Текст книги "Ельцын в Аду"

Автор книги: Юрий Пульвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 108 страниц)

– Я заботился о народе по-иному, чем коммуняки, тебе, Шутов, застрявшему в советской эпохе, этого не понять!

– Твои способы проявления «заботы» ни один разумный человек постигнуть не в силах! «Собчак всерьез начинал рекомендовать всем жителям переходить на самодобычу пропитания в собственных огородах, публично разглагольствуя без тени улыбки о желаемом наступлении такого «прекрасного, деклассированного времени», когда свиньи с кроликами станут повсеместно жить на балконах и лоджиях городских квартир вперемешку с собаками и избирателями».

Пенсионеров он вообще в расчет не брал! «Нелишне напомнить, что и сами мы когда-нибудь окажемся пенсионерами. Я... некоторое время доказывал разумность управления городом с учетом нужд большинства его жителей, но после того как... Собчак назвал ветеранов войны «красными недобитками», резко прекратил разговор».

А как он прятался от того самого народа, который привел его к власти и в верности которому он клялся! И к чему это привело! «Пропускной режим в Ленсовет был срочно восстановлен и значительно усилен новыми, неведомыми коммунистам формами, до каких предшественники даже додуматься не могли либо не захотели, или убоялись, ограничивая желание каждого попасть в здание лишь предъявлением на входе любого документа, удостоверяющего личность. Модернизированную пропускную систему избиратели восприняли без особого протеста, хотя теперь даже с большими потерями времени и многократными приходами в бюро пропусков попасть простому человеку к своим обуянным принципиальностью избранникам стало очень проблематичным делом, так как дозвониться до не желающих этих встреч депутатов было практически невозможно. В общем, вдрызг разбитый после выборов старый бюрократический порядок спешно реставрировался, но в сильно искаженном, прямо-таки каком-то маниакальном варианте. Однако всех это почему-то устраивало. Я никак не мог свыкнуться и понять причину отсутствия всеобщего возмущения такой доведенной быстро до абсурда новой «барьеризацией», осуществленной одновременно с разрушительной «переделкой» вчерашнего советского аппаратного механизма, еще совсем недавно хотя и раздражавшего всех своей волокитой, но имевшего все же конкретные сроки рассмотрения и исполнения заявлений. Взамен родился злобный недоносок, полностью отторгающий любого обратившегося со своей бедой человека. Стало просто невозможно получить даже доступ к интересующему его чиновнику, а если это случайно происходило, и к тому же удавалось всучить новому «слуге народа» свою челобитную, то никто бы не удивился, обнаружив ее, спустя некоторое время, среди туалетных обрывков. Пошла какая-то доселе небывалая, с явным преимуществом свежечиновничьего аппарата игра в вопросы без ответов, но с громогласно-видимым желанием их дать. Стало образовываться некое недосягаемое для простых смертных депутатское могущество, как следствие присвоенных государственных возможностей, возложенных на них обществом».

Впрочем, чего можно было еще ожидать от собчаковской своры, состоявшей либо из казнокрадов, либо из непроходимых идиотов? Расскажу об одном из городских лидеров – Щелканове. Его любимое присловье – «молодые побеги плодоносных деревьев цветут вовсе не для шакалов». Он много раз «... довольно толково и убедительно доказывал, что слухи о его многолетнем наблюдении в районном психоневрологическом диспансере не лишены оснований. Так, например, на вопрос из зала о стратегических планах новой городской администрации по улучшению жизни населения Щелканов без тени улыбки, с пафосом и даже с некоторым кокетством поведал о своем «историческом» директивном указании руководителям торговли организовать сезонную продажу дынь не только поштучно, но и на разрез дольками для тех, кому купить ее целиком не по карману. От таких бредней и подобного «громадья» планов городского рыночного романтизма – новатора № 1 зал охватило легкое веселье...

Затем Щелканов ни к селу, ни к городу объявил о своем желании сравнять количество якобы очень нужных всем новых открывающихся коммерческих банков с числом самих вкладчиков, от чего, по мнению Щелканова, уровень жизни населения страшно подымется. Он также заверил транспортников, что этот акт по зачатию новых банков будет проводиться совместно с регулированием численности городского населения, дабы за счет коренных жителей случайно не осчастливить полстраны...

