Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

Чалый жеребец встретил его мрачным взглядом исподлобья. «Ну-ну, – читалось в лошадиных глазах, – решил рискнуть здоровьем? Посмотрим, как это у тебя получится!»

– Цыц, выкидыш урюка, – буркнул Брехт, набрасывая седло на спину коня. – Голову оторву и в задницу засуну!

«Только попробуй!» – ответил жеребец и многообещающе оскалился. Он уже обо всем догадался, и Брехт прикусил губу. Вот гоблин!

Изо всех сил саданув вредной коняге по голове, чтобы не выпендривался, он все-таки запрыгнул в седло, но что делать дальше, не представлял. А чалый явно не собирался ему помогать и скалился с самым злорадным видом, собираясь сполна рассчитаться за удар.

Юноша-эльф топтался рядом, и Брехт поманил его пальцем:

– Иди сюда. Ты умеешь управляться с этой… с этими животными?

Последовал робкий кивок.

– Тогда садись!

И, легко подхватив эльфа под мышки, полубоком устроил его у себя на коленях, как девушку или маленького ребенка, сунув в руки поводья.

Жеребец даже охнул, почувствовав на себе двойную тяжесть. Но легкое прикосновение рук юного эльфа ему понравилось, и он взял с места крупной сильной рысью, увлекая за собой кобылу Сорки и постепенно разгоняясь до галопа.

Брехт стиснул зубы, сжал коленями конские бока, потуже уперся ногами в стремена, чтобы не упасть, и вцепился левой рукой в конскую гриву. Правую руку тоже надо было куда-то деть, и он, недолго думая, сгреб юношу за талию, подтягивая и крепко прижимая к себе.

Они остановились только за городом, проскакав по бездорожью несколько лиг. Скакали бы и дальше, но в ночной темноте немудрено было заблудиться и переломать лошадям ноги. Кроме того, кони порядком не отдохнули после дневного перехода, да и для девушки будет серьезным испытанием скакать всю ночь. В любом случае раньше завтрашнего утра никто не узнает о том, что лорд и его люди убиты. Значит, несколько часов отдыха они заслужили.

Поскольку последние пару лиг они пробирались но бездорожью, выбрать место для привала не составило труда. Орк по запаху нашел озерцо талой воды, возле которого на окруженной кустами поляне они и остановились. Спихнув с колен юношу, Брехт спешился сам и помог слезть Сорке, после чего занялся лошадьми.

– Сейчас наломаю лапника, и ты сможешь поспать, – сказал он Сорке. – Извини, что так получилось.

– Зачем ты его потащил с собой? – Девушка кивнула на юного эльфа, который стоял там, где его поставили, опустив голову.

– А что мне было с ним делать? Оставить хозяину, который торговал его телом направо и налево?

– Он убежит, – неуверенно предположила Сорка.

– Не-а. – Брехт расседлал лошадей, привычно увернувшись от зубов чалого и так же привычно саданув ему по голове кулаком. – Ему некуда бежать… Верно?

Не поднимая глаз, эльф несколько раз кивнул.

Приготовив лежанки для себя и для Сорки, Брехт разжег маленький костерок. Девушка тут же улеглась, закутавшись в одеяло, а орк поманил так и стоявшего столбом эльфа, приглашающе похлопав по собственной постели:

– Ложись, чего ждешь?

Юноша вздрогнул всем телом, как от удара, но спорить не стал и быстренько нырнул под одеяло. Снаружи осталась только его макушка.

Сам орк присел на камень, вороша палочкой в костре. М-да, с этим эльфом проблем не оберешься. Ошейник на горле – это серьезно. Воровать чужих рабов – преступление во всем цивилизованном мире. Да еще он и светловолосый… Нет, на войне Брехт не был, но воевали его старшие братья. И сам он с младых ногтей впитал ненависть к расе светловолосых. И если бы не та шаманка… Ох, забудет ли он ее когда-нибудь? Но это в память о ней он прошлой осенью спас мирных жителей одинокого замка от банды мародеров. И это из-за нее не смог пройти мимо попавшего в беду мальчишки. Если бы не она…

– Госп-подин, – робкий голос заставил его напрячься, – хозяин…

Юноша-эльф высунул нос из-под одеяла.

