Текст книги ""Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

Глава 6

В этом кабинете редко собиралось много народу. Как правило, княгиня Миронова предпочитала работать одна. Разве что по необходимости вызывала исполнителей «на ковер».

Сейчас в просторном хорошо обставленном кабинете, где переплеталась история рода Мироновых с историей государства, находилось сразу три человека. Сама княгиня сидела за широким массивным столом покрытым темно-фиолетовым сукном, в знак принадлежности к сословию добытчиков, но без бледно-сиреневого обрамления, указывающего на правящую семью.

Очередь Мироновых стоять во главе страны должна была наступить много позже. Может быть, внучка дождется. Нынешняя глава рода едва ли доживет до такого, разве что в глубокой старости, когда маразм и хвори не дадут насладиться властью. Но ничего, у княгини Мироновой все схвачено. Она создает задатки на будущее и делает все, чтобы, когда придет очередь, Мироновы оказались достойны. Не то, что нынешняя семья.

Ковалёвы правили уже восемь лет из десяти положенных, но проблем там было хоть отбавляй. Чего стоит хотя бы то, что вся семья, кроме главы рода, три года назад стали затворниками? Эти заскоки сильно ударили по репутации, но Ковалёвы у власти удержались. Повезло.

Княгиня Миронова выпала из потока размышлений едва начальник службы безопасности трудовых лагерей произнес:

– Вот сейчас, госпожа, смотрите.

На небольшом экране систем видеонаблюдения крутилась запись дознания.

Мастер ведения приватных бесед разговаривал с каким-то чернявым высоким пацаном, что явно дерзил и ни в какую не хотел идти на сотрудничество. Допрашивающего княгиня не знала лично, но была наслышана о нем от главы СБ. Судя по отзывам, коротышка на экране был мастером своего дела. Мальчишку же она и вовсе никогда не видела, только по рассказам внучки, что столкнулась в ним где-то с жилище охотников у границы льдов и открытой воды. Это было буквально пару дней назад, и княгиня не придала эпизоду особого значения.

Вдруг экран вспыхнул сиреневым, и картинка задергалась. Перепады питания камеры сказались на качестве записи. Мальчишка каким-то образом высвободился из креплений на допросном кресле и принялся размахивать руками. В такт его движениям заплясали обрывки кабеля питания.

– Вот, черт! – выругалась княгиня, когда дело дошло до короткой стычки. – Олесю ко мне! Быстро!

Тот, кто стоял в кабинете третьим мгновенно исчез за тяжелой дубовой дверью, аккуратно притворив ее за собой.

Княгиня поднялась из-за стола и не обращая внимания на безопасника подошла к бару. Открыла лакированную дверцу, долго всматривалась в темное нутро ниши. Наконец решилась, протянула руку и извлекла пузатую бутылку с фривольно развалившейся девицей на этикетки. Понюхала двадцатилетний коньяк, что доставили из Франции несколько дней назад. Плеснула на дно пузатого стакана, поболтала немного и, не дожидаясь пока согреется, выпила залпом. Поморщилась и развернулась как раз вовремя, чтобы посмотреть в испуганные глаза внучки, что вошла в кабинет вслед за посыльным.

– Проходи, – распорядилась княгиня хриплым от обжигающего напитка голосом. – Присядь.

Олеся – наследная княгиня Миронова подошла к столу и присела на краешек стула, сложив красивые аристократические ладони на колени.

– Да ты не с той стороны. Присядь за стол, – велела глава рода.

– Но… – начала было Олеся.

– Я тебе не место свое предлагаю, – хрипло рассмеялась княгиня Миронова и закашлялась.

Янтарный напиток все еще жег горло. Приятное послевкусие прошло, а сухость осталась. «Дерьмо, а не коньяк!» – подумала княгиня, а в слух сказала:

– Сядь посмотри мультик. Там твой дружок в главной роли.

Олеся смутилась и одновременно испугалась. Мало ли кого имеет в виду бабка.

Обойдя стол, она присела на самый краешек шикарного кресла. Кожаная обивка тихо скрипнула, и кресло слегка качнулось.

