Текст книги ""Фантастика 2024-125". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

Соавторы: Дан Лебэл,Сергей Мутев,Игорь Ан,Сириус Дрейк,Антон Кун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 355 страниц)

Ее карие глаза я узнал мгновенно.

– Забери меня с собой, – пробормотала едва слышно девушка, стрельнув в меня глазками. – Что хочешь для тебя буду делать. Забери!

Глава 8

Я обошел снегоход и присел рядом с девчонкой.

На вид ей было лет шестнадцать, может даже чуть меньше. Красивая. Глазищами так и стреляет во все стороны. И огонь в них такой, что сразу видно, лет через пять не одного мужика спалит. Не место ей было в этой деревне.

Вот только кто я такой, чтобы решать, где ее место? Ни сват, ни брат, ни отец.

Вдруг вспомнилось, что я сам еду спасать похищенных сестер Олеси, которые примерно такого же возраста. Вспомнил, как рыдала Олеся, говоря о том, что они пропали. А тут что? Сам девчонку умыкну? Было бы ей лет двадцать еще бы подумал. Может и впрямь, не по кобылке ярмо. Но так…

– Давно сидишь? – спросил я девушку. – Не замерзла?

Та только помотала головой и вновь уставилась на меня вопросительно.

– Возьмешь? – уже не так слезно, но более развязно спросила девчонка.

Я поднялся и протянул ей руку.

– Идем, – просто сказал я.

Девушка подала мне руку и позволила себя поднять. Попыталась сделать шаг к снегоходу и даже занесла ногу, чтобы забраться на него, но я держал ее крепко.

Дернул за руку, увлекая за собой, и зашагал в сторону деревни.

– Куда? – удивленно и ошарашено спросила она. – Куда ты меня ведешь?

– К деду, – не оборачиваясь произнес я.

– Я не вернусь! – капризно захныкала девчонка. – Думала ты настоящий мужчина и поможешь женщине в беде! Дед всегда говорил, что мужчина так и должен поступать.

– Твой дед прав, – назидательно произнес я. – Вот только не доросла ты еще до того.

– Не пойду! Не утащишь! Все равно я от тебя не отстану! – заговорила она скороговоркой.

Девчонка уперлась ногами, затормозив, и перестала ими перебирать. Я проволок ее с полметра, но мне это надоело. Вздохнув, я взял настырную девчонку под контроль и дальше она безропотно шла своими ногами.

В деревне было все так же малолюдно. На нас смотрели с интересом, но видимо, заметив, что девушка спокойно идет сама, ничего не говорили и не бросались помогать.

Дед встретил у двери дома на улице. В окно он нас что ли заметил?

Стоял прямой и строгий. Сурово глядел на внучку.

– Сбежать пыталась? – переведя взгляд с девушки на меня, спросил он.

– Не в первый раз? – вопросом на вопрос ответил я.

– Период бунтарства у нее. Возраст такой… сложный, – со вздохом прошамкал дед. – Не в себе…

Старик мотнул головой в сторону внучки.

– Отпустить?

– Да. Только чуть в сторонку отойди чтоб под горячую руку не попасть. И обожди немного. Еще поговорим. Не бойся, бить я ее не стану. Сам кого хошь за нее урою.

Даже не сомневался, что он может. Не внучку ударить, а шею за нее свернуть. Он же предупреждал.

Я сделал шаг в сторону и снял контроль.

Девчонка дернулась, словно соображая, как сюда попала.

– Какого черта? – произнесла она.

– Как ты смеешь, поминать черта при мне! – загрохотал голос деда. – Опять сбежать намылилась? Скажи спасибо, что человек хороший на твоем пути попался, не увез.

Девчонка только потупилась и исподлобья взглянула на меня с нескрываемой обидой.

– Видела, что хороший, – пробормотала девушка. – Вот и надеялась, что не вернет деспоту, а увезет с собой.

Ого, а девчонка-то с норовом! Не боится деда.

– Мне перечить решила⁈ Под домашний арест на месяц сядешь! – горячился старик.

– Все равно сбегу! Не удержишь!

– Исполнится двадцать, я тебя сам из деревни выпну, если не одумаешься! Но пока сиди и не высовывайся!

