Текст книги ""Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

Соавторы: Дан Лебэл,Сергей Мутев,Игорь Ан,Сириус Дрейк,Антон Кун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 355 страниц)

Роза замолчала и посмотрела куда-то в зал. Камера дернулась и выхватила человека в костюме, слишком уж сильно похожем на военную форму, который кивнул. На экране вновь возник спикер.

Интересно. Зачем она это делает? Сопротивление же подчиняется ей. Она организует бунты и тут же жестоко их подавляет? Дана говорила, что у нее есть цель и план. Видимо, он включал в себя такие действия.

– Эти люди опасны, – продолжила на экране старуха. – Они посягают на наше право распоряжаться собственными средствами, как нам вздумается. Мы добываем аквамарилл и имеем право сбывать его за границу.

Из зала послышались какие-то недовольные голоса, но разобрать что и как, было невозможно. На этот раз камера не двигалась, держа в фокусе Ковалеву.

– Вы считаете, что государственный контроль над экспортом решит эти проблемы? – задала вопрос в зал старуха.

Вновь послышались какие-то голоса.

– Нет, мы не имеем право запрещать частные инвестиции и финансирование организаций! – ответила кому-то Роза.

Картинка снова мигнула и на экране возникла девушка, стоящая перед зданием Палаты.

– Дебаты будут продолжаться еще около часа, – произнесла она хорошо поставленным голосом. – Затем начнется голосование, результаты которого, мы узнаем завтра. А сейчас минута рекламы.

Вот и здесь есть это злополучное явление, бесящее любого зрителя. На экране возникла надпись, сопровождаемая веселенькой музыкой. Я усмехнулся. Считай, что попал в девяностые годы двадцатого века. По телеку бесконечные заседания депутатов, а в перерывах отвратительно сляпанная кустарная реклама.

Надпись на экране гласила: «Всех желающих из сословия военных приглашаем принять участие в новой экспедиции, организованной Советом Ветеранов при поддержке Амстердамской научно-исследовательской лаборатории. Это ваш шанс оставить свое имя в анналах истории нашей цивилизации! Только смелых и сильных духом ждет вечная слава!» Дальше мелким шрифтом шли какие-то условия и контакты: куда приходить, кого спрашивать и так далее.

Я, бегло пробежав рекламный текст, сначала даже ни как за него не зацепился. Может чуть-чуть отозвалась где-то в глубине сознания Амстердамская лаборатория. Подсознательно что-то с чем-то состыковалось, но не выплыло на поверхность.

– Опять смертников набирают, – буркнула Олеся.

– Что? – не понял я.

– Реклама. Набирают в очередную экспедицию. Уже четвертую или пятую по счету. Не помню.

– А почему смертников? – спросил я.

– Да потому, что из этих экспедиций ни разу никто не возвращался, – ответила девушка.

– Что значит не возвращался? А куда они все девались?

– Да кто ж их знает, – пожала плечами Олеся.

– Как такое может быть? – не понял я. – Зачем же их туда шлют?

– Хотят узнать, что там в конце тропы монстров.

У меня в голове начали всплывать какие-то обрывки разговоров в доме Смирновых. Кажется, что-то такое упоминала Алёна Андреевна, говоря о Фон Кляйнене. Я вроде бы даже слышал, не помню от кого, что Смирновы эти экспедиции еще и финансировали.

– А почему в экспедиции набирают военных, а не ученых? – спросил я Олесю.

– Ученых предоставляет лаборатория. А военные нужны для обеспечения безопасности. Может и еще кого-то ищут, не знаю, – весьма буднично и уверенно заявила девушка.

– Послушай, а откуда ты столько знаешь про это? – удивился я, заподозрив что-то неладное.

Глава 17

– Род Мироновых финансирует эти экспедиции, – ответила Олеся.

Я чуть не подавился.

– Ваша семья? – переспросил я.

– Да. А что тебя удивляет?

– Ты не в курсе, с кем контактируют твои по вопросам экспедиции?

– С Юргеном Фон Кляйненом, – не задумываясь ответила девушка. – Я сама общалась с ним пару раз, когда он приезжал к нам в имение.

