Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

От страха из глаз девушки потекли слезы. О Покровители! Если бы она могла останавливать сердце! Но от страха даже те силы, которыми она владела, отказались ей служить.

Усиленные эхом, снаружи послышались шаги и голоса, но пленница от страха не поняла, кто и что говорит. Потом заскрежетал камень, и в ее тюрьму хлынул слабый свет масляной лампы. Пригибаясь, к ней на коленях заползла Хайя. Глаза двух девушек встретились.

– Дрожишь? – Орчиха схватила эльфийку за волосы, подтягивая к себе и заглядывая ей в глаза. – Скоро твой страх будет еще больше! Скоро ты будешь молить меня о смерти, но я еще подумаю, слушать ли твои вопли. Ты будешь умирать очень долго! Это я тебе обещаю!

Она попятилась и, выбравшись наружу, отдала приказ:

– Тащите ее за мной!

Двое орков сунулись в пещерку. Пленница забилась, пытаясь отползти подальше, но ее схватили за ноги и, как мешок, выволокли наружу. После чего подхватили поперек туловища и потащили за неторопливо шагающей шаманкой.

Это была совсем небольшая пещерка – просто вмятина в скале, где с трудом мог поместиться только он один. Но россыпь валунов наполовину скрывала вход, так что это укрытие до сих пор вряд ли кто обнаружил.

Хаук нашел эту норку еще мальчишкой и часто прятался там от отцовского гнева. Ни разу его не нашли в тайном убежище, хотя раза два или три отец и проходил вплотную к притаившемуся отпрыску. Щель с годами стала для него узка, и Хаук еле смог втиснуться в нее. Но развернуться там ему было уже не под силу – выбираться пришлось бы вперед ногами. Воздуха в тесноте пещерки тоже было мало для теперешнего Хаука, но зато у него появилось несколько часов покоя. Его будут искать где угодно, но только не тут. Есть время, чтобы подумать, как сбить погоню со следа и – самое главное, – что делать дальше.

Конечно, сдаваться он не собирался. Верховный Паладайн ясно дал понять, что казнит бывшего капитана, едва того изловят. Нет надежды на новый суд и новый поединок – он приговорен и может лишь оттянуть свой конец. А это значит, что надо уносить ноги. Но куда?

Изгнание – не самое приятное, что может случиться с орком. По своей природе орки общественные создания. Одним из видов казни как раз и была изоляция осужденного от себе подобных – никто не протянул более полугода, и, как правило, через месяц осужденные сходили с ума. Бывшего капитана запросто могут оттеснить в нижние пещеры и оставить там одного в твердой уверенности, что он погибнет в полном одиночестве. А этого Хауку не хотелось.

Он должен был жить – не только потому, что так велит родовая честь. Но и просто назло своим врагам. Он должен жить и бороться. Теперь у него нет другого выхода… Но, в самом деле, как он будет один?

Впрочем, это как раз не вопрос. Орки живут не только на территории организованной Верховным Паладайном империи. Во-первых, есть несколько областей, которые до сих пор сохраняют независимость от Паладайна и живут по своим законам. Кроме того, небольшие диаспоры орков есть практически во всех крупных государствах людей и подземников. Прославившись как солдаты, орки вместе с ограми и троллями стали самыми лучшими наемниками. Их нет только на территории Радужного Архипелага, государства эльфов…

Здесь мысли неожиданно дали сбой. Эльфы, с которыми орки последнюю тысячу лет прожили в состоянии войны. Мелкие пограничные конфликты и стычки на нейтральной «человеческой» территории то и дело перемежались локальными войнами. Никто не говорит этого вслух, но война, которая идет сейчас, развязана из-за Золотой Ветви – священной реликвии, которую оба народа по праву считают своей. Хаук по чистой случайности знает, что одна из волшебниц эльфийского народа, Видящая, сама придет к Золотой Ветви. Нужно лишь проследить ее путь.

Тут мысли Хаука второй раз дали сбой. Видящая! Та девушка в пещере! Ласка! Та, которая – надо лишь подождать две недели, чтобы узнать, правда ли это, – возможно, носит его ребенка! Она должна умереть, ибо ее забрала себе Хайя. Дочь вождя разорвет соперницу на части из-за одного только подозрения… и ни за что не последует за изгнанником, объявленным вне закона. Для этого она слишком дочь своего отца.