Пока старик кричал на внучку, со стороны ближайшего дома подошла девушка, что в прошлый раз была с кареглазой. Взяла девчонку под руку и потащила за собой.

Кареглазая бунтарка оглянулась и бросила в мою сторону такой взгляд, что у любого мужика колени бы подогнулись. Ох, а что будет через пару-тройку лет… Не завидую я деду.

– Такую оставь в деревне, – пробормотал старик, глядя вслед уходящим девушкам. – Попортит мне всех парней. Передерутся насмерть из-за нее. Даже не уверен, что до двадцати дотерплю.

– Да уж, тяжело с девочками, – протянул я.

– Вся в бабку, жену мою первую. Та тоже огонь была.

– А сейчас где? – спросил я.

– Умерла, царство ей небесное. Давненько уже. У тебя самого-то дочери были?

Дед спросил это так буднично, что я не сомневался, он все знает.

– Нет, детьми не обзавелся. Ни тут, ни там.

– Молодым ушел?

– В тридцать с небольшим.

– Идем в избу, чего на виду у всех стоять. Сейчас своих остолопов выгоню – поговорим по душам, самогоночки выпьем. Раз так вышло.

Пить я не хотел. Да и девчонок ехать спасать нужно было. Но в голосе деда было столько всего, что я понял – разговора не избежать, и быстрым он не выйдет.

Мы сидели за столом, куда была выставлена пузатая бутыль с мутноватой жидкостью и собрана нехитрая закуска, но в таком количестве, что можно было прокормить небольшую семью. В основном строганина, но были и огурчики из бочонка, и капуста квашенная с болотными ягодами, и икра черная.

Последняя меня особо удивила, но старик был настойчив и сказал, что этого добра у них полно.

Женщина в возрасте принесла хлеб. Каравая я не видел с детства, да и то по большей части в кино или в новостях, где им встречали почетных гостей. А здесь… Запах свежего хлеба будоражил и пьянил. Хотелось оторвать ломоть и съесть просто так, может запив молоком, но молока на столе не было.

Старик, заметив мои взгляды, усмехнулся и произнес:

– Не стесняйся, будь как дома.

Но я все же дождался, когда женщина вышла, поклонившись напоследок деду. Тот кивнул и махнул рукой, отпуская.

Я отломил каравай и с удовольствием откусил горячий хлебный мякиш.

– Соскучился по-нашему? – рассмеялся старик. – Сразу видно, наш, русский. Поешь пока, а я тебе историю расскажу. В чем-то может даже поучительную.

Я был не против выслушать его рассказ. Так что просто кивнул.

Дед разлил самогон по небольшим стаканам. Не граненые, так миллилитров на сто пятьдесят. Налил по половине и, не чокаясь, выпил, крякнув при этом и закусив капустой.

Я понюхал напиток и тоже проглотил, что было в стакане. Не любитель я такого рода развлечений. Не мой это напиток. Но сейчас я видел, что старика надо поддержать.

На удивление самогон оказался неплохим. Мутноватость была присуща бутылю, а не напитку. Сама жидкость оказалась абсолютно прозрачной и содержала минимум сивушных масел.

Дед, заметив мое удивление, пояснил:

– Вымораживанием чистил. Самый надежный способ! – дед замолчал и некоторое время не произносил ни слова.

Я ждал.

– За внучку спасибо! Огромное спасибо! Не знаю, что и делал бы, потеряй ее сейчас. Нет, знаю, конечно, но многим бы это не понравилось. Да и не молод я уже, по окопам грязь месить.

Затем похрустел немного капустой, взглянул в упор и продолжил рассказывать.

– Меня на войне убили. Фриц в блиндаж гранату забросил. Нас там шестеро было: я, мне за сорок уже стукнуло, две медсестрички, совсем соплюхи молоденькие, да трое раненых пацанов. Сестры перевязывали их, а я на страже стоял. Не усмотрел, – дед замолчал. – Сорок в те времена уже серьезный возраст был. Граната влетела и мне под ноги. Схватил я ее, к животу прижал, да с ней из блиндажа в окоп прыгнул.

Старик посмотрел на меня, стараясь понять верю ли я ему. Я верил. Такой бы смог.

