Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

– Я согласен, – повторил пленник. – Мир велик. Жить можно везде.

Он и знатный эльф с двух сторон смотрели на Каспара, и тот взялся за Жезл. Несколько секунд смотрел на лицо замершего человека, а потом осторожно дотронулся одним концом до его лба. На загорелой коже тут же ярко проступили синие линии, слагающиеся в рисунок, – несколько рун, понятных только эльфам.

Из замка они вышли вместе.

Миновав ворота, Каспар остановился, запрокидывая голову в светлое весеннее небо и жадно ловя ртом воздух. Он задыхался, как выловленная из воды рыба. Прилетевший со стороны моря ветерок оказался полон самых разных запахов. Он был вкусным и свежим, его хотелось пить маленькими глотками, растягивая удовольствие. Мог ли он прежде поверить, что в мире существует ветер свободы и что однажды он подует ему в лицо?

Рядом стояли люди – бородатые, загорелые, обветренные фьордеры. Чуть в стороне с потерянным видом топтался кабан, ныне изгнанник. Отстранив тех, кто тянулся похлопать магри по плечам и спине, Каспар шагнул к нему. Изгнанник даже побледнел, когда увидел протянутую руку с раскрытой ладонью.

– Т-ты…

– Надеюсь, тебе есть куда идти? – поинтересовался Каспар.

– Мир велик. Где-нибудь пристроюсь… Но что тебе с того?

– Мы, магри, тоже раса изгоев, – объяснил Каспар. – Я знаю, каково это. Может быть, я смогу тебе чем-то помочь?

– Ты мне уже и так помог, – криво усмехнулся кабан. – Меч береги.

– Что?

– Меч, говорю, береги. Мой это был меч…

– Правда? – Каспар почувствовал себя неловко и принялся торопливо снимать перевязь. И был остановлен сильной рукой.

– Оставь себе. Мечей на свете много. А вот жизнь… Как тебя зовут?

– Каспар Каур.

– Что я смогу сделать для тебя, Каспар Каур? У тебя есть родные?

– Нет. – Магри прикусил губу. – Родители давно умерли. Жена… мы расстались много лет назад, и я не знаю, где она сейчас… Была дочь, Сорка, но она… тоже далеко… Так что один я на свете.

– Ну, теперь-то не совсем. – Кабан кивнул куда-то ему за спину и, повернувшись, зашагал прочь по улице.

Прохожие, видевшие его клеймо, оборачивались ему вслед. А на магри по-прежнему никто не обращал внимания.

Проститутка была хороша, особенно ее груди, соблазнительно выглядывавшие из декольте. Было непонятно: то ли так задумано, то ли это случайность. По сравнению с грудью все остальное меркло безоглядно и терялось, не заслуживая внимания: и чуть оплывшая талия, и слишком мягкие, какие-то рыхлые бедра, и цвет лица, выдававший возраст (женщине было под тридцать, что при ее профессии уже перебор). Но грудь… Женщина уже третий или четвертый раз прошла мимо сидевшего за столом орка, но взгляд мужчины оставался равнодушен.

Не спеша пережевывая мясо, орк тем же взором скользил по залу. Народа в таверне было много: к вечеру сюда всегда набиваются люди. Практически все скамьи за широкими деревянными столами и табуреты у барной стойки были заняты. В воздухе плавали клубы сизого гномьего табака, смешанного с каким-то сладковато-приторным зельем: здесь из-под полы приторговывали травкой, которая была официально запрещена во многих странах. Но власти Геронты – если таковые вообще были! – на многое смотрели сквозь пальцы и даже поощряли некоторые пороки.

Вместе с дымом в воздухе висели гул голосов, смесь едких запахов с кухни и от десятков мужских тел, большая часть которых была знакома с гигиеной лишь понаслышке. Здесь пили, играли в карты, тискали девок, ссорились и спорили, заключали договоры и срезали чужие кошельки – все сразу.

Проститутка прошлась мимо в очередной раз. Сейчас она немного задержалась, делая вид, что пропускает спешащую к клиентам подавальщицу, волокущую в двух руках сразу шесть кружек, доверху наполненных пивом. При этом она как бы невзначай облокотилась на стол, выгнувшись так, что ее груди опять возжелали покинуть слишком тесное платье.

– Что, нравлюсь? – чуть хрипловатым голосом осведомилась она. – Всего одна серебряная монета и…

Орк спокойно покачал головой.