Ответами же на вопросы избирателей «...Щелканов пародийно смахивал на атамана банды – главного героя известной кинокомедии «Свадьба в Малиновке». Тот на сельском сходе, помнится, громогласно заявил, что «программа» его шайки – освобождение личности. «Значит, будут грабить», – заключили внимавшие атаману крестьяне».

Понятно, что во всех бедах ленинградцев виноват не один наш горе-профессор. «Ворье обычно не трудится в одиночку. Как правило, жулики сбиваются по отраслевому признаку в профгруппы и более-менее устойчивые «коллективы», делясь на карманников, домушников, медвежатников, угонщиков авто, рыночников, «управителей» чужим имуществом и т.п. Следовательно, Собчак просто обычный «солист» аналогичного «товарищества», называемого, и не только на блатном жаргоне, «городским правительством», сформированным из завсегдатаев студенческих закусочных среднего пошива, владельцев пороков, дорого оплачиваемых в подворотнях,... отжеванных КГБ «резервистов», рожденных устоявшимся внутри комитета правилом: отбросов в ГБ нет, есть только «резервы». Судя по «великолепным» результатам, «петербургское правительство» с городским имуществом и государственной собственностью управляется, словно долго не кормленные и оттого нервные пираньи со случайно сунутым в аквариум пальцем ротозея. Что же касается теперешнего состояния самого городского хозяйства, то оно доведено до коллапса».

На вечерних тусовках в советское время, с бокалами шампанского в руках и бутербродами с осетриной или красной икрой, будущие хозяева Питера соревновались в остротах по поводу никчемности тогдашнего руководства города и полагали: все, что у них на столах, в холодильниках; все, что на прилавках магазинов и на складах Ленинграда, появлялось само собой, поступало по распоряжению откуда-то свыше. И не догадывались, что манна с неба не валится и насколько трудна работа чиновников мегаполиса: ездить по регионам, заключать договоры на поставку зерна, мяса, молока, фруктов, овощей и всего остального.

А уже в 91-м году, когда затрещали прежние хозяйственные связи, команда Собчака обязана была мотаться так, чтобы пар валил из ноздрей. Казахстан, например, предлагал Ленинграду хлеб и мясо за продукцию Кировского завода, Узбекистан с Киргизией – фрукты и овощи, было что взять у хозяйств прилегающих областей. Но снимать галстуки-бабочки и заниматься такой мелочевкой новая власть Ленинграда не собиралась. Она вела сверхзатратную кампанию по срочному переименованию города (как будто нельзя было повременить), грызлась между собой за собственность и финансы. При этом надеялась: никуда не денется федеральный центр, обеспечит всем необходимым. Это новое поколение управителей с такой внутренней установкой карабкалось к должностям: «Взять власть значит все в свой карман класть».

И уже в январе 92-го над Петербургом нависла угроза голода. Горе-хозяевам потребовалось совсем немного времени, чтобы довести мегаполис до коллапса.

Собчак не вылезал из приемной Ельцина, и президент дал разрешение разблокировать для города на Неве стратегические запасы продовольствия на военных и других складах. Но этого не хватало!

Команда профукала возможности обеспечить продовольствием город, и Собчак лично обратился к президенту США Бушу-старшему и канцлеру ФРГ Гельмуту Колю с просьбой спасти Санкт-Петербург от голода. Словно мегаполис уже вышел из состава России, которая не в состоянии контролировать положение дел в своих регионах. Понятно, что Бушу с Колем составило немалое удовольствие утереть сопли Кремлю и откликнуться на SOS великих управленцев с Невы. Десятки тысяч тонн продовольствия пошли в город со складов американских войск, расположенных в Западной Германии...

Собчак сообразил, что молчал слишком долго:

– Неважно, какими мерами я выправил положение! «Мир верит только успеху. Это доказывается даже при помощи голосов покойников. И поэтому, подчеркиваю, главным является лишь конечная цель, во имя которой идет борьба. Отсюда следует, что всякие побочные дела по пути к этой цели, в принципе, являются пустой тратой времени. Успех ведь может быть и личным. Скажем, стать безгранично богатым. А?! Чем не достойная цель?».

