Текст книги "Избранный цикл фантастических романов 1. Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 308 (всего у книги 309 страниц)

– А Сирень?

– Из-за сестры. Бабки, сам понимаешь. Там проблемы в семье. Матери не было, отцу похуй на них. Она и подалась туда же. А там ещё сестру поймали мелкую в детдом, а тут ещё и аномалия, всякое такое… Короче, Сирень могла распрощаться с сестрой. Родителей-то у них тоже нет, батя-мудак не в счёт. Ну вот Сирень и пошла к Стреле… договориться… Договорились. Сестру стащили. А потом и работать осталась со мной. Год поработали так, а потом уже и Али присоединился. Вот и всё, в принципе, – пожал он плечами.

Весело же вам жилось. Я никогда не считал себя несчастным… не считая последних трёх лет. Просто знал, что есть те, кому повезло куда меньше, чем мне. И сейчас передо мной был один из таких представителей. Чувствую себя счастливчиком.

– Ну а про себя чо скажешь? – кивнул головой Малу.

Ну, раз мы рассказываем о себе…

– Брата, старшего, сбила машина, когда мне было шесть. Плохо помню, может оно и к лучшему. Две сестры с импульсом. У одной случился приступ три года назад. После этого вот висим на грани.

– Пошёл ради сестры?

– Ага. Денег уже почти не было, потому или идти так работать, или уже заказывать гроб.

– Респект, уважуха тебе, – вздохнул он. – У сеструх импульс сильный?

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Если сильный, тогда проблем с работой не будет. Даже на этот же дом, здесь. Они уёбки, но деньги решают всё, – он мечтательно посмотрел на потолок. – Будь у меня импульс, вообще бы проблем не было. В смысле, нормальный по силе импульс. Денег было бы дохера.

– Если бы они решали всё, – усмехнулся я.

– Поверь, всё. Даже если нету цели в жизни, они её дают.

– И какую же?

Малу оскалился.

– Заработать ещё больше, естественно.

Мы ещё немного о чём-то говорили. Я уже не сильно вслушивался и вникал в разговор. К тому моменту на улице уже светало.

Вскоре я уже тупо лёг спать. Настолько устал от волнений, устал от беспокойств по поводу того, что всё может пройти не так гладко, как мы планировали, и так далее. Да и боль в животе от волнения не проходила, нудно гудела и выворачивала желудок наизнанку, от чего еда в горло не лезла. Мне Малу даже предложил нюхнуть для успокоения, но я отказался. Сказал, что перед делом это очень плохая идея. К тому моменту мне даже было плевать на то, что сами кровати выглядели, мягко говоря, немного грязными. Я лёг прямо в одежде и уже через пару минут уснул.

Мне ничего не снилось. Было просто темно. Наверное, именно так и выглядит смерть. Или моя жизнь. С другой стороны, мне не надо было мучиться собственными кошмарами, которых и в жизни у меня полно. Я сам по себе стал кошмаром, не только для себя, но и для семьи.

Так я проспал целый день и проснулся только под следующее утро от того, что меня кто-то толкал в плечо. Грубо и настырно, вырывая из сна. И как я был не рад, когда, с трудом раскрыв слипшиеся глаза, увидел перед собой ухмыляющееся лицо Алекса.

– Проснись и пой, спящая красавица. Ты чо, уроки прогулял?

– А? – спросонья мои мысли вязались между собой очень тяжело. – Вечер?

– Утро. Через два часа у нас дело, не забыл?

– Такое забудешь…

Я медленно встал, чувствуя скованность во всём теле. Сон на таком матрасе явно не отразился хорошо на моём самочувствии, спал будто на камнях, и спина болела. Зато я не чувствовал волнения. Пока что не чувствовал, но и на этом спасибо, хоть просыпаюсь спокойно.

Передо мной уже стояла одетая в нашу одежду для дела Сирень, которая, видимо, переоделась заранее, чтоб не светить своим хвостом и ушами перед другими. А вот Алекс точно недавно пришёл – ещё в своей обычной одежде. Что касается Малу, то он только-только начал переодеваться: натягивал на себя штаны.

– Давай, Тара, подъём, надо сделать это дело.

– Да, – кивнул я. – Надо.