– Чего тебе?

– Я… – юноша покраснел и смущенно захлопал ресницами, – я жду тебя, хозяин…

– А чего меня ждать?.. Чего?!!

– Я… я только хочу… если можно… постарайся не делать мне… очень больно… – пролепетал эльф. – Пожалуйста…

– Что? – Брехту показалось, что он ослышался. – Что ты сказал? Повтори!

– Я хотел попросить…

– Ты что? – взревел орк, вскакивая. Бросил взгляд на мирно спящую Сорку и продолжил свистящим шепотом: – Решил, что я вытащил тебя оттуда… из-за этого? Из-за того, что сам хочу тобой попользоваться?

Последовал робкий кивок.

– А-а-а-гр-р-р… – От возмущения Брехт не нашел слов.

– Чего ты орешь? – Сонная Сорка все-таки приподняла голову. – Что случилось?

– Случилось! – уже не стесняясь, взревел Брехт. – Случилось то, что вот он – извращенец! – Орк ткнул пальцем в испуганно сжавшегося эльфа. – Все вы, светловолосые, – раса извращенцев! Одна предпочитает воина и мужчину какому-то сопляку… Другая готова убить родного племянника… Третья готова лечь под любого самца, чтобы сохранить свою жизнь… А теперь еще и ты! Замолчи раз и навсегда! Иначе я за себя не отвечаю! И спать! Оба! Живо!

Две головы – белая и желтая – синхронно шлепнулись на подушки.

Но посидеть и подумать Брехту не дали. Прошло всего несколько минут, и юноша завозился под одеялом.

– Хозяин… – послышался его дрожащий голос. – Прости меня, хозяин. Я…

– Иди сюда, – буркнул орк, не отрывая взгляда от языков пламени.

Эльф послушно выполз и встал перед орком на колени. Стараясь не глядеть ему в глаза, Брехт ощупал кожаную полосу, выполнявшую роль ошейника, и, подцепив кончиком ножа, разрезал ее, бросив в огонь.

Юноша в испуге схватился за горло:

– Зачем ты это сделал, хозяин?

– Я тебе не хозяин. А ты мне не раб. И забыли! Все! Я не сплю с мальчишками, к какой бы расе они ни принадлежали! Я просто не люблю, когда кого-то заставляют делать то, что ему не нравится! Так что тебе, парень, придется искать себе другого мужчину.

Он смотрел на огонь и не видел, как при этих словах меняется лицо юноши. Но эльф вдруг всхлипнул и бросился орку на шею.

– Спасибо, хозяин… Спасибо! – вот и все, что орк смог разобрать в его лепете, прерываемом рыданиями.

– Я тебе не хозяин, запомни это! – Он сделал попытку оторвать эльфа от себя. – Меня зовут Брехт. А тебя?

– Льор, – катнул юноша на языке коротенькое словцо.

– Иди спать, Льор. И не бойся, тебя здесь никто не тронет!

Юноша по-детски вытер ладонью мокрые щеки и уполз на постель.

Он все-таки задремал, потому что, открыв глаза, обнаружил, что его плечи кто-то заботливо прикрыл одеялом. Доброхот обнаружился сразу – вернее, его отсутствие. Бросив взгляд на свой лежак, Брехт заметил, что юного эльфа нет на месте. И костерок погас.

– Удрал. – В сердцах орк сплюнул на угли. – Все-таки удрал, поганец!

– А я тебе говорила, – тут же послышался сонный, но довольный голос Сорки. Девушка села на постели, потирая руки. – Не надо было вообще с ним связываться! Хоть выспались бы нормально, в тепле… Я так замерзла! И у меня бок болит!

– Отвыкла спать на жестком? – усмехнулся Брехт, скидывая одеяло.

– И не привыкала никогда! – Девушка гордо вскинула подбородок. – Пока ты меня не украл, я жила в отчем доме и…

– Я же извинился! – насупился Брехт. – Сколько можно напоминать?