Ого! Я подозревал, что этот крысоподобный тип не так прост, но настолько?

Он брал деньги у Смирновых, брал у Мироновых, а где гарантия, что и остальные не попались в его сети? Дана тоже что-то говорила о лабораториях по изучению дара. Надо будет у нее узнать, с кем она сотрудничала в этом вопросе.

Подозрение, что все это какая-то дикая афера закралось ко мне в голову и плотно там застряло. Теперь я хотел бы выяснить точно, где сейчас этот крысеныш. Раз шла реклама по телевизору, то экспедиция не отменена. А значит, есть большая вероятность, что Фон Кляйнен выжил и продолжает мутить воду.

Вот только зачем ему люди в экспедициях, если это афера? Судя по всему, он набирает военных. Не думаю, что к нему никто не обращается по этим объявлениям. Значит идут реальные люди. Но куда они пропадают?

– Послушай, – обратился я к Олесе, – я знаю, что его проекты финансирует и княгиня Смирнова. Я сам видел Фон Кляйнена в ее доме. Тебя не смущает, что вы все отдаете ему деньги, а результатов нет?

– Ну, во-первых, мы отдаем ему не деньги, а аквамарилл. Это одно из его условий. Деньги он не принимает. А во-вторых, результаты есть. По другим проектам. Проблемы только с провалами экспедиций.

– Раз реклама этих мероприятий идет по телевизору, то это весьма освещаемое событие? Я имею ввиду, когда все готово к отправке, вы наверняка видели, как куда-то уезжает транспорт с людьми.

– Конечно! – радостно ответила Олеся. – В прошлый раз начало экспедиции освещали корреспонденты с телевидения и даже газеты.

Все интересней и интересней становится. Я пока не мог сложить этот пазл в голове, что-то не давало мне покоя. Зачем Фон Кляйнену столько аквамарилла? Он его продает своему правительству? Ведь на сами кристаллы технику, еду, оборудование не купишь. Нужны деньги. А здесь этот тип получает только аквамарилл. Где деньги, Зин? Смысл заморачиваться с кристаллами, если можно получать сразу купюры? Понятно, что какое-то количества аквамарилла ему нужно, чтобы обеспечить потребности экспедиции, но остальное?

Для начала, я решил выяснить, что об этом знает Дана. И еще было бы неплохо понять, не ведут ли дел с этим шарлатаном и остальные семьи из большой десятки? Я пока не знал, что это мне даст, но загадка казалась мне стоящей. Я точно хотел узнать её разгадку.

– Кстати, – будничным голосом произнес я, как бы между прочим, – этот ваш чудо-ученый и администратор провальных экспедиций похитил меня. Это он вез меня в том вагоне, что удалось взорвать.

– Зачем ему это? – искренне удивилась Олеся.

– Не знаю, но он точно знал, что я не из этого мира.

– Откуда он знал? Ему Смирнова сказала?

– Я ей этого не говорил. Уверен, что и Олег не проговорился.

– Значит… – произнесла девушка и замолчала.

– Значит Фон Кляйнен знал это и так. Знал сам. Определив это по тому, каким даром я обладаю.

– Получается, ты не первый, кто попал из твоего мира в наш! – воскликнула Олеся.

– Умница! – похвалил я девушку. – Вот только я бы немного расширил возможности. Не из моего мира, а из другого. Если есть два, то не факт, что нет третьего, а может и больше.

– И что это нам дает? – спросила Олеся, явно рассчитывая, что я знаю ответ.

– Не представляю! – сказал я, улыбнувшись. – Прямо сейчас, наверное, ничего, но все это очень интересно и требует разбирательства. Скажу больше. Я в этом разберусь. А заодно узнаю, куда пропадают экспедиции. Но это чуть позже.

Если честно, пока у меня и так было полно дел.

Для начала нужно вернуться в форму. Если верить врачу, то мне валятся тут еще две недели. Я и так слегка опаздываю на встречу с военными. Но там точной даты назначено не было.

Константин озвучил около двух недель на поиск нужных людей. Значит, если я отправлюсь на встречу с ним сразу после выздоровления, то будет в самый раз. Плюс минус три дня не суть.