– Пойдем отсюда, – обратился он к прячущемуся за его плечом худенькому юноше (или, скорее всего, переодетой девчонке – уж больно свежее и красивое личико). – Нам пора!

– Неужели не нравится? – сделала проститутка последнюю попытку.

– Нет, – сухо отрезал орк.

– Вы только посмотрите на него! – Женщина повысила голос, в котором прорезались визгливые нотки. – Всем нравится, а ему нет!

За соседним столиком загоготали.

– Нужны ему твои потасканные прелести, Занна, когда у него такая свеженькая штучка под боком! – воскликнул какой-то выпивоха. – Небось еще нетронутая!

Юноша побледнел, потом покраснел, окончательно уверив всех в том, что на самом деле перед ними переодетая девушка.

– А ты, видимо, желаешь быть первым? – нехорошо оскалился орк. – Силенок хватит?

– Да ты… – Пьяному оказалось достаточно, чтобы разозлиться. – Да я…

– Что – ты? – продолжал скалиться орк. – Ты даже встать сам не можешь, не то чтобы свой крысиный хвостик заставить держаться!

– Это кто тут крыса? – взвился выпивоха. – Да за такие слова…

– Что? Заползешь ко мне в штанины и защекочешь до смерти?

Юноша, на лице которого (тьфу ты, ведь ясно же, что не парень, а девка!) явно проступил испуг, попытался остановить орка, но тот одним напряжением мускулов сорвал с локтя его руки.

Противник уже вывалился из-за стола, где отдыхал в компании таких же, как он, забулдыг самого подозрительного вида. В его руке сверкнул нож.

Проститутка быстро сообразила, чем пахнет дело, и слиняла к соседнему столику, где какой-то относительно трезвый мореход тут же предложил несчастной женщине покровительство.

Орк не шевельнул и пальцем, но, когда пьяница рванулся к нему, с быстротой молнии выбросил наперехват руку. Послышался хруст и стук выпавшего ножа.

– А-а-а! – взвыл пьяница, хватая искалеченную руку здоровой. – Он мне пальцы сломал!

– Ты чего?.. Ты тут чего, а?.. – зашевелились остальные, приподнимаясь из-за стола. – Ты чего пришел? Людей калечить?

– Да в вашем вонючем клоповнике людей отродясь не было, – фыркнул орк, сапогом наступив на нож и сломав лезвие. – Так, барахло полудохлое, дерьмо…

– Ты кого дерьмом назвал, выродок вонючий? – заорал один из собутыльников покалеченного. – Да я тебя…

– Брехт, не надо! – вскрикнула переодетая девчонка, но орк пошел в атаку.

Ногой свалив лавку, он ловко наподдал ее так, что она отлетела навстречу нападавшим. Пока они преодолевали неожиданное препятствие, он подхватил другую лавку, попутно опрокинув на пол тех, кто на ней сидел, и запустил ее в полет чуть ли не через весь зал.

Поднялась суматоха. На разные голоса завизжали женщины: одни яростно требовали прекратить драку, другие не менее рьяно призывали мужчин разобраться с дебоширом. Но на того и так уже лезла целая толпа – не только собутыльники того, первого, но и те, кого он лишил места для сидения. Последним на подмогу спешили энтузиасты из числа тех, до кого та лавка долетела.

Переодетая девчонка с визгом прижалась к стене, но когда ее под шумок кто-то попытался схватить, стремительно ушла от захвата и врезала обидчику кулачком в солнечное сплетение так, что тот согнулся пополам. В следующий миг в тонкой руке сверкнул боевой нож длиной с локоть, и сразу несколько человек решили, что безопаснее сначала справиться с ее безоружным приятелем, а потом добраться и до девки.

Тот крутился волчком, отбивая сыплющиеся со всех сторон удары и раздавая ответные тычки и плюхи с такой силой и скоростью, что оставалось лишь дивиться. Еще несколько человек вышли из строя с переломанными или вывихнутыми руками. Один пошел в атаку с ножом, причем со спины, но резко передумал, получив пяткой в пах. Упав к ногам девчонки с саксом и оценив длину и остроту клинка, он счел за благо притвориться потерявшим сознание. Впрочем, остальных это не остановило – наоборот, раззадорило.

