Текст книги "Избранный цикл фантастических романов 1. Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 160 (всего у книги 309 страниц)

Глава 237

Вот всегда так, ищешь сокровища, а находишь… детей, например, которые шипят на тебя, прыгают на голову и грызут твою ногу.

Свободной рукой я схватил за шкирку, словно котёнка, мелкую срань, оторвал от своей ноги и поднял на уровень своих глаз. Вися, словно реальный котёнок, мелкое нечто с ушами, хвостом, кошачьими чертами и глазами веретенам, мало того, что не успокоилось, так ещё и зашипело на меня!

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш!

Не, ну ты посмотри, какая!

Ну а так как я был достаточно взрослым человеком, то…

– Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!

Зашипел на неё в ответ.

Бедное дитё испуганно сжавшись, поджало под себя ручки ножки, прижало ушки к голове и спрятало хвостик между ног, став совсем маленькой, будто настоящий котёнок. Вот такую компактную я и положил на пол, после чего посмотрел на пацана, который до сих пор висел у меня в руке и дрыгал ногами.

– Ещё раз на меня прыгнешь, и я твоей маленькой сестре ноги сломаю, ты меня понял? – тихо произнёс я, из-за чего тот испуганно попытался закивать головой и…

Расплакался.

– У тебя талант общаться с детьми, – вздохнула Люнь, когда я поставил его обратно на землю.

– Это для их же блага, – ответил я, глядя как разревевшаяся детвора забилась обратно в шкаф и… закрыла за собой дверцу. – Чтобы не наделали глупостей и не подставили себя.

Так-с… детей кошатников я нашёл. Как говорят, дети – это сокровища, но всё же я рассчитывал на несколько иное, когда говорил о них.

– Так, ладно, пока сюда не подоспели другие, Люнь, давай, надой найти что-нибудь.

– А где искать?

– Везде, – кратко ответил я.

Первым делом я осмотрел труп капитана, а вернее карманы его тряпок, которые уже почти разошлись на нитки. Карманы были пусты, но вот на шее обнаружился ключ, что уже было хорошим знаком.

После этого я быстро осмотрел стол, и как оказалось, сохранились карты и записи здесь куда лучше, чем те же книги в трюме. По крайней мере, они не спешили разваливаться от любого неосторожного касания и их даже можно было взять в руки.

Однако, что на них написано, понять было уже невозможно – всё выцвело, причём настолько, что, по сути, это была просто бумага. И это несмотря на то, что бумага была в помещении и…

Я посмотрел на большое окно, которое занимало почти всю стену со стороны кормы.

Хотя да, света тут должно было быть предостаточно за всё это время.

– Юнксу! – неожиданно позвала меня Люнь. – Я нашла!

Сундук обнаружился… нет, не под кроватью по классике жанра – за тумбочкой в стене. Если о тайнике не знать, то ты его по-настоящему хрен найдёшь. Собственно, если бы не Люнь, я бы его и хрен нашёл так-то, поэтому ей спасибо, а мне клад.

Отодвинув комод, я размахнулся и воткнул руку в стену, пробив старые сухие доски пальцами, после чего ухватился покрепче и вырвал их нафиг. Внутри действительно была небольшая полость, в которой и обнаружился сундук.

Нет, слишком громко сказано.

Сундучок.

Небольшой, пусть и увесистый, он был сколочен из промасленных крепких досок, из-за чего они сохранили свою прочность и сломать руками их было проблематично. Не знаю насколько, так как я и не собирался их ломать. Наоборот, я поставил сундук на пол, после чего осторожно всунул ключ в скважину, после чего повернул его.

Раздался громкий, немного скрежещущий щелчок замка, и крышка, словно на пружинке, слегка подпрыгнула, приоткрывшись.

– Так, что тут у нас… – пробормотал я, откинув её.

И…

Золото. Достаточно много золота, даже с небольшой горочкой, как показывают в мультиках про пиратов. Золотые монеты, драгоценные камни, бусы, какие-то золотые кубки, кольца, колье, цепочки…

Это была мечта любого кладоискателя. Найди я это в своём мире, это бы охренеть как обрадовало меня, заставив ссаться кипятком от экстаза, но теперь золото выглядело в моих глазах не более, чем простым металлом, пусть и красивым.