– «Богатым? Но если начинать с нуля, то следует отдавать отчет и знать за счет чего либо кого, – возразил Шутов. – Как же тогда условности, которые преступать нельзя? Ведь общеизвестно, что капитал, превышающий официальный доход должностного лица, может возникнуть у него лишь по чьему-либо завещанию. В противном случае превышение дохода без завещания во всех странах одинаково называется преступлением, независимо от того, «демократическая» это страна либо «тоталитарная и не цивилизованная». И вообще ты слишком легко отбрасываешь принципы морали и порядочности. Что только стоит твоя максима «Новые времена требуют замен старых приятелей». Сколько раз ты приказывал мне гнать «прежнего сослуживца в шею»!

История тебя и твою свору никогда и ничему так и не научила! «Осмысление будущего методом использования даже элементарных знаний и накопленного человечеством опыта было признано всеми «реформистами» самым ненадежным средством для строительства «светлого завтра» и потому без всякого сожаления отброшено. «Демократы» решили: народ нужно не просвещать и подготавливать к грядущим переменам, а просто «освобождать», поэтому демпресса, задыхаясь, наперебой стала убеждать, что люди окажутся вмиг счастливыми, как только получат возможность свободно испытывать страх за завтрашний день. При этом все кто попало экспериментировали над жителями города, тем самым внося свою персональную лепту в чинимые измывательства и обман околпаченных избирателей. Именно тогда кто-то выдумал, а потом это стало расхожим лозунгом, что наша страна очень нуждается в «радикальных реформах», только в каких конкретно – никто не говорил. В итоге жизнь большинства населения оказалась более чем жестокой, ибо народные избранники, как они сами пояснили, пытались улучшить ее во имя какого-то, схожего с навязчивой идеей, «прогресса» за счет реформирования созданных ими же ужасающих неурядиц, хотя любому было ясно, что организованный «демократами» беспорядок не может способствовать вообще никакому прогрессу, так как нет страшнее врага для него, чем сам беспорядок. Демгазетки предлагали наперебой поддерживать возбуждение в народе, которое, по мнению демпропагандистов, должно было сильно ослабить правительство СССР. Причину же самой начавшейся разрухи и обнищания рекомендовалось валить на партию, чем добиваться ее полной дискредитации в глазах озлобевающего населения. В «демократиках» поражала одна, свойственная почти всем им черта: стоило только любому из них «выйти в люди» и получить депутатский мандат, как человек тут же начисто забывал о своих обещаниях вместе с желанием подавляющего большинства избирателей на расставаться с социализмом и смело, но без шума, бросался в строительство неведомого никому, а потому чуждого всем первобытного капитализма».

Подвожу итог. «Среди многих слышанных мною экспресс-оценок Собчака самая меткая принадлежала одному из сотрудников Белого дома (американского). Этот «янки» присутствовал на короткой встрече Буша с Собчаком и впоследствии радостно выразил мне сложившееся впечатление, сообщив, что мой «патрон» «ба-альшой романтик в политике». Когда же я не понял, что это означает даже в переводе, он лучезарно, по-американски улыбнувшись, добавил: «Это, надо полагать, похуже, чем подлец в быту!»

Ельцин, кстати, последовал твоему рецепту «гнать прежних сослуживцев в шею» – и попытался устроить показательный арест афериста по фамилии Собчак. Однако ты вовремя смылся...

– Проанализировав все Вами сказанное, герр Шутов, я могу сделать только один вывод: Собчак– несколько меньшая по масштабам копия Ельцина. У них поразительное сходство даже в деталях – упомяну хотя бы их любовь к написанию мемуаров. Отличие я могу назвать лишь одно – мэр Санкт-Петербурга алкоголиком не стал! Почему же они, начав с союзничества, стали политическими врагами?! Какой же Собчак отрицала?!

– Он – отрицала по отношению к власти Борьки, а не моей! – раскрыл тайну Дьявол. – В России оппозиция, точнее, ее верхушка, состоит из политиков, обвиняющих действующие власти во грехах, которые они сами хотели бы совершить, став хозяевами страны! И сейчас Прохфессор намерен раскороновать Трехпалого, чтобы самому заделаться главшпаном!

