Текст книги ""Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

Тут было над чем подумать, и это не давало молодому орку покоя. Вспоминалось Орогоро – двуполое божество плодородия и любви. Оно что-то говорило насчет того, что прочие боги орков ждут достойных… Значит ли это, что у чернокожих родственников другие боги? Брехт прежде никогда не молился – просто не знал, как это делается! Но в яме впервые задумался над тем, что неплохо бы научиться.

Топот копыт, шум и голоса привлекли его внимание. Он выпрямился и шевельнул плечом, отодвигаясь от Льора.

– Просыпайся, малыш!

– А? Что?

– У нас гости. Слышишь?

Эльф прислушался – и на его лице мгновенно проступил испуг. Тихо вскрикнув, он снова прижался к орку, спрятав лицо у него на плече.

– Ну-ну, – одернул тот юношу, – надо уметь смотреть в лицо опасности!

Над головой послышались шаги. Плетенную из лозы крышку откинули, и вниз заглянули три головы.

– Давайте вытаскивайте нас отсюда! – крикнул Брехт. – Ноги затекли!

Головы исчезли, и через минуту в колодец опустилось несколько багров. Пленников быстро, но не слишком бережно – Льор вскрикнул от боли – подцепили под мышки и вытянули наружу, как мешки. Оказавшись наконец на поверхности, молодой орк огляделся по сторонам.

Площадка резко переменилась. Под каменным козырьком напротив ямы установили полотняный навес, под которым стоял обложенный подушками плоский помост. На нем, скрестив ноги, сидела молодая крепкая женщина-воин. Вокруг нее столпились другие женщины – большей частью старухи и совсем девчонки, а также вооруженные мужчины. Единственный старик, по всему видать шаман, топтался поодаль, но, повинуясь кивку женщины, подбежал к пленникам и несколько раз резко взмахнул руками перед их лицами.

– Но-но! Назад! – остановил его Брехт. – Не тронь!

Он сказал это на «тайном» языке, и шаман удивленно отпрянул:

– Ты умеешь говорить на нашем языке, чужак?

– Да. Немного, – Брехт нахмурился, припоминая уроки почти двадцатилетней давности.

– Откуда ты взялся? – прозвучал новый вопрос.

– Пришел. Я… мне надо… – он замялся, подбирая слова, – одна девушка…

– Девушка? – прозвучал женский голос.

Брехт поднял голову.

Женщина на помосте не производила впечатление красавицы, но в ней были сила и здоровье самки, которая способна родить и выносить многочисленное здоровое потомство. И кроме того, она была воином – каждая клеточка ее мускулистого, чуть лоснящегося тела буквально кричала об этом. Брехт невольно скользнул взглядом по ее груди, талии и чреслам, и женщина вспыхнула под этим откровенно раздевающим мужским взглядом. Многие мужчины из знатных родов смотрели на Солнцеликую Жази с вожделением, мечтая о том, чтобы взойти на ее ложе. Уже несколько раз устраивала она турниры, где сама сражалась с претендентами на свою руку и сердце, и всякий раз выходила победительницей, при этом оставаясь одинокой. Не ее вина, что у ее матери не было сыновей – только восемь дочерей. Две девочки были убиты сестрами-соперницами, еще две погибли в бою, одна умерла, рожая ребенка, который скончался вскоре после рождения. Кроме Жази оставались еще две дочери: одна была шаманкой и как бы умерла для наследования власти, другая правила дочерним кланом. По слухам, она не так давно обрела мужа, а это значило, что Жази следовало поторопиться с выбором, чтобы не потерять власть.

Впервые за долгое время правительница сама задумалась над этим. И задумалась она, глядя в серые глаза чужеземца.

Ростом он был на целую голову ниже большинства ее воинов, а кое-кого – и на полторы головы, но статью и мощью равнялся им. На толстой сильной шее его болтался странный амулет на кожаном шнурке – какая-то костяная пластинка, похожая на чешуйку ящерицы, только ящерица должна быть ростом с быка. Одеться ему стражники не позволили, и женщина могла по достоинству оценить великолепно развитое тело чужеземца. Даже со связанными за спиной руками он производил впечатление. Не зря же прячется за него светловолосый мальчишка, уверенный, что и в таком состоянии сероглазый воин сможет его защитить.

