Текст книги ""Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

Соавторы: Андрей Земляной,Софья Ролдугина,Елена Счастная,Нов Щепет,Никита Ядыкин,Андрей Первухин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 209 (всего у книги 347 страниц)

Глава 20
Убийственная токсичность сомнений

Свойство человеческой натуры ожидать худшего – от незнакомцев, от друзей, от себя самого. Иногда является проявлением не болезни, а обострённой интуиции.

Из свитка «Загадки Лагона»

Я проснулась от всепоглощающего ощущения скорой катастрофы.

И вроде бы никаких предпосылок… Раскинувшийся на два километра купол не фиксировал в округе ничего живого, кроме ночного зверья, но даже оно сторонилось нашего лагеря: мы, маги, были самыми опасными тварями на побережье. Сильно пахло морем, солоновато-сладкими ночными цветами, немного слабее – дымом, шергой, сохнущей одеждой. Небо к востоку уже посветлело; над океаном вдалеке парила большая птица, а где-то ужасно далеко звенела песня сойнаров, и от неё внутри становилось легко и тревожно, как от гудков поезда в ночи.

Звук, который я вряд ли когда-нибудь ещё услышу…

Тейт обнимал меня во сне поверх одеяла, горячий, бледный, сильный и какой-то сосредоточенный, что ли. Я приподнялась на локте, разглядывая его; отвела с лица пряди волос, поцеловала влажноватый лоб и попыталась встать.

– Ты куда? – спросил Тейт абсолютно бодрым голосом, поймав меня за руку.

– У костра посижу, – ответила я рефлекторно и подумала, что, да, как ни странно, именно этого мне сейчас и хочется – к огню. – Спи пока, скоро вернусь.

Он сонно завозился, стискивая ногами одеяло. Хватка на моём запястье ослабла.

– Угу… А ты не исчезнешь?

Я даже растерялась на секунду.

– Да вроде не собираюсь… А ты?

Он глянул на меня из-под ресниц – рассеянный свет выхватил только белизну белков – и сказал:

– Не знаю.

А затем отключился, переходя из состояния бодрствования к забытью быстро, как машина. Я то ли перекатилась, то ли отползла в сторону – под ногти тут же набился мелкий песок – и наконец вспомнила, что же мне такое муторное приснилось.

Тот вчерашний эпизод с гаюсом.

Только во сне всё закончилось по-другому. Тейт протянул руку, отпуская пламя, оно докатилось до границы – а затем вдруг пошла обратная волна густой синей пены, и время точно остановилось. Я очнулась до того, как началась самая жуть, но успела увидеть, как опадает пустой рукав.

Взгляд у меня, как намагниченный, потянулся к Тейту. Вообще сейчас у него одежда без рукавов…

– Бред какой-то, – пробормотала я, растирая щёки. – Эмпат и ночные кошмары, кому рассказать – не поверят.

Костёр в центре лагеря горел ровным низким пламенем. Дрова за целую ночь немного почернели, одно полено треснуло вдоль, и там, в глубине, бродили зеленоватые отсветы. В песок были наполовину врыты два кувшина, побольше – с водой, поменьше – с шергой, и я налила себе в пиалу сильно разбавленного настоя. Под фрукты и тонкие, почти прозрачные полоски вяленого мяса – самое то.

Когда кучка водорослей у береговой линии заинтересованно пошевелилась, меня это даже не удивило.

– Вылезайте, – ласково позвала я. – Здесь на всех хватит.

Два зверька – один огненно-рыжий, а другой чёрный – засеменили к костру, заинтересованно поводя хвостами, по три штуки на каждого. Передвигались они как призраки: следов на песке не оставляли ни задние, лисьи лапы, ни передние, больше похожие на ладошки, но снедь исчезала в прожорливых пастях по-настоящему. Интересно, влетит ли мне завтра за трату припасов…

До чего докатилась – кормить с руки собственные иллюзии.

У рыжего шраха шерсть оказалась жёсткой, у его чернобурой подружки – мягкая и немного скользкая, как стекло. Уши они топорщили одинаково смешно и инстинктивно жались друг к другу; два представителя чуждой мифологической диаспоры во враждебной среде, культурологические эмигранты.

