Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

Шайрьеф остановился последним. Сначала он выполз на круглый валун и распластался на нем, выбирая удобное место для наблюдения.

Вверх по склону двигалась небольшая группа… э-э… существ. Во всяком случае, лишь четверых замыкающих Шайрьеф определил как людей, которых ему приходилось видеть несколько раз. В отличие от светловолосых и бледнокожих северян, эти были смуглые и темноволосые. Но казались бледными блондинами по сравнению с их предводителем.

Существ такого телосложения Шайрьефу приходилось видеть лишь однажды – когда его патрульная группа отбивала нападение скальных троллей. И сначала капитан решил, что перед ним именно скальный тролль, но, присмотревшись, он нашел, что этот смуглый черноволосый великан не имеет к троллям отношения. Он вообще не походил ни на одну из известных рас. На поясе у него висел боевой нож длиной с локоть, а в руках он нес копье с наконечником довольно странной формы – им можно было не только колоть, но и резать. Каким-то наитием капитан понял, что этот великан – самый опасный в группе.

И только он так подумал, как тот замер, шевеля ноздрями. Вся его фигура выражала напряжение и настороженность. Под гривой спутанных черных волос, собранных на макушке в хвост, шевельнулось остроконечное ухо…

«Он нас не видит, но чувствует», – догадался Шайрьеф. Но принять решение о том, как поступить, капитан не успел. В следующий миг черноволосый великан кивнул кому-то за спиной, и вперед выступил хрупкий юноша. Капитан вытаращил глаза. Это был эльф, точно такой же, как и спутник врача-магри, только намного моложе. Чем-то он напомнил Шайрьефу того самого заложника, подростка из Гнезда Теплого Солнца. Может быть, открытым, чуть наивным блеском глаз? Взяв юношу за плечо, черноволосый великан кивнул прямо в ту сторону, где затаились альпы.

– Дай ветер, – услышал капитан обрывок сказанной шепотом фразы.

Юноша кивнул, прикрыл глаза… Вытянув губы трубочкой, великан тихо подул ему на лицо…

– Что он делает? – нарушая маскировку, шепнул маг.

Ответить Шайрьеф не успел – порыв резкого ветра долетел с вершин и ударил альпам в спины, взъерошив маскировочные плащи. Ноздри черноволосого великана раздулись. Он с шумом втянул носом ветер и вдруг, коротко взревев, огромным прыжком бросил свое тело вверх.

– Ого! – ахнул кто-то.

Шайрьеф еле успел вскочить, слишком пораженный, чтобы сопротивляться, но черноволосый великан одним прыжком преодолел невероятное расстояние и вмиг оказался на том же камне, что и капитан. Светлые, кажущиеся еще светлее по сравнению со смуглой кожей, глаза его сверкнули, как две льдинки, когда он замахнулся копьем для удара.

Маг успел вскочить тоже и взмахнул руками, начиная начитывать первые строки заклинания, но снизу долетел звонкий предупреждающий крик: «Сзади!» – и маг рухнул, получив камнем в висок. А потом и Шайрьеф упал к ногам черноволосого, и острие копья уперлось ему в горло.

– Стоять! Ни с места! – прозвучал голос великана.

Каждый вечер и каждое утро Каспар взял себе за правило появляться на пороге спальни лэда Ретьорфа. В него кидались подушками, на него ругались, ему угрожали, даже несколько раз применили магию, но упрямый врач оставался непреклонен, и пациент сдался. Во всяком случае, сегодня на рассвете, когда магри постучал в дверь, изнутри не донеслось ни звука. И это насторожило Каспара больше, чем крики боли и ужаса, и, уж конечно, больше, чем привычный разряд магии в грудь.

Дверь была заперта изнутри, что тоже было странно: обычно хозяин просыпался с первыми лучами солнца, в это время уже был на ногах и успевал дважды обматерить Каспара за навязчивость. Но сегодня…

– Лэд? – рискнул позвать Каспар. – Это я, ваш врач. С вами все в порядке?

Чуткое ухо уловило какой-то звук. То ли шорох, то ли скрежет. А потом раздался… тихий стон?