– Ты ищешь женщину? – поинтересовалась правительница. – Зачем?

Брехт замялся. Он не помнил, как сказать: «Отец поручил мне свою дочь, чтобы доставить ее к матери на берег Внутреннего Моря», и предпочел ограничиться теми словами, которые знал наверняка:

– Это моя сестра.

– Твоя сестра пропала и ты ищешь ее здесь?

– Да. Ее забрали эти мужчины. – Он кивнул на чернокожих воинов.

Жази очень внимательно посмотрела на свою охрану. Не то чтобы она в чем-то подозревала отборных бойцов своей армии, просто прикидывала, как такое могло случиться, что сестра этого мужчины оказалась среди них, а она, правительница, об этом не знает.

– Степь широка, – промолвила она. – Твоя сестра может быть где угодно. Но в ее поисках ты зашел слишком далеко! Ты пришел туда, где тебе нельзя находиться! Ты – мужчина и чужак, и ты совершил преступление, придя сюда!

«И мне придется наказать тебя, несмотря ни на что!» – добавила она мысленно.

Брехту понадобилось некоторое время, чтобы перевести слова женщины. Льор с тревогой толкнул его в плечо:

– Что с нами будет?

– Ничего хорошего, – буркнул Брехт и громко озвучил вопрос юноши.

– Что будет? – Жази переглянулась с Говорящим-с-Духами.

Тот в это время как раз отчаянно шептался с одной из целительниц и поднял голову, жестом показав: «Смерть!»

– Вы осквернили Глаз Неба и будете наказаны!

– Так я и думал, – проворчал Брехт. – Священное озеро. Жаль, что не прикончили сразу – хоть помирал бы чистым. А то в вашей яме я опять грязи набрался, как свинья.

Жази с интересом прислушивалась к его бормотанию. Брехт говорил на своем языке, который правительница не понимала, но одно то, что в его интонации не было страха, говорило о многом. Вот его юный спутник что-то спросил дрожащим голосом, и пленник принялся утешать его со спокойной ответственностью отца или старшего брата.

– Но если мы… э-э… будем наказаны, – перешел Брехт на понятное кочевникам наречие, – то как насчет последнего желания?

– Что? – нахмурилась Жази. Одновременно в душе что-то шевельнулось – а если он попросит в качестве прощального подарка судьбы ее поцелуй? Как ей поступить в этом случае?

– Развяжите нас и дайте пожрать! – огорошил всех Брехт. – А то последний раз нормально мы ели позавчера вечером.

Жази скрипнула зубами, не желая признаться, что разочарована просьбой чужака. Ей вдруг ужасно захотелось скрестить с ним шассы и в бою посмотреть, кто сильнее. Она бы даже оставила ему жизнь в случае проигрыша… Но о чем она думает? Он чужак и пришел, чтобы разбудить Спящих! А если Спящие проснутся, плохо будет всему миру! Значит, возмутитель спокойствия должен проститься с жизнью… Как жаль!

Подавив вздох, она махнула рукой, и пленников развязали.

– Ну вот видишь? – подмигнул Брехт Льору, растирая запястья. – Все не так уж плохо. Полдела сделано! Теперь бы еще перекусить – и можно жить дальше!

– Жить, – вздрогнул юноша. – Нас, кажется, обещали убить!

– Так не убили пока, так что рано праздновать труса! Мы еще живы, а это главное!

Он взъерошил юному эльфу волосы и улыбнулся, лихорадочно прикидывая, как сделать так, чтобы мальчишку оставили в живых. Пусть в качестве раба – ему не привыкать!

– Вот что, Льор, – осенило его. – Сейчас нам принесут поесть, и ты попросишь, чтобы тебе напоследок разрешили станцевать…

– Чего? – округлил тот глаза.

– Ты должен станцевать перед этой… их правительницей и очаровать ее. Она должна захотеть подарить тебе жизнь…

– Чего?

– Не тупи! Нас сейчас убьют, а я хочу, чтобы ты жил! Пусть рабом, но…

– Не хочу! – неожиданно пылко воскликнул Льор и бросился Брехту на шею. – Я не хочу жить рабом! Лучше умереть свободным! Ты не знаешь, каково это, когда с тобой обращаются, как с вещью. Если ты умрешь, я умру вместе с тобой, потому что я люблю тебя!..