– Очнулся на снегу. Солнце светит, аж слепит. Думал, господь в рай за хороший поступок отправил, раз все белое вокруг. На ноги поднялся, а на меня волосатая тварь размером с паровоз, на попа поставленный, несется. Так и понял, что не рай здесь.

– Как выкрутился? – спросил я, представив, насколько конгур, как противник сложнее кусуры.

– Помяли меня тогда знатно. Думал точно не задержусь на этом свете. Но тело молодое оказалось. Живучее. Это восемьдесят лет назад было.

Ого! Охренеть! Значит ему реально около сотни. Не мог же он в пацана попасть?

– Мне сейчас девяносто восемь здешних годков, – словно отвечая на мой невысказанный вопрос, сказал старик. – Все, с кем я начинал и был знаком в молодости, давно мертвы, а мои выкрутасы помнят лишь единицы. И то им сейчас лет под сраку, а тогда они еще под стол пешком ходили.

– Что за «выкрутасы»? – поинтересовался я.

– Все по порядку. Расскажу. Давай-ка, еще по одной и твою историю послушаем.

Мы выпили, закусили, и старик посмотрел на меня вопросительно.

Смысла тянуть я не видел, так что рассказал свою историю. С самого начала и до настоящего момента. Все, кроме истории Даны и Розы. Не знаю, это я считал темой только для своих. Дед мне однозначно нравился. Тем более, что он так же, как и я оказался попаданцем. Не зря я чувствовал в его словах некую родственную близость с самого начала. Но история Даны – это отдельно. Может позже расскажу, но не сейчас.

– Ага, – только и произнес дед, выслушав рассказ. – Значит не зря вернулся, сам господь тебя вернул.

Я удивленно на него глянул.

– Вижу, на распутье ты стоишь. Желание есть, а понимания мало. Я тоже таким был, когда сюда попал. И точно так же, как ты, хотел все изменить здесь. Я до революции еще родился. В Российской Империи. Далеко от центра жил и в октябрьских событиях лично не участвовал. Сначала на заводе работал, потом в Красную армию пошел. Будённого лично знал.

Вот так старикан! У меня аж дух захватило.

– В общем, почва тут для переворотов не слишком благостная была. Пришлось расшатывать, убеждать, идеологию навязывать. Я не слишком силен во всем этом был, но старался, как мог. Рабочие меня понимали и слушали. Крестьян, кому земли раздавать нужно, я здесь не нашел. Наверное, все южнее живут. В общем, народу я не мало собрал. Думал все – вот оно! Сейчас заживем, но не тут-то было.

– И что пошло не так? – спросил я увлеченный рассказом.

– Много чего, – задумчиво произнес старик. – Не учел я некоторые моменты: жадность людскую, силу военных, предательство и женщин. В один момент, все против меня повернулось. Народ мой положили. Единицы выжили. Кого-то подкупили, что нас сдали. Нашел позже кого, но это уже не важно было. Сам я еле спасся. Лишенный всего, бежал. С детьми своими и несколькими семьями соратников. Дальше скучно. Но надеюсь, тебе поучительно будет. Я тебе подробней чуть позже расскажу. Подскажу кому верить из нынешних можно, а кто и тогда говном был, и сейчас таким же остался. Здесь семейная приемлемость ценится. Многие по стопам предков идут. Фамилии я тебе назову. Научу чего сказать. Обратишься к ним, как потребуется. Кому про долг напомнишь, а кому про честь. Помогут.

Ох и старикан! Не сдался он до сих пор. Вижу, что не сдался, просто своих сил уже нет, но мир изменить и сейчас хочет. Мы с ним проговорили до самой ночи. А когда самогон кончился, он достал еще бутыль, и мы продолжили.

Все ключевые фамилии он заставил меня записать на листочке карандашом. По каждой собственноручно приписку сделал.

Голова уже порядком гудела от выпитого, но старик все говорил и говорил. По ощущениям, сейчас из-за печи должен был выйти Будённый собственной персоной и начать объяснять о стратегии и тактике конного боя. Я даже оглянулся туда, но Семён Михайлович не явился.

– Дед, – обратился я к старику. – Как тебя зовут?

Язык немного заплетался, но я старался держаться в рамках приличия.