– Вы держитесь друг за друга, ладно? – шёпотом попросила я.

А они вдруг ощерились – и драпанули в темноту.

– Не спится, да? – поинтересовался Соул дружелюбно, присаживаясь напротив, по ту сторону огня. – Мне тоже. Даже не хочется будить Кагечи Ро, хотя моя очередь сторожить уже прошла… Древние поэты, наверное, сказали бы – океан дышит тревогой. – Он помолчал. – Мне кажется, что вокруг очень много людей, и каждый пристально смотрит на меня, но, сколько не вслушиваюсь – не могу уловить ни ноты из чужой песни, словно я оглох.

Треснувшее полено хрупнуло – и вдруг рассыпалось облаком тончайшей пыльцы и быстро гаснущих искр. Так вот куда деваются дрова, когда исчерпывают ресурс горения…

– Я тоже во сне тянулась куполом во все стороны, – призналась я. И зачем-то добавила: – Мне снился кошмар.

– А мне – мастер Сайна, – рассеянно откликнулся Соул и с усилием потёр виски. – Сон был приятен, кошмар начался, когда я проснулся… Почему ты молчишь, Трикси? Может, я рассказываю затем, чтобы ты спросила?

Он так прямо и бесхитростно меня упрекнул, с той особенной растерянностью молодых аспирантов, что я едва не рассмеялась. Хороша была бы: человек передо мной душу распахивает, можно сказать, а я по ней с размаху луплю своим чувством комического.

Ветер слегка усилился, перемешивая и освежая ночные ароматы.

– Я знаю, что она была твоим учителем, а потом исчезла. Ты её искал?

– Нет. Потому что знал, куда она ушла. Оттуда не возвращаются, да… – вздохнул он, подтягивая колени к подбородку. Штанины смешно задрались, обнажая щиколотки. – Наверное, я мог бы уговорить её остаться или рассказать другим ученикам из нашей мастерской, чтобы они попробовали это сделать. Но я не стал. Она меня отвергла, точнее, согласилась, но только на один раз, словно ей было всё равно, и я подумал, что лучше ничья, чем не моя.

– И долго?

– Что?

– Долго так думал?

– Два дня, – мягко улыбнулся Соул. – А ты правильно поняла, Трикси, да.

Не то чтобы я хорошо чувствовала момент, но сейчас поняла – можно.

И спросила:

– Зачем ты напросился с нами?

Не «заставил нас тебя взять с собой, угрожая расправой», а всего лишь «напросился». Верх дипломатии, да уж. Но Соул, как ни странно, не обиделся.

– Слухи. Сначала мой покой смутил рассказ уродливой старухи из долины, помнишь её? Я понял, что она пыталась прорваться к материку смерти, но не справилась и в какой-то момент повернула… Но ведь были те, кто дошёл до конца. Кто-то ведь принёс в горы алый барьер, кто-то овладел тайной времени? Маги не стареют, – странным голосом произнёс он. – А ведь та женщина состарилась, и не где-то, а именно по пути к материку смерти… Потом Танеси Тейт рассказал о путешественнице, которая на островах повстречала женщину, вернувшуюся из-за океана. А теперь и мастер Лагона посылает свою добычу договариваться с магами именно на острова. С магами, о которых никто ничего не слышал… Кроме добычи Оро-Ича и Танеси Тейта, который тоже добыча, если задуматься. И что я должен был думать, Трикси?

– Что надо отсидеться где-то в тихом месте, – мрачно ответила я.

Он глухо раскашлялся, стараясь на меня не глядеть. Я поняла, что поэтом мне не быть – ни в каком смысле.

– Некоторые ответы нельзя просто получить, – вдруг сказал Соул. – Их можно только вырвать силой у мира. Особенно если когда-то тебе их уже предлагали на раскрытой ладони, а ты из гордости отказался.

«Мы с Тейтом – не абстрактный мир, который отобрал у тебя мастера Сайну», – пронеслось в голове.

В горле у меня пересохло. Но от необходимости что-то говорить, к счастью, избавил Эрнан. Он застонал во сне, неразборчиво выбранился – и резко сел, натягивая одеяло на плечи. Взгляд у него был очумевший.

