Текст книги ""Фантастика 2025-136". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Виктор Ананишнов

Паланкин с Михаилом достиг вершины лестницы, и изо всех сил старающийся держать лицо и не дрожать Великий князь выбрался под вечернее Пекинское солнышко. За ним, заставляя сильно приверженных ритуалам и традициям китайских чиновников внутренне содрогаться от чудовищного надругательства над этикетом, по лестнице споро бежали взмыленные от нагрузки и несколько испачканные инженеры, тянущие за собой провода, микрофоны и оставшиеся в запасе мегафоны.

– Великая Китайская Империя счастлива вашему приходу, о Истинный Император! – бросился лицом в пол Главный советник Императрицы Цыси.

Следом за ним такую же позу принял весь Запретный город, включая и немногочисленную (чтобы не нервировать будущего правителя), вооруженную мечами и копьями, почетную стражу.

Конвой тем временем занимал позиции и деловито устанавливал пулеметы – в том числе на крышах отдаленных домов. Гвардейцы, вооруженные полуавтоматическими пистолетами и карабинами, начисто игнорируя происходящее, бодрым шагом входили во дворец, чтобы обеспечить Михаилу безопасное пребывание в нем.

Микрофоны с характерным гулом ожили. Сглотнув, Миша мысленно послал старшего братика на три народные буквы с такими интересными планами и подошел к Главному и трем десяткам прочих советников, громогласно, на весь Пекин начав вещать на чистейшем «столичном китайском»:

– Убийство Сына Неба и его матери-регента – непростительное преступление, за которое я приговариваю тебя к смерти, недостойный Сыма Донг!

Вынув из ножен прилагающуюся к мундиру саблю, Михаил мысленно попросил Господа о прощении и красивым ударом отсек голову Главного советника. Проклятый Георгий годами заставлял Мишу упражняться в нанесении подобных ударов на разных поверхностях и на закрепленных в разных позах манекенах реалистичной «плотности», а на вопросы «зачем?» только загадочно улыбался.

Голова Главного советника покатилась по ступеням, а его коллеги и подчиненные покрылись ледяным потом, и, не смея поднять голов от пола, вжали головы в плечи.

– Довольно Великий Китай страдал от бесполезных паразитов из Запретного города! Довольно Великий Китай терпел происки богомерзких евнухов, кормил их ненасытные глотки и страдал от кровавой смуты и унижений! Я, Михаил, по дарованному мне Небом праву, объявляю себя Китайским Императором. Я – не сын Неба, а его карающий меч, призванный очистить Поднебесную от многотысячелетней скверны. Добрые жители столицы, простые солдаты, чиновники, торговцы, рабочие и крестьяне, я приказываю вам не мешать вершить справедливости. Сидите дома и ничего не бойтесь. Мои верные воины, я приказываю вам убить каждого евнуха в Запретном городе!

Нельзя просто так взять и никого не «зачистить» в ходе государственного переворота, иначе уважаемые китайские придворные будут считать Михаила слабаком и может быть даже попытаются покуситься на его Небесный мандат. Евнухов ненавидят даже сами евнухи, поэтому как минимум первый приказ так нескромно объявившего себя Императором узурпатора столичным жителям очень понравился, и они в самом деле решили спрятаться по домам, решив дождаться приказов дальнейших. Может оно и во благо пойдет?

Глава 6

Вдовствующая Императрица ворвалась в мой кабинет как обычно – пребывая в бешенстве.

– Ты совсем потерял голову в своей воинственности! Неужели тебе мало одной Империи⁈

– Лично мне хватило бы и дачки в Крыму, – спокойно ответил я.

– Мой Миша! – закрыв лицо руками, Дагмара опустилась в кресло.

Опустилась так, чтобы не помять платье больше необходимого. Это не значит, что она притворяется – просто рефлексы.