В это время дверь распахнулась и на пороге появилось еще несколько человек. Но все были так поглощены дракой, что не обратили на вновь прибывших никакого внимания. А те замерли, созерцая побоище. Судя по всему, бить безоружного одиночку собирались всем скопом и до смерти – уже не за что-то конкретное, а просто потому, что остановиться было невозможно.

– Гляньте-ка, парни, – воскликнул тот, кто вошел первым, – а тут весело! Будет просто свинством пройти мимо такого праздника жизни и не присоединиться!

В следующий миг, выхватив кривую саблю, которая была не намного длиннее сакса в руках девчонки, он с истошным воплем ринулся в самую гущу схватки. Мгновенно оценив новую опасность, девчонка перестала визжать и схватилась за копье, стоящее у стенки:

– Брехт! Лови!

Тот, отмахиваясь от бокового удара, выбросил руку в сторону – и гладкое, до половины обмотанное кожей древко само прыгнуло в подставленную ладонь.

– А-а-а-а! – взлетел над толпой чей-то крик. – Уби-или-и-и!

Круг распался. Все, кто мог самостоятельно передвигаться, отпрянули в стороны от бешеного одиночки и еще трех невесть откуда взявшихся типов, вставших с ним спина к спине. Двое были вооружены длинными, с локоть, кинжалами, в руке третьего грозно покачивалась кривая абордажная сабля. Лезвие ее было окровавлено, но труп валялся именно у ног одиночки.

– Эге, – кто-то из наиболее трезвых драчунов вытаращил глаза, – а ведь это Роб Рыбка!

– И впрямь Рыбка! – Второй толкнул локтем третьего. – Ты откуда тут взялся?

– Не смог сдержаться! – весело оскалился недавно вошедший в трактир человек, поигрывая саблей. – Так велик соблазн… Кстати, а это орк!

– Че, правда? – охнула хором добрая половина нападавших.

– Нет, – огрызнулся одиночка с копьем.

Орков в Геронте можно было пересчитать по пальцам. В основном это были торговцы и ремесленники. В море никто из этих сыновей гор не ходил, разве что пассажирами при переселения на новые места. Но несмотря на мирные профессии, редкий домушник даже в Геронте рискнул бы почистить дом какого-нибудь ювелира. У всех на слуху был случай, когда трех грабителей скрутили женщина и двое малолетних ребятишек. Причем орчиха была в положении и лишь руководила действиями своих чад да потом связывала обездвиженных людей. Что уж говорить об орках-мужчинах, тем более такого роста и сложения! Кроме того, всем известно, что эти типы поодиночке не ходят, и если бы одного из них ранили или серьезно покалечили, то потом соплеменники устроили бы в «Кружке пива» настоящую резню.

– Ну что, – тот, кого назвали Робом Рыбкой, поиграл саблей, – будем продолжать или как?

– Хватит-хватит! – Сквозь толпу пробирался трактирщик. – Поразмялись – и будет! Давайте столы на место ставьте и приберите этого. – Он пнул ногой окровавленное тело. – Усадите в уголке, если жив, или выкиньте за порог! Мне тут трупы не нужны!.. Давайте-давайте, за руки, за ноги – и вперед! С кем он хоть пришел-то? Забирайте своего!.. А ты чего встал, Рыбка? Думаешь, я тебе опять бесплатно налью, если поможешь кровь на полу подтереть?

– Заставляют усталого человека заниматься тяжелым физическим трудом! – сокрушенно вздохнул Рыбка и, сунув саблю за пояс, одним движением руки перевернул стол, возвращая его в нормальное положение. Потом ногой проделал то же с ближайшей лавкой и подмигнул трактирщику: – А платить за меня есть кому!.. Вон он и заплатит!

Его палец, украшенный перстнем, который сам по себе мог служить оплатой не только ужина, но и мягкой постели с услугами живой грелки в придачу, ткнулся прямо в грудь орка.

Трактир опять нехорошо затих. Одни схватились за ножи, другие обратили страдальческие взгляды на окна и двери: успеют ли добежать? Но орк только сверху вниз смерил взглядом стоявшего перед ним разодетого худощавого жилистого мужчину, на загорелом, гладко выбритом лице которого нагло сверкали ярко-голубые глаза. Потом протянул руку, двумя пальцами ловко стянул с указующего перста перстень и швырнул его трактирщику.

– Этого хватит?