– Даже не спрашивайте, – хриплым шёпотом предупредил дядя – почувствовал наше любопытство. – Вот шрах, мне такого лет с четырнадцати не снилось… Я с вами посижу, ничего? – уже более осмысленно поинтересовался он. – Носится в воздухе что-то такое тревожное, и на паранойю уже не спишешь.

– Мне тоже приснился кошмар, – сообщила я на всякий случай.

– И мне беспокойно, точно надвигается шторм, – подтвердил Соул.

Мы втроём переглянулись.

– Плохо, – резюмировал Эрнан и подсел к костру, кутаясь в одеяло. – Если одному эмпату что-то почудилось, это можно списать на случайность. Но сразу три, да ещё не самых слабых…

Он не договорил, но этого, собственно, и не требовалось.

Я едва осознала, когда меня вновь начало клонить в сон. На голых инстинктах добралась до края лагеря, забралась в разворошенную постель, обняла Тейта поперёк спины – и вырубилась.

Побелевшее небо сияло даже сквозь сомкнутые веки.

«Меня усыпил родной дядя».

Проснулась я перед самым завтраком, зато с потрясающе ясным рассудком, давно такого не было. И уже только по этому признаку поняла, что без вмешательства Эрнана дело явно не обошлось. Тейт подтвердил подозрения, что Соул с моим дядей так и сторожили лагерь вдвоём до утра и не стали будить Кагечи Ро, ну а сложить два и два было не так трудно.

– Ты его взломал, – прошептала я, улучив минуту, когда мы с Эрнаном остались наедине – на дальнем конце пляжа обнаружились заросли хотты со спелыми плодами, и я предложила собрать немного в дорогу. – А сначала устранил меня.

«…как ты мог!» – не добавила, хвала моему терпению и бесконечной выдержке. А так хотелось! И злило не то, что дядя, не колеблясь, избавился от меня – вполне логичный ход, когда имеешь дело с мощным эмпатом и телепатом вроде Соула, ведь я могу стать каналом утечки информации, с моей-то несовершенной защитой. А то, с какой лёгкостью он перешагнул с детства впаянные в мозг табу цивилизованного псионика.

Мне в своё время пришлось в буквальном смысле ломать себя, а ему… Или это и есть пресловутая гибкость мышления?

– Дело не в гибкости, – и не подумал отпираться Эрнан и сощурился на голубое небо, точно искал опору в переменчивом узоре облаков. – Мне уже доводилось пачкать руки… от чего я надеялся уберечь тебя, и там, в нашем мире, даже преуспел в этом.

Ветер пробежался по пляжу и швырнул в лицо мелкий песок. Я закашлялась, вытрясла из волос грязь – и постепенно взяла чувства под контроль. Злиться правда было ужасно глупо и незрело; дядя не сделал ничего плохого, а мои собственные проблемы с адаптацией… Они давно позади.

Сейчас гораздо важнее найти предателя, который послал сигнал. И выяснить, что это был за сигнал и для кого он предназначался.

– И как результаты?

– Соул чист, – коротко ответил Эрнан и рефлекторно оглянулся. Впрочем, подслушивать нас было некому – мы забрели довольно далеко от лагеря. Слева шипели волны, вылизывая пляж, справа – шумел ветер в ветвях, идиллия. – Романтичная ерунда, которую он тебе втирал на рассвете, конечно, далека от истины, но и враньём в полной мере не является.

То, что рассказал, многое объясняло.

Соул уже давно пытался выйти на своего потерянного мастера и, по совместительству, первую любовь. Но не везло ему отчаянно. Единственная вылазка на острова не увенчалась успехом – вместо Сайны Юн он вернулся домой с ребёнком, с девочкой, которую назвал своей сестрой. Вторая волна интереса поднялась совсем недавно, буквально в последние несколько лет, когда Тейт повзрослел и начал привлекать внимание всего Лагона.

– Твоё рыжее чудо много общается с путешественниками, больше других, – сообщил Эрнан, посматривая на меня искоса, точно реакцию проверяя. – Это не осуждается здесь, насколько я понял, даже наоборот, поощряется. Проблема в том, что иногда Тейт описывает людей, которых никто, кроме него, не видел. Или вскользь упоминает истории, которые путешественники больше никому не излагали. А Соул наблюдательнее, чем кажется со стороны.