На экране замелькали кадры в обратной перемотке. Изображение замерло и вновь задвигалось.

Олеся ахнула, когда на картинке осталось три кучки пепла и парень с довольным лицом. Знала бы она про его способности два дня назад вела бы себя иначе. Притащила бы в поместье, а тут бы его уже в оборот взяли. Она вдруг вспомнила, как с головы слетела шапка, во время общения с этим парнишкой. Тогда девушка посчитала это чуть ли не совпадением и оскорблением ее рода одновременно. Она решила, что он просто сбил шапку рукой. И вот теперь оказывается у парня дар. А это значит, что сама судьба послала ей такой шанс, который могла профукать лишь полная неудачница. Наверное, такой её и видит собственная бабка. Такие мысли крутились в голове у Олеси пока она ждала вердикта.

– Так, – прокряхтела княгиня Миронова, откашливаясь. – Понимаешь, что это значит?

– Да, госпожа, – потупив взор, тихо ответила Олеся.

– А я думаю, ты не понимаешь! – взъярилась княгиня. – Совсем молодежь от рук отбилась! Кто за тебя должен головой думать и ходы просчитывать? – княгиня сбавила тон, немного успокоившись. – Вот помру я, ведь тебе во главе рода вставать. Мать твоя уже стара будет для таких дел. Так что готовься. Я на твоей стороне, но за поступки нужно отвечать.

Олеся поняла, что попала, и смиренно ожидала своей участи.

– Отправишься в колонию и привезешь его в город, – распорядилась бабка и в упор посмотрела на внучку. – Все иди. Отправляешься немедленно. Собирайся. Я распоряжусь об остальном.

Когда Олеся вышла за дверь, явно довольная таким простым наказанием за провинность, княгиня посмотрела на ожидающего начальника службы безопасности и произнесла:

– Присмотри за ней. Мала еще девка, но как-то учить нужно.

– Есть, госпожа, – отчеканил безопасник, развернулся на каблуках и вышел из кабинета.

Следом тенью вышел третий, что бегал по поручению.

Княгиня осталась одна. Она еще какое-то время стояла и смотрела на дверь, словно ожидая, что кто-то в неё войдёт, а потом подошла к книжной полке, поискала что-то и села в низкое глубокое кресло, развалившись с книгой в руках. Подумала, вновь поднялась, плеснула коньяка, снова села, и стала потягивать его с удовольствием. Теперь напиток не казался ей таким уж отвратительным.

* * *

Я готов был хватать и бить всех, кто попадется под руку. Потому даже не задумывался, когда схватил ладонь, что опустилась на плечо, развернулся и попытался вывернуть руку.

Удалось. Но тип, у которого я оказался за спиной, даже не думал сопротивляться. Он смирно стоял и чего-то ждал.

Высокий, но чуть ниже меня. Лет двадцати пяти, может немного старше. Худой, жилистый. Сразу видно в детстве много трудился. Причем руками, а не головой. Мне такие люди всегда нравились. Не люблю всяких там брокеров и биржевых маклеров, хотя даже не знаю, кто это. Как в прочем и всяких прохвостов, что норовят забрать у тебя последние деньги. И ладно бы у богатых забирали, так обычно к ним в лапы попадают старики и малограмотные. И я сейчас не о тех, кто читать не умеет. С этим у нас в стране вроде бы почти век назад разобрались. Хотя в последнее время все возвращается на круги своя. Но это вопрос не ко мне, а к министру образования. Видимо, он всех кроит по своему образцу.

Стоящий же передо мной человек был явно из работяг или из каких-то других представителей трудового народа. Стоял он спокойно и как-то даже вальяжно. А когда я его отпустил, развернулся, посмотрел на меня и улыбнулся.

Вот только в его взгляде я безошибочно видел то, чего не хотел бы видеть в людях, стоящих ко мне лицом к лицу. В его карих глазах была уверенность, что он может убить любого, кто встанет на его пути. Такие глаза я видел только в кино у самых главных киллеров, а в жизни не доводилось.

– Чего уставился? – усмехнулся мужчина. – Как звать-то?

– Макар, но народ называет князем Сибирским.