Сорка не ответила – она смотрела куда-то за его плечо. На ходу выхватывая талгат, Брехт крутанулся на пятках, готовый встретить опасность, – и нос к носу столкнулся с Льором, который как раз в эту минуту выбрался из зарослей, обеими руками прижимая к себе охапку сучьев.

– Костер погас, – спокойно объяснил юный эльф. – А ты спал, и мне не хотелось будить тебя, хозяин!

– Какой я тебе хозяин? – снова пробурчал орк.

Но юноша уже прошел к кострищу и вывалил возле него хворост, опускаясь рядом и принимаясь готовить костер с таким видом, словно занимался этим всю жизнь. Не прошло и двух минут, как на кучке дров снова весело потрескивали язычки пламени, разгоняя утренний сумрак.

– Ловко ты. – Брехт уселся на свое место, наблюдая за уверенными легкими движениями эльфа.

– Я из семьи бродячих артистов, – спокойно объяснил тот. – Мы путешествовали по всему Радужному Архипелагу от замка к замку, развлекая своим искусством лордов. Там же, в замках, и отдыхали, но чаще приходилось ночевать в лесу. Так что я привычный… Нас в лесу и поймали…

Голос его опять задрожал, и Брехт положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить.

Несмотря на прохладный ветерок и весеннюю сырость, два фехтовальщика сражались полуобнаженными, подставляя бледным солнечным лучам мускулистые тела, и Гиверт не мог не залюбоваться сильными красивыми движениями напарников. Это не был бой, как таковой, – он скорее напоминал хорошо поставленный и отрепетированный танец, в котором партнеры прекрасно чувствуют друг друга. Если бы не его беда, он бы даже нашел время и понаблюдал за бойцами, но сейчас Гиверту было не до того.

– Терезий! – позвал он, подходя.

Один из партнеров опустил меч и остановился.

– Гиверт?

Молодой князь порывисто шагнул вперед и свободной рукой обнял старого друга за плечи. Его напарник, старый княжеский сотник Уртх, тоже опустил меч и убрал его в ножны.

– Что случилось, Гиверт? – Терезий заглянул другу в глаза. – На тебе лица нет!

– А ты не знаешь? – Голос Гиверта дрогнул. – Только что пришли результаты очередной жеребьевки!

– Ах да! – Молодой князь помрачнел и опустил глаза. – Мне доложили. В этом месяце девушку дает столица и пригороды…

– Терезий! Это Клодия! – воскликнул Гиверт. – Моя Клодия!

– Что?

– Что слышал! Мою Клодию назначили в жертву! – чуть не закричал Гиверт. – Разве ты не знаешь?

– Мне назвали имя, и я еще подумал, что оно мне откуда-то знакомо. – Терезий наморщил лоб. – Но я не подумал, что это – она!.. Твоя невеста?

Гиверт обреченно кивнул.

– Ты ведь все можешь, Терезий, – заговорил он сбивчиво, – и я тебя никогда ни о чем не просил… Я не требовал у тебя земель и титула, когда ты стал князем. Я просто жил. Но теперь я прошу… нет, умоляю! Терезий, отмени жеребьевку! Пусть они соберутся снова! Пожалуйста!

Молодой князь переглянулся с Уртхом. Тот покачал головой.

– Никто не согласится, – сказал он. – Слишком большой риск. Если только ты не согласишься на выкуп…

– Да! Выкуп! – встрепенулся Гиверт. – Я готов вернуть в казну все, что ты мне пожаловал, все земли и деньги! Я готов на все, только не трогай мою Клодию! Ты же знаешь, как тяжело мне было добиться ее руки, как сопротивлялся ее отец нашим встречам… И мы должны пожениться в следующем месяце… Терезий, пожалуйста…

Молодой князь только кивал. Он действительно знал, как много значила для Гиверта эта девушка. И дело было даже не в том, что Гиверт – бывший разбойник, дважды приговоренный к виселице и один раз – к четвертованию, а Клодия – единственная дочь барона и наследница всего его состояния. И даже не в большой разнице в возрасте – жениху стукнуло двадцать восемь лет, а его невесте скоро должно было исполниться шестнадцать. И даже не в том, что отец Клодии долго не мог поверить, что бывшему разбойнику нужна именно девушка, а не ее богатства, что Гиверт полюбил Клодию именно вопреки их различиям. Просто каждый имеет право на счастье, и если тебе судьба отказала в этом, то это еще не повод делать несчастными всех остальных. А несчастнее Гиверта через несколько дней не будет человека. Разве что отец, который потеряет дочь.