– Господин, – чуть громче позвал магри, – подайте какой-нибудь знак, что с вами все в порядке. А иначе я вынужден буду войти!

Он приник ухом к двери и разобрал что-то вроде: «Интересно как…», процеженное сквозь зубы с явным усилием.

– Внимание, – предупредил он, – я вхожу!

Удар двумя пальцами в самую сердцевину хитроумного замка подействовал, как прикосновение клейма к нежной детской кожице: сложный механизм, не рассчитанный на такое обращение, рассыпался в труху, и Каспар плечом распахнул дверь. Руки машинально сложились для удара, которого не последовало, ибо сражаться было не с кем.

Лэд Ретьорф, приподнявшись на локте, вытаращенными глазами следил за своим врачом.

– Как ты это сделал? – прохрипел он. – Этот замок рассчитан на…

– Он не был рассчитан на меня, – спокойно перебил его Каспар, подходя к хозяину и склоняясь над ним. – С вами точно не все в порядке!

Кожа знатного альпа посерела, на лбу серебрились капельки пота, а под глазами обозначились мешки. И дышал он с трудом, словно что-то мешало ему расправить легкие.

– Демоны тебя разорви, – прохрипел лэд, – ты прав… Но я скорее дам отрубить себе обе руки, чем…

– И давно это с вами? – Каспар взял его запястье. Оно было такое крепкое, что пришлось приложить усилия, чтобы нащупать пульс… который почему-то не нащупывался. – Лягте и расслабьтесь, – распорядился он, проводя руками над телом пациента. М-да, аура полыхала болезненным багровым цветом, в ней тут и там вспухали оранжевые пятна, похожие на гнойники. Для магри это послужило тревожным сигналом, тревожным еще больше от того, что он никак не мог определить природу заболевания. Может быть, это что-то специфическое, чем болеют только альпы?

Он поделился сомнениями с хозяином и получил в ответ полный ненависти взгляд:

– Ты идиот? Да половина врачей Ийеллилора давно подкуплена моими врагами, а вторая половина – обычные шарлатаны, которые больной зуб лечат припарками из конского навоза. Нет уж! Ты – единственный врач, которому я доверяю, ты меня и лечи! А иначе…

Сердце Каспара дрогнуло. Он давно подозревал своего хозяина в неспецифических для альпа чувствах, а теперь получил тому подтверждение. Ему доверяли! Кроме людей с Ледяных Островов ему как врачу никто и никогда прежде не говорил таких слов.

Склонившись над больным, он осторожно начал осмотр. Вначале движения его были уверенными – к демонам эмоции, он все-таки был врачом, он сейчас работал! – но постепенно тревога стала овладевать магри. Симптомы не укладывались ни в какую картину. Более того, с каждой минутой силы все больше покидали крепкое и явно никогда не знавшее болезней тело лэда Ретьорфа. Кожа его совсем посерела и стала сухой и шершавой. Он дышал с явным трудом и постепенно проигрывал борьбу за каждый глоток воздуха. Но взгляд его пожелтевших глаз оставался таким же ясным. В них бушевали эмоции, которые умирающий лэд больше не мог выражать словами.

Но самое страшное – это подозрительно воспалившиеся и словно пульсировавшие ярким светом энергетические точки на лбу, гортани, под ключицами, напротив сердца и ниже. Словно что-то высасывало из них жизненную силу лэда.

Едва ли не впервые в жизни Каспар почувствовал отчаяние. За долгую врачебную практику ему приходилось сталкиваться с самыми сложными и запущенными случаями, но никогда болезнь не была такой! Собственно, это была даже не болезнь, а именно лишение пациента жизненных сил. По всем магическим законам такое невозможно без посредника! Либо маг, выкачивающий его жизнь, должен находиться на расстоянии вытянутой руки, либо где-то здесь должен быть посредник. А им может быть кто угодно…

Каспар выругался. Посредник тоже должен находиться достаточно близко, а он чуял, что ближайшее живое существо находится на расстоянии в несколько саженей, на этаж ниже. Не станешь же всерьез подозревать птиц, пролетающих за окном? Тем более что между посредником и объектом не должно быть материальных преград. Но тогда выходит…

