’мита непроизвольно. Если б знал, как подействует на командира безобидное предположение, ни за что не раскрыл бы рта.

– Да что вы все, сговорились, что ли? – Итачи резко развернулся, – три предложения за один день! Или в Вейре было проведено негласное собрание, на которое меня не пригласли?

– Т’чи, я только хотел…

Не договорил. Итачи ещё раз убедился в отсутствии у Д’мита необходимых лидерских качеств. Редко встречаешь человека, который бы ТАК не подходил. Этого даже не поставишь в авангард. Будет ждать приказа по любому поводу. Что за странная нерешительность? Может, секрет кроется в его прошлом? Надо бы покопаться в родословной Д’мита. Но уже сейчас Итачи был уверен, что он родом не из Вейра.

Два дракона вынырнули из Промежутка глубокой ночью. Не спал, пожалуй, только старик-сторожевой. коричневый. Сколько таких вот бессонных ночей он провёл за наблюдением? Арджит’ тихонько просвистел приветствие, на что получил такой же тихий ответ. Ранит’ проделал ту же процедуру и направился к своему вейру. Во тьме горели изумрудным огнём глаза. На восточной стене чаши вспыхнули несколько одинаковых огоньков и тут же потухли. Звери предпочитали ночью спать, как и их всадники.

Итачи лишь на миг задержался над кромкой кратера.

– Всадник тоже не спит? – осведомился он, всматриваясь в наблюдательный пост Бендена. Все очертания сливались в единое тёмное пятно, пробитое тенями. Только внизу светилось несколько масляных ламп. Тишина и покой, как штиль перед бурей. Стоит ли рассказать о произошедшем Ф’лару? Учитывая все его текущие проблемы, лучше было не взваливать на него ещё и итоги разведки. Тем более, толком ничего не выяснилось. Придётся подежурить в Южном Болле несколько вечеров… несколько потерянных ночей, десятки утраченных часов отдыха… Да ещё страсти вокруг телескопа в Форте накалялись. Мерон Набольский пытался послать своего файра прямиком на Алую Звезду, чтобы доказать несостоятельность обещаний всадников. В частности, Бендена. Чем ему Ф’лар не угодил? И всякий раз его бронзовый малыш с криком ужаса прятался в Промежутке, напрочь отказываясь проделать, казалось бы, простой маршрут. А после долго-долго не появлялся в Наболе. Мерона даже не останавливала его безобразная вина перед Вейром Плоскогорье. Именно с ним Килара кувыркалась в постели, когда две королевы схватились насмерть. Что сказать, непробиваемое самомнение. Перн ещё натерпится от этого лорда.

«Они оба не спят», – достигло разума Итачи подтверждение. За потоком размышлений Итачи упустил ниточку разговора. Только вдумавшись, вспомнил о заданном вопросе. Наблюдатели Бендена не дремлют, значит, можно спокойно зарыться в мягкие шкуры и уснуть. Завтра имеет полное право поваляться на ложе лишний часик.

– Тогда давай на боковую. Только не говори, что хочешь искупаться.

Если Арджит’ изъявит желание, чтобы Итачи поскрёб его щёткой, всадник просто упадёт без сил. И вонь, как назло, не скроешь. Лишь бы ни у кого не возникло вопросов, почему от Арджит’а пахнет огненным камнем. Да и как посмотрят на бронзового, когда он приземлится возле ям, чтобы срыгнуть из желудка золу. Интересно, Д’мит с Ранитом’ обсуждали эту тему?

«Ранит’ искупается завтра с утра. И я с ним, – рассудительно заверил Арджит’, – файры поскребут нам шкуры. А ты можешь поспать».

– Их слишком мало, чтобы очистить две громадины, – пожурил Итачи, – я постараюсь завтра пораньше выползти из Вейра. Но ты обязан проснуться раньше Триат’ы. Вдруг она поднимется.

«Завтра не поднимется», – с уверенностью заверил бронзовый, приземляясь на карниз королевского вейра. Итачи соскочил с шеи партнёра и потрепал его по надбровьям, отчего дракон пришёл в восторг. А потом так же тихо соскользнул в темноту, сразу же растворяясь в ней.

От одежды Итачи тоже попахивало фосфиновыми парами. Слабо, всё же он не участвовал в сражении. Но близкий контакт со зверем заставил предусмотрительно подумать о ванне. Заодно почистить амуницию. Но – Скорлупа и Осколки – как же не хочется!