– Отношение Собчака к Ельцину менялось поэтапно, – пояснил Шустов. – Сначала он не брезговал пользоваться услугами президента. Когда питерское население, озлобленное голодухой, устроило главе Ленсовета несколько «товарищеских встреч», выработавших у «патрона» привычку постоянно опасливо, по-воровски озираться, на помощь ему пришел Ельцин, отрядивший из своей охраны бойцов числом, в несколько раз превышающим количество телохранителей бывшего члена Политбюро Романова, приснопамятного своими, по слухам, сногсшибательными привилегиями...»

А про Ельцина «профессор права» говорил, что тот «... в определенном смысле очень токсичный политик, однако ему странно везет. Тузы в его руках оказываются чаще, чем это допускает теория вероятности, и когда стены дома его карьеры рушились, он всегда почему-то оказывался снаружи. Несмотря на многолетний номенклатурный блеск и славную партийную карьеру, а также врожденную недопустимость, чтобы хоть малая доля власти и похвал перепадала другим лидерам, что, по всей видимости, воспринимается им как возмутительное личное оскорбление, укрепление его позиций до окончательного развала всей страны представляется неизбежным. Это укрепление, невзирая на его уверенность, что жизнь без пороков – сплошное томление и скука, основано на психологии все тех же «баранов», которые предоставляют себя охотнее стричь старому пастуху из опасения, чтобы другой неизвестный не принялся стричь их еще круче. От СМИ для поддержки Ельцина требуется тут лишь небольшая помощь в распространении забавной выдумки о том, что альтернативы ему нет, а есть только выбор между Ельциным и тем, кто будет еще хуже. Его непредсказуемость в будущем, разумеется, нужно подстраховать, окружив не только алчными кретинами-министрами, но и умными, делегированными... «демократами» придворными льстецами. Можно себе представить, что Ельцин не станет очень печалиться, если будет постоянно обнаруживать среди своих высших чиновников обычных воров, но с солидной рекомендацией. Еще не следует забывать: при смене режимов хитрость и вероломство остаются неизменными принципами управления, что Ельцину явно не претит, поэтому его личные качества... неплохо вписываются в предлагаемый сценарий, где... наконец на веки вечные утвердятся и на российской огромной территории настоящие «человеческие ценности», когда волчьи права меньшинства станут прочно соседствовать с овечьими возможностями остального населения. Важно Ельцина убедить, чтоб он сам поверил в благодетельные результаты законодательства с налета, в виде многочисленных разнокалиберных указов... по любому подвернувшемуся поводу. Тогда ему уже не придется подсказывать и уговаривать разрушать все, что подлежит сохранению. Согласно присущим подобному типу характерным чертам, его, словно лошадь, которая понесла, будет не остановить. Если удастся заставить Ельцина увлечься такой опасной творческой бездумной лжелогикой, то он сам не заметит, как с ходу перешагнет рубеж разумной целесообразности и пойдет плодить, скажем, указы о «наступлении лета» или «отмене инфляции». Этого вполне достаточно, чтобы для облегчения разрушения вконец разладить государственный механизм советской экономики и разгромить остатки конституционного строя социализма.

Как только в процессе разграбления страны из спекулянтов, фарцовщиков и прочей швали, названной «предпринимателями», сформируется новый устойчивый социальный слой нуворишей, в частные руки которых перекочует значительная часть государственных средств, для гарантии необратимости разгрома СССР все эти ельцины так же станут не нужны, ибо присвоившие под шумок чужое добро так называемые «бизнесмены» ни за что не захотят остаться вновь налегке и без боя его уже никому не отдадут».

– Хрен им всем! – по медвежьи взрычал ЕБН.