Наступило гробовое молчание. Кто-то из тех, кто сел, поспешил притвориться мертвым. Сам трактирщик побелел, уставившись на ладонь так, словно увидел отрезанный палец своего взятого в заложники ребенка.

– Ты… ты…

В ответ раздался веселый хохот. Роб Рыбка едва не согнулся пополам и с чувством хлопнул орка по плечу:

– Люблю наглых! Хозяин, чего встал? Этого хватит, спрашивают?

– А-а-ага, – кивнул тот, пятясь, и исчез за барной стойкой с такой скоростью, которая удивила даже завсегдатаев. Быстрее он, помнится, не бегал даже от облавы на торговцев краденым.

– Давай сядем, – Рыбка первым плюхнулся на скамью и кивнул орку. – Выпьем, о делах наших скорбных поболтаем… Этот перстень я уже отчаялся снять! – чуть понизив голос, просветил он нового знакомца. – Застрял он, понимаешь? Уж думал, придется пилить!.. А ты его… – он фыркнул, качнув головой, – двумя пальцами…

– Надо было крутануть, чуть надавить и дергать, – буркнул орк, усаживаясь и пристраивая копье рядом. – Как больной зуб!.. Льор, садись!

Так и стоявшая все это время у стены переодетая девушка (или все-таки юноша?) отлепилась от нее и робко опустилась на скамью рядом, прижимаясь к орку. Роб Рыбка оказался прямо напротив и подмигнул:

– Твоя девчонка?

– Мой младший брат, – сразу расставил все по местам орк и в доказательство задрал на юноше рубашку, обнажив довольно развитую, с отчетливыми кубиками мышц, несомненно мужскую грудь. – И я с ним не сплю. И в аренду не сдаю… И сам кого хочешь за него отымею, если кто не понял, – добавил он угрожающим тоном.

– Да все уже все поняли! – Рыбка выставил вперед ладони. – Это я так, уточнил на всякий случай.

Багровый от смущения Льор поправил рубашку.

Трактирщик принес пива, мяса, соленой рыбки и несколько ломтей хлеба, а чуть погодя выставил на край стола запотевший кувшин с вином:

– За счет заведения!

– О! – Рыбка принюхался и просиял. – С этого и начнем, пока пивом не накачались!.. Ну, – он сам разлил темное, пряно пахнущее вино по кружкам, – за знакомство? Брату нальешь сам или мне доверишь?

Брехт только криво усмехнулся.

– Ты мне скажи, откуда ты тут такой крутой нарисовался? – поинтересовался Роб Рыбка после второго тоста «За нашу победу!». – Ваших в «Кружке пива» я что-то не припомню!

– А я сам по себе. – Брехт не столько пил, сколько ел, исподтишка оглядывая зал. Встречаясь с ним взглядом, многие опускали глаза.

– Хорошо. – Рыбка налил снова. Его спутники сидели за тем же столом, но ели и пили как бы сами по себе, не встревая в разговор. – Поставим вопрос по-другому. Что ты тут забыл?

– А что ты все спрашиваешь? – оскалился орк, но на собеседника четыре клыка не произвели никакого впечатления.

– Ну так интересно же!

– Ищу я кое-кого, – с неудовольствием проворчал Брехт. – Давно уже ищу. – И замолчал, прикусив губу.

По прибрежным землям он мотался уже пятый месяц, отыскивая следы магри по имени Каспар Каур. В Эвларском лабиринте ему могли бы сообщить нужные сведения – старый шаман Гротх, один из неофициальных властителей преступного мира Эвларии, был жив-здоров, – но воспоминания о том, как его подставили свои же сородичи, оказались неожиданно болезненными. Да и за сведения о том, кто и куда увез магри, нужно было платить. И не факт, что деньгами. А оказывать сородичам сомнительные услуги вроде похищения девицы не хотелось – как бы опять во что-нибудь не влипнуть. Вот и пришлось самостоятельно мотаться по всем приморским городам, расспрашивая встречных и поперечных. Сложность заключалась в том, что Брехт даже приблизительно не знал, кому и зачем понадобился самец-магри, но сделал вывод, что представители этой расы достаточно экзотичны и, значит, незамеченным он не останется. Но кончилась весна, в разгаре было лето, а поиски не сдвинулись с мертвой точки. Все чаще Брехт ловил себя на мысли о том, что придется-таки возвращаться в Эвлар и идти на поклон к пройдохе Гротху.

– И уверен, что о нем тут знают?