И всё же кое-что да привлекло моё внимание, а именно странная блямба в форме звезды. Простая золотая звезда без каких-либо украшений или ещё чего-то с семью лучами, достаточно массивная на фоне всего, что здесь было. Но у неё на обратной стороне были зубчики, как у шестерёнки, что как бы намекало не просто на декоративную функцию.

Я задумчиво покрутил её в руках, после чего пожал плечами и забросил в сумку. Ну мало ли что, верно? С чем чёрт не шутит, вдруг где-то да пригодиться. Собственно, кроме этой звезды я больше ничего и не взял. Ну ладно, ещё маленький брелок в форме рожицы обезьяны, как маленький трофей на память и всё.

А после запер сундук на ключ, после чего выкинул его через разбитое стекло на улицу.

– Зачем? – удивлённо посмотрела на меня Люнь.

– Чтобы вопрос не было. Скажу, что ключа не нашёл и всё. А вот если будет ключ, будут ещё допытываться, стырил ли я что-то или нет.

– Ну ты же…

– Седьмой уровень? Да, но смысл отношения накалять между нами, верно? Недоверие это и всякое такое. А так ящик не открывал, ничего не знаю.

Так, с сундуком мы покончили, теперь на очереди были мелкие кошатники. Или лучше котята? Да, котята однозначно лучше звучит, так их и буду называть.

И я уже взялся за дверцы, когда неожиданно замер, задумчиво глядя на шкаф.

А причина в том, что в этот момент у меня мелькнул вопрос, спасать ли этих котят или оставить в шкафу и сделать вид, что не заметил. Просто вспоминая прошлый случай, когда я протянул руку помощи мальцу, меня тогда едва не сожрали нахер, что было немного неприятно…

Нет, стоп, погодите-ка, меня сожрали! Нет, меня реально сожрали тогда и пипец как мне это не понравилось! У меня до сих пор шрамы от ожогов из-за желудочной кислоты остались! В прошлый раз мне это боков вышло, хотя…

Хотя, если быть честным, тогда я получил ядра, которые помогли мне подняться, а потом мне помогли сбежать не без благодарности за спасение этого мальчишки.

Однако это не отменяет того факта, что любая попытка помочь другим – это взятие лишний ответственности за этих людей. И как следствие, взваливание лишних проблем на свои плечи, так как за ними надо следить, особенно, когда это дети. Их, в отличие от взрослых, просто под кустом не оставишь.

И всё же я распахнул створки шкафа. Дети, едва я появился перед ними, вжались в кучу, разревевшись ещё пуще и так громко, что я невольно поморщился.

Может кто-то и взглянул бы на это с точки зрения выгоды, но у меня первой мыслью было именно помочь. Просто помочь, потому что… потому что это дети, блин. Не могу пройти мимо, так как потом буду вспоминать о них и думать, какое же я чмо после этого. К тому же, как я буду смотреть в глаза той же малышке Ки, когда сам проходил мимо других, таких же людей, которым мог протянуть руку помощи. Одно дело, когда есть риск или уже не поможешь, а другое, когда тебе просто не хочется замариваться – в первом случае приоритеты, а во втором – поступок обычного морального урода.

И… честно говоря, от решения эту мелочь здесь не оставлять мне даже как-то легче стало что ли… Правда надо было теперь вытащить их из шкафа, а то вон, один и вовсе подыхает, как погляжу.

– Эй…

Ревут. Меня даже не слышно.

– Да не плачьте…

Ага, как же, так меня и послушали.

– Да послушайте…

Ревут ещё громче.

– А ну заткнулись!!! – рявкнул я…

И они смолкли, перепуганными большими глазами глядя на меня.

Во-о-от, так-то лучше.

– Так, дети, вы меня понимаете? – спросил я.

Кивнули. Ну хоть на этом спасибо.

– Вылезайте из шкафа.

Мотают отрицательно головой, плотнее сбившись в кучу.

Понятно… ладно попробуем иначе.

Я достал из сумки флягу, после чего открыл её и сделал большой глоток. Красноречиво посмотрел на них и вылил часть воды перед ними на пол. И глаза с вожделением и болью посмотрели на влагу, которую практически сразу впитало сухое дерево. Я прямо почувствовал боль в их взгляде.