Главной моей целью после того, как я разобрался с магами Смирновых, что учинили беспредел на моем Испытании, было заявить о себе. Я хотел оказаться на слуху, а не просто отсиживаться в норе, опасаясь, что меня настигнет месть княгини.

Своей выходкой с робингудством, я достиг некоторых успехов. Сейчас я даже рад, что не полез собирать налог с других семей, а ограничился только Смирновыми. В глазах других родов это могло выглядеть не как произвол, а как месть и компенсация морального ущерба.

Дальше я немного зацепил Мироновых, умыкнув из семьи внучку. Олеся, конечно, была той еще оторвой. И судя по разговорам, в семье ее недолюбливали, но бабка прочила ей место новой главы, а значит ценность в девушке видела. Не зря же она пошла на невыгодную сделку со Смирновой, чтобы забрать внучку из плена.

Даже это мое действие вполне можно квалифицировать, как возмещение ущерба. Ведь именно Мироновы упекли меня на каторгу.

Теперь нужно идти дальше. И план у меня был. Он родился во время разговора с Даной, когда девушка рассказывал о своей нелегкой судьбе. Этим планом я собирался с ней поделиться прежде, чем перейду к реализации. Не спросить разрешения, не обсудить детали, а поставить в известность. Но думаю, что если я узнаю, что задумала сама Дана, то легко смогу увязать свою идею с ее, и даже помочь ей.

Кроме того, нужно как-то легализоваться в обществе. Обеспечить возможность беспрепятственно и без опасений бывать в столице. Здесь вершились все дела. И я должен быть тут. Как раз с этим мне должны были помочь люди Константина, но об этом пока рано. Сначала нужно узнать нашел ли он кого-то.

Олесе надоело лежать рядом и пялится в экран. Тем более, что там начали рассказывать о забастовках на предприятиях. Я видел, что девушке это не интересно и она бы занялась чем-то другим. Но я лежал разбитый и погруженный в собственные мысли. С меня сейчас толку было мало в том плане, о чем грезила девушка.

– Может ты хочешь пойти к себе и отдохнуть? – спросил я как можно мягче.

– Ты меня прогоняешь?

Вот именно поэтому я пытался смягчить вопрос. Нет, блин! Просто хочу побыть один и подумать.

Именно это я и сказал Олесе, но слегка помягче. Лишь то, что мне самому требуется отдых, убедил девушку оставить меня одного.

Она встала оделась, наклонилась и чмокнула меня в губы. Я задержал её рукой, и мы некоторое время целовались. Я хотел показать, что она мне нужна, но отдых просто жизненно необходим.

Та небольшая обида, что была в глазах тут же исчезла, уступив место чему-то новому. Мне показалось, в них появился хитрый огонек. Что задумала, снегурочка?

Олеся, вильнув на прощание пятой точкой и хитро мне подмигнув, вышла из комнаты.

Я еще при первой нашей встрече понял, что девчонка избалованная и своенравная, но очень даже симпатичная. А еще добрая. Не знаю, откуда я это понял тогда, ведь она меня на каторгу отправила. Но где-то глубоко внутри я видел в ней это. А сейчас из нее перла такая женственность и поведение хищницы, что я готов был хвататься за голову. Особенно, когда она почувствовала за спиной конкурентку.

Я не сторонник воспитывать девушку под себя, как поступали некоторые мои знакомые, беря в жены молоденьких девчонок. Это сейчас мне двадцать, и я с этими вздорными пигалицами почти ровесник. А в моем мире сорокалетние мужики женились на двадцатилетних с целью воспитать себе жену такой, какой она должна быть по их мнению. И почти все потерпели неудачу за редким исключением.

Восемнадцать-девятнадцать лет – это возраст, когда человек считает себя уже взрослым. С устоявшимися жизненными позициями, с принципами и тараканами в голове. И пусть это не совсем верно, но в тот момент именно так он и видит. Но перевоспитывать… насильно навязывая свои концепции, свое мировоззрение – работа неблагодарная. Да, немного подрихтовать характер, чуть-чуть уступить, немного надавить. Показать выгоду от того или иного поведенческого паттерна – это можно. И как правило, именно такой подход давал результат. Не насилие и жесткие рамки, а диалог и мотивация.

