Текст книги "Избранный цикл фантастических романов 1. Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 309 страниц)

И когда эти хрен знает что подобные отодвинулись еще дальше, на свет наконец показались яйца. Каждое из них было размером, наверное, от кисти по локоть, не меньше. Немного слизкое, на вид какое-то мягкое, желтого цвета с фиолетовыми пятнами.

Это хорошая новость, конечно, но не когда ты заперт между хрен знает чем и зубастыми тварями, которые буквально поливают тебя своей отравленной Ци. По крайней мере я это слышал по шипению Люнь, которая из последних сил следила за обстановкой за спиной.

– Я… я не могу больше…

– Люнь, что за моей спиной сейчас? – тихо спросил я.

– Сейчас… я… какое-то облако в форме… людей…

– Ясно… Люнь, спрячься в меня.

Я осторожно протянул руку к яйцу.

И замер на секунду.

Как бы твари ни были напуганы, своих детей они были готовы защищать даже сейчас. Эти «обезьяны» зарычали, зашипели и даже подались вперед, когда я…

Моя отравленная Ци – моя сила. Поэтому…

Я резко подался вперед и схватил яйцо под мышку, тут же развернулся и бросился прямо…

В это облако.

В образы людей, что закрыли собой выход. Под истошные нечеловеческие крики тварей.

В это же мгновение я что было сил выпустил из себя Ци смерти. Направил ее всю наружу через каждый сантиметр кожи что было сил и сосредоточился. Моя источающаяся во все стороны энергия была временным барьером, что должен был оградить меня хотя бы немного и ослабить действие этого ада, но…

Я почувствовал вновь эти касания, которые проходили сквозь все тело. Я услышал этот оглушающий звон колокольчиков и безумный смех тысячи глоток, который ударил по мозгам, по сознанию, по…

– СУКА-А-А-А-А-А-А-А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

Я взмахнул мечом раз, второй, третий, четвертый, пятый…

Силы пошли на меч, который засветился ослепительным серебряным светом, что был готов прорезать саму материю. Почему-то сквозь все это безумие у меня промелькнула мысль, насколько это должно странно выглядеть сейчас – бежит мудак, размахивая мечом, кричит и смеется.

Я пытался прорубиться, не совсем понимая, что я пытаюсь преодолеть. Будто врезался в очень плотную стену лиц, мертвых гниющих лиц, пустых глазниц, черепов, красивых юношей, женщин и море смеха. Смех, который сливался со звоном, от которого мурашки шли по коже. Самый ужас, который вцепился в мозг и начал рвать его на части…

Я не понимал, где нахожусь, преодолевая сопротивление, пока меч резал все на своем пути. Резал саму безумную суть, не встречая преград. Я был как запутавшийся в паутине и прорезающий себе проход наружу, пока мир переставал казаться реальным.

Становился иллюзией…

А я хохотал и рубил себе проход все дальше и дальше, видя мир таким, будто он стал компьютерной графикой.

Игра… и мозг чешется, и люди, которые обнимают меня, целуют, лижут. И меч, который светится серебром, срезая их.

И сейчас я видел только меч. Меч, что был маяком.

Больше я не видел ничего.

Только меч.

Я шел за мечом.

Свет остался единственным реальным в этом безумии оглушающего смеха, сводящего с ума, зуда во всем теле и трупов, которые тянули меня. Меч слепил и срезал их руки, не давая меня утащить.

Он был проводником.

Он был сильнее, чем они.

Я бежал…

…

… …

… … …

Меня отпустило глубоко в лесу.

Я… просто проснулся.

Очнулся, скажем так.

Понял, что до сих пор стою на ногах посреди леса, глядя куда-то хрен знает куда, держа в руках меч, когда под мышкой грелось мягкое яйцо. Мое сознание медленно приходило в себя, как если бы я действительно проснулся или бухал и сейчас пытался вспомнить, где нахожусь. Мои воспоминания и сознание будто собирались по пазлам, как мозаика, восстанавливая произошедшие события.

Я… прорвался?

Эта мысль была первой.

Я медленно огляделся и понял, что лес за это время уже успел очнуться и запеть, как и положено этому месту. Птицы, насекомые и ветер напоминали, что лес жив. И жив, собственно, я.

Мать твою, я выжил…

Почему-то даже думать об этом было страшно. Как и было неприятно осознавать, что в штанах как слишком мокро, так и как-то… тяжело. Но когда ты выжил, такое кажется мелочью и самой малой платой, которую можно отдать за то, чтобы выбраться из того безумия.

