Текст книги "Ельцын в Аду"

Автор книги: Юрий Пульвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 108 страниц)

– А как же все эти феминистки, борчихи за всякие там права?

– «Борьба за равные права есть... симптом болезни: всякий врач знает это. – Женщина, чем больше она женщина, обороняется руками и ногами от прав вообще: ведь естественное состояние, вечная война полов отводит ей первое место».

– Ты секс к драке приравниваешь?

– «Есть ли уши для моего определения любви? Оно является единственным достойным философа. Любовь является в своих средствах войною, а в своей основе смертельной ненавистью полов. – Слышали ли вы мой ответ на вопрос, как излечивают женщину – «освобождают» ее? Ей делают ребенка. Женщине нужен ребенок, мужчина всегда только средство: так говорил Заратустра. – «Эмансипация женщины» – это инстиктивная ненависть неудачной, т.е. неприспособленной к деторождению женщины, к женщине удачной, – борьба с мужчиной есть только средство, предлог, тактика. Они хотят, возвышая себя, как «женщину самое в себе», как «высшую женщину», как «идеалистку», понизить общий уровень женщины; нет для этого более верного средства, как воспитание в гимназиях, штаны и политические стадные избирательные права. В сущности эмансипированные женщины суть анархистки в мире «вечно женственного», неудачницы, у которых скрытым инстинктом является мщение...» Такова, по сути, и «изумительная русская девушка» Лу Саломе...

Ельцину наскучило слушать заумный вздор о чужой бабе, к тому же покойнице с вековым стажем и дьяволице вдобавок. Он снова переключил, как реле, внимание философа. Управлять гениальным безумцем оказалось довольно просто,куда легче, чем даже стадом послушливых россиян: надо было задавать вопросы о конкретных вещах, ни в коем случае не касающихся личности или творчества собеседника. Когда затрагивались эти темы, знаменитый писатель начинал вести себя, как кобель на собачьей свадьбе: все его существо устремлялось только в одном направлении с единственной целью... Все остальное время он оставался прекрасным компаньоном – идеальным, если бы не чрезмерная язвительность, постоянно изливавшаяся из него, словно гной из вскрытого чирья.

– Что-то мы тут заболтались, панимаш.

Ты куда-нибудь торопишься?

Давай начинать твою экскурсию. С чего пойдет осмотр?

Сначала с той зоны, откуда тебя заказали раньше всех.

В который раз слышу «заказали»... У вас тут что: политические и коммерческие заказные убийства практикуют?

«Мертвый не мстит за обиды», – дал свои непрошенные комментарии Блейк.

Не в том смысле, – усмехнулся философ. – Есть несколько зон, куда тебя хотят пригласить (или намерены определить) на постоянное пребывание.

Достали вы меня с этим термином! Почему именно «зоны»?

Ад – зона наказания. Россия – тоже.

Как это?

Зона твоей президентской ответственности, а скорее безответственности. Жить там, благодаря таким как ты, – наказание для всего народа. Но вернемся к твоему приглашению. Первым возможность заказать тебя себе в зону Дьявол предоставил весьма неординарной личности. Великий государственный деятель, в короткий срок превративший свою слабую, недавно разбитую и разоренную страну в сверхдержаву. Выдающийся полководец, что признавали и враги, и подчиненные ему генералы. Образцовый солдат, отбывший на фронте всю войну, за свои подвиги на передовой дважды удостоен высших государственных наград... Он – эквивалент вашего дважды Героя Советского Союза. Искренний патриот своей Родины. Эрудит, получивший энциклопедические знания путем самообразования. Талантливый художник и архитектор, ценитель музыки и изящных искусств. Непревзойденный оратор. Способный публицист и журналист. Вегетарианец. Не употреблял алкоголя и табака, любил животных. Его обожал народ, особенно – дети. Женщины из-за него совершали самоубийства. Он достойно ушел из жизни, препочтя смерть – позору...

Ура! Я все – таки, панимаш, попаду в рай?

Отнюдь. Он – один из главных бесов, любимый слуга Сатаны.