А это значит, выбора у него нет. Придется действовать.

Крик «Помоги!» стоял у него в ушах и, казалось, вел по подземным переходам. Он шагал по нему, словно по незримой нити, и когда тот внезапно зазвучал не в памяти, а наяву, даже схватился за грудь – до того это соответствовало его ожиданиям.

– Кричи, кричи! – Хайя склонилась над распростертым телом эльфийки. – Никто не услышит твоих криков! Ты никому не нужна!

Ласкарирэль была прикручена к каменному возвышению, ее растянули между четырьмя вделанными в него по углам кольцам. Это не был алтарь в святилище духов, но здесь тоже имелся желобок для стока крови, и чаши для жертвенных даров стояли на видном месте. Девушка была полностью обнажена и чувствовала неровности камня каждой клеточкой своего тела.

Хайя склонилась над нею. В одной руке у нее был обсидиановый ритуальный нож, а в другой – игла. На кончике ее что-то матово поблескивало. Пленница знала, чем смазано острие, и это рождало в ее душе новую волну ужаса.

– Да, это именно то, о чем ты подумала, – пропела Хайя, заметив, что ее жертва не сводит глаз с иглы. – Ты будешь испытывать ужасную боль, но не сможешь умереть, пока я тебе не разрешу… Ты будешь молить меня о пощаде, но я еще подумаю, прислушаться ли к твоим словам!

Она провела иглой по телу жертвы от шеи до пупка и задержала руку чуть ниже, словно раздумывая, стоит ли касаться самого сокровенного.

– Интересно, что Хаук нашел в такой тощей рыбине, как ты? – подумала она вслух. – Ему нравятся настоящие женщины, из плоти и крови. А ты похожа на жертву многомесячной голодовки. Кожа да кости! Ты не сможешь даже выносить ребенка – на твоих костях совсем нет мяса. И жира!.. Хотя, говорят, вы, светловолосые ведьмы, владеете какими-то секретами, способными сводить мужчин с ума… Не поделишься? А я тогда убью тебя быстрее, чем намеревалась.

Ласкарирэль ничего не ответила – она была просто парализована страхом. Да и если бы девушка владела собой, это не помогло бы – кляп надежно затыкал ей рот. Она могла только мычать сквозь стиснутые челюсти.

– Что молчишь? – ухмыльнулась Хайя. – Сказать нечего? Ах да! Ты же не можешь говорить! Ну-ка, ну-ка…

С этими словами она ловко вытащила кляп, не забыв при этом, как бы случайно, поднести иглу к глазу жертвы. Девушка вскрикнула.

– Спокойно, спокойно, – улыбнулась молодая шаманка. – Я еще не колю… хотя… послушаем, как ты можешь кричать!

И она замахнулась ножом.

Надрез был неглубоким, но длинным. Нож прорезал кожу на груди, начиная от ключиц, и пленница завизжала от боли.

– Ого-го, какой у нас голосок! – замурлыкала Хайя. – Ручаюсь, ты можешь кричать и гораздо громче… А если мы вот так?

Она не успела ничего сделать – даже коснуться ножом кожи, когда за спиной раздалось осторожное покашливание.

– Ну чего еще там? – рявкнула шаманка.

За ее спиной топталось двое орков, которые принесли девушку сюда.

– Э… госпожа, – неуверенно начал один, – дозвольте мы сначала ее того… ну… немножко, а? Можно?

На губах Хайи зазмеилась улыбка.

– Можно, – медленно произнесла она и повернулась к жертве. – Ты как раз для этого подходишь, светловолосая ведьма! Пусть с тобой позабавятся мои охранники, а я буду смотреть. Может быть, кое-чему научусь. Ты ведь умеешь соблазнять мужчин! И, возможно, твоя наука пригодится мне в будущем. Тогда я смогу соблазнить Хаука…

Пока она говорила, один из орков – они, видимо, заранее договорились, кто будет первым, – проворно скинул штаны и поспешно взгромоздился на пленницу.