Кстати…

– Люнь?.. – хрипло спросил я и понял, что голос почти пропал.

Прошло секунды две, прежде чем она ответила и за которые у меня успело прихватить сердце.

– Д-да… – ее голос совсем был слабым.

– Ты как?

– Будто отравилась… Д-дай мне время…

– Я жив.

– Рада слышать…

– Я тоже…

И неожиданно рассмеялся. Нервная система сделала экстренный сброс напряжения через смех, который плавно перешел в рыдания, пока наконец я не почувствовал, что все это эмоциональное давление внутри сошло на нет. Будто все неожиданно стравило, и на душе стало легко и просто.

И все же я жив. Нет, я не устану это повторять, так как… я прошел через ад только что и еще вроде как не поехал крышей. То ли на этот раз меня защитил уровень Расцвета, то ли Ци смерти, которую я источал. Возможно, если я стану еще сильнее, то эта хрень будет влиять на меня еще слабее. А еще меч, он так светился…

Но об этом всем мне было слишком лень думать.

Главное, что я был свободен, а остальное потом. Ватные ноги задвигались сами по себе. Сил идти не было совсем – так мне показалось в начале, однако с каждым шагом становилось все проще и проще, пока наконец я не смог нормально идти. Сейчас было важно вернуться обратно к моей цундерке. С удовольствием посмотрю на ее рожу, когда она поймет, на что подписалась – эта мысль давала мне сил и заставляла отвлечься от легкого хохота в голове, который так и не выветрился окончательно.

Теперь можно сказать точно: плюс одно очко в мою пользу.

Глава 136

Цурико наблюдала за тем, как он, весь уставший, мокрый и бледный, поднимается по горе к ней с пустыми руками, если не считать сумку, которая покачивалась на плече, и не могла скрыть надменную высокомерную усмешку превосходства.

Вернулся. Без добычи. А столько слов, столько слов он тут накидал, что, блин, крутой охотник, а на деле оказался…

Она сплюнула и стряхнула пепел из трубки на землю.

Но про себя Цурико тут же со снисхождением уже простила его выпендривания. Все же стоило признать, что парнишка имел стержень и яйца, раз не зассал полезть в лес, а это уже более-менее чего-то стоит. Может какой-нибудь толк и выйдет с него, если поднатаскать.

– Че, отохотился? Собирайся, мы уходим. Добро пожаловать на свою новую работу, охотничек, – бросила она, не удержавшись от едкости, когда парень подошел.

Но он не сдвинулся с места, подняв голову и недобро улыбнувшись.

– Че встал? Давай, мы уходим! Или хочешь здесь остаться? Эй, ты оглох?!

– Не так быстро, – покачал Юнксу головой. – Нам надо уладить еще один очень деликатный вопрос.

– Это какой же? – прищурилась она.

– Готовь свою задницу, Цурико, – оскалился он. – Я надеюсь, ты знаешь хорошо позицию «раком».

– А? – от таких слов она невольно схватилась за свою драгоценную попу, которую только что проиграла, глазами хлоп-хлоп. – В смысле?!

С победной улыбкой Юнксу полез в сумку рукой и… вытащил совсем немаленькое яйцо лимирии.

– Че? – только и смогла она ответить.

***

После обосрамса от пережитого я, естественно, сначала немного помылся. Касательно всего этого у меня была фляга, которая неплохо послужила для того, чтобы немного подмыться и отстираться благодаря бесконечной воде. Удобная штука, кстати говоря. Интересно, сколько она вообще в себя вмещает?

– Ты как, Люнь? – заботливо поинтересовался я.

– Немного плохо. Будь я живой, сказала бы, что меня подташнивает.

– Тебе дать кри… а, черт, у меня же ни гроша… – вздохнул я, вспомнив, что гол как сокол.

– Ничего, Юнксу, не маленькая, переживу, – улыбнулась она внутри меня.

– Думаешь, твари бросятся в погоню за нами?

– Не знаю, честно…

Ладно, не буду ее мучать вопросами. Я вроде достаточно далеко отошел от леса и уже был в нормальных джунглях, где трава почти полностью перекрывала обзор, и тем не менее охотничьи угодья животных иногда поражают воображение.