Сейчас, когда у меня было столько замыслов, что на их реализацию многим и жизни не хватит, заниматься перевоспитанием двух девчонок точно не входило в мои планы. Я лишь надеялся, что мне достались неревнивые девушки, которым хватит меня на двоих. Я не представлял, как в этом мире обстоят дела с любовными треугольниками. Может здесь и вообще это норма. Но раз уж угодил в такой, то будем собирать все сливки. Параллельно занимаясь важными вопросами выживания и построением своего крепкого рода. И в этом, кстати, одна из девчонок мне очень даже может помочь. Использовать их я не собирался, но выстроить правильные отношения видимо стоит.

О чем я? Да о том, что раз уж назвался князем, стоит им стать. Прямо сейчас я не рассматривал варианты женитьбы, но в будущем… Рано или поздно этот вопрос возникнет. И я должен быть к нему готов.

По телевизору, все таже симпатичная ведущая, рассказывала о участившихся в последнее время стачках на предприятиях. Рабочие отказывались выполнять свои обязанности. То требовали повышения зарплат, то каких-то особых условий, то создания профсоюзов. Жесть! Какие могут быть профсоюзы в сословном обществе? В общем, воду мутили знатно.

С другой стороны, не будь в обществе напряженности, такое бы не случалось. Что-то должно было произойти. К чему-то это все шло.

Я попал сюда совсем недавно и еще не понимал всей той кухни, что творилась вокруг. Но уверенность в том, что я смогу стать важным элементом в этих изменениях меня не покидала. Особенно то, что менять этот мир я хотел под себя. Даже понимая, что подобный фокус с девчонками проходил довольно редко, я не собирался отказываться от своей затеи.

Прошла уже неделя с того момента, как я оказался на постельном режиме в доме Ковалевых.

Я шел на поправку семимильными шагами. На мне все заживало, как на собаке, о чем мне уже говорил один из местных врачей.

Олеся замечала эти перемены и все настойчивей пыталась заявить свои права на мое тело. Я её не отшивал жестко, но и послаблений не давал. Не считал я возможным заниматься с ней сексом в чужом доме. Нет, не так. В доме Даны.

Уловка с необходимостью стабилизации была применена буквально сегодня ночью, но и на нее я не попался. Олеся начинала нервничать, но я старался вести себя с ней очень нежно и ласково. Мы по долгу целовались, когда дома не было Даны. Но дальше этого я девушку не пускал.

Сегодня днем Дана снова была на заседании Палаты. В прошлый раз голосование ничего не дало: проголосовали поровну при одном воздержавшемся. И сегодня, уходя из дома, Дана сильно нервничала.

Девушка зашла ко мне утром, проверить, как я себя чувствую и пожаловалась на предстоящий очень тяжелый день. Я понимал, что ей сложно, но реальной помощи от меня пока было ноль.

– Зайди ко мне, как вернешься, – попросил я. – Расскажешь, как прошел твой день. Пожалуешься на тупых коллег и недалеких компаньонов.

Я знал, как это важно по собственному опыту.

– Хорошо, – ответила Дана. – Обязательно зайду.

Девушка поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты.

Я собирался провести день в обдумывании своего плана, который должен был прийти на смену моей деятельности Робин Гуда. В мое отсутствие Олег развернулся, но строго следовал договоренности не лезть к другим семьям кроме Смирновых.

Про проделки моих ребят даже упомянули по телевизору, когда брали интервью у княгини Смирновой. К моей огромной радости, Алёна Андреевна очень резко отозвалась о тех нахальных отморозках, что мешают ее бизнесу и обещала жестко покарать всех, кто к этому причастен. Даже пообещала награду тому, кто сдаст место дислокации бандитов.

Наблюдая, как покраснело ее лицо, приобретя дополнительные морщины, сильно состарившие его, я даже улыбнулся. Приятно было видеть, что твои начинания дают плоды. Знала бы она, что будет дальше, уже наверное бы давно ушла на покой.