Ласкарирэль задрожала от страха и отвращения. Она собрала все силы, чтобы сбросить с себя ненавистную тяжесть, но руки ее были крепко прикручены к кольцам в камне, а ноги, словно нарочно, разведены в стороны. Орк только довольно хрюкнул, когда она дернулась под ним.

– Э, да она живенькая штучка! – довольно проворчал он, тиская ее тело. – И довольно горяча! О-ох…

Девушка закричала, когда он ринулся в атаку, и Хайя захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

– Так-так, – зачастила она, пригибаясь, чтобы лучше видеть. – Давай! Еще! Ну!

Ласкарирэль билась и кричала. Насильник сопел и дергался, и никто не заметил нового действующего лица.

Точнее, его все-таки заметили – оставшийся не у дел орк, которому пока отводилась роль наблюдателя, даже возмутился, когда кто-то похлопал его по плечу, отвлекая от редкостного зрелища. Собираясь высказать нахалу все, что о нем думает, он обернулся…

Только для того, чтобы острие талгата вошло ему в грудь, а не в спину.

Звук падения тела и предсмертный хрип все-таки был услышан. Хайя обернулась, вытаращив глаза.

– Как ты… откуда ты… – только и промолвила она.

– Собралась убивать – так убивай и нечего мучить! – произнес хриплый голос.

Завизжав так, что перекрыла шум возни, Хайя бросилась на незваного гостя с ножом, но тот ловко перехватил талгат из правой руки в левую, и тяжелый кулак обрушился на голову шаманки, отбросив ее в сторону, как мешок с тряпьем. Она кубарем покатилась по полу и осталась лежать в углу.

Второй орк тем временем сообразил, что происходит что-то не то.

– Вот я тебя, – зарычал он, скатываясь со своей жертвы и бросаясь к оружию. Но он не успел даже дотронуться до рукояти меча – талгат вонзился ему в шею, перерубая мышцы и артерии. Кровь хлынула на пол, а наполовину обезглавленное тело рухнуло на колени, секунду или две стояло, покачиваясь, а потом свалилось к ногам победителя, дергаясь в последних судорогах.

Хаук шагнул к помосту. Пленница захлебнулась криком и смотрела на него во все глаза.

– Ласка, – сказал он и беззастенчиво сунул руку ей вниз. Девушка вздрогнула.

– Не успел, – буркнул ее спаситель себе под нос таким тоном, что нельзя было понять, рад он этому или огорчен. Потом он коротко четыре раза взмахнул талгатом и протянул пленнице руку: – Пошли.

Девушка потянулась к нему, но встать не смогла – все тело ее затекло, руки и ноги не повиновались.

– Я не могу идти, – робко прошептала она. – И я не одета…

Выругавшись, орк шагнул к скорчившемуся в углу телу шаманки и, приподняв за ноги, просто-напросто вытряс Хайю из ее балахона. Потом натянул его на голову эльфийке и, дождавшись, пока девушка просунет дрожащие, непослушные руки в рукава, вскинул ее на плечо, как оленью тушу.

Девушка закрыла глаза. Она даже не подумала спросить, куда ее тащат – самое главное, что он все-таки пришел.

Их заметили на первом же повороте – уже несколько часов всю Цитадель прочесывали отряды орков, посланные Верховным Паладайном на поиски преступника.

– Вон он! – послышался крик. – Взять!

Хаук резко сменил направление и побежал по коридору. Он половину жизни провел в этих лабиринтах и знал, какой коридор куда выводит. Ему перерезали самый короткий путь наружу, но оставалось по меньшей мере четыре хода, которыми он мог воспользоваться.

Потом их осталось три…

Еще через некоторое время два…

А потом и вовсе…

Кольцо сжималось. Беглец продолжал мчаться, ныряя то в один отнорок, то в другой, сбивая погоню со следа или заставляя преследователей без толку тратить время на беготню. Но шансов выжить у них с Лаской оставалось все меньше и меньше. Беглецов гнали прямиком в ловушку.

Впрочем, оставался еще один шанс. Самый последний, на который наверняка не рассчитывали его преследователи. И Хаук, оказавшись на очередной развилке, свернул не направо, а налево.

