Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

Жеребец повернул голову, исподлобья смерив орка оценивающим взглядом, и Брехт впервые в жизни ощутил желание куда-нибудь спрятаться, пока не наваляли. Но это был тот самый чалый жеребец, который, как он думал, навсегда сгинул в горах.

– Ты!

«Я», – нехорошо прищурился конь.

– Эй! Эй! – Богато одетый человек протолкнулся поближе. – Это твой мальчишка?

– Да, – кивнул Брехт. – И лошадь тоже типа моя.

«И пусть кто-нибудь попробует в этом усомниться!» – жеребец поверх Льоровой макушки обвел зрителей многообещающим взглядом.

– Уф! – Человек вытер пот со лба. – Нашлась на этого зверя управа! Я уж хотел его забить…

– А я хотел найти хозяина этого места, почтенного Локая, – перебил его Брехт, – и наняться в охранники.

– Мое имя – Локай ап-Онна, – представился человек, окидывая орка оценивающим и словно раздевающим взглядом. Увиденное ему явно понравилось. – Три золотых – аванс и еще семь на месте.

– Устроит, – не торгуясь, кивнул орк. – Когда выезжаете?

– Послезавтра.

Брехт подавил вздох, но вслух ничего не сказал.

Сначала, когда на нее напали, Сорка растерялась. Потом, когда ее связали и бросили на подводу, испугалась. Прошло несколько долгих томительных минут, наполненных страхом за свою жизнь, во время которых девушка не переставала ругать себя на все лады за беспечность. Дура она была, что не послушалась Брехта! А теперь и маму не нашла, и сама потерялась… Что же с нею будет?

Будущее рисовалось ей в самых мрачных красках. Сорка уже поняла, что стала жертвой охотников на людей. Во многих странах рабство было отменено – на бумаге. То есть по закону запрещалось покупать и продавать людей, но никому не запрещалось владеть людьми-рабами и тем более нелюдями. То есть на рабских рынках людей продавали из-под полы или выводили на помост под видом наемной рабочей силы. Девушку могли оформить как невесту, несовершеннолетних детей – как сирот, нуждающихся в опеке добрых и состоятельных людей. На западе рабство становилось цивилизованным – рабов покупали где-то, а на место привозили уже «готовыми», и большинство из них именовалось просто домашней прислугой. Но здесь, на востоке, все иначе. И Сорке предстояло на своей шкуре узнать это.

Она чуть не закричала от неожиданности, когда услышала мысли Брехта: «Пожалуйста, сделай так, чтобы я мог прочесть твои мысли!» Ну конечно, как она могла забыть! Брехт, милый, надежный, сильный Брехт… Он не оставит ее! Девушка, как могла, дословно пересказала одну из врезавшихся в память фраз и с тех пор не выпускала орка из внимания ни на миг. Когда он сказал, что Сорка является его женой, девушка почувствовала себя настолько счастливой, что полностью успокоилась насчет своей судьбы. Брехт любит ее. Сам того не подозревая, он только что в этом признался! А это значит, что они непременно будут вместе. Надо лишь немного подождать.

…Неожиданно защелкали кнуты, послышались гортанные восклицания, фырканье и мычание ездовых быков, скрип колес, и повозка, на которой она лежала, пришла в движение.

Брехт! – мысленно позвала девушка. – Меня куда-то увозят!

Не беспокойся, – через некоторое время пришел ответ. – Я тебя найду!

Степь ложилась под копыта коней. Торговый караван растянулся почти на целую лигу – кроме почтенного Локая тут были еще два торговца, которым было с ним по пути. Две дюжины повозок, влекомые ездовыми быками, два десятка пустынных бактров – Брехт до этого даже на картинках не видел таких горбатых зверей – и десяток мулов, навьюченных тюками с товарами, а также большой табун лошадей. Племенные кобылы были связаны на длинный повод по десять голов, и за каждый десяток отвечал конюх. Жеребцов вели на привязи поодиночке, чтобы не передрались и не попортили товар. И всю эту прорву людей, лошадей и товаров охраняли полторы сотни наемников, которые растянулись двумя длинными цепочками по обе стороны от каравана. В основном это были люди, но попадались и квартероны-орки, и даже несколько полукровок. Брехт среди них был единственным чистокровным орком – горцем-гурхом, и как-то так получилось, что он, не сделав для этого ничего, стал считаться одним из вождей разношерстного сброда наемников. Во всяком случае, вожаки отрядов приняли его в свой круг, а почтенный Локай общался с ним так же часто, как со своим первым помощником.