– Мой милый мальчик! Добрый, отзывчивый, сделавший столько добрых дел и написавший такие прекрасные книги брат для тебя всего лишь пешка! – через всхлипы и слезы принялась бросаться в меня обвинениями. – Что мы с Сашей упустили в твоем воспитании? Разве можно бросать родного брата в такую опасную авантюру?

– Миша для меня не пешка и вообще не фигура, – терпеливо ответил я. – А любимый младший брат. Но он – взрослый мужчина, и у него было право выбрать свою судьбу. Он выбрал, и мы должны его в этом поддержать. И это – не «авантюра», а тщательно спланированная и успешно притворенная в жизнь операция.

Точнее «притворен» ее первый этап. Поразительно легко получилось, почти бескровно.

– А что будет дальше? – убрав руки от лица, почти прошипела на меня Мария Федоровна. – Он – в центре огромной страны, населенной косоглазыми дикарями, которые только и ждут возможности вцепиться ему в глотку!

– Почему же сразу «дикарями»? – расстроенно крякнул я. – Почему сразу «ждут возможности»? В Китае богатая история дворцовых переворотов, и Миша в рамках традиции нормальный узурпатор, который принялся наводить порядок. Новые династии на китайском престоле нередко выводили Поднебесную на качественно новый уровень развития…

– Не смей топить наш разговор в словоблудии! – прервала монолог Дагмара.

– Так это не «словоблудие», а факты, – заскучавший я откинулся на спинку кресла. – Думайте позитивно, мама – впервые за многие века кто-то умудрился воссесть на трон огромной страны по праву сильного. И этот кто-то – Великий князь Михаил Александрович Романов. Теперь вы являетесь мамой сразу двух Императоров, а наш Миша вписал своё имя в историю покруче меня: не по праву рождения положенное спокойно принял, а пошел и взял сам. Столько, сколько смог.

– Столько, сколько ты ему дал! – парировала Дагмара.

– Я бы и побольше дал, но мир тесен, – фыркнул я. – Зачем ругаетесь, мама? Сделанного не воротишь. Если Миша сейчас покинет Запретный город и вернется домой, над ним будет смеяться весь мир. Такой куш, как четырехсотмиллионная, богатая плодородными почвами и недрами, благодатная климатом, исполинских размеров Империя просто так бросить может только полный кретин. Наш Миша таковым не является, поэтому пока вы здесь на меня ругаетесь, мама, он там по другую сторону континента работает сутками напролет. И я был бы очень благодарен вам, если бы вы позволили мне ему помогать, а не тратили мое время на ненужные рефлексии.

Рывком поднявшись на ноги, Мария Федоровна надменно припечатала меня:

– Знаешь, Жоржи, с годами твой характер совсем испортился!

И покинула мой кабинет, оставив за собой тонкий цветочный аромат отечественных духов. Химическая промышленность в России цветет и пахнет – в отношении парфюмерии даже буквально!

– Две минуты, Георгий Александрович, – заглянул ко мне в кабинет Остап.

– Спасибо.

Предстоит разговор посложнее, чем с любимой мамой – с дорогим кузеном Вилли, который, как и вся планета, от похождений направленного моей рукой Михаила выпал в осадок. Министерство Иностранных дел стоит на ушах и подвергается жесточайшим перегрузкам, принимая ноты, вопросы, сигналы и послания, старательно складируя все эти важнейшие бумажки в архив и направляя в ответ заверения в том, что все внимательно прочитали и крепко над содержимым подумали.

Разумеется, послания формата «вы там совсем оборзели?» в общей массе доминируют, но второе место по популярности уверенно удерживают вежливые вопросы и предложения на тему торгово-экономических дел с Китаем. Этим вообще не отвечаем – Мише сначала нужно закрепиться в Запретном городе и перенастроить под себя (под меня, ха!) специфический китайский государственный аппарат. Начал он неплохо и в целом в рамках традиции: утопил Запретный город в крови, и чуть меньше утопил в ней Пекин. В рамках традиции и в рамках огромного плана.