Золотая приоткрыла один глаз, приветственно поворчала и снова предалась неге. Улыбка скользнула по губам Итачи. Возвращается сюда, как к себе домой. Надо обязательно поговорить с Талиной. Она, конечно же, всё поймёт, несмотря на свою нервозность. Зато её королева не выглядела хоть каплю озабоченной. Счастливый вольный дракон.

По выполнении всех запланированных действий Итачи наконец двинулся в сторону внутренних покоев. От расслабленности в тёплой воде заметно полегчало, но усталость, наоборот, усилилась. И неплохо бы хлебнуть чашу кла на сон грядущий.

Когда Итачи откинул полог, комната внезапно озарилась рассеянным тусклым светом.

– Я уже начала беспокоиться, – проинформировала младшая госпожа, – хотела будить Триат’у.

– Почему ты не спишь? – зачем-то шёпотом спросил Итачи, не зная, как реагировать.

– Смешной ты, – она не злилась. Наверно, пережила период обиды. Если вообще была обида эта. Невольно почувствуешь себя виноватым перед таким благородным жестом. На столе стоял полный кувшин дымящегося кла. Она знала, она ждала, она слышала, как он вернулся и пошёл плескаться. И только поблагодарил себя за предусмотртельность, что смыл аромат боя.

Кожаная куртка полетела в сторону свободного стула, стоящего в сторонке от стола. Упала прямо на спинку, только рукав один непослушно свесился сзади.

– Не расскажешь, что за срочное дело поручил тебе Ф’лар? – она присела рядом после того, как почти силком усадила избранника перед блюдом с мясными колобками.

– Ты всегда угадываешь мои желания, – уклонился он, с вожделением глядя на стол. В животе моментально заурчало, демонстрируя слабости организма.

Талина поняла намёк по-своему. Больше не задавала вопросов о поручении. Только наложила в тарелку несколько колобков и поставила перед Итачи:

– Ты должен поесть. И я позабочусь, чтобы завтра утром тебя никто не беспокоил. Даже Ф’лар.

– Я должен отчитаться перед ним.

– Уверена, он о тебе и не вспомнит. Лордам нужна очередная демонстрация уничтожения Нити личинками. И он рад наконец-то снова сесть на Мнемент’а.

– Целитель снял ограниченя? – усмехнулся Итачи, – он не сказал.

Вкусные мягкие колобки просто таяли на языке. И не поверишь, что основной ингредиент – мясо, а не какая-нибудь желейная субстанция. С аппетитом Итачи проглотил сразу несколько штук. Только потом заметил, что Талина не отрывает от него взгляда.

– Что-то не так? – насторожился он.

– Нет, всё в порядке. Ты ведь не хотел будить меня?

– Нет. Хотел сберечь твой покой.

– И всё же пришёл сюда, а не в свой вейр.

Замешательство настигло Итачи на полпути чаши кла ко рту. Он замер, осознавая услышанное. Не смысл фразы торкнул, а интонация, коей она была произнесена. Талина праздновала свою маленькую победу. Она не раз упрекала его за стремление скрыть истинное положение вещей, когда он после тяжёлого рейда уходил к себе. А она, наверно, хотела видеть Итачи рядом, заботиться, согревать в своих объятиях. Ну и пусть, она чуточку старше. Ведь всего на три с половиной года. И не ощущалось никакого покровительства. Итачи был дома, с любящей женщиной.

– Талина… – он поставил чашу на стол, смотря на медленно волнующуюся поверхность тёмного напитка.

– Да, Т’чи? – она не казалась удручённой, чего не скажешь об Итачи.

– Ты бы не стала крвить душой ради меня, правда?

– О чём ты? – она удивилась, спешно припоминая момент, когда могла сделать что-то неординарное ради Итачи.

– О том, что сказала сегодня…

– Я много чего сказала.

Он не стал уточнять, потянулся к ней и примирительно чмокнул в плечо. Ни до чего другого просто-напросто не достал. Прогал между стульями слишком велик.

Талина рассмеялась слишком беззаботно, чтобы и дальше мучиться сомнениями.

– А, ты говоришь о моих чувствах? Конечно же, я правду сказала. Никто не относился ко мне так… с таким пониманием. И не испытывал вину всякий раз, как задерживался по причине, от него не зависящей. Даже мальчишки, которые запаздывали с передачей важного сообщения.