В самый разгар размышлений в комнату проскользнула Олеся и привычно юркнула ко мне под одеяло. Войдя в комнату, девушка закрыла дверь на замок, а подходя к кровати сбросила тонкий халатик из гладкой ткани, похожей на атлас. Не видел его раньше. А значит, наверняка, он принадлежал Дане. Как Олеся его выпросила я даже не представлял. Но соскользнул он с нее весьма эффектно, оставив абсолютно обнаженной.

Сейчас Олеся прильнула ко мне грудью и, оседлав одну ногу, принялась об нее тихонько тереться.

Черт! Девчонка привлекла тяжелую артиллерию. До этого она никогда не позволяла себе такого.

Примерно тридцать минут у нас ушло на ласки и понимание, что, как и прежде, ничего большего не предвидится.

Честно признаться, в голове не раз промелькнула мысль: «Нафига себя искусственно ограничивать?» Но я дал себе слово и решил его сдержать.

Недовольная результатам Олеся состроила обиженную гримасу, но насильно овладевать мной не стала. Я прикидывался бревном и мысленно улыбался, не позволяя дрогнуть даже краешкам губ.

– Ты не сможешь вечно быть таким, – произнесла Олеся, укладываясь рядом.

– Конечно! – усмехнулся я. – И не буду! Едва мы вернемся в логово, ты получишь все, что хочешь в этом плане.

– Обещаешь?

– Да, особенно, если ты запомнишь, что делала только что и повторишь.

– Могу повторить прямо сейчас, – усмехнулась девушка.

– Прямо сейчас не стоит, – сказал я, а про себя добавил: «Иначе я могу и сдаться».

– Хорошо, – согласилась Олеся. – Ты хочешь побыть один и подумать?

– Пожалуй да, но я буду рад, если ты останешься со мной до прихода медсестры на смену повязки.

– Хорошо, – радостно согласилась девушка и сунула свою шаловливую ручку под одеяло. – Или ты хочешь посмотреть телевизор?

Признаться честно, мне было уже скучновато лежать без дела и развлечения с Олесей мне сильно помогали скрашивать время, но распаляться еще сильнее я бы не хотел. И так в крови было столько гормонов, что того гляди наброшусь на кого-нибудь.

Так что мы улеглись и смотрели телевизор почти до прихода медсестры.

За десять минут до того, Олеся выскользнула из-под одеяла, накинула халат и, поцеловав меня, вышла из комнаты.

Медсестра была довольна прогрессом выздоровления и даже не стала накладывать мне новой повязки, заверив меня, что предварительно согласовала это с доктором. Сегодня я первый день оказался в нормальном виде, перестал походить на половинчатую мумию. Это меня очень обрадовало, что я даже трижды поблагодарил пришедшую для процедуры девушку. Та улыбнулась и собрав все, что с меня сняла ушла.

Я попробовал встать и походит по комнате. Двигался я каждый день, но сейчас без бинтов это было, словно бегать после того, как тебе с ног сняли тяжеленные гири.

По комнате я порхал в одних трусах, когда в дверь постучали.

– Входите! – радостно крикнул я, даже не задумавшись, в каком виде предстану перед вошедшим.

Дверь распахнулась. На пороге стояла Дана, держа в одной руке бутылку вина, а в другой два бокала.

О черт! Я замер от неожиданности. Но хоть выпрямился и расправил плечи. Прямо Аполлон, мать его. Особым рельефом мышц я не отличался, но и дрищем не был.

Я заметил, как Дана слегка покраснела и опустила глаза.

– Прости, я не знала, что ты здесь голый, – стесненно произнесла девушка.

Прыгать под одеяло было поздно. Стесняться своего тела я вообще не собирался.

– Проходи, – спокойно произнес я. – Мне только что сняли бинты, и я чувствую себя превосходно.

– Рада за тебя, – улыбнулась девушка и подняла на меня взгляд. – Ты предлагал поговорить, как я вернусь.

Я кивнул.

Дана протянула вперед вино и бокалы.

– Поговорим?

Глава 18

– Конечно, – ответил я, подошел и забрал у Даны вино и бокалы.

Поставил принесенное девушкой на прикроватную тумбочку.

– Не против, если я оденусь?

– Конечно, – тихо произнесла Дана, осматривая комнату, словно была здесь первый раз. – Была бы тебе за это признательна.