– Я не могу принять выкуп, Гиверт, – со вздохом произнес Терезий. – Это ведь была церемония выбора невесты!.. Понимаешь, невесты! А на золоте нельзя жениться! Даже если это брак по расчету, женятся всегда на девушке. И в первую очередь на девушке!

– Тогда, может быть, ты согласишься принять другую невесту? Тебе ведь все равно? Только не трогай Клодию! Пожалуйста!

Терезий некоторое время смотрел на небо. По нему ползли облака, в разрывах иногда мелькало солнце.

– Полнолуние послезавтра, – сказал он. – Гиверт, где ты за два дня найдешь другую девушку, которая согласится заменить твою Кло? Если все в столице уже знают, на кого выпал жребий? Тебе даже рабыню никто не продаст, хотя бы потому, что официальная ярмарка открывается тоже послезавтра! Пойми, мне это так же противно, как и тебе, но я ничего не могу поделать! Послезавтра это случится, нравится тебе это или нет!

Он смотрел в небо. Гиверт смотрел в землю. Друзья не видели лиц друг друга, и для одного из них большой неожиданностью стали слова другого:

– Тогда я тебя убью.

Не двинувшийся с места Уртх коротко свистнул, и из-за кустов тут же выскочили несколько орков-телохранителей. Повинуясь кивку командира, они мгновенно скрутили Гиверта, несмотря на его отчаянное сопротивление – справиться с великанами-нелюдями он бы не смог.

Терезий наконец опустил глаза и подошел к связанному Гиверту, которого за локти удерживали два орка. Бывшие друзья посмотрели друг другу в глаза.

– Мне это так же неприятно и больно, как и тебе, – повторил молодой князь. – Можешь не верить, но это так. Я могу лишь обещать, что попытаюсь… попробую что-нибудь сделать, но… Но заранее прошу прощения, если у меня ничего не получится. Для меня этот кошмар длится всю мою жизнь, а последние четыре года он вовсе превратился в обязанность…

Гиверт ничего не ответил, но выражение его лица было трудно описать.

– Увести, – коротко распорядился Терезий. – Запереть и выставить надежную охрану. Уртх, проследи, чтобы его выпустили послезавтра на рассвете. После того как… ну сам понимаешь…

Старый орк кивнул и на своем родном языке отдал подчиненным приказ. Те поволокли Гиверта прочь. Бывший разбойник вывернул шею, бросая последний взгляд на бывшего друга, и Терезий отшатнулся, словно от удара по лицу. А оставшись один, яростно швырнул меч на землю и завыл, в бессильной досаде сжимая кулаки. Послезавтра он опять убьет девушку и потеряет единственного друга. И ничего нельзя изменить.

Ближе к вечеру стало понятно, что до города им засветло не добраться. Кони и так спотыкались, взбираясь с холма на холм. Но до столицы – и гостиницы – оставалось еще несколько лиг. В лучшем случае они смогут найти себе место на постоялом дворе в предместье, но где искать постоялый двор – никто не представлял. Оставалось одно из двух: ночевать на обочине дороги под открытым небом – благо весна выдалась, хоть и дождливая, но теплая – либо…

– Хозяин, – Льор поерзал на коленях Брехта, – а почему бы не попросить приют вон в том замке?

Он указывал на добротный замок, который высился на соседнем холме. От основного тракта к нему шла широкая наезженная дорога, что говорило о достатке владельцев. Ворота замка были широко распахнуты, подъемный мост опущен. На стене уже зажгли факелы.

– Не называй меня хозяином, – привычно откликнулся Брехт. – А с чего ты взял, что нас туда пустят?

– Ну как же, – пожал плечами юноша, – раньше мы всегда так поступали… когда путешествовали. Обычно лорды не отказывали в гостеприимстве бродячим артистам…

– Артистам! А мы-то кто? Из нас артист только ты.