«Великое очищение» – так называют происходящее сутками напролет вещающие из мегафонов голоса. Им вторит великое множество заранее заготовленных листовок и газет. Подкрепляют пропаганду раздаваемые солдатами припасы и радость от гибели ненавистных всем евнухов. Под шумок Михаил с благоразумно присягнувшими ему китайскими чиновниками-старожилами штампует многочисленные указы и отменяет указы и законы старые. Юридические и экономические законы подгоняются под заданные Российской Империей стандарты. Налоги для крестьян, торговцев и предпринимателей снижаются, и это само собой добавляет новому Императору политических рейтингов. Врагам – холодная сталь и позорная смерть, добрым подданным – процветание!

В ОЧЕНЬ большую копеечку все эти развлечения влетели. Одних только консервов уже под два миллиона банок съедено, благо склады были полнехонькими, и стабильным потоком их содержимое отправляется во рты наших воинов и в качестве гуманитарной помощи китайцам. Второй стабильный поток вновь наполняет разгруженные склады.

Ладно, на долгой дистанции каждая потраченная на «китайскую авантюру» копейка обернется гигантской прибылью. Не грабить Китай нужно, не загонять в колониальные рамки, а строить совместные предприятия, мастерить в плодородных провинциях агрохолдинги и привлекать трудолюбивых жителей Поднебесной в качестве рабочих рук. Поначалу – малооплачиваемых и не шибко квалифицированных, но обустраивать наш общий континент все-таки станет намного сподручнее.

Телефон на столе ожил. Я досчитал до десяти, собираясь с мыслями, и снял трубку:

– Доброго дня, дорогой кузен! Какая нынче погода в славном Берлине? Был ли добрым собранный нынче урожай? Я слышал, что капустка народилась отменная.

– И тебе не хворать, – фыркнул Вильгельм. – Урожай неплох, погода стоит славная.

– И слава Богу! – жизнерадостно заметил я.

– Слава Богу, – подтвердил Вилли. – А как твои урожаи? Особенно те, что на Востоке.

– Из Николаевской губернии поступают отличные новости, – притворился я дурачком. – Говорят, рекордный урожай собрали. Японцы хорошо покупают, у них там сельское хозяйство на материке еще поднимать и поднимать.

– Слава Богу, – саркастично одобрил Вильгельм. – А к Югу от Николаевской губернии как дела обстоят?

– Отлично, – не стал я скрывать. – Брату Миши немножко помог – с амбициями он у нас, как-то недобро на меня косился последнее время, пусть лучше в соседях будет, на равных, а не собирает вокруг себя обиженных и обделенных.

Вру и не краснею – в гробу Миша все троны мира видал, просто понимает перспективы плана, вот и подписался на китайскую «шапку Мономаха», которая на самом деле даже тяжелее моей – проблем в Поднебесной столько, что нам и не снилось.

– Мы так не договаривались, Жоржи, – ласково укорил меня кайзер.

– Мы договаривались, что Китай я завоевывать и присоединять к России не стану, – невинно заметил я. – Про появление на его троне моего младшего брата речи не было.

– Потому что такого бреда даже курильщик опиума во сне представить не сможет! – потерял самообладание Вильгельм.

– Базовые договоренности в силе, Вилли, – скучным тоном ответил я. – Все в рамках нашей с тобой любимой многовекторности. Ты тоже не стал советоваться со мной, когда позарился на нищий и разоренный остров.

– Будем обмениваться обидами, как неразумные юнцы? – презрительно фыркнул кайзер.

– Будем жить и работать во благо всего человечества, – поправил я. – Прости, дорогой кузен, я должен идти – очень много дел.

На том конце провода молча бросили трубку. Ай как невежливо! Насчет меня матушка, конечно, не права – не портился мой характер, а вот уважаемый уссатый союзник с годами превратился в реально желчного и вредного старпера.

Скорее бы уже Большую войну выиграть.