Осторожно положив яйцо в бездонную сумку, я направился к горе-столбу, где меня должна была ждать горе-спорщица. Благо идти было недолго.

После такого прорыва я чувствовал, что все силы будто покинули меня и что еще хуже – я понимал, что кошмары навалятся теперь с новой силой. В голове неприятным эхом крутился безумный хохот, совсем тихий, как пердеж в переполненном автобусе.

Ладно, все норм, скоро должно отпустить, недельку покрутит, и все будет отлично, а пока надо просто потерпеть.

Гопница Цурико сидела на камне и задумчиво смотрела на лес, покуривая трубку. От взгляда на нее у меня тут же поднялось настроение, и я поспешил опустить голову, чтобы скрыть улыбку и не портить праздник раньше времени. Собственно, она заметила меня не сильно позже, скользнув по мне глазами, но усмешку уже не сдерживая.

И каково мне было приятно слушать ее надменный голосок, типа я нихрена не добился. Видимо, ее подруга забыла предупредить, что сумка-то у меня бездонная, и от того ситуация выглядела еще более комичной, когда я достал на ее глазах яйцо.

– Че? – только и смогла сказать она в тот момент, непонимающе хлопая глазами, будто в первый раз член увидела.

– Команда «раком» тебе знакома? – разулыбался я.

– Откуда оно у тебя?!

– Добыл. Из самого гнезда, – ответил не без гордости я, после чего сделал шаг к ней. – Так что ты там говорила? Что если достану яйцо, то в жопу дашь без базара, да?

Цурико сделала шаг назад, немного напугано и очень злобно глядя на меня, напоминая злобную кошку. Сделал шаг вперед, и она еще раз отшагнула, и так, пока не уперлась спиной в дерево. Осторожно спрятав яйцо обратно, я буквально навис на ней.

Цурико попыталась отойти в сторону, но я тут же закрыл ей проход рукой, она тут же юркнула в другую, но и здесь я ей отрезал рукой путь отхода. Получилось, что я уперся на дерево, чуть нависнув над ней, когда сама Цурико чуток да сползла вниз.

– Свалил, пока я тебе яйца не отбила, – прошипела она.

– Ножку не сломаешь? – хмыкнул я, приблизившись едва ли не на расстояние поцелуя.

И…

Ничего. Даже будучи сильнее меня, Цурико все жалась к дереву.

Все думают, что сила – это выход из любой ситуации. Но в реальности решает совсем не это, и Цурико – прямое тому доказательство.

Злобная и чуть-чуть напуганная, она была, как это ни странно, милой. Вот уж точно не знаю, почему. Наверное, мне просто хотелось сломить ее неприступность и агрессивную оборону, взять верх над такой неправильной и дерзкой, которая показывает зубки. Это как приручить дикую кошку, которая всех кусает, и сделать ее ручной.

В этом действительно что-то есть.

Она смотрела на меня глазенками злобными-злобными, недобро щурясь и поджав губки (верхние, если че, но как знать, как знать…), при этом довольно забавно краснея.

– Черт с тобой, говнюк, – прорычала Цурико, оттолкнув меня руками. Уверенно и быстро она начала распутывать на себе повязки, что держали ее юбку. – Раком так раком.

И она уже успела сбросить юбку, когда я хмыкнул и отвернулся.

– Че?! Какого… а ну обернулся обратно!

– Нет.

– Как, мать-перемать, нет?! А ну повер… а ну иди сюда, я сказала! Ты че, оглох, сюда подошел!

– Не хочу.

– Не зли меня, говнюк!

– Не буду.

И дело не в какой-то там мифической правильности, а в том, что, я боюсь, у меня не встанет просто после пережитого. Нет, без шуток, я-то не против секса, но у меня после всех этих призраков и прочего дерьма не встанет, и я прямо-таки чувствую это сейчас. А облажаться перед девушкой… ну это такое себе.

Так что отложим момент возвращения долга на потом, когда психику немного отпустит, а то буквально часа два назад меня практически бросало из жара в холод, и к такому я еще пока не готов.

Да и, к тому же, если не воспринимать ее оскорбления и ругательства близко к сердцу, она выглядит довольно забавно. Вот, например:

– Ты че, играть вздумал, мудила?! Я тебе сейчас ноги оторву! Думаешь, достал яйцо и крутой?! Да я сейчас тоже яйцо достану, и не одно, а два, и они будут твоими, говнюк! Нет, ты меня слышишь?! Ты слышишь меня?! А ну повернулся! Я че, с деревом разговариваю?! Эй, не смей меня игнорировать! Не игнорируй, я сказала!