– Льор?

От попытки как следует отшлепать ушастого приставалу Брехта отвлекло появление трех слуг, которые на подносах принесли лепешки, полоски вяленого мяса, две большие пиалы с кислым молоком и нарезанный крупными кусками солоноватый бледно-желтый сыр. Увидев угощение, Брехт забыл про Льора и накинулся на еду, торопясь так, словно именно от этого зависела его жизнь. Юноша отцепился от него сам, но все еще переживал и трясся так, что еле-еле смог сделать несколько глотков молока и проглотить кусок лепешки.

Сытость настроила Брехта на благодушный лад, и, отставив пустой поднос, он поднялся на ноги и потер руки:

– Вот это другое дело! Ну что? Пошли?

Жази вздрогнула: она ни разу не слышала, чтобы жертва столь живо интересовалась, когда ее будут убивать. А этот готов бежать впереди палачей, хотя непохоже, чтобы он так уж стремился покончить с собой. Сколько в нем силы и энергии! Сколько жизни и огня! И совершенно не стесняется своей наготы! Другие мужчины, самые знатные, давно бы уже искали, чем прикрыться, – и желтоволосый мальчик плачет от смущения и прячется за его спину! – а он стоит как ни в чем не бывало. Жази невольно задергала взгляд на его чреслах и провела языком по губам. А пленник вдруг проследил направление ее взора и ухмыльнулся так паскудно, что правительница покраснела. Нет, надо немедленно что-то решать! Женщина поманила пальцем Говорящего-с-Духами.

– Что вы собираетесь с ними делать? – шепотом поинтересовалась она. – В том смысле, что просто убить на алтаре недостаточно. Спящими это может быть истолковано как очередное жертвоприношение, и их смерть ничего не изменит! Ты сможешь сделать что-то… особенное?

Говорящий-с-Духами не был бы шаманом, если бы не умел читать малейшие знаки судьбы и разбираться в живых душах.

– Солнцеликая, он преступник! Он осквернил Глаз Неба, заглянув в него! И не забывай о Спящих! Если они проснутся…

«Не забывать о Спящих!» Да она и без того о них не забывает! И если на одной чаше весов лежит судьба ее народа, а на другой жизнь одного-единственного мужчину, как она должна поступить, чтобы исполнить свой долг?

– Чужаки! – громко сказала правительница, и две пары глаз уставились на нее. – Вы осуждены и по нашим законам подлежите смерти.

Она еще не договорила, а Брехт уже шагнул вперед.

– Оставь мальчика, – промолвил он, невольно расправляя плечи и загораживая собой Льора. – Он ни в чем не виноват!.. Что бы ни произошло, он ни при чем. Накажи одного меня!.. Или хотя бы позволь быть первым!

Жази закусила губу. Три года тому назад она отразила нападение соседней орды, сын правителя которой вознамерился взять ее в жены и соединить две орды в одну. Жази не захотела, чтобы с нею обращались, как с вещью. Она победила соседей, захватив в плен десяток представителей знатного рода, в том числе и неудавшегося жениха. Отец отказался платить выкуп за сына – дескать, тот, кто проиграл бой женщине, осквернил свой род и должен поплатиться! – и все пленники были казнены. Их сварили заживо в кипящем масле. Жази помнила, как кричали и плакали мужчины, пытаясь спрятаться друг за друга. Они были готовы перегрызть друг другу глотки, чтобы умереть хотя бы на несколько минут позже. А этот готов подарить лишние минуты жизни мальчишке! Смельчак! Воин! Настоящий мужчина!

– Будь по-твоему! – вздохнув, кивнула она.

На прощание потрепав по голове совсем поникшего мальчишку, пленник спокойно заложил руки за спину. Спокойствие Брехта было напускным. Умирать совсем не входило в его планы, тем более когда это происходит второй раз за год, а он так и не исполнил свой долг. Сорка не нашлась, ее мать – тем более, а тут еще и Льор, которого надо пристроить в безопасное и уютное для эльфа место. Нет, ему совсем нельзя умирать! Но что делать? Он безоружен, а кругом полно воинов. Конечно, он бы успел выхватить у кого-нибудь копье и даже отправить на тот свет несколько врагов… А собственно, почему нет? По крайней мере, он умрет с орудием в руках, а не как баран на жертвеннике!