Чего-то подобного я, пожалуй, ожидала – от них обоих.

– А Тейт – умнее, – вырвался у меня вздох. – И если он сливает некую секретную информацию – девяносто девять из ста, что он это делает сознательно. Кто дирижирует процессом, думаю, уточнять не нужно.

– Мой хозяин, – с каким-то мазохистским удовольствием подтвердил Эрнан, и я впервые подумала, что Оро-Ич тоже влип – и даже пока не подозревает, насколько. – Почти наверняка не только ради Соула. Но побочным и, не сомневаюсь, приятным эффектом интриги стало то, что талантливый подмастерье, который много лет провёл в самоизоляции, начал проявлять активный интерес к политике Лагона.

В предысторию с Сайной Юн дядя вдаваться не стал, я только поняла, что Соул тогда повёл себя куда как менее красиво, чем он мне расписывал у костра. Но в глубине его сознания отыскалась ещё одна деталь, гораздо более важная для нашего нынешнего положения.

Источник последних, не подтверждённых пока новостей о магах, вернувшихся с материка смерти, находился не в Лагоне.

Разумеется, само расследование провёл не Соул – он только грамотно выудил результаты из чужого сознания. Конкретно – у Тейта: тот изрядно потрудился, то здесь, то там упоминая о том, что-де он болтал с путешественниками, которые-де видели этих магов – такая вот сложная схема. И некоторые собеседники попадались на крючок и подтверждали, что да, тоже слышали нечто подобное. Отсеяв тех, кто набрался слухов уже из третьих уст, Тейт получил любопытную выборку: все, кто имел отношения к свежей информации о странниках с материка смерти, так или иначе покидали Лагон в последнее время.

– Соул бы, может, ничего и не заметил, – размышлял вслух Эрнан, пока я откручивала плоды хотты с верхушек – не пропадать же добру, в конце концов, да и алиби нам не помешает. – Но ведь и он сам собирал те же самые обрывки информации, искал те же зацепки – и тоже натыкался на то, что сведения сливает кто-то за пределами Лагона. Потому Соул-то быстро уловил суть, когда Тейт стал прощупывать почву вокруг него и задавать наводящие вопросы.

– И поэтому так уцепился за возможность отправиться с нами к побережью, – закончила я за него. – Слушай, а ведь получается, что Сайна Юн из тёплой и уютной лагонской гавани отчалила на материк смерти? И Соул это знал?

Дядя многозначительно улыбнулся – не хватало только транспаранта с надписью: «Я здесь самый информированный, я!»

– И не только она, что важнее для Тейта.

– Но ты, разумеется, деталями не поделишься, – предположила я. Эрнан развёл руками; я швырнула в него початком хотты – прямо в лоб. Попала, конечно – дядя охнул и потёр ушибленное место. – Это эгоистично, знаешь ли.

– Техника безопасности, – проворчал он, подбирая голубоватый початок. Ковырнул ногтем – в стороны брызнул белёсый сок, мутные склизкие капли осели на щеке. – Мы пока не знаем, кто предатель. А ментальная защита у тебя…

– Тогда и не намекал бы.

– Не намекал! Ты хоть представляешь, как меня распирает? – искренне возмутился Эрнан, и мы одновременно расхохотались.

Хотя, если задуматься, было не до смеха. Во-первых, выяснилось, что Оро-Ич не всё держит под контролем – кто-то пытается воздействовать на Лагон снаружи; во‑вторых, Тейт был как-то связан с магами, вернувшимися с материка, но сам об этом не знал. Дурной расклад, как ни посмотри.

Единственное, что обрадовало – Соул не имел отношения к свободным. Минус один кандидат в предатели. А Эрнан всерьёз опробовал псионические способности на маге, и не на каком-то захудалом ученике, а на подмастерье самого Эфанги. И упомянутый подмастерье, похоже, ничего не заподозрил.

Значит, дядя сумеет пробиться почти сквозь любые блоки… Лишь бы успеть вовремя.

Небо над океаном чернело и прогибалось к волнам.