Ну разве не прелесть?

Забавно, что это сейчас она бесится, что я ей не присунул, а не наоборот. Буквально кричит, чтобы я ее прямо здесь и сейчас. Такая дурная, что аж смешно становится. Так и хочется погладить по макушке эту маленькую злобную цундерочку. Интересно, сколько ей лет? А то уровень развития по тому, что я вижу, застопорился где-то на шестнадцати, хотя выглядит явно постарше.

– Хватит кричать, – поморщился я. – Думаешь, что мне действительно сейчас до этого?

– Так а какого хера я тут раздеваюсь, урод?! – продолжала она бесноваться.

– Чтобы глаз мой порадовать, потому что…

– Да ты охерел?!

– … я тебя люблю.

– Э?

Цурико аж зависла, глаза распахнуты, рот приоткрыт, уже готовый выпустить поток бранных слов. Ее это явно выбило из колеи, вон как охренела.

– Юнксу, нельзя играть на чувствах девушки, – покачала головой Люнь.

Будто на мужских можно, блин. Да, я сейчас поступил как говнюк в каком-то плане, но блин, забавно ведь вышло, не так ли? А если брать на чистоту, то разве она не позволяет себе слишком многое? Это я не принимаю близко к сердцу, как и не воспринимаю ее слова всерьез, но если убрать это, то она же открыто оскорбляет и унижает.

Так с чего вдруг мне не ответить чем-то подобным?

– Че? Л-любишь?

– Полетели обратно, – вздохнул я.

– Нет-нет, погоди-ка! Раз вякнул, то вякнул! А ну быстро повторил!

– Цурико, я сказал, полетели.

– Нет-нет, ты же сейчас что-то сказал!

– Полетели.

– Другое!

– Я тебя сейчас с горы столкну, если мы не полетим, – понизил я тон, и на нее, о чудо, это подействовало. Это даже удивительно, если учесть, что она сильнее меня. Но, как я и говорил, дело не в силе, в духе…

Немного помявшись, Цурико подошла, недовольно обхватила меня под мышки, после чего мы взмыли в небо.

Первая ночь на пути назад вышла у нас… довольно своеобразной.

Я знал, что меня будут преследовать кошмары, но теперь они… изменились. Теперь, помимо забега по бесконечным темным коридором, где меня теперь преследовало не только демоническое черное облако, но и трупы людей, во сне появлялись картины моей прошлой боевой славы. Из прошлого мира.

Они спрашивали меня, висли на мне и начинали гнить. Из их глаз струились черви, а тела превращались в бесформенные массы, когда темный туман окончательно обступал и начинал меня жрать.

Я кричал, пытаясь вырваться и отбиться, как никогда раньше, и…

Почувствовал, как лицо обожгло. А потом еще раз и еще.

И в одно мгновение кошмар рассеялся, и все, что я увидел, была Цурико, которая нависла надо мной и заткнула рукой рот. Ее глаза поблескивали яростью.

– Ты че орешь на ночь глядя, дебил?! Решил весь лес на поздний ужин собрать, сучонок?! Эй, ты меня слышишь?!

Но я был… еще немного не в себе. Понадобилось несколько секунд, прежде чем мне перестали мерещиться ужасы за спиной Цурико, после чего я убрал ее руку со своего рта.

– Кошмары, – хрипло ответил я.

– Я тебя сейчас сама откошмарю, если орать так будешь, ты меня, млять, понял?!

У них тоже были здесь маты, но пользовались они крайне редко, поэтому было довольно необычно услышать его. По крайней мере это слово я переводил именно так.

Однако Цурико слишком задержалась надо мной, и между нами повисла тишина. Я смотрел на ее лицо, на глаза, которые злобно щурились, после чего…

Резко перевернулся, и вот уже она подо мной, а я сверху. Цурико попыталась тут же вырваться, но это… выглядело скорее как для справки, чем реальная попытка. Потому что желай она выбраться – выбралась бы, и нихрена бы я не сделал.

– Ты че, охерел? – прошипела Цурико, покрывшись румянцем. – Ты только по…

Но я попробовал – наклонился и поцеловал ее в губы прямо в засос, с напором, не давая ей возможности отнекаться.