– Я никогда не думал… не надеялся, что приобрету так много, – выдохнул Итачи.

После того, как рухнул в самый низ, как презирал себя, как ненавидел всё вокруг. После того, как собственноручно приговорил свой клан. Кажется, исцеление настигло его душу. И всякий помогал в этом. Возможно, случится чудо – и не останется даже шрама? Но нет, это невозможно. В растерянности Итачи прикоснулся к сознанию Арджит’а. Дракон уже засыпал, откликнулся неохотно, сквозь дрёму, взбодрил эмоциями безраздельно преданного и любящего существа, но не произнёс ни словечка.

– Не думай, Т’чи, – госпожа пододвинула стул поближе, вплотную, – выпей кла. Тебе станет гораздо легче.

– Спасибо, – он не мог не поблагодарить её. Между ними установилось нечто необычное, крепче любви, описываемой в романах, выше страсти, ценнее собственной жизни…

Предотвращая неминуемо глупое высказывание, Итачи снова поднял чашу и сдела глоток. Горячая жидкость обожгла горло и приятно потекла вниз, согревая. Все инстинкты притупились от внезапно посетившего блаженства. Даже если госпожа и подмешала снотворное, он безоговорочно простит ей эту маленькую вольность.

– Я беспокоюсь за тебя всякий раз, когда ты надолго покидаешь Вейр, – шёпот Талины взбудоражил весь только что установившийся покой.

– Я осторожен, Талина. Правда. Арджит’ может в любой момент подтвердить. А он врать не станет.

– И ты не станешь. Пожалуйста, Т’чи, не отказывай мне.

– В чём? – снова чаша стоит на столе, а взгляд направлен на собеседницу.

– Я говорю про файра.

– Но у меня есть Арджит’. Он лучше всякого файра.

– Ты не можешь брать дракона с собой абсолютно везде. А ящерица легко уместится у тебя на плече. Видя, как искренне переживают за Брекку Берд и Гралл, я восхищаюсь этими преданными созданиями.

– Тогда заведи файра себе, – Итачи ловко уклонился и привлёк Талину к себе, намереваясь сменить направление её мыслей.

– Допивай свой кла, – она высвободилась, – ты должен хорошо питаться, раз не хочешь себя щадить. Мне здорово влетит от Лессы, если ты свалишься с дракона от изнеможения.

– С дракона я падать не собираюсь, – развеселился Итачи, послушно приговаривая оставшийся кла.

– Вот так лучше. Теперь спать. В вейре довольно прохладно. Идём, согрею тебя.

Уговаривать не пришлось. Итачи и сам готов был предложить такой вариант. Если бы Арджит’ не спал, снова посоветовал бы открыться Талине. Только Итачи не знал, как это сделать и нужно ли. И как-то уже совсем не заботило, что он полностью вписался в мирную семейную жизнь.

Долгий глубокий поцелуй и крепкие объятия достойно завершили ряд бурных событий прошедшего дня. Когда Талина снова приподнялась на локте, чтобы спросить у Итачи что-то смутно важное, он уже спал.

========== 24. За кулисами ==========

24

За кулисами

Бенден-Вейр

Холд Южный Болл

Южный Вейр

Итачи не чувствовал себя хоть немного выспавшимся. Посредством тяжёлых утомительных наблюдений удалось установить, что в Южном Болле ведётся тайная торговля с Древними. Несколько мелких холдов, ничем не примечательных, посмели нарушить границы дозволенного. Пользовались добротой Ф’лара и его нежеланием действовать против земледельцев. Имён Итачи пока не мог назвать, потому что отсутствовали необходимые доказаельства. Только когда он залетал в те самые холды, намеренно, его угощали спелыми плодами, невероятно сочными и крупными, как с Южного континента. Кое-кто даже пытался выдумать легенду, что, якобы, у них налажены отношения с Ториком из Южного холда. Только шито всё это белыми нитками. Правду Итачи увидел сразу. Достаточно было смущения и опущенных взглядов. Теперь оставалось лишь подсечь момент и взять с поличным. Но невозможно следить круглосуточно. Были и другие обязанности, которыми командир крыла, да и просто всадник, пренебречь не имел права.

