Текст книги ""Фантастика 2025-136". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Виктор Ананишнов

Глава 11

Доигрались англичане – столетиями «разделяли и властвовали» на своем и соседнем острове, плодили подконтрольные им сетки для «канализирования» радикалов, насаждали ненависть по национальному, религиозному и пёс его знает каким еще признакам, а теперь, после череды ударов, «управляемый хаос» в метрополии «управляемым» быть перестал.

Заливать кровью острова британским элитам не впервой – «ставить быдло в стойло» они умеют отлично, но помогла беспрецедентная ситуация: и флот, и большая часть армии сейчас на другом конце мира, и «выдернуть» их оттуда пусть и можно, но сколько месяцев они плыть будут? Верно – прибудут аккурат к моменту, когда кризис сойдет на нет, а тем временем Индия будет потеряна. Иллюзий у британцев нет – если не удержат «жемчужину», ее тут же подберут конкурирующие державы. Пока – формально – Индия подконтрольна Короне, ее в силу заключенных договоренностей не трогают, ограничиваясь подбрасыванием в бушующее в стране пламя амуниции, денег и агентуры, чтобы англичанам поинтереснее было.

Контингенты для поддержания внутреннего порядка в метрополии, конечно, имелись, но подавлять «волнения» – как их аккуратно называют в газетах английские журналюги – одновременно в Ирландии, Шотландии и на многих «коренных» землях собственно Англии они физически не могли, особенно если учесть массовое дезертирство, нередко сопровождающееся переходом в стан бунтовщиков.

– Доброе утро, Владимир Ильич, – поприветствовал я зашедшего в мой кабинет с высоко поднятой головой товарища Ульянова, расслабленно держащего свободно висящую кепку в руке.

Не мнёт шапку. За прошедшее время, благодаря работе в Думе и написанию многочисленных текстов в социалистические издания по всему миру, Владимир Ильич обзавелся неплохими связями, международным авторитетом, а ещё начал лысеть.

– Доброе утро, Ваше Императорское Величество, – поклонился в полном соответствии с регламентом.

– Присаживайтесь, – пригласил я «такого молодого» Ленина, и, пока он усаживался, вынул из ящика стола папочку.

Владимир Ильич едва заметно поморщился – достали его «кураторы» папочками, но быстро взял себя в руки и с вызовом посмотрел на меня.

– Время бежит стремительно, – сложив руки перед собой, начал я. – Как вам без сомнения известно, Великобритания – эта тюрьма народов – ныне представляет собой бурлящий котел. Тамошние рабочие и крестьяне многие века играют роль рабочей скотины для правящей надстройки, а теперь стали заложниками сепаратистских сил.

– Неужели у нас иначе, Ваше Императорское Величество? – приподняв на меня бровь – наглец какой – спросил Владимир Ильич.

– Нюансы всегда есть, и пренебрегать ими не стоит, – улыбнулся я. – Безусловно, православный так сказать барин доит социально уязвимые слои населения ничуть не хуже католического или англиканского, однако нужно отслеживать тенденцию – сейчас народные массы живут несоизмеримо лучше, чем это было – простите за нескромность – до моего вмешательства в государственное управление. В ближайшие десятилетия революционной ситуации в Российской Империи не возникнет, несмотря на все ваши и ваших товарищей старания. Собственно поэтому мы на них глаза и закрываем – покуда народ сыт, на баррикады он не пойдет.

– Полагаете, народы Российской Империи озабочены лишь собственным желудком, Ваше Императорское Величество? – усмехнулся товарищ Ульянов. – Полагаете, им безразлично их холопское положение?

– А где оно? – поднял я на него бровь в ответ. – Юридически все подданные Российской Империи полностью равны в правах. Разумеется, де-факто все пока обстоит несколько иначе, но через одно-два поколения условный крестьянский сын Иван перестанет ломать шапку перед странным мужиком, которого почему-то кличут «князем», потому что будет воспринимать его как точно такого же гражданина Империи, как и он сам. Будет сие работать и в обратную сторону – условный князь может сколько угодно мнить себя лучше условного крестьянского сына Ивана, но реальности его чувства будут глубоко безразличны.

– Ломать шапку будут только перед Вашим Императорским Величеством? – подколол меня Ленин.