– Народ? – рассмеялся мужчина. – Если народ называет, то так оно и есть. Наш народ просто так никого князем величать не станет.

– Вот и я так решил, когда меня так назвали. А ты кто будешь?

Я видел, что нападать на меня он не собирается и немного расслабился. Честно говоря, вся эта смесь чувств, что вызывал мой новый собеседник, оказалась на поверку положительной. Он был каким-то «своим в доску» парнем.

– Олег, – коротко ответил «свой в доску парень» и протянул мне руку.

Я пожал его крепкую ладонь и заметил, что мозолей на ней нет. Видимо, физический труд был в прошлом. Но это ничего. Становление человека проходит в детстве и юности. Чем этот парень занимается сейчас вопрос десятый. Хотя кто знает. Может быть он как раз ключевой, раз его сюда отправили.

– Не станешь больше ребят калечить? – спросил Олег, кивнув в сторону зеков.

Лже-пахана уже подняли и увели в дальний угол комнаты, усадили на кровать откуда он зло зыркал на меня, скривив рожу.

– Не стану, если сами лезть не будут, – ответил я.

– Василий, – обратился Олег к тому бугаю, что шел в мою сторону, а до этого в одиночестве сидел на кровати. – Попроси своих не лезть к Макару. Дай человеку отдышаться.

Я посмотрел на бугая, тот только молча кивнул. Тоже мне немногословный Скала Джонс. Усмехнувшись, я так и решил звать местного заправилу. Хотя он мне даже понравился в своей неспешности. Другой бы, не разбираясь, отвешал сначала дюлей, а потом стал выяснять кто виноват и что делать. Это, как принято, сначала сломаем во время сборки, а потом в инструкцию лезем, чтобы узнать, что пошло не по плану. А этот нет, степенно с чувством и с расстановкой отправил всех зеков по местам, подошел к коренастому и отвесил легкий подзатыльник, что-то шепнув на ухо. Надеюсь, не слова нежности. Брр, меня аж передернуло. Но посмотрев на фактуру лица Скалы, я понял, что речь там шла скорее уж о том, как разделать мамонта для лучшей прожарки.

– Но он же шпион! – вдруг воскликнул умник.

Опять пришла беда откуда не ждали. Я уж и забыл о существовании этого засранца.

– Я не шпион, – ответил я совершенно буднично.

– Это палач решит, кто ты на самом деле! – все никак не мог угомониться умник.

Василий, тьфу, то есть Скала подошел к умнику, взял его за шкирку и оттащил в угол. Послышался глухой удар, и умник согнулся пополам. Стоял не падая, но и не разгибаясь. Скала наклонился и что-то сказал ему. Тот быстро закивал.

Вот так улаживают дела внутри маленького социума рецидивистов и банд. Что ж, я и не сомневался, что тут дела обстоят таким образом.

Василий тем временем всех оглядел и кивнул стоящему рядом со мной Олегу.

– Отлично, – немного повеселев произнес он. – Справедливость восстановлена. Можем быть спокойными за твою безопасность здесь.

– А не здесь? – поинтересовался я, как мог наивней.

– А не здесь все сложнее, но ты парень хороший, что-нибудь придумаем. Ты главное товарищей наших не задирай, они тоже хорошие, только вот с нашей властью не согласные.

– Их за это сюда?

– И за это тоже.

– А тебя за что? – мне стало интересно.

Неужели я попал к революционерам-декабристам, что против власти пошли. Вот же повезло так повезло. Может тут и Пушкин какой завалялся?

– А меня за неправильный переход улицы взяли, – усмехнулся Олег.

– Значит много раз ты улицу не там перешел, раз в рецидивисты записали, – показав, что понял шутку, заявил я.

– Ага, не там и не тем, – подтвердил Олег.

Ладно, не хочет рассказывать – его право. Я ведь тоже не собирался распространяться что и как. Хотя, судя по тому, что умник тут орал, то не факт, что мое резюме не было распространено среди зеков в печатном виде.

– А ты за что тут? – спросил Олег, чем ввел меня в некоторое замешательство.