Перед отплытием Эрнан проверил ещё и Тейта. Не то чтобы кто-то из нас действительно верил, что рыжий шпионил на врагов, но уж слишком удобная выдалась возможность: он обнаружил в океане, под выступающей скалой, колонию разноцветных живых шаров и звал всех полюбоваться. Откликнулась только я – и, разумеется, дядя, который не мог упустить такой шанс.

Заодно впервые понаблюдала, как агрессивно может работать эмпат и телепат высочайшего класса.

Тейт разлёгся на краю скалы и ткнул пальцем вниз, в воду. Едва успел произнести: «Смотри, вот…» – и Эрнан, словно невзначай, положил ему руку на затылок. А дальше оба они застыли минуты на четыре, как стоп-кадр из трёхмерного фильма.

– …там они и сидели, – внезапно заговорил Тейт, начав с того самого момента, где остановился. Недоверчиво моргнул: – И куда-то уплыли. Ведь только что были тут!

– Не судьба, – развёл руками Эрнан с невинным видом.

И добавил мысленно, так, что только я услышала: «Настоящая чёрная дыра комплексов, Трикси, я тебе не завидую! Но предатель – не он».

– Ещё бы ты завидовал, – фыркнула я.

Тейт подозрительно на меня покосился, но ничего не сказал.

Мы проторчали на побережье полдня в надежде, что погода хоть немного улучшится. Тщетно – ветер только усиливался, температура упала градусов на пять. Наконец ожидание стало невыносимым, и тогда мы, великие маги, все сплошь зрелые и умудрённые жизнью индивидуумы, приняли решение отправляться в путь немедленно.

Правильно, чего медлить – скука гораздо страшнее какого-то там шторма!

– Думай потише, Трикси, – шепнул дядя украдкой. – У меня от твоего сарказма зубы сводит.

– Если я вообще ни до кого не донесу своё сверхценное мнение, то попросту лопну, – пессимистически посулила я. – Так что терпи.

Он хмыкнул. Его весь этот бардак явно забавлял. Дурного оптимизма, правда, поубавилось, когда Лиора достала из заплечной сумки двадцатисантиметровый клубок чёрно-белых нитей и гордо заявила, что на нём-то мы и поплывём.

– Но нужно дерево… – Лиора устремила задумчивый взгляд на тропические леса, карабкающиеся вверх по склонам. – Вот такая горка примерно, – и она задрала руку, привстав на мысках. – Шагов десять в длину.

– О, ну это быстро! – живенько откликнулся Тейт – Кто со мной?

В итоге на берегу остались только мы с Эрнаном и с Лиорой. Чёрно-белый клубок, хоть и катался сам по себе вдоль линии прибоя, за живое и разумное существо не считался. Мы с дядей машинально обменялись взглядами; я уже хорошо представляла, что сейчас произойдёт, но зачем-то брякнула вслух:

– А может, приоткроешь карты хотя бы ей? Она поймёт.

Лиора дурой не была. А ещё она прекрасно владела эмпатическими и телепатическими техниками, пусть и на местный манер. Сопоставить факты с моими словами ей труда не составило.

– Сначала Соул, – протянула-пропела она и прикусила на мгновение губу. – Затем, вероятно, Танеси Тейт. Теперь я. Ты проверяешь нас по очереди, Эрнан Даймонд?

Уж что-что, а приспосабливаться к изменившимся условиям дядя умел безупречно.

– Проверяю, – по-лагонски склонил он голову к плечу. – И на то есть причины. Кто-то из нас отправил сигнал вовне, как только мы вырвались из долины. Учитывая, что до спуска в подземелье за нами следили чужаки, ничего хорошего в голову не приходит.

Лиора присела прямо на песок. Чёрно-белый шар принялся носиться вокруг неё кругами, подскакивая.

– Что ж, справедливо, – наконец произнесла она. – Если даже Тейта подозревали… Но я должна сказать, прежде чем ты начнёшь. После того, как в мой разум вмешался мастер Эфанга, я обратилась к тому, кто сильнее его, чтобы очиститься.

Эрнан цокнул языком – а по ощущениям словно выругался.

– Оро-Ич. Почему ты именно к нему обратилась?

– Во мне течёт его кровь, – туманно пояснила Лиора, не вдаваясь в детали, и пригладила ладонью песок перед собой. – Раньше я избегала просить его о помощи, но затем поняла, что иногда это неверно… Ты будешь слушать меня?