– Не будут и передо мной, – поморщился я. – Знали бы вы, Владимир Ильич, как меня достало соблюдение регламента, который составлялся еще во времена Петра. Мундиры, перья, поклоны, построения и перестроения – все это жрет столько драгоценного времени, что больше всего на свете мне хочется порезать это все к пёсьей матери.

– Так почему не пошлете, Ваше Императорское Величество? – насмешливо прищурился Ульянов.

– Потому что момент неподходящий, – честно признался я. – Имперская традиция – штука пусть и нематериальная, но вполне ощутимая. Но времена меняются, и, полагаю, однажды вы удостоитесь чести лицезреть мой Августейший лик над пиджаком и брюками.

– Не простые, позволю себе предположить, будут пиджаки да брюки, Ваше Императорское Величество, – продолжил вредничать Ленин.

Молодой и дерзкий, что с него взять.

– Из кожи марксистов пошитые, – ухмыльнулся я.

Ульянов фыркнул.

– К делу, – хлопнул я ладонью по столу, заставив визави вздрогнуть. – Ситуация в британской метрополии – самая что ни на есть революционная. Народы устали терпеть сапог правящих элит на своей шее, армия стремительно деградирует и не понимает, зачем защищать собственных угнетателей, рабочие и крестьяне подвергаются грабежам со стороны всех участников конфликта. Действовать нужно быстро и решительно, иначе историческая возможность будет упущена навсегда.

Выслушав, Владимир Ильич уточнил:

– Историческая возможность отобрать английские колонии, Ваше Императорское Величество?

– Колониальную систему я потихоньку ломаю в соответствии с собственным планом, – улыбнулся я. – Англия как основной, сиречь – стратегический противник нашей Империи так или иначе впала в ничтожество, вне зависимости от исхода суеты, окутавшей ее метрополию. Под «исторической возможностью», Владимир Ильич, я подразумевал ни что иное, как использование Великобритании в качестве экспериментального полигона для проверки ваших с товарищами идей на практике. Великобритания великолепно для этого подходит, ибо отвечает всем указанным товарищем Марксом критериям – развитая промышленность, чудовищное классовое неравенство, обилие грамотного пролетариата и так далее. Здесь, – указал на папочку. – Имена и контакты людей, заинтересованных в построении первого в мире государства рабочих и крестьян на землях Великобритании – они окажут вам с товарищами поддержку и помогут обзавестись связями. Денег на подкуп менее идеологически подкованных и принципиальных товарищей я дам. Не вам лично, Владимир Ильич, а на дело, – успокоил скривившегося было Ленина и стал смотреть ему прямо в глаза. – Средства предоставлены частными лицами, сочувствующими угнетенному положению рабочих и крестьян. Коммунизма в белых перчатках не построишь, поэтому не морщите рожу от бесполезной для дела гордости. Или рабочие и крестьяне вам до одного места, и вас интересуют только личные обиды и вынашивание планов мести Российскому престолу?

Товарища Ульянова хватило на минуту молчаливой игры в гляделки – взгляд из вызывающего трансформировался в смущенный, и он отвел глаза:

– Общественное – выше личного, Ваше Императорское Величество, – тихо озвучил сделанный выбор.

Сам не знаю, что из этого получится, но ни единой причины не попробовать у меня нет – в любом случае ничего не теряю, кроме очень скромных денег и собственно товарища Ленина, которого в суете могут и удавить.

– Если вам удастся выстроить процветающую коммунистическую страну, она станет примером для всех рабочих и крестьян планеты, – так же тихо закрепил я. – «Из искры разгорится пламя» – это не пустые слова. Когда вы с вашими товарищами объедините британский пролетариат, задавите сепаратистов и смените тамошнюю общественно-экономическую формацию на более прогрессивную, Российская Империя окажет обновленной Великобритании дипломатическую и экономическую поддержку. Полагаю, некоторые интервенции визжащих от ужаса империалистов неизбежны, но я приложу все силы, чтобы вы с ними справились.

– Зачем вам это, Ваше Императорское Величество? – задал товарищ Ульянов главный вопрос.

– А мне интересно, прав ли я был насчет невозможности применения идей Маркса на практике, – откинувшись в кресле, развел я руками. – Если у вас с товарищами получится доказать обратное, мое самолюбие несколько пострадает, но, как и для вас, общественное для меня выше личного. Построите коммунизм в Великобритании – я построю коммунизм в России. С учетом накопленного опыта, потому что умный по чужим граблям не ходит.

Глубоко вздохнув, Ленин проявил слабость:

– Могу ли я подумать, Ваше Императорское Величество?