Он еще додумывал эту мысль, а обезоруженный им чернокожий воин с удивлением таращился на острие копья, нацеленного ему в грудь. Короткий быстрый тычок, широкое лезвие с хрустом входит в живую плоть, и чернокожий кричит, прижимая руки к глубокой ране в груди…

Провернув наконечник, чтобы выдернуть копье и заодно расширить рану, Брехт отскочил в сторону, перехватив оружие поудобнее. Он жалел только об одном – что за спиной нет ничего, кроме кустарника. Хотя…

Тело опять среагировало быстрее разума. Ветки хлестнули по обнаженному телу, когда он рыбкой нырнул в заросли и, выскочив с другой стороны, в несколько прыжков добрался до какого-то камня.

Издалека донеслись крики.

– Льор! – гаркнул Брехт. – Держись!

Упустившие орка стражники сразу с трех сторон зажали его среди камней у подножия одного из холмов, окружавших озеро. Двое метнули копья – в ноги и в голову. Брехт перехватил то, что пошло ниже, одновременно пригибаясь, и бросил его обратно, хозяину в живот. Но если остальные решат метать копья одновременно…

Чернокожие остановились, замыкая его в кольцо. Судя по тому, что они не спешили навязывать ему поединок, его так и собирались убить – напав толпой и задавив числом. Брехт покрепче уперся ногами в землю. Да, это тебе не светловолосые, которые всегда нападают по очереди, считая, что наваливаться кучей могут только рабы…

Давняя ненависть удушливой волной поднялась в душе. Врут философы – одной песчинке не под силу сдвинуть гору! Это светловолосые сделали рабами его предков, уничтожив целую страну! Это светловолосые разделили народ на две половины, заставив уже второй раз в жизни сражаться и убивать своих сородичей! Это светловолосые лишили его народ родины!

– Орогоро! – закричал он во всю силу легких.

Копья сорвались в полет…

– Где ты?

…и звякнули о камень.

Мир был поделен на две половины. За спиной – серая каменистая равнина, неуютная и бесплодная. Впереди – серая масса воды, слабо колышущаяся и, волна за волной, с шипением наползающая на берег. Неба не было – все то же серое марево без солнца и облаков, чем-то напоминающее дым сплошных пожаров. Да, так и есть – пахнет дымом.

«Нравится?»

Присев, Брехт крутанулся на пятках, выставив вперед копье.

«Надо же! – В голосе послышалась ирония. – Ты даже тут собираешься сражаться!»

– Тут – это где? – осторожно поинтересовался Брехт.

«Нигде… Здесь ничего нет!»

– Как это – нет? – Брехт огляделся по сторонам. – Берег, вода, камни…

«Хм. – Голос дрогнул. – А ты прав, мир действительно изменился! Что произошло?»

– Почем я знаю, это ж не мои – твои пенаты, абориген гоблинов! – проворчал молодой орк, не опуская копья. – Лучше скажи, кто ты, и покажись наконец!

«Кто я? – Незримый собеседник озадаченно засопел. – Вопрос с подвохом! Самому интересно… А насчет „показаться“… Не испугаешься?»

– Чего я там не видел? – Брехт на всякий случай покрепче уперся ногами в каменистую почву.

Но не смог сдержать крика, когда внезапно, без всякой подготовки, в воздухе перед ним проявилось странное существо, словно составленное из частей разных животных. У существа была голова волка с кривыми бычьими рогами, вдоль позвоночника шел гребень, переходящий в хвост, который сделал бы честь дракону. В передних лапах, как живые, извивались кнуты со свинчаткой на конце, а задние конечности оканчивались копытами. На бедрах, прикрывая чресла, болтался широкий пояс, к которому были подвешены черепа.

– Обана-а! – протянул Брехт.

«Ты меня не боишься, козявка?» – существо было выше его раза в три.

– Это тебе стоит меня бояться! – рявкнул Брехт. – Я – орк из касты воинов! И я…

«О-орк? – Существо вдруг присело на корточки и потянулось к Брехту разинутой пастью. Едко и зло пахнуло гнилыми зубами. – Что-то ты не слишком похож на орков!»

– Уж какой есть! А ты кто такой? Ты вообще откуда знаешь, какими должны быть орки? Ты нас много видел?