И выскочил в просторную, сейчас пустую и полутемную пещеру, в которой эхом стоял неумолчный гул – вместо задней стенки ее гремел водопад.

Это была почти точная копия тронной пещеры, где проходил суд и поединок с Верховным Паладайном. Всего таких пещер было четыре, и располагались они одна под другой. Эта находилась на один уровень ниже тронной.

И почти сразу стало ясно, что это – западня, ибо из двух других выходов тут же выскочило десятка два орков. Видя, что беглецам некуда отступать, они приостановились, давая дорогу арбалетчикам.

– Хаук аш-Гарбаж! – прокричал десятник. – По приказу Верховного Паладайна ты приговариваешься к казни за…

Хаук не стал слушать. Он даже не притормозил, увидев новую опасность. Пригнувшись и крепче прижав к себе живую ношу, он со всех ног ринулся к водопаду.

– Стоять! – заорало сразу несколько орков, бросаясь следом. – Стреляйте!

Но было поздно. В тот миг, когда стрелы сорвались с арбалетов, беглец достиг обрыва и, сильно толкнувшись, ринулся в водопад.

ГЛАВА 12

Ласкарирэль пришла в себя среди камней на берегу бурной горной реки. Все тело ее ломило, она была мокрой с головы до ног, но – странное дело! – ей было тепло и уютно. Причина этого открылась очень скоро, и девушка засмущалась. Ибо ее обнимал, прижимая к себе, орк. Она устроилась на его широкой груди, как младенец на руках у матери. Одной рукой Хаук придерживал девушку, а во второй сжимал рукоять талгата, напряженно прислушиваясь к любым звукам.

– Очнулась? – не глядя на эльфийку, спросил он, едва девушка чуть пошевелилась. – Пошли.

– Куда? – попыталась спросить она, но орк не дал ей времени на разговоры. Он вскочил одним прыжком и дернул девушку за руку, призывая следовать за ним.

Хаук шагал широким легким шагом воина, без особых усилий таща за собой свою спутницу, и девушке приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы не отстать. В прошлый раз, когда она была всего лишь заложницей и беспомощной пленницей, он, помнится, вел себя лучше.

– Куда мы спешим? – попробовала заговорить она несколько минут спустя.

– Молчи, – оборвал орк сквозь зубы и так сдавил ей ладонь, что эльфийка поморщилась и закусила губу от боли. – Если бы не ты…

– Но я… Я ничего не понимаю! Ты спас мне жизнь…

Орк на миг приостановился – для того, чтобы взглянуть своей спутнице в глаза. Она поразилась огню, горевшему в его взгляде.

– Если бы я не вернулся спасти тебя, то давно бы уже был в безопасности, – отчеканил он. – А теперь по нашему следу идут убийцы.

Ласкарирэль вспомнила шаманку и содрогнулась:

– Но я не…

– Я вне закона. Из-за тебя!

– Прости…

Но он уже не слушал, снова пробираясь меж камней и редких кустарников, выросших на берегу реки. Девушка спешила изо всех сил, но то и дело спотыкалась и еле сдерживалась, чтобы не вскрикивать от боли – ей было неудобно идти по камням босиком. Кроме того, платье с чужого плеча было не слишком удобным. Хайя была почти одного роста с нею, но гораздо коренастее, так что ее кожаный наряд болтался на худеньких плечах эльфийки, то и дело грозя соскользнуть наземь. Да и вырез был чересчур глубок…

Не заметив камешка, девушка больно ушибла ногу и вскрикнула, падая на колени. Хаук сердито дернул ее за руку:

– Вставай, если хочешь жить!

Ласкарирэль честно попыталась выпрямиться, но поджала пальцы ноги – она содрала о камни кожу на ступне.

– Я не могу, – пожаловалась она. – Прости, но я…

Глаза ее наполнились слезами – почему-то она решила, что сейчас орк ее бросит. Он так на нее смотрел… Так смотрят на комара, который долго кружил над головой, изводя зудом, а потом вдруг присел.

Хаук окинул ее долгим взором – спутанные грязные волосы, похудевшее лицо с кругами под глазами, тощая шея в глубоком вырезе платья, босые ноги – одна действительно в крови, – и решительно дернул за руку:

– Здесь недалеко. За мной!