– Так, ушастые, кто вылезет, получит воды.

И о чудо! Я моргнуть не успел, а оба уже были снаружи. Нет, они были столь же испуганными, однако жажда сделала своё дело, заставив их выползти из укрытия. Обезвоженные, словно обтянутые кожей с сухими потрескавшимися губами, теперь они послушно сидел передо мной на коленках на японский манер, переводя взгляд с меня на флягу и невольно высунув языки.

– Так-то лучше… – пробормотал я, вытащив поочерёдно две кружки и протянув их детям, которые с голодным проворством выхватили их из моих рук. И едва я наполнил кружки водой, как их уже протянули обратно пустыми. И глазами блестят ещё так.

– Знаете, давайте так. Я задаю вопрос, вы на него отвечаете и получаете воды. Договорились?

Парень, видимо, чувствуя себя ответственным, согласно кивнул. Девчонка, которая скорее всего была его сестрой, внимательно следила за братом, и лишь когда он дал согласие, тоже закивала.

– Отлично. Как вас зовут?

– Шелишша, – тихо, чуть-чуть хрипло ответила девчонка.

– Газзенесс, – чуть громче ответил парень и кивнул на того, кто был без сознания. – А его Рушшсен.

– Понятно, – я налил воды в кружки и через мгновение их вновь протянули пустыми. – Что вы здесь делаете? На судне?

– Прячемся от зверей и злых мертвецов, – ответил парнишка по имени Газзенесс.

– И вы смогли проскочить мимо них?

– Мы быстрые, – с ноткой гордости ответил он.

Я повторно налил им в стакан воды, и опять мне их протягивали пустыми.

– А как вы здесь оказались?

– Песчаная буря.

– Вы попали в песчаную бурю? – уточнил я.

– Наши попали в песчаную бурю, – поправил он меня.

– В смысле ваши это… ваше племя?

Оба кивнули.

И я вновь налил им в стаканы и, кажется, на этом им пока что хватило. По крайней мере, теперь мне кружки не протягивали. Я же перевёл взгляд на совсем мелкого, который продолжал лежать в шкафу. Но едва я подался, как этот двенадцатилетний оболтус оказался передо мной скаля зубы.

За что получил двумя пальцами по лбу и упал на колени, схватившись за ушибленное место.

– Я тебе поскалю тут зубы, – проворчал я, оттолкнув его в сторону. – Совсем попутали, я их тут спасаю, а они мне зубы скалят…

Парнишка на вид шести лет, которого со слов его маленьких друзей звали Рушшсен, дышал, но часто-часто, весь красный и горячий, что как бы немягко намекало на сильное обезвоживание. Я, конечно, не эксперт, но как бы других причин, чтобы он тут помирал, я не видел. Эти постарше и, как следствие, повыносливее, а этот совсем мелкий, вот и не выдержал первым.

Под внимательным взглядом двух котят, я вытащил мелкого из шкафа, после чего просто полил его из фляги водой. Ноль реакции, даже не поморщился. Пришлось приоткрыть рот и попробовать залить туда воды. Да, я знал, что так он может захлебнуться, но блин, а как иначе его напоить? Может кто-то и знает, конечно, но я-то нет.

Но понемногу, по чуть-чуть, и уже минуты через две парнишка закашлялся у меня на руках, хрипло задышав. Я надеюсь, он очнулся не от того, что едва не захлебнулся с моей помощью. В любом случае, мелкий оказался куда более сговорчивым и неразборчивым, отбросив предрассудки и слабо зацепившись ручонками за флягу.

Правда, едва он пришёл в себя, как тут же вскрикнул, выпрыгнув из моих рук и уронив фляжку, из которой на пол хлынула вода. Правда в отличие от своих собратьев он не шипел, а просто забился обратно в шкаф, откуда блестел своими кошачьими глазами.

Ну вот, привели всех в чувство…

Я, испытывая некоторую гордость за себя любимого, оглядел маленьких выживших чубриков, которые вновь сбились в небольшую кучку, с опаской поглядывая на меня. Блин, ну дети же, верно?