* * *

Что такое война против Великой Державы? Полноценная война, когда крупный геополитический игрок считает, что воевать реально есть за что. А война против двух Великих Держав? А против трех? Совершеннейшее безрассудство – когда-то сиамцы как следует заставили умыться кровью французские колониальные войска, но тогда ставки были совсем другими, по принципу «тронули – не ломается, а больно бьет в ответ». Терпеть такую боль, конечно, можно, но разумные люди умеют сводить дебет с кредитом. Тогда получался здоровенный такой минус, но теперь, когда Франция заручилась поддержкой Германии и Австро-Венгрии, а целью обозначили не колонизацию Сиама, а отжатие у него некоторых территорий и «постановку обнаглевшего Рамы на место», баланс изрядно выправился в приятную белым людям сторону.

Учитывая опыт предыдущей кампании, «Великие» решили воздерживаться от сухопутных операций столько, сколько получится, вместо этого принявшись сравнивать с землей все, до чего дотягивались корабельные пушки и немного сбрасывать бомбы с дирижаблей и деревянно-перкалевых бомбардировщиков. Просто протестировать то, что очень сомнительно показало себя в ходе Балканской войны. Результат был признан спорным – да, бомбы кидать интересно, но точностью там и не пахло, а значит нужна массовость. Самолеты и дирижабли – это долго, дорого, а если рассчитывать хоть на какой-то результат, их нужно очень много. Сейчас, когда корабельная гонка вооружений в самом разгаре, а участники будущей Большой войны старательно копят запасы, было решено не размениваться на непонятную новинку, но подкармливать занимающихся ею специалистов. Инерция мышления – древний бич человечества. Как это Земля вокруг Солнца вертится, а не наоборот? На костер!

Встряли соседи по континенту в Сиаме надолго – Рама и контролирующая его военная хунта быстро сдаваться не станут, а будут привычно копать подземные ходы и ждать высадки десанта, чтобы после, когда Великие державы понесут весомые потери, попробовать договориться на относительно приемлемых условиях. Продаем все, что можем всем сторонам конфликта, в полном империалистическом цинизме зарабатывая на чужом горе. Ну а кто им виноват?

Пользуясь случаем, я принялся нервировать занятых европейцев, оказывая на Турцию дипломатическое давление. Почему бы не попробовать чего-нибудь себе выторговать старым-добрым блефом? «Почему бы не пересмотреть цены на проход русских кораблей через проливы, уважаемые партнеры?». «Что-то как-то многовато мы с вами, уважаемые партнеры, крепостей друг напротив дружки строим. Надо бы это дело ограничить – чего жилы рвать?». У нас-то все считай готово, а туркам до «дедлайна» еще года три потребуется по минимальным расчетам.

Русско-турецкие войны – привычное дело, и соответствующий дипломатический опыт путем проб и ошибок и у нас, и у османов накопился солиднейший. «Нельзя просто так взять и начать Большую войну» – под таким лейтмотивом проходила наша увлекательнейшая переписка. По миру сновали турецкие дипломаты, собирая кредиты на военные расходы, заручаясь хоть какой-то поддержкой от третьих стран в дополнение к давным-давно заключенным союзным договорам с австрияками и французами. Я, в свою очередь, подключил к обработке турок японцев: им бесплатное прохождение проливов тоже очень пригодится.

Торговый оборот, несмотря на такую насыщенную историю конфликтов, у нас с турками не малый – ну а как с соседом не торговать через такое удобное море? В основном вокруг него все и крутится – нам тамошние товары нужны не так уж сильно, а вот им без наших не обойтись. Подвигав пошлины туда-сюда, проведя пару учений и вдоволь налаявшись дипломатически, к концу 1902-го года нам с турками удалось достичь понимания и подписать бумажку о том, что два будущих года русские корабли будут проходить через проливы. Японские – с пятидесятипроцентной скидкой, они подальше все-таки, не так страшно.