Вчера они с Арджит’ом вернулись почти под утро. Опять всё сорвалось. А казалось, дело на мази. По привычке вымотанный бронзовый доставил Итачи в их вейр, где сразу же и уснул мёртвым сном, даже все до единой эмоции подобрались. Сегодня же пришлось разлепить глаза слишком рано. Веки горели, мечтая снова сомкнуться, помещение выглядело непривелкательно, а снаружи постоянно кто-то переговаривался, трубили драконы, звучал смех, звук от ударов крыльев по воздуху. В Бендене только-только рассвело. Удалось урвать на сон жалкие два часа. И можно поставить крест на покое сегодняшнего дня.

Итачи прикоснулся к сознанию зверя. Тот до сих пор спал. Повезло, не слушает творящегося снаружи. Но сегодня Падения не предвидится, так что имеет полное право пропустить часть суеты. Тот редкий момент, когда всадник завидовал дракону.

Итачи неохотно выбрался из-под шкуры, ощущая свежесть утра. Прохладный воздух моментально охватил полуобнажённое тело, гоня обратно в постель. Но Итачи подавил желание и двинулся в сторону купальни. Нагретый вулканом бассейн вмиг изгонит неудобства. Уже в воде, натираясь мыльным песком, Итачи услышал посторонние звуки. Даже скорее почувствовал чужое присутствие. Кто бы это мог быть? Как бы то ни было, уже не понежишься лишнюю минутку. Напоследок ополаскивая мягкой водой лицо, Итачи неохотно выбрался и накинул на плечи большое мягкое полотенце. Пол оставался холодным. Не спас даже постеленный коврик. Стекающая на него вода мгновенно впитывалась и остывала, неприятно хлюпая под ногами. После юга северные земли выглядели более чем непривлекательными.

Ранний гость затих. Наверно, дожидался во внутренних покоях. Вот бы донести до него желание позаботиться о лёгком завтраке…

«Талина говорит, что может подождать», – коснулся сознания Итачи женский голос, от которого он чуть не вздрогнул, роняя на пол расчёску. Поспешно нагнулся за ней и продолжил укладывать мокрые спутавшиеся пряди.

– Доброе утро, Триат’а, – он давно привык, что никого не смущают брошенные вслух фразы, звучащие чаще всего невпопад. Издержки всадников и их крылатых партнёров, – как спалось?

«Ты мог бы и заглянуть вчера», – сварливо упрекнула королева.

– Прости, вернулся слишком поздно. Не хотел вас обеих тревожить. Как ты себя чувствуешь? – всякий раз, задавая этот вопрос золотой, вот-вот готовой подняться, Итачи чувствовал странное напряжение внутри, словно ожидая удара.

«Хорошо, – ответила Триат’а, – тебе надо помочь с доставкой гостей».

Ах да, обычная церемония, которую выдумал Ф’лар с тех пор, как решил допустить на Рождение лордов. И всякий раз громадный сводчатый амфитеатр оказывался переполнен зрителями. Попасть на праздник в Бенден-Вейр считалось престижным. Ни один Вейр не чтили так. Похоже, Ф’лар заслужил статус главы Перна, хоть и всячески отрицал этот факт, точно следуя традициям и защищая интересы холдеров наравне с Вейрами.

Накинув на влажное тело повседневную одежду, Итачи двинулся в покои. Арджит’ так вымотался, что не проснулся, даже когда Триат’а высадила на карниз свою госпожу, потом улетела плескаться в озере.

Полог отодвинулся. На столе стоял только что доставленный через шахту из нижних пещер поднос с кувшином кла и блюдом запечённого мяса, источающего одуряющий аромат. Снова свело желудок. По возвращении некому было позаботиться об Итачи, а сам он не нашёл в себе сил спуститься вниз. И будить никого не хотел. Так и уснул, едва раздевшись.

– Что бы я делал без тебя, – он благодарно обхватил Талину за талию и прижался к её губам своими, подтверждая искренность заявления. Совсем коротко. Потом отодвинулся на шажок в ожидании упрёка.

– Мог бы и зайти вчера, – упрёк последовал незамедлительно, – я имею полное право сердиться на тебя.

– В такой день? – он продемонстрировал открытую улыбку, не терзаясь никакими сомнениями.

– Снова хочешь подкупить меня? – игриво пригрозила она пальчиком, – а я ждала. Триат’а уже уснула, а я всё ещё надеялась. Только ты почему-то предпочитаешь всё выворачивать наизнанку. Обычно ты плохо себя чувствуешь, когда прячешься от меня, – госпожа настойчиво прикоснулась тыльной стороной ладони к его лбу, проверяя на наличие жара.