– А что мы будем теперь с ними делать? – спросила Люнь.

Ну-у-у…

– Для начала надо вернуться в караван, – решил я. – Заберём их и уже походу решим. Кстати, – я посмотрел на детей, – а вы в курсе, где сейчас ваши родители? То есть, вы сможете сказать, куда вас отвести?

– Мы знаем, где мы ходим, – ответил парнишка. – Только чужакам мы не покажем.

– Окей, но если вы мне не покажете, где живёте, как я вас отведу обратно домой к родителям? – поинтересовался я. – Подумай над этим, пока я отойду.

С этим я оставил детей в каюте капитана, сам выйдя на улицу под палящее солнце. От детей одна морока… С другой стороны, это же блин дети, я тоже был ребёнком, и уж со мной точно было не просто.

Парней я нашёл на палубе с двигателем. Сразу было видно, что они успели здесь поработать. Часть ящиков были уже вскрыты парнями и не особо радовали содержимым: давно сгнившие продукты, домашняя утварь, бутылки и прочий мусор, не представляющий особой ценности. Про бочки вообще смысла говорить не было, так как там давно всё стухло.

Однако самое интересное находилось в самом дальнем, носовом отсеке. Почему-то на мгновение мне даже стало не по себе, когда я увидел, как они вчетвером простоя стоят ко мне спиной и на что-то пялятся. И только подойдя поближе, стала понятна причина.

– Золото, – окинул я взглядом сундуки.

И не просто сундуки, а пять больших под завязку забитых золотом сундуков.

– Много золота… – как-то зачарованно пробормотал один охранников. – Просто охренеть, как много золота…

– Не пугай меня, эй, ты слышишь? – я толкнул чувака в плечо и тот будто отошёл от транса, в который впал.

– А? Да-да, я… я слышу… просто… ты хоть раз видел столько золота?

– Нет, – честно признался я.

– И я нет. А ведь на него можно купить… несколько караванов, да?

– Или вовсе небольшой дворец, – ответил другой, не сводя взгляда с золотых монет. – А может и вовсе стать лучшим другом хозяев городов.

Да уж, я сам невольно то и дело переводил взгляд с одного сундука на другой, каждый из которых был забит драгоценностями под завязку. Золотые монеты, кубки, драгоценные камни и даже парочка корон, обрамлённые алмазами и рубинами – здесь можно было найти всё что угодно. От такого действительно сложно отвести взгляд, ведь это не какой-то небольшой сундучок с золотом – это целых пять сундчищ, блин!

– Вы позвали других из каравана? – наконец усилием воли оторвал я взгляд от золотых монет.

– Мы… не-а… – его взгляд вернулся к золоту.

– Ладно, сторожите, короче, а я приведу остальных, ясно?

– Да, – неровным хором ответили они.

– Эй! – рявкнул я, заставив их всех вздрогнуть. – Не спим, давайте, вытащили их наружу!

Я посчитал, что на правах сильного могу диктовать свои условия этим обормотам, которых загипнотизировало золото. Да чего там, меня оно тоже загипнотизировало своим блеском и количеством.

Времени сбегать за караваном и быстро описать, что мы там нашли, много не заняло. К тому моменту, как мы подъехали, охранники уже успели с горем пополам вывалить огромные сундуки на улицу. Учитывая их тяжесть, парни поступили просто – вырезали в борту дыру и через неё столкнули их наружу.

Правда едва караван подъехал судну, как картина повторилась и вокруг сундуков стояло уже не четыре человека, а целая толпа, завороженно разглядывающая золото. Даже мальчишка, глава каравана, насколько он был, как мне показалось, расчётливым и здравомыслящим, не мог отвести взгляда от него, расхаживая перед ящиками.

Да чего уж, я тоже немного завис, на мгновение подумав, что с таким количеством можно купить решение на любую проблему.

– Ещё один я нашёл у капитана в каюте, но он заперт, – сообщил я, наконец отведя взгляд от сундуков.

– Да? Так неси его вниз, зачем оставлять? – ответил Ёсим. Кажется, старик был единственным, кого золото трогало меньше всего. Нет, он, конечно, смотрел на него, как и все остальные, однако выглядел спокойным.