У братика в Китае все хорошо – пропагандистская накачка, чистки недовольных и пакет реформ «с человеческим лицом» не дали возможности начать гражданскую войну силами отдельных провинций. Даже то, что исполинский гарем, по большей части состоящий из родственниц виднейших людей провинции, был расформирован, а сами дамы получили пожизненную пенсию.

Оскорбление для высокородных китайцев чудовищное! Какое попрание древней Традиции! Какая вопиющая наглость! Где-то в Поднебесной плетется паутина заговоров, но полноценно «быкануть» на присягнувшую новому Императору собственную армию, подкрепленную русскими войсками, дураков, к счастью, не нашлось.

Американцы к моему инвестиционному совету не вкладываться в будущих проигравших не вняли – раздают туркам, австриякам и шведам кредиты. Справедливости ради, их же дают японцам, Сиаму и Вильгельму. Дали бы и мне, но мне не надо – последнее, что Российской Империи сейчас нужно, это банальное бабло.

С ним последнее время несколько хуже – братику Мише на обеспечение лояльности населения и вообще «на развитие» денег нужно много. Отвешиваю щедро, истинно по-братски: когда-то полученная за убитого старшего брата контрибуция вернулась в Поднебесную в пятикратном размере. Не прямо рублями и юанями, а будущими предприятиями групп «А» и «Б», типографиями, телеграфами, телефонами, провизией и прочим.

Всё – без урона себе, но с тяжелыми руками жабы на горле. Зато подвиг моего младшего брата вызвал чудовищный прилив патриотизма в Российской Империи. Шутка ли – в сознании подданных иначе как лихим захватом огромной Империи случившееся выглядеть попросту не может! Все нюансы народу пофигу – ну и что, что это – не «завоевание», а «государственный переворот с узурпацией трона»? Все одно – русский с китайцем братья навек! Не оплошала и аристократия – быстренько сделали популярной китайскую моду, начали выписывать из Поднебесной театральные труппы, собирала здоровенные «донаты» и писала Михаилу длинные, пропитанные восхищением, письма. Больше двух сотен оставшихся в столицах друзей и родственников заслужившего повышение Великого князя (многих из них хорошо знаю и я) так и вовсе снялись с места и отправились «помогать завоевывать Китай». Я доволен – все равно они ничем полезным не занимались, а Мише будет полегче.

Младший брат шлет мне очень грустные письма. По ночам ему снятся кошмары, совесть грызет за обагренные кровью руки, и он все чаще уединяется для молитв. К нему регулярно отправляются видные батюшки со всех уголков Империи, в том числе – с Валаама.

Не обошлось и без полноценного миссионерства и нескольких Крестных ходов, главный из которых стартовал аж от западных границ Империи. Китайцы в христианство крестятся охотно – это напрямую экономически выгодно. Наибольшего успеха добиваются староверы – их в тех краях намного больше. Бурчат «традиционные» батюшки, но противоречить рука не поднимается – все одно лучше, чем язычество.

Младшего брата искренне жалко – тяжело ему там, мне-то самолично кровь лить не пришлось, за меня работал Аппарат. А он еще и в чужой стране, вокруг – много странных китайских личностей, впереди – постоянная угроза покушения или гражданской войны и женитьба на нареченной одной из дочерей сына Цыси китаянке. Вроде высокородная – соответствующие бумаги ей сделали, а остальное не важно: нужно поскорее укрепить новую Династию – не «сыновей Неба», но «Его Меча».

Глава 7

До Китайского Нового года Михаилу удалось сделать главное – перестать лить кровь (потому что активные враги закончились) и худо-бедно укрепиться на троне. Праздник отмечали массовыми гуляниями за мой счет – и в Китае, и у нас здесь, но поскромнее: нагулялись на собственных праздниках. Поздравление податного населения с Рождеством (безотносительно Китая) в этом году вышло на новый уровень – мы с Маргаритой и деточками записали полноценное видео на фоне наряженной ёлки. Три минуты – крутят в кинотеатрах перед показами полного метра и в рамках «сборной солянки» бродячие кинопоказчики, в деревнях и маленьких городках. Задержка получится та еще – многие увидят нас аккурат к следующей зиме, но лучше поздно, чем никогда. Без ложной скромности – лицезреть царя для нормального подданного Российской Империи полезно.