– Из Эвлара, откуда он родом, его увезли на корабле, – сказал Брехт. – Весной позапрошлого года, когда открылась навигация.

– В позапрошлом году… Фью-у-у! – присвистнул Роб Рыбка. – Пропащее дело! Сгинул твой человек, и концов не найти!

– Он не человек. Он магри.

– Чего? – Рыбка даже рожу скорчил. – Это что за зверь такой? Из этих, что ли, эльфов?

Младший брат орка переменился в лице, но ничего не сказал. Вино он выпил, а вот пиво нюхал с таким брезгливым видом, словно в него было что-то подсыпано.

– Значит, и здесь его не знают, – обернулся к нему Брехт. – Ладно, Льор, сегодня уже поздно, ночуем тут, а завтра двигаем дальше…

– Погоди-погоди! – неожиданно засуетился Роб Рыбка. – Куда торопишься? Ты что, вот так и уйдешь?

– Нет, сперва пиво допью. – Брехт в два глотка осушил кружку, с хрустом зажевал половинкой луковицы (грудастую проститутку аж перекосило от этого зрелища). – А уже потом пойду, раз тут о магри не слышали…

– Нет, постой! Я чего-то не понял! – Ярко-голубые глаза на загорелом лице загорелись огнем. – И ты его вот так ищешь?

– А как надо?

Роб Рыбка переглянулся со своими спутниками и вдруг заржал так, что кое-кто из посетителей даже вздрогнул от неожиданности.

– Наивный сельский паренек… Да расслабься ты и не зыркай глазами! Верю я, что ты у себя в горах самый крутой и можешь саблю в узел завязать. – Он приятельски похлопал по плечу начавшего подниматься из-за стола Брехта. – Сядь и выпей еще! Эй, хозяин! У нас все кончилось!

– Несу-несу! – долетел дрожащий голос от барной стойки.

– А мы пока еще поболтаем… Так, значит, магри ищешь, нелюдя такого, да?

– Да, – набычился Брехт, который обиделся на «наивного сельского паренька» больше, чем на все остальное. Да знал бы этот человечишка, из какого он рода!

– А имя у него есть, у этого магри?

– Каспаром его звали. – Орк пожевал губами, вспоминая. – Каспар Каур. Вроде так…

– Угу, – Роб Рыбка пригубил принесенное трактирщиком вино, кивнул с видом знатока и подмигнул своим спутникам: – Все поняли, ребята? Поспрошайте, авось кто чего слышал про магри с именем Каспар Каур!

– Можно. – Старший из двоих не спеша встал. – Где встречаемся, Роб?

– Да тут, где еще! – Рыбка широким жестом обвел рукой трактир, и оба мужчины стали протискиваться к выходу. Один задержался возле соседнего стола, негромко что-то спросил. Ему ответили отрицательно, и он пошел дальше. – Вот так. – Когда за ними закрылась дверь, Роб Рыбка развел руками: – Завтра ты точно будешь знать, слышал ли кто-нибудь в Геронте о магри с таким именем.

– Точно? – Брехт сдвинул брови. – А что ты с этого будешь иметь?

– Э… – Похоже, Роб Рыбка был озадачен.

– Тебе не ясен вопрос? – промолвил Брехт, как бы невзначай скомкав в кулаке вилку.

– Вопрос мне понятен. – Рыбка проводил взглядом упавший на пол комок металла, – а вот ответ… А если я скажу, что мне интересно, поверишь?

– Не-а, – мотнул головой орк. – Вы, люди, во всем ищете свою выгоду.

– А вы, орки, нет?

Брехт задумался. Если он отыщет Каспара Каура и доставит его в Ирматул к Сорке и новоявленному зятю, то ничего с этого может и не поиметь, ведь, когда он отправлялся в путь, речь о награде не шла. Захотят ему заплатить за дорожные расходы – хорошо. Нет – что ж…

– Не всегда, – произнес он.

– Угу, – кивнул Роб Рыбка и наполнил кружки по новой. – Так выпьем же за честность, избавляющую от одних проблем и создающую другие!

Брехт кивнул, принимая тост, и сделал глоток.

А проснулся от того, что кто-то осторожно тянулся дрожащими руками к его телу. Вернее, к поясу на его штанах.

– Не там ищешь, – не открывая глаз, проворчал он.