– Он тут за княгиню, – за меня ответил умник, уже придя в себя и вернув способность говорить.

– Ага, он на нее руку поднял, – подтвердил дружок умника, который до этого никак себя не проявлял. – Мы народ простой, не любим, когда женщин бьют.

Морду он скривил такую, какая была у одной моей подруги, когда она случайно узнала, что помидоры – технически ягоды. А до этого несколько месяцев распиналась перед всеми, что питается одними овощами и фруктами. По мне так пофиг, хоть ягода, хоть овощ, главное, что вкусно, ан нет. Оказывается, для некоторых особ разница есть.

– Это правда? – спросил Олег, посмотрев на меня.

Я пожал плечами. Он ждал.

– И да, и нет, – ответил я. – Бить не бил. Не люблю я, когда мужчина женщину бьет, но хорошим манерам научить было нужно. Вот я шапку с нее и сбил. Чтобы не думала, что она там главная. Поговорить я с ней хотел, но не дали.

– Если не бил, значит все в порядке. А уму разуму надо учить словами. Хотя сам знаю, не всегда оно срабатывает, – рассудительно произнес Олег.

– Согласен.

– Все, этот вопрос закрыли. Василий, – снова обратился он к Скале. – Сделай так, чтобы эти двое держались подальше. По крайней мере в бараке.

– Только в бараке и смогу помочь, – пробурчал Василий «Скала» Джонс.

– Этого пока будет достаточно.

Я видел, что Олега здесь уважают. И не только Василий прислушивался к нему. Я видел, как на его слова реагируют другие зеки. У меня не было сомнений, скажи он им что-то, послушаются и не пискнут. Но почему-то Олег предпочитал решать такие вопросы через Василия. Может не хотел лезть через голову? Или не хотел становиться паханом? В общем, каким бы прожженным организатором я себя не считал, а всегда жизнь сведет с тем, у кого есть чему поучиться. Мотать на ус я умел. С языком бывали проблемы, а с усами никогда.

Сирена всполошила всех присутствующих в бараке.

– Готовимся к выходу! – произнес голос из динамика. – Через десять минут в очередь по одному у тамбура. Выходим, строимся в колонну по двое справа от входа.

– На первый-второй рассчитайсь! – бросил Скала, и зеки принялись называть номера. – Новенький, будешь первым, – назначил мне номер пахан после того, как Олег назвал номер два.

Вот и меня посчитали. В голове всплыл козленок, который всех считал, и я усмехнулся.

– Твой шкафчик самый правый, – бросил мне Олег на ходу. – Там бушлат, теплые штаны, варежки. Инструмент выдадут на месте. Шапку не забудь.

– Не маленький. Сам разберусь. А куда мы?

Олег непонимающе глянул на меня.

– Работать, конечно. Ты же не думал, что на курорт попал?

– Надеялся, но песок у вас тут слишком белый и холодный. Не мой вариант.

– Это да, такой вариант никому не в жилу, но что поделать. Раз сюда попал, будь бобр.

Отчего-то эта привычная подмена слов порадовала меня даже больше, чем то, что не пришлось драться со всем бараком. Я показал Олегу палец вверх и пошел к своему шкафчику.

На улице день был в самом разгаре. Странно, что зеков так поздно на работу погнали. Солнце висело высоко над забором с колючей проволокой, но, судя по всему, там было ему самое место. Мне вот все же интересно. Сейчас какое время года? Если судить по солнцу, должно быть лето. Я не был в этих широтах в своем мире, но предполагал, что зимой этот мировой фонарь был бы пониже. Полгода ночь, полгода день – это еще из школьной программы в голове осталось. Но это за полярным кругом. Тут же вообще все было как-то перепутано. Если лето, то какого хрена так холодно и лед со снегом вокруг? Если зима, то почему солнце так высоко? Непонятно.

Но вот с температурой тут мне точно не прокатило. У нас в Красноярске такое ощущение бывает только в разгар зимы, да и то, если гулять вдоль Енисея. Река не замерзает, и зимой от высокой влажности хоть на стену лезь, а точнее в тулуп кутайся.