«Да уж! – рявкнуло существо, резко выпрямляясь. – Мне ли не знать орков! Да я, если хочешь знать, был их богом!»

– Да ну? – оживился Брехт. – А ты Орогоро знаешь?

«А откуда… – У чудовища отвисла нижняя челюсть, да так, что ему пришлось вправлять ее рукой. – А откуда ты…»

– Да так. – Молодой орк скромно потупился. – Понравился я ей…

Ответом на это заявление был гулкий хохот. Воздев передние конечности, существо расхохоталось, топая копытами и хлеща хвостом по камням.

– Чего ржешь? – рявкнул Брехт. – Я что, такой урод, что не могу понравиться женщине?

«Ну рассмешил! – разошелся его собеседник. – Чтобы родился кто-то, кто ей понравился! Ты еще скажи, что и спал с нею!»

– Настоящий мужчина не хвастает своими победами направо и налево! – ответил Брехт. – И вообще, тебе какое дело? Она что, твоя жена?

«У-а-ха-ха-ха! – еще пуще захохотало чудовище. – Жена! Орогоро никогда не может стать ничьей женой… И в то же время она – жена для всех!»

Послышался грохот и треск, словно рвалась плотная ткань, и рядом возникла коренастая фигура божества плодородия, обеими лапами поддерживающая огромный отвислый живот.

«Вот он где! Я его там ищу, а он… – загремела она знакомым орку голосом, но тут же осеклась: – Вижу, вы уже познакомились?»

– Угу, и чуть было друг друга не поубивали! – проворчал Брехт, спровоцировав новый взрыв хохота.

Отсмеявшись, чудовище помотало головой.

«Теперь мне понятно, Орогоро, что ты в нем нашла! – промолвил он. – Хм, а он и мне нравится!»

«Он вернул мне силу, Гэхрыст! – ответила богиня. – И дал смысл жизни!»

«Чего?» – У чудовища второй раз отвисла челюсть.

«Ну… э-э… Ты знаешь, у нас будут дети… Я же все-таки божество плодородия», – Орогоро потупилась, неожиданно подмигнула Брехту и выразительно погладила ладонью живот.

– Чего? – вытаращился и молодой орк. – Уже? С одного раза? Но…

«Я же говорила, что перед твоими сыновьями склонятся страны и народы? Говорила! Так и будет! Когда родятся новые боги…»

– Нет-нет! – Брехт попятился, мотая головой. – Мы так не договаривались!.. Я, в конце концов, еще не готов жениться!.. И становиться богом тоже пока не готов! Я… У меня дела! Там, ну… – Он махнул рукой, не находя слов.

«Вот мужчины, – кокетливо фыркнула Орогоро. – Наделают дел – и в кусты!.. А кто только что звал меня на помощь?»

«Он – воин, – вступился за него Гэхрыст. – Ему не место возле женской юбки!.. Слушай, – повернулся он к замершему Брехту, – а как насчет того, чтобы и мне дать немного силы, э?»

– Ни за что! – пылко воскликнул молодой орк. – Я не такой, с мужиками не сплю!

На сей раз хохотали двое, да так, что дрожали камни, а Брехту пришлось упереться копьем в землю и навалиться на него, чтобы устоять.

«Вот это да! – Гэхрыст дышал, как пес, разинутой пастью. – Он то что надо!.. Послушай, – повернулся он к Брехту, – все не так, как ты подумал! Много веков мы были богами твоих предков. Мы и другие, кто пока еще спит и кому, может статься, уже не суждено проснуться, ибо они слишком слабы и помощь к ним может просто опоздать… Потом наши подданные отвернулись от нас и предались Тьме. У них появился новый бог, пришедший из надмировой бездны. Они забыли про нас, но мы не забыли про них. Мы слабели, когда наши подданные отдавали свои тела и души Тьме, ибо каждый бог питается не кровью от жертвоприношений и не дымом курильниц, но лишь душами верящих в него, вернее, теплом их душ! Чем больше тепла – тем сильнее бог. Ты призвал Орогоро в тяжелый для себя миг – значит, ты поверил в нее, и это дало ей силу. Я всего лишь хочу, чтобы ты поверил и в меня, ибо я был богом войны, а теперь – ты… В смысле – ты воин!.. Дай-ка свою железку!»