Ответом был тихий вздох, и орк молниеносно выбросил вперед руку, ориентируясь на слух. Пальцы сомкнулись на женском запястье: в том, что это женщина, орк убедился еще раньше – по запаху тела и выветрившихся дешевых цветочных духов. Только подтянув незадачливую воровку поближе и перехватив ее за другую руку, он открыл глаза и обнаружил перед носом не имеющие в природе аналогов груди Занны.

– Тебе чего?

– А… э-э… – Проститутка стрельнула глазами по сторонам, но вокруг все храпели и не слышали тихого разговора. Да и вряд ли кто-нибудь сейчас способен был ее услышать, начни она орать во все горло – такой сочный, со всхлипами, переливами и завываниями храп издают только мертвецки пьяные люди. – Я… э-э…

– Садись и рассказывай. – Чуть приподняв женщину, Брехт усадил ее на себя. Сделать это было легко, учитывая, что проснулся он на постели в одной из комнат наверху. Память смутно намекала на грандиозную попойку, в которой перед самым закрытием принимал участие весь трактир, но он задвинул эти воспоминания подальше – в какой-то миг не умеющий пьянеть орк просто удалился, оставив людей пьянствовать. Судя по храпу, кто-то уже позже решил составить ему компанию. – Чего сидим? Кого ждем?

Занна поерзала на необычном сиденье. Внезапно глаза ее расширились, и она невольно бросила взгляд на то, где сидела.

– Ого-го!

– А ты что думала, только у тебя такие… нестандартные размеры?

– Да я ничего не… – Проститутка нервно облизала губы. – Посмотреть можно?

– Валяй!

Дрожащими пальцами Занна распустила узел на его штанах:

– Вот это да!

– Думаешь, этот ключик подойдет к твоему замку? – внезапно развеселился Брехт. – Проверим?

И, легко подхватив взвизгнувшую от неожиданности женщину за талию, утвердил ее на своих чреслах.

– Ой, мама! – вскрикнула та.

А руки Брехта уже полезли за корсаж, доставая груди и стискивая их.

Льор, вернувшийся со двора, застыл на пороге, во все глаза глядя на сплетенные в жарких объятиях тела, которые вскрикивали, рычали, хрипели и стонали, не замечая никого и ничего вокруг.

Наконец Занна обмякла, тяжело дыша открытым ртом. Ее растрепавшиеся волосы упали Брехту на лицо. По виску сползла и шлепнулась на лоб орка крупная капля пота.

– Ты… ты… – выдохнула она, силясь сползти с любовника, но руки и ноги ее дрожали так, что она смогла только выпрямиться, да и то с его помощью. – Это было великолепно!

– Кстати, если ты пробралась сюда, чтобы найти деньги, – совершенно спокойно промолвил Брехт, – то у меня их нет!

– Что? – вскрикнула проститутка, резко отпрянув. – Ты хочешь сказать, что…

– Что ты мне дала исключительно но любви!

– Т-ты… ты! – Лицо Занны пошло красными пятнами. – Скотина! Да я тебя… да ты у меня…

– Еще скажи, что я тебя изнасиловал и лишил девственности! – негромко рыкнул Брехт.

– Нахал! – Добавив еще парочку крепких выражений относительно его мужских достоинств (орк только скривился), проститутка галопом помчалась прочь, на ходу запихивая груди в декольте. При этом она толкнула застывшего на пороге юношу, даже не заметив его, и скрылась в коридоре.

– Льор? Ты давно тут?

– С самого начала, – прошептал эльф, привалившись к косяку. – Брехт, как же так?

– А что? Я – нормальный мужчина с нормальными потребностями.

– Но как же так, Брехт? – Голос Льора дрогнул, пустив петуха. – Ведь ты…

– Ничего я тебе не обещал! – Орк пристукнул кулаком по ложу. – И ты должен был давно понять, что мы спим в одной комнате, как братья, но не вместе!

– Брехт, я… – Глаза юноши неожиданно наполнились слезами.

– Я ничего тебе не обещал! – отчеканил орк. – И с самого начала дал понять, что не сплю с мальчишками, к какой бы расе они ни принадлежали! А если тебе что-то не нравится, отправляйся вниз! Там полно любителей сладенького! Видел я, как на тебя засматривались! Соскучился по настоящим мужикам? Забыл, из какого дерьма я тебя вытащил? Обратно захотелось?