– Зови дед, не ошибешься, – усмехнулся старик. – А от кого весточку передать я тебе потом напишу отдельно. Фамилия сложная, не запомнишь.

– Дед, ты не хочешь знать, кто ту войну выиграл?

Старик, внимательно на меня посмотрел, словно и не пил вовсе. Затем обнял меня за плечи, придвинул к себе и доверительно сообщил:

– А я и так знаю.

– Откуда? – не понял я.

За все время рассказа он не упоминал, что встречался еще с кем-то из нашего мира.

– Ниоткуда. Просто знаю. Наши выиграли! Потому, что если не они, то я и знать не хочу. Так что для меня вопрос закрытый.

– Да, наши! – подтвердил я. – И в космос мы первыми полетели!

Я сначала хотел ему сообщить, что потом с Советским Союзом стало. Но передумал. Пусть для него будет так, как есть. Хотел бы знать, сам спросил.

Когда попадаешь в другой мир, все, что было прежде не имеет значения. Это совсем разные жизни – та и эта. Незачем смешивать. Тут старик прав.

Если в той жизни у тебя было что-то что может помочь здесь: знания, умения, образование или что-то еще, то считай тебе повезло. А если нет, то живи с нуля. Судьба или бог, кто-то дал тебе этот шанс. Зачем? Я задумался.

Кажется, я первый раз за все время пребывания в этом мире захотел узнать ответ на этот вопрос.

Дед наконец закончил объяснять мне все тонкости ведения революционной борьбы в конкретно взятом историко-культурном контексте и перешел к философским рассуждениям о благе и проклятии дара. Похоже, и его проняло так как речь его стала менее связной.

Я понимал, что еще немного и я просто упаду под стол. Ведь не хотел же пить. Но с другой стороны. Я столько узнал от этого человека. Никогда бы не смог выяснить таких подробностей сам. Нет, наверное, смог бы, но потратил на это много времени и кучу ресурсов. А здесь, словно с энциклопедией весь вечер провел. Только вот было ощущение, что под конец мне этой энциклопедией дали по башке.

– Кажется, я должен откланяться, – с чего-то я заговорил высоким слогом. – Мне пора, но я не знаю куда.

– Сейчас все решим.

Дед встал и, слегка покачиваясь, прошел в сени. Я слышал, как открывается входная дверь, и по ногам едва заметно тянет холодом.

Через минуту дед вернулся и грохнулся на лавку рядом со мной.

– Сейчас тебе постелют постель. Сам я здесь на печке переночую.

Не успел я ничего возразить, как в доме появилась давешняя женщина, что приносила хлеб.

– Проводи нашего дорогого гостя в дом и будь с ним вежлива. Он наш, свой!

На этот раз слово «наш» дед произнес искренне, не как тогда, когда Мефодию обо мне распоряжения давал.

Женщина помогла мне одеться, хоть я чувствовал, что вполне еще способен и не на такое. Затем взяла меня под руку и повела. Еще не доходя до порога, я высвободился.

– Сам могу идти, – произнес я почти трезвым голосом.

Женщина кивнула и позволила мне передвигаться самостоятельно. Это было не просто, но я справлялся. Нельзя было ударить в грязь лицом.

Постель мне постелили в домике на окраине. Женщина довела меня до двери, но заходить не стала. Наверное, это было не прилично в здешнем обществе. Я и не настаивал.

Поблагодарив за сопровождение, я зашел внутрь. Тепло натопленной печки сразу разморило.

Я поискал засов на двери, но ничего не нашел. Дверь просто плотно притворялась и все. Причем открывалась она на улицу, так что даже подпереть ее не удалось. Да и пофиг!

Я прошел внутрь.

Здесь тоже была всего одна комната с небольшой печкой. В комнате стояла деревянная кровать, ларь и два стула. Крошечный столик располагался у окошка. Вполне так себе чистенько, но никаких предметов, что могли бы создать уют не было. Словно этот дом предназначался для гостей. Может так оно и было.

Скинув плащ, я остался в одном белье, что днем выдал мне дед. Подштанники и кофта были теплыми, но спать в них было не слишком удобно.