Дядя не сомневался ни секунды:

– Буду. Можно же ведь не только искать предателя… Точнее, можно искать его не только своими глазами и ушами, фигурально выражаясь. Понимаешь? Ты наблюдала с другой точки и могла тоже заметить зов. Найдём зоны пересечения – сузим круг подозреваемых.

Лиора согласилась – идея пришлась ей по вкусу. Но даже несмотря на это усилий Эрнан затратил на порядок больше. Я не была включена в схему и как бы стояла на страже, с одной стороны высматривала посторонних, с другой – следила за тем, чтобы наши не вернулись раньше времени. Единственное направление, откуда не приходилось ждать опасности – океан: волны уже не ласкались к берегу, а обрушивались на него с яростью, швырялись клочьями пены, ревели, вгрызались в песок, разбрызгивали себя… Накрапывал дождь, и одежда липла к телу. Волосы, даже стянутые в жгут, мотались от ветра, отросшие пряди у лица забивались в глаза и рот, и воздух пах уже не водорослями и йодом, а ржавчиной… Но все погодные катаклизмы померкли рядом с псионическими.

В какой-то момент эмпатическое и телепатическое давление стало таким, что восприятие странно изменилось. Мир фрагментировался: изображение не согласовывалось со звуком, с тактильными ощущениями. Ветер швырял песчинки с грохотом, как многотонные скалы, волны со скрежетом протаскивали сор по дну; в груди что-то шумело, как сопла у самолёта; молнии раскалывали небо совершенно беззвучно, вода обрушивалась на берег с нежным шелестом книжных страниц…

Чужие чувства перемешивались с моими.

Губы у Лиоры были солёными и болели, словно разбитые в кровь.

Кожа Эрнана источала аромат тех странных благовоний, которыми в день его прибытия мастер Лагона окуривал свою террасу наблюдения – и я ощущала это с пугающей ясностью, почти что видела, как проникает аромат вглубь в тело Эрнана, встраивается в него на глубинном уровне, вплоть до генного кода, и то было…

…то было весьма унизительное чувство – понимать, что кто-то другой, более сильный, пропитал тебя собой, извратил твою суть, даже усилий особых не прикладывая, но мы ещё поживём, да-да-да, мы ещё повоюем…

«Что за бред», – пронеслось в голове.

И вдруг всё закончилось.

Океан ярился – но далеко не так сильно, как мне казалось минуту назад. Да, волны, да, молнии вдалеке, дождь накрапывает и ветер хлещет – но терпимо.

– Получилось, – прохрипел Эрнан и растянулся на мокром песке, тяжело дыша. – Довольно сложно продраться через такую систему блоков, ничего не нарушив. Оро-Ич, как ни прискорбно сознавать… действительно великий мастер. Мне повезло, что система защиты была выстроена как временная, не особенно тщательно. Он явно рассчитывал на кого-то послабее себя… Шестая ступень, пожалуй, не выше.

Лиора выглядела получше – всего лишь как человек, которому по лицу едва не съездили шипованной битой и промазали на два миллиметра.

– Ты действуешь грубее него, – только и сказала она.

Дядя прикрыл глаза рукой.

– Чисто теоретически я должен быть уязвлён этим замечанием. Но, во‑первых, ломать – не строить… А, шрах, я же и не ломал ничего… В общем, было бы у меня часа три вместо пятнадцати минут – ты бы вмешательства не заметила, поверь.

Лиора нахмурилась.

– Чего?

– За два сета он бы справился лучше, – механически перевела я. И недоверчиво обернулась к Эрнану: – Дядя?

– Забыл про купол, – повинился он. – Не смотри так, мне нужна была перезагрузка и хотя бы короткий отдых от эмпатии. Через пару минут… катов то есть – восстановлюсь. А пока взгляните лучше на улов.

Он перевернулся на бок и тщательно разровнял рукой песок. Затем нарисовал семь странных загогулин: шесть – кучкой, а одна на отшибе.