Как же зовут этого уникума – идеального человека, который удостоился несчастья стать важнейшим прислужником Дьявола?

Адольф Гитлер!

Зона вторая. Четвертый Полувечный Рейх

В совершенно пустом бесконечном пространстве, напоминавшем ночное небо – только без звезд, уходил в обе стороны забор из колючей проволоки, в котором имелся проход со шлагбаумом. Его охраняла чертова дюжина бесов, одетых, как подобает типичным (если верить советским кинофильмам) фашистам: в черных глянцевых сапогах, форме СС с касками и автоматами «шмайсер» в руках. У прохода торчал столб с несколькими табличками. Надписи на них, одна большая и три маленьких, были на немецком языке, который ЕБН вроде бы учил в школе. Из тех уроков, впрочем, ему запомнился только один: когда он уговорил одноклассников, и они все вместе озадачили «немку», пришедшую в пустой класс. Ученики вылезли через окно. Несмотря на полное отсутствие каких-либо лингвистических способностей и знаний, Борис Николаевич содержание обьявлений понял: «Четвертый Полувечный Рейх», «Каждому – свое», «Труд облагораживает», «Прав ты или не прав, для нашего государства это не играет никакой роли».

– Эсэсовцы ностальгируют, – пояснил Ницше. – Сентенции сии были начертаны на воротах самых смертоносных концлагерей – Бухенвальда, Освенцима...

– А «Четвертый Полувечный»? Может, полу-увечный?

– Не ехидничай. Гитлеровский рейх был обьявлен «Третьим тысячелетним», а просуществовал 4482 дня, менее дюжины лет. Фюрер вполне справедливо объявил свою зону в преисподней наследницей того адского государства, которое он организовал при жизни. Так как никто, кроме Бога – Отца, не знает, когда придет Конец Света, Адольф на вечность своего владения не претендует, тем не менее сроки сокращать не хочет. Полувечность – тоже очень долго.

Миновав караульных, которые смотрели на пришельцев, будто овчарки карателей из зондеркоманды – на пленных белорусских партизан (укусить хочется, да без команды «фас!» – нельзя), провожаемый и провожающий спустились в подземный бункер (на двери краской было написано «Вольфшанце» – «Волчье логово») и повлеклись лабиринтами серых бетонных коридоров.

– Зачем создавать самому себе инферно внутри ада? – выразил вслух свое недоумение Ельцин.

– В посмертии, как и перед кончиной, дикие звери стараются забиться в хорошо знакомое, привычное место, им чаще всего оказывается логово, – блеснул натуралистическими познаниями философ.

– Но ведь Гитлер – не зверь!

– Разве? Он даже партийный псевдоним себе выбрал Вульф – Волк! Впрочем, в чем-то ты прав. От рождения он хищником не был. Поэтому я и люблю посещать его берлогу. Пытаюсь и все никак не могу понять: как простой мальчишка, писавший сентиментальные стихи (правда, плохонькие), нежно ухаживавший за смертельно больной матерью, не позволявший грубостей в отношении женщин и завоевавший любовь и преданность многих из них, при этом не ставший распутным; человек , которого обожали народные массы и дети; солдат, честно воевавший на фронтах Первой мировой войны, – как мог он стать одним из самых страшных монстров в истории?! «... И это привлекло меня тою притягательною силою, какой обладает все противоречащее, все противоположное». К тому же он любил мою философию!

Представшая их взору картина заслуживала быть завершающим кадром из кинофильма «Взятие Берлина». Она являла собой копию подземной рейхсканцелярии: коридоры, комнаты охраны, кабинеты, эсэсовцы, редкие женщины, встревоженные вожди рейха. Ницше направился было к дубовой двери с табличкой «Фюрер», однако его остановил начальник охраны, вскинувший руку в нацистском салюте. У Ельцина зачесались кулаки от желания дать фрицу в морду, но душа не позволила себе потешиться.

– Хайль Гитлер! – проорал эсэсовец (и размерами, и цветом костюма, и манерой разговора он напоминал кинематографического суперзлодея Дарт Вейдера из фантастической саги «Звездные войны») и замолк, ожидая ответного приветствия.