Постель выглядела замечательно, толстая перина, огромная подушка и теплое одеяло. Видимо под утро должно было стать прохладно, когда тепло от печи иссякнет.

Я скинул с себя исподнее и оставшись в одних носках замер посередине комнаты.

В моей постели под одеялом кто-то лежал.

Глава 9

Я замер, кажется, даже дышать перестал.

Неужели кареглазая бунтарка решилась на такое? Я уже готов был броситься на поиски своего плаща. Не хватало еще предстать перед ней в таком виде, как вдруг одеяло зашевелилось.

Из-под него показалась голова девушки с туго заплетенными в косу каштановыми волосами. И насколько я помнил, глаза у нее были зеленые.

В моей кровати лежала та, что уводила кареглазую внучку под домашний арест.

Девчонка была гораздо старше своей подруги. Или сестры? Что-то общее в их чертах было. На вид я мог дать ей лет двадцать – двадцать два.

– Не замерз так стоять? – усмехнувшись спросила девушка.

Ее голос оказался мелодичный и приятный. В нем присутствовала некоторая бархатистость, отчего он звучал очень соблазнительно. А в том, как девушка говорила чувствовалась раскрепощенность, уверенность и возбуждение.

– Здесь довольно тепло, – произнес я, улыбнувшись в ответ.

– Жаль, а то я хотела предложить согреть тебя.

Девушка откинула с себя одеяло, продемонстрировав полностью обнаженное тело. На небольшой груди темными пятнышками выделялись торчащие твердые соски. Девчонка была возбуждена и это чувствовалось не только по голосу.

Да какого черта⁈ Стоять полностью голым перед обнаженной девушкой – глупо. А сказать «нет» в таком положении – еще невероятней.

Я стянул носки и нырнул под одеяло.

Меня тут же обожгло ее горячее дыхание. А от слов, которые она зашептала мне в ухо я завелся с полуоборота.

Я отрубился сразу, едва девчонка ушла. Она даже не назвала мне своего имени, да я и не спрашивал. Думать о чем-то я не хотел и не собирался.

Девушка умело довела меня до оргазма дважды, при чем оба раза прижималась ко мне всем телом, не позволяя выйти.

После всего этого и выпитого ранее, я был обессилен и расслаблен. Так что неудивительно, что проспал до самого утра, ни разу не проснувшись. Даже не запирающаяся дверь не стала мне помехой.

Проснувшись утром в сером полумраке дома, я вспомнил, что было накануне и задумался. Не то, чтобы я жалел о случившемся. Нет, было весело и хорошо. А уж сколько информации я получил от деда! Вот только что-то мне подсказывало, что произошедшее ночью было моей платой за подарки старика.

Не по своей воле девчонка оказалась со мной в одной постели. Нет, может вызвалась она и сама, но если не она, то в кровати могла быть и другая. Свежая кровь подобным изолированным поселениям была нужна, как воздух. Дед это наверняка понимал. Зря не предупредил. Не люблю я, когда меня используют, не согласовав действия со мной. Но возмущаться я не стал. Дед был тот еще стратег, пусть все остается на его совести.

Если уж говорить честно, то никто не заставлял меня спать с незнакомкой. Можно списывать на алкоголь или что-то еще, но я сам принял решение и отвечать мне.

Конечно, Олеся говорила, что у одаренных дети случаются очень редко. Но возможно – это касалось только когда оба имеют дар. А как обстоят дела, когда один его не имеет?

Эти рассуждения завели меня в тупик, и я решил оставить их на потом. Высказывать деду за эту подставу я тоже не собирался. Хотя бы по той причине, что имелась крошечная вероятность, что он ни при чем.

Мне же сейчас надо было думать о другом. Нужно собираться и двигать по делам. Каждый день промедлений лишают меня шанса догнать экспедицию и найти сестер Олеси.

Нет, день, что я провел в деревни дал мне очень многое. Более того, что-то мне подсказывало: в случае необходимости я могу обратиться к деду за поддержкой. Не сейчас. Сейчас он все сказал, а я получил даже больше, чем хотел. Позже, когда я начну свой священный поход против устоявшихся порядков.