Как говорится, в последний раз и навсегда. Я должен это сделать и не имею права ошибиться. Если же облажаюсь, то лучше бы мне там и остаться.

Глава 26

Без пяти восемь. Мы, в чёрных пуховиках, штанах и с капюшонами на головах, стояли на другой стороне улицы от того места, где должен был встать инкассаторский автомобиль. Стояли специально в тени прямо под разбитым фонарём, чтобы нас было хуже видно – вчера Сирень разбила его камнем специально для сегодняшнего дела. У каждого на плече висела спортивная сумка, в которой был автомат. Не светить же им на улице, верно?

Просто четыре человека за машинами, словно о чём-то общаются. Мы ещё и бронежилеты поддели на всякий. Малу настоял, сказал, что пару кило критичны не будут, в отличие от случайной пули в грудь. Всё-таки здесь нас обыскивать не будут, а случиться может что угодно.

В это время по тротуарам уже шли на работу люди, создавая серый, сплошной поток. Никто не обращал на нас внимания, никому не было дела, что здесь вдруг стоят четверо человек в одинаковых куртках.

Дороги уже были загружены машинами. Сплошные потоки бесконечной вереницей двигались в оба направления. Медленно, не спеша, даже пешеходы двигались быстрее. Хорошо, что машина ждёт нас на другой стороне во дворах, а не здесь. Даже не представляю, как бы мы отсюда уезжали.

– Холодно… – пробормотал Алекс.

– Ничего, скоро согреешься, – усмехнулась Сирень. – Скоро мы все согреемся.

– Это точно. Я молюсь на тебя, подруга, так что не подведи. Ты сегодня богиня дня, – улыбнулся Алекс.

– Вот так бы всегда. Был бы ты всегда не таким засранцем, цены бы тебе не было, – усмехнулась она в ответ.

Удивительно, но перед заданием все становились словно дружнее между собой. Так бы всегда, и им бы цены не было.

Самым сложным в этом деле было ожидание. Как сейчас, например. Такое неприятное тягучее ощущение в теле и животе, которое словно рвёт все связки и мышцы. Ещё и зубы чешутся – по ощущению словно окунул их в ледяную воду.

Я поглядывал на банк в ожидании машины, пока кое-что не привлекло моё внимание. Если конкретнее, то сам банк, который мы и собирались грабить. Я не знаю, почему не обратил на это сразу внимание. И почему сразу не разузнал, какой банк мы будем грабить. Вряд ли бы это сыграло значение в моём решении, но…

– Малу, – тихонько толкнул я его в бок.

– Чо те?

– Этот банк разве не дома?

– В смысле? – не понял он.

– Одного из домов этого города. Род, который заправляет здесь. Разве это не их банк? – кивнул я на отделение на другой стороне.

– С чего ты взял? – уже и сам начал Малу присматриваться к нему.

– По вон тому значку. Который похож на лист. Это герб дома… как его… Кун-Суран… Да, Кун-Суран дом называется. Это их банк. Тебе Стрела всё верно скинул? А то в меня закрались сомнения по поводу точности его данных.

– Не ссы, Стрела на такой хуйне не кинет.

– Просто два охранника на машину. Будь это обычный банк, то чёрт с ним. Но тут банк дома, не самого большого, но всё же. Они своими деньгами не разбрасываются.

– Ты решил съехать? – посмотрел он на меня серьёзно.

– Нет, – мой ответ был твёрдым.

– Ну тогда не ссы. Нормально всё будет. Действуем как запланировали, а там по ситуации. Уже поздно чо-либо менять. К тому же, у них всё застраховано, потому всем плевать.

– Тогда… – я думал, стоит говорить или нет, но решил, что молчать в таких ситуациях просто наитуплейший выход. Вряд ли это умный совет, но всё же… – Будь на чеку.

– Ты чего? – Малу даже прищурился.

– Интуиция, которая говорит, что дом на авось свои деньги не возит.

Он смотрел на меня, словно пытался прочитать мои мысли, но потом лишь кивнул.

– Смотрю в оба, Тара, не ссы. Я прикрою, если что.

Менять что-либо поздно, но мне неспокойно.