– Да, но тут такое дело… – я почесал затылок. – Мы не только золото и оживших мертвецов нашли там.

Глава каравана, который находился рядом, оглядывая ящики с золотом, насторожился, внимательно посмотрев на меня, будто почувствовал угрозу находке.

– Кто ещё? – сразу же спросил он.

– Дети, – сразу ответил я.

– Дети? Какие дети?

– Дети людей-кошек… этих, племён, о которых вы говорили. Я нашёл их прячущимися в шкафу.

– А что они там делают? Они видели сундуки с золотом?

– Очень сомневаюсь. Они потерялись и спрятались внутри судна от мумий и всяких тварей.

Он бросил недовольный взгляд на судно.

– Сколько детей?

– Ну три, а что? – прищурился я.

Я не знаю, но парень не выглядел сильно довольным. Особенно это почувствовалось, когда мы встретились взглядами. На несколько секунд между нами повисла тишина, после чего он перевёл взгляд на золото, потом на судно и опять на золото.

– Мне не надо объяснять, что тот, кто первый нашёл клад, претендует на него? – негромко спросил парень.

– Намекаешь, что если котята нашли его первым, то всё перейдёт их племени?

– Именно об этом я и говорю. А если они об этом никому не расскажут, то золото будет нашим.

– Но мы их возьмём с собой, не так ли? – произнёс я. – Как правило гласит, в пустыне надо протягивать руку помощи любому нуждающемуся, верно?

– Но это если дело не касается племён кошколюдей, – ответил он. – Они никому и никогда руку помощи не протянут, поэтому на них это правило не распространяется.

О, как удобно.

– К тому же, дети могут и потеряться, – добавил он.

– Может потеряться и наш караван в песках, – ответил я на это с холодком. – Мне не надо повторять, что это всего лишь маленькие перепуганные дети, которые не обыскивали судно, а лишь прятались в нём и вряд ли что-то вразумительное смогут рассказать?

На мгновение мне показалось, что он откажется их брать, но видимо решил, что раз уж удача повернулась к ним лицом, не стоит пренебрегать и правилами, которые существовали в пустыне. А именно, протяни руку помощи, если хочешь, чтобы в следующий раз её протянули тебе.

– Ладно, выводи их, – наконец сказал парень.

Однако прямо-таки почувствовалось, что взял он лишь потому, что я недвусмысленно дал понять, что мы их точно возьмём и другого варианта здесь нет. Будь у меня уровень пятый, я почему-то был уверен, что хрен бы он согласился. Ещё одно доказательство того, что сила в этом мире – решение любого вопрос, а честь и неписанные правила могут идти лесом, когда это не выгодно.

Иногда у меня из-за этого пропадает вообще какая-либо вера в человечество, если честно. Создаётся ощущение, что это с тобой что-то не так, когда ты просто хочешь помочь.

Глава 238

Работа активно закипела.

Учитывая тот факт, что сундуки были охренеть какими тяжёлыми, то пришлось значительно облегчить несколько саней, на которые их и положили, перераспределив груз по остальным. От одного понимая, сколько же там золота, захватывало дух даже у меня, хотя мне казалось, что к этому я уже давно безразличен.

Помимо этого парень не поленился сам обойти судно, лично выбирая, что с него забрать, и эту участь не обошла даже мебель в некоторых местах. Он просто пытался по максимуму выжать из находки всё, что можно, и ради этого из обшивки судна сделал ещё двое саней, куда загружал полученные трофеи.

– Что внутри? – спросил он, когда я притащил сундук из каюты капитана.

– Не знаю, я не нашёл ключа, – пожал я плечами. – Но могу вскрыть его прямо сейчас.

– Будь так добр, – кивнул он, сделав шаг назад.

Я положил сундук на сани, после чего быстро взмахнул мечом, клинком пройдя ровно по щели между крышкой и корпусом. Послышался жалобный скрежет металла, и крышка распахнулась. На свету блеснуло золото с драгоценными камнями, однако оно уже не выглядело столь завораживающим.