– Революционная ситуация – что порох, – покачал я головой. – Полыхает ярко, но недолго. Вы же уже решили, Владимир Ильич.

– Решил, – признался он и взял со стола папку. – Спасибо за вклад в дело победы коммунизма, товарищ Георгий, – с дерзкой ухмылкой приложил меня напоследок.

– Удачи вам, товарищ Ленин, – не обиделся я.

На коммунистов не обижаются.

* * *

Несть числа «кругам на воде» от моих действий, и следить за тем, как «круги» расходятся, натыкаются друг на дружку и множатся – одно из любимых моих занятий. Это – не звенья цепи, потому что те жестко зафиксированы в соответствии с планом. Здесь – океан людских судеб, питаемый их трудом и их интересами. Просчитать это невозможно, особенно если учесть, что сделанное мной нередко характеризовалось мной же самим как «авантюра». Это – то, что называется «жизнью», и спланировать ее попросту невозможно!

Раз – в Российской Империи появляется новая губерния.

Два – я разбрасываю по стране кучу денег и карты ресурсов.

Три – Дальний Восток стремительно набухает людьми и капиталами.

Четыре – кратно увеличивается торговля с японцами, корейцами и китайцами.

Пять – японцы «отжимают» Австралию.

Шесть – Дальний Восток начинает «набухать» еще стремительнее, потому что Старой Японии (такое название дали приобретенному континенту японцы) нужны еда, сырье, строительные материалы… Да вообще все нужно!

Дипломатические и личные связи, военные союзы – все это очень полезно и здорово, но важнее всего в этом мире связи экономические. Японцы за прошедшее с моего им указания на золото Аляски и «скармливание» Кореи время сильно поднялись, поэтому двусторонние инвестиции начали крепчайшими нитями связывать Дальний Восток с Японией. Совместные предприятия, отдельные железнодорожные ветки только для русско-японского товарооборота, торговые представительства и офисы компаний, многолетние контракты, ряд улаженных юридических нюансов и взаимное снижение пошлин – все это на долгой дистанции несколько снизит вероятность самурайского удара в нашу спину. Не гарантирует, просто заставит трижды подумать – слишком много реально уважаемых людей от такого потеряют нажитое непосильным трудом.

Тем не менее, вероятность русско-японской войны в ближайшей перспективе стремится к нулю – японцы не переставали смотреть на окружающий мир, и прекрасно видели, с каким сокрушительным треском пала Великобритания. Иметь дело нужно с самыми сильными, а неудачники пусть идут лесом – этот принцип японцы понимают хорошо. Сюда же добавляются беспрецедентно-жирные бонусы от нашего с ними взаимодействия. Уже полученные, уже опробованные на вкус – ух и сладко! – и подкрепленные пониманием: без большого северного брата ничего подобного им бы не обломилось. А ведь это не конец исторического процесса, и всем очень интересно, насколько великой в ближайшие десятилетия станет Японская Империя.

Австралии япошкам хватит надолго – ничего себе задачка, обжить целый материк! Император Муцухито недавно высаживался на австралийский берег, тем самым окончательно закрепив территориальные приобретения на сакральном уровне – теперь это тоже земли потомков Аматерасу. Там же, на берегу, он изволил обратиться к подданным с напутствием. Много порассуждав об исторической справедливости, японском величии и важности нерушимой дружбы с Российской Империей, Муцухито велел своим подданным, так сказать, «плодиться и размножаться», потому что земли теперь очень много, а японцев – нет.

К этому моменту все белое население Австралии – там же не только каторжники были, но и фермеры, административные работники и остатки армии, которые благоразумно сдались – были благополучно эвакуированы на Шри-Ланку, где хорошо и спокойно. Туда же, на Шри-Ланку, который месяц эвакуируются остатки белых людей из Индии. Те, кто хочет, и у кого хватило капиталов на чудовищно подорожавший «круиз» – остальные предпочитают прятаться на местах или вступать в ряды колониальной армии, во славу Короны давить бунт. Русские не плывут – тех, до кого не добрались местные в своем кровавом угаре (не добрались до многих, потому что православных честно стараются не трогать – вся Индия знает и помнит ту давнюю историю «об изгнании английского беса»), мы эвакуировали домой.