Каспар провел рукой над телом хозяина, раскрытой ладонью ощущая болезненное покалывание: жизненная энергия толчками изливалась в пространство. Еще одно необъяснимое явление! Энергия слишком ценна, чтобы ею разбрасываться просто так. Кто-то настолько силен, что позволяет себе подобные траты?.. Нет, над этим стоит подумать потом… если это потом когда-нибудь настанет. А сейчас… Наклонившись к пациенту, магри промолвил, стараясь, чтобы голос не выдал охватившего его волнения:

– Господин, я попытаюсь вас спасти… Да что я! Я обязан это сделать, но то, как я собираюсь это сделать… Вас могут шокировать мои методы, но вы обязаны это перетерпеть ради спасения. Обещайте, что не станете возражать и тем паче сопротивляться!

Ставшие совсем желтыми, как осенняя листва, глаза лэда Ретьорфа все еще метали молнии. О да, он решительно возражал, заранее недовольный всем, что собирается сделать врач, но у него уже не было сил даже открыть рот. И он мог только смотреть на то, как поспешно магри избавляется от балахона и обуви, оставшись в одних штанах.

– Лежите спокойно, – предупредил Каспар и оседлал распростертое на постели тело.

Собрав остатки сил, лэд протестующе дернулся, и магри быстро прижал его руки к постели, лишая хозяина подвижности.

– Не сопротивляйтесь, – промолвил он. – Я только…

Внезапно горло перехватило, а в паху родился огонь. Стремительной волной он поднялся до сердца, окутал тело и ринулся в голову, дурманя сознание. Вернее, он должен был одурманить сознание, но страшная догадка молнией пронзила разум Каспара и отрезвила его. Этим посредником, выкачивающим из лэда Ретьорфа жизненную силу, был он сам! Каждое его прикосновение лишало пациента части защитных сил и энергии, одновременно вливая в него яд, разрушавший его ауру. Но как? Кто и когда наложил на него это заклятие? Или все дело в том, что такова природа магри, как расы? Ненавидели же их люди, считая исчадиями Бездны!.. Может быть, таинственный враг лэда Ретьорфа знал об этой способности магри убивать прикосновением и нарочно выписал врача издалека? И все это – с путешествием на Ледяные Острова и два года спокойной жизни – сложная многоходовая интрига? И лэд попался-таки в расставленную ловушку, твердо уверенный, что обезопасил себя от всех случайностей? Как он сказал? Магри должен убить его!.. Чем он сейчас и занимается…

– Нет, – в каком-то исступлении прошептал Каспар, – у меня еще не умирал ни один пациент! Слышите? Еще никто не умер от моей руки! И я этого не допущу!

Оставался только один способ исправить положение. Самый безнадежный. Самый невероятный. Описанный лишь в одном трактате, обрывок которого совсем юный Каспар случайно обнаружил в тайнике отца, – даже не описание, а всего лишь предположение относительно того, что при определенных условиях это теоретически возможно, но практически неосуществимо, ибо есть пределы…

Думать об этом, как и колебаться, было некогда. Время уходило, а вместе с ним – и силы. Наклонившись вперед, Каспар налег своим весом на попытавшегося сопротивляться Ретьорфа и накрыл его рот губами…

Перекатившись набок, он упал с постели, ударившись затылком. Вот демон! Наверное, будет шишка!

Ретьорф машинально поднес руку к голове и внезапно оцепенел, когда нащупал собранные в хвост волосы. Но он никогда не носил такой прически, предпочитая, чтобы волосы свободно рассыпались по плечам и лезли в глаза. А теперь они все были забраны назад. Совсем как у… Резко сев, он почувствовал, как подозрительно вяло двигается тело. Тело…

Это было не его тело!