– Ну и что? – Льор опять пожал плечами. – Если за приют придется платить, я готов. Располагай мною, хозяин!

Брехт обреченно махнул рукой. Этот мальчишка-эльф так упорно именовал его хозяином и господином, что за те несколько дней, что они провели вместе, успел уже порядком надоесть. Брехт не раз и не два корил себя за то, что взвалил на свои плечи еще и эту обузу, – тем более что родни у Льора не осталось, дома не было отродясь и куда его девать, он не представлял совершенно. В одном был несомненный плюс – юноша охотно брался за любую работу. Что чистить коней, что собирать хворост для костра, что выполнять мелкие поручения – он на все соглашался легко и быстро. И сейчас он привычно правил конем, предоставляя Брехту лишь указывать направление.

– Давай попробуем, Брехт! – встряла и Сорка. – Я сроду не была в настоящих замках!

– Ну давайте, – вздохнул орк, и эльф потянул повод, заставляя чалого жеребца свернуть с основной дороги на боковую.

Вопреки мрачным предчувствиям они спокойно проехали через ворота во внутренний двор, и Льор, спешившись первым, придержал чалого за узду, пока Брехт не спеша присоединился к нему. «Не спеша» – потому, что орк до сих пор чувствовал себя в седле очень непривычно. У него болел отбитый зад, ныли натруженные непривычной позой мышцы ног, в первый день еще и мучили боли в пояснице. Сейчас он как-то притерпелся, но скорее дал бы отрубить себе обе руки, чем признался, что верховая езда ему не нравится. И как это Сорка спокойно сидит в седле весь день и ни на что не жалуется?

Как ни странно, но в замке их встретили спокойно – можно подумать, что сюда чуть ли не каждый день приезжают орки с такими необычными спутниками. Слуги приняли лошадей, и вышедший к гостям рыцарь с поклоном вызвался проводить нежданных гостей к лорду, заодно извинившись, что ни хозяин замка, ни его супруга не вышли сами их встречать. Вечером готовился большой праздник, и барону было не до того.

Замок действительно был погружен в суматоху. Повсюду сновали слуги и рядовые рыцари, в большом зале и на галереях прохаживались нарядные гости. Дамы, собравшись в кружок, посплетничали и проводили троицу такими внимательными взглядами, что Брехт машинально взял Льора и Сорку за руки, как маленьких детей. Девушка смущенно покраснела, а юный эльф теснее прижался к «хозяину». Среди пышно одетых и большею частью вооруженных людей он чувствовал себя стесненно – как успел узнать Брехт, потому, что в прошлом хозяин гостиницы именно богачам, жаждущим экзотики, и «сдавал» его попользоваться.

В большом зале стены были убраны первоцветами и черно-белыми драпировками. Баронесса со слезами на глазах дрожащим голосом отдавала слугам распоряжения, а ее супруг стоял на возвышении и озирался вокруг с видом полководца, только что обнаружившего, что его армия разбита и солдаты беспорядочной толпой бегут с поля боя. Тем не менее он выслушал доклад рыцаря о гостях и сделал шаг им навстречу.

– Рад приветствовать, – сухим деловым тоном промолвил он, склонив голову в коротком кивке. – Сегодня большой день – свадьба моей дочери с… с… – Он запнулся и закончил совсем другим тоном: – Все мы верные слуги князя Терезия.

– Да, – просто ответил Брехт, который о князе с таким именем слышал второй раз в жизни (первый был несколько дней назад, в придорожной корчме).

– Мы рады, что его… посланец будет присутствовать на нашем семейном торжестве, – тоном, весьма далеким от радостного и торжественного, продолжал барон. – Сейчас вас проводят в комнаты, где вы сможете передохнуть с дороги, умыться и, если на то будет ваша воля, переодеться, – он очень внимательно посмотрел на Сорку, щеголявшую в мужской одежде, – после чего вас пригласят разделить с нами нашу… нашу… – Голос его опять сорвался, и закончил он совсем шепотом: – Нашу радость… Прошу меня простить, я…

Он резко отвернулся, сжимая кулаки, и гости так и простояли некоторое время, не зная, что думать и куда деваться, пока на помощь им не пришла баронесса. Женщина была в трауре, глаза ее были заплаканы, но она постаралась улыбнуться.