– Ах, оставьте все эти китайские церемонии, милейший, – манерно, с барским видом бросил ему Ницше. – Герр Гитлер заказал моего спутника и просил доставить его как можно быстрее.

– Пройдите в кабинет. Шеф там, но придется подождать, пока он придет в себя...

– Опять самоубийство? Или очередной приступ словоблудия?

– Нет, фюрер впал в детство.

– Чего, чего? – Ельцин был ошарашен. Душенька философа лишь философски улыбнулась.

Они зашли в столь же обширный и уютный, как холодильник на советской овощебазе, кабинет, где перед присутствующими, будто миражи в пустыне, одна за другой возникали и сменялись сцены из детства Гитлера. Странным образом все не только видели происходящее, но и ощущали то, что чувствовал маленький Адольф, – и мучились вместе с ним. То, что было непонятно эрзац-Данте, по ходу дела пояснял его эрзац-Виргилий.

– Адольф Гитлер, который мечтал о создании новой расы господ (на эту идею его навели, в том числе, и мои сочинения), происходил из простой крестьянской семьи. За исключением его папаши никто из его предков не покидал отсталого района Австрии, затерянного в лесах, площадью всего 50 квадратных километров. Внутри семьи зафиксированы случаи инцеста и наследственных заболеваний.

Тут к ним подошла среднего роста душа мужчины, гладко причесанного – волосок к волоску – с аккуратным пробором. Подбородок убегает назад, отнюдь не волевой. Щеки слегка одутловатые. Кажется, у него нет возраста, весь он какой-то пожухлый. Он всегда в сапогах, даже будучи в штатском, и в нахлобученной широкополой шляпе. И – в пенсне! ЕБН узнал Гиммлера.

– Слушай, Фридрих, а ведь внешность Гиммлера никак не соответствует образу «белокурой бестии» и «сверхчеловека», то есть тех кадров, из которых вербовали эсэсовцев?

– Борис, ты прав! Ни рост, ни «масть», ни прочие физические данные главы этого «ордена» ни один «расовый эксперт» не признал бы чисто «арийскими»! Теория и практика здесь сильно разошлись...

Торчащая из зуба прокушенная стеклянная ампула с ядом делала Гиммлера похожим на вампира, кем он, в сущности, и был. Командующий СС решил посплетничать с новоприбывшими:

– Я потихонечку досье на шефа собирал. Ну и семейка у него была, доложу я вам! «По линии Шикльгруберов на свет рождались сплошные идиоты. Один из двоюродных братьев Гитлера покончил жизнь самоубийством, другой коротал остаток дней в психушке, а еще двое – умственно отсталые». Папочка его был плодом кровосмешения. И наш шеф такой же! Мы про себя его звали «чокнутый Ади»!

Кузина Гитлера Алоиза Вайт стала жертвой программы по эфтаназии, разработанной по инициативе фюрера для неполноценных граждан рейха. Он, стыдясь родственников, оборвал с ними все контакты. После присоединения Австрии в 1938 году деревни его предков – Деллерсхайм и Штронес – сравняли с землей, а на их территории создали военные полигоны. Видите, сейчас шеф наблюдает, как разрушают его родные места, – и плачет! Тем не менее остановить военный строительный отряд, который это делает по его приказу, даже не пытается! Но прошлое не уничтожишь!

Хотя нельзя не признать, что он активно пытался это сделать! Шеф в своем монументальном труде «Моя борьба» много писал о себе, но темы своих предков не касался. Мало того, по его приказу были уничтожены документы о происхождении его предков и даже выскоблены имена на их могилах.

– Его настоящая фамилия – Шикльгрубер? – заинтересовался Ельцин.

Гиммлер удостоил его презрительным взглядом – и ответом:

– Не совсем так. Адольф родился в апреле 1889 года. Его отец, Алоис Гитлер, был внебрачным (хотя в свидетельстве о крещении в 1837 году записан как рожденный в браке) сыном Марии – Анны Шикльгрубер. Алоис Шикльгрубер сменил фамилию на Гитлер только в 1876 году. Не исключено, что отец Алоиса был евреем.