Да она сильно и не пыталась, сосалась так, будто ей поставили задачу на самый жесткий и агрессивный поцелуй, изворачиваясь и так, и эдак головой, чтобы поудобнее присосаться. Наши языки коснулись друг друга, будто пытаясь переплестись, а ее руки уже оперативно развязывали мне ханьфу. Я же помогал ей избавиться от трусов, задирая повыше юбку и спуская пониже топик.

Особенно смешно было смотреть, как Цурико целуется. Вся красная, как рак, и жмурится так, будто ей в лицо прожектором светят, даже сейчас хмурясь.

Вот моя рука помяла ее грудь, вот я уже сам разорвал поцелуй и губами пополз ниже.

– Куда пополз, а ну… с-стоять! – на последнем слове она выдохнула, когда я добрался до ее груди. Обхватил губами одну, разминая другую, после чего переключился. Кстати, они не такие уж и большие. Какой это размер? Второй, первый? Такие холмики под ладонь прямо, которые мягко выпирали? Плевать, но я уже обе груди опробовал, и Цурико была не против, сама прижимая меня и тяжело дыша.

Ну а теперь самое важное.

Пальцами пробежав ниже, там, где уже было пушисто, мокренько и тепло, я пристроился, чего она не могла почувствовать, и…

– Эй, а ну пого… – слегка выпучила Цурико глаза. – Я ТЕБ-М-М!!!

Разрешения не давала, хотела она сказать, но кому твое разрешение нужно? Рот заткнула и наслаждайся, еще выеживаться ты тут будешь в такой момент.

Шлепок наших тел, и я уже внутри. Все внутри сжалось, и я тут же погнал, взяв хороший темп.

– М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

На каждый ее громкий «М-М-М» я входил в Цурико со шлепком, с силой, да так, будто пытался достать до самых ее гланд, от чего она немного подпрыгивала от каждого входа. С силой, чтобы сученьке нашей злобной по саму старость это запомнилось, иногда опуская рукой вниз и трогая ее упругую задницу. Правда, чет как-то узковато все внутри у нее прямо-таки.

Оторвался от нее, тяжело дыша, и, немного замедлившись, окинул Цурико взглядом.

– Нихера у тебя ареолы…

– Да пошел ты в жопу! – и отвесила мне звонкую пощечину, что сейчас скорее была приятно, чем больно. В отместку я ей засадил еще сильнее. – Ублю… ах… ублюдок, я… я… ах… сука… ты-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

Я заткнул ее рот своим. Еще, блин, слушать ее не хватало сейчас. Но она и не против, только мычит постоянно. Ногами обвила меня сзади, пальцами царапая спину. От чего-то мне даже захотелось пошалить, почему моя рука скользнула ниже, там, где влажно, а потом еще чуть ниже и… хоп! После быстрого сопротивления как по смазанному вошел, от чего она протестующе издала:

– М-М-М-М-М-М-М-М-М, – и злобно посмотрела на меня. – М-М-М-М! М-М-М-М-М-М! М-М-М!!! М! М-М-М-М!!!

Она явно что-то пыталась до меня донести. Что-то очень важное… Ну и ладно, только че злиться? Ни разу у проктолога не была? К тому же, я чувствовал самого себя через стенку, что возбуждало еще сильнее. Но это все было очень быстро забыто, когда она начала подходить к кульминации.

– Быстрее… да че ты… тормоз, быстрее… Сильнее, блин, ты там… ах… сдох?.. Сильнее! АХ… Еще… АХ… Ну же… – да заткнись ты уже, вечно недовольная. Куда еще сильнее? – М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

Ее руки перешли на мою задницу, вцепившись в нее когтями, словно сама пыталась мной управлять, пока наконец ее тело не содрогнулось и…

– А-А-А-М-М-М-М-М-М-М-М!!!

У нее так все содрогнулось и сжалось, что я сам как-то непроизвольно и закончил.

И еще кто-то мне говорит не кричи?! Но она реально не просто кричит, а именно… я даже не знаю, вскрикивает на всю округу, как сирена.

Минуты через две она наконец смогла отдышаться, и я позволил себе убрать с ее рта ладонь. Осторожно привстал, не выходя, и окинул взглядом ее тело. Хочу сказать, что Цурико одетая и Цурико полуголая выглядят совершенно по-разному, как два разных человека.