Я улыбнулся и бросил взгляд на девушку.

Дана пришла в платье. Красивое светлое платье. Длинное в мелкий цветочек, но очень даже стильное. Может это сарафан, я плохо разбираюсь в таких вещах. Глубокий вырез обнажал тело гораздо ниже уровня груди, однозначно указывая на отсутствие лифа. Юбка от талии. Казалось странно, но это только сильнее подчеркивало фигуру. Рукавов не было, но широкие лямки закрывали часть плеча.

Глупо рассчитывать, что у меня в чужом доме могла найтись хоть какая-то одежда под стать этому.

Я, как нормальный мужик, проще относился к таким вещам. Были бы джинсы и футболка надел бы их. Но в моем распоряжении оказались только тонкие черные брюки свободного кроя, не шаровары, но и не строгий стиль. Да еще светлая кофта с длинным рукавом и треугольным вырезом на шее. Их я и надел.

Глянул на отражение в окне. Не так уж и плохо.

Только сейчас заметил, что на улице начало темнеть. Подошел и задернул шторы.

Вернулся к Дане, кажется, девушка была довольна моим видом.

Разлил вино по трети бокала, взял один себе, второй протянул девушке.

– Поговорим, – сказал я, улыбаясь. – У меня негде сидеть. Можем прямо на кровати.

Дана просто подошла и села на край, поерзала усаживаясь поудобней и сминая несчастное платье.

Я присел рядом.

– Как прошел день? – спросил я девушку, чем вызвал взгляд благодарности.

Дана явно чувствовала себя не слишком уютно. Интересно почему? Не привыкла общаться с кем-то о своей работе? Или пить вино с парнем наедине, да еще в спальне?

Наверняка, ей комфортней за огромным столом, где с одного края не дотянешься до другого, и чтобы взять соль приходиться полагаться на прислугу. Да и компанию ей, наверняка, чаще составляли какие-нибудь напыщенные типы в строгих костюмах с женами. Хотя, о чем это я? Девушке было шестнадцать и к такому она могла не успеть привыкнуть, а то как принимала гостей Роза Ковалева – это совсем другое.

Сначала я решил, что буду считать их двумя разными людьми, но понял, что не смогу этого сделать. Говорить о прошедшем дне пришлось бы со старухой, а я этого не хотел.

– Если не хочешь говорить о работе, можем о чем-то другом, – заметив замешательство девушки, предложил я.

– Нет-нет, – запротестовала Дана. – Давай об этом. Просто все как-то странно и непривычно.

– Что именно?

– Ты. Вся эта возня с голосованием. Внучка княгини Мироновой, что живет у меня в доме, а бабка ищет ее по всему городу.

– Прости, что втянул тебя во все это, – произнес я.

– Нет, все в порядке. Я просто привыкла быть одна. И когда встретила тебя там на площади… А потом ты стал следить за мной. И когда нас поймали… В общем, все это изменило мою жизнь, мои планы. Не знаю…

– Изменило в худшую сторону? – спросил я, надеясь на отрицательный ответ.

– Нет, что ты, – Дана улыбнулась, переложила бокал из правой руки в левую и взяла меня за руку. – Наоборот. Я почувствовала себя живой. Мне в какой-то момент стало казаться, что я на самом деле моя бабка, а Даной только прикидываюсь, чтобы заниматься Сопротивлением. Забыла кто я. А сейчас все вернулось, – девушка замолчала, задумавшись. – Помнишь, ты обещал не обманывать меня. Уговор в силе?

Я вспомнил наши посиделки в кафе, и как Дана просила меня об этом.

– Да, конечно, – подтвердил я.

– Расскажешь откуда ты такой взялся?

Вот так вот сразу? Как поняла? Или она вообще о другом? Может быть, она спрашивает о семье охотников-рыбаков, из которой я произошел?

Честность предполагает ответную честность. Дана была со мной откровенна. По крайней мере я не видел смысла выдумывать того, что она нам рассказала.

Я посмотрел в глаза девушке и решил рассказать все. Начиная с того, как я попал в этот мир, и заканчивая тем, о чем говорили сегодня с Олесей. Заодно смогу узнать о Фон Кляйнине.