– Праздничный ужин будет подан через полчаса, – промолвила она. – Пока вас проводят в комнату для отдыха. И… – она задержала взгляд на Сорке, – может быть, вы согласитесь принять от меня кое-какие платья, оставшиеся от… от моей дочери? Если, конечно, у вашего сопровождающего не будет особых распоряжений на этот счет…

Она бросила на Брехта вопросительный взгляд, явно считая его главным, и орк пожал плечами:

– Вы женщины, вам и решать.

На самом деле платьев в вещах Сорки было всего два: одно то, в котором ее похитили, и второе, которое положил ей отец. Но это был, скорее, национальный костюм магри, который не следует демонстрировать на каждом шагу. Поэтому девушка кивнула.

Гостей провели в смежные комнаты, почтительно извинившись за то, что посланцу князя не отвели более достойные апартаменты. После чего предупредили, что вскоре состоится церемония опознания невесты, на которой Брехт, как представитель князя, просто обязан присутствовать. Поскольку орк от удивления не стал возражать сразу, ему пообещали принести церемониальную одежду.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами Брехт, едва за слугами закрылась дверь и они с Льором остались наедине. – Здесь то ли какая-то путаница, то ли…

– Мальчики, вы чем заняты? – В комнату заглянула Сорка. – Целуетесь?

Льор покраснел, а Брехт тихо зарычал. Он уже несколько раз объявлял Сорке, что между ним и эльфом ничего нет и никогда не будет. Но вредная девчонка не переставала их подкалывать – то Брехт слишком тесно прижал к себе эльфа, когда тот правил конем, то Льор чересчур страстно выслушивал очередное распоряжение своего хозяина. Язычок у юной магри оказался подвешен как надо, и она словно издевалась над мужчинами.

– Да ладно, мальчики, – улыбнулась Сорка, – я все понимаю… Когда закончите, загляните ко мне. Я покажу, какие платья мне принесли! Закачаешься!

– Мы уже закончили. – Брехт решил сразу перебраться в ее комнату, чтобы у девчонки не осталось повода его подкалывать. – Давай показывай наряды!

Не то чтобы ему так уж интересны были всякие женские тряпки, но надо же было чем-то отвлечь детей!

– Ой, это что-то, – Сорка провела их к себе и продемонстрировала два битком набитых сундука. – Я такого в жизни не видела! А давай их с собой возьмем! Хотя бы вот это синее и вот это голубое с серебряной нитью, ну и еще это темно-желтое! А?

Она хватала то одно, то другое платье, прикладывала их к себе, натягивала и тут же сбрасывала, совершенно не стесняясь, что при этом оставалась в прозрачной сорочке, сквозь которую прекрасно было видно ее тело. К слову сказать, с точки зрения орка, тело у девушки было не таким уж прекрасным – она была слишком худощава и костиста. Но в каждом ее движении сквозила сила – ей бы только мускулы нарастить!

– Льор, тут и для тебя кое-что есть. – В изумленного эльфа полетела длинная нежно-розовая туника с яркой пестрой вышивкой. – Надевай скорее!

– Но, – тот поймал платье и развернул на вытянутых руках, – это же женское…

– А ты хочешь понравиться Брехту или нет? – хихикнула Сорка. – Надевай! Ручаюсь, когда он увидит тебя в этом наряде, то не устоит и…

– И кто-то сейчас точно не устоит и словит от меня оплеуху, если не замолчит! – зарычал Брехт. – Сколько раз можно повторять…

От дальнейших разборок их спасло появление слуг, которые принесли церемониальный наряд, в котором орк должен был проводить церемонию опознания невесты, – белый балахон, на груди крест-накрест перетянутый ремнями. Они рельефно обрисовали широкую грудь и плечи орка, который был совсем не рад такому переодеванию. И вовсе не потому, что облачали его в восемь рук хихикающая Сорка, смущающийся Льор и невозмутимые слуги.

– Что это за церемония? – кипятился он. – Какое опознание невесты? Жених что, никогда прежде не видел свою нареченную? А я? Я вообще тут в первый раз! Это какая-то ошибка! Меня явно приняли за кого-то другого.