Брехт, не раздумывая, выдернул копье из земли и поднял его.

Волчья пасть Гэхрыста оскалилась в ехидной улыбке, словно он получил долгожданный подарок. Взмах плети в его руке – и тонкий жгут спиралью обвился вокруг копья. Деревянная рукоять нагрелась. Наконечник стал плавиться, меняя форму, а потом вспыхнул ярким светом, и плеть усталой змеей сползла с него.

«Вот так, – сказал бог. – Теперь каждого, кого ты убьешь этим копьем, ты убьешь во имя мое и бога войны!»

Брехт кивнул. Как воин, которого по законам касты с младенчества обучали владению всеми видами оружия, он мог сражаться копьем, но все-таки предпочитал привычный талгат. Он внимательно осмотрел преображенное копье. Наконечник изменил форму, стал намного больше и шире, так что сильно походил на меч, закрепленный на длинном древке. Таким, пожалуй, можно сражаться… Он на пробу несколько раз взмахнул копьем, провел парочку приемов, чувствуя, как за ним с одобрением наблюдают две пары глаз.

«Этот черен не сломается. Это лезвие не затупится, – продолжал бог. – Устанешь – передашь его своему сыну…»

«Сыну, которого родит тебе обычная женщина», – торопливо добавила Орогоро.

– Погодите, – Брехт отвлекся от копья, – но как так получилось, что мои предки попали в рабство? И почему вы, хотя говорите, что помнили о них, не помогли им?

«А оно им было надо? – Божества переглянулись и испустили хоровой вздох. – К тому времени они забыли о нас, предавшись Тьме, а бог, которого забывают, погружается в сон, который через десять тысяч лет становится сном вечным. Ты пришел как раз вовремя – еще немного, и даже мы не смогли бы проснуться, ибо слишком ослабели… А когда Свет одолел Тьму и твои предки попали в рабство, думаешь, мы не хотели прийти к ним на помощь? Но хоть бы кто-нибудь из них тогда вспомнил о нас! Нет, они призывали Тьму! Даже имя „орки“, которым сейчас именуют твой народ и как мы зовем тебя, придумано отринувшими нас. Ну а потом… Скажи, нужны ли боги – рабам? Достойны ли рабы иметь своих богов? Они забыли нас, забыли, как прежде назывался их народ».

– Мы считали, что нашими предками были урюки, – промолвил Брехт.

«Это вам внушили ваши „хозяева“. Урюки – ваши родичи, не более того. У вас общий предок. Потом твои предки эволюционировали, а урюки остались в том же первобытном состоянии. Твои предки называли себя варами. Хотя ты непохож на вара. Видимо, такими вас сделала Тьма…»

– Но почему вы пришли только сейчас? Наши шаманы помнили о том, что когда-то мы были другим народом! И орки свободны уже много веков! Мы – народ-воин, про нас знает весь мир!.. Как случилось, что вы до сих пор не вернулись?

«Нас никто не звал! – пожали плечами боги. – Достучаться до нас оказалось под силу лишь тебе!»

– Но почему? Меня осматривали аж два шамана – мой дядя и… э-э… еще один. И оба сказали, что у меня слишком мало магических сил, чтобы я мог колдовать… Я ничего не умею. Слышите? Ничего!.. Может, вам уши надо почистить?!

«Магия тут ни при чем! – Боги опять переглянулись. – Все дело в твоей душе! Она не такая, как у остальных. Не спрашивай нас, как это получилось – ты сам знаешь ответ на этот вопрос!.. А теперь тебе пора!»

«Приятно было познакомиться! – Орогоро наклонилась к нему и подмигнула. – Ты зови, если что! И помни – каждый раз, обнимая женщину, ты служишь мне!»

«Пора!»

Сильный порыв ветра ударил в грудь. Брехт хотел было крикнуть, что там, во внешнем мире, его собираются убить, но поперхнулся криком, тяжело грянувшись спиной о камни. Удар был так силен, что в глазах потемнело.

– Он жив!

– Пусти меня!

– Не тронь! Я все равно не понимаю, что ты говоришь!

…Две пары рук трясут за плечи. Два голоса колоколами гудят в голове. В голосах звучит почти одинаковый страх.

Брехт с трудом разлепил глаза, вызвав крики радости. Все расплывалось в каком-то тумане, но он различил склонившиеся над ним головы – белую и черную.