Задохнувшись от изумления, Ретьорф посмотрел на свои руки – непривычно бледные, с тонкими пальцами и слабыми мозолями. Руки скорее мыслителя, чем воина. Лихорадочно ощупал свое – теперь свое! – лицо и попытался встать…

…Как любят некоторые фантазировать, волей воображения придумывая подобное переселение душ! Иной раз доходит до того, что в смелых фантазиях девушка обретает тело юноши (конечно, для того чтобы удобнее было совершать подвиги!), а умелый боец преображается в подростка, сбросив лет пятнадцать-двадцать жизни. Но никто из этих фантазеров, как правило, имеющих в виду в первую очередь себя, не знает, что кроме разума есть еще и тело, которое не всегда приспособлено для того, чтобы им командовал чужой разум. Умелый боец, оказавшись в теле подростка, в первом же бою будет убит, ибо его новое тело не готово для схватки. И точно так же девушка, преобразившись в некогда искусного фехтовальщика, не сможет даже правильно взяться за меч, ибо ее девичье «я» не имеет понятия, какие возможности таит в себе чужое тело, пусть и тренированное, но лишенное управления.

И лэд Ретьорф какое-то время потратил на то, чтобы подчинить себе чужое тело. Он запыхался так, словно трижды обежал весь дворец, а ведь всего-то и надо было – встать на ноги, выпрямиться и посмотреть на постель, где, вытянувшись и чуть запрокинув голову, лежал…

Лежало то, что он еще недавно полагал самим собой. Лежало, не дыша. Медленно угасали пятна энергетических центров: глаза магри были устроены немного иначе, и лэду понадобилась целая минута, чтобы сообразить, что эти сгустки пульсирующего сияния ему не мерещатся. Пытаясь успокоиться, Ретьорф сделал шаг назад. Тело слушалось, ведь пока оно совершало обычные движения. Что будет, когда от него потребуются особые навыки, которыми обладал этот магри? Они в теле, они никуда не делись, но знатный альп понятия не имел, что это за навыки и как вызвать их к жизни. Он даже не знал, приучено ли это тело фехтовать ведь две трети искусства фехтовальщика как раз и состоят в том, чтобы натренировать свое тело до автоматизма, чтобы оно сражалось как бы само, освободив мозг для оценки ситуации.

Магри… Ретьорф снова посмотрел на неподвижное тело. Врач до конца исполнил свой долг. Он сказал, что не допустит смерти пациента, и действительно спас его ценой собственной жизни, добровольно отдав здоровое тело. Только что ему теперь делать?

Так. Спокойно. Разум, привыкший выживать в атмосфере постоянной опасности и интриг, заработал быстро и четко. Сейчас раннее утро, почти все еще спят, на ногах только рабы, заложники и очередная смена стражи. Все заняты своими делами, и знатного лэда не побеспокоят еще какое-то время – привыкли к его вспышкам гнева и не захотят рисковать. Вот разве что «любимая» сестричка Мьюнесс может заглянуть, но это вряд ли. Значит, у него есть немного времени, чтобы составить план действий и, самое главное, успеть убраться подальше отсюда. Он сам разрешил своему врачу ходить повсюду, значит, его перемещения по дворцу не вызовут подозрений. Надо забиться куда подальше и как следует изучить новое тело, чтобы в случае чего быть готовым…

Продолжая размышлять, Ретьорф сделал несколько шагов к двери, когда за спиной послышался шорох. Он даже вздрогнул. Звук повторился.

– Н-х… н-не х…

Ретьорф медленно обернулся: его «мертвое тело» открыло глаза и смотрело на него вполне осмысленным взглядом.

– Н-не ух-ходи, – тихо шевельнулись губы.

Впервые в жизни знатный альп почувствовал что-то вроде настоящего животного страха.

– Кто ты?

– Кас-пар, – выдохнул его собеседник. – Мы с… с тоб-бой… поменялись телами…

– Как? – Ноги подкосились, и лэд скорее шагнул вперед и оперся на край постели, чтобы не упасть.

– Так… надо, – еле слышно прошептали губы, еще недавно принадлежащие ему. – На те-бе чары… Снять не получилось, и я… хочу изнутри… Пыта-юсь. – Он прикрыл глаза и еле слышно застонал: – Побудь… со мной!

Рука, бессильно лежащая на покрывале, слегка шевельнулась. Ретьорф в тихом ужасе уставился на эту руку – сама мысль о том, что можно дотронуться сейчас до себя самого, показалась ему дикой.

– А почему ты обращаешься ко мне на «ты»? – спросил он.

– Потому, что ты – это я, – не открывая глаз, прошептал Каспар. – Пока…

– И как долго будет длиться это «пока»?