Весь следующий год поглотила работа по всем видам интеграции. Время от времени Государственная дума робко голосила о том, что как-то многовато я братику помогаю, но подавляющее большинство как депутатов, так и вообще жителей Империи только покрутили пальцами у виска, потому что либо осознают перспективы, либо попросту считают Китай еще одной нашей губернией.

Параллельно я привычно занимался кадровой работой. Оставшиеся после Александра старички либо уже померли, либо сняты с должности, либо получили необременительные синекуры. Состав Государственного совета обновился на девять десятых. Министры обновились полностью. Среди последних хорошо себя проявляют Министр промышленности и торговли, а заодно председатель Комитета министров Сергей Юрьевич Витте, Министр внутренних дел (на повышение пошел) Сергей Васильевич Зубатов и Министр по развитию Сибири и Дальнего Востока Петр Аркадьевич Столыпин – этого я скоро назначу на пост главы Государственного совета, вместо уставшего тянуть лямку государевой службы Великого Князя Михаила Николаевича. Хочет на пенсию, в Канны на берег моря.

Что за заразу распространяют по Европе эти французы? Почему туда так рвутся наши аристократы? У меня, тут, понимаешь, война с лягушатниками на носу, экономическое взаимодействие сведено до минимума, дипломатическое «охлаждение» ему под стать, но приходится держать там большое посольство, чтобы решать проблемы своих подданных, которые там чуть ли не на ПМЖ живут. Они же имеют наглость время от времени протестующе пищать о том, что воевать в Францией как-то не комильфо. Не прямо лично, а через лоббистов разного уровня. Я, в свою очередь, регулярно посылаю очевидные сигналы формата «как-то неправильно в свете грядущей войны зарабатывать деньги в России, а вкладывать оные во Францию – как прямо, через инвестиции, так и опосредованно – через оплату своей роскошной жизни там».

К счастью, молодое (относительно) поколение к французской заразе имеют неплохой иммунитет, и беспокоят меня в основном старички вроде Михаила Николаевича. Понять можно – всю их жизнь Франция была законодательницей моды и вообще символом аристократического досуга, у них там знакомых, друзей и родственников половина Парижа, а политика – дело царское, нифига не их, вот и не хотят на старости лет «переобуваться». Молодежь в Империи теперь живет патриотизмом и – немного – Азиатской модой, потому что с моей легкой руки, за много лет аккуратной «обработки» через СМИ и лидеров общественного мнения, считают себя не столько европейцами, сколько азиатами «особого толка». Уникальный русский путь – это хорошая штука, и я ее не стесняюсь пользовать: легко для понимания (вон на карту глянул разок – и все ясно, мы тут между теми и этими), логично (тоже по карте посмотреть можно и все понятно), и, при учете всего исторического процесса (той части, которую я «подсветил» как мне надо), очень даже приятно – мы одновременно наследники и Чингиз-хана, и Античности (через Православие), и «варягов»-«викингов», и вообще лучшие люди на свете. Все это завязано не национальность, а на собственно Имперскую надстройку, что позволяет качественно поддерживать старую добрую «дружбу народов». Три-четыре поколения, как и всегда, а потом «котёл» начнет работать в полную силу, сплачивая подданных над-национальной принадлежностью к Империи. Главное – не допустить деградации Аппарата и давить национализмы всех мастей.

В этом году нас постигла страшная утрата – Дмитрий Иванович Менделеев ушел на пенсию, забив вообще на все дела. Перегорел старик, устал от ноши личного моего научного консультанта. Право запереться на даче в Ялте я за ним признал безоговорочно – никто не в праве требовать от человека большего, чем Дмитрий Иванович уже сделал. Единственную просьбу я себе позволил – надиктовать мемуары для благодарных потомков. Дмитрий Иванович не отказал в такой милости, и именно этим большую часть свободного от созерцания моря и общения с родственниками и немногими гостями и занимается.