Я поднялся с кровати и оделся. Вещи оказались аккуратно сложены на стуле, а вместо исподнего, что я получил от старика днем ранее, лежали полноценные теплые штаны и кофта. А также термобелье, трусы и чистые носки. Меня явно обеспечили одеждой.

Сначала я собирался отправится и поблагодарить деда за теплый прием, а заодно забрать все бумаги с написанными на них адресами и явками, но обнаружил все это в карманах плаща. Мне как бы намекали, собирайся одевайся и вали.

Ну а что? От меня получили, что хотели. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Немного подумав, я решил поступить по-своему. Выметаться из деревни, не попрощавшись я считал не приличным. Так что прошел к дому, где мы ночью сидели с дедом, но дверь оказалась запертой.

– Дед отправился на охоту рано утром, – вывел меня из состояния задумчивости голос Мефодия. – Проводить тебя?

– Нет, спасибо, – буркнул я. – Сам доберусь.

Я отправился к вездеходу, а Мефодий проводил меня взглядом и пошел по своим делам.

Проходя мимо одного из домов, я заметил кареглазую бунтарку в окне. Девушка махала мне рукой и, прильнув к окну, оставила отпечаток губ на стекле.

Я подошел чуть ближе и помахал рукой бестии в периоде бунтарства. За ее спиной виднелась большая светлая комната. Мне даже удалось разглядеть в ней девушку, с которой я провел безумную ночь. Та заметила меня, кивнула и улыбнулась. Я ей ответил, но решил не усугублять ситуацию и просто прошел дальше.

Снегоход все так же ждал меня за околицей.

Ночью выпал легкий снежок и присыпал машину. Я смахнул его, проверил кристалл в гнезде, вспомнил, что в кармане у меня лежит аквамарилл от обогревателя из иглу. Проверил – кристаллик оказался на месте.

Все, можно отчаливать.

Оглянувшись на деревню, я помахал ей рукой. Мало ли, вдруг, кто смотрит. Затем отвернулся, дал газу и унесся в снежную даль. Ни оглядок, ни сожалений. Сейчас у меня были другие задачи.

Базу Даны, куда должен был отправиться Олег с нашими людьми, я искал довольно долго. Карт у меня с собой не было, я только помнил, как ехать по компасу от своего старого логова до базы. Точнее, как мы разбирали этот путь с Олегом.

Так что, перво-наперво я нашел старую базу. Приближаться не стал. Подумал, что за ней могут следить. Я вообще остановился максимально далеко от стоящих домиками торосов. Убедился, что это именно то место и проверил приборы для ориентации на местности.

Затем сделал большой крюк, забирая на восток. После второго похищения, я стал осторожней.

Этот мир вообще радовал меня своими манерами. Ну, казалось бы, что такого, однако, меня похитили уже дважды. А еще кто-то похищал девушек и это тоже стоило учесть. Складывалось впечатление, что здесь украсть человека – любимое занятие. Или же, все проще. За всеми этими действиями стоят одни и те же люди. А их методы не отличаются разнообразием?

Нет, мы уже выяснили, что теневое правительство существует и они работают отдельно от Фон Кляйнена. Будем исходить из этого. Иначе меня бы не стали убивать, а передали бы в загребущие ручонки иностранного профессора. Поправка. В одну ручонку. Я был уверен, что пользоваться правой рукой Фон Кляйнен не сможет еще долго.

До базы по моим подсчетам предстояло ехать часа три. Так что я удобней устроился на, не слишком предназначенном для этого, сиденье снегохода и отправился в путь.

Погода портилась с каждой минутой. Сначала рваные облака над головой сменились сплошной облачностью, что серой пеленой затянула все небо от горизонта до горизонта. А затем ровный серый слой превратился в неоднородный кучевой и, наконец, посыпался снежными хлопьями.

И если поначалу снег даже радовал… Во-первых, при небольшой скорости – это даже красиво. Во-вторых, снег заметал мои следы. То позже, когда повалило всерьез, глаза стало резать от острых игл, что каждый момент впивались мне в лицо, не давая толком рассмотреть дорогу.

У меня не было с собой ни очков, ни маски. Так что я бесился из-за отвратительной погоды, но ничего с ней поделать не мог. Не в моей власти повлиять на небесную канцелярию. Зато в голове вновь всплыла мысль, что как-то уже туда приходила: надо бы сделать в этом мире потеплее. Неплохо было бы поправить не только государственную политику, но и с климатом разобраться.