– Н-не знаю. Чары слишком сильные… Тебе нужна помощь… и защита.

Четкий план родился почти сразу, и Ретьорф встал. Сделал знак своему… э-э… двойнику лежать тихо и выскользнул в коридор.

Совершая привычные движения – ходят-то все одинаково! – тело быстро и легко доставило его до помещения, которое занимал его врач. Ну, быстро на самом деле не получилось – лэд понятия не имел, в какой части западного крыла поместили магри, – но счастье ему улыбнулось: на одном из поворотов он буквально налетел на одноглазого эльфа, спутника Каспара.

– О! – приветствовал его Тан. – Ты уже на ногах? А где… этот? Как себя чувствует?

– Плохо, – решил с ходу взять быка за рога лэд. – Вот что, Таннелор, немедленно собирай вещи… Вы, эльфы, хорошие следопыты… Так вот, несколько дней назад в патруль ушел капитан охраны Шайрьеф – куда-то в горы, в приграничье, за хребет. Он вас… в смысле, нас сюда и доставил… Так вот, разыщи его где хочешь, и пусть он немедленно мчится сюда! Это очень важно! Вопрос жизни и смерти! И никому – под страхом казни! – не рассказывай, куда и зачем ты направляешься! Собирайся немедленно!

Тан некоторое время пристально смотрел единственным глазом в лицо магри.

– Ты не Каспар, – наконец констатировал он. – Что случилось?

– Потом! Все потом! Просто доставь сюда капитана Шайрьефа, и я все объясню!

Еще несколько секунд эльф буравил взглядом лицо магри, а потом повернулся и неохотно направился прочь.

– Да! – долетел до него возглас. – Передай всем, чтобы лэда Ретьорфа не беспокоили!.. И его врача-магри тоже!

– Будет сделано, – усмехнулся эльф, – милорд…

Шайрьеф не мог поверить, что это все-таки случилось! Казалось, это всего лишь дурной сон, и он вот-вот проснется, но минуты ползли, а все вокруг оставалось реальным.

Он попал в плен! Он, капитан личной охраны одного из самых высокопоставленных лэдов, несколько раз участвовавший в войнах с горными троллями и ходивший в набеги на темных альфаров и подземников, прошедший огни и воды патрулирования, дабы обезопасить границы страны от снежных монстров, которые иногда спускаются с гор, сражавшийся с мятежниками из младших Гнезд и объявленными вне закона обитателями островов, он попался в плен, как зеленый новобранец!

Шайрьеф сам не понимал, как это произошло. Темнокожий воин одним прыжком оказался прямо перед его носом, что-то прорычал – капитан не понял ни слова, – потом последовал быстрый удар и темнота. А пришел в себя он уже здесь, в пещерке, сидя среди камней со связанными за спиной руками. Нечего было и пытаться развязать на совесть сработанные узлы. Хотя их в Академии учили справляться с любыми путами, этот способ вязания веревок Шайрьефу был незнаком. Все же какое-то время он упорно потратил на то, чтобы хотя бы ослабить петлю на запястьях.

Сидевший напротив него человек – именно человек, худощавый, темноволосый, с бронзовым загаром моряка, – улыбнулся и что-то произнес.

– Не старайтесь! Это морской штормовой узел, – тут же перевел мелодичный голос, выговаривавший слова с заметным акцентом, но тем не менее достаточно понятно.

Шайрьеф немедленно обернулся и увидел юношу-эльфа. Он сидел на корточках у маленького костерка и шевелил палкой в углях. Рядом оказались еще три человека. Все были вооружены, но, как наметанным глазом определил Шайрьеф, в открытом бою он бы с ними справился. Даже со всеми разом. Если бы так не болела голова, а вернее – висок.

– Кто вы? – Капитан выпрямился, стараясь выглядеть как можно солиднее. Хотя о какой солидности может идти речь, когда с него еще и сняли все, кроме нижней тонкой рубашки и штанов! – И что здесь делаете?

– Сидим, – через эльфа-переводчика ответил человек и опять улыбнулся. – Ждем…

– Так вы дождетесь только своей казни! – заявил Шайрьеф. – Вы не знаете, с кем связались!