Весь рассказ занял почти час и полбутылки вина.

Напиток оказался интересным. Терпким, с каким-то мясным привкусом, и сильно насыщенным оттенком чернослива. При этом сладости не было, только долгое послевкусие.

– Ого, – произнесла Дана, выслушав мой рассказ. – У тебя все еще похлеще моего.

Девушка, казалось, слегка улыбалась.

– Это весело? – поинтересовался я.

– Не в том дело, – ответила Дана, – просто, когда думаешь, что твоя история уже предел, то слыша еще более дикий рассказ, ты думаешь, что нет предела возможностям мироздания.

– У нас говорят – пути Господни неисповедимы.

– Что это значит? – заинтересовалась Дана.

– Это значит, что может происходить что угодно. И человек не в силах полноценно осознать ход развития событий. Не может вывести причинно-следственные связи даже в собственной жизни. Лишь Всевышний знает все о своем замысле.

– Ты старовер? – удивленно спросила Дана. – Ой, извини. Еще не привыкла к мысли, что ты не отсюда.

– Да, меня уже об этом спрашивали и не раз. Я даже у себя дома не верил в Бога. Точнее, был агностиком. Так у нас называют людей, верящих в высшие силы, но не готовых ассоциировать их с каким-то конкретным богом.

– Я знаю, кто такие агностики, – усмехнулась Дана. – У нас они тоже есть.

– Давай не будет вдаваться в религиозные концепции. Расскажи мне просто, как прошел твой день. Ты ведь за этим шла ко мне?

Я спросил это немного провокационно. Может быть ожидая в ответ чего-то другого. Но девушка просто ответила:

– Да. Я хотела просто поделиться с тобой. Посидеть рядом. Может пожаловаться немного, – Дана чуть виновато пожала плечами, отчего одна лямка платья соскользнула, обнажив бархатистую кожу.

Я потянулся за бутылкой и налил еще немного вина, стараясь не обращать внимания на чертову лямку, притягивающую мой взгляд, как магнитом.

– Жалуйся, я готов тебя выслушать.

– Спасибо!

– Пока не за что, ты ведь еще ничего не рассказала.

– Мы сегодня голосовали. Наверняка ты знаешь о чем речь.

– Да, – подтвердил я. – Не слишком уверен, что полностью разбираюсь в вопросе, но кое-что слышал по телевизору.

Дана вновь пожала плечами, но на этот раз без последствий.

– А никто особо не разбирается. Я просто хочу дать больше прав низшим сословиям, и для этого мне нужно больше денег, а в казну поступают крохи.

– И зачем тебе это?

– Затем, что я вижу, что происходит в стране. Какие тенденции. Рабочие на пределе. Они готовы рвать нам глотки. Но никто этого не хочет замечать. Семьи выводят свои средства заграницу, но я не представляю, что они там собираются делать. Мы самая развитая страна в настоящий момент. Там, – Дана махнула куда-то в сторону запада, – до сих пор девятнадцатый век. Да у них была война, которая не затронула нас, и это отбросило их на век назад. Там нет перспективных разработок!

Девушка распалялась с каждой фразой. Я видел, как часто начала вздыматься ее грудь, как порозовели щеки. Такой она мне нравилась еще больше.

– А как же исследования нефти? – спросил я, вспомнив о когда-то услышанном.

– Грязные технологии, – отрезала Дана.

– Но перспективные, – настаивал я на своем.

– Может быть, но у нас есть источник энергии гораздо продвинутей. Мы можем, не оглядываясь на других, идти вперед, а остальные пусть догоняют. Но семьи не хотят видеть на пару метров дальше своего носа. У нас есть недовольство рабочих сословий. Охотники пока молчат. Их устраивает заниматься промыслом. Но промышленники, в чьих руках сосредоточены основные производства не хотят давать рабочему сословию развиваться. Они привыкли к практически бесправным людям, кем можно управлять, как угодно. Но это тупик. Нас либо уничтожат рано или поздно. Либо мы остановимся в развитии. Нужно расти, увеличивать эффективность труда, а этого не сделать без обучения.