Как? Это вопрос не простой. Я знал, что здесь нет Гольфстрима. Или же он очень давно остыл. А что, если его можно вновь запустить? Как? Снова этот вопрос.

Я решил, что могу просто помечтать об этом, пока пробиваюсь сквозь снег, валящий с неба стеной.

Было бы забавно проделать такое. Отличный бы финт ушами вышел. Особенно, если удастся прикупить в собственность Британские острова. Наверняка, этот кусок обледенелой земли в таком климате нафиг никому не нужен. Но если здесь потеплеет, то комфортнее загородной резиденции не найти. А что, это мысль!

Я решил сразу же после поиска сестер Олеси выяснить этот вопрос. Все равно ведь буду в Европе. Может удастся что-то узнать. Например, кому сейчас принадлежит этот кусок суши.

Интересно, в Европе сейчас разговаривают в основном на немецком? Или на французском? Первый я знал на троечку. Из французского вообще мог сказать только те слова, что позаимствовали русские в период повальным увлечением всем европейским. Да еще, что помнил из фильмов про мушкетеров. Правда мой выговор, вряд ли будет отличаться от гасконского произношения Михаила Боярского.

За этими мыслями я и добрался до первой колонии Ковалевых, что отправился обживать мой товарищ.

Издалека казалось, что территория не обитаема, но по мере приближения я замечал то один намек на присутствие здесь людей, то другой.

Снег оказался довольно сильно утрамбован, даже будучи присыпанным свежими хлопьями. Можно было легко различить накатанные гусеницами транспорта места.

Значит Олег добрался сюда. Это было хорошо.

Вот только я вновь был на чужом снегоходе и меня сложно было опознать по залепленному снежным крошевом лицу. Разве что плащ остался прежним.

Я сбросил скорость и на ходу отряхнул снег с лица. Так хотя бы есть шанс быть опознанным в бинокль. Главное, чтобы не стали лупить из турелей без разбору. Но такой неосмотрительности от своих людей я не ожидал. Наоборот. Судя по тому, как ведет дела Олег, здесь все должно было работать, как часы.

И действительно. Несмотря на послеобеденное время, при моем приближении зажегся прожектор и, сверкнув металлическим боком в лучах заходящего солнца, в мою сторону повернулся ствол пушки.

Я затормозил и полностью остановил снегоход. Сошел на землю, и помахал рукой тем, кто меня рассматривал с охранной вышки.

Не прошло и нескольких секунд, как ворота поползли в сторону и мне на встречу вышли люди.

Двое парней, мне не знакомых, с винтовками на перевес и один парнишка, которого я знал. Он постоянно ходил следом за Олегом подсматривая, как и что тот делает.

Меня узнали и тут же расслабились.

– Добро пожаловать домой, князь, – немного шутливо произнес парень, но при этом поклонился.

Ого! Вот я и стал господином. Нет, не хочу такого. Князь – титул нужный мне для определенных целей. Для своих соратников я не собирался быть кем-то таким.

Я подошел к парню и пожал ему руку.

– Рад вернуться. Олег здесь?

– Да, идемте, сейчас ему все сообщат.

Я собрался было идти за снегоходом, но один из парней махнул мне рукой и отправился загонять мою машину в ангар.

Большие скрипучие ворота имелись и здесь. Вот только при движении лишних звуков они не издавали. Видимо, Олегу тоже не нравилась эта идея с оповещением об открытии.

Мой товарищ встретил меня практически сразу, едва я вошел на территорию.

– Привет! – радостно выкрикнул он и бросился меня обнимать. – Ох! Каждый раз, когда ты уезжаешь, мне кажется, что ты можешь не вернуться. Такие сообщения проскальзывают в газетах! Я стараюсь им не верить, но, когда официальная пресса говорит, что тебе нашли мертвым, как тут усомниться?

– Что⁈ – не поверил я. – О моей смерти написали газеты?

– Да, – немного смутился Олег. – Но у меня есть другая плохая новость. Прости друг.

Олег низко склонил голову, словно каялся.