Мы вышли и построились по парам, как в детском саду детишки. Не хватало только воспитательницы с огромными сиськами и красным флажком в руках. Мне вот всегда было интересно, зачем воспитатели в младших группах так одеваются? Детей приманивают, что от груди совсем недавно отучились или же их папаш?

Я оказался в паре с Олегом и порадовался этому. Зря! Не долго мучалась старушка в высоковольтных проводах. Подошел одетый в черный бушлат красномордый и, отвратительно так покосившись куда-то в сторону здания, произнес:

– Ты, ты и ты, – он ткнул пальцем в меня, умника и его дружбана, – работаете сегодня в одном звене. Запомнили? Повторять не буду.

Глава 7

Повторять мне прописные истины не нужно. Я и так понял, что подстава она и в Африке подстава. Даже не сомневался, что рано или поздно эта штука вылезет наружу, как гной из прыща. Если умник и его дружок… Хотя кого я обманываю, обладатель толстых пальцев-сосисок был не способен на такое. Договориться с власть имущими тут мог только умник. Его и будем упрекать за то, что мне в напарники достались два отморозка.

Тут главное всегда помнить, кому обязан этим, и держать ухо востро. Я и так держал востро все, что могло держаться. А уж забыть, кому обязан попаданием на каторгу, совсем не смогу. Интересно, доведется ли мне еще пересечься со Снегуркой? Хотя, о чем это я? Ведь дал слово, что заведу с ней тесные знакомства седьмой степени, не с закрытыми же глазами мне это делать. Значит найду и увижу. Главное не отморозить себе все в этой канители с зеками.

Но с отморозками в звене мне определили работать. А вот идти к работам с ними меня никто не заставлял! А потому я встал в пару с Олегом, когда наш небольшой отряд был готов выдвигаться для проведения оперативно разыскной деятельности по отношению к кристаллам аквамарилла. Я представления не имел, как эти кристаллы искать или добывать, но думаю справлюсь с этой задачей, если даже такие, как человек-пальцы-сосиски справляется.

Вокруг нашего отряда образовался дырявый конвой из чернобушлатников, и зычный голос командира выкрикнул команду: «Ходу!»

Серые бушлаты мягко зашуршали, и порабощенный ненасытной властью народ отправился добывать блага для процветания этой самой власти.

Сделать такие выводы было несложно. Если есть хозяева каторги, где добывают кристаллы, а кристаллы используются повсеместно, как аналог электричества, то наверняка семьи, чьими фамилиями названы эти гостиничные комплексы богатеют и добреют на работе зеков. А еще это их развращает и делает своенравными и дерзкими. С одним из таких представителей в виде наследной княгини мне довелось встретиться. И что-то я не заметил с ее стороны хоть немного гуманного отношения ко мне. Я не говорю, что могла бы чаем напоить и в кровать уложить, но хотя бы спокойно поговорить можно было. Да что уж теперь. Сейчас моё дело маленькое. Ищи кристаллы, да выясняй, как мир устроен. Но пока, то, что я вижу, мне не в кайф. А я привык получать удовольствие от жизни. Значит придется прогнуть этот мир под себя. А у кого нестояк с прогибом под изменчивость, пусть так и живут, как есть.

Отряд вели к воротам, что находились на противоположной стороне колонии. Почти напротив тех, через которые я здесь появился. Хорошо утоптанный снег практически не скрипел под прорезиненными подошвами унтов. Или как можно назвать сапоги из теплой кожи и тяжелой нижней частью?

Я шел быстро, поспевая за всеми, шагая почти в ногу. От нас этого не требовалось, но так было удобней. Шел и осматривался вокруг. Зданий бараков было несколько, но на работы почему-то шли только мы.

– А где все остальные? – спросил я Олега, молча шагающего рядом.

– Кто где, – пожал плечами мой товарищ по несчастью. – Кто-то уже на прииске, а кто-то выйдет позже.

– Это что, такие привилегии? Кто-то работает с самого утра, а кто-то пришел вечером, покопался немного и обратно?

Олег посмотрел на меня и приподнял бровь.

– И впрямь не знаком с нашим укладом жизни? Откуда же ты такой?