– Всё со мной в порядке, – он перехватил её руку и поцеловал, – вернулся слишком поздно. А тебе необходимо было поспать. Надеюсь, ты не будешь против разделить со мной скромную трапезу? Я голоден, как новоржденный файр.

– Кстати, о файрах… – Талина отстранилась, отвела взгляд, показалась растерянной.

– Что с файрами? – Итачи ожидал любой истории вплоть до нападения ящерицы на человека. Такое порой случалось, когда отважный зверёк кидался на защиту хозяина, не смотря на размеры. Их острые коготки могли оставить кучу неприятных следов.

А потом мелькнула догадка. В помещении слишком тепло для обычного северного утра. Он достаточно времени просидел в ванне, чтобы Талина успела разогреть очаг, огороженный металлическими прутьями. Огонь резво играл тенями на стенах, бросая красноватые отблески вокруг. Перед очагом на маленькой металлической подставке, похожей на табуретку, стояла ёмкость, наполненная песком, принесённым с площадки Рождений. Сомнения вмиг растаяли: под слоем золотистого горячего песка скрывается яйцо файра. Взгляд Итачи мгновенно изменился, стал жёстким, расчётливым.

Он отстранился и даже не подошёл к огню. Ни слова возмущения, только молчаливый укор.

– Я знаю, Т’чи, ты никогда не хотел, – ринулась объясняться Талина, мечтая услышать все невысказанные слова или обвинения. Но Итачи продолжал хранить молчание, отчего становилось не просто неуютно, но даже чуточку жутко. Его холодная непримиримость, казалось, граничила с неприязнью. Но почему? Что ему сделали забавные верные ящерки?

– Т’чи, я не могла отказать. Ф’лар велел доставить тебе яйцо. Это кладка, которую нашёл Т’геллан с помощью Менолли, девчушки из полукруглого. Помнишь её? Она пыталась обогнать Нити и сбила себе ноги почти до самых костей.

– Талина, я не собираюсь оставлять себе этого файра, – примирительно качнул головой он, – присядь, давай договоримся мирно, – он кивнул на стул рядом. Впервые, наверно, она чувствовала себя виноватой перед ним.

– Это, наверняка, бронзовый, – она присела на указанное место, – и я тоже хочу, чтобы ты запечатлил эту ящерку. Мне так будет спокойнее, разве ты не понимаешь?

– Понимаю, – он уныло поковырял вилкой кусочек пряно пахшего мяса и снова обратился к собеседнице, – ты тут ни при чём. Я не хочу брать на себя ответственность за чужую жизнь.

Хватит Арджит’а, обречённого на раннюю гибель.

– Ты даже не попробуешь?

– Нет.

– Но Ф’лар и Лесса…

– Они отлично осведомлены в моём мнении. Почему они себе не взяли по яйцу? Ведь щеголять с файром на плече так модно. Лучше бы оставили это яйцо холдерам, которых надо подкупить, – резко, зато справедливо. Как ещё можно умаслить несговорчивых снобов?

– Т’чи, ты не прав, – Талина избавилась от вины, – мы не подкупаем холдеров, а всего лишь даём им представление о том, что такое – запечатлить дракона. Ведь с файрами, говорят, это очень похоже. И тогда к Вейрам станут относиться с большим пониманием.

– А разве не это называется «подкупить»? – усмешка. Теперь немедленно приступить к завтраку – казалось неблагодарным. Талина тут распинается, пытаясь доказать точку зрения, а он в это время будет равнодушно жевать?

На каменном ложе тревожно шевельнулся Арджит’, почувствовав разброд эмоций партнёра. Скоро проснётся и присоединится к Триат’е в озере. Невероятно везучие существа. Проблемы людей их никак не касаются.

Талина поняла его замешательство, налила в чашу кла и пододвинула поближе:

– Не отвлекайся, Т’чи. Ты должен поесть. Вряд ли тебя сегодня оставят в покое. А с яйцом можно потом что-нибудь решить.

– Сейчас, Талина. И ты знаешь моё решение. Если не хотите потерять этого файра, лучше заберите его. Я не сделаю ни шага в его направлении и оттолкну, если он потянется ко мне, – не было гнева или негодования. Он ощущал себя крайне неблагодарной сволочью. Это же дар от всей души, бескорыстно, без единой задней мысли. Всё ради него…

Но Талина отметила другой аспект:

– Ты говоришь так, будто мы все вместе это спланировали, – она резко поднялась, – я не знаю, как достучаться до тебя, Т’чи. И я больше так не могу. Постоянно ожидать неизвестности и надеяться, что с тобой всё в порядке. Это… это несправедливо!