К разговору подключился генерал-губернатор Польши Ганс Франк, приговоренный к смерти Нюрнбергским судом в 1946 году:

– Перед казнью я оставил после себя рукопись «Перед лицом виселицы». Вот что я там написал. «Отцом Гитлера был внебрачный ребенок кухарки одного из домов в городе Граце, фамилия ее была Шикльгрубер. Она, бабушка Адольфа Гитлера, на момент рождения ребенка служила в еврейской семье по фамилии Франкенбергер. Начиная с момента рождения ребенка и вплоть до его 14-летия глава семьи Франкенбергер платил кухарке Шикльгрубер алименты за своего сына, согрешившего с ней в 19 лет. Между бабушкой Адольфа Гитлера и Франкенбергерами в течение многих лет велась переписка, основное содержание которой состояло в том, что внебрачный ребенок Шикльгрубер был зачат при обстоятельствах, обязывающих Франкенбергера к уплате алиментов. Таким образом, Адольф Гитлер на четверть еврей».

– Но вел-то себя его отец как истинный ариец! – Ницше то ли похвалил, то ли обвинил Алоиса Гитлера.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Борис.

– А вот погрузись ввоспоминания родственников фюрера – сам поймешь!

… Поочередно стали появляться свидетели-родичи, знакомые, подчиненные будущего вождя Третьего рейха, которые заставляли его вспоминать и переживать самые страшные моменты его детства...

Сестра Паула: «Адольф, будучи ребенком, всегда приходил домой поздно. Он каждый вечер получал свою порцию порки, потому что не приходил вовремя...»

Старший брат Алоис: «Отец бил меня и Адольфа плеткой из кожи бегемота, не время от времени, а каждый день и по ничтожному поводу. Отец наш был на службе корректным и примерным служащим, но дома вспыльчивым человеком, который свою ярость и свой подавленный комплекс неполноценности выплескивал на сыновьях. Однажды одиннадцатилетний Адольф потерял сознание, замер без движения на полу. В этот момент отец подумал, что избил его до смерти, и испуганно отступил. Но уже на следующий день он снова взялся за плетку».

– В ваши дни Алоис Гитлер, конечно, предстал бы перед судом за избиение детей, – прокомментировал Ницше. – Но тогда, в конце XIX века, он был обычным папашей – таким, как многие другие. Бывший унтер-офицер был уважаем и считался сделавшим карьеру. Его некролог в местной газете «Линцер Тагерпост» гласил: «Алоис Гитлер имел честь называться прогрессивным человеком».

Этот «прогрессивный человек» избивал собаку даже тогда, когда животное от страха писало на пол или, скуля, ложилось на спину и протягивало ему в униженной позе лапу. И как эту собаку, Алоис звал свистом своих детей, если ему что-то было нужно. Будучи школьником, Адольф обычно очень поздно приходил домой, несмотря на то, что знал, что его там ждет, или, скорее, именно поэтому.

Сводная сестра Ангела: «Я спросила его как-то, почему он не возвращается сразу из школы домой. И Адольф ответил: «Если я пойду домой, отец дома будет бить меня, и поиграть я не смогу. А если я задержусь, то поиграю, а порка не будет длиться дольше пяти минут».

Секретарша фюрера Криста Шредер: «Гитлер рассказывал мне, как он прочитал у немецкого приключенческого писателя Карла Мея: не показывать, что тебе больно, – это признак мужества. При следующей порке он больше не плакал, а считал каждый удар. Его мать, пока он отсчитывал эти 32 удара, боязливо стояла у дверей рядом, всего в нескольких метрах, и не решалась защитить сына. В любом случае, его отец больше в тот день не трогал...»

Брат Алоис: «Глава семьи избивал не только меня и Адольфа, но и маму. Она позволяла себя унижать, фактически сделать из себя рабыню и, несмотря на это, делала вид, что это совершенно нормально, как будто все мужчины так обращаются со своими женами. Она боялась своего мужа и одновременно повиновалась ему, была полностью зависима от него, как маленький беззащитный ребенок».