Черт! Вот опять выдал лишнюю информацию о себе. Хотя может я вообще не местный. Есть же тут поселения, где-нибудь на юге? Может я всю жизнь баранов пас, а теперь решил на севера посмотреть? Так сказать, мы поедем, мы помчимся, на олене, он свободный, и посмотрим, как у вас тут добывают… я задумался что тут может стать рифмой, но приличных слов не находилось. Все что приходило на ум было связано с неприятностями. Что в общем-то было недалеко от истины.

– Да я почти местный, но так далеко не забирался. Да и в колонии никогда не был. Бог миловал.

– Что старовер что ли?

Вот опять эти староверы. Хотя если с помощью этого можно объяснить мое непонимание ситуации, то почему бы и нет. Главное в реальности с этими парнями не столкнуться. Они-то меня мгновенно раскусят.

Я пожал плечами. Мол понимай, как хочешь.

– Ясно, – произнёс Олег. – Я вообще-то к религии всякой спокойно отношусь, так что со мной можешь не таиться, а при других сильно не распространяйся. Всякое бывает. Ты лучше здесь это… своих найди, вместе проще держаться будет, да и ритуалы ваши… В общем, сам решай.

Вот те на! Час от часу не проще. Не хватало мне еще в секту какую-то вляпаться. И так из дерьма не вылажу. Но в слух я ничего не сказал.

– На работы все ходят в разное время и это время всегда выбирается случайным образом, – продолжил мой спутник.

– А чего так?

– Монстров опасаются. Конгуры – твари умные. Могут запомнить, когда отряды на работы идут и напасть.

– А почему им тогда не напасть на место, где ведется добыча? Ведь это проще. Там всегда можно кого-нибудь найти.

Олег вновь посмотрел на меня с непониманием.

– Так ведь боятся монстры мест, где аквамарилл залегает. Стороной обходят. Причем все. Там, где есть кристаллы нет монстров – это аксиома. По пути напасть могут запросто, а к разработкам они и на километр не подойдут. Разве что к самым окраинам, но там редко работают без охраны.

Да уж. Вот тебе и монстры. Кристаллы значит они не любят, а как людей жрать, то запросто. Кстати, а кто такие конгуры? Если с крокодилом-переростком кусурой я уже был весьма близко знаком и даже успел пустит его на фарш, то второго «уру» пока не видел. И даст бог не увижу. Мне и первого хватило. Хотя, если со мной будет мой верный внутренний Пикачу, то мне хоть кусуру, хоть конгуру, хоть бандуру подавай: всех в фарш!

– Далеко еще идти? – спросил я Олега, когда понял, что становится прохладно.

Дыхание облачком конденсата вырывалось из груди и забавно деформировало солнечные лучи. Иногда удавалось увидеть что-то наподобие гало. Я глянул вперед. У всех впереди идущих было так же. Все парили, что твой кипящий чайник. Стало быть подморозило. Что и не удивительно. Пока мы шли окончательно разъяснилось, и даже самая тонкая пелена в небе исчезла, открыв вид чистого голубого неба.

Если посмотреть вокруг, что было весьма красиво, искристый снег сверкал в лучах солнца россыпью бриллиантов. Хоть сейчас собирай и иди в ломбард. Не думаю, что на них поведется хоть какой-то скупщик, но россыпь этих ледышек в ладонях наверняка будет выглядеть потрясающе.

Бескрайние белые поля, прорезанные ломкими линиями торосов, расстилались справа и слева. Сзади вдалеке виднелись строения колонии, черно-серым бельмом, портящим весь вид, прилипшие к белизне. Впереди я видел только затылки зеков. Немного наклонился вбок, желая разглядеть, что там. И тут же получил окрик чернобушлатника.

Олег одернул меня и помотал головой.

Что, даже посмотреть нельзя? Да за это даже в стрип-баре не ругают. Правда денег просят, чего уж душой кривить.

– Береги дыхание, – буркнул Олег, так и не ответив на вопрос сколько еще идти.

Я продолжил крутить головой, но высовываться больше не пытался. Придем на место все рассмотрю.