– Да жив я, жив, – проворчал он. – Не трясите так!.. Ох, моя спина!

– Он ранен! Осторожнее!

Его подняли и понесли. При этом в правую и левую ладони вцепились двое. В одном Брехт узнал Льора и моргнул юноше: мол, успокойся, все в порядке. Но что тут делает чернокожая женщина? И куда его тащат? Явно не на алтарь, что уже хорошо. Можно закрыть глаза и расслабиться.

Когда он снова открыл глаза, почувствовав себя отдохнувшим, то какое-то время не мог понять, где находится. Просторное ложе из шкур и подушек, над головой смыкаются полотняные стенки шатра. Полумрак, наполненный запахами шкур, человеческого тела, дыма костра и легкими благовониями. Он повернул голову, и тут же рядом кто-то зашевелился.

Над Брехтом склонилась женщина. Судя по всему, она спала в его ногах и теперь с интересом смотрела на молодого орка.

– Где я?

– У меня в шатре. Я – Жази, правительница Алой Орды. А как называть тебя?

– Мое имя Брехт. Меня не казнят?

– Зачем? – Она улыбнулась. – После того что там произошло? Говорящему-с-Духами было знамение, да и мы все видели… Ты совершил невозможное, и теперь ты – мой гость. А если пожелаешь, можешь стать больше чем гостем…

Она наклонилась ниже. Прямо перед глазами Брехта колыхнулись ее груди. Пахло мускусом и женской плотью, и орк ощутил желание.

– Больше чем гостем, говоришь? – пробормотал он. – Тогда иди ко мне!

Жази застонала, когда он притянул ее к себе.

На другой день они вышли из шатра рука об руку, и на Брехта тут же налетел бледный от волнения Льор. Пока орк успокаивал юношу, Жази во всеуслышание заявила, что чужеземец согласился разделить с нею власть и ложе.

– Брехт, – Льор с тревогой смотрел на чернокожую женщину, – о чем она говорит?

– Да успокойся. – Молодой орк приобнял его за плечи. – Все в порядке. Мы задержимся тут на некоторое время.

– А как же Сорка?

– Сорка? – нахмурился Брехт. – С Соркой нам обещали помочь.

Жази действительно уже разослала гонцов в стойбища, как принадлежавшие Алой Орде, так и соседям. По степи кочевали еще Серая, Пестрая, Синяя, Белая и Черная Орды. Все они были потомками кланов, чудом уцелевших после того, как эльфы разгромили их страну и угнали большую часть варов в рабство. Предки черных орков затаились и долгие годы опасались заявлять о себе. Они поддерживали между собой связь, то обмениваясь невестами для заключения браков, то сообща сражаясь за плодородные пастбища. Единого главы у них не было, и Жази сомневалась, что кто-то из правителей орд приедет на свадебный пир. Но оповестить соседей, что Алая Орда обрела повелителя, было необходимо. Кроме того, гонцы разнесли весть о том, что в Степи затерялась сестра нового правителя Алой Орды по имени Сорка.

Когда Брехт описывал гонцам свою подопечную, присутствующая при разговоре Жази удивленно вскинула брови:

– Но она совершенно непохожа на тебя! Светлая кожа, белые волосы… Как такое возможно?

– Все очень просто. – Ответ у Брехта был наготове. – У нас один отец, но разные матери. Моя мать скончалась при родах, и отец женился вторично на матери Сорки и Льора. Они пошли в мачехину родню. Но по крови мы семья.

– Мы отыщем Сорку, – кивнула Жази. – Мои союзники постараются найти ее, чтобы закрепить наш союз. А мои враги, чтобы потом шантажировать меня. Так или иначе, мы скоро узнаем, где твоя сестра!

Гонцы поскакали и в город Алой Орды. Большую часть года кочевники перемещались по степи, не задерживаясь нигде дольше чем на полмесяца. Но в зимнее время знать вела оседлый образ жизни – это место и было городом кочевников. Уже началась осень, и Жази сказала, что через пару месяцев ее народ повернет к городу, в котором супруги проведут зиму. А с началом весны, когда пройдут зимние дожди и зазеленеет новая трава, опять станет кочевать.