Сейчас Брехт ехал во главе каравана рядом с купцом. Вернее, это чалый жеребец решил, что он будет шагать тут, а не глотать поднявшуюся на дороге пыль. Орку оставалось лишь покрепче держаться за гриву, чтобы никто не догадался, что для непобедимого воина – а орков, как выяснилось, прекрасно знали и на востоке, правда, под другим именем, – самым страшным испытанием является именно верховая езда. И что лучше сразиться с пятью-шестью противниками, чем весь день притворяться, что трястись на конской спине – привычное дело.

Собственно, караванной дороги, как таковой, не было. Просто в этом месте степь была утоптана до твердости камня, на котором не прорастет ни одна травинка. На восток караваны ходили редко – раз в месяц, а то и реже, – и обычно несколько купцов собирались вместе безопасности ради. Караван не спеша полз от одного оазиса к другому – на равных расстояниях для удобства путников были устроены колодцы. Возле них и теплилась жизнь. Обычно там находилось небольшое селение, состоящее из нескольких грубых хижин и участков возделанной земли. Большая часть остальной степи была пустынна, и лишь птицы и звери нарушали ее покой. Поблизости от Тира, правда, попадались загородные поместья местной знати, но на третий день пути последнее из них осталось позади, а на пятый – исчезли и небольшие фермы и деревеньки. Попадались лишь поселения возле колодцев.

От местных жителей удалось узнать, что караван, увозивший Сорку в Эздру, прошел тут буквально позавчера. Такое бывало очень редко, и местные жители с удовольствием обсуждали эту новость – два каравана в месяц. Правда, никто не мог припомнить светловолосую девушку, но Брехта это не волновало – наверняка ценную рабыню прячут подальше от посторонних глаз.

На двенадцатый день пути исчезли последние признаки человеческого жилья. По словам почтенного Локая, теперь до самых границ Эздры можно не встретить никого живого.

– Дальше на восток, – говорил он Брехту, указывая плетью направление, – живут кочевые племена. Именно из-за них окрестности Тира становятся безлюдными. Вот уже несколько десятилетий они нападают на людей. Страдает от их набегов и Эздра, и другие государства по берегам Глиняного Моря. Обычно они идут походами в конце лета, когда степь выгорает на солнце и остается мало травы. В засушливые годы они доходят до самых отрогов и разоряют окрестности Тира и других городов, а несколько раз их видели даже в Вольных Княжествах. На наше счастье, они живут несколькими обособленными племенами, но если бы нашелся кто-то, кто смог объединить кочевников под одной рукой, их орда обрушилась бы на западный мир и стерла с лица земли многие страны не хуже черных магри.

– Магри? – насторожился Брехт.

– Да. Ты слышал о крылатых колдунах, именуемых магри? Их страна находилась чуть дальше к северо-востоку. – Почтенный Локай указал плетью направление. – Легенды говорят, что, когда черные магри попытались завоевать мир, их сумели остановить только твои сородичи, плечом к плечу с которыми встали Перворожденные!

Брехт несколько раз кивнул, всматриваясь в горизонт. Родина народа Сорки находилась чуть в стороне от цели их пути, и с каждым днем они все больше от нее отклонялись! Караванная тропа постепенно сворачивала на юг, двигаясь кратчайшим путем, а им бы надо двигаться на северо-восток. Привстав на стременах, он вгляделся в даль. Острый взор заметил какие-то странные холмы.

– А там что?

– Где?