Оставив парнишку чахнуть над золотом, которое мы раздобыли, я поднялся обратно в каюту капитана, где пряталась детвора. Те так и не вылезли из душного шкафа, и даже когда я распахнул створки дверей, продолжали сидеть внутри, испуганно глядя на меня. Хотя надо признать, парнишка двенадцати плюс-минус лет выглядел вполне себе боевым, пусть и напуганным.

– Итак, детвора, вылезайте, – кивнул я в комнату.

– Зачем? – тут же спросил он.

– Ну, у вас два выбора. Либо вы остаётесь здесь одни, посреди пустыни без воды и еды один на один с дикими зверьми и умираете долгой мучительной смертью. Либо вы едете со мной, и там уже поглядим, как можно будет вам помочь.

– А ведь того мальчишку ты оставил. Которого нашёл у озера, – заметила Люнь.

– Там всё же другое было. Я оставил его не на верную смерть, а около ратуши, где ему помогли, так как это было единственным, чем я мог ему помочь. А здесь оставить их – это бросить на верную смерть.

– Дядя сам с собой разговаривает, дядя сошёл с ума, – тихонько пропищала Шелишша, приподняв уши.

– Тс-с-с… не надо ему этого говорить, – тихо сказал ей брат.

И всё это прямо передо мной, будто я не слышал.

– Ладно, детвора, ваш выбор, остаётесь подыхать или мне помочь вам? – предложил я, нагло манипулируя мелочью.

– Вы вернёте нас домой?

– Нет, это навряд ли, – покачал я головой. – Но я выведу вас из пустыни к людям, и там, возможно, найдётся тот, кто вам поможет.

– Вы бросите нас в городе?

– Оставлю в городе. Извините, но бегать с вами я не смогу.

– Но ты сказал… – начал было он с лёгким наездом, но я тут же перебил его.

– Не «ты», а «вы», парнишка. Прояви уважение к тому, кто тебя спасает и вообще старше тебя. Своим друзьям тыкать будешь, а здесь держи свой характер на поводке.

Я решил сразу пресечь всякие попытки показать свой характер или разговаривать на равных. Здесь я спасаю, а они слушаются. Точка. Ещё не хватало здесь своевольной детворы, которая будет потом пытаться диктовать мне условия.

– Вы сказали, – недовольно продолжил Газзенесс, – что, если мы скажем, где наши, вы нас отведёте.

– Это если по пути будет. А если это надо топать на другой край пустыни, то уж извините, я не смогу так долго с вами возиться.

– У нас нет выбора, да? – пробормотал он.

– Ну смерть тебя, твоей сестрёнки и твоего брата тебя не устраивают, как я понимаю, да? – он покачал головой. – Ну тогда да, выбора у вас не много.

Они по очереди медленно выбрались из шкафа, явно сторонясь меня, после чего выстроились в шеренгу по росту. Вот таким паровозиком я их и вывел из судна, где они сжались под взглядами охраны. Я не мог сказать, испытывают люди к кошатникам ненависть или нет, но дружелюбными их точно было не назвать. Поэтому я сразу посадил мелких на сани, на которых ехал сам, сразу предупредив.

– Чтобы не смели слезать, а то мало ли, кто до вас начнёт докапываться.

– А я писать хочу, – промямлила Шелишша.

– Я тоже, – поддакнул самый мелкий по имени Рушшсен.

Тц… началось…

– Делайте свои дела рядом с санями. Вообще, чтобы не отходили ни на шаг от них.

– Я стесняюсь, – пожаловалась она.

– Привыкай, значит, не стесняться. А ты, – тыкнул я пальцем на самого старшего, – следи за ними. Здесь не все рады вам и мало ли что с вами попытаются сделать, если будете бегать по округе, понял?

Тот с ответственным видом кивнул.

– Зу-Зу, следи за ними, – наказал я пушистому, а сам вернулся к остальным.

Когда я отошёл от саней, Люнь негромко заметила.

– С Ки ты был более терпеливым и ласковым.

– Может быть, – ответил я. – Но это было тогда и сейчас ситуация немного иная. Люди явно кошаков недолюбливают.

– Почерствел.

– Возможно, – не стал отрицать я. – Но это лучше, чем вообще лишиться эмпатии.