– Вот мученица! – посочувствовал Борис Николаевич. – Теперь, небось, в раю блаженствует!

– Нет, – возразил Ницше, – в пекле, в кайзеровской зоне срок отбывает!

– Почему?

На его вопрос ответила швейцарская писательница Алиса Миллер:

– «Я была первой, кто поставил под сомнение образ Клары Гитлер как Мадонны, кто засомневался в ее способности любить кого-либо. Я считаю невозможным то, что женщина, которая, как Клара, молча терпела любое унижение, была действительно способна дать своему ребенку необходимое внимание для развития в нем лучших качеств. Конечно, Клара баловала Адольфа, но это было только заменой того, что нельзя дать ребенку за неимением у себя. Именно балование ребенка является первым серьезным признаком отсутствия настоящей любви к нему, что подтверждает последующая жизнь. Если бы Адольф был в действительности любимым ребенком, то он бы сам был бы способен любить. Его отношения с женщинами, его извращенность и его в целом дистанцированное и по сути холодное отношение к людям доказывают, что он не получил любви в детстве ни от кого из родителей». Она во многом виновата в том, что Адольф стал монстром.

– В 1895 году после 40 лет службы Алоис вышел на пенсию, – продолжил свое изложение биографии вождя Третьего рейха Ницше, – что не могло стать причиной радости для Клары и детей. С этого момента пронзительные крики и приказы раздавались по дому не только вечерами и по выходным, но и целыми днями с утра до вечера. Семья переехала в Фишльхам в Верхней Австрии. Здесь Алоис Гитлер купил маленькое поместье и смог посвятить себя любимому хобби – пчеловодству. Вообще же заняться ему особо было нечем – он скучал и каждый день пропадал в кабачке. Старший сын Алоис отличался непослушным характером, все чаще затевал скандалы с отцом. После сильной ссоры, ему было тогда 14 лет, он ушел из дома и был лишен наследства.

В конце 1898 года семья переехала еще раз в городок Леондинг. Там папаша купил маленький домик, стоявший почти на краю кладбища. И здесь он ежедневно ходил в деревенский кабачок, где пил, пел со своими единомышленниками патриотические песни и обсуждал политику, в то время как Клара читала дома свои любимые дешевые романы и ждала его. Каждое воскресенье она посылала одиннадцатилетнего Адольфа забрать отца, начинавшего день со стакана вина. Ребенок терпеливо ждал, пока тот выпьет последнюю кружку пива, а затем вел шатающегося мужчину домой. Нередко папаша при этом впадал в ярость. Однажды Адольф решил последовать примеру своего брата : убежать из дому.

Сестра Клара: «Я рассказала об этом плане побега отцу, который в качестве наказания запер Адольфа в одной из комнат верхнего этажа. Адольф пытался бежать через окно, но застрял в раме окна. В надежде все же проскользнуть через окно он снял рубашку и штаны. Потом он вновь протиснулся в окно. В этот момент он услышал на лестнице шаги своего отца, и его попытка к бегству снова провалилась. Времени одеться у него не оставалось, и потому он сдернул со стола покрывало и обернул его вокруг бедер. Отец в этот раз его не избил, а оглушительно расхохотался и закричал своей жене: «Клара, иди наверх, посмотри на этого юнца в тоге». Мать пришла и мягко улыбнулась. Шутка задела Адольфа так же больно, как и удар плетки».

– Для меня всегда в жизни самым «унизительным было то пренебрежительное отношение, от которого я больше всего страдал», – пожаловался Гитлер.

– Второй попытки бегства Адольфу предпринимать не пришлось, – уточнил Ницше, – так как 3 января 1903 года около 10 часов утра случилось нечто, что все члены семьи восприняли как спасение. В это утро папаша сидел за утренней кружкой пива в деревенском трактире. Не успел он сделать и глотка, как вдруг завалился на стол. Алоис Гитлер умер, прежде чем прибыли врач и священник. Он скончался в шестьдесят пять лет.