Я в этом деле новенький, потому до сих пор всего не знаю и упускаю то, чего упускать не стоит. Например, кого мы будем грабить. Как по мне, это очень важно. Но я об этом даже не подумал, когда смотрел планы, которые нам дали. Просто потому что не знал, как правильно делать. А сейчас уже и поздно что-то менять.

Я бы всё равно не съехал с темы, однако подготовка была бы другой. Например, у нас сейчас автоматы с обоймой на шесть десятков патронов. А я бы взял несколько магазинов на это дело. Может взял и ещё чего на всякий. Может это и глупо, но я очень запасливый и внимательный к подобному. Опыту бы побольше, и вообще чудно было бы.

– Так, закончили дремать на ходу, – пробормотал Малу. – Вон они, стоят в пробке.

Мы едва-едва повернули головы в ту сторону и тут же отвернулись, как ни в чём не бывало. Там, среди машин, возвышался бронированный микроавтобус желтоватого цвета с зелёными полосами. Стоило мне увидеть, как всё внутри меня сменилось. Теперь ничего не тянуло мучительно от волнения. Просто теперь сердце так билось, что хотелось в туалет. Стучалось, словно кто-то колотил по нему, как по груше.

– С этого момента без имён и кликух. На крайняк, первая буква, ясно?

– Да, – три голоса разом слились в один.

– Отлично, теперь ждём мою команду. Расчехлили сумки. Автомат достаём только когда уже достигнем тротуара на той стороне. Каждый, надеюсь, понял, что делает. В расход только тех, кто решит погеройствовать.

– Да, – и снова хор голосов

– Отлично. Тогда ждём.

Поток машин двигался медленно, словно специально растягивая время нашего ожидания, чтоб нам жилось веселее. Минуты через три только машина инкассаторов подъехала ко въезду на небольшую стоянку перед банком. С трудом смогла туда въехать, едва не расцарапав припаркованные машины.

Мы все подтянулись. Стали, словно статуи, которые обтекал поток людей. Некоторые возмущались, что стоим здесь, как истуканы, но мы их даже не слышали.

Вот машина остановилась.

Я почувствовал, как у меня сердце вот-вот разорвётся от напряжения.

Проходит несколько секунд. Машина стоит. В голову уже начинают лезть мысли о том, что нас могли заметить. Да, мы как бы в потоке, за машинами, в темноте, где не светит фонарь, но всё же…

Дверь наконец открывается. Один из инкассаторов выходит, оглядывается, но ни разу в нашу сторону. Обходит машину со стороны капота и теряется из вида.

– Погнали, – выдохнул Малу и двинулся вперёд. Мы сразу за ним.

Выходим на дорогу. Здесь движение медленное, поэтому мы спокойно гуськом проходим между машинами и достигаем другой стороны, выходим на тротуар, где тоже ходят люди. Никто не обращает на нас никакого внимания, спеша по своим делам.

Время.

Я, даже не оглядываясь на других, вытаскиваю автомат и тут же бегу к машине, выскочив на небольшую стоянку перед банком. Знаю, что остальные тоже бросились к ней. Плевать на всех, кто нас видит. Теперь ничего не имеет значения. Всё моё внимание на машине и том, что за ней. По небольшой стоянке добегаю до машины. Теперь каждый действует ровно так, как считает нужным, придерживаясь плана.

Я с Малу огибаю броневик со стороны кормы.

Выскакиваю одновременно с двумя фигурами с другой стороны. Прямо передо мной спиной к нам стоит, держа в одной руке сумку, мужчина с большой надписью «Инкассация». Напротив него ещё один. Буквально мгновение, и я вижу, как тот мужчина поднимает взгляд на нас. Вижу, как меняется его выражение лица: как глаза расширяются, как лицо вытягивает, но это ничего не значит.

Тот, что стоял к нам спиной, если и увидел две фигуры напротив себя, выскакивающие из-за капота, то просто не успел что-либо сделать. Малу с разбега со всей дури ударил его в затылок прикладом, и тот полетел лицом на землю.

А вот со вторым вышла заминка. Огромная заминка.

Следующие мгновения сливаются в сплошной поток событий.

Инкассатор отводит голову вбок, пропуская удар прикладом мимо. Перехватывает руки Сирени, резко разворачивается и толкает её в Алекса. Даже не толкает, а скорее бросает, словно снаряд, от чего сбивает его Сиренью с ног. Едва Малу успевает поднять ствол автомата, инкассатор уже набрасывается на него и в прыжке ударом сверху в лицо буквально кладёт на землю.