– Брехт! – пронзительно вскрикнул Льор, кидаясь ему на шею и заливаясь слезами. – Прости, Брехт! Прости, я не хотел! Я люблю тебя!

– О, сопли с сахаром пошли! – проворчал чей-то сонный голос. – А говорил «брат», «брат»!..

Брехт резко сел, пытаясь отодрать от себя Льора, который вцепился в него мертвой хваткой и спрятал покрасневшее лицо на его плече. На соседней кровати обнаружился Роб Рыбка без камзола, шляпы, сапог и пояса. Все это кучей валялось на полу.

– И ты здесь?

– А-ага-а! – зевнул с риском вывернуть челюсть вчерашний знакомец. – Надо сказать, пробуждение было приятным. Вы с Занной так стонали… заслушаться можно!

– Т-ты, – рыкнул Брехт, оттолкнув Льора и кинувшись к человеку, но его остановил насмешливый голос.

– Штаны надень!.. Я, конечно, понимаю, что у вас в горах свободные нравы, но не до такой же степени! И пацан так на тебя пялиться не будет… не то что остальные!

– Ты знаешь, что я могу тебя убить? – поинтересовался Брехт, поправляя одежду. Голос его был спокоен, вот только Льор почему-то резко побледнел.

– Можешь. – Роб Рыбка сел, свесив босые ноги на пол и пошевелив пальцами. – Знаю я таких типов: никого за сутки не прикончил, значит, день прожит зря!..

Он нарывался, и все трое это прекрасно понимали. Как понимали и то, что еще одно слово – и кто-то точно схватится за оружие. От решительных действий их спасли голоса и шум внизу. Кто-то бегом пронесся по общему залу трактира и загрохотал сапогами по лестнице, громко выкрикивая имя Роба Рыбки.

– Я здесь! – отозвался тот, наклоняясь за поясом, на котором болталась сабля.

Двое его вчерашних спутников, тяжело дыша, ворвались в комнату.

– Нашли, – выдохнул тот, что был постарше.

Его спутник тем временем вытолкнул вперед светловолосого мужчину, молодость которого не могли скрыть ни борода, ни два шрама на лице. Один – явно след от давнего ожога – красовался на лбу, а другой наискосок пересекал нос, правую щеку и терялся в бороде. Судя по цвету, этот шрам был получен недавно, месяц-другой назад.

– Вот, – выдохнули дружки Рыбки. – Это он.

– Кто ищет магри по имени Каспар Каур? – с заметным северным акцентом произнес человек.

– Я, – встал во весь рост Брехт.

– Орк! – Шрамолицый снизу вверх смерил его взглядом.

– Он самый. Что тебе известно о Каспаре Кауре?

– Сначала скажи, что еще тебе о нем известно! – потребовал шрамолицый.

– Ничего особенного. – Брехт вдруг опять ощутил сосущее чувство пустоты. У него что, снова начались провалы в памяти? – Белые волосы, желтые глаза.[41]41
  Глаза магри цвета темного золота, но орки золото называют просто «желтым баллом».


[Закрыть] На вид лет тридцать пять – по вашим, человеческим, меркам. Вроде как целитель. Жил в Эвларе. Потом продался… Дочь у него. Сорка. Взрослая уже.

– А жена? – насторожился шрамолицый. – Жена была или родители?

– Про родителей мне ничего неизвестно, – пожал плечами Брехт. – А с женой они давно расстались. Она… ушла. А, вспомнил! Он говорил, что его должны куда-то увезти, дескать, на такой товар нашелся покупатель где-то далеко…

– Все верно, – с каким-то облегчением вздохнул шрамолицый. – Видел я этого магри. Среди фьордеров с Ледяных Островов. – Роб Рыбка присвистнул. – Вначале в кандалах ходил, как раб, а потом с него цепи сняли и на весло посадили. Он мне жизнь спас. Дважды. Если бы не он, торчать бы мне на колу над стенами Рэллебога… Я хотел найти кого-нибудь из его родных, чтобы передать…

– Его родню уже нашел я, – перебил орк. – А где мне искать Каспара Каура?

– Разве я не сказал? Из Рэллебога, где мы виделись, он отправился на Ледяные Острова с фьордерами. Ищи его там.

– Может быть, ты согласишься…

– Э, нет! – Шрамолицый фыркнул и отступил на шаг. – Мне на север хода нет. Я – изгой. Если появлюсь там – смерть! – Он дотронулся до изуродованного ожогом лба. – Так что ищи его сам.