...Маленький сентиментальный парнишка – Гитлер в детстве – постепенно взрослел. Его трясло, он плакал, умоляюще простирал руки то к отцу, то к матери. Все, кто набился в кабинет фюрера, мучились вместе с ним.

Министр вооружений рейха Альберт Шпеер: «Гитлер часто рассказывал о своей молодости, придавая большое значение строгости полученного им воспитания: «Я часто получал от своего отца тяжёлые подзатыльники. Думаю, однако, что это было вполне необходимо и пошло мне на пользу». Вильгельм Фрик, министр внутренних дел, блеющим голоском произнес: «Да, как теперь видно, это пошло Вам на пользу, мой фюрер». Оцепенение ужаса на всех лицах. Фрик пытается спасти ситуацию: «Я хотел сказать, мой фюрер, что Вы именно поэтому многого достигли». Геббельс, считавший Вильгельма полным идиотом, саркастически комментирует: «Подозреваю, дорогой Фрик, что Вас в молодости никто не бил!»»

… Школу, где учился Адольф, содержал монастырь бенедиктинцев. На портале здания красовался герб в форме стилизованной свастики. Ади хорошо учился, пел в церковном хоре мальчиков и даже привлекался к делам храма в качестве прислужника. Он всерьез мечтал о духовной карьере, хотел стать аббатом, любил забираться на стул в церковном облачении и произносить нечто вроде проповеди. В то же время обожал играть «в войну» и всегда стремился быть вожаком. В 1923 году, во время суда над Гитлером и его сообщниками, пытавшимися устроить в Германии фашистский переворот, власти попросили бывшего классного наставника будущего фюрера дать его характеристику. Тот сообщил: «Адольф Гитлер был безусловно способным учеником. Но он был неуправляем, по крайней мере считался таким – упрямым, своенравным, вспыльчивым, не терпящим возражений. Замечания и предостережения учителей он нередко принимал с плохо прикрытым отвращением. Напротив, от одноклассников он требовал безоговорочного подчинения и стремился к роли лидера».

Гитлер с ранних лет увлекался рисованием и подростком возмечтал уже не о служении церкви, а о карьере профессионального художника. Отец же видел для него одну дорогу – стать чиновником и отдал его в реальное училище. Там у Ади дела пошли совсем не так, как в школе. Уже в первом классе училища он просидел два года, из второго класса в третий его перевели только после специальной переэкзаменовки. К тому времени отец умер, и Гитлер бросил училище после четвертого класса. Так в 16 лет с образованием у него было покончено. Мать по-прежнему, как могла (на пенсию за умершего отца), баловала и опекала сынулю и даже собрала его в Вену, куда он направился, намереваясь изучать живопись в академии художеств.

Фюрер начал вспоминать вслух:

– Тот период я сам охарактеризовал так: «Венские годы учения и мучения». С кипой своих работ, полный надежд, я дважды пытался поступить в академию, но там мне объяснили, что мои способности могут найти применение только в черчении и архитектуре, но никак не в живописи. Идиоты! Как они потом жалели, что не приняли меня! Но и в архитектурное отделение академии путь для меня оказался закрыт, поскольку для поступления тула требовался аттестат зрелости. Итак, вместо учебы пришлось бороться за выживание в незнакомом городе. «Вена – в этом слове для меня слилось пять лет тяжелого горя и лишений». Часто жил впроголодь, в поисках заработка довелось попасть и в чернорабочие. Наконец удалось устроиться чертежником. Потом начал подрабатывать, продавая свои акварели – городские пейзажи. В 1912 году переехал в Мюнхен, попробовал поступить в местную академию художеств, но снова безуспешно. Там в полиции я зарегистрировался как «художник и литератор». О последней профессии тоже подумывал. В Мюнхене опять работал чертежником и продавал свои акварели.