– Я приказала гонцам передать всем мужчинам, способным носить оружие, чтобы они приходили к Глазу Неба, – мурлыкала Жази, прижимаясь к Брехту в душной теплой темноте шатра. – К следующему полнолунию у нас будет армия, и мы пойдем в набег на западные города. Мы ограбим их предместья, захватим рабов, зерно, золото, дорогие ткани и еще много-много всего! А потом со всем этим богатством вернемся в мой город, где останемся до весны… Мы будем счастливы, Брехт!.. А когда наступит новое лето, мы кинем клич по всем остальным городам, поднимем Синюю и Пеструю Орды – это союзники! – и сообща нападем на Черную Орду. Как только мы ее разгромим, остальные сами склонятся перед нами. Вся степь встанет под наши стяги, и тогда…

Глядя на светлое пятно отдушины в потолке и одной рукой обнимая прильнувшую к нему женщину, Брехт рассеянно слушал ее, строя свои планы на будущее.

– Сомневаюсь, что они пойдут за мной! – промолвил он в ответ на слова Жази. – Я чужак. Наши народы в родстве между собой, но это родство настолько дальнее, что даже внешне мы мало похожи.

– Да, за тобой степь может и не встать, – соглашаясь, кивнула женщина, – но если ты дашь мне ребенка, он сумеет объединить кланы! Дай мне сына! Позволь зачать от тебя дитя!

Она протянула руку, касаясь его тела – сперва груди, проведя пальцем по твердым горошинам сосков, потом ниже, но такому же твердому животу и дальше, к чреслам.

– Позволяю, – проворчал Брехт, чувствуя, что опять готов к соитию, – каждую ночь позволяю! А ты ненасытна!..

– Я слишком долго ждала, – Жази ласкала его все смелее. – Слишком долго была одна. И я хочу наверстать упущенное!.. Иди ко мне, мой повелитель!

– Нет, – молодой орк подтянул ее ближе, – ты иди ко мне! – И сильным плавным рывком опрокинул ее на спину, устраиваясь сверху.

Так проходили ночи. Днями же Брехт не сидел ни минуты. Он то бродил по стойбищу, знакомясь с бытом кочевников и по мере сил совершенствуя знание языка. То учился ездить на быках – ибо для его новых союзников, черных орков, кощунством считалось сесть верхом на настоящего тулпара.

Кстати, обе лошади прибежали в стойбище на другой день после того, как Жази объявила, что берет чужеземца в любовники. Они смирно стояли в окружении восторженной толпы и косили из-под челок хитрыми глазами. Когда Брехт подошел, чалый жеребец бросил на него многозначительный взгляд, а соловая кобылка потупилась с видом пай-девочки, впервые в жизни не ночевавшей дома.

– Поздравляю. – Молодой орк ткнул кулаком в бок жеребца и кивнул на кобылку: – Она хоть ничего… ну… в этом деле?

«Фр-р-р-р!» – Чалый гордо вскинул голову.

– Понятно, – Брехт потрепал его по гриве, – настоящий мужчина не хвастается своими победами!

Тулпары считались священными полумифическими животными, и Говорящий-с-Духами окончательно уверился сам и однозначно дал понять всем, что появление чужеземцев – знамение в высшей степени благоприятное, что они посланы самими богами. И что именно Алой Орде суждено стать центром, вокруг которого объединятся кочевые кланы черных орков. В ожидании этого счастливого события животных окружили таким почетом, что Брехт не сомневался: жеребец и кобыла надежно пристроены, что бы с ним самим ни случилось. Он так и не полюбил верховую езду и на быках скакал по степи исключительно потому, что для кочевника считалось неприличным не уметь держаться в седле.

Когда же ноги и задница начинали ныть, отбитые об жесткие бычьи бока, он брал талгат и занимался с Льором фехтованием. Юноша оказался способным учеником. Он прекрасно владел своим телом и схватывал все приемы на лету. Тяжелый талгат Брехта, правда, ему скорее мешал, чем помогал. Дело пошло значительно быстрее, когда юноша взял шассы. Конечно, они были сделаны под черных орков, превосходящих юного эльфа ростом и массой, но, когда по просьбе Брехта изготовили два легких и тонких клинка, по росту и весу Льора, дела у юноши пошли в гору. От каждой похвалы Брехта он буквально расцветал и готов был тренироваться день и ночь, чтобы заслужить его улыбку.