Автоматная очередь.

Я, отступив назад на несколько шагов, начинаю стрелять, но он слишком резво бросается в сторону и скрывается за инкассаторской машиной. Как-то неправильно двигаясь, нереально, словно на ускоренной плёнке, что я просто не поспеваю за ним. Пули оставляют лишь вмятины на борту инкассаторского микроавтобуса.

Инкассатор-то с импульсом. Может и не суперсильный, но точно умеет пользоваться своей способностью. Вот и разведали, блин. Его скорость оказалась слишком неприятным сюрпризом. Знай мы раньше об этом, то может и застрелили бы его сразу или были бы проворнее. Но теперь…

– Сзади! – вскрикивает Али, столкнув с себя Сирень и поднимаясь с земли. Я резко оборачиваюсь, делая большую ошибку.

Мне, как и Алексу, достаточно просто увидеть человека, увидеть движение в нашу сторону. Ещё не до конца поняв, кто передо мной и что он собирается делать, я стреляю. Да и есть ли разница в такие моменты, кто перед тобой? Тут ты действуешь скорее на реакции и привычке. Привычки у меня нет, но вот реакция довольно неплохая. Автомат выплёвывает две быстрых и коротких очереди.

Как бы то ни было, я не прогадал и не ошибся. Охранник банка, выскочивший на улицу, едва только вытащив пистолет из кобуры, будто получив несколько быстрых ударов в грудь, дёргается и валится на землю.

Вновь разворачиваюсь к бронеавтомобилю…

И слышу выстрел. Удар в грудь такой, что из меня выбивает всё дыхание. А потом ещё один выстрел и ещё один, и ещё. Каждый буквально выбивает из меня все силы и желание сражаться дальше. Ощущение, что из меня исчезло всё дыхание. Тот инкассатор стоит за машиной, со стороны кормы, от чего Алексу у капота его даже не видно.

Надо было, чтоб кто-то следил за машиной, а не дружно разворачиваться к выходу из банка. Этот инкассатор сейчас же перебьёт нас всех.

Я падаю на землю с такой болью в груди, словно мне только что молотком сломали все рёбра. Даже дышать или двигаться больно. А инкассатор аномально быстро буквально взлетает на крышу. Кажется, что он быстрее нас раза в полтора. Выглядит неестественно, словно какой-то потусторонний демон, двигающийся рывками. Импульс скорости на себя, что ли, напустил?

Алекс пытается оббежать микроавтобус, даже не заметив противника сверху, когда тот…

Автоматная очередь, и инкассатора сбрасывает с крыши. Сирень только что спасла жизнь Алексу. Она быстро оббегает машину, после чего слышится ещё одна автоматная очередь. Надеюсь, на этот раз окончательно.

– А! Проверь его! – что есть сил я закричал Алексу, но с моих губ вместо голоса слетел лишь хрип. То ли от удара пропал голос, то ли от волнения… – Приведи его в чувства!

Каким-то чудом он услышал меня, кивнул и бросился к Малу. Пока Алекс пытался ударами по лицу привести его в сознание, я с трудом поднимался обратно на ноги. Грудь болела так, словно мне переломали рёбра. Но это ладно… Дышать тоже больно, но и на это плевать, хорошо, что вообще подняться могу. Сейчас главное сумка. Нужно хватать её и бежать…

Пересиливая и покачиваясь в разные стороны, как пьяный, я, быстро перебирая плохо слушающимися ногами, направился к сумке.

В этот момент из-за машины выскочила Сирень, оглядываясь.

– Сумка… Хватай сумку! – махнул я ей рукой. – Уходим!

– А он?! – Сирень вместо того, чтоб помочь с сумкой, бросилась к Малу, который до сих пор был без чувств.

– Сумка, блять! – прохрипел я, тратя драгоценные силы на собственный голос.

Она дура. Беспросветная. Самое важное в таких делах – правильно разделять обязанности. Не может один, его подменяет другой. Сразу видно тех, кто в первый раз в подобном деле, хотя я считал, что у неё есть какой-то опыт.