В 1907 году умерла матушка. Я лишился поддержки, и именно тогда начались самые страшные бедствия. Я даже был вынужден обратиться с прошением о предоставлении места в приюте для бездомных. Во время пребывания там я пристрастился к политическим дебатам с коллегами по несчастью. Я им тогда заявлял: «Я без преувеличения все еще верю, что мир много потерял от того, что я не смог изучить технику живописи в академии. А может быть, судьба предназначает меня к чему-то иному?» Кстати, в приюте для бездомных я оказался лучшим оратором!

Слушая его, душа экс-гаранта Российской конституции тоже хлебнула из чаши страданий. Началось все с простой мысли, которая пронзила сердце ЕБН почище инфаркта: да мое детство – почти такое же, как у бесноватого фюрера!

Николай Игнатьевич Ельцин был изобретателем-самоучкой, мечтал сконструировать автомат для кирпичной кладки, но осуществить свою идею в металле не смог. Изобретательству он отдавал все свободное от работы время, тогда как его жена обшивала весь барак «за полбулочки хлеба». Не вполне ясны обстоятельства смерти Николая Игнатьевича: похоже, он покончил жизнь самоубийством.

Психологические проблемы главы семейства предопределили его отношения с сыном, на котором с шести лет висели все домашнее хозяйство и заботы о младшем брате и сестре. Несмотря на это, отец наказывал его по малейшему, даже самому пустяковому поводу: ставил в холодный угол на всю ночь (зимой в их комнате было очень холодно, так как Ельцины тогда жили в гнилом бараке), порол с бессмысленной злостью, разъяряясь от самого процесса. Но это не вызвало слома характера: сын терпел, и даже более того – иногда создавалось впечатление, что он специально злит папашу, провоцируя его на еще большие побои.

– Механизм такого поведения ребенка хорошо изучен и описан в научной литературе, – раздался голос Фрейда. – Многократные случаи хулиганства Бориса в школе и на улице, которые он даже не пытался скрыть, свидетельствуют о том, что побои отца могли стать для него своего рода необходимостью. Если отец был садистом (не в бытовом, а в научном понимании термина), это не могло не развить у сына садомазохистских наклонностей. В будущем эта аномалия в психике будущего президента преобразилась в самобеспощадность. Когда Ельцин проигрывал, он начинал ненавидеть себя, чувствовать себя неполноценным, недостойным ничьей любви, недостойным жить вообще.

Николай Ельцин, подобно Алоису Гитлеру, издевался над своим отпрыском постоянно. Бесился он регулярно во время выпивки. Борис, как и Адольф, воспринимал битье стоически, без слез и криков – лишь плотно стиснув зубы. Папаша злился от этого еще пуще. В четырнадцать лет сын восстал (как Алоис Гитлер), и измывательства кончились. Правда, поводов для экзекуций Борис давал в детстве немало. Но чем сильнее его били, тем хуже он себя вел...

Заливаясь слезами, корчась от боли и унижения, от осознания того, что его отец таким поведением обрек себя на адские муки, экс-президент все же нашел в себе силы собраться и спросил своего провожатого:

– Ведь Дьявол обещал всякому, кто подпишет с ним договор при жизни или согласится служить ему после смерти, избавление от мук до Светопреставления. Почему же Гитлер так страдает?

– Сатана – отец лжи – на сей раз породил полуложь. Он действительно избавляет своих слуг от страданий – но не от всех. На Гитлере слишком много грехов. И поэтому его мучают и воспоминания, и другие бесы – нацистские вожди, и особо жестокие его подчиненные. К примеру, тот же доктор Менгеле, Мюллер – гестапо... Впрочем, фюрер пытает их куда сильнее... Дьявол в такие минуты избавляет палачей от мук, чтобы мучители радовались делам своим, но их жертвы (которые час назад сами были истязателями) страдают...

– Почему же прихлебатели фюрера не уходят в другие зоны?

– Там они тоже будут страдать. Но здесь они – вожди...

– «Сильнейший яд – в венке лавровом,

Которым Цезарь коронован», – Блейк выстрелил в них очередным двустишием.

– Вильям, как всегда, двусмыслен. Тут имеются ввиду не только постоянная опасность покушения, измены или переворота, Дамокловым мечом висящая над головой любого правителя, но и самая страшная для человека отрава – властолюбие, – пояснил Ницше.