Аборигенному населению Австралии повезло меньше – в глазах японцев вымазанный глиной, пованивающий, укутанный в перья и вооруженный копьем австралиец ну никак человеком считаться не может. Прикрывшись спешно проведенными «исследованиями», согласно которым австралийские аборигены являются родственниками племен Полинезии, Индонезии и Гавайев, японцы «восстановили историческую справедливость», тупо переловив всех, кто не успел спрятаться и в трюмах вывезли «на исторические родины». Здесь обошлось без веселой кутерьмы – тамошнее правительство можно не спрашивать, государственности-то считай нету.

Аборигенов высадили где пришлось, и местным «братьям» это не везде понравилось. Некоторая резня имела место быть, а там, где административно-силовой аппарат мог хоть что-то, «беженцев» принялись сгонять в лагеря и на каторжные работы. Все это очень печально, и мы конечно же местных за такое негостеприимство сильно осуждаем, призывая проявить уже гуманизм и порадоваться «восстановлению исторической справедливости».

Однажды мир освоит такую штуку как «генетическая экспертиза», и кто-нибудь разумеется попробует сравнить гены полинезийцев, гавайцев и индонезийцев с генами выживших австралийцев. Случится это через четыре-пять поколений, не раньше, и ученые без сомнения найдут в генетической цепочке сродство – все «папуасы» к этому моменту успеют тупо перемешаться, и японская теория таким образом навсегда будет признана верной. Исторический процесс такой забавный!

В принципе, до самой Первой Мировой на те края можно особо не обращать внимания – японцы будут обживать континент, «плодиться и размножаться», подтягивать армию и флот и судиться с американцами за Аляску – процесс это долгий и увлекательный, а пока японские бедолаги вкалывают в промозглых шахтах и ледяных реках на износ, «сгорая» за месяц-другой. Тоже печально, но не очень – это же чужие подданные, что мне до них?

Лучше приглядывать за Америкой – туда в свете глобальной «тряски» уехало и собирается уехать очень много старых британских семей. Уезжают и их капиталы и кадры. Кадры опасные, многоопытные и очень злые от того, как мощно я «опустил» Британскую Империю. Они отрефлексируют случившееся, подтянут собственный уровень, помогут американцам выстроить адекватный XX веку внешнеполитический аппарат – даже если американцы будут сильно этому сопротивляться, но они не будут, потому что не идиоты – и вот тогда настанет очень опасный момент: Европа к этому моменту будет погружена в кровавую многолетнюю мясорубку, из которой рискует выйти разоренной, отброшенной в развитии на десятки лет и – что главное – нифига итогами Большой войны недовольной. Кто будет давать кредиты? Кто будет выкручивать руки, заставляя готовиться ко второму раунду? Правильно – заокеанские партнеры.

Тяжелые будут времена.

Глава 12

Дни сменялись ночами, на смену маю пришел июнь, за ним, как и положено – июль с августом, логично уступившие место сентябрю. Жила и развивалась Империя – плавила руду, вгрызалась кирками, бурами и взрывчаткой в древние скалы, тянула тысячи километров проводов, отливала мирные и не очень орудия труда, торговала внутри себя и снаружи, копала котлованы и каналы, укладывала рельсы, строила всё, что только можно, перегораживала реки плотинами, которые в будущем превратятся в гидроэлектростанции, и, конечно же, училась, училась и училась, как уже едва ли сможет ей завещать регулярно мелькающий в инфополе всей планеты товарищ Ленин. Прижился «приклеенный» мной «оперативный псевдоним», а я ведь без задней мысли – думал, что Владимир Ильич так себя уже именует. Нормально получилось – «Ульянов» носителям других языков произносить сложнее, чем «Ленин», а «брендинг», как ни крути, даже в деле пролетарской революции важен.

Утро первого сентября я встретил в Казанской губернии – Татарстаном даже про себя я ее называть давно отвык. За моей спиной, в сотне метров, нужной для обеспечения моей безопасности, настоящее технологическое чудо: буровая установка, которая сейчас «доедает» последние сантиметры породы, отделяющее ее от продуктивного пласта. Тысяча шестьсот метров глубины, огромный шаг вперед для нас и всего человечества.

Передо мной – коллектив ученых, инженеров и рабочих, благодаря которым такой прорыв стал возможным. Имеются и армейские контингенты – без них в Империи никуда – и местные жители, прибывшие чисто поглазеть. За спинами людей – деревянный поселок, в котором живут и продолжат жить нефтяники. Домики очень приличные – на две квартиры, имеются приусадебные участки. Электрифицирован силами ТЭЦ – вон она дымит, она же обеспечивает энергией и теплом отопление и централизованный водопровод, горячий и холодный. Само собой, не обошлось без канализации. Очень тяжелый «люкс» по этим временам.