– Ну, этот пробел легко восполнить. – От входа донесся негромкий гортанный голос. Он говорил с еще большим акцентом, чем юноша-эльф.

Пригнувшись и на миг загородив вход широкими плечами, в пещерку шагнул тот самый темнокожий великан с копьем. Снизу вверх смерив его взглядом, Шайрьеф слегка поежился. Кулаки странного… э-э… воина внушали уважение и трепет. Пожалуй, вот с этим бойцом ему будет справиться намного труднее. Тем более что на его копье – изучив основы боевой магии, капитан мог утверждать это со всей ответственностью, – были наложены мощные чары.

Смуглокожий великан тем временем достал длинный нож, которым он явно не хлеб собрался резать, и проверил пальцем остроту клинка.

– Скажи ему, что сейчас я буду спрашивать, а он будет отвечать! – обратился он к юноше.

Тот нервно облизнул губы, сразу поняв, куда клонит великан.

– Может, не надо, Брехт?

– Надо, милый, надо, – потрепал его по волосам великан и шагнул к связанному Шайрьефу. – Ты можешь не смотреть… Да, кстати, скажи ему, что очень не хочешь наблюдать, как его будут резать, и поэтому…

– Вам это даром не пройдет! – вскрикнул Шайрьеф, который, понимая чудовищный выговор великана по имени Брехт с пятое на десятое, о главном догадался по смыслу. – Вы не знаете, с кем связались!..

– Да? – Великан поиграл бровями и усмехнулся. – Вот сейчас и узнаем!

– Вы за это заплатите! – Шайрьеф рванулся, но широкая длань сгребла его за ворот рубахи. – Меня будут искать… Меня уже ищут!

– Если не будешь сотрудничать, тебя найдут, – проникновенно пообещал Брехт. – По частям.

С этими словами он ловко собрал в горсть волосы капитана на виске, обнажив остроконечное ухо. Продетое в мочку кольцо его живо заинтересовало.

– Эй, Льор! – окликнул он юношу у костра. – Серьги хочешь? Могу подарить!.. Ему они все равно уже не понадобятся…

– Не надо! – вскрикнул тот, падая на колени. Лицо его задрожало – вот-вот заплачет. – Брехт, милый, не надо! Он…

– Твой сородич, понимаю, – серьезно кивнул тот. – Но нам нужны кое-какие сведения! И он их нам выложит, – с угрозой добавил он, обращаясь к пленнику.

– Погоди, – Льор бросился к Брехту и буквально повис на его руке, уже коснувшейся уха Шайрьефа. – Он же сказал, что важная персона! А что, если использовать его как заложника?

Капитан похолодел: «Что? Его? Заложником?»

– Заложником? – эхом озвучил его мысли Брехт и почесал ножом собственное ухо. Такое же остроконечное, разве что чуть-чуть поменьше. – А это хорошая идея… Слышь, ты, важная птица, – он слегка кольнул пленника, – ты – наш заложник. Понял? Надеюсь, ты стоишь достаточно дорого, чтобы на тебя можно было обменять…

Дальше Шайрьеф уже не слышал. Сама мысль о том, что он может стать заложником, то есть хуже, чем рабом, оказалась настолько страшной, что впервые в жизни капитан стражи потерял сознание.

– Чего это он? – оторопел Брехт, когда резко посеревший и закативший глаза капитан обмяк у него на руках, уткнувшись носом ему в грудь. – Я ж его вроде даже не поцарапал… Так, угрожал немножко…

– Знаем мы твое «немножко»! – засопел Льор. – Даже меня оторопь пробрала!

– Малыш, – Брехт спихнул с себя сомлевшего пленника и попытался взъерошить юному эльфу волосы, – ты же знаешь, что тебе я никогда не причиню никакого вреда!

– А я что говорил? – победно подбоченился Роб Рыбка. – Ты все-таки к нему неровно дышишь!..

– Сейчас кто-то у меня совсем забудет, как надо дышать! – угрожающе зарычал Брехт, разворачиваясь к людям.