– На севере! Холмы…

– Дурное место. – Почтенный Локай быстро осенил себя знаком, отгоняющим зло, и поцеловал висевший на груди амулет. – Там в старые времена гнездилось зло, и, после того как девять тысяч лет тому назад его уничтожили, лишь проклятые магри рискнули там поселиться. Но следы зла остались в той земле, и магри поплатились за свою беспечность. Зло проснулось и захватило их души, превратив в своих рабов. Говорят, это зло еще в третий раз поднимет голову, и тогда мир падет окончательно.

Против воли Брехт задержал взгляд на странных холмах. Ему вдруг ужасно захотелось пришпорить коня и поскакать в ту сторону. Девять тысяч лет… Именно столько времени прошло с тех пор, как орки, его предки, попали в рабство к эльфам. Тогда тоже поднимало голову зло, под чьими знаменами стояли орки. Зло стерло с лица земли многие города и страны, и люди долго восстанавливали разрушенное, практически начав цивилизацию с начала. Именно с тех пор в народе живет благодарность к эльфам за спасение. Впрочем, в мире нет ничего постоянного – и вот уже нанять орка (порождение зла!) в телохранители – большая удача, а потомки «спасителей мира и воинов Света» идут на рабских рынках с молотка…

Задорный крик вывел Брехта из задумчивости. Мимо на соловой кобылке проскакал Льор. Так получилось, что мальчишку-эльфа в караване полюбили, его баловали и старались сунуть что-то вкусненькое, как ребенку, хотя те же торговцы в свое время гоняли на продажу в Эздру рабов-эльфов.

– Брехт! – послышался звонкий голос. – Смотри, как я могу!

На скаку Льор бросил повод и одним прыжком вскочил на спину своей кобылки, встав на седло ногами.

– Расшибешься, олух! – гаркнул ему вслед Брехт.

– Хороший мальчик, – вздохнул почтенный Локай. – Продал бы ты его, а?

– Нет, – ощетинился Брехт, – Льор не раб! Он – брат моей…

– Э, ты кому это говоришь? – усмехнулся торговец. – У мальчика коротко обрезаны волосы, он подчиняется твоим приказам, готовит тебе постель, чистит твоего коня и бледнеет, когда слышит свист бича, которым погонщики собирают табуны. Скажи, сколько ты хочешь за него, и я дам вдвое больше. Сейчас его сородичей больше не выставляют на торги, и цена взлетела до небес. А в Эздре тебе с ним будет много хлопот. Его могут украсть…

– Нет, – Брехт проследил за скачущим Льором, который, снова запрыгнув в седло, коленями заставил кобылку развернуться назад. – Я дал ему свободу и не хочу забирать этот дар назад!

– Смотри, – покачал головой почтенный Локай. – Я тебя предупредил!

Ближе к вечеру поднялся ветер. Последние два дня стояла удушающая жара, и Брехт с удовольствием стянул тунику, подставляя ему голую грудь. Но остальные караванщики заволновались. Бичи защелкали громче, погонщики сбили коней в один плотный табун.

– Это злой ветер. – Почтенный Локай вертелся в седле, то и дело сжимая в кулаке амулет. – Он несет зло!

– А по-моему, он несет прохладу! – Брехт слегка запрокинул голову, позволив ветру развевать его волосы. – Мне так надоела жара!

– Поверь, гурх, лучше еще несколько дней потерпеть степной зной, чем ощутить на себе дыхание смерти! Это ветер с мертвых земель! Мы должны как можно скорее отсюда убраться!

Караван ускорил ход. Быки перешли на быстрый шаг, племенных кобыл погнали вперед рысью. Люди то и дело с тревогой оборачивались на север, словно вслед за ветром должно прийти нечто большее и ураган – лишь его предтеча.

– Тебе нравится ветер, Брехт? – прозвучал голос Льора. Юноша уже некоторое время дисциплинированно ехал рядом.

– Очень, – со вздохом признался орк. – В нем есть что-то… мм… – Он прищелкнул пальцами, не зная, как выразить свои чувства.

– Ты хочешь, чтобы он дул посильнее?

– Мм… – Брехт прислушался к своим ощущениям, – пожалуй… Стой! Куда?