Как пощёчина. Итачи вскинул голову, снова испытывая приступ вины. Поступает сейчас как Древние, заботится о своём благополучии. В конечном итоге, что значит жизнь какой-то ящерицы по сравнению с общей задачей?

– Талина, постой! – он подскочил следом, схватил госпожу за руку, совершенно не представляя, как действовать дальше.

– Если ты продолжишь отталкивать всё, что тебе предлагают, Арджит’ никогда не догонит Триат’у. Даже если потом нам обеим будет невыносимо плохо.

Эгоист… Итачи смотрел на колыхнувшийся напоследок полог. Снова давно забытые ассоциации из далёкого прошлого. Снова тепло крови на руках, снова манипулирование человеческими судьбами, снова подступающее одиночество… Он не потеряет Талину. Никогда больше…

А взгляд упрямо возвращался к яйцу перед очагом, ставшему настоящим яблоком раздора.

Поговорить с глазу на глаз и избавиться от тяжести просто не представлялось возможным. Вейр стоял на ушах. Туда-сюда сновали женщины из нижних пещер, дети бегали с поручениями. Свободные руки немедленно находили своё применение на кухне. Жаровни оказались заняты все без исключения. Пахло всевозможными ароматами, вызывающими аппетит. Пряные травы, вперемежку с жареным мясом, запечённая рыба, свежая сдоба…

Итачи умчался наверх сразу же, как успел перехватить пару мясных колобков, пока не нашли ему дела. Надо найти другое занятие, более привычное, нежели готовка и мытьё котлов. В одном из ответвлений пещеры нарубали мясо для молодых дракончиков, которые сегодня должны были появиться на свет. Никто пока не спешил на площадку Рождений. Не было основного сигнала. Итачи отлично помнил, как это начиналось. Драконы заводили свою подбадривающую песнь, состоящую всего из одной ноты. Она странно воздействовала не только на птенцов, но и на людей, создавая некое подобие гармонии.

– Т’чи, хорошо, что я тебя застал, – в проходе его перехватил Ф’лар, – надо слетать в Битру. Лорд Сайфер просил привезти племянника, хочет, чтобы юноша тоже увидел Рождение.

– Хорошо, – моментально согласился Итачи. Лишь бы находиться при деле, не кидаться из стороны в сторону. И не уединишься с Арджит’ом в озере, выглядеть будет нелепо. Да и посмотрят косо. Праздник практически в самом разгаре, а он в стороне.

Атмосфера незаметно переменилась. Свободные драконы взвились в воздух и полетели в сторону открытого верхнего входа на площадку Рождений. Остальные спешно возвращались к вейрам, чтобы доставить всадников к местам для зрителей. Арджит’ тоже встрепенулся.

«Начинается», – проинформировал он, поднимаясь на четыре лапы.

– Поторопись, Т’чи, – предводитель хлопнул подопечного по плечу и заспешил дальше по намеченному курсу.

«Успеем обернуться?» – скрываясь под маской спокойствия, спросил Итачи.

«Не знаю. Рождение вот-вот начнётся».

Всадники уже провожали облачённых в белое юношей на площадку, где над яйцами нависла царственная Рамот’а. За ними собралась кучка девушек. Не было видно только Брекки и Ф’нора, который, несомненно, будет её сопровождать. Все надеялсть, что ей удастся запечатлить новую королеву. Может, тогда она сумеет вырваться из своеобразной комы. Ф’нор сперва протестовал, но не видя изменений в пугающем состоянии возлюбленной, в конечном итоге согласился. Выбора не оставалось.

Итачи взлетел на шею подоспевшему Арджит’у:

– Срежем несколько минут.

«Мы можем встретиться сами с собой».

– Однажды уже встретились. И мир не рухнул. Другой вопрос – как отреагируют Ф’лар с Лессой? Не волнуйся, мой тигр, это всего лишь расчёт. Просто запомним положение драконов и столпившихся возле входа гостей.