Шутов и призрачной бровью не повел:

– Вот почему Собчак поначалу дал команду прикормленной ленинградской прессе поддерживать все деяния будущего царя Бориса. «... Сильно причитали и голосили по поводу трех «защитников демократии», раздавленных в сутолоке августовской ночи у стен так называемого «Белого дома», только московского. СМИ приказали это печальное событие зачислить в разряд национальной трагедии. Спустя некоторое время, уже в октябре 93-го, на том же самом месте (Эх, полюбилось! Пристрелялись, видно) «реформаторы» грохнут прямиком из пушек несколько сотен своих однополчан-«демократов», причем многих из числа августовских «оборонцев». Но на этот раз никаких трагедий. Вроде ничего особенного не случилось. Похороны пройдут спокойно. Или вовсе не состоятся. Милиция будет разочарована. Убитых в великолепном белом здании демгазеты назовут «бандитами». Только вот зачем они под крышу парламентского корпуса забрались и когда разбойниками заделались, не всем ясно. То ли в августе 91-го, защищая этот пресловутый дом, то ли в октябре 93-го, отстреливаясь из него. Хотя, в общем, это и не важно. Все участники, как «атакующие», так и «защитники», уже мертвые или еще живые, абсолютно невиновны. Господь! Упокой их души. В поведении этих людей, то скорбящих и взывавших к сострадальному милосердию, то стрелявших друг дружку без разбору, логики нет».

А теперь, раз уже здесь состоялись мастер-классы по пропаганде, дайте мне возможность рассказать о вкладе, который внесла в эту сферу собчачья команда – каюсь, при моем непосредственном участии. В качестве сплетни поведаю, что эти «... планы мы стали с трудом внедрять, учитывая потрясающую неорганизованность и забывчивость, а посему необязательность Собчака. Он всюду опаздывал. А столкнувшись, скажем, в коридоре, любому назначал время приема и тут же, расставшись, забывал об этом начисто, чем порой ставил своих помощников в довольно сложное положение. Прибывшим посетителям, приглашенным самим Собчаком и от этого очень спесивым, бывало трудно, сохраняя вежливость, объяснить, что, несмотря на пустой кабинет, «патрон» их не обманул и не прячется от них. Просто у него возникли «непредвиденные обстоятельства», и поэтому встретиться с ними он сегодня не может, но имеет честь передать извинения и прочее. В общем, дальше начиналась сплошная «ламбада». Поэтому в итоге мы стали применять силовое планирование, разумеется, комплектуя рабочий день интересующими Собчака темами и встречами»...

– Кончай трендеть! – оборвал его разглагольствования пахан. – У меня от сорока досудебных суток кропаль времени осталось, панимаш... А ты, вишь, свободные уши нашел ( надоедаешь болтовней)...

– Перехожу к сути дела! Нужно было опорочить коллег-депутатов, выступивших против «самого». Ставку было решено сделать на ТВ, в частности на новую передачу «600 секунд». «Благодаря заранее просчитанному подходу, творческое самовозгорание Невзорова состоялось, и теперь уже он сам наперебой фонтанировал разные сценарии под единым названием сериала – «Власть».

После моей обычной наводящей идеологизированной обработки Невзоров сфантазировал в спешном порядке найти не менее 150 жутких крыс, причем чем противнее – тем лучше. Записным сценарием он пренебрегал всегда, полагаясь лишь на свое вдохновенное чутье и мгновенный экспромт. Поэтому весь черновой антураж пришлось дорабатывать мне. Он включал в себя равное крысам количество депутатских значков, сувенирную копию памятника Петру I и многое другое. Поиск крыс сразу зашел в тупик. Одновременный отлов такого числа трудящихся городских помоек трудно было даже себе представить, а не то, что организовать. Я, перебирая разные варианты, вспомнил о постоянном использовании этих пакостей для биоопытов в Институте экспериментальной медицины, куда тут же позвонил. Мне обещали помочь, хотя немало озадачились запросами советника нового председателя Ленсовета. Купленные вскоре институтские крысы оказались милыми белобрысыми тварями с красненькими бусинками глаз и носов, но с длинными хвостами и ровно откормленные. Невзоров, увидав их в клетке, охотно и с интересом разглядывающих его самого, запсиховал и стал кричать, что с такой «массовкой» ничего не получится, поэтому снимать он не станет, так как нужны серо-мерзкие отродья, схожие с их депутатскими сородичами из Мариинского дворца, а не реклама для прилежных юннатов. Во весь рост встал вопрос об искусственной перекраске отвергнутых телемэтром мирных крысок.