Пришпорив свою кобылку, Льор поскакал навстречу ветру. Бросив повод, он на скаку вскочил ногами на спину лошади и замер, балансируя раскинутыми в стороны руками. Порыв ветра донес его отчаянный и вместе с тем ликующий крик.

– Назад! – заорал Брехт, кидаясь следом. – Вернись, придурок!

Льор с явной неохотой осадил кобылку.

Вскоре ветер действительно задул с такой силой, что караван вынужден был остановиться. Тягловые быки ложились, бактры пригибали головы к земле, мулы ревели и упирались. В довершение куда-то умчалось несколько десятков кобыл. Ураган срывал с повозок кошмы, которыми был укрыт груз, бил людей по лицам. Песок и пыль, принесенные им, забивались в нос и уши. Люди и животные задыхались. Кое-как закрыв лица платками, караванщики согнали повозки в кучу, поставив их так, чтобы защитить хотя бы племенных кобыл. Привычные к песчаным бурям бактры просто-напросто легли там, где стояли, и закрыли глаза.

Слушая вой и свист ветра, глядя, как быстро растут возле колес барханы приносимого им песка, караванщики молились, вцепившись в амулеты.

– Я же говорил, что этот ветер принесет с собой только зло! – стараясь перекричать вой ветра, увещевал всех почтенный Локай. – Песчаные бури не возникают в этих местах просто так! Их навевают забытые боги!

– Кто? – переспросил Брехт.

– Так говорят старики! Они утверждают, что в тех краях до сих пор остались следы забытых богов! Там мертвые города! Помнишь, я тебе рассказывал? Никто по доброй воле близко не подходит к тем местам, ибо, если зло разбудить, так просто оно уже не утихнет!

– И что надо делать?

– Есть только один способ: мы должны заплатить и принести жертву! Пусть тот, кто в этом виноват, ответит за свой поступок!

Все даже вздрогнули – твердый палец купца ткнулся в грудь оцепеневшего от неожиданности Льора.

– Все видели, как этот юнец закликал бурю! – воскликнул Локай ап-Онна. – Он призывал на наши головы проклятие забытых богов! Он готовил нам смерть…

– Неправда! – звонко воскликнул Льор, когда стоявшие поблизости караванщики схватили его за локти. – Я только хотел, чтобы ветер дул чуть-чуть посильнее…

Он осекся, сообразив, что его слова могут быть поняты превратно.

– Да! Да! – закричали вокруг. – Отдать его духам бури! Принести в жертву!

Льор рванулся, пытаясь освободиться, но его подняли и потащили. Шагах в тридцати от караванной тропы из земли торчал остов корявого дерева. Большая часть сучьев у него была обломана, кора давно отвалилась. Туда и потащили отчаянно сопротивляющегося эльфа.

– Нет! – Брехт рванулся следом. – Вы не можете так поступить! Льор – он…

– Он твой раб? – Почтенный Локай ап-Онна встал у него на пути. – За проступки раба ответственность несет его хозяин! Если же этот юноша свободный, то пусть отвечает сам за себя!

Брехт положил руку на рукоять талгата, невольно пошире расставив ноги и расправив плечи. Он был готов драться, хотя и понимал, что в одиночку долго не продержится, особенно если на него набросятся все.

– Нет, Брехт! – закричал Льор, поймав его взгляд. – Не надо! Не думай обо мне! Спасай Сорку!

– Вот это, – купец положил руку на локоть орка, – поступок настоящего мужчины!

Льора уже привязывали к дереву навстречу ветру, и юноша старательно отводил лицо. В последний раз поймал взгляд Брехта, слегка искривил губы в улыбке – и закрыл глаза.

– Попроси бурю, может быть, она тебя и пощадит! – прокричал ему Локай ап-Онна и махнул рукой своим людям: – Поднимайте быков! Седлайте коней!.. Ему может повезти, – добавил он, обращаясь к Брехту, – без воды человек способен прожить несколько дней. Возможно, он будет еще жив, когда на него наткнутся кочевники.

Орк попятился, не сводя глаз с корявого ствола и прикрученной к нему фигурки юноши. Эх, Сорка, Сорка! Все из-за твоей беспечности!

– Что это там такое?