Где отчаянно хромая, где прыгая на одной ноге, девушка добралась до речного обрыва. Осмотревшись, орк толкнул ее вниз.

– Не ори! – предупредил он готовый сорваться с губ крик. – Лезь под камень и сиди тихо.

Под камнем, с которого он пытался ее столкнуть, обнаружилась небольшая земляная пещерка, потолок которой покрывала сетка корней. В каких-нибудь десяти локтях внизу шумела горная река. Девушка подумала, что орк заберется следом, но тот медлил. Рискнув высунуться, Ласкарирэль заметила, что он уходит.

– Ты куда? – ахнула она. Все-таки сейчас он ее бросит!

– Сиди! – прорычал он через плечо. – Я вернусь.

Что-то в его тоне заставило девушку послушаться. Она заползла обратно в пещерку и уселась там на земляном полу, рассматривая окровавленную ступню. К счастью, ссадина оказалась неглубокой. Если приложить целебную траву, пройдет само собой. Конечно, можно было воспользоваться целительной силой, но девушка была так утомлена, так голодна и так напугана последними событиями, что сейчас не была способна решительно ни на что. Для того чтобы снова стать настоящей Видящей, ей надо было хорошенько выспаться, привести себя в порядок, как следует поесть и хоть немного успокоиться. Ну и подержать в руках какой ни на есть амулет.

При мысли о магии ее вдруг пронизала дрожь. Подумать только – несколько часов назад она была на волосок от смерти! Что бы было с нею, если бы не этот орк… Как там его назвали? Хаук, кажется… Что-то знакомое. Где-то она уже слышала это слово. Нет, не имя, а именно слово. «Хаук», «Хаук»… Что-то оно означает! Произносится совершенно по-орочьи, но значение имеет именно на эльфийском языке.

Ну да! Это эльфийское слово, одно из многих, которые орки заимствовали у своих бывших господ, ибо настоящий, подлинный орочий язык исчез за века рабства. Нет, некоторые слова остались, но теперь они имели совсем другое значение. А «хаук» по-эльфийски означал… шкуру дракона, снятую вместе с чешуей, а также и чешуйчатый доспех, который изначально сшили из этой шкуры. В переносном смысле слово значило «защита». Девушка улыбнулась – имя как нельзя более подходило ее спасителю.

Но это же орк! Один из тех, кто принес на ее землю горе и разорение. Несмотря на то что со времени восстания рабов прошло уже более полутора тысяч лет, были живы многие эльфы, которым сполна пришлось хлебнуть лиха в те века. Ее собственная мать не была исключением. И Хаук вряд ли лучше остальных. Просто сейчас она ему не мешает – оба беглецы, обоих преследуют, так почему бы не держаться вместе? Они по-прежнему враги, временно заключившие перемирие. Едва он решит, что девушка больше в нем не нуждается, или едва перестанет нуждаться в ней, – как бросит ее на произвол судьбы. Может быть, он уже ее бросил, обманув и велев ждать? Что будет, если он совсем не вернется? Он же не сказал, сколько ей придется тут сидеть!

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Ласкарирэль стала думать о драконах. В мире жило всего четыре основных вида драконов. Далеко на севере, в горах – в тех же горах, где находились и беглецы, но гораздо, гораздо севернее, – обитали инеистые драконы с бело-голубой шкурой. Почти половину жизни они проводили в воздухе – охотились и спаривались, общаясь между собой посредством сложных воздушных фигур. Именно их шкуры и стали названием для доспеха «хаука». В магии они олицетворяли стихию воздуха.

На юге, в пустынях, обитали песчаные драконы. У них не было крыльев, а передние лапы были намного сильнее задних. Эти драконы избрали себе местом жительства земные глубины – они прокладывали длинные тоннели, роясь в песке и каменистой почве, и так подкрадывались к намеченной жертве. Рассмотреть, как они выглядят на самом деле, еще никому не удавалось, ибо дракон показывался на глаза только намеченной жертве.