Едва они воспарили над чашей, бронзовый ушёл в Промежуток, чтобы забрать родственника битранского лорда. И буквально несколько секунд спустя снова возник над кратером, но уже с дополнительным пассажиром. А под крыльями суета никак не утихала. Драконы начали гудеть. Даже не видя их, Итачи точно представлял, как они устроились на карнизах для лучшего обзора. Сотни глаз прикованы к площадке с горячим песком. Лишь однажды Итачи присутствовал на Рождении как зритель. Тогда вылуплялся выводок Триат’ы. Кто знал, что однажды он посмотрит на эту королеву под другим углом.

Арджит’ ворвался в амфитеатр и зацепился когтями за карниз возле зрительных мест. Итачи помог пассажиру перебраться с драконьей шеи на помост, где пустовало одно свободное сиденье. А потом накатила непонятная апатия. Подкатывали воспоминания о том счастливом дне, когда Итачи получил второй шанс на светлое будущее. Случайно вывалился из дзюцу прямо перед носом Арджит’а. Оттого становилось грустно. От потерь, от правды, от разлуки. Не хотелось лицезреть этих расфуфыркнных лордов, выслушивать их пафосные речи, пить с ними за одним столом. Хотя обычно на таких праздниках собиралась куча арфистов. Многих из них Итачи запомнил по голосам, удивительно сильным и чистым. Мастер Робинтон упоминал: чтобы правильно поставить голос, нужен нудный утомительный труд, как со стороны учителя, так и ученика. И, наверно, сам Робинтон тоже споёт. Он никогда не гнушался обычными обязанностями подмастерьев и охотно выступал на публике. Приятный человек. И баритон его приятный. К каждой песне мастер находил свой тембр, что удивительно сочеталось с обстановкой.

«Ты очень хочешь посмотреть на Рождение?» – спросил Итачи, не торопясь слезать со зверя.

«Ты не хочешь?» – удивился бронзовый, поворачивая голову назад. Его мерцающие глаза отливали искренней заботой.

– Я бы не прочь погреться на песчаном пляже в Южном Болле, – вслух отметил Итачи, мечтая заразить этой идеей соратника.

«Полетели», – воодушевился дракон.

– Если ты хочешь остаться…

«Я видел праздник Запечатления. И сам вылупился из яйца Рамот’ы. И не прочь погреться на солнышке и искупаться в море».

– Тогда полетели? – всё ещё осторожно, боясь нарушить гармонию внутреннего мира Арджит’а. Слишком часто выходило не так, как Итачи рассчитывал. Укреплялись полезные связи, но рушились личные.

– В каком настроении Талина? – спросил Итачи уже над чашей Вейра.

Бронзовый протрубил что-то одному из спешащих в пещеру коричневых и только тогда ответил:

«Триат’а говорит, что в хорошем».

– Вот как. Решила, значит, сыграть на моей совести, – усмехнулся. От души сразу отлегло. Самое время вернуться и пристроиться рядом с золотой всадницей. В такой день она просто не может обижаться долго. Но менять план уже поздно, иначе это будет выглядеть, как бесполезное метание из угла в угол.

Потом Итачи вспомнил ещё один факт:

– То маленькое яйцо на площадке Рождений, Арджит’… думаешь, из него кто-нибудь вылупится?

«Не знаю. Из маленьких яиц никогда никто не вылуплялся».

– Переизбыток женского гормона? – Итачи мысленно улыбнулся, – не знал, что у драконов тоже так бывает. Как бы то ни было, у птиц мелкие яйца – пустышка, порой даже совсем без желтка. Но неужели никто не будет жалеть о неродившемся птенце?

«Из маленьких яиц никто не вылупляется», – уверенно повторил Арджит’ и, не дожидаясь команды всадника, ушёл в Промежуток.

Арджит’ припал к земле, почти полностью опуская веки так, чтобы от сияющих глаз осталась видна только узкая зеленоватая полоса. Он не мог закрыть их совсем, потому что было жутко интересно. Вдоволь наплескавшись на побережье Южного Болла, бронзовый ещё долго дремал на пустынном песчаном берегу, собирая тепло от нагревшегося песка и палящих солнечных лучей. Огромные тела драконов словно впитывали жар, как губка воду. И куда только влезает? Или то всего лишь некое равновесие, позволяющее выдерживать очень низкие температуры? Как бы то ни было, биология драконов позволяла им просто невероятные вещи. А проснувшись, бронзовый не обнаружил рядом Итачи. Поначалу забеспокоился, а потом получил мысленный ориентир, куда тотчас же и ринулся без раздумий. Далеко же всадник добрался, пока зверь спал. Такое расстояние пожалуй что только на скакуне преодолеешь.