Ладно, преувеличиваю из чистого личного уважения к Дмитрию Ивановичу. Научный комплекс в Империи выстроился крепкий, и стоит на плечах настоящих титанов, чьи фамилии звучат для меня словно привет из почти уже забытого «прошлого будущего»: Павлов, Циолковский, Вернадский и многие-многие другие.

Действительно «утратой» стала кончина Ивана Михайловича Сеченова. Помимо адреналина и кучи других гормонов он успел многое дать мировой медицине, и за это получить как Нобелевскую премию, так и кучу отечественных орденов и премий Романовских. Дело Ивана Михайловича, однако, не пропадет – он успел выстроить профильное НИИ, которое теперь называется его именем, и оно спокойно и планомерно работает, регулярно оправдывая собственное финансирование из казны научными работами.

Даже оторопь берет – так-то вроде бы ничего особенного я не делал, и «в моменте» как-то эффект был незаметен, но не даром же Корней Чуковский (которого мы в свое время обязательно издадим, а потом и мультфильмы нарисуем) сказал: «В России нужно жить долго, тогда до всего доживешь». Вот я и дожил – подобно товарищу Сталину «принял страну с сохой, а оставил»… Нет, пока не оставил – просто по мере готовности вручаю народу вместо сохи нормальные мотыги, плуги и даже трактора. Только оглядываясь назад и общаясь с «аксакалами» государственного аппарата я понимаю, насколько много всего я успел сделать. Буду стараться «успевать» и далее, только с Китаем разберемся.

* * *

Была у человека голова покрыта густым да черным волосом, а теперь обозначились тщетно скрываемые начесом проплешины. Так бывает, но не за полгода же! Облысение – это процесс, а когда волосы как по волшебству клоками выпадают – это дурной знак. Сверху добавляем бледную кожу, изумительного оттенка синяки под глазами, умножаем на то, чем человек занимается, и получаем однозначный результат.

– Андрей Акимович, постойте смирно, пожалуйста, – попросил я.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – вытянулся он «во фрунт».

Лауреатам Романовской премии при обращении к правящей персоне можно опускать «Императорское», а тридцатичетырехлетний доктор естественных наук Андрей Акимович Бублик – как раз из таких.

НИИ, в которое я прибыл согласно рабочему графику, преинтереснейший – занимается тем, что в моей реальности называлось «лучами Рентгена», а в этой называется «лучи Бублика». Прототипы оборудования имеются – можно фотографировать кости и некоторые органы – но пускать это в серийное производство пока нельзя: сначала нужно сделать оборудование относительно безопасным. Собственно голова Андрея Акимовича являет собой наглядный пример того, что ранние прототипы нифига критериям безопасности не соответствуют.

Протянув руку, я почти без усилий потянул ученого за волосы, и в моей ладони остался здоровенный клок. Бублик пропотел, покраснел, но не посмел нарушить приказ. Присутствующие с нами в фойе – даже до лаборатории добраться не успели – господа ученые и мои спутники старательно делали вид, что не удивляются таким странным действиям царя.

– Как вы себя чувствуете, Андрей Акимович? – спросил я. – Стали болеть чаще обычного? Синяки на теле? Слабость, утомляемость?

– Здоров как бык, Ваше Величество! – молодецки гаркнул ученый.

Не хочет слабость показывать – это понятно и даже уважения заслуживает, но врать мне прямо в лицо…

– Не ври Царю, Андрюша, – нахмурился я на него.