Около судна работа постепенно подходила к концу. Не сказать, что мы как муравьи его разобрали на части, однако он лишился одной из мачт и части обшивки. Когда я подошёл ближе, ко мне подошёл Ёсим.

– Обычно он так себя не ведёт, – словно извиняясь, сказал старик.

– Вы про… а-а-а…

– Мой господин чтит законы пустыни. Протяни руку нуждающемуся – это впитывается с молоком матери, но эта сцена с детьми… мне жаль, что так произошло, и я прошу прощения от его лица и лица его семьи. Просто поймите правильно…

– Что золото – это золото, – вздохнул я, а мой взгляд сам по себе перекочевал к одному из сундуков.

– Что зла в пустыне тоже хватает, и приходится быть осторожным, чтобы вами не воспользовались, а потом не предали.

– Кто? Дети? – хмыкнул я.

– Они могут стать лишь ступенькой к будущим неприятностям, – ответил Ёсим.

Но если я думал, что на этом с котятами будет покончено, то очень сильно ошибался. Едва я начал помогать охране загружаться, чтобы поскорее двинуться в путь, как неожиданно услышал детский плач.

– Что? Что такое? – вернулся я к саням, глядя на зарёванную рожу девчонки. – Что случилось? Кто тебя обижает?

– Я… я попой в песок упала, когда писала… – прохныкала она.

– И? – не понял я.

– У меня попа в песке и чешется теперь…

Ну началось…

Мы выдвинулись дальше лишь ко второй половине дня. Быстро отъехали от частично разобранного судна, оставляя его мёртвый скелет так и лежать между песков. Как сказала Ёсим, скоро пустыня поглотит судно обратно, скрыв его от глаз.

Теперь расстановка охраны немного изменилась. Учитывая, что золото теперь ехало в санях, что шли в центре, больше всего людей сейчас находилось именно там, хотя до этого мы все были распределены равномерно по всей длине каравана.

Вообще такая перестановка была для меня непонятной, так как мы движемся и смысл таких манипуляций отсутствовал, однако раз решили так сделать, то пусть. К тому же у меня своих проблем хватало.

– Ну что опять… – вздохнул я и обернулся, когда мы отъехали на несколько километров, услышав плачь мелкой и смех мальчишек. – Чего ты плачешь опять? Тебя мальчишки обижают? Эй, парни!

– Мы не обижаем её, – тут же ответил Газзенесс.

– А чего хохочете?

– Да там охранник с саней свалился и его следующие переехали, – ответил он, улыбаясь.

Было бы над чем смеяться – я видел, как это произошло, и уже было думал, что того бедолагу переехало насмерть, если честно.

– Ясно, а ты чего тогда плачешь?

– А я не видела, – прохныкала Шелишша.

М-да…

Вообще, с детворой возникло довольно много проблем. И если Газзенесс был относительно самостоятельным и помогал мелкому Рушшсену, но вот Шелишша оказалась слишком беспомощной. Что не произойдёт, сразу плачет, и мало этого, ей ещё руку помощи хрен протянешь, так как она девчонка и стесняется.

Вот, например, упала жопой в песок и обоссала себе ноги, из-за чего пришлось её мыть. Раздеваться она стесняется передо мной, так что просто полить её из фляги и оттереть от песка не получится. Пришлось топать к судну и искать более-менее нормальную бадью, которую я уже и заполнил водой, чтобы Шелишша смогла залезть и сама помыться. И опять она выкаблучивалась, типа я мужчина, и она стесняется передо мной раздеваться.

– Да господи, у тебя ни сиськи, ни писки, там смотреть не на что, – уже начал я заводиться.

– Неправда… – разревелась она.

– Давай раздевайся!

– Я стесняюсь…

– Тогда как ты вообще мылась до этого?!

– С мамой и другими женщинами…

А так как девушек у нас в караване не было, я её чуть ли не насильно раздел и бросил в бадью, после чего вытащил обратно, укутал в тряпки, и посадил сохнуть. И этому человеку уже восемь, с её слов, ровесница Ки, когда я ту встретил.

– С той столько проблем не было… – проворчал я.

– Ну ты так-то и не заботился особо о Ки, – ответила Люнь.

– Это ещё почему? – возмутился я. – Заботился.