– Знаю, сам носил этот венок!

Тем временем Гитлер претерпел метаморфозу, в классической литературе обозначенную «превращение не в мальчика, но в мужа»: стал фюрером образца 1939 года, на пике своих способностей и возможностей. Худой, подтянутый, одет в военную форму. Злая энергия так и брызгала из него. Усики надменно торчали, будто иголки у ежа. Подхалимы, ругавшие его последними словами, пока он их не слышал, подлетели к нему, словно мухи – к коровьей лепешке.

– Мой распорядок дня, – не глядя ни на кого, вопросил лидер Третьего и Четвертого рейхов. Из толпы подчиненных изворотливым ужом вывернулся пронырливый бес – адъютант:

– Майн фюрер! Оглашаю программу:

Пункт первый. Утренняя зарядка – Вас подключат к электрическому стулу и как следует подпитают энергией. Гимнастика под образным названием «В объятиях электрического ската» включена по просьбе обитателей американской зоны.

– Геббельс, – Гитлер обернулся к низкорослой колченогой душеньке с лицом обезьяны, только что ставшей «хомо сапиенсом», – придумайте, пожалуйста, какую-нибудь ответную гадость для американцев...

– Яволь! Они собираются избрать себе фюрером бабу. Когда это случится, мы повторим сексскандал с платьем Моники Левински! На сей раз это будут брюки Моника Левинского! Этой шлюшке советовали крепче стиснуть зубы, а ее мужскому аналогу мы прикажем язык трубочкой свернуть!

– Ах, Геббельс, ни слова больше об этих извращениях, – зажеманился целомудренный Адольф. – Делайте все, что хотите, только чтобы я ничего не знал и не слышал.

Кстати, о США. «В последнее время неоднократно приходилось наблюдать, что в полемике с американской пропагандой приводятся никуда не годные аргументы. В первую очередь мы должны обвинить эту нацию в полном отсутствии у нее культуры. К примеру, омерзительный культ кинозвезд свидетельствует об отсутствии в обществе подлинно великих идеалов. Погоня за сенсациями, когда не стыдятся устраивать такие отвратительные зрелища, как женский бокс, борьба в грязи, публичная демонстрация уродов, или выставляют напоказ родственников тех, кто совершил наиболее зверские преступления, – вот веские доказательства отсутствия культуры в этой стране». Это, кстати, полностью относится к современной России тоже!

Меня очень радует, что национальным лидером США может стать баба. «Духовное восприятие женщины менее доступно аргументам абстрактного разума, чем не поддающимся определению инстинктивным стремлениям к дополняющей ее силе. Женщина гораздо охотнее покорится сильному, чем сама станет покорять себе слабого». Впрочем, я отвлекся. Продолжайте изложение моего расписания.

– Пункт второй. Отвратительная загородная прогулка на автомобиле: в кузове «душегубки». Цепенящие душу воспоминания об асфиксии от выхлопных газов.

– Куда едем?

– В концлагерь Бухенвальд. Там Вас ожидает обед: суп из гнилой брюквы со рвотой на второе и поносом на десерт. Трудотерапия в виде земляных работ – мозоли и боли в мышцах гарантированы. Охранники любовно побьют вас дубинками. Там же Вы проведете ночь в больничном бараке вместе с дифтерийными пациентами. Холод, голод, жидкий стол – и в результате еще более жидкий стул. Далее, желудочные колики и беспокойный кошмарный сон в собственных вонючих экскрементах. С учетом Вашей чистоплотности отвращение вызовет сильнейшее. Три попытки побега: через электрифицированную колючую проволоку (Вас убьет током); через выкопанный Вами лично в рекордные сроки подземный лаз (Вас насмерть завалит землей); изнуряющий бег с максимальной скоростью через охраняемые ворота (Вас изрешетят из пулемета). Во всех случаях летальный исход обеспечен! Как говорится, Сатана троицу ненавидит! Потом охрана сыграет в свою любимою игру: утопит Вас еще с десятком заключенных в выгребной яме.