Заслуженный работник отечественной науки моментально рухнул ценным лбом в выложенный мрамором пол:

– Не велите казнить, Ваше Величество! Болен – как есть болен! Волосы лезут, проклятые, – для наглядности он дернул себя за волосы и показал мне две полные горсти. – Синяки да ссадины не заживают. Помру скоро – чувствую. Лучи всё – больше грешить не на что! Сам себе экспонат научный, сам себе подопытный – работу пишу по симптомам своим, после себя хоть что-то оставлю, а молодых к материалам стараемся не допускать – мы-то что, мы уже пожили, а они еще и не начинали!

А я ведь предупреждал – работать с «фонящими» материалами непродолжительное время, при этом надевать респиратор, перчатки и халат – все одноразовое, а еще, по возможности, нужно защищаться свинцовым «экраном». Что-то из этого, само собой, соблюдается, но ученые – люди увлекающиеся, а еще, работая над чем-то реально новым, не могут заставить себя поверить в то, что моя Канцелярия способна посоветовать что-то дельное, вот и забивают на технику безопасности.

– Кто еще в вашем НИИ волосы теряет? – спросил я.

– Да каждый второй! – с не очень-то научной точностью заявил Бублик.

– Ясно, – вздохнул я. – Встаньте, Андрей Акимович. Идемте, посмотрим, что тут у вас и как.

Рабочая поездка есть рабочая поездка, и ее регламент нужно соблюдать. Ну а сегодняшней же ночью к каждому работнику НИИ прибудет «зондер-команда», которая заставит подписать соглашение о неразглашении и тайно отвезет на окраины Москвы, в зловещий подвал, где специально обученные и очень сильно секретные врачи (которые о содержимом пакетов толком ничего не знают) перельют им немножко моей крови, которая вылечит носителей таких ценных для страны мозгов.

– Господа, я очень надеюсь, что теперь, когда вы лично столкнулись с пагубным воздействием радиоактивных лучей на организм, вы не станете пренебрегать техникой безопасности, – выдал я коллективу на прощание ценный совет и покинул НИИ.

В машине меня ждал Кочубей, который по пути к Кремлю поведал свежие новости:

– Войска Сиама откатились к прошлогодним границам. Двор Рамы посылает сигналы о готовности начать переговорный процесс, но другая сторона не спешит – морская блокада приносит свои плоды. Запасы не резиновые, и через полгода на «голодном пайке» Сиам станет еще более сговорчивым – тогда получится выгнать войска за пределы старых границ Камбоджи.

«Голодный паек» здесь относится не столько к провианту, сколько к остальному – с парализованным морским трафиком Сиам не может получать боеприпасы и очень много других товаров, в том числе тех, на которых держался бизнес. Военная хунта сильна только тогда, когда демонстрирует свою состоятельность или хотя бы как следует раскручивает репрессивный аппарат. В Сиаме до сих пор довольно слабые государственные институты, а на них эффективность репрессий в немалой степени и завязана. Кроме того, экономика силовой аппарат побеждает всегда, и ее законы неумолимы – война дело очень дорогое, а когда тебе заблокировали экспорт с импортом, приходится надеяться только на внешние и внутренние заимствования. Внешние – ресурс ограниченный, а внутренние неизбежно приводят к инфляции. И ладно бы ради родной землицы лишения терпеть приходилось – это народам понятно, и они не против, но здесь-то ситуация совсем другая: позарились на чужое и справедливо огребли. Такая неудачная война не нравится вообще никому, и скоро Сиаму станет реально плохо – вплоть до смены правящей элиты.

– Ожидаемо, – кивнул я.

– Ожидаемо, – согласился Кочубей. – В Англии неспокойно – в подконтрольной Швеции оккупационной зоне очередная вспышка голода. По донесениям нашей агентуры, скоро Швеция откажется от дальнейших попыток извлечь из своего доминиона хоть какую-то пользу. Разговоры в тамошнем Парламенте ведутся однозначные – кормить обнищавших и бесполезных жителей острова и дальше никто не хочет. Как только шведы покинут остров, наступит удачный момент для осуществления ряда провокаций под кодом «Туманный исход: Север».