Я буквально доковылял до сумки, схватил за лямку и потащил по земле в сторону машины отхода. Грудь аж скрутило болью и на мгновение спёрло дыхание, но я не остановился. Отдохну дома, попрошу у сестры компресс и чай, отдам свою тушу ей на сбережение, чтоб позаботилась обо мне. Буду отлёживаться ещё неделю. Но потом, а сейчас дело.

Я протащил её несколько метров волоком, прежде чем почувствовал, что кто-то пытается вырвать её из моих рук.

– Давай её мне! Она лёгкая! Ты как сам, ранен? – это, видно, одумалась Сирень.

– Броня. Но дышать больно.

– Жив, главное… – пропыхтела она. – Прикрывай пока.

С этими словами она закинула сумку за спину и побежала. Я… я просто не мог бежать физически, мог только очень быстро идти, едва не скручиваясь от боли. Ощущение было таким, словно защемило сердце. Но плевать, сейчас главное убежать. Что касается Малу, то в крайнем случае Алекс потащит его на собственном горбу и догонит нас.

Сирены ещё было не слышно, что могло не радовать. Значит, даже не смотря на заминку, у нас есть время. Да и уложились мы вроде как в три минуты.

Надо было пройти где-то триста метров. Я ковылял как мог, стараясь поспеть за Сиренью. И надо признаться, что мне даже стало потом немного легче. Когда я дошёл до машины, я даже мог более-менее дышать, пусть и не полной грудью. Но…

– Машина не заводится! – крикнула она, приоткрыв окно напротив меня.

– Как так?! – и голос прорезался, только вряд ли это нам сейчас поможет.

Вместо ответа Сирень попыталась завести машину, но та лишь протяжно завыла, вхолостую тарахтя, и… ничего.

– Не заводится! Она не заводится!

Вот тебе и на… Но вместо глупых советов попробовать ещё раз или проверить бензин с аккумулятором, я оглянулся.

– Жги машину! Она больше не нужна! – крикнул я и бросился во двор, где стояло много других машин, которые только и ждали, чтоб их кто-нибудь завёл. К тому же сейчас же утро, сейчас все должны выходить на работу, если ещё не вышли…

Пробежал метров сто, прежде чем увидел наконец хоть кого-то. Просто удивительная пустота утром во дворе, словно закон Мерфи наконец начал работать без перебоев. Лишь какая-то женщина, держа ребёнка с ранцем за руку, другой уже открывала дверь невзрачной легковушки, и я был рад такому шансу.

– Стоять! Стоять блять! – заорал я, направив на неё автомат.

Женщина вздрогнула, подняла голову и, увидев меня, побледнела. Тут же попятилась назад, отдёрнув за спину ребёнка.

– С-стойте, н-не стре…

– Ключи от машины! Ключи от машины на землю! Быстро-быстро-быстро! – кричал я, не давая ей опомниться. – Пошевеливайся!

Она среагировала не сразу, впав в ступор от испуга и не поняв, что конкретно от неё требуют. А может забыв, что ключи от машины до сих пор в её руках. Мне эти две секунды задержки показались вечностью – если бы что-то пошло не так, то в крайнем случае я бы просто выстрелил в воздух или ударил её прикладом. Но всё обошлось – женщина буквально отбросила их, словно они раскалились докрасна и нестерпимо жгли ладонь.

– А теперь побежала! – закричал я на неё. – Давай, вали отсюда, пока не вышиб мозги!

Повторять дважды не пришлось – она схватила ребёнка на руки и бросилась бежать по улице, не оборачиваясь.

Я же, не медля больше ни секунды, запрыгнул в уже открытую машину. Мне было известно, как ездить на машине, как заводить её, переключать на автоматической коробке передач скорость, но раньше я никогда не ездил. Поэтому у меня возникли проблемы с выездом из такого узкого пространства.

Которую я быстро решил.

Двигатель взревел, я переключил на заднюю передачу и вдавил газ, со всей дури врезавшись багажником в машину позади. Зато сразу появилось место для манёвра спереди. Переключился на передачу вперёд и выехал на узкую придомовую дорожку, ободрав правый бок о впередистоящую машину и снеся несколько зеркал другим.

К тому моменту, как я подогнал машину, наша старая уже весело сдавалась огню, а около неё стояла моя команда.