Мой стародавний, пожизненный друг, кандидат педагогических наук Гена Разумов, которого периодически арестовывали только за то, что мы знакомы, взялся изменить крысиную окраску цивилизованным методом окунания каждой в ведро с крепким раствором марганцовки. Однако крысы перекрашиваться таким симпатичным способом не пожелали, с обидой поглядывая на экспериментатора, фыркая и стряхивая со шкур даже не смачивающую ворс жидкость. Тогда кто-то притащил походный пульверизатор и банку черной масляной краски. А дальше пошло...

Невзоров, осмотрев въерошенных, перевалявшихся друг о дружку крыс не известной природе масти, взвыл от восторга и торжественно заявил, что ничего более схожего с персонажами задуманного сериала он представить себе не может.

К моменту съемки был изготовлен просторный аквариум с примыкавшей к нему клеткой, куда пересадили очумелых от насильственной перемены цвета грызунов, при кошмарном виде которых могли сдохнуть от страха их самые отважные и мерзопакостные аналоги, обитавшие всю жизнь в подвалах, на чердаках и в продовольственных складах. В аквариуме был размещен огромный красивый торт, с любовью сотворенный кондитерами гостиницы «Ленинград». На него водрузили большую сувенирную копию Медного всадника, полностью облитую шоколадом. Голодные крысы агрессивно оживленно наблюдали из клетки за приготовлениями к столу. Невзоров расставил аппаратуру. Тут я предложил для более полного отождествления надеть грызунам депутатские значки на резиночках. Но «отважный телерепортер» струсил сознательно подчеркивать и так явное сходство образа. По его команде препятствие между крысами и тортом с Петром I убрали. Что тут началось! Не обращая никакого внимания на софиты, съемку и окружающих, животные набросились на торт, как «демократические реформисты» и активисты разных преобразований на государственную казну нашей страны. Вмиг завалили Петра I и обглодали весь шоколад. От торта через несколько минут остались только одни дырки, из которых нагло поглядывали обожравшиеся и не желавшие даже двигаться, совсем еще недавно симпатичные, почти домашние твари.

После окончания съемки, предельно наглядно продемонстрировавшей полное совпадение низменных нравов и поведения известных животных с «реформатами», работник крысиного питомника сообщил нам, что внезапно объевшихся грызунов в нормальное состояние привести уже никак нельзя. Поэтому в дальнейшем они ни к чему путному пригодны быть не могут. Их нужно просто усыплять.

Реакция зрителей, просмотревших этот невзоровский крысиный политдебют, была непредвиденно ошеломляющей. Первый же показ частички задуманного сериала дал обнадеживающие результаты. Как мне сообщили, даже крысиные прототипы долго не могли прийти в себя от наглости и нахальства показать их в таком, мягко говоря, не только малопривлекательном, но и вовсе неприглядном виде. Тут же стали поступать смелые предложения от «демократов-гуманистов» касаемо ближайшего будущего Невзорова. Они настаивали сперва его повесить, а уже затем предъявить обвинение. Ну, а если уж придется зачитать ему приговор, то только ту часть, где указано имя «счастливчика-демократа», которому поручается Невзорова сопроводить к месту казни...

Наш ломщик привычного уклада городской жизни просидел не шелохнувшись все 600 секунд. Жена тоже замерла на месте после появления на экране мужа в крысином окружении. В ходе гениальной работы Невзорова внятно напрашивалась масса аналогий и сравнений Собчака то с Петром I, то со львом, то еще с кем-то, а «депутаты-демократы», даже под пристальным наблюдением, неизменно оставались крысами, только обожравшимися».

– Описанная Вами картина полностью относится и ко всей России, – как всегда, влез с непрошенным комментарием Ницше. – Поменяйте ленинградских депутатов на ельцинскую команду – никаких различий! А что случилось потом?

– Это был запуск компромата. А вскоре пришел черед операции по отмыванию добела черного кобеля, под коим я разумею вожака собчачьей стаи. «Первая политическая передача Невзорова... реабилитирующая Собчака в глазах горожан, застала «патрона» на гулянке в царском дворце. Такие маскарады с горячительными напитками еще только входили в моду. Почему «демократы», придя к власти, среди прочего, взялись осквернять не имеющие равных по великолепию наши дворцы, понять до сих пор» сложно. Вот почему патрон в конце концов проиграл Яковлеву и ушел в политическое небытие, – сократил Шутов свою речь, узрев гневное выражение на фантомном лице Ельцина.