Не подкачала и инфраструктура: в поселке есть своя церковь – каменная и добротная, целиком оплачена и выстроена РПЦ, школа – деревянная, на две сотни учеников, с запасом, детский сад – вообще ноу-хау! – больница «поликлиничного» типа, некоторое количество кафе и ресторанов, свой стадион для занятий атлетикой – около школы, чтобы ребятам на физкультуру далеко не ходить – крытый бассейн с подогревом, Дом Культуры – там будут выступать артисты-гастролеры и будет крутиться кино – и даже небольшой, но приятный парк для вечерних и выходных прогулок. В будущем поселок «окаменеет» и превратится в полноценный город, а пока мужики со своими семьями пишут друзьям и родственникам длинные письма о том, как прекрасен поселок Ромашка – Ромашкинское месторождение же.

– Как я неоднократно подчеркивал, XX век станет веком углеводородов. Уже сейчас потребление человечеством нефтепродуктов растет каждый день, и эта тенденция без всяких сомнений сохранится на многие десятилетия. Наша Империя обладает богатейшими недрами, и я от всей души благодарен коллективу ученых, инженеров и рабочих Ромашкинского месторождения за беспрецедентно быстрое решение поставленной Империей задачи. Сегодня – без преувеличения исторической важности день. Сегодня наша Империя покажет всему миру, что нерешаемых задач для нас не существует – нужно лишь как следует потрудиться, а это мы, как известно, умеем получше многих!

Аплодисменты.

– Сейчас буровая колонна вгрызается в последние сантиметры породы, – продолжил я. – Земля наша климатом сурова, к лентяям – безжалостна, но человека трудолюбивого да добропорядочного завсегда вознаградит. Сегодня, как никогда, хочется вспомнить подвиги наших великих предков, через многие испытания и тяготы оставивших нам в наследство могучее государство, которое с каждым новым научным открытием в области природопользования будет одаривать нас щедрее и щедрее.

Аплодисменты, я отпил водички.

– Ничего в этом мире не дается просто так. Сейчас мы делаем лишь первые шаги на долгом пути к построению по-настоящему социально-ориентированного общества. Проблемы подданных Империи известны государству – нам по-прежнему мешают нехватка учителей, врачей и высококвалифицированных специалистов. Оплата сельскохозяйственного и производственного труда все еще остается недостаточной. Однако достигнутые показатели, а главное – тенденция на последовательное повышение уровня жизни населения, без всякого преувеличения радует меня, Российского Императора. Сейчас, оглянувшись назад, я могу твердо заявить: жить стало лучше, товарищи! Жить стало веселее!

Овации.

– Многие наши подданные не могут себе позволить оторвать от хозяйства сына или дочь ради получения ими образования, ведь в этом случае семья рискует подвергнуться лишениям и тяжким испытаниям, – продолжил я. – Империя знает об этой проблеме, и по выдвинутой мною инициативе Парламентом был разработан указ о выплате семьям учащихся денежной помощи в размере полутора рублей в месяц. Данную государственную программу было решено назвать «Петровской стипендией» – Петр Великий всю свою жизнь тянулся к новым знаниям, и мы видим в таком названии добрый знак. Условием получения стипендии является прилежность учащихся в занятиях – Империя дает возможности, но не станет тратить их на лодырей и тугодумов, потому что они занимают не свое место. Без проблем здесь, как и в любом другом новом деле, не обойдется, но с проблемами мы справляться умеем. Следить за правильным распределением мест в учебных заведениях и выплатою стипендии станет специальный отдел при Министерстве Просвещения, и горе тем прохиндеям, кто попытается обмануть Империю, присвоив себе предназначенные юной поросли средства. «Мертвые души», уважаемые господа, в государственном аппарате читали все.

Аплодисменты, смех. Полевой телефон рядом с Остапом ожил – второй аппарат стоит около вышки – он послушал трубку и показал мне один палец: минута до начала «шоу».