– Есть! Давай! – я выскочил из-за руля, уступая место Сирени и садясь на заднее кресло. Рядом со мной с сумкой приземлился Алекс. На переднее пассажирское Малу.

– Газу! – рявкнул он, словно Сирень и без него не могла этого понять.

Машина взвизгнула покрышками, и мы дёрнулись с места. Где-то вдали уже слышались сирены.

Глава 27

– Говно машина. Какие-то дрова, – буркнула Сирень, разгоняясь на придомовых территориях. Мы буквально летели по узкой дорожке. Выскочи кто, например, ребёнок, и мы точно собьём его. – Надеюсь, проеду там. Ты как, Малу?

– Голова болит. Ублюдок уебал меня знатно.

– У него был импульс, – объяснил я. – Какой-то импульс, видно, с направлением на укрепление себя самого. Что-то на скорость.

– Он скакал как обезьяна, – кивнул Алекс. – Я видел.

– Ты, кстати, глушилку поставил на деньги, если там маячок? – кивнул я на сумку. Вместо ответа Алекс поднял руку, в которой было что-то с антенной, похожее на радио. – Сирень, ты его пристрелила?

– Да, естественно, – кивнула она.

Возможно, Сирень поняла меня неверно. Я бы предпочёл, чтоб она его не убивала, хотя умом понимал, что она правильно сделала. Если он не поленился с нами перестреливаться, то не факт, что не поленился бы ещё и вдогонку броситься.

Вообще, всё должно было пройти без жертв, но сказать, что я чувствовал раскаяние… это было бы ложью. Я до сих пор ощущал этот мандраж от ограбления, от чего все чувства по поводу убийства просто растворялись в нём. И встань вопрос ещё раз, я бы, скорее всего, ещё раз выстрелил. Речь не идёт о том, что я жестокий, просто моя задача – украсть деньги ради любимого человека. И когда выбор падает, жертвовать чужим или своим, ответ будет однозначен. Да и убийство волновало бы меня куда больше, если бы я стрелял не в охранника, а, например, в безоружного человека.

– А ты как, Тара, сильно прилетело? – спросил Алекс.

– Нормально. Жить буду.

– А что случилось? – обернулся ко мне Малу. У него под глазом расплывался огромный синяк.

– Тара прохватил несколько пуль в бронник. В бронник же? – уточнил Алекс.

– Да. Но всё нормально. Я вроде как даже бежать могу, если постараться.

– Ясно… Блин, вот же суки… – вздохнул Малу. – Нахера стрелять было, нахер это геройство? Просто отдать не могли и свалить в сторону ради собственной жизни? Зачем это дерьмо, никому не нужное, ради вообще чужого бабла, да и застрахованного, скорее всего?

– Работа, – дал я очевидный ответ.

– Ну работа. У нас тоже такая работа, и чо? У нас работа грабить, у них – защищать. Они облажались, но нахер было продолжать уже бессмысленное сопротивление?

– Не рад, что прохватил? – усмехнулся Алекс. – Тебе же нравится стрелять в мудаков.

– В том-то и дело, что в мудаков.

Мы выехали в гаражи. Убогая убитая дорога, по которой мы мчались, была сдобрена то ямами, то трамплинами. Мы скрежетали днищем, наверняка выбивая искры, и подлетали, что аж дух захватывало.

– Надо бы отъехать поскорее, пока вертушка не нагрянула, – пробормотал Малу, поглядывая из окна вверх.

– Я и так несусь по полной, – огрызнулась Сирень, словно он её в чём-то обвинял.

– Погоди, какая вертушка? – не понял я.

– Ну обычная. Вертолёт полицейский. Они его поднять должны, по идее, если он к тому моменту не был уже в воздухе.

– Отлично… – выдохну я. – Просто зашибенно.

– Что? – посмотрел на меня Алекс.

– Да то, что Стрела не указал про вертушку.

– Может не посчитал нужным. Решил, что мы свалим быстрее, чем она прилетит, – ответил с переднего сидения Малу.

– А вот не успеем, как сейчас, и что? Вот машина заглохла и так далее. Мы же должны такое знать.

– Но всё путём, верно?

– Путём, верно. Но что-то доверие к планам Стрелы у меня вдруг пропало. Он не указал самое важное.