На востоке, в поясе Огненных Гор, жили огненные драконы, которые умели менять облик и выдыхать пламя. Именно у них в пещерах и хранились сокровища, о которых любят рассказывать легенды. Яйца эти драконы откладывали в едва остывшую лаву и маленькие дракончики с рождения были окружены огнем. Восточные люди обожествляли огненных драконов. А по преданию, династия местных правителей происходила от дракона, принявшего человечий облик и женившегося на земной женщине. Так это или нет, но восточные люди слишком уж отличаются внешне от своих западных собратьев.

Есть еще и водяные драконы – озерные и морские. Озерные тоже могут менять облик. Они же и самые разумные из всех и умеют говорить на наречиях других рас. Они живут небольшими семьями в глубинах самых больших озер, и в прежние времена – а кое-где до сих пор, – им приносят жертвы, и не только скотом, но и девушками. Известно много баллад, в которых говорится, как храбрый рыцарь спас назначенную в жертву красавицу и стал ее мужем. Правда, во многих балладах в конце добавляется, что этим рыцарем был сам дракон, принявший человечий облик дабы очаровать избранницу… Кстати, в Тихом озере, которое располагалось на окраине Изумрудного Острова, родины Ласкарирэли, какое-то время жил одинокий дракон. Интересно, жив ли он до сих пор и в чем причина его появления в землях эльфов? Между прочим, у морских и озерных драконов на теле такое количество выростов, рогов и гребней, что они даже среди драконьего племени считаются уродами.

Занятая своими размышлениями, Ласкарирэль вскрикнула от ужаса, когда увидела, что в ее пещерку тянется огромная когтистая лапа.

– Не ори! – послышался сверху голос. – Иди сюда!

Девушка несмело придвинулась ближе. Ее схватили за запястье и довольно небрежно, но быстро выдернули из пещерки и поставили на ноги на обрыве.

Пока она пряталась, стемнело. В горах всегда темнеет быстро, так что девушка только по голосу узнала Хаука. Орк возвышался над нею, как скала. Она снова вскрикнула – теперь уже от радости – и бросилась ему на шею.

– Где ты был?

Орк оттолкнул ее и бросил к ее ногам мешок.

– Грабил, – коротко бросил он. – Иди сюда.

Он заставил ее сесть на камень и развязал мешок, вывалив наружу груду тряпья и кое-какие мелочи. Среди них оказалась мужская одежда с запасом, а также кожаная обувь. Придирчиво осмотрев сапоги, он обрезал голенища, после чего ловко обмотал босые ноги девушки двумя тряпицами и велел ей обуться.

– Вот так. А теперь идем!

– Куда? – поинтересовалась эльфийка, послушно двигаясь следом.

– Подальше отсюда.

Это были единственные слова, которых она добилась от орка.

Верховный Паладайн был в ярости. Рыча сквозь зубы нечто невразумительное, он метался по покоям, сжимая кулаки. В уголке, скорчившись на полу и обхватив голову руками, скулила Хайя. Молодая шаманка плакала не только от обиды и унижения, но и от боли – когда она сунулась к отцу с жалобой, тот под горячую руку избил дочь. Его остановило лишь вмешательство шамана и жены, которые чуть ли не силой оттащили императора от вопящей жертвы. Наложница тоже забилась у себя в покоях под кровать и наотрез отказывалась выходить, пережидая бурю. Даже прислуга и сановники и те опасались показываться ему на глаза и докладывали о результатах поисков через дверной полог.

Вести, которые они приносили, были более чем неутешительными. Бывший капитан Хаук, во-первых, какое-то время ухитрялся скрываться в недрах Цитадели, оставаясь неуловимым для облавы. Потом он, правда, попался на глаза – но лишь для того, чтобы вырвать из рук шаманки ее жертву, убив при этом двух охранников, и вместе со светловолосой ведьмой сиганул в водопад, уйдя от погони.

На этом, собственно, поиски можно было и прекратить – выжить в водопаде практически невозможно, – но несколько часов спустя пришло донесение о том, что кто-то неизвестный ограбил сторожевой поселок, утащив мужскую одежду, кое-какое оружие и запас провизии. Шаман гадал на крови и костях, и получилось, что виновен в грабеже Хаук.