– Но ты её не мыл, не одевал, не решал вот такие бытовые проблемы – всё это было на плечах Лунной Совы. Вот уж кто точно намучился с ней. Ты же просто играл и разговаривал с ней. Думается мне, ухаживай ты за Ки так же, было бы что-нибудь похожее, – улыбнулась Люнь, посмотрев на укутанную девчонку, которая сидела на ящиках.

Но если не обращать внимания на детвору, то у нас всё шло более-менее стабильно. Караван двигался дальше, не встречая на своём пути проблем, день сменялся ночью, и мы постепенно углублялись в пустыню, где один преодоленный бархан ничем не отличался от другого.

Хотя были перестановки, которые мне не нравились. Например, с каждым разом около золота караулило всё больше и больше людей, будто тех, что уже охраняли, было недостаточно, а рядом с ним околачивалось и того больше. На моё замечание об этом, Ёсим сказал:

– Мой господин волнуется, что что-то с ним случится.

– А он не волнуется, что у нас днём, когда мы двигаемся, большая часть охраны теперь не выспавшаяся? – махнул я на уставших людей.

– Он… он понимает это.

– Что происходит, Ёсим? – вздохнул я, спросив его в лоб. – Все как-то помешались на этих сундуках.

– Просто стало опаснее двигаться по пустыне, ведь мало ли кто решит попытаться присвоить его.

– Ничего не изменилось. Никто не знает, что у нас они вообще есть, – заметил я.

Хотя я заметил не только это – люди вообще стали более нервными. Они стали более дёрганными, чаще начали оглядываться, бросая друг на друга подозрительный взгляды. Да и я сам, когда подходил ближе к сундукам, чувствовал некоторое беспокойство, если честно. Даже не так, я смотрел на сундуки и боялся, что кто-то попытается нас обокрасть, хотя казалось бы, какое мне до этого дело.

Такое ощущение, что мы все помешались на этом золоте.

Хотя у меня было определённое преимущество в этом плане. Я находился достаточно далеко от него, и детвора, которая ехала со мной, постоянно заставляла отвлекаться на себя.

Так однажды ночью я вообще проснулся, от того, что что-то вибрирует у меня под боком. Открыл глаза и вижу, что этот Рушшсен, самый мелкий, забился мне под бок калачиком, словно кошка, и мурлычит во сне. И ладно бы просто это, мелочь ещё и бой большой палец на руке в рот засунул. Мой! Пусть вон, свой облизывает! Или на утро я вообще не досчитался одного, и как оказалось, тот провалился между ящиками, где и уснул.

Зато днём я мог на них не отвлекаться, так как детвора неожиданно нашла себе занятие, доставая Зу-Зу. Тискали его, гладили пушистый хвост и временами пытались оседлать. Он даже катал двух мелких иногда, труся рядом с санями во время наших дневных переходов.

Уже через неделю я привык к выходкам мелких, а через две начал по-заправски над ними бдеть, иногда даже пресекая всякие выходки типа той, когда они закапали по голову Шелишшу, которая была не против и вполне себе смеялась.

А потом про неё забыли и уехали, и ей стало не до смеха.

И обнаружил я пропажу, когда по привычке, едва караван тронулся, начал пересчитывать поголовье молодняка. Из-за этого пришлось вернуться обратно, под недовольные взгляды и ропот всего каравана, благо найти её было несложно – Шелишша ревела и звала меня на всю округу.

Пробил леща обоим идиотам, которые чуть сестру в пустыне не похоронили.

Правда если бы всё происходило во всём караване так же гладко, как у меня с мелкими.

Я смотрел на людей, которые охраняли сундуки, и у меня всё больше складывалось мнение, что они вообще не спят. С синяками под глаза, бледные и какие-то нервные, дёрганные, они продолжали волком коситься не только на меня, но и на остальных. Из-за этого пришлось идти к мальчишке, который, скажем так, тоже меня не сильно порадовал.

– Ты не видишь, что происходит? – зло спросил я, махнув в сторону сундуков. – Люди совсем там ошалели от этого золота!

– Я вижу, – ответил он, не поднимая головы. – Но та вынужденная мера.

– Какая? Морить людей без сна?

– Они сами вызвались.

– И тебя это не смутило?