– Сейчас, пользуясь созданными за время правления Императора Александра III и первой пятилетки базисом, нашей основной задачей является выправить перекосы в создаваемых производственных мощностях, подтянуть до приемлемого уровня инфраструктуру и ликвидировать безграмотность. Особого внимания заслуживает электрификация, и я от всей души хотел бы поблагодарить тех предпринимателей, которые пошли навстречу Империи и своими капиталами и электрическими сетями интегрировались в единый энергетический контур Империи. Электричество – это будущее, а инвестировать в будущее в высшей степени перспективно. Инфраструктура и мощности в применении к такой огромной территории, как наша, стоят архидорого, но нельзя забывать о том, что главное достояние Империи – это ее подданные. В связи с этим на одна тысяча девятисотый год запланирована еще одна программа государственной поддержки граждан – мы введем «безусловный базовый доход» в размере пяти рублей в год, который будет получать каждый без исключения подданный Российской короны по достижении им шестнадцатилетнего возраста.

Чисто естественная инфляция – очень щадящая, на уровне 0.2% в год – и подросший уровень жизни к девятисотому году сделают свое дело, и эти пять рублей в год на макроэкономическом уровне негативного влияния не окажут, зато социально уязвимым слоям населения будут очень приятны. Аплодисменты, которые мне пришлось прервать жестом из-за нехватки времени.

Остап показал три пальца.

– Три! – начал я обратный отсчет. – Два! Один!

Земля под ногами едва ощутима завибрировала, и за моей спиной, над вышкой, полыхнул исполинский «факел» – миллионы лет придавленный тяжелым грузом земной тверди газ с ликованием вырвался на свободу. Слушая доносящийся от вышки гул и глядя на восторженно-напуганные лица собравшихся, я улыбнулся: хорошие будут кадры.

* * *

Брак Сергея Александровича и Елены Черногорской я с легкостью могу охарактеризовать «образцово-показательным». В их семье царят гармония, понимание и забота. Елена – дама набожная и кроткая, поэтому никаких «бесов» в ней «дядя Сережа» не ищет и искать не станет. А еще она ему вполне честно нравится. Что там с такой сложной штукой как «любовь» я не знаю, но они очень много времени проводят вместе и выглядят этим довольными. Часто посещают церкви, «отрабатывают» положенные генерал-губернаторской паре официальные мероприятия, много гуляют по недавно благоустроенной набережной и в московских парках, регулярно выезжая на уютную дачу в Подмосковье. В общем – появление первенца было всего лишь вопросом времени, и ныне, в октябре-месяце, мы с Маргаритой прибыли в Москву крестить Великого князя Василия Сергеевича.

Малышу всего восемь дней отроду – на третий покрестить банально не успели из-за подготовки к такому важному для московского генерал-губернатора дню: мероприятие-то большое, придет много гостей, а так же состоятся народные гуляния. Всё – из моего кармана, потому что крещение традиционно оплачивает крестный отец.

Подмосковье в связи с масштабной перестройкой будущей столицы начало пустеть, что дает повод некоторым господам изрекать былинное «Москва все соки из России высосала» и сокрушаться о «вымирании русской деревни», но это они просто самих бывших жителей подмосковных деревень спросить забыли. Во-первых, рабочий в Москве – даже с приставкой «черно-» получает отличное жалование и койко-место в комфортной общаге с комнатами на двоих «бобылей» или семью. Последним, конечно, тесновато, но дети получают возможность учиться, а папа с мамой – работать. Если маму отпускает патриархальный муженек, конечно – всякого хватает, но тут я на государственном уровне ничего не могу поделать.

Во-вторых, в город на заработки едут по большей части «лишние» сыновья да разочаровавшиеся в сельскохозяйственном труде бедняки. Оставшаяся земля соответственно делится между оставшимися. Много горя, много внутриобщинной «мошны», много несправедливости – это все конечно есть – но с голоду, слава Богу, умирают только те, кто сознательно выбрал этот путь. Или попросту сломался – так тоже бывает.

В-третьих, урбанизация – это совершенно естественный процесс. Ну не нужно в актуальных и грядущих экономических реалиях столько живущего почти неолитическим укладом населения. Порой, наслушавшись «всепропальщиков», мне хочется изволить впасть в Августейший гнев, и, покраснев лицом, привести в пример например британское «огораживание», стоившее жизни толпам крестьян. У нас-то, прости-Господи, урбанизация щадяще проходит, с прицелом на строительство пресловутого социально-ориентированного государства и недопущение революционной ситуации.