– Посчитал, что это не нужно, – пожал он плечами.

– Поверь, Малу, не ему это решать, так как не ему ехать на дело, – ответил я. – Он не указал что и банк дому принадлежит. И про инкассаторов не упомянул, что один из них с импульсом. Тогда бы мы вели бы себя иначе, действовали бы более аккуратно или более агрессивно. Хорошо, что он голову ни мне, ни Алексу не прострелил.

– Я тоже поддерживаю Тару, – вмешала Сирень. – О таком предупреждать надо. А Стрела просто хуесос. Он даже тачку подкинул, которая не завелась.

– По-твоему, он специально сделал? – усмехнулся Малу.

– Но он дал говно нам. Это факт. А мы рискуем после этого на чужой.

Мы вылетели из гаражей, и Сирень тут же дала по тормозам. Крутанула руль и пустила машину с косогора прямо по земле. Нас подбрасывало, кидало в разные стороны. Несколько раз я сильно ударился головой о потолок, а в груди стрельнуло болью, словно у меня вот-вот сердце остановится.

Машина слетела с косогора прямо на дорогу, где, от души чиркнув передним бампером и едва не оторвав его, понеслась к индустриальному району. Теперь нам стоило сменить машину на запасную, которую мы там спрятали.

– В любом случае, мы почти всё, – вмешался Алекс. – Люди, мы разбогатели на сто штук! Так что похуй на Стрелу и на этих импульсников. Плевать на всё! У нас сто штук. Сто. Штук! Мы можем начать жить заново.

– Со ста тысячами не особо ты начнёшь жить заново, – усмехнулся Малу. – Но жизнь подправить точно можно.

– Кому как, – пожал я плечами. – Я смогу начать жить заново, это точно могу сказать.

– Вот бы мне так мало для счастья нужно было, – вздохнул Алекс.

– А как по мне, для счастья много и не надо, – ответила Сирень. – Счастье – это у нас в голове.

– Скажешь это картонной коробке на улице, – растянулись в улыбке губы Малу. – Кстати, вон мы и приехали.

Сирень резко свернула на грунтовку, бросив машину в занос, и мы, поднимая пыль, влетели в поворот, поднимая облака пыли и разбрасывая камни. Не снижая скорости, шкрябая днищем по земле на каждой кочке, пролетели до небольшого неработающего заводского комплекса.

– Всё, наконец… – выдохнула Сирень. – Парни, не заставляйте даму ждать!

Она выскочила, подхватила мешок и пересела в другую машину, которая уже стояла там.

Что касается нас, то мы вышли, принесли одну из канистр в эту машину, залили весь салон бензином, после чего подожгли. Главная причина всех бед в таких делах – ДНК. Любое, даже самое мельчайшее, оно может потом спокойно вывести на тебя полицию. Потому если есть возможность сжечь что-то, то лучше сожги.

Все эти приколы с разбрасывание волос и ложной ДНК работают очень плохо, и особо упорные могут спокойно найти то, что им нужно. Насколько я знаю, то, например, Малу уже попадался полиции, так что вполне возможно, что на него уже есть досье. И если найдут его, найти нас будет лишь делом техники.

– Хорошо горит, – выдохнул Сирень, когда мы пересели в другую машину. – Знаете, парни, хоть я вам и не говорила ещё, но мне нравится огонь.

– Я один надеялся, что она скажет, что любит нас? – обвёл нас взглядом Алекс.

– Честно говоря… да, – кивнул Малу.

– Звучало так, что она это хотела сказать, – кивнул я.

– Ой блин, любовью обделённые… – фыркнула она и дала по газам, поднимая облака пыли и оставляя позади горящую машину. – Если вам так важно, то ладно. Хорошо, парни, я действительно рада, что вы со мной.

Последние слова она сказала с улыбкой. Тёплой улыбкой, которая не могла не растопить нам сердце. Но и как же без…

– А вчетвером дашь? – сразу же спросил Алекс.

– Алекс, блять! – рявкнула тут же Сирень.

– Реально, Али, это перебор. – поморщился Малу и заслужил благодарную улыбку. – Причём у тебя уже есть девушка. Сирень даст нам в троечка.