– Вот тут был Соул в момент падения, – постучал Эрнан пальцем по запятой-сепаратистке. – Здесь, на острие – Тейт. Потом я, дальше Кагечи Ро, затем сильно правее – Трикси, перед ней Маронг, левее него – Лиора. Вот зона, в которой я ощутил исходящий сигнал, – и он обвёл большую часть рисунка дугой. – Как видите, негусто – попадают почти все, кроме Соула. У Трикси положение было хорошее, но, увы, она ничего не услышала.

К лицу кровь прилила.

– И не могла, – нейтральным тоном заметила я. – Мне, к сожалению, тогда пришлось сосредоточиться на прыжках выше головы. Не мой любимый вид спорта, но если б я не практиковала его в Лагоне регулярно, то мы бы с высокой долей вероятности разбились о воду.

– И не соревновались бы сейчас в остроумии, – в тон мне ответил Эрнан. И устало глянул исподлобья: – Отбой, Трикси. Я не собирался тебя укорять. Если мне уж кого и винить за невнимательность и халатное отношение, то себя самого. Но нам, можно сказать, повезло.

Лиора подползла к нему, походя стерев коленкой запятую-Соула, и уселась перед рисунком.

– Я тоже не услышала сигнала, – спокойно призналась она, отводя со лба мокрые пряди волос. – Да и не могла его различить – слишком тиха была песня. Но ощутила некоторое нарушение гармонии – вот в этой стороне, – и она размашисто провела дугу, отрезая ещё часть рисунка.

Область пересечения двух полукругов захватывала двух человек. Меня и ещё…

Глаза точно обожгло. Я не сразу поняла, что это Лиора транслирует в пространство свои ощущения, начисто потеряв контроль; на слипшихся белёсых ресницах дрожали капли горячей влаги…

Не дождь.

– Без паники. – Эрнан решительно накрыл её ладонь своей, повёл из стороны в сторону, затирая половину рисунка. – Выводы делать рано. Сомнения – штука весьма токсичная, жизнь отравляет только так. Подождём с решениями, пока не доберёмся до островов. Я понаблюдаю. Хорошо?

Лиора сглотнула насухо, потом яростно кивнула – не по-лагонски, по-нашему. Это было весьма… красноречиво.

И, что самое интересное, имя вероятного предателя никто не произнёс даже мысленно.

Наши мальчики вернулись с древесиной довольно быстро. И, кто бы сомневался, превратили элементарную бытовую задачу по добыче ресурсов в соревнование. Выиграл, причём безоговорочно, Игамина Маронг: он соорудил нечто вроде летающего контейнера и под завязку нагрузил упавшими деревьями и обломанными бурей толстыми ветками. Второе место занял Тейт – он приволок два исполинских ствола, выбеленных солёной океанской водой и очень крепких. Кагечи Ро притащил солидную охапку хвороста, которую по-хорошему разве что на грузовом прицепе увезти можно было.

Соул единственный вернулся налегке.

– А зачем? – вздохнул он огорчённо. – Я как увидел, сколько принесли эти двое, так сразу понял, что моё уже будет лишнее. А жаль – я нашёл хороший материал.

Дальше дело было за Лиорой – и она с головой погрузилась в работу; наверное, хотела ненадолго забыть о шокирующих результатах нашего расследования. Да и к тому же создание корабля, как выяснилось, требовало внимания, усердия и ловкости.

Клубок, который должен был стать основой корабля, состоял из двух типов нитей: весьма жёстких и шершавых чёрных – и белых, гладких и вытягивающихся, кажется, до бесконечности. Чёрные, следуя за движениями руки, вгрызались в древесину, нашинковывая её пластинами. Белые образовывали многослойный липкий каркас, к которому и крепился материал. Когда первая стадия строительства завершилась, и будущее средство передвижения стало напоминать настоящий корабль, пусть и слепленный из папье-маше, Лиора достала из вещевого мешка ещё два рулона ткани – и тщательно обернула ею всю конструкцию, включая палубу. Тонкий до прозрачности материал на воздухе быстро разбух и стал напоминать рельефом самые обыкновенные доски, только замазанные сверху чем-то.

Так в нашем распоряжении оказалась симпатичная лодка метров восемь в длину, с навесом, но без паруса. В финале Лиора торжественно установила на днище, под нос и под корму, два небольших «яйца», каждое примерно с ладонь в диаметре. И заявила:

– Теперь готово. Осталось только спихнуть его в воду.