И вот теперь Верховный Паладайн был в ярости. На его долгой памяти такого не бывало, чтобы преступник уходил от возмездия. Более того, об этом ни слова не было даже в хрониках!.. Правда, тут надо сделать оговорку, что регулярно хроники начали вести только пятьсот лет назад, а до этого записи велись от случая к случаю. Но факт остается фактом. Это было неслыханно!

– Его надо найти! – рычал император. – Бросить в погоню лучших, но его голова должна быть у меня на столе!

– И голова его светловолосой ведьмы, – всхлипнула из своего угла Хайя.

Вместо ответа император запустил в дочь подвернувшимся под руку табуретом. Тот ударился о стену как раз над ее головой и осыпал молодую шаманку грудой обломков.

– Мой Паладайн, – шаман сидел в противоположном углу и старательно кидал и кидал гадательные кости, – духи не дают однозначного ответа. Одни говорят, что Хаук должен понести наказание, но другие уверены, что он поступил в соответствии с предначертанием! Это судьба! Они уготовали ему совсем другую смерть. Вот, смотрите, – шаман показал на разлетевшиеся по расписанной рунами шкуре, – вот рыбья кость, а вот чешуйка дракона. Они легли на руну дороги. А возле руны «смерть» только сухая веточка омелы и камень-сердолик. Это означает, что…

– Мне плевать, что это означает! – Верховный Паладайн подлетел в бешенстве и наподдал ногой гадательные кости. – Хаук должен быть убит! И как можно скорее!

– Но духи… – Шаман попытался собрать кости в кучу.

– Мне плевать на духов! – уже окончательно выйдя из себя, заорал император.

От такого кощунства шаман застыл с разинутым ртом. Даже Хайя изумленно вытянула шею. В наступившей тишине ясно послышались осторожные шаги. Кто-то приблизился к покоям Паладайна и остановился в нерешительности. Донеслось деликатное покашливание.

– Кто там еще? – прорычал император.

– Мой Паладайн, – донесся голос лорда Гандивэра. – Как прикажете поступить с генералом аш-Гарбажем? Ведь беглый капитан…

– А что, он еще не арестован? – взвыл император. – Это надо было сделать вчера! Нет, позавчера! Отец ответит мне за преступление сына!

– Но генерал командует несколькими полками. У нас почти все готово к выступлению и…

– Ты займешь его место, – закричал Паладайн. – Ты! А я больше не хочу слышать ни о ком из аш-Гарбажей! Ни-ког-да!

– Да, мой Паладайн. – Полог заколыхался от поклона приближенного. – Как прикажете, мой Паладайн. Сию минуту, мой Паладайн. Но прежде разрешите мне предложить вам кое-какую идею… Если вы соблаговолите ее выслушать, то, возможно…

– Какую еще идею?

– Я… э-э… могу войти?

О подобном у императора орков сегодня еще не спрашивали. Он помедлил и кивнул:

– Я жду.

Полог откинулся, и лорд Гандивэр переступил порог. Одетый в военную форму орков, увешанный орочьим оружием, он совсем походил на одного из них, если бы не светлые волосы, собранные по-орочьи в хвост на затылке, и более мягкие черты бледного лица. Он по очереди отвесил три поклона – сперва Верховному Паладайну, потом – шаману и под конец – Хайе.

– Говори. Да покороче! – распорядился император.

– Как прикажете. – Лорд Гандивэр снова поклонился. – Я, как вам известно, маг. Я родился в самом начале Смутного Времени, когда окружающим было не до того, откуда у знатной эльфийки появился ребенок…

– Короче!

– Я – маг, – повторил лорд Гандивэр. – Волшебник. И сегодня я рискнул воспользоваться своими знаниями, чтобы кое-что сделать. Я прикинул будущее.

– Мой шаман уже сделал это, – кивнул император. – Я уже слышал его предсказание, и оно мне не нравится!

– Я пришел к вам не для того, чтобы предсказывать будущее. Мои таланты лежат в несколько иной области. Этот… э-э… преступник, оказавшись в расположении эльфийского лагеря, убил Наместницу Ллиндарель, командовавшую двумя легионами. Ее супруг, великолепный лорд Наместник Шандиар, поклялся над телом жены, что не остановится ни перед чем, пока не убьет его. Эльфийские клятвы дорого стоят, особенно когда даны над телом покойника. Мы можем смело положиться на сказанное слово, тем более что лорд Шандиар сейчас находится здесь.