Шли еще около тридцати минут, когда впереди над головами зеков, замаячили какие-то огромные наслоения льда. Я сначала принял их за гигантские торосы, но быстро сообразил, что все они правильной формы.

Выглядело так, будто один на другой сложили огромные кирпичи изо льда или снега. Многоуровневые террасы с прямыми обрывистыми краями. Особой структуры в этом не было, но рука человека здесь явно чувствовалась. Сначала на земле лежало по одному кирпичу, затем стало попадаться по два-три штуки, нагроможденных друг на друга. Затем целые ряды. Где-то выше, где-то ниже. И уже подойдя вплотную к этим кубикам младенца Гаргантюа, я осознал, что это было такое.

На этом месте когда-то был огромный холм высотой не меньше сотни метров. А потом его планомерно резали и резали. Вырезали, выпиливали ходы, затем шли еще дальше. Получались галереи, и в итоге все это становилось террасой. На этих ледяных кирпичиках суетились люди. В основном в сером. Черные попадались реже, и как правило, ходили взад-вперед наблюдая, как серые работают. Вот наглядный пример угнетения рабочего класса кастой зажравшихся вояк. Нет чтобы помочь ребятам, так нет. Ходят – смотрят.

– Сейчас нас поделят на звенья, – быстро заговорил Олег, и я понял, что он торопится.

Чего же всю дорогу молчал? Мог бы раньше начать говорить. Ну да ладно, сейчас поздно что-то предъявлять.

– Ты в звене с двумя новичками, что перед тобой привезли. Я так понял, вы знакомы.

– Ну еще бы, – усмехнулся я.

– Значит ты идешь к ним, как только прикажут разбиться на звенья. Будь начеку. Они явно неспроста тебя взяли.

– Я и так подстав жду всегда. Не переживай, врасплох не застанут.

– Отлично! Я буду неподалеку, присмотрю, но надейся только на себя. Я могу и отлучиться.

– Почему ты мне помогаешь? И не говори, что я хороший парень. Такое ощущение, что тут что-то личное.

Олег замолчал на полуслове. Облачко пара вырвалось из его рта и исчезло. Следующего не было, словно Олег забыл дышать о чем-то задумавшись. Затем он тяжело вздохнул и ответил:

– На сына моего ты немного похож, – признался он.

– Чем же? – удивленно произнес я.

Олегу было лет на шесть-семь больше, чем мне. Вряд ли он был сильно старше. Не могло быть у него такого взрослого сына.

– Глазами, – коротко ответил Олег и отвернулся.

Что ж, да пофиг. Если мои глаза кому-то показались знакомы и это не девица, что я подцепил где-нибудь в баре, значит у него есть на то причина. А если это совпадение еще и помогает мне по жизни, то почему бы не воспользоваться шансом?

– Разбиваемся по звеньям! – раздался зычный голос командира, что привел наш отряд к месту работ. – Все…

Голос сорвался и закашлялся, хватанув морозного воздуха.

– Не хворай, начальник! – крики зеков послышались одновременно с разных сторон, все как один пронизанные заботой и участием, правда искренности в них немного не хватало.

– Все знают свои места дислокации, – откашлявшись, продолжил «начальник», не обращая внимания на доброжелателей. – Старшие в звеньях, подойти ко мне для получения указаний!

Серая масса зашевелилась. Из нашего отряда стали выходить люди и неспеша направляться в сторону черного бушлата, что стоял чуть в стороне. Словно молодые пингвинята, еще в сером детском оперении, заковыляли они к главному пингвину в черном смокинге, но без белой грудки и желтой бабочки. Выглядело это довольно забавно, если не считать того, что буквально через несколько минут мне предстояло остаться наедине со своими злопыхателями. Только ведь в эту игру можно играть в обе стороны…

Ждать раздачи пережеванной рыбы пришлось недолго. Пингвины получили подачки и побрели к своим подчиненным. Иерархия мелких начальничков продолжила себя в малых группах.

Ко мне подошел умник. Следом уже тащился его друган.

– Идем! – бросил мне мимоходом наш новый «начальник». – Наша делянка самая крайняя с северной стороны.