– Не бери в голову, – опять захихикала Сорка. – Вдруг это местный обычай? У нас, магри, например, в первую брачную ночь супруги обязательно отправляются в полет.

– Куда? – хором переспросили мужчины.

– В полет. Папа так сказал, но не объяснил, что это значит. Сказал лишь, что лететь должна я – у женщин нашего народа есть крылья… Только я, наверное, какая-то неправильная магри, – пожала она плечами, – я не чувствую у себя никаких крыльев А как это происходит у вас, эльфов?

Льор тоже пожал плечами:

– Есть обычай приносить Дар. Мы играли такую пьесу: три влюбленных эльфа приносили своей избраннице три Дара. Тот, чей Дар она принимала, становился ее женихом и получал право за нею ухаживать. Но этот обычай действителен, только если есть соперники. Если их нет, обходятся без Дара. Кстати, его обычно возвращают наутро после брачной ночи, так что дарить надо обязательно какую-нибудь вещь. А сама свадьба происходит лишь после того, как жених выполнит некий обет. Чаще всего он сам себе дает такое… э-э… поручение, но иногда и сама невеста ему что-либо приказывает. У нас в пьесе невеста приказывала жениху принести ей кровь единорога. Правда, там была интрига – отвергнутый возлюбленный украл бутыль с кровью у жениха и явился на церемонию. Сам жених прибыл с большим опозданием, уже когда новобрачные стояли у алтаря, но сумел доказать, что кровь добыл именно он. И добро восторжествовало!

– Здорово, – искренне похвалила Сорка. – Любовь всегда побеждает. А кого в этой пьесе играл ты? Того самого жениха?

Льор покраснел и опустил голову.

– Невесту, – прошептал он еле слышно. – Я…

Его слова потонули в звонком хохоте Сорки.

– Надевай! – отсмеявшись, девушка набросила на него платье. – Тем более надевай его! Ты в нем такая лапочка!

Конец безобразию положило появление барона, который пришел пригласить посланца князя на церемонию опознания невесты. Что самое противное, он ни слова не сказал, застукав эльфа в женском наряде, и лишь посоветовал поторопиться.

Брехт сразу решил взять быка за рога – мысль о том, что его явно принимают за кого-то другого, не давала ему покоя. Он бегом нагнал барона, когда тот шагал по коридорам замка. Где-то играла медленная печальная мелодия, слышался далекий хор женских голосов, тянущий грустную песню.

– Простите, господин… э-э…

– Барон Клодий, к вашим услугам, – ответил тот. – Простите, что не представился сразу, но вы, наверное, сами знали, к кому едете?

– А… э-э… – Брехт покосился на идущую сзади Сорку – девушка отчаянно кивала ему, – знал, но…

– Вы, наверное, на службе у князя недавно?

– Да! – с облегчением выдохнул Брехт. – Совсем недавно. Это мое… э-э… первое поручение такого рода, и я хочу заранее вас предупредить, что многого не знаю. Вы не могли бы просветить меня? Я боюсь не справиться с заданием и…

– Что ж… – Барон остановился наверху широкой лестницы и сжал орку локоть. – Все мы верные слуги князя, но вы имеете право знать… вы еще так молоды… Но вам уже сказали, кем является наш князь?

– Да, – отважно солгал Брехт.

– Тогда вам будет проще понять, что такое церемония выбора невесты… Наше княжество поделено на тринадцать областей – по числу лунных месяцев в году. Каждое полнолуние одна из областей выбирает для князя Терезия невесту. Ею может стать любая женщина или девушка в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, даже поселянка или вольноотпущенная рабыня. Внешность тоже не главное. Единственное условие – она должна быть здорова физически и душевно, и у нее не должно быть детей. В этом месяце очередь столичной области, и жребий выпал на мою единственную дочь.

– И сколько уже у князя жен? – Брехт быстро произвел подсчет в уме и подумал, что их должно быть не меньше тринадцати.

– Ни одной. – Барон испустил тяжкий вздох. – Все невесты… наутро их находят мертвыми!

– Что?