– Продолжай! – Верховный Паладайн выпустил из руки табурет, который собирался метнуть в чересчур многоречивого советника, и уселся на него.

– Повторяю – лорд Наместник Шандиар сейчас находится у вас в плену. Если мы его выпустим, он просто обязан будет кинуться в погоню за преступником и не остановится до тех пор, пока не уничтожит его!

Император снова вскочил с табурета, но вместо того, чтобы расшибить его о голову полукровки, просто пнул мебель ногой.

– Чушь! – отрезал он. – Этот твой Шанди… Шани… в общем, твой лорд не станет исполнять мой приказ! И где гарантия, что, вырвавшись на свободу и прикончив преступника, он не выступит против меня? Мне не нужно оружие, которое можно повернуть в другую сторону!

– А вот здесь, – лорд Гандивэр подошел ближе, – мы и воспользуемся моей магией. Я заставлю Наместника Шандиара пуститься в погоню. Более того, я сумею сделать так, что они непременно встретятся. И один из них убьет другого. Догадываетесь, кто кого?

– Но потом…

– Потом не будет! – отрезал лорд Гандивэр. – Как только преступник падет мертвым, его убийцу настигнет смерть. Я наложу на него соответствующее заклятие. Он просто не сможет не умереть!

К чести Верховного Паладайна, соображал он недолго.

– Иди и действуй! – приказал он, указывая на выход.

– Но мне понадобится кое-какая помощь… – начал лорд Гандивэр, отступая.

– Я готова! – сорвалась с места Хайя. – Все что угодно!

Церемонно поклонившись, лорд Гандивэр подал девушке руку, приглашая следовать за собой.

– Да, и не забудьте, что я приказал арестовать генерала аш-Гарбажа! – в спину ему выкрикнул император.

– Считайте, что он уже в темнице, – через плечо откликнулся полукровка.

Время для Наместника Шандиара остановилось. Он смог перебороть гордость и заставил себя есть. Но теперь это служило для лорда постоянной причиной презирать себя. И плевать, что внутренний голос твердил ему о долге – он обязан выжить, чтобы вернуть себе свободу. Лорд Шандиар был убежден, что поступил против веления чести. Вряд ли кто из остальных Наместников одобрит его слабость. Разве только Ллиндарель…

О супруге он последнее время думал чаще обычного. Она являлась ему в горячечном бреду, то юная, в подвенечном платье, то с дочерьми на руках, а то такой, какой он увидел ее в последний раз. Тогда на ее мертвых губах застыла скорбная улыбка.

«Шандиар… Мой Шандиар! Что ты наделал, мой Шандиар?»

– Прости, любимая, – прошептал он пересохшими губами. – Я не смог…

«Ты просто смирился с тем, что видят твои глаза. Но еще не поздно все исправить!»

– Как? Я же в плену. Эти цепи…

«Всего лишь цепи. Ты не подумал о том, что это – кара за то, что ты забыл свой главный долг, свою клятву передо мной?»

– Да, я поклялся…

«И стоит тебе вспомнить о своей клятве, как оковы падут, и ты снова обретешь свободу. Но лишь до тех пор, пока не исполнишь свой долг!»

– Покарать твоего убийцу?

«Покарать моего убийцу!»

– Но…

Лорд Шандиар встал на колени. Он отказывался верить своим глазам – перед ним действительно стояла леди Ллиндарель в погребальном наряде. Ее светлые волосы волной падали на спину и плечи, спускаясь чуть ли не до колен, а взгляд был печален и ласков.

«Мой Шандиар, ты должен только верить! Есть вещи более важные, чем война и даже честь. Это – верность клятве! Ты должен ее исполнить! Ты должен только поверить, что сможешь ее исполнить, что для этого надо поступиться кое-какими условностями, правильно расставить приоритеты и тогда… Тогда сам увидишь, что будет. Звездные Покровители решили, что для тебя сейчас важнее именно уничтожить того, кто прервал мою жизнь. Тем самым он исказил будущее. Исказил настолько сильно, что я сама не могу охватить взором и понять всех последствий его поступка. И за это он должен понести наказание!»