Ого! Не Ленин конечно, но такой напор, такие идеи! Я смотрел на раскрасневшуюся Дану и улыбался. То что я собирался предпринять, пусть и в своих интересах, странным образом могло сыграть на руку девушке.

– Ты считаешь меня наивной максималисткой? – вдруг спросила Дана, немного успокоившись.

– Максималисткой – да. Наивной? Может быть немного. Будь я получше знаком с работами одного идеолога нашего мира, я бы смог набросать для тебя отличный план изменения ситуации, но я могу лишь порадоваться тому, что встретил такого человека, как ты. Увлеченного и радеющего за других. Ты замечательный человек Дана Ковалева.

– Только человек? – спросила она. – Ты видишь во мне только человека? Не девушку?

Я улыбнулся, постаравшись, чтобы мой взгляд излучал нежность. Не знаю, получилось или нет, но Дана поплыла. Может, это от вина или от эмоций, но я видел, как изменились ее глаза.

– Нет, – ответил я. – Не только человека, но и обалденно красивую девушку, я бы сказал, шикарную девушку, которая запала мне в душу с первого взгляда.

– Серьезно? – удивилась Дана.

Улыбка блуждала на ее губах, когда девушку украдкой облизнула их.

– С первого взгляда? – вновь произнесла она.

– Да.

Дана потянулась и постаралась быстро, словно стесняясь, чмокнуть меня в губы.

Я ждал этого и поймал её, приобняв за плечо. Запустил пальцы в волосы и, не дав отстраниться, поцеловал с такой страстью, что сам немного опешил.

Дана не отодвинулась. Наоборот, потянулась ко мне, обняла за шею и придвинулась вплотную.

Вторая лямка соскользнула, но теперь мне было не до этого. Дана же наоборот остановилась, чуть отстранилась. Не мигая глядя мне в глаза, скинула лямки с рук, обнажив грудь.

Я опустил взгляд и сглотнул. Её грудь была идеальна.

Дана вздохнула, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, и снова потянулась ко мне. Стала торопливо стягивать с меня кофту. Я придержал ее. Крепче обнял и снова поцеловал. Провел ладонью по плечу, шее, спустился к груди и почувствовал, как дрожит тело девушки.

Ого! Да она перевозбуждена, как подросток, первый раз, коснувшийся человека противоположного пола.

Впившись в меня губами, Дана вновь принялась стягивать с меня кофту. Таким образом она старалась скрыть мелкую дрожь в руках. На этот раз я не стал сопротивляться.

В ответ поставил ее на ноги и стянул платье вниз. Цветастая ткань с легким шуршанием скользнула на пол, оставив девушку лишь в тонкой паутинке нижнего белья.

Дана смотрела только мне в глаза.

Я стащил штаны, уже готовый ко всему, но девушка лишь слегка поежилась. Ее продолжало трясти, как осинку на ветру.

Вновь целуя ее в губу, я заметил, что Дана закрывает глаза, когда мы целуемся, и тут же открывает их, едва перестаем. Но взгляд неизменно прикован к моим глаза. Она смотрела только на меня, словно не существовало в комнате больше ничего, кроме этого.

Я провел ладонями по её гладким бокам, затем подцепил пальцами трусики и стянул их. Тончайшее кружево упало на платье. Дана перешагнула через свою одежду и выдохнула, словно показывая, что назад пути нет.

Обняв крепко, но нежно, я поднял ее на руки и положил на кровать. Сам опустился сверху.

Я хотел, чтобы все было красиво, хотел сделать ей только приятно и хорошо.

Тем не менее заметил крохотную слезинку на щеке и спросил шепотом:

– Что-то не так?

Дана только едва заметно мотнула головой, отчего ее волосы рассыпались по подушке, и глубоко вдохнула.

Девушка прерывисто и часто задышала, когда я начал двигаться, но глаза при этом не закрывала, а смотрела на меня. Смотрела в глаза, с легким испугом и немым вопросом.

Я улыбнулся и кивнул. Дана немного расслабилась, хоть до конца напряжение ее так и не отпустило.

Двигаясь плавно и размеренно, я старался слегка улыбаться, время от времени начинал целовать Дану, затем прекращал, давая ей отдышаться.