Она вся красная и… опять хмурящаяся, все с этим же прищуром сдула челку с лица. Я ущипнул ее за грудь, заслужив злой взгляд, после чего осторожно лег рядом и притянул ее тугое тело, которое было все мокрым и разгоряченным, к себе.

– Отпусти меня, придурок блин…

– Да закрой ты свой рот уже… – вздохнул я устало. Не могла успокоиться даже сейчас.

– Мне жарко!

– Да кого это волнует?

– Меня! Я тебе сейчас по репе съезжу!

– Да вообще плевать!

И я притянул ее к себе только плотнее, укрывшись моим же ханьфу, заткнув ее рот ладонью. Она еще че-то там повозилась, помычала протестующе, но как-то вырываться особо не пыталась, да и не так уж и тепло сегодня ночью, чтобы тут еще гулять после такого забега.

Так мы и проспали до самого рассвета, а под утро я позволил себе попытаться сделать девушке приятное и заварить чай. Помыл руки после вчерашнего, залил воды, вскипятил, заварил. И, когда я обернулся, уже зачерпнув кружку из котелка, она сидела и покуривала свою трубку, задумчиво глядя куда-то в лес. Встретившись со мной взглядом, она тут же стыдливо отвернулась, чуть-чуть краснея и пытаясь невзначай прикрыться. Значит, подобное ей не чуждо.

– Че?

– Ты не забеременеешь? – спросил я, протянув ей кружку.

– А в жопу не пойдешь? – тут же огрызнулась Цурико.

– Идиотка, я серьезно.

Она хмуро коснулась себя там, после чего поднесла руку к глазам, растерла между пальцев и со вздохом вытерла о траву. Встала, надела на себя амулет левитации и поднялась над землей.

– Ты куда?

– Мыться, блин! От твоей тупости между ног отмываться, идиотина тупая.

– А чай?

– В жопу себе залей!

Тут же взмыла в небо и улетела искать, где бы помыться, а я не стал ей предлагать воспользоваться флягой. Пусть ищет, засранка.

И все же было приятно понимать, что я ее все же поимел. Ее, злую и такую вот дерзкую, сломил и взял верх.

– Не понимаю, что ты с ней возишься… – протянула Люнь, зевая. Отравленная, она еще и всю ночь не спала, карауля меня.

– Так она забавная.

– Скорее агрессивная и тупая.

– Вот увидишь, она будет няшкой, – усмехнулся я. – Ты как?

– Я… я немного подремлю, если это можно сказать про призрака, – слабо улыбнулась она. – А то вы мне спать не давали, а еще сторожи вас, детишек.

– Ага-ага, как скажешь.

Цурико вернулась минут через двадцать, уже вся чистенькая, блестя своим телом в лучиках солнца и не сильно его стесняясь. Введу поправку: Цурико одетая, Цурико полураздетая и Цурико полностью раздетая как три разных человека. И все же я не удержался.

– Какие же у тебя большие ареолы…

– Да иди ты в задницу! Где мой чай?!

– На, держи, можешь залить его себе в задницу или в другое место, как пожелаешь.

Она отобрала кружку, расплескав половину, и принципиально… попыталась выпить залпом, из-за чего обожгла губы и рот. Ну и дура, я же тебе другую кружку чая сделал, чтобы горячим был.

– Ты мне еще должна раком, кстати говоря, – напомнил я.

– Ты охерел?! Какой нахрен раком?! Сегодня кто драл меня ночью?!

– Так ты была и не против, да и это не раком вовсе. Договор был, что раком отдашься.

– А в жопу не пойдешь?! – зарычала она.

– Только в твою. Кстати, предложение принято, так и сделаю.

– Да щас! И вообще, собираемся и в путь. У тебя пять минут!

Я специально собирался полчаса, раздражая своим видом Цурико. Медленно, непринужденно, отряхивая походный матрасик, проверяя, все ли на месте, и делая это с самым невинным и непринужденным лицом, на которое только был способен.

– Ты издеваешься… – прошипела она.

– Да.

– Говнюк…

Говнюк, который тебя сегодня ночью поимел, хочу заметить этот важный факт, а ты была и не против, несмотря на свои показушные попытки сопротивляться. Так что как минимум, раз тебе нравятся говнюки, ты сама не лучше и получаешь звание говнюшки!

Позволил наконец себя обнять под мышки, и мы оба взлетели в небо. Нам предстояло лететь еще несколько дней, прежде чем мы доберемся до их лесного города.