Моряки поспешили отодвинуться подальше. Далеко не все разделяли решение своего капитана не просто доставить странную пару на север, но и сойти на берег, чтобы поучаствовать в приключении. К тому же в присутствии Брехта все ощущали себя какими-то… маленькими, что ли. Этот громадный орк был выше даже корабельного кока, который смотрел на всех свысока. А уж ручищи-то…

– В общем, так, – Брехт оглядел спутников, – приведите этого в чувство, – он пристроил Шайрьефа на камнях, – и уходим. Нечего рассиживаться!

Совершать привычные движения тело научилось быстро, кое-что удавалось сделать даже с первой попытки.

Все утро Ретьорф потратил на то, чтобы изучить свои новые возможности. Сложность заключалась в том, что у него было мало времени и совсем не было наставника. Тот же магри мог бы хоть намекнуть, чего теперь его хозяину ожидать! Помнится, нечто такое рассказывал Шайрьеф: его не предупредили о магии, которую использовали скальные тролли, и отряд попал в засаду, до последнего не замечая врага.

Раздевшись до пояса, Ретьорф встал в тренировочном зале перед высоким слюдяным зеркалом, внимательно рассматривая свое новое тело. Сложено оно было хорошо. Изучая стройный поджарый торс, прежде принадлежавший магри, лэд сделал вывод, что врач какое-то время посвящал военным упражнениям. Отлично! Значит, не придется начинать все сначала.

Рукопашную стойку тело скопировало довольно легко, как и фехтовальную. Еще лучше! Значит, врач действительно имел дело с оружием. Но не стоит забывать, что сам магри и был оружием, следовательно, его тело по-прежнему таило в себе какие-то скрытые возможности. Лэд покачал головой, вспомнив, как врач двумя пальцами разбил замок, который до него испытывали огнем, магией и сталью.

Боевые приемы рукопашного боя это тело тем не менее выполняло хорошо, но движения были какими-то размазанными, словно у суставов имелся запас гибкости и прочности, которого не было у альпа. «Запомним! – отметил для себя Ретьорф. – Гибкие суставы…» К своему новому телу он относился как к странному оружию, о возможностях которого ему никто ничего не сказал. Уж если продолжать сравнение, то сейчас он знал лишь то, с какой стороны за него держаться, но понятия не имел, для чего это оружие предназначено, – можно ли им только рубить, или еще и колоть, какова сила удара, насколько оно прочно и гибко, как легко отзывается на движения кистью, какие вообще приемы с ним можно проводить…

Он так увлекся изучением своих возможностей, что почти пропустил появление на сцене нового действующего лица и опомнился лишь, когда услышал скрип отворяемой двери. В слюдяном зеркале мелькнуло отражение гибкой девичьей фигуры в кожаном полудоспехе – он закрывал грудь и бедра воительницы двумя широкими полосами, соединенными ремнями.

Сестричка Мью! Как он мог забыть, что она тоже иногда приходит в этот фехтовальный зал!

– Ты? – Девушка прищурила салатовые глаза. – Как ты посмел?

Больше она ничего не сказала, ее правая рука метнулась вперед. В растопыренных пальцах что-то блеснуло, и резкая боль обожгла тело. Вот демоны! Ретьорф схватился за бок, на котором вспухла багровая полоса. Кожа горела, словно на нее плеснули кислотой. А Мью уже скатала огненный бич, который обманчиво слабой змеей шевелился у ее ног.

– Ты оглох, раб? Тебе повторить?

Ретьорф растерялся. Прежний, он непременно «срезал» бы сестренку едким замечанием или, более того, уже схватился бы за оружие, чтобы наглядно продемонстрировать ей, что она ошиблась. Но сейчас он в теле раба-магри. Как поступил бы Каспар? Как поступить ему?

– Простите, госпожа, – выдавил он, ненавидя себя за эти слова.

– На колени! – последовал короткий приказ.

– Что? – не поверил он своим ушам.

– Тебе повторить, раб?

Огненный бич взвился в воздухе, но Ретьорфу больше не хотелось испытать на себе его поцелуй. Тело среагировало едва ли не быстрее разума. Кувырок назад, неловкое приземление на руки – он не ожидал от нового тела таких способностей – потом разворот на пятках, левая рука летит вперед и…

…Огненный бич, обвившись вокруг запястья, натягивается между ними.