– Да сукин ты сын, Малу! Ну ты и сучонок! – заверещала Сирень, а Малу и Алекс с довольными улыбками дали друг другу пять. – Никому я не дам! По морде дам, вот это уж точно, сучьи вы дети!

Она в порыве ярости втопила педаль газа, и нас буквально вжало в спинки кресел. Мы просто летели по заброшенной грунтовке, выезжая из индустриальных комплексов и поднимая за собой клубы пыли. Машина подлетала на кочках, в поворотах нас сносило вбок, и я, с замиранием сердца и каким-то сумасшедшим желанием мчаться быстрее, наблюдал за тем, как мы летим по дороге.

– Быстрее, Сирень. Давай ещё быстрее! – Алекс явно тащился от её езды. Даже несмотря на то, что нас подбрасывало в воздух.

Но хочу сказать, что это было действительно весело. Нестись по дороге на полном газу, подлетать на кочках так, что просто взлетаешь с сидушек, и ударяться головой о потолок. Проезжать в заносе повороты, едва-едва, проходя по самому краю. Это были словно американское горки, и если бы не боль в груди, которая бесконечно стреляла меня, я бы смог действительно насладиться этой дикой поездкой.

Так мы домчались до леса. Зимой из живого, с густыми зарослями, он превратился в буквально в мёртвый лысый лес с голыми серыми стволами деревьев на многие километры. Он выглядел как декорации к какому-нибудь фильму, где фигурировал проклятый лес – серый и безликий. Абсолютно пустой. Мы проехали вглубь, где располагался небольшой заброшенный аэродром, который когда-то был военным, а теперь стал лишь напоминанием о военном прошлом Маньчжурии. В принципе, кроме взлётной полосы, здесь ничего и не осталось.

Здесь же ждал и едва ли не родной для всех хэтчбек Сирени. Под конец она так дала по тормозам, что нас бросило вперёд, а машину повезло юзом по дороге. Нас развернуло на бетоне, и мы едва не перевернулись, но в конечном итоге благополучно остановились.

– Ну что, сукины вы дети, ещё кто-нибудь что-нибудь хочет мне сказать? – окинула она нас строгим взглядом.

– Классно водишь, – выдавил я улыбку. – Я бы сказал, что мужики, все мне известные, нервно курят в сторонке по сравнению с твоей ездой.

Сирень улыбнулась.

– Ты добавь, что у тебя друзей с машиной нет, – усмехнулся Алекс, и её улыбка мгновенно поблекла.

– Вот же ты, Али… Взял и расстроил её, – вздохнул я. – И всё же, Сирень, я уверен, что ты дашь прикурить большинству мужчин за рулём.

С этими словами, кряхтя, как столетний старик, я выполз из машины. Уже когда я почти вылез, услышал голос Сирени.

– Вот! Слышал, щенок?!

Прохладный чистый воздух бодрил. Казалось, что я ещё никогда не чувствовал себя настолько живым. Просто удивительно, как мотивирует жить проходящая рядом с тобой смерть. Я не буду врать, что в тот момент передо мной пронеслась вся жизнь перед глазами или я подумал, что умираю. Ничего подобного, я в тот момент даже не задумывался об этом.

Просто именно сейчас на меня наваливается всё понимание того, насколько я был близок получить свою пулю. Близок к собственной смерти.

Вдохнул полной грудью, чувствуя, что вдыхать всё же больно, и начал раздеваться. Хотелось посмотреть, на что похожа моя грудь.

– Я же говорил, бронники пригодятся, – вышел из машины Малу.

– И ты был прав, за что я говорю тебе спасибо, – кивнул я, снимая пуховик, а вслед за ним и бронежилет. Потом кофта, футболка и…

– Хм… ну не так уж и плохо, – оглядел мою заплывшую жиром грудь Малу. – Синяки синяками, но вроде как и всё. Кажись, тебя ещё и жир спас от более плачевных последствий. Кстати, слушай, Тара, ты не боишься, что скоро тебе лифчик придётся носить?

– У сестёр попрошу, – отмахнулся я, разглядывая свою грудь.

Несколько обычных синяков, словно кто-то бил кулаком в мою грудь. Два так вообще слились в один. Но ни жутких кровоподтёков, ни ощутимого скрежета рёбер, переломанных пулей, ни вмятин или чего-то такого. Обошлось, можно сказать.