– Олесю я не уберег. Сбежала, прихватив снегоход. Не знаю, что на нее нашло. Отправили погоню, но ребята вернулись ни с чем.

– Успокойся. Она меня нашла. Она сейчас у Ковалевой. Черт! Газеты! Если девчонки прочитали о моей смерти… Не наделали бы глупостей.

Олег задумался.

– Газеты была сегодняшней. Если и прочитали, то только сегодня утром. Не думаю, что успеют что-то предпринять. Завтра с самого утра отправим гонца, и передадим сообщение.

– Не нужно гонца. Я сам заскочу к ним. Увидев меня живого, уж точно поверят, что в газете была утка.

– Надо бы вообще радиоканал наладить. Проще будет общаться.

– Радиоканал нельзя. Быстро вычислят.

– Кто? – удивился Олег.

– Поверь есть такие. Расскажу чуть позже. Сейчас мне надо все подготовить. Ты в курсе почему Олеся сбежала?

– Нет, – честно признался Олег.

Пришлось потратить пару минут и все ему рассказать.

– Ого! Это уже серьезно. Ты уверен, что это Фон Кляйнен ворует девчонок? У наших ребят тоже подружки пропали. Точнее у некоторых, те что оставались в городе.

– Много? – спросил я, подозревая, что цифра меня удивит.

– У наших трое, но по городу, говорят, еще с десяток. И это только в Салехарде. Что было в столице даже не представляю.

Я молчал. Мне нужно было подумать, как быть.

Скажи я сейчас, что собираюсь отправится на помощь Олесиным сестрам со мной тут же увяжутся еще люди. Пойти войной на Фон Кляйнена, конечно, здорово, да только это невозможно. Заграничная операция – это уже какое-то объявление войны выходит. К тому же я предполагал действовать скрытно. А делать это в одного гораздо проще. Нет. Не стоит никому знать, куда я отправляюсь. Получится найти девушек, постараюсь вернуть всех.

Но Олегу я конечно же решил рассказать куда и зачем собираюсь, но с условием, что он будет молчать.

Мне предстояло снарядиться в этот поход, и советы Олега мне однозначно пригодятся.

Ожидаемо, мой товарищ начал настаивать, что он должен ехать со мной. Но я не принял его доводы.

Здесь нужно было ставить на ноги добычу. Поднимать и развивать базу. Кроме него я не мог пока положиться ни на кого. К тому же, у меня были сообщения и просьбы к военным. Найти Костю я не успевал, и Олег должен был сообщить новые данные уже после моего отъезда.

В общем, после долгих споров, я все же должен был отправиться один. И это меня радовало. Правда было ясно, что на поезд до Амстердама я безнадежно опоздал, а следующий отходит только через день. Упускать два дня – значит еще больше отставать от Фон Кляйнена. На это я пойти не мог.

Олег предложил отправиться с пересадками. Но у нас не было точного расписания, а единственный человек, кто был связан с железными дорогами – это дальний родственник Олега, работавший на ремонтном заводе, тоже мало что знал. Он смог сказать, что стыковочные поезда есть и идут через южное и юго-западное направление. По его же прикидкам мне потребуется не больше трёх дней, чтобы добраться до Амстердама. Если же ехать на прямом поезде, то чуть больше трех суток в пути плюс сутки до отправления. По всему выходило, что рискнуть и поехать с пересадками выгоднее.

– А как там обстоят дела с дорогами? – спросил я Олега. – Не в курсе?

– ЖД пути там отличные, – начал родственник Олега.

– Да, я тоже слышал такое, – подтвердил Олег.

– Я не о них, – перебил я говорящих. – Я про автомобильные дороги.

– Ты с ума сошел⁈ – тут же воскликнул мой товарищ. – Через Польшу дорога есть, но на чем ты поедешь? У нас дороги подогревают, а там нет. На обычной машине тут же с трассы улетишь. На вездеходе будешь тащиться больше недели.

– А если взять южнее?

– Можно проехать через Львов, Будапешт, Вену и Мюнхен, но это сотни лишних километров. К тому же я не специалист в этом, – рассуждал Олег. – С географией у меня все в порядке, в последние годя подтянул, но вот сам я там никогда не был. Не представляю, какого там.