Ехавший сбоку от каравана – с некоторых пор он старался держаться подальше от людей – Брехт с неохотой поднял голову. В ушах все стоял последний крик Льора. Стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором орка вставало юное лицо с закрытыми глазами и закушенной губой. Орк сделал свой выбор в пользу Сорки, но почему-то чувствовал, что совершает ошибку. Нет, конечно, он обещал отцу девушки, что позаботится о ней, а насчет юноши такого обещания никому не давал. Более того – он в какой-то мере совершил преступление, украв чужого раба, и повесил на свою шею лишние проблемы. Но все равно: вот так бросить мальчишку на произвол судьбы…

– Эй! Эй, смотрите! Скорее!

Караван остановился. Всадники вырвались вперед, и Брехт поспешил присоединиться к ним.

– С ума сойти! Глазам не верю! – раздавались вокруг голоса.

Впереди караванная тропа была завалена трупами людей, среди которых попадались конские и бычьи туши. Несколько повозок, опрокинутые набок, валялись тут и там. Наполовину засыпанные песком, вокруг были разбросаны втоптанные в пыль товары. Все говорило о том, что на караван было совершено нападение. Судя по всему, трагедия случилась совсем недавно: из-за царившей последние дни жары трупы уже покрылись сизыми и желтыми пятнами, но еще не начали смердеть. Лишь мухи кое-где кружились над ними да вспугнутые стервятники прохаживались в отдалении.

– Как вовремя мы принесли жертву! – Локай ап-Онна спешился и прошелся посреди побоища с гордым видом. – Забытые боги приняли нашу жертву и обрушили свой гнев на наших конкурентов! Это, несомненно, кочевники. – Он указал на торчащую из бока мертвого быка стрелу.

Среди караванщиков послышались радостные восклицания.

Брехт спешился одним прыжком.

– Сорка? Сорка, отзовись!

Пригнувшись, чтобы лучше чуять запахи, он пробежался но разгромленному каравану, последовательно обшарил все повозки. Большая часть товаров, несомненно, исчезла, разграбленная кочевниками. Они же наверняка забрали всех уцелевших животных и тех погонщиков и караванщиков, кто выжил в бою.

– Сорка! Где ты?

Сорка, девочка, если ты жива, отзовись!.. Почему ты молчало – почему не позвала меня?

Тебя – ой! Ой! – дозовешься!.. – через несколько минут донесся приглушенный расстоянием мысленный ответ. – Да я докричаться – ой, папа! – не могла!

– Сорка! – забывшись, Брехт закричал вслух. – Ты где?

Все там же, в мешке!

– А мешок? Мешок где? В какую сторону тебя везут?

Мне отсюда плохо видно!.. Брехт, ты скоро меня спасешь? Мне страшно, тесно и душно!.. Это какие-то уроды! Все черные и клыкастые… Не то что ты!.. И ездят на быках.

– Постарайся определить, куда тебя везут! Это очень важно! И держись! Я следую за тобой!

– Что? – Локай ап-Онна пытливо заглянул в лицо Брехта. – Ты с кем сейчас разговаривал?

– Девушка. – Орк выпрямился, озираясь по сторонам. – Моя… э-э… жена. Ее увезли кочевники. Я следую за нею!

– Нет! Ты не можешь так поступить! – Купец попытался загородить ему дорогу. – Ты подрядился сопровождать меня в Эздру! Ты взял аванс и обязан…

– Обязан его вернуть? – Брехт сунул руку за пазуху, нашарил практически пустой кошелек и швырнул его купцу. – Я так и делаю! Эй, ты! – Он свистнул. – Ко мне!

Чалый конь поднял голову. Возле его бока топталась Льорова соловая кобылка. Поймав ее повод, Брехт вскочил в седло и во весь опор погнал коней обратно.

Ветер уже стих, но принесенный им песок засыпал привязанного к дереву юношу почти до бедер и так иссек ему лицо, что на распухшие веки и обветренные губы было больно смотреть. Уронивший голову на грудь, эльф был без сознания – во всяком случае, он никак не отреагировал на раздавшийся над ухом топот копыт и лишь тихо застонал, когда чалый жеребец ткнулся носом ему в грудь.