– Ладно, спасибо. – Брехт полез было за пазуху за кошельком, но вспомнил, что денег у него практически нет (те несколько медяков, что остались, он скрывал ото всех). Недолго думая он шагнул к Робу Рыбке, схватил его за руку и, буркнув: «Он тоже давно застрял!», сорвал с его пальца еще один перстень. – На, за груды!

Ошеломленный таким поворотом дел, Рыбка остался сидеть, вытаращив глаза и разинув рот, а получивший награду шрамолицый поскорее ретировался.

– Ну… и… это… а, – вот все, что смог выдавить из себя Роб Рыбка, когда шаги затихли вдали. – Т-ты…

– Я, – оскалился Брехт. – Что не так?

– Т-ты! Ты!..

Снаружи послышался топот ног, и в комнату ворвался давешний шрамолицый. На нем, если так можно выразиться, не было лица.

– Облава! – выдохнул он, прижимая руки к груди. – Ночью кого-то важного прибили, и, кажись, прямо здесь!.. Всех подряд хватают!

Роб Рыбка стрелой кинулся к окну, матюгнулся и тут же отпрянул, кинувшись собирать вещи.

– Валим отсюда! – рявкнул он Брехту и Льору. – Если всех хватают, то и вас могут замести!

Насколько успел узнать Брехт, властям Геронты было решительно наплевать, чем заняты ее граждане, до тех пор, пока их интересы не пересекались. И тогда власть вспоминала, что обязана поддерживать порядок, и устраивала показательные выступления. Чаще всего все сводилось к облавам и арестам, но бывало, устраивались суды и кого-то ссылали или далее вешали.

Внизу дым стоял коромыслом: слышался топот ног, грохот, женский визг и сочный многоголосый мат. Потом зазвенело железо, раздался первый крик боли. По привычке воина Брехт держал свои вещи в одном месте – так и проверять проще, не пропало ли чего, – поэтому сборы не заняли много времени. Забросив за плечи мешок, одной рукой он схватил копье, другую подал Льору и через три ступеньки ринулся вниз. Роб Рыбка со своими людьми, у которых вещей не было вообще, уже опередили его и за полминуты до того, как орк спустился в большой зал, напоролись на городскую стражу. Надвинув шляпу на глаза и ссутулившись, Роб попытался незаметно проскользнуть, но кто-то его узнал.

– Рыбка! Смотрите, Роб Рыбка!

Сразу несколько стражников метнулись ему наперерез, и он остановился, прижимаясь к стене и обнажая саблю:

– Подходи, кто смелый!

Дураков лезть под лезвие не нашлось, но у стражников кроме коротких городских мечей, которыми удобно работать в тесноте, имелись пики. В лабиринте улиц и тем более в помещении они скорее были символами власти, чем оружием, но сейчас неожиданно пригодились. Сразу три острия уперлись Робу в живот и грудь, и тот скривился от презрения и досады.

– Вот так удача! Самого Рыбку взяли! – воскликнул десятник. – Ну, ребята, что…

Именно в этот миг в большой зал и ввалился Брехт.

Роб увидел его поверх голов стражи и громко крикнул:

– Держи!

На четко поставленную команду стражники среагировали мгновенно: развернулись, нацелив пики на новую мишень. Мишень нехорошо сузила глаза и, рывком задвинув себе за спину испуганно пискнувшего спутника, двумя руками перехватила копье.

Улучив миг, Роб Рыбка действительно рыбкой поднырнул под чей-то локоть и был таков.

– Лови! Держи! Уходит! – заорала добрая половина трактира на разные голоса. Кричал даже трактирщик, досадуя, что он, честный человек, попал под раздачу и должен пострадать от закона (не говоря уже о том, что стража на халяву лишит его запасов выпивки), а известный на полпобережья проходимец и пират выйдет сухим из воды.

Стража разделилась. Одни сломя голову кинулись ловить юркого Рыбку, который чувствовал себя в толчее и сутолоке как рыба в воде, а другие, рыча от злости и досады, атаковали Брехта, дабы выместить свои чувства на нем. Орк рванулся вперед, поудобнее перехватив копье, и, отбив два нацеленных ему в лицо и грудь древка, с размаху всадил острие в живот противника. Это взбесило стражей порядка всерьез. Остальные задержанные были забыты, и все скопом ринулись на орка-одиночку.