Вот они, бывшие крестьяне, за окном поезда, на строительных лесах и зачатках зданий раствор месят да кирпичи со шлакоблоками кладут да подтаскивают. Вот они, в котлованах – лопатами машут, и, пусть труд их тяжел, безысходности одноименной повести Платонова в их головах не найти: нормальная зарплата, нормальное централизованное питание, рабочие одежда и инструмент выдаются, и уйти с накоплениями можно в любой момент. Помогают и вечерние школы. Да, тяжело после десяти часов с лопатой в руках науки постигать, но повышенное жалование для справляющих мотивирует превозмогать многих. К тому же есть отлаженный «трансфер» в малонаселенные места Империи – за казенный счет. Никто никого не «закрепощает» – соскучился по землице, так ступай, милый человек, фермерствуй, однако таких очень мало. Кто-то, безусловно, боится, и осуждать за этого битых жизнью и историческим процессом крестьян рука не поднимается. Но остальные-то не боятся, а просто видят перспективу своего пребывания и работы здесь.

«Как похорошела Москва при Сергее Александровиче» ныне на улицах старой – и новой! – столицы звучит с завидным постоянством. В основном, конечно, с нотками иронии – без нее в наших суровых климатом краях жить неинтересно. Тем не менее, несколько полностью готовых объектов с инфраструктурой, несколько полностью заасфальтированных улиц, обустроенных парков, скверов и сегментов набережной, помноженные на увеличившееся количество жителей и «командированных» создают дивную атмосферу. Некогда сонный и медлительный – потому что солидный! – купеческий в основном город стремительно меняется в сторону созидательной суеты и массово «каменеет» зданиями.

Бурчат старожилы – легендарное «понаехали» тоже звучит с завидным постоянством – плюются на провинциалов, но деваться некуда: начинают «ускоряться» и сами, чтобы не сожрали голодные конкуренты.

На Петербургском вокзале нас встретили камерно – режу времязатратные мероприятия потихоньку, и очищенный от вороватых дуболомов Аппарат за это на меня не обижается. Сложно только с армией и флотом – эти государственные структуры пропитаны традициями и жестко регламентированы. Что бы там кому не казалось, без традиций, уставов и «журналов для учета журналов» они реально «посыпятся», и придется «откатывать» изменения обратно, в процессе наломав никому ненужных дров. В общем – не трогаю, добросовестно отрабатывая «номера» в «милитари-кежуале», красиво восседая на белом коне или важно прогуливаясь по плацам да палубам под воодушевляющие речи о самой миролюбивой в мире Империи.

До Храма Христа Спасителя мы добирались высокотехнологично, на настоящем бронированном лимузине производства нашего с Вилли концерна. Не серия – всего шесть таких изготовили, и мы с кайзером честно поделили их пополам. За рулем ехал я сам – и для удовольствия, и для ускорения автомобилизации. Дорогое удовольствие, но с ростом спроса будет расти и предложение. Отдельное удовольствие у меня вызывает стартовавшее полгода назад в Нижнем Новгороде производство грузовиков, которых я с легкой душой обозвал «НаЗ – 1». Нижегородский автомобильный завод. Движки – бензиновые, мощность оставляет желать лучшего, но уже годится для армейских обозов и торгово-логистических целей.

Не забыта и деревня – производство плугов, сеялок, веялок, косилок и прочего за время моего правления выросло пятикратно. Почти все – по заграничным лицензиям, но «плуги на паровой тяге» – прототрактора – выпускаются целиком наши, по смешной тысяче штук в год, но лиха беда начало!

Припарковавшись у собора, я лично изволил открыть дверь машины, выбраться на ласковое сентябрьское солнышко – бабье лето, хорошо! – и под умиленный вздох собравшихся господ и дам лично открыл дверь для Марго, не забыв подать руку.

– Спасибо, любимый, – проворковала супруга.

К нашим в высшей степени милым и заботливым отношениям за минувшие годы привыкла вся Империя, но реакция все та же – радуется такой Августейшей паре народ, либо убедительно притворяется, что на материальном плане бытия в общем-то одно и то же.

И снова мой взгляд с тихим и незаметным окружающим восторгом скользит по лицам живых классиков. Снова я пожимаю руки важнейшим людям города. Снова нахожу приятные каждому слова. Снова обнимаю дядю Сережу, подчеркивая наши с ним доверительно-родственные отношения. Ручка у Елены Черногорской, несмотря на изящные черты, снова повергает меня в изумление размерами. Очень статная дама!