Спешившись, Брехт с такой силой и яростью рубанул талгатом по стволу, перерубая веревки, что клинок застрял в старом дереве. Но Льор оказался на свободе и без сил сполз на песок. Орк еле успел его подхватить, прижал к себе. Сорвал с пояса флягу, осторожно поднес к обветренным, потрескавшимся губам.

– Льор, малыш, ты жив?

Вода потекла в приоткрытый рот эльфа, и тот закашлялся, приходя в себя. Припухшие веки с трудом поднялись:

– Брехт?.. Ты…

– Прости меня. – Орк осторожно притянул к себе эльфа, обнимая за плечи. – Я не должен был тебя бросать.

– Ты должен был отыскать Сорку, – слабым голосом заспорил юноша.

– Ее увезли кочевники. Они напали на тот караван, в котором ее перевозили в Эздру. Теперь они где-то в степи. Нам нет нужды дальше следовать за почтенным Локаем. Сейчас мы вернемся к тому месту, где они напали на караван, и пойдем за ними по следам. Погоди!

С этими словами он поднял юношу на руки и отнес к своему коню, подсаживая в седло.

– Не надо, – попытался сопротивляться Льор. – Я сам могу…

– Будешь спорить – оставлю тут! – пригрозил Брехт, освободил из старого дерева свое оружие и, усевшись в седло, погнал коней обратно по собственным следам. Мотаясь туда-сюда, он потерял день или два, но надеялся, что сумеет нагнать кочевников, куда бы те ни отправились. Лишь бы к этому времени Сорка была жива! Хоть бы с нею ничего не случилось!..

Сорке ужасно надоел мешок. И не только потому, что в нем было тесно и душно: девушка просто устала, что ее все, кому не лень, таскают по степи, как вещь. И где этот Брехт? Ведь обещал же, что спасет! Но прошло уже несколько дней, а ничего не изменилось. Нет, девушка по-прежнему чувствовала орка, но на приличном расстоянии. Эдак он может совсем опоздать! У Сорки было недоброе предчувствие, уж слишком пристально ее рассматривали чернокожие кочевники на первом привале.

…Само нападение девушка банально проспала, очнувшись, уже когда мешок развязали, собираясь вытряхнуть из него содержимое. Она от неожиданности завопила во все горло, и ее новые похитители оцепенели, уставившись на странную находку. А Сорка, разглядев странных чернокожих великанов, но сравнению с которыми даже Брехт казался стройным, бледным и худощавым, завизжала так, что ее поспешили, от греха подальше, засунуть обратно.

Снова ее вынули из мешка через несколько часов вечером того же дня. Поставили возле костра в освещенный пламенем круг и долго вертели так и эдак. Особенное внимание привлекли ее светлые волосы. Их трогали, гладили, даже нюхали и пробовали намочить и потереть. На что, интересно, надеялись? Что она крашеная? Речь своих похитителей девушка не понимала, хотя отдельные слова и казались знакомыми – примерно так ругался иногда Брехт.

Задрав подол, ее повалили на землю и, несмотря на отчаянное сопротивление, ощупали ноги, бедра, талию и грудь, и девушка окончательно уверилась, что сейчас ее изнасилуют, но, как оказалось, это был всего лишь осмотр. Чернокожие великаны убедились, что перед ними несомненная девушка, и оставили ее в покое. Правда, путешествовала она по-прежнему в мешке, откуда ее выпускали лишь по вечерам, чтобы поела и привела себя в порядок.

Опустившись на колени, Льор потрогал угли костра.

– Мы их нагоняем, – сказал он. – Они были здесь совсем недавно, буквально вчера вечером.