Барон даже вздрогнул от согласованного вопля троих своих гостей.

– Увы, это так! Четыре года назад, когда князь впервые выказал желание жениться, от добровольцев отбоя не было. Раньше именно для тех, кто добровольно желал стать супругой Терезия, и устраивали жеребьевку – и это несмотря на то что наш князь… ну вы же знаете!.. Однако постепенно количество добровольцев стало убывать. И теперь введена обязательная жеребьевка. Участие принимают все девушки, а особая комиссия следит, чтобы никто не увильнул… Эх, ну почему я не согласился на свадьбу своей дочери еще осенью? Ведь у нее есть жених, один из приближенных князя! Нет, я, эгоист, решил подождать, пока моей девочке исполнится шестнадцать лет!.. Ее день рождения послезавтра. Но моя девочка… Простите, – он отвернулся, – я верный слуга князя и исполню свой долг перед короной. Но… это так тяжело! Кроме Клодии, у нас с женой нет других детей, и завтра утром мой дом опустеет… Но прошу вас! Проходите сюда!

Он пошел впереди, глядя в пол. Брехт следовал за ним, время от времени переглядываясь с семенящими рядом Соркой и Льором. Особенно часто он посматривал на девушку. Несколько месяцев назад он уже столкнулся с горем отца, потерявшего единственную дочь, и сейчас испытывал похожие чувства. Желание вмешаться в какой-то момент стало настолько сильным, что он догнал барона и схватил его за локоть, останавливая:

– Скажите, а почему всех девушек находят мертвыми?

На него посмотрели, как на помешанного:

– Из-за князя. Вернее, из-за дракона, который… который живет в… в нем.

Брехт ничего не понял, но кивнул с самым умным видом. Очевидно, у этого Терезия живет дракон, которому он скармливает девушек наутро после брачной ночи. Оригинальный, надо сказать, домашний любимец! Но к чему тогда вся эта тягомотина с выбором невесты? Или другого способа заполучить «продукты питания» нет? Он еще ломал голову над этим вопросом и продолжал напряженно размышлять всю дорогу до часовни, где уже все приготовили для церемонии.

Как выяснилось, его роль сводилась к следующему: он должен выслушать показания трех свидетелей, что именно эта испуганная девочка в траурном наряде и есть дочь барона Клодия, после чего выстоять рядом с плачущей невестой всю церемонию символического бракосочетания (символического потому, что князь-жених отсутствовал) и при этом держать ее за руку. После чего они рука об руку, как настоящие новобрачные, должны отправиться на пир, где орку уже следовало следить, чтобы «счастливые» родители не подменили дочь кем-то другим. То есть не спускать с девушки глаз. И проводить ее в спальню, собственноручно заперев двери и забрав ключи с собой.

«Ага, а потом утром открыть эту дверь и первым переступить порог, чтобы увидеть, что оставляет дракон от очередного „обеда“?» – додумал орк уже про себя.

Пир начался, как настоящие поминки, – с молчаливых тостов, когда все смотрят куда угодно, только не на соседей и не на осиротевших родителей. Брехт сидел за верхним столом с бароном, баронессой и невестой, – точнее, по левую руку от нее. Место справа от плачущей девушки оставалось пустым – для отсутствующего жениха. Сорка и Льор затерялись среди гостей, и Брехт то и дело отвлекался от невесты, высматривая своих подопечных. Как бы их не обидели! Эльф был в женском платье, и еще неизвестно, до чего дойдут подвыпившие гости барона, с перепоя приняв его за девушку. А если среди них окажутся любители мальчиков…

Понемногу вино и развлечения – выступали жонглеры, акробаты, глотатели огня и танцоры – настроили гостей на веселье. Кажется, все забыли, по какому поводу собрались. Зазвучали шутки, смех, кто-то потянулся хватать за подолы служанок.

Одним глазом высматривая своих подопечных, другим Брехт нет-нет да и посматривал на юную невесту. Девушка практически не притронулась к кушаньям – в самом деле, какой уж тут аппетит, если через несколько часов ты умрешь? Она сидела под траурным покрывалом, опустив голову, и даже вскрикнула, когда Брехт коснулся ее руки.