На лице Мьюнесс впервые появилось выражение недоумения и растерянности. На ее памяти никто и никогда не мог не то чтобы увернуться от огненного бича, но и остановить его голой рукой! Но ее растерянность быстро сменилась яростью.

– Ты! – прорычала она. – Ничтожный раб! Как ты посмел? Т-ты…

Ретьорф сообразил мгновенно. А тело не такое уж простое! Оно действительно обладает невероятными возможностями! Только вот стоит ли их демонстрировать?

– Простите, госпожа, – он заставил свое тело расслабиться и выпустил конец огненного бича, который тут же, шипя, как настоящая обиженная змея, уполз к хозяйке, – но мой господин будет очень зол, если узнает, что вы меня ударили!

– Я ударила раба! – фыркнула Мьюнесс. – Дерзкого, забывшего свое место раба…

– Но не заложника!

На это у девушки не нашлось возражений. К рабам действительно относились бережно, ибо раб стоил денег, а жизнь заложника ничего не стоила. Раб мог заслужить свободу, заложник получал только смерть.

Мьюнесс что-то сердито проворчала сквозь зубы, и Ретьорф решил пока не обострять конфликт. Он заставил себя поклониться, складывая руки на груди так, как это обычно делал магри:

– Если госпожа позволит, я оставлю ее одну и покину это место…

Поскорее, пока он не выкинул еще что-нибудь столь же подозрительное! И пока сестричка Мью не протерла дырку в его теле внимательным взглядом.

– И ты не хочешь остаться? – Она облизнула губы кончиком языка. – Я как раз хотела разнообразить тренировки…

Ретьорф знал, какое разнообразие его сестра имеет в виду, и поспешил улизнуть, хотя и прекрасно понимал, что этим выдает себя. Он выскользнул за дверь фехтовального зала и торопливо пошел по коридорам и галереям дворца, как вдруг услышал чьи-то шаги и голоса.

Бежать! Немедленно бежать! Мью далеко не глупа и при этом еще и злопамятна. Она не простит инородцу столь явного неповиновения. А он совсем один. И довериться некому! Пожалуй, впервые в жизни лэд задумался о том, как он одинок. Кроме Шайрьефа, возле него не было близкой души. Но капитан – его сводный брат – довольно далеко. Пока этот одноглазый эльф отыщет рейдеров и убедит их последовать за собой, утечет много воды. Что ему делать все это время в чужом теле и в чужом – во всяком случае для магри – мире?

Ноги сами привели его к личным покоям. Мысленно ругая себя на все лады – не стоит терять время! – Ретьорф осторожно подошел к дверям в спальню. Живо ли тело, которое он так долго считал своим? Ведь в нем обитает душа врача-магри… Может, тот еще успеет поведать секреты своей расы? Тогда Ретьорфу будет проще освоиться!

С этой мыслью он осторожно переступил порог.

– Эй! – Голос почему-то дрогнул. – Ты… Ты еще жив?

Странно и немного жутко было видеть распростертое на постели тело. Свое тело. Привычное, родное… и бесконечно чужое.

«А ведь его будут искать!» – мелькнула шальная мысль. Рано или поздно сюда заглянут слуги. Увидят тело господина без признаков жизни и быстро сообразят, что врач и есть виновник всех бед. А если вспомнят, что лэд несколько дней трезвонил о том, что болен, решат, что именно инородец и погубил хозяина. «Зато я узнаю, кому была выгодна моя смерть!» – мрачно подумал Ретьорф.

Ресницы лежащего на постели… э-э… тела затрепетали. Знакомые зеленые глаза безошибочно нашли застывшего на пороге гостя.

– Ты, – шевельнулись сухие обветренные губы, – пришел… Я боялся, что ты ушел навсегда.

– А ты, – Ретьорф сделал шаг в комнату, – чувствуешь себя лучше, раз так бойко разговариваешь!

– Это не так-то сложно.

Странно было со стороны слышать свой голос. Он оказался немного выше, с какими-то визгливыми интонациями. Надо полагать, что и магри слушать себя со стороны было не так уж приятно.