Брехт прошелся по оставленному лагерю. Запахи на открытом пространстве уже давно выветрились, но сухая трава и не думала распрямляться, так что он без особого труда различил следы маленьких женских ножек. Девушке позволили пройтись до ближайших кустов чертополоха, чтобы справить нужду. Здесь же обнаружился клочок ее платья, как бы случайно зацепившийся за колючки. Такие следы они находили на каждом привале как знак того, что Сорка жива. Впрочем, время от времени Брехт ловил отголоски ее мыслей и чувств, что служило еще одним доказательством. Но почему девушка не спешит применить свои особые способности? Она же шаманка и способна менять облик! Что мешает ей превратиться и сбежать? Со слов Льора Брехт знал, что Сорка умеет превращаться в дракона. Кем бы ни были ее похитители, они вряд ли останутся спокойны и невозмутимы, если вместо беспомощной пленницы перед ними предстанет огромный крылатый зверь.

Сорка, а что, если тебе в самом деле…

И как ты себе это представляешь? – В мысленном голосе звучал сарказм. – Во-первых, я тут одна, без тебя!.. А во-вторых, я их не чувствую!

Кого? Чего?

Крыльев!.. И что-то подсказывает мне, что сейчас мне просто-напросто опасно превращаться. Я… я для этого должна хоть на несколько минут остаться совсем одна… ну или рядом должен быть тот, кому я доверяю. Например, ты!

Такое заявление должно было обрадовать орка, но на деле лишь насторожило. Что она имела в виду? Что она может превращаться только в его присутствии или дело в какой-то особенности оборотней?

На это кострище они наткнулись в середине дня и решили устроить маленький привал. Уставшие лошади ходили вокруг, тщетно стараясь отыскать среди сухой пожухлой травы хоть несколько сочных стебельков. Но только вчера ездовые быки кочевников подчистили всю растительность, и кони брезгливо перебирали губами. Орк и эльф разделили пополам последнюю лепешку из запасов Льора – первые дни в караване юношу нередко баловали и совали ему то горсть фиников или инжира, то лепешку. Привыкший в рабстве к полуголодному существованию, Льор прятал все подношения в седельные сумки и за восемь дней сделал запасы, которые теперь заканчивались. Осталось несколько горстей сушеных фруктов.

– Ну что? – Брехт сделал глоток из фляги, поболтал ею, прислушиваясь к плеску воды, и протянул ее Льору. – Поехали?

Чалый жеребец изобразил на морде тоскливую обреченность замученного непосильной работой сироты, но позволил орку взобраться в седло. За последние несколько дней между ними выработалось что-то вроде временного перемирия, и Брехт больше не боялся, что его могут сбросить в самый неподходящий момент. Но и не полюбил верховую езду.

Лошади двинулись вперед усталой рысцой. Всадники внимательно всматривались в отпечатки бычьих копыт. Судя по всему, засуха царила в этой части степи давно – трава пожелтела, цветы все исчезли, а от нескольких ручьев остались лишь пересохшие трещины-русла, где почва потрескалась от зноя. Единственное встреченное ими в низине озеро обмелело больше чем наполовину – пятно мутной воды окружало широкое кольцо ила и подсохшей грязи, испещренной следами степных животных. Только там путешественникам и удалось напиться и наполнить фляги водой.

– Как думаешь, – Льор с седла озирал чистое голубое небо без единого облачка, – в это время года тут всегда так жарко и сухо?

– Не знаю, – пожал плечами Брехт. – Но мне кажется, тут раньше был лес.

– Да. – Юноша проводил глазами небольшую группу сухих стволов. – А это все, что от него осталось. Как тут живут люди?

– А они тут и не живут, – отозвался Брехт. – Здесь обитают только кочевники, которые путешествуют от одного колодца к другому.

– А как же море? Сорка говорила, что за горами – море!..

– Она много чего говорила, – уклончиво ответил Брехт. – Но не все в ее словах – правда. Впрочем, эти земли уже много веков называют Бросовыми. Теперь я понимаю почему. Но это – родина моих предков. У нас хранятся легенды о том, что когда-то мы жили за горами. Дядя рассказывал, что у нас были города, храмы, боги… Девять тысяч лет назад твои предки, Льор, во время Нисхождения Тьмы покорили мою страну. Они разрушили наши города, сровняли их с землей. Тысячи моих предков были убиты, сотни стали рабами. Сначала орки помнили историю, но потом, с течением лет, когда старики начали умирать и родилось новое поколение, прошлое стало забываться. Многие из наших вообще ничего не знают, только шаманы и их ученики хранят память о прошлом. Я кое-что слышал от своего дяди-шамана, но он не готовил меня в свои преемники и… Собственно, все, что знал, я и сказал!