Тейт только того и ждал.

Наблюдая за тем, как новорождённый корабль натужно сползает в океан, дядя Эрнан наконец-то проникся ситуацией.

– Чувствую себя дикарём из затерянного в джунглях племени, которому предлагают прокатиться на двухместном частном самолёте, – шёпотом сознался он. – Слушай, ты думаешь, эта штука правда поплывёт?

– Ты сомневаешься, потому что ещё не видел оружие Лиоры, – поспешила я успокоить его. – Оно сначала выглядит как небольшой шар из косточек, а потом превращается в такую огромную штуковину, которая носится по долине и всё крушит на своём пути. И никто её не может остановить, даже сама Лиора.

Дядя почему-то мой благородный порыв не оценил и выразительно позеленел.

Впрочем, скоро хреново стало всем.

Нет, наша лодка – катер, корабль? – плыла очень резво. Ни ветер, ни волны не могли сбить её с верного направления. Навес защищал от дождя, воздушные «подушки» Маронга – от резких движений, но эти бесконечные колебания… Биокинез помогал мне справиться с новоприобретённой морской болезнью, но больше ни на что сил не оставалось, даже на сочувствие. Тейт, единственный из всех не потерявший ни грамма жизнерадостности, носился везде, то и дело вопя: «Ух ты, сойнары! О, круто, там чудовище! А вы видели эту молнию, а?»

Лиору порядочно мутило, а ведь ей к тому же приходилось управлять судном; Маронг следил за тем, чтобы никто не разбил себе голову. Соул притулился у борта и, глядя в небо, про себя декламировал стихи.

Но больше всех натерпелся, конечно, Эрнан – как наименее приспособленный. Скрюченный, как старик, он лихорадочно цеплялся за поручень и мелко-мелко дышал, и облегчить его страдания не мог ни воплощённый вокруг него упругий «кокон», ни мои вялые биокинетические потуги. Но когда Кагечи Ро подошёл к нему и предложил помощь, дядя неожиданно огрызнулся:

– Убери руки!

Кагечи Ро отступил, потерял равновесие и чувствительно врезался плечом в опору навеса.

– Но я просто…

– Спасибо, не надо, – уже спокойнее ответил Эрнан. Глаза у него были чернющие. – Я… я против вмешательства в организм без особой необходимости.

Инцидент вроде был исчерпан, однако осадок остался. Похоже, не только меня точили сомнения.

Шторм закончился через несколько часов. Плаванье длилось ещё около суток с перерывами; на ночь мы пристали к небольшому необитаемому острову. Голая скала метров тридцать в диаметре, пещера да пара искривлённых, почти безлистных деревьев, на ощупь больше напоминающих металл – ничего особенного, но ощущение твёрдой почвы под ногами показалось мне необыкновенно приятным.

На рассвете я пробудилась от ощущения пустоты – дежавю. Тейта рядом не было. Небо на востоке горело и словно бы трескалось от жара – ало-золотистое пламя восхода рассекали чёрные верёвки. Как зачарованная, я подобралась к краю скалы, свесила ноги – волны внизу плескались слабо, почти неощутимо – и уставилась на это зарево, прикрыв ладонью глаза.

– Ураганы, – тихо произнёс Эрнан и присел рядом на корточки. Я пригляделась: чёрные верёвки и впрямь двигались. – Тейт сказал, что они не опасны – пляшут практически на одном месте, их можно издали обойти… Очередная аномалия.

Две «верёвки» вдали сплелись в одну – и рассеялись. Я моргнула.

Ощущение пустоты не уходило, точно тянуло что-то под ложечкой.

– А Тейт где?

– Ныряет, – покосился на меня Эрнан. – Сказал, хочет добыть к завтраку рыбу и каких-то моллюсков из тех, что ты уже ела и не отравилась. Звучит перспективно.

Я потянула его за руку, принуждая сесть рядом со мной, а потом положила ему голову на плечо – как в детстве. Тогда, правда, он мне казался ужасно высоким, и приходилось тянуться вверх.

А теперь – склоняться.

– А почему ты не спишь?

Дядя не отвечал довольно долго. Мне стало жутко: а если он скажет сейчас, что уверен теперь, кто предатель, и нам надо от него избавиться…