– Слышь, Прохфессор, ты давай чисто конкретную предъяву мне кидай, раз меня заказал! – заревел пахан.

– Ты меня на крючке держал, дыхнуть не давал, раскороновать помог, в стойло поставил, с помощью ручных ментов закрыть хотел, так что я с больничной койки вынужден был с твоей зоны откинуться...

– Не фиг было с Черномырдиным к моему трону грабки тянуть! И если б я захотел, то тебя даже б на четыре кости поставил... А я тебя только поставил на лыжи (заставил перевестись) из хаты! А откинуться я тебе позволил не куда-либо, а в Париж! И «рыжье» твое не тронул, а ведь мог бы и отобрать! Ты за мою доброту еще передо мной в обязаловке!

– Так я ж ничего чисто конкретного против тебя и сделать-то не успел!

– Я с тобой, как с честнягой, а ты фуфлометом оказался! Я сук за километр чую! Ты почему, когда обо мне базарил, метлу не привязывал (язык не придерживал)? Кто чернуху гонит, тому язык обрезают! Я бы, может, всегда за тебя мазу тянул, но такие слова за пьяный рупь бросать нельзя. Так что в рот тебе ногу! Че я – волчара позорный, дьявол зачуханный, что ты не врубился, с кем финтами шпилишь?!

Все окружение пахана – положенцы, смотрящие, шестерки и торпеды – начали, совсем как в былые времена, воздавать укоризну чепушиле:

– Облажался, Прохфессор!

– Косишь, падла!

– Глянь, как трясется! С понтом, на кумаре...

– Харэ с ним базарить!

– Надо с него спросить как с гада!

– Пусть идет в шерсть (между мужиками и опущенными)!

– Какого клевого главшпана вломить (предать) пытался!

– За такой косяк на жало сажают!

– Ждем тебя на правилку!

– Очко на английский флаг порвем!

Какая странная любовь и у российских правоохранителей, и у урок к государственной символике Великобритании, в очередной раз удивился Ницше.

– Давай, пока люди тебя на правеж не поставили, кидай предъяву! – приказал ЕБН. – Считай, что у нас сейчас концевой разбор (высший тюремный суд)!

– «Я как профессор права...» – начал со своей привычной фразы Собчак, однако его тут же прервали:

– Хавало прикрой!

– Привяжи метлу!

– Мазево живешь, дядя!

– Гасить тебя надо!

Как похоже на дебаты в Госдуме! – подумал экс-гарант.

– Чего вы мне рот затыкаете?! – окрысился экс-мэр.

– Не коси, тут твои мастырки не канают (симуляция не проходит)! Ты ершом выставляешься (присвоил не принадлежащие ему регалии)! Ты такой же урка, как все!

– Харэ, буду по-российски базар вести. Трехпалый – непуть (плохой человек)! И главшпан бестолковый! Вы тут все время про людей рамсы ведете, а у россиян от постоянного держания в карманах кукишей уже пальцы свело! Ты, Борис, приучил народ к тому, что верхним мастям нижние касты верить не должны. Сказал, что дефолта не будет – а он через три дня грянул! Не по понятиям это! Слово вора тверже железа!

– Гля, как он лихо подельника грузит (дает показания против)! – загоготал Дьявол.

– Мою ветвь власти постоянно раздалбывали.. долбо...дятлы вроде тебя! – огрызнулся ЕБН. – А ты смотри, не загрузись, как Боинг (не бери на себя слишком много)! И ваще, падлой буду, не секу, что ты на меня наехал, в натуре?! «Паровозом» за все наши общие делюги хочешь сделать?!

– За державную зону мне обидно – вот я прилюдно и объявляю тебя негодяем. Я тебе спрос учиню! Наша зона нуждается в уходе – твоем уходе! Знаешь, что при твоей жизни низшие касты хотели бы сказать тебе в лицо, да боялись? «После Вас – хоть потоп!» И немудрено: ты превратил перестройку в катастройку; из-за твоих «загогулин» всю страну постоянно трясло, словно малярийного больного, бросало то в жар, то в холод. Все производство России в гражданской сфере благодаря твоему «умелому» руководству вкоре должно было ограничиться производством мочи и кала, так что торговать стало бы нечем.