– И это, – притихший Льор втянул голову в плечи, – твоя страна?

– Это то место, где была моя страна. К сожалению, я больше ничего не знаю о своей прародине!

– Извини, – прошептал юноша.

– За что? Девять тысяч лет тому назад ты еще не родился!

Сказать по правде, Брехт чувствовал что-то вроде разочарования. Направляясь на север вслед за похищенной Соркой, он в глубине души ждал, что они увидят развалины древних городов, заброшенные святилища, разрушенные храмы, остатки крепостных стен – в общем, какие-то памятники старины. Но здесь ничего этого не было – только выжженная солнцем степь. Девять тысяч лет оказались слишком долгим сроком, и время окончательно уничтожило все следы древней цивилизации орков. Лишь однажды они наткнулись на холм странной формы, который мог быть засыпанными землей развалинами древнего города, но копать спекшуюся до твердости камня землю не было ни времени, ни сил. Оставалось дать волю воображению и просто представить себе, что здесь было много тысяч лет назад.

Опустив головы, кони усталым шагом брели по выжженной равнине. Солнце медленно сползало к закату, но легче не становилось. Сухой воздух неприятно царапал легкие, одуряюще пахло сеном, потом и пылью. Горячий, нагревшийся за день воздух дрожал. Изредка встречались одиночные невысокие деревья, чьи полупрозрачные кроны совсем не давали тени.

Щадя лошадей, последние несколько лиг они шли пешком, Ведя животных на поводу. Брехт разделся до пояса, обмотав голову туникой. Льор хотел было последовать его примеру, но его нежная кожа быстро покраснела на солнце, и эльф был вынужден одеться.

– Неужели дальше будет еще хуже? – вслух подумал он. – Брехт, а ты не знаешь, здесь всегда так было?

– Так жарко? Нет, не знаю. Но если здесь были леса и города, значит, было гораздо больше воды. Бросовыми земли так просто не называют!

Уже некоторое время впереди виднелись сизые горы. Но был ли то горный хребет, протянувшийся по материку с запада на восток, или небольшой массив, они не знали. Несколько часов спустя он выглядел все таким же далеким, и острое зрение не помогало.

Перед самым закатом, когда солнце уже опустилось и готово было коснуться своим краем горизонта, выехали к руслу старой реки. Нет, река еще была, но за долгие века она прорыла в коричневой земле такое глубокое русло, что нечего было и думать подобраться к воде. Кони с тоской тянули морды вниз. Они видели воду, чуяли ее запах – и не могли напиться. Река пересекала их путь наискосок. Следы кочевников-похитителей шли вдоль русла к юго-востоку.

– Море в той стороне, – сказал Брехт, когда они повернули за похитителями.

– Ты его чувствуешь? – встрепенулся Льор, все мысли которого были только о воде.

– Нет. Просто Сорка говорила, что Внутреннее Море находится за горами. То есть на востоке. Двигаясь с караваном, мы никак не могли его миновать, значит, оно впереди, в той стороне, куда течет река. А на равнине все реки стремятся к морям. Ну или к озерам. Так что мы у цели.

В самом низу, на дне ущелья, ближе к воде, даже зеленела трава. Близость воды сделала свое дело: мир как-то ожил, чаще стали попадаться кустарники, а на склонах появилась трава и корявые деревца. Оставалось надеяться, что кочевники знают подходящую переправу и выведут к ней. Но минута шла за минутой, а ничего не менялось. Разве что солнце клонилось все ниже, а тени становились все длиннее и длиннее.

– Я больше не могу, – вдруг очень твердо и спокойно произнес Льор.

Брехт обернулся – как раз для того, чтобы увидеть, как сомлевший от усталости и жары юноша без звука падает на землю. Соловая кобылка, поводья которой эльф так и не выпустил, испуганно дернула головой.