Ой, да я даже не сомневался.

Олег проводил меня взглядом. Как ни странно, он не был звеньевым.

До делянки пришлось добираться почти через весь массив добычи. Мне было интересно, и я вовсю рассматривал, что происходило по обе стороны от прорубленного во льдах коридора.

Добыча шла споро. Звенья по три человека виднелись почти на каждом ледяном кирпичике. Размеры этих кирпичей были разные от метра до пяти в высоту. По пропорциям же, как я и говорил – кирпич. Ни дать ни взять.

Один из тройки орудовал каким-то агрегатом, на вид напоминающим паяльную лампу, но чуть большего размера и с неизменным сиреневым кристаллом, воткнутым в гнездо сверху. Кристаллы были крошечные, но видимо их энергии хватало, чтобы плавить лед.

Второй зек, помогал первому, постукивая неким подобием ледоруба. Дайте мне такой в руки, и я непременно пойду разыскивать Троцкого. Местные же, вместо правильного применения ледоруба для пробивания отверстия в головах контрреволюционеров, использовали их для ковыряния во льду. Для таких дел этот инструмент предназначен не был и в местах его использования то и дело появлялись сиреневые всполохи. После этого третий участник октябрятского звена совал руку туда, где совсем недавно орудовали ледорубом и осторожно что-то оттуда извлекал. Затем раздавался крик. Судя по всему, неумехи чего-то там ломали. Тогда к троице подходил какой-то специальный человек в черном бушлате, но с белой полоской на рукаве и аккуратно что-то делал с тем, который кричал. После всех этих мероприятий троица вновь принималась плавить лед. Все повторялось по кругу.

Конечно же я понял, что именно так добывали кристаллы, но наблюдать за этим процессом было весело.

Интересно, какое орудие достанется мне? Я лично, за ледоруб.

Но это не все интересное, что мне удалось увидеть по пути к месту отбывания трудовой повинности.

В самом центре этого ледяного карьера находилось двое ворот, вмонтированных в огромные глыбы льда. Я бы даже сказал, что этот лед был не тронут. Возможно, он когда-то служил основанием этого холма.

Одни ворота были плотно закрыты и имели серую надпись: «Убежище». Вторые оказались приоткрытыми. На одной из створок, такой же серой краской, было написано: «Транспортный цех». А главное, что я заметил внутри. Два обтекаемых черных снегохода на широкой гусенице. Бомбардье моих товарищей нервно курят в сторонке. Эти машинки были хищниками. Плавные обводы боков, резкие очертания воздухозаборников по бокам. Тонкая изящно выгнутая сидушка, напоминающая прогнутую поясницу девчонки. Ах, я был пленен этими видами. Правда всё впечатление изрядно портил сиреневый оттенок, что шел откуда-то изнутри этих шикарных машин. Но думаю, я буду готов с ним смириться, едва такой агрегат окажется между ног.

Больше в транспортном цехе ничего разглядеть не удалось. Свет, что горел внутри, мигнул и погас. Створки сошлись, и мне пришлось подтереть слюнки.

Наше место дислокации и разработки оказалось действительно на самом отшибе. Нас поставили копаться в самой дальней одиноко стоящей ледяной глыбе. Судя по всему, все вокруг уже давно было отработано и извлечено, осталось только это недоразумение. Мне даже подумалось, что оно тут было оставлено специально, чтобы под предлогом работы в этом отдалении можно было устраивать мелкие внутренние разборки. Не только же в душевых мочить неприятелей. Эта теория, возникшая у меня, отлично согласовывалась с тем, что я наблюдал здесь с самого утра. Меня явно пытались оставить наедине с умником и его друганом. Причем их даже моя маленькая демонстрация силы в будке и немного большая в бараке не смущала. Что-то мне подсказывало, что я окажусь тем третьим, что останется без орудий труда и станет лезть голыми руками в растопленный и расковырянный лед, дабы извлечь на свет сиреневый обломок. Такая участь мне не улыбалась. Оказаться одному против двух человек с паяльной лампой и ледорубом – так себе затея.